— Мне кажется, "герцог Норфолк" звучит гораздо лучше, чем "Натан Дрейк". Мои предки в свое время создавали империю, "над которой никогда не заходит солнце". Да и империю Штатов создавали не Рокфеллеры и Кохи, а Вудро Вильсон и Джордж Маршалл. Ротшильды приходят только на готовое, когда уже есть сила, позволяющая им безбоязненно заниматься ростовщичеством. И почему-то при них империи всегда начинают клониться к упадку.
— Вот уж не ожидал услышать от вас такое! Вы же всегда были выше разделения людей по национальностям?
— Да, потому что англосаксы правили миром, — Бофор улыбнулся, смягчая категоричность фразы: — А сейчас... Вы знаете, Томми, незадолго перед отъездом сюда я был в "Рогатой Таверне". Один из старейших пивных ресторанов Лондона, на входе табличка "Только для джентльменов". Внутри лица — как с иллюстраций Диккенса, благообразные англичане, большинство в возрасте — солидно пьют пиво. И вдруг за одним столиком какой-то мальчик, уже изрядно принявший на грудь, достал дудочку и заиграл "Эвену шолом алейхем". Так вы представьте себе, больше половины зала вскочила и пустилась в пляс. Чуть не полчаса ему замолчать не давали, потом все переобнимались, а мальчика так просто обслюнявили. Чувствовали себя полными хозяевами. Нет, в принципе, ничего страшного. Старая аристократия всюду отступает. Но вы знаете, жить в Лондоне в последние годы мне нравилось все меньше и меньше. Например, почти полностью пропали на улицах красивые женщины. Не женщины вообще, а именно красивые. Отец вспоминал, что он в молодости специально, бывало, по улицам гулять ходил, просто ими полюбоваться. А сейчас? Глянешь, испугаешься! И, вроде, нет прямой связи между этими танцами в баре и уродливыми женщинами на улице, но по мне, лучше бы и тех и других в Запорталье было поменьше.
Аткинс сочувственно улыбался. Совсем еще лорд молодой, и развезло, похоже, именно его, а не безопасника, который опьянение старательно симулировал. И на недовольство Бофора ему, по большому счету, наплевать. Но сейчас у них интересы совпадают. Норфолк — человек старой закалки, при нем каждый будет заниматься своим делом. А то, когда тебя, бывшего сотрудника МИ5, направляют быть на подхвате у порученца вице-Магистра, чей основной талант заключается в том, что он член семьи американского банкира... Пусть лучше лорд будет руководителем.
* * *
Одновременно с этим разговором продолжали свою беседу и Лео Штейн с Эриком Стептоном.
— Итак, Эрик, пока мы надували щеки в Генштабе, мои люди проверяли информацию по Некрасову. Все, действительно, печально. Парня ограбили и выкинули из колонии. И девушка от него ушла к этому майору Егорову. Но печально не это. В результате ваша миссия оказалась невыполненной, а Натан, насколько я его знаю, наверняка уже рапортует спонсорам о необычайных успехах нового мага.
— Согласен, неприятно. Но голову пеплом посыпать рано. Даже при его великолепных результатах до воистину ценных заклинаний он доберется не раньше, чем месяца через три. И спонсоры это должны понимать. Вот через три месяца, действительно, могут случиться неприятности, если нам предъявить будет некого. Собственно, с учетом сроков я и не форсировал события. Хотел этого Некрасова приручить. Интеллигенты же, они — как дети. Надо только его вовремя похвалить и проявить интерес к его игрушкам. Просто его желание изучать культуру Ушедших прямо на местах их поселений, стало для меня неожиданным. Этот вопрос Натан своей властью решить не может, надо согласовывать. Зато Некрасов должен был отметить наше стремление идти ему навстречу. При том, что сама его идея мне кажется перспективной. Признайте, изыскания Дорна явно зашли в тупик. Единственный результат — все кираты он него шарахаются.
— Вы с ним на контрасте играть хотели? Злой Дорн и добрый вы?
— И это тоже. Но и свернуть исследования Виктора не в моей власти, приходится содействовать.
— Да, все логично. Как-то этот майор не вовремя вмешался, всю игру испортил.
— Сам виноват. Понадеялся на Аткинса, а безопасники, сами знаете, всегда свои игры ведут. Вот теперь себе агентом главного пограничника РА завербовал. Что с этим делать будете?
— Как что? Не нужен он мне. У меня и так все схвачено было. В Генштабе источник есть, даже два, а для того, чтобы через блокпосты нужные люди беспрепятственно проезжали, приказ начальника из Новороссийска не нужен. Наоборот, лишние следы будут. Тут обычного офицера достаточно, если он в нужном месте дежурит.
— Понимаю. Давать СБ личный канал информации, минуя вас, тоже не в ваших интересах.
— Похоже, что и не в ваших тоже.
— Что делать будете?
— Тоже мне, проблема! Вы лучше скажите, куда сами поедете? В Новый Питер вместе с Бофором?
— Не знаю. Если он в Питере, то местные "гэбисты" его уже, наверняка, обрабатывают. Сам он едет, не в нашей машине, так что не заметить его будет сложно. Раз заметили, то спрячут. Но это не страшно, вопрос только в деньги упирается, желающие продать нам информацию сами в течение месяца найдутся. Специфика современной "гэбни".
— А если он не там?
— Куда он мог еще деться? В Москву только через "питерских" отсюда попасть можно. В Европу — то же самое.
— Я так понимаю, что "отвод глаз" он уже освоил, так что может быть где угодно.
— Действительно! Хотя, под "отводом глаз" на тарахтящем мотоцикле... Забавно, наверное, со стороны смотрится. Никого нет, а шумит вовсю.
— К другим машинам можно пристроиться.
— Тогда я бы Индию проверять стал. Искал же он что-то у отшельника?
— Но Новую Москву тоже проверить надо. Глупо будет, если он там, а я в другую сторону поеду. Так что от "питерских" просто сигнала ждем, сам я — ненадолго в Московию, если следов не обнаружу, разворачиваюсь и отправляюсь в паломничество к Баба-Сатьи.
— Удачи, дорогой!
* * *
В Генштабе у Верховного тоже шло совещание, но уже на следующий день после описанных событий. Зал, в котором происходило это мероприятие, не потрясал ни архитектурой, ни обстановкой. Типичный кабинет начальника в министерстве, при условии, что здание было не самой новой постройки. В Запорталье оно как раз было новым, но строилось тут все по советским или даже дореволюционным образцам, генералы всякие новые веянья не приветствовали. В общем, по стилю и убранству кабинет Верховного очень сильно напоминал мемориальный кабинет Г.К.Жукова. Большой двухтумбовый стол, украшенный резьбой, с тыльной стороны к которому пододвинуты два кресла для почетных посетителей. Еще более массивное кресло, напоминающее трон — для владельца кабинета. Длинный стол для заседаний стоял не по центру комнаты, а ближе к окну, и был обрамлен уже обычными стульями. С единственным креслом во главе. Вдоль противоположной стены стояло несколько стендов, на которых были выложены награды и парадное оружие главы колонии. По сравнению с кабинетом Жукова не хватало только шкафа с парадным кителем маршала. Собственный мундир (генерал-полковника) был одет непосредственно на Верховного, сидевшего во главе стола.
Далее за столом присутствующие офицеры были рассажены строго в соответствии со званиями. Ближе к командующему — генералы, затем полковники и т.д. В результате полковник Демин оказался на самом невыигрышном месте — первым после генералов. И совершенно один. Подполковник Метечко и майор Егоров, которых он взял с собой, сидели дальше, Егоров так и вовсе на дальнем конце стола. Почему невыгодном? Так ведь по устоявшейся традиции, Верховный своим генералам разносы не устраивал, наоборот, те сами помогали ему мылить шеи прочим офицерам. В основном, именно полковникам, которые мало того, что работали, так и вынуждены были за все отвечать. К Демину и так цеплялись особенно много, должность генеральская, но звания еще не выслужил. А тут и вопрос его, и прокол, получается, тоже его. И на подчиненных стрелки особо не переведешь, все его приказы выполняли.
— Таким образом, — заканчивал свой доклад начальник ГРУ: — с сожалением приходится констатировать, что нам банально не хватило времени. Пока охранники подполковника Метечко занимались проверкой размещенных в кемпинге переселенцев, прибывших с караваном из Ути, пограничниками майора Егорова было выявлено, что два человека въехали в Новороссийск, минуя контроль, вместе с орденцами.
— Кто конкретно? — строго спросил начальник Генштаба.
— Некие Некрасов Николай Алексеевич и Купцова Галина Николаевна. Майор Егоров взял вопрос под личный контроль.
— Так пусть он и доложит, — подал голос Верховный к немалому облегчению полковника.
Егоров поднялся, что называется, орлом. Без заминки, но и без излишней поспешности, молодцевато подтянулся, демонстрируя прекрасную спортивную фигуру, и окинул генералов лихим и преданным взором:
— В соответствии с приказом полковника Демина с двадцать второго числа текущего месяца были усилены наряды на всех блокпостах, в состав которых на дежурство стали обязательно выходить офицеры. Все въезжающие на территорию РА четко фиксировались, данные дважды в сутки передавались в ГРУ. Встречать караван из Ути прибыл на блокпост лично.
Майор снова окинул собравшихся орлиным взором. На сей раз не только генералов, всем досталось.
— В результате проведенных действий все вновь прибывшие были, в соответствии с полученным приказом, организованно и без задержек переправлены к кемпингу и размещены в нем. Список прибывших и их машин передан в службу охраны подполковника Метечко.
— И?
Прерывая докладчика, поднялся Метечко:
— Кое-что обнаружилось, но к магу это никакого отношения не имеет. Рапорт сдан по инстанции.
Подполковник вопросительно посмотрел на Верховного и, дождавшись его разрешающего жеста, сел на место. Майор продолжил:
— В результате опроса охраны конвоя было выявлено, что количество машин Ордена при выезде из Ути увеличилось на одну по сравнению с прибытием в этот город. Учитывая важность поставленной задачи, лично занялся проверкой несоответствия.
Секундная пауза. Все прониклись? Дальше — продолжение доклада:
— В дополнительной машине в город прибыла Купцова Галина Николаевна в сопровождении агента Ордена Томаса Аткинса. Кстати, дочь генерала Николая Степановича. Должен быть знаком товарищу генерал-лейтенанту.
— Знаешь? — Спросил Верховный начальника Генштаба.
— Доводилось служить вместе. Давно.
— Понятно. Продолжайте, майор.
— До отправления из Ути Купцова ехала сюда от самого портала вместе с Некрасовым Николаем Алексеевичем, который последний отрезок пути проехал в машине Ордена и на въезде не был зафиксирован даже визуально. Сведения были получены из личной беседы с Купцовой уже на следующий день после их прибытия в Новороссийск.
Еще одна небольшая пауза.
— К сожалению, на следующий день Некрасов рано утром отбыл в Орден по их приглашению и вернулся только на следующий день, двадцать пятого числа, ближе к полудню. Все это время у гостиницы, где он остановился, было организовано дежурство, так как я считал установление контакта с Некрасовым своей первостепенной задачей, в силу странностей его поведения и взаимоотношений с Орденом. К сожалению, Купцова, все это время находившаяся в гостинице никаких странностей в поведении Некрасова подтвердить не могла. Точнее, он всегда был "со странностями", — майор чуть было не уточнил, что "с придурью", но решил воздержаться от негативных оценок и добавил: — Ничего сверх этого она не заметила.
Пару раз вздохнув, чтобы скрыть волнение, Егоров продолжил:
— К сожалению, мне не удалось предотвратить ссору между Купцовой и Некрасовым, произошедшей в связи с его возвращением в гостиницу только на следующий день. Виноват, но я решил не мешать семейной сцене, решив, что без меня они скорее разберутся. Только результатом разборок стало то, что Некрасов сразу же уехал из Новороссийска в сторону Нового Питера. Выезд зафиксирован на соответствующем блокпосте лейтенантом Антиповым. Оснований для задержания не имелось, проследовал беспрепятственно.
Снова пауза. Громы не гремели, майор ободрился и даже сумел принять еще более молодцеватый вид.
— Ситуация вызывала беспокойство, поэтому я взял на себя смелость обратиться к явно замешанному в эту историю Аткинсу. Он подтвердил мои опасения, что Некрасов и был разыскиваемым магом. Или, как он его назвал, киратом. В связи с возникновением внештатной ситуации и, фактическим невыполнением, хоть и не по нашей вине, приказа, принял все возможные меры, до которых смог додуматься. Во-первых, на блокпосты все смены теперь выходят, имея подробное описание Некрасова, во-вторых, лично окружил заботой и вниманием Купцову, так как не исключаю возможности, что маг может к ней вернуться.
— Ты бы вернулся? — подал голос Верховный.
— Я бы от такой и не уехал никуда и никогда! — С чувством ответил Егоров.
— Смотри у меня! Знаю я твое "внимание и заботу".
— Так сам уехал. К девушке никакого насилия, только если сама захочет. Тогда — сам виноват. Какой спрос со служилого? — Майор лихо тряхнул головой и белозубо улыбнулся. Да так, что даже генералы заулыбались вслед за ним.
— Служилый! — Рассмеялся Верховный: — Смотри у меня! Нам маг не просто здесь нужен, а чтобы после его лечения х** как кол стоял, а не отваливался.
Здесь можно отметить, что в речи Верховного матерные слова проскакивали довольно часто. Особенно на проводимых им совещаниях. Дома он их почти не использовал. Просто в советской, а потом и российской системе сложилась традиция, что там, где в ходу единоначалие, этот начальник может (и должен) не стесняться в выражениях с подчиненными. Такая вот привилегия. Женщины ею могут и не пользоваться, а на мужчин будут смотреть косо, не слабоват ли? И чем крепче сидит начальник на своем месте, тем чаще в его речи звучат матерные словечки. Касается это не только армии. Ректора вузов на планерках говорят точно так же. А вот министры — гораздо реже. В современной России кресла под ними непрерывно качаются, не то, что под Верховным.
Тем временем, генерал-полковник, вдруг, безо всякой паузы сменил тон:
— Так что мы имеем? Была идеальная ситуация. Маг сам к нам приехал, да еще в сопровождении генеральской дочки, можно сказать, уже наш человек. А мы с ним контакта наладить за три дня не сумели! Мы его даже ни х** не выявили! И он теперь к питерским уехал! Как такая служба называется, полковник Демин?!
Голос генерала креп и скоро уже совсем гремел:
— Что у вас в управлении творится?! Только судьба второй молодостью поманила, как, оказывается, ГРУ по-другому решило?! Без меня вам лучше будет?! Вместо мага — одна генеральская дочка! На кой она нам?! Чтобы твои подчиненные ее е
* * *
?! Или ждать ее отца, чтобы руководство ГРУ усилил?!
Голос громыхал еще долго.
* * *
В это же время отдыхавший после дежурства лейтенант Антипов в третий раз перечитал полученную из представительства Ордена записку и в третий раз выматерился. Незатейливо, но длинно и с чувством. Потом записку сжег и еще минут пять сидел, тупо пялясь куда-то в пространство. После чего вздохнул, достал лист бумаги и написал на нем крупными буквами "РАПОРТ".
