Зверь лютый. Книга 30. Канава

Ждут-внимают. Ванька-лысый сейчас заелдырит, уелбантурит и факом шитнет.

Пришло время шитнуть. Но не факом, а логикой.

— Братьев-князей — трое. Решение принимал, как и принято в высокородных семьях, старший. Он представлял семью, народ, владение на переговорах с королём и епископом. Он первым кладёт руку на Библию, принимая присягу, первым подходит под благословение. Его "да" или "нет" означают "да" или "нет" всей семьи, всего народа. Он глава дома. Этой зимой он умер.

* * *

Уточню.

Есть немецкая хроника, которая называет старшего из князей Руяна в качестве участника похода Вальдемара в 1170 г.

Вальдемар громил Аркону не один, а с померанскими графами Богуславом I и Казимиром II, графом Шверина Гунцелином фон Хагеном и мекленбургским князем Прибыславом. Все — вассалы Генриха Льва.

Богуслав остался недоволен условиями мирного соглашения: рассчитывал присоединить земли руян к своим владениям. Бывшие союзники стали врагами. В 1170 г. Вальдемар, вместе со своими вассалами — князьями Рюгена, осадил Штеттин. При этом имя князя Теслава (старшего из братьев) упоминается в последний раз.

Источник вызвал у меня серьёзные сомнения. Речь идёт о людях Теслава и Яромира, а не о действиях самих князей. Принадлежность же "людей" может быть и иносказательной. Типа: "сыны Великого Петра", "велесовы внуки", "люди Одина".

"Славянская хроника" Гельмольда:

"В лето от рождества Христова 1168-е был заложен новый рассадник веры в земле руянской, выстроены церкви и украшены присутствием священников. Раны платили дань королю датскому. И взял он у благородных мужей сыновей в заложники и увел их с собой в землю свою... герцог тотчас же отправил послов к королю данскому, требуя вернуть заложников и половину даней, которые раны платили, потому что было постановлено и присягой скреплено, что если бы король Дании какие-нибудь народы захотел покорить, то герцог оказывает ему помощь и, деля с ним труды, делит также и добычу. И когда король отказал и послы вернулись, не выполнив дела, герцог, побуждаемый гневом, призвал князей славянских и повелел, чтобы они отомстили данам... они сказали: "Мы готовы", — и с радостью повиновались... И открылись запоры и ворота, которыми раньше было закрыто море, и оно прорвалось, стремясь, затопляя и угрожая разорением многим данским островам и приморским областям. И разбойники опять отстроили свои корабли и заняли богатые острова в земле данской. И после длительного голода славяне опять насытились богатствами данов, растолстели, говорю я, разжирели, вширь раздались! От вернувшихся я слышал, что в Микилинбурге в рыночные дни насчитывалось пленных данов до 700 душ и все были выставлены на продажу, лишь бы только хватило покупателей".

Противоречия очевидны.

Вальдемар указал, что данный случай не подпадает под соглашение. Ибо он не "покорял народы". Разрушение капища — святое дело всякого христианина. Какая тут "твоя половина"? Князья приняли христианство. А ты тут причём? Это работа Абсолона. Они принесли добровольно вассальную присягу. Принять — долг каждого сюзерена. Они позвали на помощь, для защиты от жрецов. Помочь вассалу — долг сюзерена. Войны — не было. Чисто полицейская акция. Во славу Иисуса. По просьбе владетелей. Никакие владения из рук в руки не переходили. Вот если бы граф Богуслав получил Запезенье... а так — нет.

В самом деле: войны не было. Разрушений, пожаров, кроме Арконы, убийства жителей, грабежей... ни источники, ни археология не фиксируют. Все участники получили свою долю.

Косвенно это подтверждается тем, что из союзников Вальдемара только один, граф Богуслав, самый дальний от Дании, имеющий особые, территориальные, претензии, довёл дело до военного столкновения.

"...герцог, побуждаемый гневом, призвал князей славянских и повелел, чтобы они отомстили данам".

Генрих Лев способен на внезапные вспышки гнева и непродуманные решения. Но дружеские отношения с Вальдемаром он строит уже лет двадцать.

"И открылись запоры и ворота, которыми раньше было закрыто море, и оно прорвалось, стремясь, затопляя и угрожая разорением...".

Поэтично. Недостоверно. О каких "запорах и воротах", "запирающих море" речь?

"Разбойники отстроили свои корабли" — утверждение очень сухопутного человека. За год-два серьёзного флота не построишь. А датский и руянский флоты — самые сильные в регионе. После присоединения острова датчане, вероятно, часть кораблей утащили к себе, стали ещё сильнее. Датчане превосходят на море всех не на проценты — в разы. Так будет до тех пор, пока не поднимется Ганза, и её флот выжжет всё датское побережье.

"...после длительного голода славяне опять насытились богатствами данов, растолстели, говорю я, разжирели, вширь раздались! От вернувшихся я слышал, что в Микилинбурге в рыночные дни насчитывалось пленных данов до 700 душ...".

Вот главное: "славяне... растолстели, говорю я, разжирели, вширь раздались!". Зависть и ненависть к славянам. И к датчанам. Пропаганда не религиозной — национальной розни. Странно видеть удовольствие священнослужителя в сообщении о сотнях христиан, порабощённых христианами и продаваемых христианам же.

"Долго бездействовал король данов, не обращая внимания на разорение своего народа. Ибо короли данские, ленивые и распущенные, всегда нетрезвые среди постоянных пиршеств, едва ли когда-нибудь ощущают удары поражений, обрушивающихся на страну".

Сказать такое про Вальдемара... который за двадцать пять лет своего правления совершил не менее двадцати морских и сухопутных походов, задавил пяток дворянских смут и народных восстаний, реформировал систему престолонаследования и управления государством, введя институт пробстов (королевских старост)... Такое — от сильной ненависти и от не менее сильного патриотизма в рамках информационной войны.

"И обратился король Дании к герцогу с просьбой, чтобы он дочь свою, вдову Фредерика, благородного князя роденбургского, отдал в жены сыну его, который был уже предназначен в короли... и настала великая радость у всех северных народов, ибо в одно и то же время и веселье и мир настали. И леденящее дыхание северного ветра превратилось в нежное дуновение южного, и прекратилось беспокойство со стороны моря, и затихли бури и непогоды. И воцарилось спокойствие на дороге, по которой переходят из Дании в славянскую землю, и ходили по ней женщины и дети, потому что все препятствия были устранены и не стало на дороге разбойников. Вся же земля славянская, начиная от Эгдоры, которая служит границей Дании и тянется на большом протяжении между Балтийским морем и Альбией до Зверина, некогда страшная засадами и почти пустынная, теперь, благодаря господу, вся обращена как бы в единую саксонскую колонию... Прибислав же... успокоился, довольный размерами выделенной ему части, отстраивал города Микилинбург, Илово и Росток и селил в их пределах славянские народы. И так как разбои славян беспокоили тевтонцев, которые жили в Зверине и его пределах, то правитель замка, Гунцелин, муж сильный и вассал герцога, приказал своим, чтобы если они обнаружат каких-нибудь славян, пробирающихся по глухим местам, и намерения тех не будут ясны, то чтобы, взяв их в плен, немедленно предавали их казни через повешение. И таким путем славяне были удержаны от грабежей и разбоев".

Рассуждения о "наступившем мире" как-то противоречат "немедленной казни через повешенье".

Ошибка в хронологии: вторая дочка герцога выдана за датского принца в 1167 г. т.е. не после Арконы, а до.

Какая дорога "из Дании в славянскую землю", по которой "ходили женщины и дети"? — Шлезвиг-Голштиния? Это там топтались разбойники?

Тема не раскрыта: так получил Генрих Лев ту "половину", ради которой он устроил всю эту заварушку? Или понял, что дальше будет хуже и признал свою неправоту? Или это вообще не про него, а про одного из его вассалов, который почувствовал себя ущемлённым и превысил полномочия?

Но вернёмся к старшему из братьев, Теславу.

* * *

— Люди умирают всегда. Во всяк день. Зимой — чаще. Но... Теслав протолкнул такое дело, спас от гибели княжество, принял истинную веру, живи да радуйся. И помер. Наказание божье за благое дело?

Слушают. Боголюбский и Михалко, хоть и по разному, впитывают, стараются не пропустить ни одного слова. Искандер скучает. Перепёлка кривит губы... Вот он бы мне сейчас ответил! Но — вежество, благопристойность в отношении "цепного пса Боголюбского", приходится дожидаться, пока я кончу монолог.

— Другая странность. Этой весной самый младший из братьев, Стоислав, побежит с острова. В Волин, к поморянам, к родне матери. Будет призывать вторгнуться на Руян, свергнуть среднего брата. Лет через тринадцать соберёт армию. Неудачно. Абсалон окажется на Руяне и сумеет организовать оборону.

* * *

Стоислав проживёт ещё четверть века, так и не сумев вернуться на Руян. Его внук, Барнута, побудет три года князем Руяна, но оставит престол в пользу сына Яромира. Получит в 1249 г. замок Путбус, по которому и назовётся. В 1309 году по требованию Дании представители рода подпишут акт об отказе от претензий на Княжество Рюген в случае пресечения старшей ветви княжеского дома. Датскую линию рода в 1727 г. возведут в имперские графы, в 1807 г. получат от короля шведского княжеское достоинство.

* * *

— И что из этого следует?

— Ты, Михалко, слышал, верно, правила древних мудрецов-геометров. Через одну точку можно провести бесчисленное множество прямых. Через две — только одну. Две точки — смерть Теслава и бегство Стоислава — даёт единственную прямую. Упирающуюся в их среднего брата. В нынешнего князя Руяна Яромира.

Вот только Пифагора не хватало в собрании русских князей! Но смысл они уловили. Одни морщатся от умственного напряжения, другие открыли рты в ожидании божьего откровения...

— Далее.

Факеншит! Ну ты, братец... Тебе бы ревербератором работать, эхо повторять.

— Я предполагаю... повторю: не знаю, а подозреваю, что Теславу помогли умереть. Зарезали, ранили, отравили... не знаю. Вероятно, исполнители злодеяния — недобитые язычники. Из жрецов Арконы или вообще из местных жителей. Датчане потребовали строительства двенадцати церквей. Эти тяготы легли на народ, христианство сразу началось широко и с "дай". Должны были явиться люди, стремящиеся отомстить виновнику их бед, старшему из князей, первому принявшему крещение и присягу. Что Теслав отвёл от своего народа бОльшую беду — вторжение саксонцев — ни простому человеку, ни уцелевшим жрецам Святовита, не понять.

— Н-ну... возможно.

— Это — исполнители. А вот заказчик... По моему суждению — князь Яромир.

— С чего это?! Он же христианин!

— Он ещё и князь. Участвовал в первых переговорах в Любеке. Убедился, что Вальдемар выполнил свои обязательства. Не посадил, как его отец Кнут Лавард ободритских князей, в оковы, в подземелья. Не разорил остров, подтвердил их права на земли. Так зачем ему старший брат? Почему бы ему самому не стать первым и единственным князем Рюгена?

В РИ так и случилось.

Новая вера, новые законы, новый господин, новое княжество... И новый князь. Для полноты картинки Яромир вскоре покинет прежний замок и отстроит себе новую столицу. Так часто делают правители, неуверенные в верности своего народа, в своих приближенных. Про Аламуша и Булгар Великий — я уже... Новый дом, чтобы всех "прежних тараканов" оставить в старом.

— Ты, сидя здесь, ничего толком не зная, никогда не видав этих людей, обвиняешь того князя Яромира в братоубийстве?!

— Ага. Если в отношении исполнителей я более-менее уверен, то в части инициаторов... Теслав вырвал свою землю из пасти Саксонского Льва. Герцог — человек резкий, мог обидеться и отомстить. Через своих людей или через Яромира. Этот-то так, в пристяжных. Его сильно виноватить... Другая возможность: Теслав получил своё и, как его отец тридцать лет назад, начал вилять — не исполнять каких-то договорённостей с Вальдемаром. Тому повторять поход не с руки. Вальдемар — человек с большим жизненным опытом. Мог и своих людей послать, а мог и Яромиру намекнуть. Или наоборот: Яромир послал датчанам донос. А те ответили: реши вопрос — сам будешь главным.

Что, ребятки, сложновато? Это вам не сабли наголо, в атаку марш-марш.

— Отдельная тема — Абсалон. Теслав мог исполнять обязательства перед королём, но чем-то задеть епископа. Убили, например, местные парочку попов. Власть — не мычит, не телится. А Яромир шлёт в Роскилле донос: велено не напрягаться в розыске.

Вы как? Ещё мозгами не съехали?

— Ещё одно. Любек-Висбю. Для торговцев из этих городов усиление Дании, особенно за счёт Руяна, опасно. Гляньте.

Вытащил из своей папочки карту. Все сразу расслабились: знакомое. Бумага — знаем, карандаш, которым я тычу — видели.

— Вот Дания. Роскилле. Любек. Руян. Здесь Готланд, Висбю. Вот так ходят корабли из Любека на Готланд. А вот так — из Дании на Руян. Пути пересекаются. Если что... Кто сильнее, того корабли и будут ходить.

— Не. Торгаши — не. Они воевать не годны.

— Да ну? А с чего наша нынешняя замятня началась? С торгашей новогородских? Ты смоленским, кто из Торопца выскочил, про "воевать не годны" расскажи.

"Все мозги разбил на части,

Все извилины заплёл -

И канатчиковы власти

Колют нам второй укол".

Товарищи князья! И княжёныши! Я бы, честно, вас уколол. Даже два раза. Было бы чем. Но я не "канатчиковы власти" — ничего, кроме кваса, предложить не могу.

* * *

— К чему это всё? Теслава убили. Или нет. Его брат Яромир это подстроил. Или нет. А может это кто другой... Смысл-то в чём?

Переоценил. Князь Михалко оказался нетерпелив. И недопросекающ.

Я правильно говорю? — Недосекатор? Полусекун? Тупомысл?

— Твоя цель, князь Михалко — получить Руян. Владение можно выслужить. Это долго и ненадёжно. Можно отобрать силой. Здесь не получится. Можно купить. Именно это я и предлагаю. Не за деньги. Как мы о Крыме вчера говорили: у нас нет таких денег, чтобы просто тупо дать. Поэтому плата... комбинированная. Твоё происхождение, родство. Твои таланты. Твоя верность. И твоя успешность в деле очищения Датского королевства от изменников, тайных язычников и братоубийц.

Я бы добавил: торговцев наркотиками, поставщиков оружия, организаторов проституции, отмывальщиков денег, педофилов, антифеминистов и негро-угнетателей. Но здесь это преступлениями не считается, для диффамации использовано быть не может.

— Ты отправляешься к Вальдемару. По дороге навещаешь Волин, где разговариваешь со Стоиславом и его людьми, гостишь на Руяне у Яромира. Находишь неопровержимые доказательства его злодеяния. И привозишь их к Вальдемару. Он наказывает преступника, отбирает владение и передаёт тебе. В качестве приданого или прямо, с титулом князя или графа — неважно. Важно — твоя власть в этих землях. Как у Всеволода в Крыму.

— Э... но там же... третий брат, Стоислав.

Искандер, ставший старшим сыном Государя Всея Руси чётко отслеживает родовое старшинство.

— Да, есть такой. А ты подумай — почему он сбежал? Почему сбежал с острова и почему не в Данию?