Зверь лютый. Книга 30. Канава

Цены на хлеб поднялись вдвое. Но это цены провинциальные, в столице надо считать впятеро. Константинополь сам хлеба не выращивает, а привезти хоть что... Про здешние бешеные транспортные наценки — я уже... Царьград потому и процветает, что массовый товар идёт морем, морские перевозки — самые дешёвые.

Оружейник — не монах, ему семейство надо кормить. Считай ещё втрое. В одиночку меч не делают, помощники тоже хлеб покупают. Ещё вчетверо. 120 солидов в год. А сколько мечей он сделает за год? Заказчики-то в очередь не у каждого мастера за воротами стоят. Да и праздники есть, когда работать нельзя.

Для сравнения. На Руси цена хлеба меняется от полугривны за весь урожай ржи, пудов 100-120, до осьмины (28 кг. — авт) по той же полугривне.

Разница с греками в Константинополе: раз в сто — сто пятьдесят. Другая оценка: пуд хлеба на торгу — векшица, 1/150 гривны. А две нумизмы (или гривны) за 12 модиев даёт цену в 1/5 за пуд.

Первый случай в "Русской Правде" указан. Это не цена на торгу — это цена сжатого, обмолоченного, ссыпанного в яму хлеба в крестьянском хозяйстве. Грузить, вывозить, продавать... дополнительно.

Греки едят хлеба больше, чем на Руси или в Западной Европе. Их диета ближе к мусульманской. Только без сахара и с обилием вина.

* * *

Михалко поднимает глаза и выдаёт вердикт:

— Можно считать половину солида. Оружейник на меч не один день тратит, не один работает. Семейство... тоже хлеб кушает.

Молодец! Учёл команду мастера и иждивенцев. Сколько мечей средний оружейник продаст за год? — Сильно оптимистическая оценка: по мечу каждые два дня.

— Да хоть бы и так! Двадцатая часть! Тьфу и растереть. Её в цене и не видать!

— Ой ли? Экий ты, Глеб Юрьевич, широкий. Смотри дальше. Оружейник меч не из воздуха делает. Он идёт к кузнецу и покупает у того заготовку. И кузнец, и баба его, и молотобойцы с подручным, и их бабы — хлеб кушают. Ещё полсолида?

— Ну...

— Кузнец, чтобы полосу выковать, идёт крицу искать. У нас всех этих мастеров кузнецами называют. А там различают, металлург зовётся. Ещё полсолида. В варницу, конечно, воздух дуют. Это-то даром. Да только туда надо ещё и руды положить. Той руды, которую рудокоп накопал. Пожевав хлебушка. Ещё ползолотого? Ещё в печку надо уголь сыпать. А углежогу тоже хлеба хочется. Ещё ползолотого?

Чуть не так: рудокоп в горе копается, а не в Царьграде. Как и углежог. Цены на хлеб у них... по-разному. Ни в руднике, ни в лесу хлеб не растёт. А где у них ближайшие зерновые районы... Но это не столь важно: прежде всего — Константинополь.

Я победоносно оглядел совершенно замороченных князей.

Да, коллеги, наука экономика прекрасно заплетает мозги. В условиях средневековья её можно использовать в качестве ОМП: слушатели начинают "сношать ежиков", выйти из этого состояния не могут, дальше смерть от истощения в прострации.

Мне здесь такое не надобно. Поэтому выводим из кататонии методом конкретизации.

— Представьте, что все эти люди за хлеб не платят, а получают задарма. Что произойдёт с ценой меча? — Мы насчитали пять раз по полсолида. Был меч по десять, стал по семь с полтиной. И остальное воинское — шлем, кольчуга, нож, кинжал, стремена... сходно.

— А конь?! Конь-то не подешевеет!

— Погоди ты, князь Глеб, со своей лошадью. Наш счёт очень приблизителен. Оружейник, кузнец, углежог, кроме хлеба, едят и иное: рыбу, мясо, сыр, овощи. Вина там много пьют, масло оливковое во всюда добавляют. Ежели за хлеб в год монах отдавал солид, то за всё пропитание — пятнадцать. Хлеб в цене — доля малая, а в еде — большая. Теперь, ежели хлеб дешёв, то и рыба подешевеет: рыбак тоже хлебушек кушает. Рыба подешевеет сильно: мастер лодочный тоже хлебом жив. Больше лодок — больше рыбаков. А рыба в море несчитана: сколько поймал — тащи на торг. Вино подешевеет: виноградарю и давильщикам меньше платить. Но не сильно: новые виноградники быстро не вырастут, больше вина станет не скоро. Ещё сильнее задержка у оливок. С конем... Подешевеет. Дешёвым зерном прикармливают. Но не сразу. Сколько надо времени, чтобы строевого коня вырастить? Лет 3-5? До того времени... по всякому. Подешевеет все, в чем труд местных. Диаманты индийские, к примеру, вряд ли. Вот овца. Она траву ест. Ей цена на хлеб без разницы. Но овчары и стригали хлеб едят. Если хлеб дешёв, то хлебопашцы концы с концами не сводят, пашни станут пастбищами. Овец больше — шерсть дешевле. Не враз, не по щелчку. Года три-пять. Пряхи, ткачи, красильщики... Сукно подешевеет. Генуэзцы, пизанцы да венецианцы ныне своё сукно грекам продают. От чего народ в Царьграде нищает и злобится. Станет местное сукно вдвое дешевле — итальянское будет без надобности. Вообще: будет в Константинополе хлеб дешёв — чернь городская бунтовать перестанет, нет нужды столько войска в городе держать.

Восстание "Ника" — дела давно прошедшие. Но массовые беспорядки в Константинополе — элемент повседневной жизни. Часто с погромами латинян. Мануил Комнин с этими бунтами справляется. Его преемников такие "народные движения" приведут к смерти. И к краху империи.

— У нас воин ест мясо. Говядину, баранину... Скотине дешёвый хлеб... Но ромеи скота едят мало, больше птицу. А она — хлебом кормлена. Да и плодится быстро. Год прошёл — курица нипочём.

Я бы вспомнил реакцию животноводства РФ на "продовольственные санкции". Здесь такого не будет: в демократии основной прирост пошёл по свиньям. Поскольку "ножки Буша" затоптали ещё в конце 20 в.

— Мы с воинов начали — к воинам и вернулись. Воин — ест. А еда подешевела. Воин одевается — ткани подешевели. Воина должно вооружить — оружие, доспех — все дешевле стало. Значит, и платить ему за службу можно меньше. Значит, за те же деньги можно больше наёмников нанять. И стала у басилевса армия вдвое. Хоть мы ему ни денег, ни воинов не послали. А просто дали дешёвый хлеб.

Я заглянул в свои записи.

— По расчётам моим получается, чтобы сбить цену воина-пешца в Константинополе вдвое, надо сбить цену на хлеб на тамошнем торгу в четверо-пятеро.

— Ишь ты. "Дали дешёвый хлеб"... Да где ты такое видел?! У меня! В Переяславле! Мономах! Сам! С голоду пух! В хлебном краю...

Устал Перепёлка. Сам себе противоречит. То у него хлеб по векшице, то нет на "Святой Руси" хлеба.

— Хлеб — в "волчьих зубах".

— Ч-чего?!

— Выбьем поганых из Степи — туда хлебопашец пойдёт. Первый урожай по степному чернозему — 500-700 пудов с десятины. Сам проверял. У меня кусками уже степь пашут. А десятин там... и не оглядеть.

Всеволод, восторженно смотревший мне в рот, не сдержался:

— Охренеть! Пресвятая матерь божия! Да мы ж так зерном... хоть залейся.

И немедленно стушевался под пристальным взглядом Андрея. Стало тихо. Я даже успел глотнуть кваску.

Мда... Худовато у князей русских с политэкономией. Или просто с экономией? Или наоборот: хорошо? Никто не спросил о другой стороне предлагаемого обвала "хлебного рынка".

Да, "фсё подешевеет". Пусть и с разной скоростью, и в разной мере. В числе первых подешевеют пашни. Хлебопашцы будут разоряться. Поток обнищавших крестьян хлынет в города, дешёвая рабочая сила позволит быстро развивать ремесленные мастерские. Но приведёт к беспорядкам. Которые придётся давить войсками.

Обеднеют не только земледельцы, но и землевладельцы. Монастыри, прониары. Они живут с ренты, паразитируют на трудовом крестьянстве. Землепашец обнищал — и паразиты загрустили. Рента, подати, налоги — упадут. Соответственно, упадёт качество и количество выставляемых прониарами отрядов. Местные феодалы возмутятся — их тоже придётся давить.

Мда, "переходный период" содержит в себе множество опасностей. Но кому, как не Мануилу Комнину и расхлёбывать такое? У Комниных семейная традиция: строить аристократов, одних давя, других приголубливая. Балансировать империю.

А с налогами... Это ж Византия! Императорский бюджет в этом столетии — от 5 до 15 миллионов безантов. Мануил сейчас может содержать стотысячную армию. Другое дело, что собрать их всех в одном месте невозможно, едва ли треть. Такова география границ и соседей.

Поступления прямых налогов уменьшатся. Но есть деталь, тоже географическая: основная часть доходов имперской казны идёт не прямо с собственного населения, а от Константинопольской таможни. Косвенные налоги. Сейчас таможня в этом одном городе даёт 20 тыс. безантов в день(!). Таможня РФ в 21 в., например, не даёт, включая нефтегазовые пошлины, такой доли бюджета.

Это не так уж много. Через столетие генуэзская таможня будет давать два миллиона золотых в год. Генуя — один из трёх лидеров средиземноморской торговли, вот и получает треть. Для такого передела товарных и денежных потоков пришлось устроить Четвёртый крестовый поход и разгромить Константинополь.

У греков своеобразная система таможенных ставок. Входящее судно платит 2-3 безанта, исходящее — 15. Импорто-ориентированная экономика? — Смысл в этом есть: главный массовый товар — хлеб. За ним — рыба, вино, скот. Продукты питания. Ввозить их — дёшево, вывозить — накладно. А для корабля с шёлком, например, который по весу золота, пошлина не видна.

Дешёвый хлеб даст дешёвую рабочую силу. Что поднимет местное производство. Импорт — посыпется, экспорт — умножится. И увеличит доходы казны. Императорской. Это позволит Мануилу усилить централизацию государства, увеличить столичные, качественные войска.

С такими "картами на руках" можно выбить сельджуков из Малой Азии, освободить Эдессу, вместе с иерусалимцами грохнуть Фатимидов в Египте... или угробить империю. Законам того самого Исаака не противоречит. При отсутствии мозгов.

Советов Мануилу давать не буду: и он не поймёт, и сам я... не в теме. Как с квасом: у меня лучше. Но советовать Боголюбскому по поводу "правильного хренодёра"...

Тут снова влез Перепёлка:

— Ишь развёл турусы на колёсах. А простого-то, под носом, не углядел. Как ты тот хлеб в Царьград погонишь? Водою? Днепром? А про пороги забыл? Хрень это все, выдумки бессмысленные. Сколько времени попусту перевели. Пойдём уж, брат, дела заждались, без нас государевы заботы не сделаются. А болтунов, брат, не переслушаешь.

Перепёлка начал, было, уже вставать, но Андрей не шевелился. Он смотрел на меня. А я искал очередную бумажку в своей папочке. Неужели забыл? Не, я нудный, ничего забыть не могу.

— Ты сядь, сядь, князь Глеб. Вот чертёж порогов Днепровских и окрестностей.

Ага, точно она. Разворачиваем "ногами" к зрителям и тычем пальчиком.

— Вот так, с севера, от Киева, течёт Днепр. Поворачивает на восток, потом на юг и прорывается через пороги. Вот ниже Хортица. Снова поворачивает. На юго-запад, к морю Греческому.

— И с откудава ты такое разглядел?

— С моих Дятловых гор далеко видать.

Я взглянул на Боголюбского. Надо объяснить.

— Два года назад батюшка мой, Аким Янович Рябина, выдал дщерь свою Марьяну за прохожего князьца аланского Урдура.

Кивает, вспомнил.

— Аким Янович, дабы дочке в чужой земле ущербу не было, пошёл проводить зятя до его порога. Два года провожал. Вина там попил немерено... Возвращаясь по Днепру, проходил этими местами. И сделал такой чертёж. Это список попроще. Есть и подробнее.

"Список" на Руси — не перечень чего-либо, а копия. Оригинал карты, привезённой Акимом, никому показывать нельзя — она вся в пятнах. Есть и кровавые, но больше рыба и сало. Я как увидел в первый раз — так удивился, что не подумавши спросил:

— А задницу подтирать не пробовал?

Аким ответил... Мда... И мы с ним долго... дискутировали. Экстатически.

Андрей кивнул. Про поход Акима он в курсе, объяснение принято. А вот остальные разинули рты.

Оказывается, это всё не с бухты-барахты, но задумывалось давно, ещё до того, как князя Андрея на Великое Княжение позвали. И тогда про Иерусалим — не истерика глубоко уверовавшего, с примесью пророкизма и мистицизма. Не фуфло всякое и прожекты беспочвенные. Не стремление привлечь внимание государя или "наобещать красиво" своему свежему фавориту. За бредом, за сомнительным трёпом, за тёмными рассуждениями о непонятных материях и сомнительных выгодах — давняя, уже несколько лет, работа многих людей в разных странах.

Если это и бред, то давний, заматерелый. А если не бред...?

Если Ванька-лысый давно уже эту думу думает, эту тропу топчет, то... Я бы предположил: "нет ли у него ещё козырных тузов в рукаве?". Но здесь в карты не играют. И соответственно, "пятого туза" в колоде не имеют.

"Тузы" из меня посыпались там, где и не ожидал.

— Иване... А это у тебя что?

— Как что? Чертёж земли. Окрестности Днепра. Вот пороги, притоки...

— Не-не. Оно нарисовано на... на чём?

Глебушка сидит рядом со мной, ему хорошо виден рисунок, уткнулся в лист носом, потянул к себе, пощупал.

Предыдущий рисунок — карта Степи — на пергаменте. А этот...

— Это то, на чём ты нам книжки разные посылаешь? А что это? Я у учителей своих спрашивал — они такого не знают.

Блин! Я такое серьёзное дело закручиваю! Всё боюсь, чтобы не сбиться, а меня по всяким пустякам... Однако на вопрос ребёнка нужно ответить. Иначе он больше не спросит и так и вырастет... неотвеченным.

— Материал называется бумага.

— Чего?! Какой такой бум? Папир какой-то...

Перепёлка забрал у Глебушки лист, мнёт его в руках. Сейчас понадкусывает. Не, только надорвал с края. Лист перебрался к Боголюбскому, потом к "гречникам". Эти рассматривают с немалым недоумением. Они в Константинополе на разные письмена насмотрелись. Даже и слово такое знают. Но не про этот материал.

— Бумага... она другая. А это...

— Это бумага, которую делаю я. Она жёстче, глаже, белее. Писать и рисовать удобнее.

* * *

Почти все европейские народы называют материал для письма производным от слова "папирус".

В 105 г. евнух Цай Лунь в Китае, после серии опытов, предложил другой материал: из коры тутового дерева, конопляного лыка, изорванных рыболовных сетей и ветхих тканей, волокна шелковицы, древесной золы. Всё это смешал с водой и выложил получившуюся массу на форму (деревянная рама и сито из бамбука). После сушки на солнце разгладил с помощью камней. Получились листы бумаги.

Арабы позаимствовали и улучшили. Лет полтораста тому появилась бумажная фабрика в Хативе, Испания. Бумага в европейском средневековье есть. Но почти все называют её "папирусом". Испанский "papel", английский "paper", немецкий "papier". А бумагой называют хлопчатобумажную ткань. Папа Карло купил Буратино бумажную куртку. Из такой ткани.

Я про это — уже...

* * *

У князей — двойной разрыв шаблона.

1. Материал для письма — не может называться "бумага". Это "харти" по-гречески, по-болгарски. "Chartam" на латыни, "carta" по-итальянски. Папир, пейпа, папел... папирус.

2. Материал для письма — другой. По цвету, фактуре. Совсем не моя "жестяная бумага" из ржаной соломы.

— Как это — "я делаю"?

Пожимаю плечами. Что тут непонятного?

— Не я, конечно, работники у меня. Есть мастерская, они там... Вон, Искандеру на такой бумаге две книги Плутарха переведённого прислал. На ней писать удобнее. Вот смотри, князь Михалко.