-...подпишите работы настоящим именем, — закончила она, — и никогда не используйте этот ужасный псевдоним. Вы такая, как есть и другой уже не будете — смиритесь. И ещё! Все документы принимаются только на моих условиях, поверенный передаст вам экземпляр контракта, копию рукописи и чек на пятьсот левков. Возражения есть?
Я ошарашено закачала головой. Такой ганорар мне в самых смелых снах не снился.
— Эти работы я тоже беру, — Скворцонни самоуверенно прижала папку к груди, всем своим видом показывая, что отказ не примет и лучше мне даже не пытаться спорить.
— Во сколько ты их оцениваешь? — она пристально уставилась на уродующую платье кляксу и поджала тонкую губу.
— Наверное они... не представляю сколько все вместе... может...
— Прекрати этот жалкий лепет, — строго оборвала Скворцонни. — С такой хваткой ты навсегда останешься в этой сиротской библиотеке и никогда не поднимешься в высшие литературные круги.
— Книжная лавка, — поправила я.
— Смелее, — поднажала собеседница.
— Сто...
— Громче!
— Сто левков, — чуть ли не выкрикнула я.
— Хм... — Скворцонни криво усмехнулась. — Получишь пятьдесят. Половину я оставлю себе, в качестве оплаты преподанного урока. Есть возражения? — она вынула из маленькой сумочки чековую книжку и, оторвав уже заполненный корешок, протянула мне.
Я не в силах вымолвить и слова, кивнула и в отсутствие карманов сунула бумажку за корсаж. Пятьдесят левков тоже немало — моя зарплата за три месяца. Для Адели я рисовала за куда более скромные суммы.
Чтобы как-то скрыть неловкую паузу, я махнула рукой официанту и подхватила с подноса какой-то экзотический фрукт посыпанный шоколадной крошкой.
— Еще увидимся, Алана, — бросила Скворцонни и крепко сжимая мои рисунки, удалилась.
Я жевала сочный плод, не веря в свою удачу. Только что стала состоятельной панной, пожалуй, ради этого стоило лазать по водосточной трубе и ставить ультиматумы магистру Ночной стражи. Ох, Пресветлые Четверо, а вот и он, легок на помине.
Бальтазар Вильк приближался неспешной походкой сытого хищника, уверенного, что жертва уже не сбежит. Парадный темно-синий китель Ночной стражи сверкал серебряными пуговицами в два ряда, но больше мое внимание привлек цеховой знак мага — четырехконечная звезда, оплетенная драконом — старинная, штучная работа, к которой точно приложил руку кто-то из мастеров-живописцев. Ой-ей, если это артефакт, то он вскроет мою личину, как ножовка кровельную жесть.
— Бальтазар Вильк, — коротко отрекомендовался он, по-военному кивнув. — Магистр-наставник оружейного факультета Школы Высших Искусств.
Э? Что за чушь он несет! Хотя... Значит, Вильк всё же не видит сквозь личину, это несомненное облегчение, но что он замыслил? Я попыталась выдать мелодичное воркование, подражая певучим эльфийским интонациям, но коварный фрукт, так невовремя показал свою обратную сторону — от терпковатого сока язык онемел и едва ворочался.
— Ал-р-эл Зл-т-кудр-я, — промычала я, — л-чны х-д-жни Джу... — от волнения получалось еще хуже и я бросила попытки, но пан Бальтазар, казалось был доволен моим косноязычием.
— Вы позволите пригласить вас на танец?
Тьфу ты, резец мне в стило! Пьяная каракатица танцует лучше, чем я... Но отказываться нельзя, иначе что-нибудь заподозрит. А-а-а, помирать, так с музыкой.
— Че не? — пробормотала я, и вложив ладонь ему в руку, кинулась в омут с головой.
Мы заскользили по паркету, влившись в толпу танцующих.
Хм... А вот Вильк, в отличие от меня, весьма недурно держится. Только ничего быстрого, пожалуйста, ничего быстрого, а вальс я уж как-нибудь отползаю...
Мы закружились среди остальных пар, и я краем глаза уловила завистливые взгляды нескольких барышень, видно тоже точивших зубы на Вилька. Пришлось приложить все возможные усилия, чтобы не опозориться. Я поймала нехитрый ритм и мертвой хваткой вцепилась в партнера.
Так, все нормально, пан магистр хороший ведущий, главное не наступить ему на ногу и, возможно, все обойдется. Проклятый корсет! От волнения мне снова стало нечем дышать, и я, естественно, сбилась надавив каблуком на его начищенные сапоги.
— Панна, — ласково проговорил Вильк.
— А... — я замучено подняла на него глаза, язык, вроде бы, начало отпускать
— Вы прекрасно танцуете, с истинно эльфийской грацией. Как поют ваши луноликие минестрели, танец столь воздушен и невесом, что у партнера могут отняться ноги.
Да он же издевается, куць меня задери!!! Тоже мне великий танцор выискался. Посмотрим как тебе такое понравится. Что там делают благородные панны в щекотливых ситуациях? Правильно! Благодаря Дельке я прочла довольно эльфийских романов, чтобы достоверно разыграть сцену 'мне дурно, умираю'. Тем более, что и так была недалека от обморока. Чтоб я ещё раз надела корсет, да ни в жизнь!
— Ах... — простонала я, повисая у пана Бальтазара на руке, — душно.
Меня деликатно отвальсировали на открытую веранду, где гостям положено освежаться. Холодный воздух мгновенно выстудил кожу, заставив пойти пупырышками, и я наконец-то нормально вдохнула. Вильк продолжал держать меня за талию, прижав к перилам балкона. Цеховой знак чародея нестерпимо засиял и меня словно парализовало. Руки, ноги и всё тело налились нестерпимой тяжестью, если бы он так не вцепился в меня, я бы уже грохнулась на мраморные плиты. Но самое страшное, что магия начала взламывать личину. Меня словно нагло раздевали, а я не могла сопротивляться, да еще это уродливое пятно на платье. Я постаралась вспомнить каждую завитушку орнамента, чтобы замедлить неминуемый позор. Цеховой знак засверкал сильнее, фиолетовые лучи оплели меня с головы до ног, бесцеремонно вплетаясь в рисунок личины. Еще немного и она треснет.
— Не сопротивляйся, мерзавка, — прошипел Вильк. — Я узнаю кто ты, даже если придётся...
Он наклонился и впился в мои губы. Н-да, не так я представляла наш первый поцелуй... Меня скрутило жесточайшей болью, пронзившей от кончиков пальцев до груди. От яростного света цехового знака резало глаза. Иллюзия лопнула, мириадом искр осыпавшись на пол. Невыносимо! За что он так со мной? Неужели это месть за тот несчастный случай на болотах? Я же тогда сделала всё, чтобы облегчить его боль. А он...
— Пан Бальтазар! — чей-то резкий окрик прервал затянувшуюся пытку.
Вильк вздрогнул и отшатнулся от меня. В замутнённых глазах клубилась тьма, еще более глубокая и страшная, чем тогда на корабле Мнишека. Он смотрел сквозь меня, но не видел ничего. Оно и к счастью, от перенапряжения у меня носом хлынула кровь, окончательно испортив злополучное платье. Зато погас цеховой знак, магия рассеялась, и я смогла пошевелиться, даже простонать.
— К-какого лешего, вы меня едва не убили!
Вильк вздрогнул, видения померкли, и в остекленевших глазах снова появилась жизнь.
— Простите, — хрипло выдавил он, оторвавшись от перил.
С другого конца веранды к нам уже спешили Делька и Румпель, ставшие невольными свидетелями произошедшего. Наверное, это Адель окликнула Вилька...
Я провела рукой по лицу, стирая перчаткой два красных ручейка под носом.
— Пан Бальтазар, что здесь происходит? — возмущенно прозвенел в холодном воздухе голосок моей подруги. — Что вы сделали с Аланой?!
— Принял за другую, — чародей отрешенно коснулся своих губ.
— За какую? Бархатную розу? Так оскорбить мою лучшую подругу, да еще во время моего праздника ... — в голосе Адели зазвенели угрожающие нотки.
У меня подогнулись ноги, и, если бы бдительный тролль не подхватил, я бы рухнула на пол.
— Румпель, — тихо просипела я, — отвези меня домой, пожалуйста.
Он перемигнулся с Делькой и, получив утвердительный кивок, сгреб меня в охапку и повлек к боковой лестнице. За спиной еще раздавались обвинительный монолог подруги и напряженное молчание Вилька.
Из записок Бальтазара Вилька мага-припоя Ночной стражи
Всё шло по плану. Прибывший вслед за мной Марек с переодетыми стражниками, расставил их по залу и у особняка на заранее обговоренные места, так, чтобы мимо не проскользнула ни одна подозрительная панна. Гости прибывали, и распорядитель едва успевал представлять всех по именам и званиям. Я старался держаться ближе к центру. Старинный артефакт в виде цехового знака пульсировал на груди, прощупывая каждого вошедшего. Конечно, вся кипелленская знать носила маски, но к магии они не имели никакого отношения, только к притворству, лжи и прочим неотъемлимым чертам высшего общества. Редзян с дочерью любезно встречали гостей, выслушивая обязательные комплименты и поздравления. Росла гора подарков, а проклятая бестия никак себя не проявляла. Неужели она и её хозяин стали осмотрительнее?
Я уже начал сомневаться, что сегодня встречу смешливицу, когда цеховой знак завибрировал, сообщая о найденных чарах иллюзии. Недалеко от входа, почти по центру зала, Адель Мнишек слушала тонкую, будто бы прозрачную эльфийку. Вот только её дерганые, взволнованные движения никак не соответствовали истинной грации древней расы.
Я, не скрываясь, разглядывал её, пока не обернулась. Увидев меня, она явственно вздрогнула и как-то сжалась, будто желала немедленно исчезнуть. Хозяйка бала подхватила её под руку и повела к верандам, что ж, очень кстати, там меньше свидетелей. Я кивнул Мареку, чтобы пока оставался на месте, и двинулся следом за ними. Торопиться не стоило, сначало надо приглядеться. Как бы искусна ни была смешливица, она не сможет притворяться долго, тут уж ей и хозяин не поможет, а уж он должен быть поблизости. Чары повиновения слишком сложны, чтобы надолго терять тварь из виду.
Адель Мнишек подозвала стайку визжащих девиц, и я на некоторое время потерял подозреваемую из виду. В урагане кружев, оборок, бантов и высоких причесок скрылся бы и гигантский горный живоглот. К счастью подоспела 'сушеная треска' в дорогом платье и нетерпеливым взмахом разогнала взбаломашных панн. Она высокомерно взглянула на поддельную эльфийку и, судя по движениям и властным интонациям, долетающим до меня сквозь шум, начала её отчитывать. Я старался держаться подальше, чтобы ненароком не спугнуть смешливицу, и детали разговора услышать не мог. Но моя подозреваемая всё больше молчала, изредка кивая и уверенность крепла — это именно она.
Наконец 'сушеная треска' отбыла, и я решил, что ждать дальше не имеет смысла: хочешь победить — атакуй первым, и медленно, как опытный загонщик на охоте, пошёл к ней.
Она смотрела в обреченном ожидании, но я-то знал насколько обманчиво бывает это подчинение. Только что считал себя победителем, а через мгновение мерзкая тварь уже жрёт твою ногу. Только в этот раз ей не достанется ничего. Цеховой знак ковали лучшие мастера старой школы, против такого артефакта у смешливицы нет шансов.
— Бальтазар Вильк, магистр-наставник оружейного факультета Школы Высших Искусств, — представился я, с интересом рассматривая личину.
Тонкая работа, ни одна тварь не способна так искусно воссоздать лицо, особенно нежное эльфийское. Больше похоже на работу живописца. Их чары коварны — если бы не артефакт, я бы ничего не заметил. Панне Алане, думается, такое вполне по силам. Её, кстати, не видно, а ведь была приглашена. Что-то тут не так! В душу закрались сомнения.
— Ал-р-эл Зл-т-кудр-я, — пробормотала подозреваемая, — л-чны х-д-жни Джу...
Голос такой сдавленный, будто мошку проглотила. Я снова вспомнил бедовую девицу. Они могли бы посоревноваться в косноязычии. Даже склонил голову, будто мог заглянуть под наведенную иллюзию. Сомнения не развеялись, поэтому стоило тянуть время дальше и заставить её ошибиться.
— Вы позволите пригласить вас на танец?
Она задрожала, как невинная девица, которой предложили пройти в будуар.
— Че не.
Подозреваемая сунула мне руку, и мы вклинились в толпу танцующих. Двигалась она неуверенно, словно механическая кукла. Конечно, жуткой смешливице в человеческом теле некомфортно. Я ухватил её за талию и закружил в неторопливом вальсе. Решись она напасть, пусть прямо сейчас, цеховой знак вскроет все охранные заклятья, если хозяин решил защитить свою цепную тварь, и мгновенно парализует. Поэтому я не беспокоился, даже наоборот вошёл в раж и крутил её всё сильнее. Она едва успевала перебирать ногами, раз за разом наступая на мои сапоги, и мертвой хваткой вцепилась в китель, словно планировала запустить когти.
— Панна? — со всей нежностью спросил я.
— А... — она уставилась на меня глазами с поволокой.
Нет, бестия, со мной эти штуки не пройдут. Я-то знаю кто прячется за этой милой мордашкой.
— Вы прекрасно танцуете, с истинно эльфийской грацией, — с издевкой проговорил я. — Как поют ваши луноликие минестрели, танец столь воздушен и невесом, что у партнера могут отняться ноги.
— Ах... — простонала она, и притворно обмякла, повиснув на моей руке.
Вот и прекрасно. Нам и правда, пора уединиться. Я потащил её к балкону и, оглянувшись, лишние свидетели сейчас не нужны, прижал к перилам. Пора показать своё истинное лицо. Я заставил цеховой знак вгрызться в иллюзорные чары, и он ослепительно засиял. Податливое тело под моими руками, задеревенело. Личина пошла рябью, но не желала разрушаться. Да что же это такое? Ни одна тварь не в состоянии сопротивляться такому мощному артефакту. Но она упорно держалась, словно наведенная иллюзия могла спасти её от неминуемой участи. Я поднажал, но цеховой знак, даже превратив подозреваемую в кокон из фиолетовых лучей, не мог взломать проклятую иллюзию.
