Наследство Гокинса

— Да уж...

— Джимка пройдет проверку при посадке, фамилия, конечно, засветится, но здесь ничего не поделать, тем более мы на Пальме, такая информация с планеты не уходит. А вот посадочный билет будет на предъявителя. До прилета никакая информация о пассажирах на Аквент попасть не успеет. Опередить может только сообщение, посланное на межпространнике, ты же купишь билеты после моего отлета. Поэтому информация о прилетевших пассажиров на Аквенте появится только в момент прилета. А там будет значиться пассажир Дж. Гокинс, вот его и встречать станут.

— А наш Гокинс? Что с ним?

— Хвост за вами потянется, а Джимка пусть в одиночку выйдет и пройдет, но уже после вас. А там уж и я появлюсь вместе с сынулей. И денежки переведу на него.

— Хитро придумал, Сильвер.

— А то!

— Слушай, тут братва не понимает про ленточку Гокинса. Не заслужил он ее, в ногах у полицейских валялся, ботинки им целовал, за это смерть, а ты ленточку. Не по правилам это, Сильвер.

— Сам знаю. Джимка трус, он мальца слизняком зовет, но слизняк-то он.

— Продаст при случае, если чуток прижать.

— Вот потому его за недостойное поведение зубастика, за большущий косяк в Травенте и зарежут. Все по правилам братства.

— А особняк родовой кому?

— Еще не решил, как с ним быть. Мелочь, но приятная.

— Резать кто будет? Абби?

— Нет, местные, есть там один с черной лентой, как там его звать?

— Слиман.

— Да, Слиман, тот тоже труслив, хотя и не так, как наш Гокинс. Прижмем — сделает. Он ведь там за старшего, раз черную носит, а Джимка из Травента, значит, ответственен за его правилку. А за такой косяк, сам же, сказал — смерть. Раз за старшего в Травенте, Слиман сам и должен все сделать, иначе его самого зарежут: правила братства никто не отменял.

— Это верно, Сильвер. А мальца нашего когда Гокинсу резать?

— Вначале, чтобы братвы в доме не было. А когда Оуэнса убивать... За день до отлета и сделаете.

— Понял, Сильвер.

— Тогда на этом все. Принеси-ка яблочка, Рудо.

Я похолодел. Сейчас кладовку откроют... Убьют? Нет, я им пока живым нужен, но потом наверняка убьют, да и сейчас что-нибудь сделают, чтобы не сбежал, узнав об их планах. Ту же ногу оттяпают, с кэботов станется.

— Опять эту кислятину? Пошли лучше выпьем.

— Ладно, пошли, бродяга.

Сразу выйти из кладовки не смог — ноги не держали, но потом сумел себя заставить уйти — а вдруг вернутся? И весь остаток дня я пробыл в своей комнате, осмысливая услышанное. Значит, меня под конец всей этой аферы собираются убить. Я же, по их словам, трус и слизняк, в отличие от этого лозера, ведь там в полицейском управлении я вел себя... А разве не так? Разве Сильвер не прав? Лозер Ремми, получается, оказался намного меня смелее и отважнее. Так кто же тогда я на самом деле? А ведь раньше, в раннем детстве, когда еще в долговики не попал, я был совсем другим. Не драчун, конечно, но себя в обиду не давал. Потом пять лет в долговиках, и вот эта афера с ленточкой. Почувствовал себя крутым, а на самом деле... Вот тот пример с Паулем хотя бы. Интересно, лозер Ремми как бы себя тогда на моем месте повел? И почему я его лозером зову? Ну, был им, но из-за брата, а так Ремми нормальный парнишка, я же помню первый день нашей встречи, когда я еще не забурел. И теперь скоро я должен его убить, еще уши сначала отрезать? Неужели я такая гнида? Но еще одну попытку проверить Ремми сделать можно. Хотя и не верится уже.

Глава 9. Развязка

Прошла пара дней пока я не решился напроситься навестить Ремми, чтобы окончательно убедиться в своих выводах. Сильвера я больше не видел, да и Рудо только пару раз. Вот на второй раз я и решился.

— Зачем торопишься? Еще рано.

— Ну, просто пообщаться, увидеть хочу.

— Незачем, успеешь. Сейчас бить нельзя.

— Я хочу его... ну... поломать. Трогать не буду, просто хочу показать, что он такой же, как все.

— Как все? Ты это про кого, щенок, — набычился Рудо.

— Ну... я про себя, конечно.

— И как ты это покажешь?

— А он будет в ногах валяться и ноги мне целовать!

— Это как ты в полицейском управлении? — хмыкнул Рудо.

— Ну, было со мной, но я ведь двоих убил, а еще порезал. А этот даже Жака не смог, хотя тот его брата покалечил. А что с тем стало?

— Так парализовало.

— Надолго?

— На всю жизнь. Без надежды. Разве только межпространник поможет.

— Вот! Я и говорю, что Ремми слизняк и показать это хочу.

— Ты хочешь заставить его твои ноги целовать, но бить не будешь?

— Ну да. Хотя меня же били.

— Давай пари, что у тебя ничего не выйдет. На пятьсот фартимов.

— У меня их нет.

— Это сейчас нет, а когда прилетим на Аквент, будут.

— Так мне только дом обещали оставить, а остальное, что на счете — оно Сильвера или еще кого, я не знаю.

— Сильвер сказал, что тебе кроме дома оставит десять тысяч фартимов. Не знал? Так знай. Мы не жадные, деньги все ж твоего прапрадеда. И тебе к тому же каждый день разблокируют по фартиму. В полете время на земле быстро движется, лететь год, много фартимов набежит.

Ага, вот и Рудо на мои денежки нацелился, мало мне Абби. Хотя теперь, если проиграю, а думаю, что пари мне не выиграть, появится повод не платить Абби: деньги ведь Рудо пойдут, но это еще когда будет! А если вдруг выиграю, неужели Рудо мне заплатит? Вот вопрос, но на который сам пират и ответил:

— Ну, решай. Расчет в нашем споре произведем, когда на место прибудем.

Вот и ответ. Рудо сказал — прибудем, а не прилетим. Прилетим мы в Аквент, а прибудем в Травент, где меня должны зарезать. Если я проиграю, то заплачу до своей смерти, а выиграю, то покойникам деньги не нужны. Хитер пират! Правда, мне меньше пятисот фартимов разблокируют, но Рудо решил всего меня обобрать, про десять тысяч приплел, чтобы я соглашался на пари.

— Ладно, согласен.

— Тогда пошли вниз.

За несколько дней синяки у лозера стали чуть поменьше, второй глаз уже немного видит.

— Ну, здравствуй, Ремми.

Лозер смотрит враждебно, но молчит.

— То, что ты лозер, ты сам сказал. Хочу, чтобы ты себя слизняком признал.

Ремми хмыкнул, но продолжил молчать.

— Тебя били, как понравилось? Я ведь могу продолжить, могу и уши отрезать, и мне ничего за это не будет, ты же каторжник. Признаешь, что слизняк, прощу, бить и резать не буду.

— Да пошел ты!

Мне было интересно, может, мои позавчерашние сомнения напрасны и Ремми все же ничем не лучше меня? Ведь уши важнее.

— Уши не нужны? А? Что молчишь? Тебе только и сказать, что ты слизняк, ну же!

— Лозером я был. Плохо, что тогда согласился, брата защищал. Немного побаивался, было дело. Но прошло. Брату здоровье не вернешь, он на всю жизнь к коляске прикован, а я здесь. Так чего мне бояться? Остаток жизнь трястись? Режь.

Я спор проиграл, но плевать на пари, не в нем дело, я соглашался спорить лишь ради вот этой встречи, которая должна было окончательно все прояснить. Ну, прояснил, а дальше что? Теперь трястись? И мне недолго осталось — только добраться до Травента и... все, конец жизни. Поиграл, называется, в зубастика.

— Ну, ты что? — толчок в плечо вывел меня из задумчивости.

— Пошли отсюда, — вздохнул я, и мы покинули камеру подвала.

— Пари проиграл, с тебя пятьсот фартимов, как только прилетим на Аквент, — Рудо был доволен.

— Ладно, — я вновь вздохнул, а Рудо еще шире заулыбался.

Он-то считает, что расстроен проигрышем, я же думаю о другом: как мне быть дальше? Нет, не так, каким мне дальше быть!

Итак, с Ремми все подтвердилось. Нормальный парень, все его проблемы были в брате. Но тот теперь калека, и в этом отчасти моя вина: это бандиты подстроили ради того, чтобы выманить Ремми на Пальм. Хитрая сволочь Сильвер! Тогда еще ничего не было понятно с моим наследством, но он и это предусмотрел!

Так, а теперь что со мной? На Аквент лететь нельзя — там убьют, как только деньги Сильверу отдам, а это произойдет в Травенте. Эти четыреста миллионов, что сейчас у меня на идентификаторе заблокированы, я не могу потратить не только из-за того, что несовершеннолетний, но еще и условием завещания блокировку можно снять лишь, когда окажусь в Травенте. Хитрый дедуля у меня был, точнее, прапрадедуля, все предусмотрел.

Надо бежать. Когда и где? Вот в чем вопрос. Если сейчас и здесь, на Пальме, то бандиты быстро меня выловят, обратно в розыск объявив, а у меня денег лишь два фартима — остальное забрал Абби. Значит, придется лететь на Аквент. В самом столичном городе, Аквентуме, со мной ничего бандитам не сделать, в смысле, не убить. Но там еще местные конкуренты могут появиться, о них Сильвер говорил, когда я в кладовке сидел. Но кэбот и здесь подстраховался, подсунув им в виде приманки Абби — Дж. Гокинса. Я же выйду в другой толпе, и меня Сильвер быстренько выцепит и повезет в Травент. Конкуренты в пролете, не успеть им до меня добраться.

Можно ли сбежать по прилете на Аквент? Это вряд ли. Сильвер со своим сынулей, наместником Оганта, будут меня встречать. А сбежать в Травенте? Меня тут же в банк или к нотариусу повезут, деньги сразу же переведу. А потом? Потом, наверное, отвезут в мой дом, а там уже будет ждать Слиман. У меня в запасе окажется несколько минут, ведь Сильверу надо отъехать, чтобы алиби получить. А мне сбежать? И куда? В полицию, к знакомому префекту. Но ведь меня еще не убили, да и кто я такой для полиции, если уже без денег. Значит, и этот вариант не выходит.

Тогда остается еще один. Опасный, авантюрный, но заодно и доброе дело сделаю, не все же мне подлянки кидать. Может, и зачтется на том свете?

Мои размышления прервало появление Абби. За деньгами пришел, не терпится еще пару фартимов получить. Да только обломится ему! Но сейчас надо вести себя тихо, чтобы никто не догадался.

— Я пари проиграл Рудо.

— Ну и что, вонючка!

— Так деньги ему должен. Пятьсот фартимов.

— Сколько? — опешил Абби.

— У меня за два дня только два фартима накопилось. Я, конечно, их тебе переведу, но как быть с Рудо? Он же узнает, мне не скрыть.

— Ах ты...

Абби настолько опешил от полученной новости, что ушел, забыв меня ударить. Ну ничего, он все отобранное у меня еще вернет! Недолго осталось. Я ведь сделал запрос про вылеты звездолетов. Межпространник отправляется послезавтра, а на нем Сильвер должен улететь. Ближайший межзвездник уходит на Аквент через неделю. На нем я должен лететь в компании с Рудо и Абби, который Дж. Гокинс. Эх, узнать бы еще, где пираты наличку хранят! Понимаю, что та хорошо запрятана, а доступ только у Сильвера. Но ведь и на текущие расходы наличка где-то должна храниться? Только кому ее Сильвер оставит? Рудо? Ему он, вроде, доверяет, но пират через неделю покинет Пальм. Значит, у кого-то другого, но Сильвер всех, кроме Рудо и Абби, собирается до отлета межзвездника временно выселить. Увы, не узнать.

На следующий день, как и планировалось, начался выезд пиратов из особнячка — с Сильвером не поспоришь. А еще на следующий день уехал и главарь. Я прикинулся ничего не понимающим и к Рудо приклеился. Тот в начале руками отмахивался, но я крепко прилип. А ему, видать, в преддверии основных событий не захотелось меня грубо прогонять, вот кое-что он и рассказал. Но ничего такого, что я не знал или не догадывался.

Главное, что я узнал — билеты куплены! А как, я спрашиваю у Рудо, удалось купить для меня билет без моего идентификатора? Ведь билеты именные! И еще подозрительно на Рудо гляжу: дескать, не обманывает ли он меня. Рудо и купился на мою подначку. При мне подошел к вмонтированному в стене сейфу, приложился глазом к отверстию, дверца и открылась. Внутри, я заметил, что-то похожее на деньги лежит, а вот сверху три билета. Один из них Рудо мне и протягивает. На имя Дж. Гокинса. Это, значит, успокоить меня хочет. Но я-то знаю, что билет на имя Дж. Гокинса Абби для себя покупал. Где билеты лежат, я узнал, теперь буду ждать дня отлета, точнее, Ремми я должен убивать за день до посадки на звездолет.

И вот наступил тот самый день. Мандраж меня пробрал еще с самого утра, не привык я еще геройствовать. В полдень за мной зашли оба остававшихся в доме кэбота: Рудо и Абби. Последний скалился — доволен, значит, тем, что сейчас произойдет.

— Ну, Джим, пора тебе доказать, что не зря ленточку тебе оставили.

Надо же, уже Джимом назвал, а то раньше все Джимми, а за глаза и вовсе Джимкой. Абби, тот и в открытую меня так называл. До сих пор злится, что денег отобрать не удалось.

Спустились мы в подвал, Рудо идентификатор на запись включил и специально вслух сообщает для подтверждения участвующих лиц. Что говорить заранее мне обсказал.

— Представься.

— Я Джим Гокинс, прибыл на Пальм с Аквента. Я зубастик с красной ленточкой, но сегодня я ее поменяю на черную.

— А это кто? — кивает он на посеревшего лицом Ремми. Парень догадался, что сейчас будет.

— А это лозер Ремми Оуэнс, он тоже прибыл с Аквента на Пальм. Чтобы стать настоящим кэботом, я должен не просто его зарезать, но сначала уши отрезать. Таково условие братства.

Ремми стоит, ни жив ни мертв, с жизнью прощается. Я медленно достаю из ножен кинжал, примериваюсь и... всаживаю его в живот Рудо. Все в шоке: и Ремми, и Абби, да и Рудо лежит и хрипит, ничего не понимая. Крепенький пират. Был. Я же поворачиваюсь к Абби и... влепляю громкую оплеуху. Абби на ногах не удерживается и летит к стене.

— Какой ты неловкий, Абка, вонючка, — я не удержался, не смог не вернуть однофамильцу то, что от него получал. — Ты мне деньги должен. Забыл?

Абби трясет головой, в ужасе глядя на труп Рудо.

— Долго мне ждать? Переводи фартимы.

Но Абби, видать, не зря, в кэботы принят, пусть пока и пристяжным, да и помнит он, как меня бил. Он же взрослый и сильнее, а я кинжал как раз в ножны обратно сунул. Вот и бросился он на меня, метя в ноги. Будь я прежним Джимом, не побыв в межпространнике, вряд ли совладал бы с ним, уж очень шустрым молодой пират оказался. Но я-то теперь другой. Быстро ушел в сторону и пробил ботинком прямо в голову, в последний момент подправив траекторию удара — а то и убить мог.

Абби очнулся быстро, да к кинжалу потянулся, но ножны уже пустые. Я же, поигрывая его собственным оружием, говорю:

— Переводи все, что есть.

— Ты ж меня тогда убьешь, — со злостью, выцепляя слова, отвечает молодой пират.

— Убью, но быстро. Или ты хочешь помучиться? Начну с ушей, потом много чего у тебя есть. Или еще попытаться хочешь? Так я на межпространнике летал, и там кое-что приобрел, я тебе не по зубам.

— Ладно, — Абби, видать, сдался. А куда ему деваться, выбирать приходится из двух зол.

На идентификаторе у него оказалось двести двадцать фартимов. Неплохо. Убил я его быстро, потом поворачиваюсь к Ремми и говорю:

— Помоги Рудо на первый этаж оттащить.

— Ну ты и... — Ремми смотрит на меня с презрением. — Нет. Убивай. Если хочешь, уши режь.

— Ты что?! Это же пираты, они тебя желали убить. То есть меня хотели заставить. Я хоть и, как ты говорил, гнида, но не до конца скурвился. Я как раз тебя спасаю.