Разумеется — перед Игорем Владиславовичем немного слукавила. Деньги на планшет были. Не один год самостоятельной жизни приучил иметь хоть небольшой запас. Но потому и не хотелось торопиться тратить. И прежде, чем кидаться за покупкой — сдала хороший заказ и навестила лаборанта Лёню. С ним не то, чтобы успела подружиться — но свела полезное знакомство. Он и помог выбрать планшет для занятий, тем самым помирив внутреннюю жабу с её соседом — хомяком. И к очередному занятию у Пузыря, как его окрестили предшественники в незапамятные времена, с победным видом положила перед собой своё приобретение. Впрочем — это не спасло от воплей Пузыря:

— Курова, неужели так трудно было сделать это раньше?! Не надейтесь только на свою память, какая бы идеальная она ни была! И как Вы собирались сдавать документы без планшета?!

Промолчала, чтобы не провоцировать нервного преподавателя на новый фонтан криков. В конце концов — похлопать глазами — это тоже ответ. Дождавшись разрешения садиться — вытянула из планшета клавиатуру и приготовилась учиться дальше.

* * *

В комнате общежития тихо, только едва слышно доносится весеннее чириканье воробьёв, да постукивают спицы в руках соседки. Отложила планшет с учебником и уставилась на её руки. Можно подумать, что ей учёба совсем неинтересна — так она ушла в заказы. С приближением лета вещи стали тоньше, но сейчас у Нади совсем необычный заказ. Вальтер, к большому удивлению, заказал для себя чулки. Один из них уже готов — он висит рядом с Надей на стуле. Желтый и явно выше колена длиной. Когда Игорёк подошел после занятий к Наде и заговорил о заказе — Надя первым делом его перебила:

— На кой тебе это? У меня дорого выйдет. Купи ей готовые.

— Это мне.

— Тебе?! — удивилась Надя. При этом посмотрела на него так, что Вальтер замахал руками.

— Не-не! Не подумай! Это для костюма на семнаху!

— На что? А — на твой исторический?

— Ну да.

— Тогда понятно.

Вальтер пожал плечами.

— Дядька говорит — "реконструктор — это один из немногих мужчин с нормальной ориентацией, с которым женщина может поговорить о тряпочках".

Не удержалась и вставила:

— Между прочим — есть ещё модельеры...

— Нин, ты этих модельеров видела? — поморщился Игорь. — Одеваются как эти...

— Видела. Я думаю, что это им больше нужно для имиджа. И в конце концов — мы не в Штатах и не в Англии живём. Если бы с ними правда было что-то не так — они не стали бы это выставлять напоказ.

— А было время, когда это было даже у нас в некоторых кругах модно, — возразила Надя.

Вместе с Игорем глянули на неё с удивлением. Вопрос "откуда ты знаешь?" повис в воздухе, но не прозвучал. Потому что глупо задавать его Наде, которая знает всё.

* * *

На улице становится всё теплее и толстозадая корова снова бесит сильнее. Потому, что она первой из группы сменила тренировочные штаны на шорты. И теперь особенно хорошо видно её ноги. Какие-то слишком идеальные, без единого волоска или родинки, гладкие и красивые — будто у древней статуи. Да ещё и обтягивающие шорты подчёркивают её дико бесящую задницу — предмет вожделения всех пацанов и зависти всех девчонок. Поэтому, сдавая норматив по подтягиванию, подошла к турнику спиной к ней. Турник высоковат, так что, едва встав под ним, ощутила на своих боках ладони старосты. Даже не отталкивалась ногами — это чудище просто подняло руками и повесило на перекладину. Сама-то она норматив не сдаёт. После того, как на первом курсе Корова подтянулась сотню раз подряд — от неё отстали. Удивляет ещё и то, что при своей чудовищной силе и выносливости она совсем не похожа на качка. Папа в своё время попытался заставить заниматься спортом, но — глянув по телевизору на этих спортсменок — тут же побежала к маме за защитой. Так что в конце концов папа сдался и согласился просто на утреннюю зарядку.

* * *

Мотоцикл ещё собирать и собирать, но уже пришло время первого испытания. С помощью двух парней — Серёжи и его друга — развернула полусобранного Хоньку выхлопной трубой к воротам гаража, осмотрела всё ещё раз. Проверила надёжность подпорок, держащих мотоцикл с чуть приподнятым над землёй задним колесом. Собралась с духом, повернула ключ зажигания и нажала кнопку запуска. Стартёр засвиристел, вращая маховик. Послушала его несколько секунд и выключила. Дядя Гриша говорил, что нельзя долго крутить стартёром — может перегореть обмотка или испортиться аккумулятор. Давая стартёру остыть, присела возле мотоцикла и тихо попросила, поглаживая ребристый цилиндр.

— Ну давай, Хонечка. Давай ещё попробуем.

Ощупала соединения на бензошланге. Потрогала провода. Кажется — всё выглядит так, как на старых картинках, которые находила в Сети. Поднялась на ноги и снова нажала на запуск. Аккумулятор поставила новый, так что стартёр крутит всё ещё бодро, но главное — перед самым отпусканием кнопки услышала короткое "бубум" из глушителя.

— Ты же можешь, Хонечка. У тебя получится.

Снова заработал стартёр и через пару секунд посреди тесного гаража раздались звуки, которые давно ждала, понемногу восстанавливая Динозаврика. Хотя ворота открыты, но звук выхлопа всё равно показался очень громким. Рука дёрнулась к ключу зажигания, но остановилась на пол пути. Динозаврик Хонька постукивал выхлопом неровно — будто неуверенно. Иногда казалось, что мотор вот-вот остановится. Но всё-таки продолжал работать. Парни тоже подошли и слушали, как оживает после многих лет старенький мотоцикл. Пристроилась на свёрнутой тряпке, положенной вместо мягкого сиденья, осторожно включила первую передачу и плавно отпустила сцепление. Заднее колесо завертелось и Жорик показал большой палец. Перевела коробку в нейтраль и заглушила мотор ключом.

— Кататься поедешь? — спросил хозяин гаража.

— Не поедет, — уверенно ответил Серёжа. — Ты же УАЗик видел? Пока этот так же сверкать не будет — не поедет.

— А я бы не удержался, — хмыкнул Жорик. — Хоть до соседнего угла.

* * *

За своими многочисленными занятиями не заметила, как подошли майские. Если бы не подготовка к параду, кажется — так и совсем их не заметила бы. Парадная форма заранее приведена в порядок и на ней скромно поблёскивает награда — медаль за спасение. Прежде, чем снять китель с вешалки — приподняла пальцами медаль и в очередной раз посмотрела на неё.

— У тебя, наверно, ещё много наград будет, — с завистью произносит соседка по комнате, сидящая на своей кровати, поджав ноги. Обернулась к ней и переспросила с сомнением:

— Думаешь?

— Конечно. Ты же особенная. Лучше нас — обыкновенных.

Пожала плечами и снова вернулась взглядом к медали.

— Я удивилась, когда меня к награде представили. Как-то это слишком легко было. Само получилось.

— Надька, не говори так, — дуется Нина. — Это для тебя всё легко. А я бы так не смогла.

— Да ну тебя. Для меня тоже не всё легко. Знаешь — как трудно было заново учиться ходить?

— Нет. И наверно — лучше этого не знать.

Застёгивая китель, согласилась:

— Я бы тоже предпочла не знать. Обыкновенной быть лучше.

Когда, закончив надевать парадную форму, повернулась к соседке, одёргивая китель — Нина вскочила с кровати, подбежала и обняла.

— Надька, какая же ты шикарная. Как же я тебе завидую.

— Ну а кто тебе мешает надеть парадку?

— Издеваешься? Куда я её надену? Смотреть парад с тротуара?

— А ты надень просто так. И знаешь что...

Наклонилась к ней и прошептала на ушко:

— Напоминаю, как староста: ты в группе по успеваемости четвёртая, но среди девочек вторая после меня. Чувствуешь намёк?

— Ты... Можешь замолвить за меня словечко? — загорелась Нина. Тронула кончиком пальца её носик и, подмигнув, ответила.

— Я потом спрошу насчёт тебя. Но всё в твоих руках. Меня взяли за успехи в учёбе.

— Вообще-то я и так стараюсь, — надула губки Нина.

— Значит — у тебя получится.

* * *

— Парааад! Смирнааа!

Наступил день праздника и вместе с ним — пришло время снова показать, как натренировались. А в первый день тренировок ощутила лёгкую панику. За год, прошедший с прошлого парада, успела кое-что подзабыть. Даже не смотря на регулярную строевую. Это напомнило о том, что под твёрдой оболочкой искусственного тела всё-таки живёт сознание поселковой девчонки. Но после тренировки майор Таранкина встала перед строем и, обведя всех взглядом, недовольно высказала:

— Вы что — за год ни разу строевую не вспоминали? Одна Курова всё делает, как надо! Хотите в толстые домохозяйки — я никого не задерживаю!

— У нас строевой мало... — осторожно оправдывается кто-то из девчат.

— Какой факультет?! — строго уточняет майор.

— Правовой... — доносится ещё более робко.

— Ладно — с адвокатов что... — разочарованно начала майор, но тут же поправилась:

— Чтобы всем подтянуть строевую! Иначе отдам под командование Куровой!

Не удержалась и воскликнула:

— Почему я?! Я что — особе... Ну да...

Опустила глаза, поняв несуразность своего вопроса. А когда подняла — обнаружила, что стоящие рядом девочки смотрят с испугом. Таранкина выдержала паузу и добавила:

— Времени мало! Новеньким учиться, остальным — вспоминать! Разойдись! По автобусам!

В автобусе соседка осторожно уточнила:

— Так ты реально особенная?

Понимая, что совсем отнекиваться глупо, осторожно согласилась:

— Ну так — немножко. Ну... Просто выносливая. Пока я немножко устану — остальные уже лягут.

— Ёлки... Так вот, чем Таранка нас пугала...

В её глазах тогда увидела настоящий страх. И подумала — как легко она живёт, раз пугается таких мелочей. Вспоминая это перед парадом — едва заметно пожала плечом. И тут же мысленно одёрнула себя — команда "Смирно" уже была.

* * *

— Здравия желаем, товарищ майор!

Даже вздрогнул, услышав над самым ухом знакомые голоса.

— Вольно, девчонки. — улыбнулся в ответ, узнав в одной из приветствующих любимую курсантку, гуляющую с подружкой после парада. — И вас с праздником. Отдыхайте.

— Есть отдыхать, тащ майор! — бодро отзывается её подружка. Не сразу вспомнил её имя — Нина. Поменьше ростом, чем Надежда, она даже в парадной форме выглядит девчонкой. Достал из кармана раскладной планшет и сверился — поглядывая девчонкам в спину. Нет — Нина Лопатина среди участвующих в параде не значится. Но по успеваемости могла бы. Поставил себе пометку — присмотреться к ней на следующий год. Хоть с представительностью у неё и слабовато, но надо бы поощрить. Посмотрел снова вслед и обнаружил, что к девушкам подбежал молодой человек в приличном деловом костюме, выглядящем немного старомодно. Сперва подумал, что это — наверняка парень Нины. Но тут за него под руку взялась Надежда. Почувствовал, как от удивления брови поползли куда-то под фуражку. Неужели — у девушки-киборга есть парень?! Поотстав для приличия — двинулся за ними, лихорадочно соображая — что делать с этой новостью. Спросить об этом парне у самой Надежды? Но как она воспримет такой интерес? У любой другой просто потребовал бы отчёта об отношениях и его личных данных. Но только не у Куровой. При всей её исключительности, а может быть — именно из-за неё — скрытый под твёрдым корпусом внутренний мир Надежды во многом остаётся загадкой. Поэтому уловил момент, когда парень в полосатом костюме повернётся лицом — и сделал фото. Планшет оперативно выдал: "Туркин Сергей Валерьевич, 26 лет, образование среднее, не женат." В правонарушениях не замечен, работа скромная, живёт с родителями. Родители такие же — ничего примечательного. Но парень выглядит слишком шикарно для простого автомойщика. Планшет не распознал марку часов на его руке, но среди молодёжи редко кто носит часы. Скорее — они признак статуса, хотя бывают и совсем дешевые. Даже для праздника всё это показалось подозрительным. Понял, что требуется негласная проверка. И провести её надо максимально осторожно. Потому как, помимо прочего, сразу припомнил разговор с ректором. Если Курова официально выйдет замуж — её гораздо труднее будет сманить куда-то. Даже в столицу.

* * *

В уголке на стуле висит парадная форма Нади. Но в едва пробирающемся из окна свете её почти не видно. Зато её лицо совсем близко. Глаза закрыты, но рука нежно гладит по плечу и на губах девушки довольная улыбка.

— Тебе хорошо? — спросил её совсем тихим шепотом.

— Да... Ты не очень устал?

В её голосе ощущается намёк, так что спросил:

— Хочешь ещё?

— Хочу... — честно отвечает она, не открывая глаз.

— Не устала сегодня?

— Нет. Я устаю только думать.

— Разве думать тяжело?

— Конечно. А ты разве не пробовал думать помногу? — удивляется она, приподнявшись с плеча. Это заставляет задуматься. Пришлось вспомнить школу — когда помногу задавали. Никогда не был ни отличником, ни даже хорошистом. Наоборот — всегда смотрел на них с превосходством, когда выслушивал их жалобы на то — сколько приходится тратить времени на уроки, да как при этом устают. Но что-то ответить надо, поэтому пожал плечом и ответил:

— Да я всегда быстро соображал.

Надя прикрывает глаза и снова опускается, подставляя лицо для поцелуев. Коснувшись губами её щеки, провёл ладонью по её спине, от чего почувствовал, как Надя прогибает спину и осторожно гладит чуть прохладной ногой по бедру. Поправил укрывающее обоих одеяло и Надя осторожно уточнила:

— Я холодная?

— Ничего, сейчас я тебя разогрею.

— Дааа... — шепчет она в предвкушении.

* * *

Полистал в планшете документы, пересланные сидящим напротив полковником. Парень, как парень. Но отчего-то ради него вызвали в городской отдел.

— А в чём он подозревается?

— В том, то и дело — что пока ни в чём, — разводит руками полковник. — Даже просили не оформлять всё это официальным делом.

— Тогда ради чего следственные мероприятия?

— Скажем так... Парнишка просится в зятья к большому начальству.

Переглянулся с коллегой и понимающе хмыкнул:

— Большой папа ищет компромат, чтобы выкинуть пацана из дочкиной постели?

— А вам самим ничего не кажется несуразным в его свежем фото?

— А что не так? — удивляется младший по званию коллега. — Парень, как парень. Одет прилично.

— Вот поэтому ты до сих пор старлей, Колян, — прервал его рассуждение. — То-то и подозрительно. Ты глянь — кем он работает. Автомойщик задрипаный, а туда же — вырядился, как большая шишка.

— Или как гангстер... — задумчиво соглашается Колян. Но тут же снова высказывает своё сомнение:

— Так правильно: фото сделано в праздник, пацан — наверняка — гуляет со своей богатенькой тёлочкой. Я бы на его месте тоже понты колотил — как только мог. Чтобы смотреться не хуже её папика.

— Вот именно! — соглашается полковник. Пацан колотит понты, а за понтами — шиш без масла. Автомойщик, без высшего, в школе тройками перебивался. С чего девчонка в него влюбилась? Небось — пел, как соловей. А бабы любят ушами. Вот и навешал ей лапши. В общем — даже если за ним криминала нет, я бы порыл всерьёз.

— Так может — просто его шугануть от неё? — со своей вечной прямолинейностью встревает Колян.