Дизраэли пригубил вино из бокала. Ворчун с любопытством смотрел на Адлера, ожидая рассказа. На всякий случай рядом с ним лежала бумага и перо с чернильницей. Пара воинов лесной стражи в маскировочных костюмах стояли по сторонам от входа в пещеру.
Идиллическая картинка. Но не для Адлера. Все портил Ворон, который приподнял его за ворот одной рукой и держал его над землей. Клинок видящего плясал у горла шпиона и уже начертил две царапины на коже. Рука мага дрожала не от страха или слабости. От ярости.
— Fucking bastard! — сорвался на эльфийский Ворон.
— Держите себя в руках, — бросил Дизраэли. — Ваше поведение с низшим недостойно джентльэльфа. А вы, мой друг, потрудитесь объяснить, почему я вчера справлял тризну по Крадущемуся и десяти своим лучшим воинам, которые должны были прикрывать ваше бегство!
Тут бокал лопнул в напряженной руке Дизраэли, и Адлеру стало по-настоящему страшно. Ворон кинул шпиона на песок, уселся на стул и стал мрачно жевать ломтик манго.
Полчаса спустя Дизраэли немного успокоился. Вины Адлера в случившемся не было. Адамантий с кристаллином не взаимодействовал, напротив, сосуды для хранения этой отравы именно из него и изготавливали, а то, что под действием машины темных колдунов произошла такая реакция было непредсказуемо, но тем лучше. Конструкция уничтожена, а другой такой в мире пока еще найдено не было.
Оставался только вопрос, что делать с самим Адлером. Отпускать его было опасно, люди имели склонность молоть языком, когда надо и когда не надо. Было видно, что рабочего настроя у него уже никакого не осталось. Перегорел. Еще после схватки с демонами легиона Бетрезена во дворце Майнарда перегорел.
— Жаль, конечно, что вам не удалось узнать, к чему были все эти усилия имперцев и гномов... — Задумчиво произнес Ворчун. — Если бы вы помнили сигнатуры магии...
— Простите, милорд, когда меня гнали по подземельям, было не до того. Но я могу вам сказать, что в хранилище документов в тот день я был не первый нежеланный визитер. До меня кто-то заходил, более знакомый с механизмами защиты. Я вспугнул его. Вы знаете, есть заклинания мгновенного копирования образа в иллюзию. Я почуял следы его в архиве. Могу ошибиться, но очень похоже, на то, как я у герцога Майнарда планы кампании против Таира для вас крал, милорд.
— А вот это очень интересно! — хищно улыбнулся Дизраэли.
А про себя решил, что сегодня он все-таки не даст Ворону выместить на Адлере злобу от потери их общего друга. Шпион заслужил, нет, не свободу. Маленький домик на северном взморье Королевства, где он будет жить под присмотром лесной стражи до конца своей короткой человеческой жизни.
— Собираемся! Нам предстоит море работы по поиску документов в Ханау. Без чертежей я к ее величеству не вернусь!
Дизраэли поднялся и быстро вышел наружу, за ним последовали остальные видящие. На ходу он сделал успокаивающий жест дернувшимся, было, за оружием воинам стражи и Адлер расслабился. Он будет жить.
* * *
На долю Лоренца выпало еще несколько дней отдыха, если пребывание в лазарете, сопровождавшееся мучительными перевязками можно так назвать. Боль, когда отдирали прилипшие к ожогам на спине бинты, не снимала до конца ни магия, ни настойка мака. Баронет стискивал зубы и думал, что майору сейчас еще хуже.
Волшебство делало свое дело. Вскоре он уже мог сидеть, а вечерами крутился перед зеркалом пытаясь рассмотреть розовую молодую кожу на спине. Прибывшая группа специалистов из столицы им особенно не интересовалась.
Для проживания Айрин оборудовали приготовленный к сносу склад у порта. Там вдали от людей она ожидала, когда за ней приедет отец. Только Сударшан, выпросивший в отделении инквизиции зачарованный доспех высшего класса защиты, рисковал здоровьем, навещая ее. Поглощенная жрицей Агни дикая магия света все больше и больше выходила из повиновения, убивая все живое вокруг.
Мариэль Беккер заходила проведать Лоренца пару раз. Она рассказывала, как плохо обстоят дела в отделении, сколько расследований повисло в воздухе. Гауптман могла бы просто приказать приступить к исполнению служебных обязанностей, но у нее не поднималась рука.
Намеки падали на благодатную почву. Юный и все еще наивный идеалист просто не мог удержаться на больничной койке, чувствуя, что отчизна нуждается в нем и на пятый день вышел на работу.
Сейчас Лоренц об этом горько жалел. На стол в его кабинете фельдфебель поставил третью коробку с документами и пошел за четвертой. В коридоре сидела очередь из истцов, приглашённых свидетелей, странных личностей, намекавших на то, что было бы неплохо переговорить без лишних глаз, и несколько человек, которые зашли 'только спросить'. Большинство были дворянами, и, следовательно, требовали к себе уважения и такта.
Откуда такой ажиотаж Лоренц понял не сразу, только когда начал разбирать документы, которые на него скинула госпожа гауптман. Не смотря на элитный статус Тайной государственной полиции, он увидел, что ему предстоит расследовать мелкие кражи, мошенничество и даже пару налоговых преступлений! Единственное дело из первой коробки, что с трудом можно было отнести к компетенции Лоренца, было заявление о соблазнении с применением магии от маркизы Мотт, известной даже в метрополии своей борьбой за права женщин. Да и то было полно сомнительных с юридической точки зрения фраз вроде: чрезмерный зрительный контакт, умозрительное изнасилование и посткоитальное несогласие.
Ирэн, ставшая теперь официальным адъютантом оберлейтенанта, сидела в углу и откровенно скучала, глядя в окно. Высокая, стройная, в новой с иголочки серой форме с имперским серебряным венком на рукаве она смотрелась просто замечательно. Но помочь Лоренцу она ничем не могла. В юридических тонкостях она не разбиралась, магией необходимой для допросов и обысков не обладала. Волшебством она владела только на бытовом уровне. Она бы пригодилась при задержании преступника, битве с дроу или сражении с крылатыми демонами света, но пока такого не планировалось.
— Может, я сделаю вам чаю, Лоренц? — Наконец спросила она.
— Да, пожалуйста...
Пока Ирэн наливала воду в керамический чайник и кипятила ее наложением рук, Лоренц погрузился в исследование папки содержащей информацию о налоговых проблемах некоего купца второй гильдии Томаша Масарика. Он пытался разобраться, почему это дело попало в ведение Тайной полиции, и решительно не понимал.
В коридоре между тем зрел самый настоящий бунт. Слышалось гудение голосов недовольных ожиданием просителей, обрывки фраз, не лучшим образом характеризовавших состояние исполнительной власти в империи. В дверь пару раз стучали, что было неслыханной наглостью для столичного или остгардского управления. Лоренц отложил папку, взял другую и полистал, затем поежился. Он просто не знал с чего начать.
— Пожалуйста, Лоренц. — Ирэн поставила перед ним кружку с ароматным чаем, чуть подслащенным тростниковым сахаром.
Баронет с благодарность кивнул и начал пить, закусывая пряным печеньем. Именно в этот момент дверь открылась, и в кабинет ввалился тучный истекающий потом мужчина в роскошном дорогом камзоле, рубахе с пышным воротником и треуголке.
— Мы тут ждем уже битый час, а он чаи гоняет! Сколько можно!
Лоренц отставил кружку.
— Я только начал, — оправдывался он, — подождите, пожалуйста, мне надо войти в курс дела. Сегодня первый день моей работы.
— Не буду я ждать! Я не последний человек в Ханау, я троюродный племянник бабушки самого губернатора, и я не потерплю такого обращения. Верните мне мои деньги и накажите преступника.
— Господин...
— Барон Ингеборг.
— Фрайгерр Ингеборг, — поправился Лоренц, — я обязательно постараюсь вам помочь.
— Что значит постараюсь? Первый день!... — недовольно фыркнул барон, без спроса усаживаясь в кресло. — Я, между прочим, взятку давал, что бы кражу расследовала именно тайная полиция, а не эти увальни жандармы!
— Простите, что?! — Лоренц покраснел от омерзения. Этот человек мало того, что дал кому-то взятку в управлении, так еще и имел наглость объявлять об этом в открытую.
— Я оплатил взятку, вот квитанция! — из кошеля появился кусок серой гербовой бумаги, на котором было написано, что барон Хендрик Ингеборг уплатил лейтенанту Ламмерту Кауфу десять золотых монет.
Лоренц не верил своим глазам.
— Ирэн... — еле сдерживаясь от гнева начал он.
Он не успел докончить. Юнкер Деко поняла намек с полуслова и уже стояла рядом с бароном с дагой в руке. Длинная тяжелая армейская шпага оставалась в ножнах. В маленьком кабинете ей было не размахнуться.
— Что такое? — побледнел барон.
— Вы арестованы. Не пытайтесь бежать.
— Как вы смеете! Я буду жаловаться!
— Еще как смею, — хищно улыбнулся Лоренц. — Ирэн, пойдемте, поможете мне отконвоировать его к госпоже Мариэль!
— Да я вас в...
'Тишина' залепила рот Хендрику. Слушать его поросячьи визги Лоренц не хотел. Они прошли по коридору мимо притихших посетителей и поднялись на второй этаж, где располагался кабинет криминальдиректора майора Фогта, который временно занимала Мариэль Беккер.
Лоренц постучал в дверь и, услышав 'войдите', зашел вместе с бароном и Ирэн, слегка покалывавшей кинжалом в спину Хендрика.
Госпожи гауптмана не было на месте, она опять отправилась на место катастрофы вместе со столичными экспертами. Вместо нее сидел Сударшан и играл сам с собой в шахматы.
— Лоренц-джи! Приятно вас видеть в добром здравии! Агни благослови вас!
— Сударшан, этот человек взяткодатель! Мы должны арестовать его. Вот посмотрите!
Лоренц протянул Сударшану расписку. Барон Ингеборг недовольно замычал.
— И в самом деле, не порядок. На руки дал, а не через кассу. К сожалению, герр Хендрик, мы не сможем вернуть вам деньги, — сказал Сударшан, протянул барону квитанцию и развел руками.
Тот мог лишь что-то промычать в ответ. Лоренц, уже догадавшийся, что что-то идет не так, снял свою 'тишину'.
— Я... — набирая полную грудь воздуха для очередной тирады начал барон.
— Вы, фрайгерр, сейчас простите молодого оберлейтенанта и пойдете домой, — мягко произнес Сударшан, незаметно для Хендрика делая под столом пассы гипнотизации Каше и добавляя какое-то еще заклятье высокого уровня.
— Я прощу его и пойду домой, — со стеклянными глазами проговорил барон, разворачиваясь и выходя из кабинета.
Сударшан налил воды из графина и выпил залпом. Сколдовать чары четвертого уровня, да еще только жестом, было тяжело.
— К вечеру он, все вспомнит, но момент для скандала будет упущен.
— Почему вы отпустили его?! — удивлённо и возмущенно спросил Лоренц.
— Моя вина, надо было вам сразу все объяснить, но у госпожи Мариэль сейчас много дел. Так уж у нас сложилось в Ханау...
Так уж сложилось, что в течение почти двадцати пяти лет после войны Ханау метрополии было не интересно. Со всеми вытекающими последствиями в том, что касалось финансирования и кадровых вопросов. Молодых и амбициозных дворян, с армейским прошлым прибывших испытать судьбу в Карнатаке хватало, но вот проблема с закупкой маны и артефактов стояла достаточно остро. И тогда предыдущий криминальдиректор тайной государственной полиции Ханау принял гениальное решение.
Предшественник Йозефа Фогта был по отзывам всех его знакомых хитрым пройдохой. Гены пальцем не раздавишь, а мать-эллонийка, внесла еще и свою лепту в воспитание. Окончательно мышление герра Отто сформировалось после прочтения весьма популярной в Эллонике книги эльфийского изгнанника Адама Смитиэля 'Исследование о природе и причинах богатства народов', из которой он почерпнул такие чуждые таирской государственности мысли как свободный рынок, закон спроса и предложения и честная конкуренция. Идеи эти он поспешил применить на практике, почти сразу, как уселся в начальственное кресло.
Сама по себе идея позволить сотрудникам расследовать происшествия, непосредственно не входившие в компетенцию Тайной полиции за некоторый гешефт, витала в воздухе. Майор Отто лишь нашел лазейки как это оформить официально и поставил на поток. Денег это приносило достаточно, благо возможностей у тайной полиции было на порядок больше чем у жандармерии. Майор Фогт после того, как сменил ушедшего семь лет назад на пенсию Отто, устоявшуюся систему менять не стал.
— Ох... — Схватился за голову Лоренц. Теперь он понял свою оплошность.
— Да, Лоренц-джи нажили вы сегодня себе врага. Я бы вам рекомендовал отдать все эти дела в жандармерию. А заявителям объясните, как есть, они поймут. Я понимаю, за десятерых вы работать не сможете. То, что приглянется, можете себе оставить. Оплата у нас сдельная, на счет процента договоритесь с майором, но обычно пятая часть от взятки вам, остальное на счет управления — оплата маны, амортизация артефактов и прочее.
Обратно Лоренц возвращался весьма понурым. Ирэн следовала за ним. Просители в коридоре перед кабинетом, впечатленные 'расправой' над обнаглевшим бароном чуть не вытянулись по стойке смирно.
— Господа, сегодня приема не будет, — сказал он, — Ваши дела будут переданы на доследование в жандармерию.
После чего он зашел в кабинет. И со стоном упал в кресло. Его мучал стыд и неловкость за ту глупость, что он совершил и еще больше за таирский рейх, который, прибыв в эту далекую землю, принес с собой коррупцию. Да что там принес! Вывел на новый уровень.
— Еще чаю, Лоренц?
— Ирэн, а у нас есть бренди?
Вместо ответа девушка достала из комода два бокала, бутыль с 'Кровью Тиамат' и плеснула на палец коньяка.
— Идите, Ирэн, посмотрите на город, с бумагами вы все равно мне не помощница. Как низко я пал...— пробормотал он, опрокидывая в себя алкоголь, а потом приступил к оформлению документов о передаче дел в жандармерию.
Домой он вернулся уже ночью. В Ханау темнело рано. Столовая встретила его непривычным гомоном. Когда он вошел внутрь, то увидел госпожу Мариэль и троих незнакомцев. Судя по не распакованным сумкам, они только что прибыли.
Раскинувшись на диване сидел крупный мускулистый парень в поношенной форме магиерваффе, но с нашивками лейтенанта Тайной полиции и орденом железного дубового венка на груди. Рядом с подлокотником стоял архаичный двуручный меч, а около бедра на подушке лежала армейская каска. Вместе с ним за столом сидела светло-русая девушка с симпатичным, но совершенно незапоминающимся лицом, волосами собранными, по-мальчишечьи, в хвост, в черной форме 'Дворянской добродетели'. На ее поясе болталась в кобуре волшебная палочка. Под рукой она держала дешевую реплику эльфийского лука, произведенную по лицензии в империи.
Сама госпожа гауптман с улыбкой слушала рассказывающего анекдот смуглого длинноволосого парня с татуировкой дома Валадис на лице, одетого в небрежно накинутый китель унтер-офицера ДД. Под кителем у него была совсем неуставная алая шелковая рубаха.
— ... баронесса Мюнхгаузен спрашивает: 'Чего задумался?'. 'Да вот, — говорит Тагари Валадис, — думаю. Этих помыть или новых завести'... — донесся до Лоренца голос бестиенмейстера.
