Раз...
Два...
Эпилог
Старик был покрыт копотью и ссадинами. От некогда роскошного одеяния остались лишь закопченные лохмотья. Через прорехи проглядывало тощее бледное тело и изредка мордочка какого-то забавного зверька, сидящего за пазухой, рыжего, похожего издалека на лисицу.
Девушка-карни у колодца пожалела его, дала напиться воды, не поленилась сбегать домой за плошкой риса. К несказанной радости за свою доброту она получила серебряную рейхсмарку, а Тишуб-Тарк продолжил свой путь к Чандрапуру, несмотря на дневное пекло. К палящему солнцу ему было не привыкать — в царстве Хатти летом было еще жаре. Тем более ему оставалась буквально пара лиг, а там можно будет сесть на корабль и отправится домой.
Господин бывший посол шел и насвистывал, почесывая правой рукой демона за пазухой. Князь преисподней Аамон перерасходовал силы пытаясь защитить Тарка. Своему хозяину демон помог совершенно безвозмездно, без жертвы, за что и поплатился. На поясе у Тарка болтался кошель, а в нем шар из темного вулканического стекла, в глубине которого мерцала багровая искорка.
— Не переживай, Ами, ниточка у нас осталась. Не сейчас, так позже, лет через пять или десять... Подготовимся лучше, добыча наша не уйдет от нас даже в другом мире...
Где-то в его разуме недовольно шевельнулась Сеар. Путы, сковывавшие ее, были повреждены в схватке с эльфами, но это несильно беспокоило Тарка. Силы свои дочь молний восстановит после боя еще очень нескоро.
* * *
Его императорское величество Гор, пятый своего имени, изволил завтракать. Как обычно, делал он это не в гостинной зале со своей августейшей супругой, а, чтобы не терять времени на придворные церемонии, в личном кабинете, небольшом по меркам дворца помещении со стенами, обтянутыми серой тканью, простой деревянной мебелью — шкафами полными документов и столом с добрым десятком кристаллов связи на нем. В углу стояла клетка с любимым соколом Гора. Единственным украшением комнаты была старинная выцветшая фреска Создателя на потолке.
Низкий, щуплый, с незапоминающимся лицом и неожиданно пронзительными голубыми глазами, взгляд которых не мог выдержать никто из придворных, кайзер был облачен, как обычно, в черную форму корпуса 'Дворянской Добродетели'.
За завтраком повелитель Таира по своему обыкновению слушал доклад своего канцлера, полугнома Кшиштофа Войды. Сначала тот отчитался о ходе восстановления оружейных мануфактур в разрушенном мятежниками и демонами Фридрихсбурге, потом перешел к описанию успехов по поиску крамолы среди дворян мятежного герцогства Виттельбах.
— Как там дела в Ханау, Кшиштоф?
— Изволь, твое величество, нахимичили там что-то на суде. Сначала на волю вырвалось зло заключенное в некоей Асанте Вильянуэва, потом, епископ пишет, что любимчик твой, Паульсон который, призвал Тиамат прямо в зале суда, чуть полгорода не разрушил. Завтра утром жечь его будут. То есть вечером, если по-нашему, — Кшиштоф кинул взгляд на хронометр, — да, часов в пять вечера аутодафе будет. Еще майор Фогт, что там заправляет Тайной полицией письмо прислал про это же, только совсем не так пишет...
Лицо Гора посуровело.
— Проклятый идиот! Кристалл связи мне живо и накопитель побольше! Кшиштоф, с этого начинать надо было, а не с нудятины обычной!
— Так, твое величество, ты же сам говорил 'пусть сам плавать учится'...
— Но я не говорил 'смотреть безучастно, как он тонет'! — раздраженно бросил кайзер.
В это время слуги с натугой втащили в комнату большой кристалл для межконтинентальной связи на треноге и поставили его перед императором. Тот простер руку вперед, концентрируясь. В отличии от той же Мариэль Беккер для Гора необходимости в ритуалах и подготовке не было.
В кристалле появилось заспанное лицо епископа Ханау.
— В-в-ваше величество? — спросил епископ несколько удивленно.
— Где баронет Паульсон?
— В темнице! Не далее, как полчаса назад пытался покончить с собой, но откачали его, так что на рассвете все как запланировано сожжем, — с довольным видом отчитался инквизитор.
— Вы, что, не можете отличить явление святой Орели от матери Тьмы? Давно статую Иштар не видели?
Тут распетушившийся инквизитор начал понимать, что разговор идет куда-то не туда.
— Но... Тиамат... Я думал...
— Вы настолько некомпетентны, что не можете отличить демона от посланницы великой богини? Неужели демонам так легко исказить ваш взор?
— Ваше величество, я был там, и я...
— И вы ошиблись! Пока я глава церкви в этом государстве, вы должны слушать меня! Посланница великой матери Иштар, святая Орели, явилась в зале суда по искренней молитве истинно верующих и явила чудо спасения от порождения Преисподней, вам понятно, что случилось вчера, инок Инге Стенкильссон?
— Так точно!
— Сейчас же освободите оберлейтенанта, к утру вы узнаете, в каком монастыре вы проведете остаток жизни!
Инге сглотнул, открыл рот, чтобы протестовать, испугался взгляда разгневанного Гора, закрыл рот и покорно кивнул.
После этого последовал краткий разговор с майором Фогтом через кристалл связи и приглашение министра иностранных дел на экстренное совещание. Надо было выработать линию поведения по поводу Дизраэли и его обвинений в адрес Таира. Наглость эльфов возмутила Гора. Кое-как покидав в рот остатки завтрака, кайзер поспешил в зал малого имперского совета. Кшиштоф следовал за ним.
— На детях гениев природа отдыхает, — пробурчал император, так что только канцлер расслышал его, — хорошо хоть внуки получились. Пускай и бастард...
* * *
В зале было полутемно. Свет с трудом пробивался через крону заменявшую потолок. Стены бугрились переплетением ветвей. Здание эльфийского парламента было не построено, о нет, его выращивали тысячелетиями. Даже мебели здесь не было и пришедшим как в древние времена приходилось сидеть на ветвях или корнях, услужливо вылезавших из-под земли.
Только что закончилось выступление, в котором глава лесной стражи давал отчет о своей операции в Карнатаке. Палата лордов бурлила. Разодетые во все оттенки зеленого и коричневого старейшины кланов, видящие и дриады, кричали друг на друга и на того, кто стоял за кафедрой, оплетенной виноградной лозой. Обвинения и похвалы сплетались в совершено невообразимый шум. Под началом Дизраэли погибли три знаменитых видящих и почти полсотни воинов — таких потерь королевство не несло со времен Великой войны, а ужасающая возможность обретения низшей расой орудия чудовищной разрушительной силы просто шокировала собравшихся. Королева Викториэль на секунду заволокла зал 'тишиной', наводя порядок. К кафедре вышел премьер-министр. Заклинание рассеялось, но тишина сохранилась.
— В целом, несмотря на понесенный потери, я должен признать операцию успешной, — резюмировал премьер-министр Гладстониен выступление главы Лесной Стражи. Он недовольно посмотрел на Дизраэли, которого откровенно недолюбливал. Еще бы, безродный выскочка, которому еще трех веков от роду не исполнилось! Но в тоже время премьер всегда отдавал должное чужим победам, совершенным на благо родины и королевы. Зал снова взорвался криками, и королеве пришлось опять применить магию.
— Что скажет оппозиция ее Величества? — спросила Викториэль.
— Оппозиция проведет всестороннее расследование, дабы убедиться, что нам здесь не сказки рассказывали, — недовольно буркнул со своего места глава дома Флориэль.
— Тогда заседание объявляю закрытым.
С Дизраэли наедине королеве удалось остаться только вечером. До этого королева воспользовалась редкой возможностью, чтобы переговорить с представителями континентальных кланов тет-а-тет. А Дизраэли пришлось выполнять свою роль посланца смерти. По эльфийским традициям он должен был лично сообщить родителям погибших под его началом скорбную весть.
— Ваше величество, вы довольны? — церемонно спросил он, припав на одно колено.
— Мой рыцарь, ведь вы выполнили обещание, данное своей королеве, — она улыбнулась.
— Да, я защитил свою страну!
— Вы вернулись, — мягко поправила его Викториэль, — к стыду своему, для меня это ничуть не менее важно...
