— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — вдруг раздавшийся рядом голос, показался мне наваждением. Но прекратившиеся удары убедили в обратном.
Расплющив заплывший глаз, я с величайшим недоверием уставился на въехавшую, на поляну персону. Конь — каштановое гигантское чудовище с горящими лиловым пламенем глазами и длинной, подобной львиной, гривой. Зверь был больше обычных скакунов раза в полтора и казался попросту великаном. На спине же он носил великана не меньшего. Озаряя пространство своей вечной сардонической усмешкой, на нас свысока посматривал Гуно Весельчак.
— Так что же здесь случилось? — лениво поинтересовался великан. Разбойники в жизни не видавшие таких здоровяков присмирели.
— А сам-то кто будешь? — вдруг выбился из рядов разношерстого отряда их предводитель. — Зачем здесь оказался?
— Я-то? Я приехал сюда как раз вот за этими двумя людьми. И настоятельно рекомендую мне их выдать.
— Так ты, поди, охотник за головами? — осклабился вожак. — Поскребыш стражничий!
Он подчеркнуто бесстрашно подошел к сердито фыркающему коню и, задрав голову, насмешливо смотрел на Весельчака:
— Так что, расписанный? Охотник?
Гуно склонив голову на бок, изучающим взглядом оглядел нас и разбойников:
— Охотник за головами. Как есть. В моем присутствии часто выясняется, не ошиблась ли мать природа, наделяя кого-то, таким ненужным органом как голова. Если ошибка на лицо, то...
— Что 'то'?
— Я их разделяю, — невозмутимо сказал великан и ударом моргенштерна раздробил голову вожака. Тело, подергиваясь, рухнуло на траву, пропитывая ту кровью.
— Есть еще такие же идиоты? — он снова обвел разбойников взглядом. — Ну, паршивцы? Я к вам обращаюсь, свиные отродья? Есть еще желающие расстаться со своей паршивой башкой?
Желающих не было. Гуно удовлетворенно кивнул.
— Тогда чтоб я вас здесь не видел через минуту! Кто будет в пределах видимости, о том пожалеет!
Разбойники не заставили себя долго упрашивать. После бесславной гибели вожака их больше занимало собственное место в иерархии банды. Связываться с мрачным Гуно не хотелось никому. Поэтому они исчезли из поля видимости скорее, чем прошла отведенная минута.
Побитый истоптанный Реваз не без труда поднялся на ноги и помог встать мне. Гуно нависал, подобно скале.
— Что дальше, Гуно Весельчак? — пытаясь не выказать терзающей тело боли, спросил я. — Ты нас искал. И нас нашел. Зачем?
Он невозмутимо прицепил моргенштерн к седлу и только тогда ответил:
— Меня просил встретить вас Оплетала. И если бы я не заплутал в этом паршивом лесу, встреча произошла бы, куда раньше. На ваше счастье у меня хороший слух. Да и эти придурки не особенно скрывались... что-то случилось?
— А куда подевался, одноглазый? — только сейчас я заметил, что Тольяра рядом нет. И эта пропажа разом взволновала меня куда больше чем судьба без колебаний пожертвовавшего собой Галура.
— Остров Харр. Загадочный и таинственный остров Харр, — повторил Наместник.
— Имею честь представлять его, — четким альтино отозвался посланец. — Я Корнелий Ассимур, послан старейшинами острова. Ибо слышал о постигшем ваш цветущий край лихе. О кровопролитии, забирающем сотни жизней.
'А еще о том, что наши маги потеряли свои способности', — додумал Эйстерлин, глядя в красивое ухоженное лицо Корнелия.
Все прочие присутствующие за большим круглым столом персоны удивились появлению представителя легендарного острова куда больше Наместника.
Цекут округлившимися глазами смотрел на невероятно высокого человека с удивительной алебастровой кожей и розовыми зрачками. Командир Косарей никогда в своей жизни не видел альбиносов. Крейган глубокомысленно смотрел в потолок, как часто делал, не зная как себя вести. Воевода Молотеев, выступавший от лица Яромира, и вовсе смотрел на харранца, раскрывши рот.
Наместник ухмыльнулся:
— Очень рад, что известный и весьма могущественный остров решил показать добрую волю и сочувствие. Из уважения к вам и всем присутствующим сразу же задам интересующий нас вопрос. Что же произошло за последние недели такого, отчего вы, жители благословенной земли, снизошли до общения с жалкими владыками варварских краев?
— Охотно отвечу, — очень вежливо ответил альбинос. На его лице была написано такое удовольствие от общения, что Наместник звериным чутьем ощутил — посланца просто выворачивает от одного лишь вида заросших, грубоватых мужланов. — Мы никогда не уединялись, отворачиваясь от проблем мира и людей, живущих в нем. Главной ценностью для нас остается сохранение и преумножение сокровищницы знаний, мудрости и искусств. Сохранение и предполагало наш... немного закрытый образ жизни, последние десятилетия.
— Так что ж? Мы все здесь глупые дикари?
Альбинос энергично махнул рукой.
— Оставим домыслы. Я явился вовсе не выслушивать от вас какие-то беспочвенные обвинения, — видя, что Наместник открывает рот для очередной скандальной фразы, он ускорил речь: — Я пришел засвидетельствовать эпохальное событие. И это главная причина.
— Ха! — от избытка чувств Эйстерлин ударил себя по колену и вскочил со своего места. — Откуда вы все узнаете? Не иначе проболталась какая-то крыса?
На лучащейся добродушием физиономии Корнелия Ассимура не было заметно и тени недовольства. В то время как утонченный дипломат усиленно пытался понять, знаком ли этот краснобородый варвар хоть с какими-то приличиями. Идеально вышколенная натура посла острова Харр не позволяла ему проявить возмущение.
Вместо ответа он позволил себе красноречивое молчание. Настолько красноречивое, что Эйстерлин даже соизволил немного успокоиться и указать послу на его место за круглым столом. Тем более, что пустых стульев было предостаточно. Само же появление харранца, давало ему особый статус во всех 'диких' землях. Никто не хотел ссориться с легендарным островным государством. Всяко себе дороже.
Наместник обвел присутствующих торжественным взглядом:
— Вернемся же к теме наших переговоров. Нашего собрания. Как уже было сказано, до того самого момента как уважаемый Корнелий появился...
— Прошу прощения за вынужденное опоздание...
— Не важно. Все равно не ждали. Собственно мы обсуждаем условия мирного соглашения между Брайдерийским Царством и Вольным Триградьем. В сущности, я уже в курсе всех условий и особенностей, но думаю, нелишне будет повторить их для остальных.
— Стоп, стоп! — Крейган моментально вышел из задумчивости. — Ты прервался на приход Корнелия Ассимура, но лично я так и не услышал положенных объяснений.
Альбинос при этих словах сложил пальцы шпилем и улыбнулся своим мыслям.
— Кто уполномочил Наместника Грейбриса разбираться с мирным соглашением? Если Великий Дракон, то почему я ничего не слышал? Почему сам Великий Дракон не прислал своего эмиссара. И почему нас здесь так мало? Где в таком случае каганы Синетрии, где Наместник Хёргэ? Где остальные предводители драконьих крыльев? Где Реваз? Где Биргер? Лев погиб, но это не значит, что погибли все Львы Смерти. Что здесь происходит, Эйстерлин? Комплот против Дракона? Если да — то я человек дела, а вовсе не самоубийца. Просто встану и уйду, даже не выдавая ваших невинных шалостей. Но будь уверен, что проныры Лиса уже все сами знают — и тебе подготовлена шикарная келья в Дасунь-крепости.
— За что я тебя всегда уважал, Крейг, так это за то, что протирание штанов в блазеневских Балбарашских колдовских вертепах...
— Это университет, — скрестил руки на груди Крейган.
— Вот и я говорю — вертеп. Эти мудрилы кажный год портят целые армии молодых мужиков, вбивая в них дерьмовую заумь в таких количествах, что дерьмо уже вытесняет мозг. Но в твоей башке при наличии всего ученого дерьма есть место и для мозгов. А еще ты не трус, Крейг. Вот за это я тебя уважаю. Мозги, — Наместник почесал шею, не отводя волчьих глаз. — Мозги позволят тебе понять все мною сказанное и оценить собственную выгоду.
— Так это все-таки заговор? Против Дасунь-крепости? — Цекут встревожено нахмурился.
— Дасунь-крепости больше нет, — зычно сказал, почти выкрикнул Наместник. — Великий Дракон Триградья мертв! Погребен среди руин и его кенотаф охраняют все Драконьи Призраки!
Цекут с видом человека, которому сообщили о гибели родной страны, выпялил глаза. Корнелий, подтверждая догадку Наместника, остался подчеркнуто спокоен. Молотеев к словам отнесся равнодушно. Крейган медленно покачал головой:
— Чего-то подобного я от тебя и ждал. Что же случилось, Эйстерлин? С неба упала звезда? Земля поглотила Скальной Пояс? Разгневанные боги испепелили Цитадель?
— Вот последнее, скорее всего, — ни сколько не смутился бородач. — Боги. После встречи можешь, если пожелаешь сам взглянуть на остатки Цитадели. Только предупреждаю — видок не самый приятный.
На какое-то время зал погрузился в загадочную тишину. Наместник величаво поводил глазами с одного на другое лица.
— Делать-то теперь что? — наконец растерянно выдал Цекут. — Как быть?
— Вопрос в другом, — тут же, словно очнувшись, поправил Крейган. — Кто дал тебе право наследовать, Эйстерлин? У тебя было видение? Дух покойного Дракона навещал во сне?
— Если не мне то кому же? — деланно равнодушно пожал плечами Наместник. — Нам нужен сейчас единый центр. Новая столица. И это по всему — Грейбрис. Можем и переругаться, но тогда все кончится еще большей кровью и окончательным распадом Триградья. Ты этого хочешь?
Но Крейган не купился на провокационный вопрос. Взгляда он тоже не отводил.
— Где прочие? Или ты полагаешь стать самопровозглашенным правителем Триградья?
— Между прочим Биргер уже в курсе. Он сам не захотел приехать. Может, занимается драками с летучими отрядами конных стрелков? Это не важно.
— Что же предлагает нам Царство?
Молотеев встрепенулся и заученно выдал:
— Мирное соглашение. Царство прекращает всякое... вмешательство в дела Триградья. Кроме того, Царство обязуется выплатить репа...репра...
— Репарации, — вежливо подсказал альбинос. Молотеев, показывая себя никаким дипломатом, кивнул:
— Ага... аще того, Царство обязуется помогать молодому соседу в обмен на укрепление торговых связей, денежные ссуды... подавать дружнюю помощь противу внутренних врагов.
Крейган первым сообразил:
— Вот как? — он поглядел на невинно наблюдающего альбиноса. — И откуда же все становится известно острову Харр? Вы надо думать, тоже что-то хотите предложить Наместнику?
— Он имеет все шансы стать ядром, удерживающим Триградье от распада, — пожал плечами Корнелий, даже не пытаясь скрыть своей миссии. — Остров Харр считает, что распад Триградья повлечет за собой очень неприятные последствия для всех северных земель. Это недопустимо. Поэтому мы готовы оказать некоторую финансовую поддержку в обмен на ряд услуг.
Наместник едва не прыгал от радости, глядя на вытягивающееся лицо Крейгана. Сейчас он уже не забивал себе голову вопросом — что же заставило Харр вмешиваться? Главное, что они вмешались вовремя.
— Хм. И я вернусь к началу разговора — какая причина ваших поступков?
— Причина останется при нас, — твердо ответил посол. — Это тайна. Единственное, что могу сказать — расстановка сил между государствами в ближайшее может измениться в сторону которая нас не устраивает. Особенно после произошедшего, как следствие магической войны, катаклизма — отразившегося и на нашем острове.
— Магической войны? — удивился Крейган. — Вы считаете, что маги утратили силы из-за борьбы Царства и Триградья?
С улыбкой, как бы говорящей 'я все сказал' альбинос развел руками.
— По существу наши милые шалости, как это назвал ты, Крейг, это определение уровня грядущего кровопролития, — Наместник демонстративно поежился. — Мне не хочется, чтобы из-за глупостей правителей гибли простые люди. А глупостей впереди будет много. Надлежит договориться с Синетрией и Хёргэ. Надлежит взять под контроль шатающиеся по стране отряды солдат-дезертиров, воинов и все тех же наёмников Заголосья, которые так отравляют тебе жизнь. Ты можешь либо согласиться, Крейг, и выступить на равных правах с нами, или отказаться. И тогда окажешься один против многих тысяч.
— Ты так хочешь получить власть? А как же избранность и благородство королевских кровей? Эйстерлин? — пропуская мимо ушей попытки давить авторитетом 'многих тысяч', поинтересовался Крейган.
Наместник широко осклабился:
— Еще дед мне сказывал старую-престарую байку, откуда пошел королевский род. Пропуская красивости и хрипение оригинала, рассказанного пращуром, я раскрою её сущность.
— Ну и откуда же, по мнению твоего деда, пошел королевский род? — Крейган был настроен скептически.
— Думаете от Богов? Избранные? Ха! Когда людишки только выучились делать оружие и с яростью истребляли друг друга, они весело грабили чужое добро. Ну, прям как сейчас в цивилизованном мире! Токмо лозунгами не прикрывались, ибо, как я уже говорил, не имели в головах заумного дерьма.
— Становишься банальным, — поморщился Крейган. — Не повторяйся.
— Добро делили поровну. Долго такой порядок вещей всех устраивал. Пока однажды первый из воинов в дружине не взял себе большую часть. Молча взял и взял. Второй по силе воин возмутился и потребовал честного дележа. И был разрублен. От башки до яиц, хе-хе. А остальные смолчали. Понимаете меня? Не кинулись на сильнейшего и не разорвали его. Остальные — знавшие, что они слабее, просто приняли такой порядок вещей. В обмен на то, что самый сильный обеспечит им в случае чего защиту друг от друга. Первый всегда получает больше! Первый стал королем. А его лизоблюды состряпали сказку про Избранность Богами!
— Истинно так, — неожиданно добавил альбинос. — Разница между людьми и богами в том, что боги слагали мифы о себе еще при жизни. И в этом мы полностью готовы помочь вам.
— О! Эй, университет, вишь чего тебе умные люди говорят? — со значением поднял палец Наместник. — Ты один, похоже, сомневаешься. Цекут?
— Я с вами. Ежели Дракон мертв, то надо жить дальше, — предводитель Косарей выглядел вполне убежденным. Его вообще было легко в чем-то убедить. Крейган всерьез задался вопросом, как такой недалекий человек мог стать предводителем одного из драконьих крыл.
— Золотые слова, — сказал харранец, взявший на себя роль подпевалы Эйстерлина. — Надо жить дальше.
Крейган углубился в свои мысли, нервически покусывая губу. Все молчали.
— Если сейчас откажешься, Крейг, то придется, потом быть самому. Совсем.
— Если сейчас соглашусь, то фактически признаю твою власть.
Наместник соболезнующе покачал головой.
— Так, что?
— В сущности, мне наплевать на твою власть. Но я не собираюсь довольствоваться обещаниями. Особенно сейчас, когда на моих глазах уходит целая веха. А я нерешительно отношусь к новым веяньям. Для того чтобы я согласился на вашу авантюру, нужно кое-что весомое.
— Золото?
— Много. Очень много золота нужно, чтобы я преодолел собственную внутреннюю робость.
Альбинос снисходительно взглянул на Крейгана и тихо хмыкнул. Должно быть, подумал о продажности этих жадных дикарей. Наместник же выглядел целиком и полностью довольным.
