Режим бога. Восход Красной Звезды

Пробудившись, я понял, что позади меня тихо разговаривали двое. Аккуратно оглянувшись, узнал отца пухленькой девушки, что первая взяла у меня автограф. Статный мужчина в очках, с зачесанными назад волосами беседовал с седоватой, пожилой женщиной за шестьдесят в модном брючном костюме кремового цвета.

— ...Сняли. В один день — басил мужчина — Снимали лично Суслов с Пельше. Он заходит в кабинет, а Арвид ему сходу — Партбилет с собой? Клади на стол.

— А я говорила Вячеславу! Корректор не просто технический работник. Он думать должен! Бери в штат думающих!

— Да ведь из-за ерунды погорел — горячился бас — Статья была о проблемах речного транспорта. Заголовок яркий, броский. "Не спи за штурвалом". Кто же знал, что Брежнев за день до выхода статьи задремал в президиуме.

— Хороший корректор бы... Да ладно, что уж теперь. Кто теперь в газете за главного?

Мне было любопытно послушать этот разговор дальше, но зов природы заставил вылезти из кресла и плестись в конец самолета. Отстояв небольшую очередь и выйдя из туалета, я столкнулся нос к носу с тем самым зачесанным мужчиной, что рассказывал о снятии какого-то редактора.

— Чаковский. Александр Борисович — отрекомендовался "басист" — Главный редактор Литературной газеты. Лечу освещать конференцию по разоружению. А вы, юноша, Виктор Селезнев? Наша главная музыкальная и спортивная надежда — открыто улыбнувшись, польстил мне Чаковский — Моя дочь без ума от ваших песен. Как и все ее однокурсницы.

— Может быть присядем? — я показал рукой на свободные места в конце лайнера — Расскажете чем сейчас живет отечественная пресса

— С удовольствием. А я бы послушал про советскую эстраду. Я захвачу диктофон? Может получится интересное интервью

— Разумеется — пока "басист" ходил за аппаратурой, я забрался к иллюминатору. Снаружи сверкало солнце, а внизу плыли тяжелые, черно-серые тучи. Интересно, удастся увидеть Статую Свободы или самолет будет заходить на посадку с другой стороны города? В "прошлой" своей жизни я дважды был в Нью-Йорке и ни разу не удалось посмотреть вблизи главный символ Америки. Хм... а может быть главный символ это вовсе не женщина с факелом, а толстяк-богатей дядя Сэм? Любопытно, что у этого персонажа был реальный прототип — торговец мясом Сэмюэль Уилсон, проживавший в 1812 году в городке Трой, штат Нью-Йорк. В том самом городке, кстати, где мне придется боксировать. И вот этот торговец маркировал бочки с мясом печатью "U.S.".

После чего отправлял их на Англо-Американскую войну. Солдаты прозвали бочки "жратвой Дяди Сэма" (Uncle Sam — U.S.), а местная газета опубликовала эту историю. С тех пор прозвище Дядя Сэм получило широкое признание в качестве псевдонима для федерального правительства США. Сам торговец разбогател, оправдав тем самым американскую мечту, и ему даже в Массачусетсе установлен памятник.

— О чем задумались, юноша? — Чаковский примостился рядом и уже включил диктофон

— О судьбе Родины, Александр Борисович.

— Прямо вот так? — усмехнулся редактор — И правда, чего мелочиться.

— "...Я небу скажу, как другу:

Наш долг — продолжать полёт!..."

Помните строчки?

— Это из песни с Кобзоном и Лещенко. Конечно, помню. Я был в зале.

— Какой полет я, мы, советская молодежь должны продолжить? Революция случилась в 1917-м году. Маркс, Ленин, все наши основоположники видели ее мировой. "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем". Потом при Сталине был взят курс на построение коммунизма в отдельно взятой стране. Троцкизм был осужден Партией. Затем Партия осудила и культ Сталина, объявила о строительстве развитого социализма. "Мировой пожар раздувать" уже нет необходимости, народы Земли сами, естественным путем придут сначала к социализму, а потом и к коммунизму. Рабочие и крестьяне свергнут буржуазию, возьмут средства производства в свои мозолистые руки. Это неизбежный ход событий. Правильно?

— Да — уверенно ответил Чаковский — Социалистический способ производства, планирование, равенство — это самый эффективный способ жизни. В СССР нет безработных, нет кризисов, бедности и нищеты. Самое главное — нет бесчеловечной эксплуатации человека человеком

— Бедность, давайте откровенно, есть. Вы же журналист, ездили по стране

— ТАКОЙ как в капиталистических странах нет. Тем более в развивающихся. Где вы видели в СССР голод? Западная пропаганда ориентируется на высокие стандарты потребления в обществе. Но не надо забывать, что эти стандарты в Европе и США доступны десяти процентам населения.

— А если не десяти? Если капитализм напряжется, в том числе и под давлением социалистической системы, и расширит круг людей с высоким уровнем жизни? Роботизация, автоматизация, вынос производства в малоразвитые страны вроде Китая, где миллиард человек готовы работать за плошку риса и вот уже в западных странах некому свергать буржуев. Средний класс "съел" рабочих и крестьян. Он сыт и доволен. Куплен с потрохами. Понимаете? Не рано ли мы хороним капитализм? Наш враг умен и опасен. Может быть он сумел перегруппироваться, перестроиться? Вы не задумывались о том, что того капитализма, которые описывали Маркс с Энгельсом в Капитале— его уже просто нет в природе? Он изменился. А мы, мы не изменились. Продолжаем делать ставку на революционный пролетариат. Это дорого нам стало в случае с фашистской Германией, когда их "рабочий" пер на танках на Москву в надежде получить земельные наделы на Украине и в Белоруссии. Так почему мы продолжаем наступать на те же самые грабли??

— Поверить не могу, что беседую с подростком — Чаковский снял очки и принялся протирать их бархатной тряпочкой — И какой же выход из этого... допустим, тупика вы видите?

— Тоже меняться — пожал плечами я — Марксизм-ленинизм — не догма, а наука. Если наука сталкивается с какими-то фактами, которые противоречат теории, не пора ли пересмотреть теорию? Очевидно, что научно-технический прогресс в западных странах идет быстрее. Не во всех, но во многих отраслях. Можно долго спорить почему, но личная мотивация людей, занятых в этих секторах на мой взгляд играет ведущую роль. Капиталисты научились мотивировать своих работников лучше чем мы. Да и можно ли их уже называть пролетариатом, если большая часть из них владеет долями в предприятиях своих хозяев через механизм акций, облигаций, биржевых торгов? Часть "отнятой прибавочной стоимости" — возвращается обратно рабочим в виде дивидендов. Нам нужны такие же труженики. Активные, замотивированные. Что если разрешить в некоторых отраслях частную инициативу? Расширить кооперативное движение, вспомнить о таком механизме, как артели. Хочет человек открыть столовую, кормить людей? Пожалуйста. Или вот мои одноклассники могли бы развозить продукты питания сразу на квартиры людям, которые слишком заняты или которым трудно ходить в магазины. Откроют артель и после школы заработают честный рубль.

— Виктор, вы предлагает новый НЭП??

— Под жестким контролем партии, комсомола — твердо ответил я — И не везде, а там где это будет работать. Ясно, что сложные отрасли, с длинным горизонтом планирования и отдачей, должны остаться под контролем государства, в системе плановой экономики. Но легкую промышленность, какие-то виды строительства, легкое машиностроение, еще некоторые сектора вроде пищевого производства, да даже сельское хозяйство — нужно и можно доверить частнику. Держать его под контролем профсоюзов, облагать налогами, обкладывать со всех сторон стандартами и снипами...

— Я таких программ — развел руками журналист — Даже от академиков не слышал. И совершенно точно я не смогу такое напечатать. Просто Главлит не пропустит. Это же подрыв наших коммунистических устоев. Если НЭП и был еще возможен и приемлем для восстановления страны после революции, то сейчас, когда мы запустили первого человека в космос, отстояли Вьетнам, Кубу от агрессии империалистов...

— Может быть поговорим про музыку? — как-то даже жалостливо попросил Чаковский — Или про спорт?

— Музыка, спорт — все это вдохновляет советского человека на новые подвиги. И я хочу знать какие подвиги ждет от нас Партия и народ! Яблони на Марсе? Обогнать и перегнать Америку? Установить коммунизм на всем земном шаре?

— Ну а вы сами, Виктор, как думаете? — тяжело вздохнул редактор Литературной газеты

— Построить такое общество, которое, сохранив все достижения социализма, высвободит энергию народа. Если НЭП был возможен при Ленине, не вижу причин, почему бы не попробовать при Брежневе — я нажал на кнопку "стоп" на диктофоне журналиста — Главлит пропустит. Если обратитесь с этой записью напрямую к Романову.

— Григорию Васильевичу? — задумчиво переспросил Чаковский — Я воевал на ленинградском фронте, знаю его шапочно. А вы точно уверены? Может к Щелокову? Слышал он вам покровительствует

— Я уверен. Вам к Романову.

Чаковский от таких возможностей явно впал в ступор. Глаза остекленели, руки суетливо поглаживают откидной столик. Слишком много информации. Да такой неоднозначной. И слишком много рисков. По уму после такого разговора он меня должен сдать "куда надо". Но "куда надо" сейчас явно не до меня. Я с жалостью смотрю на журналиста. Справится? Должен. Фронтовик, воевал... Не испугается точно. Может и настучит. Всех выездных очень жестко на этот счет инструктируют. Ладно, как говорится в пословице: "Делай что должно и пусть будет, что будет".

— -

Мой боевой настрой по прилету в аэропорт Джона Кеннеди пропал впустую. После того, как ИЛ причалил к "кишке" и нас выпустили наружу, я увидел настоящий "Вавилон". Тысячи людей всех рас и национальностей шли, толпились у гейтов, ехали на эскалаторах, ели сэндвичи в забегаловках, тащили багаж и спали на лавочках. Аэропорт так бурлил и клокотал, что мы поначалу растерялись. Пристроившись за опытными путешественниками, сумели выйти к пограничному контролю. Тут змеились огромные "хвосты" людей, в которых нам пришлось провести больше полутора часов. Леха даже пошутил, что капитализм начинается с советской очереди.

— Цель вашего визита в Соединенные Штаты? — спросил усталый офицер

— Боксерский турнир

— Велкам ту зе Юнайтед Стейтс

На выходе из аэропорта нас ожидали сотни желтых такси, что теснились на пандусах и парковках. Погода была отвратительная. Около нуля, сверху падал мокрый снег. Дул сильный, пронизывающий ветер.

Сборную встречал очередной посольский атташе ("по сто штук на этаже"), который долго вел обе сборные на дальнюю стоянку. Америка была равнодушна к нашему прилету. Никаких толп встречающих, всего один фотокорреспондент, который щелкнул на нас вспышкой и моментально испарился. Я был разочарован. Ретлуев, которому "мамонт" расписал наши итальянские приключения, был разочарован. Обнявшись на прощание с хоккеистами, мы погрузились в длинный, синий автобус марки General Motors. За рулем сидел толстый мужчина в оранжевой униформе. Он жевал жвачку и подпевал песне Too Much Heaven группы Bee Gees. Ее транслировали по радио. Выглядело это уморительно. Толстый мужик фальцетом выводит нежную, "девчачью" Too Much Heaven... Любовь американцев к этим сладкоголосым мужикам вызывала у меня ...недоумение. Ну что такого в этих подвываниях тонкими голосами, которые сладкой патокой текли сейчас в мои бедные уши? Приторно до не возможности, а моментами и до тошноты. Но ...у шоу бизнеса свои законы: пипл хавает, а значит, нужно его этим кормить. Что ж, господа,... хотите патоки?! Я накормлю ею вас так, что она из ушей у вас полезет! Придется познакомить Штаты с творчеством Модерн Токинг, Bad Boys Blue и Joy. А заодно с Wham! и Бэкстрит Бойз. Наедитесь вы у меня тогда сладенького до отвала! Только вот надо для начала решить, что для меня лучше: спеть это все "великолепие" самому или же выступить в роли продюсера для каких-нибудь томов андерсов и джоржей майклов? Собственно, песней "про почтальона" Сикрет Сервис начало этому процессу уже мною положено, и кажется, я здорово угадал со вкусами рядовых жителей США. Осталось дождаться оценки продюсеров и первой реакции публики. А там уж и решать.

Автобус слегка повилял по улицам Куинса, после чего вырулил на ВанВик Экспрессвей. По нему за полчаса час, постояв в небольших пробках, добрались до аэропорта Ла-Гуардия. Именно из него мы должны были лететь в Лас-Вегас. Зайдя в современное, стеклянное здание, я узрел... да, Макдоналдс. Дернул Леху за рукав, кивнул в сторону главной мировой забегаловки. Голодный "мамонт" схватил за локоть Ретлуева. Вокруг нас начали стапливаться боксеры, с удивлением разглядывая яркие вывески Макдачной.

— Чего стоим? Кого ждем? — к нам подошли Киселев с Чемишевым

— Алексей Иваныч — на главного тренера умоляюще посмотрел наш легковес Саша Бодня — До регистрации еще есть время, давайте сходим, попробуем. Столько слышал.

— Вредная еда — отрезал Киселев — Завтра уже первая тренировка, а ну как отравишься?

— Да вы гляньте сколько людей у касс — настаивал Бодня — Если бы тут травили, разве было бы столько народу?

Тренер посмотрел на "администратора". Тот на атташе. Дипломат пожал плечами — Я сам иногда перехватываю в Макдональдсе по дороге на работу. Еда простая, но вкусная. Алексей Иванович, давайте пятьдесят долларов — я куплю гамбургеров и колы на всю команду. Все равно тайком попробуют, так лучше на глазах.

Стандартный Биг Мак из трех булочек и двух котлет стоил девяносто пять центов. Большой стакан колы со льдом — тридцать девять центов. Команда расселась за столиками, атташе взяв с собой самого крупного из нас — Евгения Горсткова — ушел к кассам. Через пять минут Женя в несколько заходов принес подносы с колой, бургерами и картошкой фри. Последняя особенно хорошо пошла у боксеров. Леха не выдержал и на свой Зенит сфотографировал, как мы с Ретлуевым кусаем Биг Мак. Вернее пытаемся, так как огромный гамбургер не хотел лезть в рот. Наблюдая, как сборная сосредоточенно и даже одухотворенно поглощает американский фастфуд, я испытал острое чувство ностальгии вперемежку со злостью. Вспомнил, как в учился в Москве в МГУ и ходил на открытие первого Макдоналдса на Пушкинской. Какие огромные очереди туда стояли. Народ словно с ума сошел. Отечественные столовые с хлебными котлетами и компотом и вдруг — иностранный "ресторан". Неизбалованных советских граждан поражало все: необыкновенная еда, упакованная в красивые коробочки, напитки в занятных бумажных стаканах с трубочками, пластиковые контейнеры, но главное — приветливый и молодой персонал. Поесть в "Макдоналдсе" стало престижным, особенно среди школьников и студентов. Стыдно вспомнить, но даже подружек на свиданки туда водили.

За фасадом этой глянцевой картинки оставалась вредная еда, ушлые американцы, которые по личному распоряжению иуды Горбачева получили площади в центре Москвы и Ленинграда по 1 рублю арендной платы в год. Сразу на двадцать лет вперед! И да, рабский, потогонный труд молодежи. "Свободная касса" стала нарицательным выражением.

Не доев, я бросил надкусанный бургер обратно на поднос. Надо не фастфуд из выжимки жил и костей жрать, а историю менять.

— Алексей Иваныч — я подошел к жующему Киселеву — Дайте доллар — мне знакомым американцам позвонить надо