С самой защитой нам помогали старшекурсники, а их, в свою очередь, выручал декан. Так что теперь помимо расписания квиддичных тренировок на доске объявлений висел график дополнительных занятий для всех желающих. Впрочем, и квиддич в этом году не вызывал особого ажиотажа. Нет, тренировки были, но не больше двух раз в неделю. Дэвис, понаблюдав за мелькающими зелеными пятнами, которые предположительно были слизеринскими игроками, рационально признал, что в этом году кубок по квиддичу факультету точно не светит. И зря насиловать команду тренировками не имеет абсолютно никакого смысла. Так что факультет сосредоточился на том, в чем был хорош — учёба.
— Как дела-то, Гарри? — пододвинул ко мне дымящуюся чашку Хагрид, усаживаясь в кресло напротив.
— Да ровно всё, относительно, конечно — благодарно кивнув, делаю медленный глоток, наслаждаясь приятной горечью. — Вся эта кутерьма с Хэллоуином….
— Да-да, я слышал — несколько нервно покивал головой Хагрид, тоже делая глоток — Ну, ты учись, да не высовывайся, и в порядке всё будет. Дамблдор со всем разберется…. А у меня вот, кто-то всех петухов передушил. Совсем уж ни в какие рамки, лисы, что ли, завелись. Надо бы к директору сходить за разрешением на охоту. — уверенно пробасил великан и улыбнулся.
— В Запретном лесу? — скептически хмыкнул я. — Мне уже страшно, что там могут быть за лисы. Но вообще, если разрешение получишь, возьмешь с собой? — у меня загорелись глаза.
— Ну, я не знаю, Гарри…. В Запретном Лесу всякого хватает — с сомнением протянул он, ставя на стол тарелку с сэндвичами. Один я тут же утянул с блюда. Хагрид, несмотря на все свое простодушие, был очень наблюдателен. И вкусы своих нечастых гостей запоминает отлично. Например, он знал, что я практически равнодушен к сладостям. Или что Милисент предпочитает к его фирменному чаю мед вместо сахара. Грейнджер будучи дочерью стоматологов к сладостям тоже была относительно равнодушна, чего не сказать о домашней выпечке. Голдштейн предпочитал к чаю имбирное печенье, а Смит — острые закуски. Корнер особых фетишей не имел, даже приторным ирисом угощаясь с завидным энтузиазмом.
— А то я в этом лесу не был ни разу — возмутился я, протянув руку за вторым бутербродом. После моих сборников по бытовым заклинаниям способности Хагрида к готовке неизменно улучшились, что, кажется, ему самому было приятно. Я подозревал, что он вполне спокойно практикует магию, несмотря на «сломанную» палочку. Ну, раз мне не сделали тонких намеков и гримуары вполне себе спокойно стоят у Хагрида, значит, директор в курсе ситуации и совсем не против. — Значит, как на отработку среди ночи единорогов раненных искать — это нормально? А на охоту опасно?
— Не знаю, Гарри — лесник смутился и отвел глаза — Я поговорю с Дамблдором, если он даст разрешение….
— Убеди его. Ну, пожалуйста, Хагрид. Я же буду с тобой, что может случиться? Меня и оружием снабжать не надо, у меня арбалет есть — не удержался от легкого хвастовства я, глаза великана блеснули интересом. Усмехнувшись, я отодвинул от себя полупустую кружку и бережно раскрыл сумку, положив оружие на стол.
Это был тот самый экземпляр, что я приобрел за бесценок в Ирландии. Конструкцию пришлось перебрать практически полностью, но оно того стоило. Я забросал поверенного письмами, в течение двух недель разрываясь между чертежами и расчетами. Для этих целей даже перетащил в спальню рабочий стол и стул, позаимствовав оба предмета мебели в одном из заброшенных кабинетов. И клятвенно запретил к этому столу подходить. Парни косились с любопытством, но к моим вещам не лезли. Разве что Корнер недоуменно уточнил, зачем мне ещё один арбалет, когда есть наруч. Но я только отмахнулся. Как я ему должен это объяснять?
Бережным движением привычно сжав рукоять, я большим пальцем сдвинул предохранитель, арбалет слегка щелкнул. Вскинув руку, выстреливаю болтом в ближайшую стену. Тот наполовину оседает в ней. Гоблинская заточка — всё-таки совершенно уникальная вещь.
— Хорош — опытным глазом оценил лесничий, я усмехнулся, вешая оружие на пояс. Очень мне не хотелось возвращать его в сумку. Болт призвал заклятьем и положил в один из многочисленных карманов со снарядами у самого бедра. — Я поговорю с Дамблдором. А вообще-то, у меня ж тоже для тебя подарок, Гарри
Хагрид поднялся с места и засуетился, целеустремленно что-то разыскивая. Я с любопытством наблюдал за ним, отломив сопящему рядом волкодаву половину своего сэндвича. Тот с энтузиазмом принял угощение, заметав по полу обрубком хвоста. Издав какой-то утвердительный возглас, лесничий вытащил из вороха вещей объемистую книгу и протянул мне. Вытерев руки салфеткой, аккуратно уложил книгу на колени. С обложки на меня смотрели взъерошенный волшебник в очках и рыжеволосая ведьма, лукаво щурящая изумрудные глаза.
— Это….
— Ага, твои родители. — понизил тон лесничий — Я, значит, друзьям их письма разослал. Знал же, что у тебя их фотографий нет. Ну, и вот решил…. Хотел в прошлом году отдать, но закончилось всё как-то сумбурно. Ты в Больничное крыло угодил, Пушка надо было переправить в Венгрию. Не успел я, кроме меня ж с ним сладить никто не смог бы, так чтоб без магии. — смущенно отвел глаза Хагрид, а я с любопытством перелистнул страницу.
— Кто это? — указал я ещё на нескольких волшебников. На плече у Джеймса Поттера, заливисто смеясь, повис черноволосый парень в мантии Гриффиндора. Глубокие темно-синие глаза буквально искрились жизнью, Джеймс широко улыбался и несколько нарочито дергал плечом. «Отстань», мол. Поодаль стоял низенький волшебник с редкими, аккуратно собранными в пучок волосами. По сравнению с подтянутым Джеймсом и его черноволосым другом этот гриффиндорец выглядел как-то блекло. И будто бы сам не знал, куда себя деть от смущения, постоянно сжимая ладони в замок. Положив ему руку на плечо, застенчиво улыбалась Лили Эванс. Рядом с ней стоял ещё один гриффиндорец с точно таким же значком старосты на мантии. Он тоже улыбался, хотя и делал это несколько вымученно, аккуратно приобняв Лили за плечи.
— Сириус Блэк, Питер Петигрю и Ремус Люпин — поочередно указал Хагрид. — Никого дружней не было в Хогвартсе, вот что я тебе скажу. С самого первого курса и до выпуска они были не разлей вода. Что бы ни случилось, вместе всегда держались, да…. — голос великана сорвался, и он украдкой утер глаза громадным платком больше похожим на скатерть. — Извини меня. Не могу я, столько лет прошло, а как вспомню, так до сих пор….
— Ничего. Спасибо, Хагрид. Я это ценю, правда — серьезно отметил я, закрывая альбом и бережно убирая его в рюкзак.
— Да чего уж там, я ж….
— Вот именно, ты. Все вокруг только и говорят, как Лили и Джеймс были талантливы. А фотографии мне подарить додумался только ты — на душе неожиданно поселилась горечь, хотя к предполагаемым родителям я ничего ровным счетом не чувствую. Нет, я понимаю, они дали мне жизнь и всё остальное, но…. Сложно скорбеть по людям, которых ты даже не знал. Ну, лично мне — сложно.
— Это ничего, Гарри — вздохнул великан и начал убирать посуду. — Они б оба тобой гордились, даже невзирая на то, что ты не на Гриффиндоре.
— Ну, спасибо — ухмыльнулся я такой своеобразной похвале. Н-да, пожалуй, распределение мне будут припоминать до самого выпуска. Интересно, что бы было, попади я на Слизерин, как предлагала Шляпа? — Так ты поговоришь с директором? Насчет охоты.
— Поговорю — кивнул лесничий — Попробую его убедить, да и нам с Клыком вдвоем не скучно будет. Темнеет уже, шел бы ты в замок, Гарри.
— Пожалуй. — согласился я, покосившись в окно, снаружи стремительно наступали сумерки. Да и холод уже изрядный, не удивлюсь, если зима в этом году будет ранней. — Спасибо, Хагрид. До встречи. — вскинув сумку на плечо и потрепав ещё раз Клыка, попрощался я.
— Аккуратнее, Гарри. Ещё увидимся. — кивнул лесничий, закрывая за мной дверь. Промозглый ветер вынуждает прибавить шаг. Нет, зима в этом году совершенно точно будет ранней.
* * *
— Именно тогда я и решил посвятить себя борьбе со злом, мой юный друг…. — закончил очередную речь Локхарт, пока Невилл онемевшей рукой выводил наверно сотый адрес на несчастном конверте. Запястье уже всерьез сводило судорогой. — И вообще, я думал пойти….— «К Мордреду?» с надеждой мысленно уточнил гриффиндорец. — По стопам своих предков и стать выдающимся дуэлянтом, но…. — «Жалость какая» несколько ехидно огорчился внутренний голос. Невилл зевнул в кулак, отключаясь от болтовни преподавателя и откладывая в сторону подписанный конверт.
В какой-то момент глаза гриффиндорца окончательно закрылись, и он лбом улегся на собственную руку. Неожиданно окружающее пространство зашумело, магия внутри взметнулась гулким, обжигающим огнем. Ощущения были такие, будто совсем рядом проскочило что-то потусторонне-жуткое. Невилл вскинулся, чуть не опрокинув стол вместе с конвертами и чернильницей.
— Что случилось, друг мой? — недоуменно моргнул до этого заливающийся соловьем Локхарт.
— Вы не почувствовали? — с трудом уняв дрожь в голосе, прошептал второкурсник.
— Не почувствовал что? — нахмурился профессор, но тут же ослепительно улыбнулся. — Ты должно быть, просто задремал. И, всемилостивая Моргана, неудивительно, мы здесь сидим почти четыре часа! Как быстро летит время, когда делом занят…. — покачал головой профессор, бросив взгляд на настенные часы.
— Да, верно — согласился Невилл, всё ещё пытаясь поймать ускользающее ощущение опасности. Ему было ощутимо не по себе. Попрощавшись с радостным профессором, который, к счастью, не стал настаивать на сопровождении, он длинным путем направился в гостиную.
Нет, ему не показалось. Для мага вообще нет понятия «показалось» или «почудилось». Бабушка всегда говорила, что своим ощущениям надо доверять. А Невилл верил своей бабушке, кому ещё можно верить, если не ей? Августа Лонгботтом имела репутацию черствой, железной леди…. Но не для него. За каждым её словом и жестом крылась забота, уверенность и желание передать знания. Просто Невилл не понимал этого до самого поступления в Хогвартс. А сейчас не знал, как быть. Ведь посоветоваться с ней не получится.
В последнем своем письме бабушка попросила его не нарываться на неприятности. И сообщать о любом мало-мальски необычном событии по меркам Хогвартса. Каждая строка была буквально пропитана беспокойством, что неудивительно, учитывая, что Невилл не счел разумным замалчивать подробности хэллоуинского нападения на животных.
На этой почве он даже умудрился поссориться с Гермионой, когда пытался отговорить её от затеи «поймать» Наследника Слизерина. По какой-то неведомой причине она вбила себе в голову, что Наследником может быть только ученик факультета змей. Сколько он ни пытался убедить её, что Наследие само по себе на факультетскую принадлежность не влияет. Более того, чтобы выяснить правду, Гермиона задумала приготовить Оборотное Зелье и проникнуть в слизеринскую гостиную!
Нет, Невилл, конечно, восхищался её умом и самоотверженностью, но это явно не вписывалось в рамки просьбы бабушки «не ввязывайся в неприятности». Один раз в этом году он уже принял неверное решение, повторять свои ошибки дважды далеко не в его правилах. И Невилл объяснил, как мог мягко, подруге, что, несмотря на дружбу, рисковать своей жизнью, репутацией Рода и учёбой в Хогвартсе он больше не имеет морального права. Хотя бы из-за бабушки…. И из-за родителей — хотя о последних он вспомнил исключительно про себя.
Гермиона не поняла. И страшно обиделась. Нет, они продолжали общаться, но контраст был очень уж разительным. Например, на занятиях она теперь садилась с Роном, а общие темы для обсуждений заканчивались на рубеже выполнения домашних заданий. И всё бы хорошо, но как же его вся эта ситуация бесила! Особенно это торжество и ухмылка Рона Уизли, когда Гермиона демонстративно отсаживалась от Невилла или отговаривалась общими, ничего не значащими фразами.
Досадливо нахмурившись, гриффиндорец на всякий случай вытащил палочку. Время близилось к отбою, замок казался пустым. На фоне всего происходящего идти в тусклом свете подрагивающих факелов по коридору было вдвойне неуютно. Слабый огонек люмоса высветил в темноте маленькую, сжавшуюся в комок фигурку.
— Эй! Кто там? Помощь нужна? — нервно осведомился Лонгботтом, ярче зажигая палочку. Фигурой в темноте оказалась та самая белокурая первокурсница с Райвенкло. Луна Лавгуд — вспомнил Невилл, обеспокоенно подходя ближе.
Девочка по обыкновению имела слегка чудаковатый вид…. Сейчас гораздо больше чем обычно. Светлые волосы были спутаны, за ухом знакомо торчал кончик волшебной палочки, мантия смята и вся в каких-то цветных пятнах. И ноги…. Увиденное заставило гриффиндорца нахмуриться. Босые белые ступни были покрыты тонкой сетью кровоточащих царапин, у большого пальца левой ноги даже в тусклом свете заметно выделялись лопнувшие, кровавые мозоли. На его появление девочка не обратила никакого внимания. Она продолжала сидеть, обхватив тонкими руками острые колени, и смотрела в пространство расфокусированным взглядом.
— Луна? Тебе нужна помощь? — присел рядом на корточки Лонгботтом, осторожно коснувшись плеча девочки. Безрезультатно. Она продолжала сидеть, легонько покачиваясь на месте. Вблизи он смог расслышать только едва слышный шепот, но не понял ни слова — язык был ему не знаком.
Тут с левой стороны послышались торопливые шаги, Невилл поспешно поднялся, освещая коридор. Из-за угла целеустремленно вышел бледный и предельно собранный Поттер. Немного впереди него летел тусклый огненный шар, освещая пространство на ближайшие пять шагов.
— Хвала Моргане…. — облегченно выдохнул райвенкловец, увидев сидящую возле лестницы первокурсницу. — Как ты нашел её? — обратился он к Невиллу, быстро опускаясь рядом с девочкой на корточки. В знакомом сжатом жесте палочкой гриффиндорец узнал диагностирующее заклятье.
— Я не искал, я случайно наткнулся — вздохнул Невилл, опуская палочку. В присутствии Поттера в коридоре стало ощутимо светлей. И спокойней, чего уж там. — Шел от Локхарта после отработки, нашел её уже такой…. Кто мог это сделать? Что с ней происходит?
Поттер бросил в его сторону хмурый взгляд и дернул плечом, молча поднимая девочку на руки. Та продолжала оставаться безучастной, безостановочно что-то шепча. От райвенкловца буквально сквозило напряжением.
— Ты ничего странного не заметил? — через какое-то время последовал вопрос. Невилл вздрогнул, выныривая из своих мыслей.
— Я почувствовал…. Не знаю, что-то жуткое. Как будто какой-то хищник совсем рядом проскочил. Ещё в кабинете у Локхарта, но он, кажется, ничего не заметил за собственной болтовней. — гриффиндорец раздраженно выдохнул, исподволь отслеживая реакцию на свои слова. Поттер молчал, сосредоточенно задумавшись.
На площадке пятого этажа он резко остановился, пристально вглядываясь. У самой лестницы лежала еще одна фигура, в которой Невилл легко узнал Колина Криви в основном за счет оригинального фотоаппарата, единственного на весь Хогвартс. Без пяти минут редактор школьной газеты, гриффиндорский первокурсник умудрился за несколько недель обзавестись друзьями со всех факультетов. Раздражающий ранее фотоаппарат стал своего рода его визитной карточкой. Даже среди слизеринцев пронырливый Криви пользовался вполне определенным уважением. Чистокровные оценили его талант к фотографии и иногда даже делали частные заказы на снимки.
