Кивнув, Ксанфа сорвала со стены ближайший светильник. Провод прятался за фальшстеной, и она легко высвободила его, дотащив до Дины.
Снаружи уже послышался скрип шин и хлопанье дверей. Пора торопиться.
Один топомодулятор Ксанфа прикрепила позади фургона, еще два — по бокам, а третий Дина держала в руках. Все ТМ они соединили между собой и компьютером высокоскоростной шиной. Идеал — оптическое волокно, благодаря самому строению устойчивое к наводкам, но Дина не сумела изготовить ТМ, могущих работать с таким каналом, пришлось довольствоваться, тем, что было.
Стук в ворота. Те не поддались. Последовали резкие команды.
— У меня все. Поехали.
— Я сейчас их... — не закончила Ксанфа, отбегая к стенке.
— Ксанфа, тут еще дверь! Она ни к черту! Не переоценивай себя!
— Ты только наготове держи, чтоб запустить вовремя, не то тут останемся, — и она рванула рычаг химической тревоги. По ушам ударил заполошный звон пополам с гудением.
* * *
Купе Антону понравилось. До того он всегда предпочитал экономить, пусть и сущие копейки, а на этот поезд почему-то взял именно такое место. Не пожалел. Лишь чуть дороже плацкарты, зато комфорт выше на порядок. Очень сподручно расположили встроенную лампу, видимо для удобства чтения, хотя и верхний свет был поярче, нежели в привычных вагонах.
А чего стоит розетка на двести двадцать вольт? Ну, может и немногого, она ведь одна. Но предусмотрительный человек всегда позаботится захватить тройник, в том числе и для того, чтобы делёжка источника благ не переросла в напряжение.
Впрочем, конфликтовать Антону было не с кем, делить розетку — тоже: попутчиков не наблюдалось. Ничего странного, не самый разгар сезона. А сам он ехал отдохнуть лишь за тем, чтобы развеять поганое настроение, совсем ненадолго. Споро собрался и уехал налегке, но зато с деньгами, которые решил потратить целиком на себя.
Поезд, благодаря благословенной розетке, оказался не самым плохим местом времяпровождения. Для полного счастья не хватало лишь вай-фая, хотя бы в виде локальной сети, а то вся польза от прихваченного нетбука сводилась к фильмам, хотя было что-то умиротворяющее в том, чтобы смотреть сто раз виденное кино на привычной машине, но в новом месте. Добавлялось уверенности и спокойствия.
Когда усталость дала о себе знать, Антон уважил, наконец, постель. Выключив нетбук, он сунул его в сумку, а ту спрятал в рундук. Пока он засыпал, то невольно обдумывал позавчерашний уже конфликт с Верой, но скоро Антон погрузился в по-настоящему глубокий сон.
Начало очередного торможения разбудило его. Каким-то образом Антон сообразил, что приближается конечная станция и проснулся, первым делом наугад протянув руку к столику. Сон слетел в мгновение ока: конверт с распечатками исчез. Сперва Антон грешил на толчки, от которых конверт мог свалиться на пол, но там бумаг не было, да и не было вообще в купе. Утрачена целая кипа полезных бумажек, начиная со спутниковых снимков с размеченными маршрутами и фотографиями ориентиров и заканчивая сводками погоды на ближайшие сутки. Потеря с одной стороны пустяковая, но с другой стороны трудновосполнимая. Так что поезд Антон покинул в прескверном настроении, сетуя на воров, не удосужившихся даже проверить, есть ли в конверте что-либо безусловно ценное.
До гостиницы он добирался на такси, другие способы хотя и были дешевле, но требовали суеты, информации и способностей носильщика. С Антона хватило и простого выволакивания сумок к площади.
Таксист попался разговорчивый, и по пути в гостиницу Антон успел узнать, как добраться обратно без посторонней помощи. Город, который он видел мельком, очень понравился. Антон с удовольствием вдыхал запах моря, хотя и не видел воды из машины. А со стороны степей доносился запах душистых трав.
В гостинице Антон остановился на пару суток, первую половину дня обживая номер. Потом вышел прогуляться, но настроение не поднялось. Сначала он заново пережил ссору — вещь для него весьма болезненную, — потом вспомнил о пропавших бумагах. Из-за этого случая он, к тому же, тянул лишний груз и не пошел купаться: настороженность заставила не оставлять самое ценное. К вечеру Антон твердо решил выехать на следующий день за город и снова попробовать себя в фотографии, раз уж таскает фотоаппарат и штатив. А где безлюдно — можно и искупаться.
Так он и поступил. Едва первые лучи солнца пробились сквозь легкие занавески, как он уже собирался. Антон не захотел оставлять в номере ни денег, ни документов. Таскать нетбук неудобно, но взял он и его. Слишком уж лакомый кусочек, а о репутации гостиницы ничего неизвестно.
Потом он взял кое-что из еды и питья. Одежду решил не брать, только теплый свитер свернул в рюкзачок, а на случай ненастья прихватил зонт-трость. Еще немного подумав, он решил, что этого будет достаточно. Может, и стоило бы взять еще еды, но Антон решил, что обжорство — нехорошо.
После всех сборов номер Антон продлил еще на три дня.
Через час он уже сидел на травке за городом, делая дурные снимки, среди которых, впрочем, попалась пара-тройка стоящих. Однако ему это скоро наскучило, и он решил пройти к речке, а потом, может, дойти до устья. Это гораздо интереснее. Там могли быть рыбаки, да и вода, как он слышал, украсит любой кадр.
Ему предстояло пройти под ЛЭП.
Сперва он двигался бодро. Потом затормозил: вид проводов, натянутых между опорами, и слабое потрескивание внушали робость. Сколько же там? Сто киловольт? Триста? Пятьсот? На всякий случай, Антон отключил телефон, и, глубоко вздохнув, сделал шаг.
* * *
Дина решила терпеть до последнего, готовая активировать перемещение в любой момент — программа ждала ее решения. Но ее восхитила находка Ксанфы. Легким движением руки сестра подарила им не меньше пяти минут.
Однако порадоваться ей не дали.
Со стороны двери послышался треск. Потом треснуло громче. Дина отчаянно надавила на клаксон, а Ксанфа, которая до сих пор оцепенело стояла у ревущего гудка, оглушенная, рванулась к машине.
Дверь не выдержала, плашмя упав на пол.
Прежде чем по ушам ударил хлопок, в зал ворвались первые вооруженные люди в противогазах, уже поднимающие оружие и готовые стрелять. Ксанфа была метрах в двадцати от машины. Она не успевала. Что бы ни сделала. И Дина нажала клавишу ввода.
Все произошло быстрее, чем возможно обдумать. Воздух над топомодулятором дрогнул, сквозь переборку и саму Дину прошел край ромба абсолютно черного цвета — ниже него враз онемело тело — и его вершина зависла над прибором. Долю секунды все шло по плану, но светильники в зале вместо того, чтобы померкнуть, вспыхнули, многоугольник сделался полупрозрачным, а ощущение ног сразу вернулось.
Дина не успела понять, что пошло не так, когда вдруг лампы исчезли вместе со складом, а экран компьютера погас. Ощущение свободного падения застало её врасплох, и она схватилась за первый попавшийся рычаг.
Темноту разрезала далекая змеистая молния, протянувшаяся от тучи к туче. Потом еще. И еще, но уже соединившая тучу и какую-то горную вершину. По ушам, еще звенящим от ревуна, прокатился рокот. Наконец, беззвучно хлопнул парашют, заглушенный громом, и фургон рвануло. По корпусу и стеклу сразу забарабанили тяжелые капли дождя, до того падавшие с ним вместе. Дина включила фары, но не увидела ничего, кроме потока воды. Бушевала гроза. Молнии сверкали метрах в семистах, и за минуту, что ушла на то, чтобы снизиться, Дина основательно вспотела. Каким бы искусственным и усовершенствованным существом она ни была, она боялась грозы словно самое примитивное животное.
Треск веток, скрип дерева о металл. Фургон косо повис на стропах метрах в трех над землей. Свет фар уперся в листву кустов чуть впереди.
Будь Дина в полном порядке, она могла бы сейчас спрыгнуть, исследовать окрестности и поискать вещи, что Ксанфа приставила к фургону — они-то летели прямо вниз, а плавно спускавшийся автомобиль могло отнести в сторону. Но было не до того.
Первые несколько минут Дина смирно сидела, сжимая и разжимая кулаки. На глаза навернулись слезы, но она, не давая им воли, кусала губы. Потом вздохнула, выпустив воздух сквозь сжатые зубы, и занялась насущными проблемами.
Нужно было подлечиться. До сих пор у нее времени заняться травмами не хватало, а даже для химеры запускать их несколько опрометчиво.
Все медикаменты Ксанфа сгрузила сзади, как и продукты. Кабину водителя от главного отсека отделяла переборка. Может, Дина и смогла бы пробить ее, но, во-первых, сил у нее сейчас не доставало, а во-вторых, к чему портить машину? Поэтому девушка решила обследовать кабину трофея. Сперва ничего, кроме пачки сигарет ей не попалось, но потом она нашла прикрепленную в углу аптечку.
Руководства по оказанию первой помощи химерам и нехимерам не прилагалось. Не то чтобы Дина не знала особенностей своей анатомии, но вправлять вывихи точно не умела. Она видела в фильмах (пусть неприятно смотреть на эти дерганые картинки, да интерес перебивает многое) как хирурги это делают. Только фильмы снимают цельные и для цельных, а у химер строение опорно-двигательного аппарата несколько отличается. Вздохнув, Дина решила пойти опытным путем.
Она попыталась стащить ботинок. Мучаясь, девушка все же смогла сделать это, основательно взмокнув. Потом Дина потрогала сместившийся сустав — тот уже распух. Она глубоко вздохнула и потянула стопу на себя.
Ногу пронизала лютая боль, и Дина разжала руки. Отдышавшись, она снова принялась ощупывать сустав. Припухлость этому мешала, так что Дина стала нажимать сильнее. Более жестокую пытку она не могла бы вообразить, а торопиться все же не хотела.
Уже стихал дождь, когда она все же разобралась и, не мешкая, дернула ногу так, чтобы вправить сустав. Это помогло, хотя все равно было больно. Но теперь наступило некоторое облегчение, по крайней мере, она могла шевелить стопой.
В аптечке помимо прочего оказался эластичный бинт, и Дина обмотала им ногу, как можно туже. С другими травмами она решила разобраться позже, а пока закинула в себя несколько болеутоляющих таблеток, предварительно, конечно, ознакомившись с их составом. Все-таки кое-какие препараты на химер действовали неадекватно.
Больше ей нечего было делать. Оставалось лишь дожидаться утра, а сон поспособствует выздоровлению.
В аптечке нашлось и снотворное, и Дина поспешила принять его. От шока, вызванного перемещением, она уже отошла, и теперь ее снова терзали моральные страдания. Дина жалела Ксанфу, попавшую в неизвестно чьи лапы — хорошо если живой, — но она точно знала, что та не успела бы добежать до фургона и закрепиться на нем. Думать об этом было горько.
Уже погружаясь в дрему, девушка снова пережила события этого дня.
В активе были припасы и она сама. Свобода от преследований. Настоящая, полная свобода. Настоящая безопасность. Но сдобренная изрядной долей горечи, к сожалению.
В пассиве — "Аллигатор" и свобода всех прочих химер. А также спекшийся компьютер. Работоспособность ТМ она пока не проверяла, но подозревала, что они также вышли из строя. Хотя и это не остановит ее.
"Я еще вытащу их, — пообещала Дина себе, засыпая. — Всех".
* * *
Антон шагнул. Ничего не случилось, даже потрескивание не изменило громкости и тона. Парень колебался. Бежать? Идти медленно? Или это не имеет значения?
"Ну почему я в школе физику не учил?!" — возопил он в мыслях и решил идти медленно, шаг за шагом.
Когда он почти стал между опорами, ноги снова будто вросли в землю. А ну как провода оторвутся и упадут?
Зря он медлил.
Прямо над ним зажглась звездочка, и прежде, чем он удивился, она вдруг мигнула, превратившись в рваную черную простыню, а уже через мгновение Антон, еще ничего не осознав, уже ослеп, оглох от душераздирающего треска и потерял опору.
Он заорал от ужаса. Пожалуй, если бы он знал, что его могут услышать и если бы он успел подготовиться, то запросто сдержался бы. Но получилось так, как получилось.
Едва он потерял опору, порывом ветра сдуло теплый воздух вокруг него, и сейчас, легко одетый, он стыл. Да он и без того похолодел бы, потому что ветер только усилился, и, похоже, дул снизу.
Яркая вспышка подсветила округу. Земля и деревья были далеко внизу. Еще одна вспышка — и вот они ближе.
Обычно говорят, в такие моменты перед глазами человека проносится вся его жизнь. Антону же вспомнился "Затерянный мир", с его особым видом развлечения человекообезьян, бросавших людей на бамбук, так что те нанизывались на стебли. Похоже, он вот-вот испытает нечто подобное. А если и нет — удар о землю ему все равно не пережить.
Теперь он заорал искренне, от души. Но это ему не помогло.
Опомнившись, он решил сделать хоть что-то. Раскрытый зонтик, в который он вцепился обеими руками, выпустив всё остальное, тут же вывернулся. Хотя Антон принял вертикальное положение. С другой стороны, падал он сейчас быстрее, притом не видел, куда.
Это был конец.
Удар первой ветки вышиб из него дух. Потом он ощутил рывок зонтика, услышал хруст над головой и с ужасом понял, что вот это точно конец.
Вторая ветка отбила ему руку.
Наконец, он коснулся ногами земли, но на этом падение не кончилось. Он продолжал падать, несся, налетая на кусты, переваливаясь через горбики и пересчитывая камешки. Он кубарем катился вниз, и продолжалось это долго.
Движение прекратилось.
Сознания Антон так и не терял. Перевернувшись на спину, он бессознательно подставил лицо крупным каплям дождя. Постепенно до него начал доходить ужас его положения.
Вот он стоит, собирается пройти к реке. Сумка через плечо, зонт в одной руке, штатив и сумка с фотиком — в другой. Вспышка — и он летит вниз бог знает с какой высоты. Утро сменилось кромешной тьмой. Почти, потому что молнии старательно подсвечивают окрестности. Потрескивание проводов сменилась стуком капель дождя о листья и громом.
Было мокро и очень неуютно. Очень тоскливо и, в какой-то момент, жалко себя. Но он выжил! Выжил, упав с неизвестной высоты. Зацепился за дерево, ободрал ладонь и потерял зонтик, потом скатился по склону неизвестной крутизны, по пути посеяв сумку, но не получил больше ни царапины.
Антон завозился в луже, пытаясь встать. Вот черт, пожалуй, насчет царапин он погорячился. Похоже, они везде. Как и ушибы. А переломов нет... Кажется. Ничего, сейчас проверит.
Он выпрямился. Голова кружилась.
— Где это я? — спросил он вслух неизвестно кого.
Естественно, никто ему не ответил. Даже если бы тут кто и был, шум дождя заглушал голос Антона. Гром справлялся с этим еще вернее.
"А как я вообще сюда попал? Поскользнулся, упал... М-да... Упал. Да. Сознания не терял, гипс не нужен".
Потом ему пришла в голову мысль. ЛЭП! Он же стоял под ЛЭП. Могло его ударом тока куда-то перенести? Да запросто. По крайней мере, ожидать можно чего угодно. А может, все еще хуже: его убило разрядом, и теперь он в чужом теле.
Хотя нет. Вот это бред. Что чужому телу, неприспособленному для полетов, делать на такой высоте? Или... Приспособленному?
