Но все трое пролетали мимо, стараясь не замечать.
Наконец, стала видна их цель. Самая обычная, ничем не выделяющаяся из десятков других, эта дверь звала распахнуть её. Ника жадно, как утопающий за соломинку, вцепилась в ручку и ворвалась в палату.
— Проводник! — воскликнул кто-то из них.
Над больничной койкой склонилась чёрная фигура. Частица вакуума, ворвавшаяся в мир. Ничто, неумело принявшее человекоподобный облик. Трудно было сказать, чем отличались Проводники от обычных Теней. Непонятно, как шепчущие сразу опознали его. Только никаких объяснений не понадобилось, потому что всех троих отбросило назад. Ника больно ударилась спиной и неудачно приземлилась, подвернув и без того повреждённую ногу. Скрипя зубами от боли, она скинула туфли. Уж лучше босиком.
Но пришлось и вовсе на четвереньках. Вероника отползла в сторону, когда завязался бой.
Женщина, пришедшая с ними, накинулась на Проводника. Атаковала смело, исступлённо. Женька колдовал с заметным трудом. Свет, исходивший от него, по-прежнему мигал, с каждой минутой становясь слабее. Всё происходило в полнейшей тишине, если не считать редких бормотаний шепчущих.
От Проводника несло холодом и смертью. Половая плитка в палате покрылась инеем, и Ника чувствовала лёд под своими ладонями.
Шепчущая вдруг вскрикнула, хватаясь за ногу. Шипя от боли, она отступала, волоча за собой неподвижную конечность. Обморожение?
В это время в комнату ворвался брат Жени. Втроём шепчущие вытеснили Проводника из палаты.
Ника, обхватив себя руками, боролась с холодом. Пальцы скрючило, и она с трудом могла ими пошевелить.
Напротив, забившись в самый угол, сжалась в комочек женщина. Она дрожала от страха. Ника с трудом узнала её. Это была мама Юры.
Видящая кинулась к женщине. Схватила, поворачивая к себе и заглядывая в заплаканное лицо.
— Жива! — словно сама не веря своим словам, воскликнула она и повторила, — Жива!
Женщину лихорадило. Она отчего-то сжимала в руках куклу, отчаянно цепляясь за её искусственные волосы. Мама Юры была смертельно бледна, но той бледностью, что свойственна всем больным, а не отравленным. Обескровленное лицо, синеватые губы. Взгляд пустой, безумный.
"Проводники не отравляют, они убивают," — вспомнила Ника.
Кажется, Вероника закричала. Она с трудом соображала, что делает и говорит. В палату влетел Женька. Замерев, он уставился на них двоих.
— Жива, — только повторила Вероника.
Чип огляделся по сторонам. Подскочил к столику, копаясь в упаковках с таблетками. Отшвырнул их в сторону
— Нужен нож! Найди мне что-нибудь острое!
Ника заметила сумку, валявшуюся рядом с койкой. Женскую сумку. Трясущимися руками, еле-еле расцепив пальцы, сжатые в кулак, расстегнула молнию, нашарила небольшой кожаный кейс.
— Есть ножницы, — сообщила она, доставая маникюрный инструмент.
— Давай.
Не задумываясь, Чип провёл лезвием по ладони, но ножницы оказались слишком тупыми, и ему пришлось несколько раз колоть остриём собственную руку.
— Что ты творишь?! — закричала Ника.
— Мне нужна будет твоя сила, — предупредил Женя.
Он присел рядом с мамой Юры, положил её голову себе на колени, перепачкав в крови щёку женщины. Взяв её ладонь, решительно порезал так же, как и свою прежде. Соединил их окровавленные руки. Свою другую — целую — протянул Веронике.
— Я сам не справлюсь. Истощён, — сбивчиво пояснил он. Ника поняла, что от неё требуется.
Подсев ближе к Жене, она вложила свою ладонь в его. Шепчущий встретился с ней взглядом. В его глазах читался страх.
— Давай, — произнесла Ника, подбадривая улыбкой. С Женей было спокойно, как если бы они просто гуляли по аллее, освещённой ярким солнечным светом, а не находились в больнице, полной Теней. Не смотря на всё, рядом с Чипом Вероника чувствовала, как внутри уверенно сияет тёплый огонёк, разгоняющий тьму вокруг.
Парень кивнул и повернулся к умирающей.
— Пращуры, — позвал он, — водою мёртвою окропите, водою живою напоите, силы мои заберите, живота не пожалейте...
Вероника никогда не думала, что кровь из небольшой раны может литься так сильно. Она никогда не думала, что силы могут утекать из тела столь стремительно. Она представить не могла, что можно увидеть, как жизнь уходит от тебя к другому, но теперь ясно видела блестящие солнечные искорки, бегущие из её ладони к Жене, а от него к женщине, недвижимо лежавшей у него на коленях.
— В крови жизнь, в ней сила, в ней свет, в ней жизнь, — шептал Женя, только крепче сжимая ладони.
Огоньки плыли от одного человека к другому, и с ними покидали силы.
Где-то в коридоре были слышны звуки борьбы. Шепчущие монотонно читали заклинания, Тени молчаливо им противостояли.
По телу пробежала дрожь. Она умирает! Ника дёрнулась, норовя вырваться. Она умирает вместо этой женщины! У неё забирают всю силу!
Чип встревожено посмотрел на неё, взглядом умоляя держаться.
С трудом заставив себя не размыкать рук, Ника осталась на месте. Нужно довериться Жене, он не причинит ей зла. Надо следовать его просьбе. Он не подведёт.
— Водою мёртвою заживите раны, водой живою придайте сил...
Свет меркнул. Искры тускнели. Можно ли заплатить за одну жизнь двумя? Приглушённые звуки боя растворялись в пространстве.
— Пращуры!
— Пращуры, — подхватила Ника еле слышно.
Она медленно опустилась рядом, не отпуская Жениной руки. Щекой почувствовала что-то липкое и горячее.
— В крови жизнь...
Пращуры...
Женин голос становился всё тише, и Вероника уже не могла расслышать его. Он ушёл? Оставил их совсем одних?
Источник это кровь. Источник это сила. Источник это жизнь.
Рыжее пламя объяло с головы до ног. Холодные руки вцепились в волосы, заставляя заглянуть в лицо. Знакомый голос захрипел:
- Круг не должен быть прерван.
Ты мертва!
— Ты это я!
Нет, нет, я живая!
— Ты умираешь! Круг не должен быть прерван...
Уйди, прочь...
— Круг не должен быть прерван. Источник это жизнь!
Холодно. Твои руки совсем холодные. Тебя нет.
— Я осталась в тебе.
Источник это жизнь.
Свет исчезает. Холодно. Так холодно.
— Круг не должен быть прерван. Проснись!
Вероника очнулась и встретилась взглядом с Юриной мамой. Они долго смотрели друг другу в глаза и молча улыбались. Ни одна не пошевелилась, не подала другой ни единого знака, но у обоих где-то глубоко внутри жило понимание: они живы. Разделив одну смерть на троих, перенесли удар и остались целы. Ника с удивлением поняла, что даже не знает имя женщины, которую помогла спасти.
— Они?..
Испуганный голос не посмел произнести вопрос полностью.
— Нет, живы. Мы все живы, — устало ответил Женя.
Вероника с трудом приподнялась на локтях и увидела взволнованного и бледного, как полотно Олега. Она улыбнулась ему.
— Ты вся в крови, — заметил Вольгин.
— Это не моя, — она продолжала улыбаться.
Её взгляд встретился с карими глазами Жени. Тёплыми, словно светящимися изнутри.
— Пронесло на этот раз, да? — засмеялся он. Утомлённо и невесело.
Олег подошёл к ним ближе. Присел рядом, прямо на пол, обвёл взглядом палату.
— Ты сняла туфли, чтобы не испачкать? — спросил он.
Вероника расхохоталась. Она долго не могла остановиться, да и не хотела. Её надрывный, но преисполненный ликования смех нарушал тишину.
* * *
— Хорошо, что в этой больнице почти не было камер. Хотя, не думаю, что у нас из-за этого были бы большие проблемы.
Вероника с сомнением посмотрела на Чипа. Он беззаботно разглядывал товары на витринах, будто бы всерьёз заинтересовавшись шампунем для длинных секущихся волос.
— А маленькие проблемы у нас появятся? — преисполненная наихудших подозрений, спросила девушка.
— Не-а. Кое-кто из наших, к счастью, обладает достаточной властью, чтобы замять всю историю.
Какой должна была быть "достаточная" власть, чтобы заставить мир закрыть глаза на то, что в городской больнице пропала большая часть пациентов и медицинского персонала?
Облокотившись о стойку, девушка нахмурилась.
— И какова официальная версия?
— Атака террористов. Запустили некое ядовитое вещество в вентиляцию. Идёт следствие, и тела отданы на экспертизу для изучения яда. Впоследствии, скорее всего, их кремируют для предотвращения опасности распространения заразы. Окажется, что это какой-нибудь невероятно опасный вирус и так далее. В общем, секретная информация, не подлежащая разглашению.
— Тогда ты откуда всё это узнал?
— Подслушал, — расплылся в улыбке Чип. — Вот так сходишь к Олегу в гости, потрёшься под дверьми в кабинет его бабушки и узнаешь мно-о-ого интересного.
Ника удивлённо изогнула правую бровь.
Значит, эти обременённые властью люди оказались друзьями бабушки Олега. И почему она допустила глупость представлять её милой старушкой в цветастом платке, этакой заботливой няней для своего вредного великовозрастного внучка?
Взглянув на часы, Ника начала собираться. Рабочий день подходил к концу, а у неё были крайне интересные планы на вечер.
— Проводишь меня до автобусной остановки? — попросила она Женю, позволяя ему помочь ей надеть плащ.
— Хорошо.
Вероника потратила немало времени у зеркала, приводя в порядок волосы и обновляя макияж. Женя послушно ожидал.
— Куда-то собралась? — догадался он.
— Встреча с друзьями, — пояснила Ника.
До выхода из торгового центра они шли молча. Ника избегала смотреть на своего спутника, оттягивая неприятный разговор.
— Сколько... там было?
Женя понял, что она имела в виду.
— Много, — Чип опустил взгляд в пол. — Не стоит об этом думать, мы не способны ничего исправить. Можно только помолиться за их души.
Это могло прозвучать пафосно, но вышло очень естественно, хотя и неожиданно. Вероника пригляделась к шепчущему, пытаясь понять, говорил ли он буквально или нет.
— Если бы мы предприняли что-то раньше...
— И запретили родителям отвести их ребёнка в больницу? Как ты себе это представляешь?
— Но тогда...
— Поздно гадать, — оборвал Женя. Вероника могла ожидать подобной реакции от Олега, но точно не от Чипа. Она нахмурилась, повернув голову в сторону.
— Забудем, — пробормотала она.
— Забудем, — эхом отозвался Женя.
Последующая тишина не была нарушена ни одним из них пока они не дошли до автобусной остановки. Тогда Чип спросил:
— Ты же теперь с нами, в нашей тройке?
Вероника расплылась в улыбке.
— Конечно, как же вы без меня справитесь? — дразня, произнесла она. Обещание вышло неожиданным для неё самой. Последние несколько дней, после событий в больнице она старалась вовсе не думать о будущем.
— Это точно. Спасибо. Я о том заклинании. Без тебя у меня действительно бы ничего не вышло, — невесело улыбаясь, признал Чип.
Ника тепло смотрела на него.
— Я обязана тебе жизнью, помнишь?
— Наш разговор состоит из одних вопросов, ты в курсе?
Они засмеялись. Веронике хотелось сказать что-нибудь ещё, просто как-то подбодрить Женю, но подошёл автобус.
— Это — мой, — девушка махнула рукой на транспорт. — Увидимся.
— Увидимся, — повторил Чип, улыбнувшись кончиками губ.
Ника поймала себя на том, что не перестаёт улыбаться только когда расплачивалась с равнодушной тучной кондукторшей. Свободных сидений не было, и она встала рядом с окном. Брезгливо держась за поручень, Вероника вдруг почувствовала себя растерянной. У неё появился шанс оставить позади чародейство, и она его упустила. Или выбора никогда и не было?
Она вышла чуть раньше, чем обычно. Любимый суши-бар встретил приятным полумраком и тихой музыкой. Дашка заметила её первой и помахала рукой.
— Всем привет, — Ника натянула улыбку, внимательно оглядывая подругу и с трудом сдерживая язвительное замечание.
"Могла бы одеться и получше," — придирчиво заключила она, бросая короткий взгляд на нелепую бесформенную серую кофту подруги.
— Простите, что опоздала, — сказала она, садясь рядом с Дашей.
— Всё в порядке. Это Серёжа, — представил Никита четвёртого человека за столом. — Мы заказали пиццу, ты не против?
Вероника посмотрела на собеседника, отмечая его жалобный вид. Двойное свидание вышло как-то само собой. Пару дней назад Даша в слезах жаловалась Нике, что она, как и предвиделось, рассталась с парнем из Ростова-на-Дону. Ника не знала, как отвлечь подругу от горя, а на следующее утро столкнулась в подъезде с Никитой, тем самым соседом, чьи переживания по поводу разрыва с неизвестной брюнеткой являлись Веронике прежде во снах. Выглядел Никита почти так же неважно, как и сразу после расставания, и Ника быстро взяла его в оборот. Удивлённый полученным предложением, парень сразу его принял. Собственно, он не произнёс почти ни слова, пока Вероника щебетала о том, как она любит знакомиться с новыми людьми, и как ей хочется пообщаться с соседом. Пожалуй, если это говорил кто-то другой, а не Вероника, бесконечно раздаривающая улыбки и хлопающая длинными ресницами, а слушателем был не растерянный и крайне смущённый Никита, то ничего бы не вышло. Но благодаря чудесному таланту Ники "включать" блондинку, она добилась своей цели.
Познакомившись поближе с Серёжей и узнав, что он музыкант и играет в собственной группе, Вероника тут же потеряла к нему всяческий интерес и лишь из вежливости продолжала разговор. Отказавшись от пиццы, Ника заказала роллы и с удовольствием принялась за еду, предоставив Даше возможность болтать без умолку. В этом было одно из наибольших преимуществ подруги: она создавала оживлённую атмосферу, когда у Ники на то не было настроения.
— Нет, я согласна, что дружба редко бывает на всю жизнь, — тараторила Даша, продолжая беседу о чём-то глубокомысленном. — Но мы с Никой... Ник, сколько мы друг друга знаем?
— М-м-м, с десятого класса. Уже три года.
— Ну ты сравнила: три года, — возмутился Серёжа. — Я и Ник десять лет дружим. И вообще, женской дружбы не существует.
— С чего такие громкие заявления? — хмыкнула Даша. — Это одно из тех стереотипных убеждений из ряда "все бабы ведьмы".
Вероника слегка улыбнулась, отпивая вина из бокала и с удивлением глядя на пустой фужер. Когда она успела? Никита услужливо подлил ещё вина.
— Спасибо. Ты сегодня как-то изменился. Кажешься... м-м, очень задумчивым, — прищурившись, поблагодарила девушка, наблюдая, как он краснеет. — Это Даша так смущает тебя своими философскими разговорами? Не воспринимай слишком серьёзно. Она тоже не верит в женскую дружбу, хотя и будет утверждать обратное из вредности.
— Ты встала на его сторону? — наигранно возмутилась Дашка. — Тогда я признаю: женской дружбы не существует, предательница.
— Что и требовалось доказать, — усмехнулся Серёжа. — Представляю, как быстро она воткнёт тебе нож в спину, если вам понравится один парень.
— М-м, посмотрим, — загадочно улыбаясь, Вероника взглянула на Никиту и довольно хихикнула, наблюдая за его реакцией. Ей нравилось смущать парня, как и нравилось, как оживилась Даша в этот вечер. Было приятно просто сидеть в компании самых обычных и счастливых людей и не бояться, что тени, заманчиво игравшие на стенах, вдруг оживут и протянут к ней руки.
