Участок. День и ночь

В общаге Ирины хватило ровно на то, чтобы сожрать (не скушать, а именно сожрать) шоколадку из холодильника, и завести будильник. На завтра...

И упасть.

Спать, спать, спать...

Глаза болели так, что страшно было даже моргать. Хорошо хоть в зеркале последствий видно не было. Даже если из уголка глаза и текла кровь, на внешнем виде это никак не отразилось. Ни лопнувших сосудов, ни окрашенных белков.

Сойдет...

* * *

Ирину разбудил не будильник, а Люся. Подруга орала, как баньши.

— Ирка, класс!!!

— Чего тебе классного? — Ирина запустила в подругу подушкой, о чем тут же пожалела. Так она бы могла под ней голову спрятать...

— Педофила поймали!

— Серьезно?

Ради такой новости Ирина и из могилы выползла бы. Спать резко расхотелось.

— Рассказывай?

— Вчера звонит в управление бабка девчонки. Ей кто-то слил информацию, что видели похожую у старого дома Киреева. Наши пошипели, конечно, но — вдруг? Проверить-то надо!

— Проверили?

— Ага! Этот п...с там квартиру снял! Дом же старый, стены метровые, хоть в голос ори, никто тебя не услышит. И поделен он на четыре части, свой вход, свой выход у каждой, свой подвал...

— Идеальное жилье маньяка?

— Да, как-то так.

Ирина хмыкнула.

— И нашли?

— Ага. Он даже сопротивляться не пытался, только бежать. Участковый с нарядом полиции пришел, якобы с проверкой, постучал... слабоват, урод, оказался. Запаниковал, задергался. Там его и прихватили за задницу!

— Девочка в порядке?

Ирина спохватилась, что даже не помнит... Лидочка, кажется...

Ну и неважно!

Главное — жива.

А еще... она впервые опробовала поиск. И у нее получилось!

Это ведь тоже здорово?

Совершенно шикарно!

Ирина вытянулась на кровати, улыбаясь, как идиотка. По счастью, Люся приняла ее вид за удовольствие от результата работы полиции.

— Ага, у нас все управление ходит довольное.

— Да?

— Ага... у девчонки знаешь, кто дед?

— Откуда бы?

— Филимонов.

Ирина пожала плечами.

— Хоть Харито... погоди... Филимонов? Тот самый? Генерал из главка?

— Ага.

— Как?

— Ну, у генерала тоже дети есть. Дочь. Она замуж вышла за этого Воронина, ребенка родила...

— Тогда понятно, почему план 'Сирена'. — Ирине стало не то, чтобы противно... просто объявили бы его не ради генеральской внучки?

Кто знает...

Понятное дело, ребенок не виноват. Но... чем этот ребенок отличается от других?

— Ага, — подтвердила Люся. — Жива-цела малявка, дед там от счастья кипятком писал, пообещал информатора озолотить...

Ирина поняла, что ни на какую встречу не пойдет.

Ни за что!

И близко проходить не будет!

И рядом!

И вообще...

Она гордо завернулась в одеяло — и отключилась еще на шесть часов. Ну хоть один плюс в служебном расследовании. Выспаться можно.

* * *

Еще два дня прошли более-менее спокойно. А на третий...

— Ирина!

Девушка обернулась на голос. И увидела...

— Опа! Здрасьте, — непроизвольно вырвалось у нее.

И ничего удивительного. Вот кого она не ожидала встретить, так это давешнюю тетку. Которая ей шапочку детскую отжалела. И поверила.

— Здравствуйте, Ирина.

— А как вы меня нашли?

Женщина пожала плечами.

— В век камер? На каждом столбе и повороте? Я же помню, в какую сторону вы уехали, просмотрели, что могли... вас найти было проще, чем этого подонка.

Ирина вздохнула.

— Ну, вы меня нашли. Дальше что?

— Ничего. Спасибо вам сказать хочу.

— Считайте, сказали.

— Я вам тогда не поверила. Думала, очередная...

— Я помню, что вы думали, — хмыкнула Ирина.

Действительно, рядом с общагой камеры были, да и город у них не такой большой... Для генерала это не задача, так, дружеская просьба знакомым.

— Спасибо вам за внучку.

— Не стоит. Это правильно. Узнала бы раньше, глядишь, и другие дети не пострадали бы.

Женщина покосилась на кафешку.

— Присядем? Ненадолго?

Ирина поглядела на часы. До вызова в прокуратуру было еще больше часа, она заранее вышла.

— Если только ненадолго. У меня еще дела...

— У меня только пара вопросов.

— У вас? — прищурилась Ирина.

— У моего мужа.

Ирина почувствовала себя дурой. Но... не походила эта женщина на генеральскую супругу. Ни золота в три ряда, ни брюликов, ни шмоток от-кутюр...

Кажется, та поняла и улыбнулась.

— Филимонова. Ирина Павловна.

— Очень приятно. Алексеева. Ирина Петровна, — решила не скрываться Ирина, чего уж там.

— Вы... действительно ведьма?

— Нет, — покачала головой Ирина. — Так... от бабушки досталось. Совсем чуть-чуть знаю... ни приворотов, ни порчи, ничего такого, только чутье. А вот поиск вообще первый раз в жизни попробовала, потом килограмм шоколада сожрала.

— Если б не вы, он бы Лидочку точно убил.

Ирина пожала плечами.

— Надеюсь, подонку теперь весело и интересно.

— Да. Олег обещал.

Ирина хмыкнула.

Ну, генеральское обещание — такая штука... Жить мерзавец, может, и останется. Но вряд ли этому обрадуется.

— И отлично.

— Чем я могу отплатить за добро?

Вопрос был задан... неуловимо правильно. Ирина поняла это.

За жизнь ребенка предлагать деньги, это как-то... не оценишь такое в деньгах. Никогда. Но и ей ничего нужно не было.

— У меня все есть. Просто... объясните мужу что я довольна своей работой, и жизнью своей довольна...

— Муж может многое. И в другой отдел вас перевести, и...

Ирина покачала головой.

— Честное слово, меня все устраивает. Я помогла потому, что так правильно. Помогла бы любому. Понимаете?

Женщина кивнула.

— Вы боитесь, что ваш дар уйдет?

Ирина покачала головой.

— Не уйдет. Но это я к вам пришла, я свою помощь предложила... если бы наоборот, я бы имела право назначить цену. А сейчас... как бы мне не пришлось приплатить за учебу.

Женщина хмыкнула.

— Оригинально.

Ирина развела руками.

— Вот так вот.

— Вы нам так помогли, и даже ничего на память взять не хотите?

— Спасибо — хватит.

— Я так и подумала, когда вы не пришли.

Ирина Павловна закрыла на минуту глаза.

А на юную ведьму вдруг накатило. Она словно своими глазами увидела и услышала...

Как спрессованный пакет информации...

Вот звонок дочери: 'Мама, Лида пропала!!!'.

Вот отчаяние, безнадежность, боль... жена генерала лучше других знает, сколько преступлений остается нераскрытыми. Вот побелевший, словно полотно, муж.

Вот Игорь... они оба в Управлении, а она едет к дочери, чтобы поддержать ее. И натыкается на девчонку.

Злость, боль, недоверие... и — почему бы не попробовать? Хуже-то уже некуда?

Потом Ирина видит себя.

Она сидит на скамейке, и лицо у нее белое, словно мел, а из глаз катятся кровавые капли. Вот, в этот момент ей и начинают верить. Такое не сыграешь.

А вот Ирина Павловна звонит мужу.

'Олежка, милый, ну что стоит проверить?'

Ничего. Пустяк. А вдруг?

Вот это самое 'вдруг' и заставляет двигаться. И женщина сидит у телефона, сжимая пальцы и нещадно отгрызая гелевые ногти...

И звонок.

НАШЛИ!!!

Безумно счастливое лицо дочки, заплаканная внучка, зять, муж, который подхватывает жену на руки и прижимает к себе...

Счастье?

Вот оно.

Здесь и сейчас, в эту конкретную минуту. И все благодаря пришедшей к дому девушке.

Потом, уже вечером, она делится с мужем. Правда, про ведьму не говорит. Так и так, приходила девушка... ни имени своего не назвала, ни чего другого... может, поищем? Свиньями быть неохота?

Стоит ли говорить, что муж с радостью соглашается.

И спустя сутки искренне удивлен.

Обычная девушка, участковый, правда...

И Ирина Павловна идет встретиться с человеком, которому обязана своим счастьем.

Ирина покачала головой и погладила свою тезку по руке.

— Вы для меня уже много сделали, когда ничего не рассказали. Спасибо вам.

— Да разве ж это много?

— Для меня — много.

Ирина Павловна посмотрела строго.

— Я вам жизнью внучки обязана. Скажите, а вот это чутье... это только на поиск людей?

Ирина кивнула, не сильно вдаваясь в подробности.

— Это просто.... Чуть больше удачи, чуть больше чутья, но и только. Суперменом или суперманей я от этого не стану. А с поиском... я же говорю — первый раз в жизни попробовала.

— Я в долгу быть не привыкла. Найду, как спасибо сказать. Уж не отказывайтесь, Ирочка.

— Между нами нет долга.

Ответом ей был крепкий поцелуй в щеку.

— Ирочка, вот моя визитка, вот мужа, вот сына, зятя, дочери... я всех предупредила. Как знала, что вы откажетесь. Если что-то... или кто-то... даже не думайте! Звоните! Обещайте мне.

Ирина покачала головой.

— Хорошо. Если столкнусь с тем, с чем сама не справлюсь, обязательно позвоню.

— Обещаете?

— Мое слово.

Ирину поцеловали в другую щеку и быстро ушли. Не прощаясь и не для момент неловкости. Ведьма перевела дух и отправилась в прокуратуру.

Вот ведь...

И не хотела, а едва не вляпалась.

Хотя тезка наверняка решила не множить сущее без необходимости.

Вот случайно увиденный ребенок — это одно. А ведьмовство — совсем другое. Поди, скажи о таком?

В психушку сдадут, от невроза лечиться. И вместо формы смирительную рубашку выдадут.

Увы, в прокуратуре Ирину сильно разочаровали. Или наоборот?

Поступила (негласная) команда — признать применение сотрудником табельного оружия — правомерным. Т.е. фактически — 'уморить' дело. Жестоко и голодной смертью. Ибо нефиг на почти образцового сотрудника полиции бочку катить и время тратить, когда в камере серийный маньяк-педофил сидит и жаждет рассказать прокурору о своих похождениях. Вот где работы непочатый край, так что — не стесняйтесь, коллеги...

Там и звездочки можно заработать. А не на участковых.

От кого команда?

Сверху. Точка.

Ирина поняла так, что генерал решил вопрос по-своему. Узнал о ней, что смог, но или не все рассказал жене, или решил, что рассказывать не стоит.

И отблагодарил, как посчитал нужным.

Не повышение, не следующая звездочка, но — дело закрыто. Возвращайтесь, девушка, на службу.

Грех жаловаться, на следующий день счастливая и довольная Ирина входила в стены родного уже участка. И думать не думала ни о чем.

Реальность напомнила о себе сама. Аккурат через два дня после восстановления на службе.

* * *

— Привет!

— И тебе привет, коль не шутишь, — Ирина без особой приязни поглядела на Кирилла.

— Шучу. Но не сильно, — махнул рукой 'волчок — серый бочок'. — Я рад, что у тебя и без нас все решилось.

— Да неужели?

— Не такая уж я сволочь.

— Да неужели?

Ирина понимала, что повторяется, но почему-то больше ничего в голову не лезло. Кирилл хмыкнул.

— Ириш, если в рай за уши тащат, к чему это приводит?

— К революции.

— Так чего ты удивляешься? Я свою дорогу выбрал добровольно, а вот вы, женщины, народ сложный. Понимаете, что так будет лучше, но попробуй, потяни вас насильно... ведь сопротивляться всю дорогу будете.

— Это уже БДСМ, — мрачно пошутила Ирина.

— Не-а. Это природа человеческая. Знаешь, всегда сомневался в библейской истории.

— Это в которой? — на взгляд Ирины там можно было что хочешь критиковать, логики — с ноготь, пафоса с локоть.

— Это про Адама, Еву и Змея.

— И в чем сомнение?

— Чтобы женщина спокойно начала угощаться яблоками от сомнительной змеюки? Да зная вашу дамскую натуру, вы бы скорее из змея колбасу приготовили.

Тут Ирина была полностью согласна. Она бы точно приготовила...

— Кирилл, а ты как оказался в рядах и стадах? Или это секрет?

— Не секрет, — помрачнел мужчина. — Посидим где-нибудь?

Ирина сморщила нос. В кафешки не хотелось.

— Лавочка подойдет?

— Вполне.

Кирилл поудобнее устроился, облокотился на скамейку. Ирина бросила взгляд на часы. Ей еще надо территорию обойти, но время пока есть. А вот нуль-транспортировки нет.

И почему участковым не разрешают на роликах кататься? Или хотя бы на великах?

Намного удобнее было бы.

— Что такое Чечня — знаешь?

Ирина знала.

По опыту знала, у соседки сын туда ушел, вернулся грузом-200. В закрытом гробу. То, что с ним сделали... люди с людьми делать не должны были.

— В курсе.

— Твое поколение эта история не зацепила. А я постарше буду.

— Насколько? — не удержалась Ирина.

— С тобой у нас разница в шестнадцать лет.

— Да ладно?

Кирилл не выглядел. Ну... лет тридцать она бы ему дала, и то подумала бы. Но чтобы к сороковнику? Не верится!

— Факт. Попал я туда сопливым мальчишкой, из военкомата — на бал.

— Как тебя угораздило?

— На первую войну меня и не угораздило, на вторую попал. В морду ректору дал... так получилось.

— Хоть за дело?

— За дело. У него дочка была из разряда: гуляй — не хочу! Я и не захотел сорок седьмым в очереди быть, да еще и не последним. Дочку послал, а та залетела. Ну и сказала папе, что это я ее...

— Коза.

— Ректор ко мне, мол, женись. Я, сама понимаешь, в дурь. Оно мне надо — на общественной да... гхм! Пепельнице жениться? Двадцати лет — и то нет. Слово за слово, ну и прилетело от меня в морду ректору. Отчисление, военкомат, звонок... как я потом узнал — позвонил, пад... извини.

— Это не ругательство, а характеристика, — махнула рукой Ирина.

— Дальше... думаешь, много сопляки вроде меня навоевать могли?

— Пушечное мясо?

— Даже хуже. Месяц провоевал — попал в плен. Сам дурак, но так получилось. Кинули в яму...

Ирина кивнула.

Про то, что вместо тюрем были ямы в земле, она знала. Жутко это...

— А потом решили поразвлечься. Месяц я там просидел... стал не нужен, или что-то еще, не знаю. До сих пор вспоминать гадко. Но решили, с..., цирк себе устроить. Поймали где-то волка, и скинули ко мне. Один на один, человек против зверя.

— Брррр...

— Я и сам не понял — КАК? Но жить, наверное, хотелось. Помню, волку зубами горло порвал. Кровь пил... как не сдох — не знаю. Даже эти ко мне не полезли, наверное, жить хотели.

Ирину передернуло.

— А когда...

— В полнолуние. Повезло, у меня и времени немного осталось. Два дня до полнолуния как раз было, когда ко мне волка кинули. Не то бы сдох, наверное, они ж мне потом даже воды не давали, боялись... а так — выбрался из ямы.

Ирина поежилась.

— Там хоть кто-то живой остался?

— Не знаю. Когда я в первый раз перекинулся... в памяти ничего не отложилось. Помню только одно. Когда очнулся, голый весь, руки в крови, весь в крови, а лицо чистое. Только брызги. Не рвал я никого клыками, только когтями.

— Волчьими? А разве они подходят?

— Почти волчьими.

Кирилл поднял руку. Из пальцев медленно поползли, утолщаясь, когти. Волчьи?

Вот уж нет. Скорее, кошачьи, тигриные, но не волчьи. И острота не та, и длина... это какой-то волк-мутант.

— Жуть.

— Стекло я ими пробиваю влегкую.

— Обычное или бронированное?