Просто... повезло!

Так что, скорее всего, магами просто пользуются для своих целей — потому что это выгодно. Так что, истреблять магов... Ну, простые люди не знают о них, а те, кто в курсе — такую кормушку разорять не дадут. Бизнес, однако.

И что же получается? Получается, что выгодно всем и сразу, и невыгодно тоже всем и сразу. А значит... Неожиданно Нимхейн моргнул, ошалело пялясь в пространство. Почему он упускает самое важное? Трансформация Альбуса. Да, один маг, но примененный в нужное время правильным способом, этот камешек стронет лавину.

Что он помнит из канона? Дуэль, война, краткий мир, вновь война... И после — полный упадок всех сфер жизни магов. Это люди во время и после войн развивались, как сумасшедшие, а маги... Маги почему-то деградировали. Вся история про Гарри Поттера — это история борьбы двух нелегальных банд-формирований, потому что иначе их обозвать нельзя, эти пафосно-тайные организации. И к чему они привели? К хаосу.

А кем становится Альбус? Фомором, судя по выворачивающему наизнанку запаху. А кто у нас фоморы?

Дети хаоса.

Непостоянные в своем постоянстве, постоянные в своих изменениях. Фоморы — дети хаоса, они без него не могут. Им это выгодно. А упадок магов — это упадок всех магических созданий — слишком тесно все взаимосвязаны. Не выйдет так, что если маги ослабнут — вдруг попрут в гору дела, скажем, гоблинов. Кратковременно? Да. Постоянно? Нет. Слишком далеко зашли изменения в магическом обществе. Потому и ситуация сейчас из разряда "Сошлось". Всем выгодно... Но особенно выгодно фоморам.

Нимхейн скрипел мозгами, вспоминая все, что знал про Мировую войну под номером Два. Что там в обычном мире? Массовые смерти, небывалые. Голод и болезни. Расслоение обществ еще больше. Закрытие границ и, одновременно, открытие границ. И невероятный прорыв вперед: обязанный своим появлением чудовищным экспериментам и тотальному превозмоганию в попытке выжить.

А что у магов? Помнились лишь крайне скудные сведения, так, намеками, но то, что застряло в памяти, оптимизма не внушало. Во-первых, маглорожденных выпихивали прямо под бомбежки, и чистокровных это ничуть не смущало. Во-вторых, это поначалу маги чхать на обычных людей хотели, потом выяснилось на их собственных шкурах, что бомбам и прочему оружию плевать на гонор и магию, и волшебники, да и их земли, тоже начали испытывать на себе все прелести войны, пусть и не в таком объеме, как в обычном мире. Во всяком случае, Хогвартс принял беженцев, хоть и не слишком много. В-третьих... быт. Да, тот самый быт... Далеко не все имеют не то, что поместье, а просто дом с участком, на котором можно вырастить еду. А те, кто имеют, тоже далеко не все соображают, как именно это делается.

И ответ прост — лень.

Закупки-то идут из обычного мира... А если там своим не хватает? А обыватели, они такие обыватели. Ленивые. Как везде.

Начнутся волнения. Бунты... А это всегда повод половить рыбку в мутной воде, преследуя свои цели. Недаром после войны Альбус резко в гору пошел в плане репутации, власти и вообще карьеры. А все его недоброжелатели потом резко вымерли, или заляпались по уши так, что не отмыться. А потом нарастающая деградация общества...

И всеобщий идиотизм, по-другому назвать происходящее в приснопамятной книженции Нимхейн просто не мог. И опять-таки, смысла во всем этом он не видел.

Но то, что его не видел он, не означало, что этого самого смысла нет вообще.

Поэтому выход есть только один — изменить все радикально.

* * *

Время поджимало, и Нимхейн взялся за подготовку к убиению Альбуса резво и резко. Решив не изобретать велосипед, он собрался ловить мага на того живца, на которого Альбус клюнет гарантированно: Дары Смерти. Вспомнить про этот набор мейд бай Смерть помогла Ова, подслушавшая очередной разговор Дамблдора. Альбус опять капал на мозги звереющему Геллерту, мимоходом, словно невзначай, интересуясь общением с Грегоровичем. Маг-артефактор был ещё жив и очень даже здоров, но слухи о наличии у него Бузинной палочки до Альбуса дошли, и маг капал слюной, как бешеная собака. Нимхейн тут же отправил Грегоровичу послание с предупреждением, а сам спешно собрал консилиум из себя и телохранительниц — спонтанно родившийся план требовалось претворять в жизнь как можно быстрее.

Первым делом Ова начала распространять через прикормленных ею сплетников информацию о том, что Мортимер, вообще-то, не просто потомок Слизерина. Берите выше! Он ещё и потомок Певереллов! Да-да, тех самых! Которые Дары Смерти и вообще некроманты.

Народ это помнил и без напоминаний, но почему бы и не почесать языком?

Совершенно секретно, а значит, об этом слышали даже черви в фундаменте замка, ученики обсуждали виденный собственноручными глазами — именно так — перстень, являющийся частью Даров. Какой он здоровый, грубый и как от него тянет просто кошмарной магией смерти.

Мрак и ужас.

Мортимер задрал нос еще выше, шествуя по коридорам с видом спустившегося на землю небожителя, а Альбус просто сканировал его глазами, едва не вибрируя от алчности. Наличие в почти шаговой доступности его мечты просто сводило мага с ума: Нимхейн видел отчетливый маниакальный блеск в глазах Альбуса. Мортимера он никуда в одиночестве не отпускал, мальчишку постоянно охраняли и сопровождали, постепенно доводя Дамблдора этим до белого каления, маг даже перестал надоедать Геллерту, забыв обо всем.

Нимхейн радовался, что вспомнил об этом кольце, он вообще-то забыл, что данное украшение — не просто булыжник в золотой оправе. Ну не до того ему было. Зато сейчас он позволил воспитаннику под очень плотным присмотром разок сверкнуть кольцом перед потрясенной общественностью в виде Альбуса, и у мага от увиденного совершенно сорвало крышу: Нимхейн даже не ожидал такого эффекта.

Ему на мгновение показалось, что Альбус переигрывает, такая алчность проявилась на лице, но маг взял себя в руки, однако эмоциональный фон выдавал его с головой. Нимхейн не знал, то ли бешено идущая трансформация отключила Дамблдору критическое восприятие, то ли он на самом деле такой, но приманку маг проглотил и потребовал добавки. К счастью, все было готово.

* * *

*

Альбус метался по кабинету, не в силах остановится. Голова была пустой, как колокол, и звенела в ней только одна мысль: Дары Смерти.

Он сам не знал, когда прочитанная в детстве детская поучительная история стала навязчивой идеей. После смерти Арианы? Скорее всего. Он тогда часто представлял, как сможет оживить сестру — почему-то не принимая во внимание описанные в сказке последствия. Как исправит ошибку — ведь Палочка дарует могущество, как будет отечески управлять и направлять других... Тогда Геллерт его поддерживал.

Они долго искали, используя любые возможности, Геллерт практически нашел Бузинную Палочку, если слухи о Григоровиче не врут, и обнаружить один из Даров практически под носом, это было сродни удару в висок.

Эта вещь должна принадлежать ему.

Альбус погрузился в размышления, бормоча под нос, строя планы, не замечая, что глаза покрылись мутной радужной пленкой, а контуры тела слегка поплыли, заставляя мага казаться выше, чем он есть. Очнулся маг глубокой ночью, стоя у двери почему-то с метлой в руках. Отставив транспортное средство, Альбус потер слезящиеся запавшие глаза, и пошел в спальню, еле волоча ноги от усталости. Внутри зрела решимость забрать то, что принадлежит ему по праву. По какому именно, Альбуса не интересовало, главное, что эта вещь его. И ничья больше.

Наставившие волшебных следилок и жучков сидхе лишь довольно переглянулись: маг почти дошел до кондиции, оставалось только немного его подтолкнуть.

Разбираться с Альбусом решили магловскими средствами. Каким бы маг не прикидывался другом маглорожденных и просто обычных людей, воспитан он был добротно, и амулеты носил. В том числе и сигналки для зелий.

Однако был у этих амулетиков один недостаток, о котором продавцы частенько не соизволили уведомить. Это только казалось, что амулеты реагируют на все, что может нанести вред организму, на самом деле реакция шла на внесенное в перечень. И вносилось — естественно! — сугубо магическое, типа зелий или ядов, а вот изобретениями простых человеков маги брезговали, да и трудно представить, что кто-то будет травить мага или ведьму таблетками или порошками. Инерция мышления... Даже маглорожденные, попав в волшебный мир, тут же переключались на магическое, напрочь забывая о так сказать родном, своем.

А зря.

Нимхейн долго вспоминал с ностальгией о различных извращениях людей, типа героина, которым лечили кашель у детей, и кокаина в качестве средства от депресии — тут сразу на ум приходил Зигмунд Фрейд, как-то оперировавший на пару со своим другом в состоянии наркотического опьянения. Пациентке повезло, выжила, Фрейд бросил жрать наркоту, героин с кокаином попали в перечень запрещённого к свободной продаже, однако достать их было возможно, и Нимхейн решил рискнуть.

Сейчас было то золотое время, когда этот наркотический ужас продавался в аптеках, и люди только начали осознавать масштабы поджидающего их лекарственного апокалипсиса, ведь зайдя в аптеку, Нимхейн увидел на полке то, от чего кишки скрутились в узел, а волосы едва не стали сыпаться с головы.

На полке, сопровождаемые агрессивной рекламой, стояли пузырьки "Радитора"*. Про эту дрянь Нимхейн помнил отлично: читал про скандал с профессиональным спортсменом, игроком в гольф, скопытившимся от неумеренного поедания смертоносной настойки в конских дозах. Бедолага получил дозу радиации в три раза превышающую смертельную и умер стариком, разваливающийся на глазах. Только благодаря этому ядовитое лекарство запретили, тут же переключившись на производство не менее ядовитой светящейся краски, отбеливающей пасты для зубов, и прочих идиотизмов. Но здесь скандал ещё не свершился, "Радитор" спокойно стоял на полочках, как и героин с кокаином в бутылочках в отдельной зоне.

И Нимхейн рискнул. За пару заходов, используя гламур и иллюзии, сделал нескольким аптекам месячный выторг, после чего приступил к священнодействию. Через пару часов все было готово: любимые конфетки Альбуса мягко сияли желтыми боками, расфасованные в аутентичную упаковку. Подменить их оказалось тоже просто, и теперь осталось только ждать.

Дамблдор лопал сладкое, как не в себя, и пока что делиться лимонными дольками не спешил. Окружающие пробовать тоже не торопились, сказывались и воспитание, и предубеждение к маггловскому. Нимхейн ждал, Мортимер дефилировал туда-сюда под носом Альбуса, разглагольствуя о том, что не посрамит славу предков и оставит след в истории. Ова и Офа бдили, не спуская с подопечных глаз, Альбус нервничал и думал, заедая стресс сладким. Судя по отчётам Офы, маг начал медленно, но очень уверенно слетать с катушек: у него участились приступы лунатизма, Альбус то спал беспробудно, то маялся бессонницей. Ещё он стал стремительно худеть, хотя жрал как не в себя, на него даже коситься начали. А ещё пошли изменения: Нимхейн через пару недель вдруг заметил, что Альбус вырос не менее, чем на пять дюймов — любимые мантии мага перестали подметать пол. То ли подстегнутые наркотиками и радием мутации развернулись на полную, то ли ещё что, но когда во время вечерней прогулки возле замка на них неожиданно спикировал оседлавший метлу Альбус, при этом долбя заклинаниями по площадям, Нимхейн понял, что немного переборщил. Ну, или не немного.

В любом случае, теперь надо было отбиться и прибить агрессора, а вот с этим неожиданно возникли проблемы.

Альбус, завывая как баньши, нарезал круги на метле, с бешеной скоростью кружа в воздухе. С палочки так и сыпались "Бомбарды", "Секо Максима" и прочие площадные заклинания. На первый взгляд ничего слишком страшного, но это были лишь цветочки. Ягодками являлась высшая трансфигурация, которую маг творил невербально, и камни под ногами Нимхейна с Мортимером и телохранительницами текли ядами, воздух превращался в туман, трава и цветы металлизировались, пытаясь отсечь конечности острыми лезвиями листьев. Где-то в Хогвартсе завыла сирена, вызывая переполох, Ова и Офа активировали все свои амулеты, сдерживая атаку. Нимхейну удалось зацепить метлу, Альбус врезался в землю, что ничуть не сбило ему концентрацию. Выглядел всегда лощеный и экстравагантный маг дико: глаза превратились в радужные омуты, он весь вытянулся, худощавая фигура неожиданно стала производить впечатление грузной, да передвигался Дамблдор так, словно весил тонну. Хотя и бегал шустрее таракана.

Сошедший с ума маг носился вокруг, пытаясь добраться до спрятавшегося за спинами сидхе Мортимера. Ова ушла в глухую оборону, Офа контратаковала, а Нимхейн ждал удобного момента.

Из дверей замка выбежала целая толпа, и понеслась к ним. Нимхейн злорадно хмыкнул. Пусть он на такое развитие событий не рассчитывал, надеясь что Альбус тихо загнётся от радиации, но и так оказалось неплохо. По команде Мортимер бросил в Альбуса кольцом, демонстративно сорвав его с пальца — и маг, жадно пялящийся омутами глаз, купился. Он подпрыгнул, ловя кольцо, и тут же рухнул на землю, корчась в судорогах: аналог электрического разряда заставил мышцы сократиться. Нимхейн шагнул вперёд, коснувшись щиколотки Альбуса рукой, а дальше в дело вступил его так вовремя проснувшийся дар.

Дамблдор взвыл, заскреб землю огрубевшими ногтями, выкашливая желудок и лёгкие. Захрустели кости рук, ломаясь, а вот ран практически не было. Маг корчился, завывая, цепко сжимая трофей — заранее трансфигурированную копию кольца Мраксов. Подбежавшие во главе с директором маги только шокировано наблюдали, как Альбус, плюясь и хихикая, запихивает кольцо в рот, видимо решив его сожрать. Из замка повалили ученики, не собираясь пропускать невиданное зрелище, Директор, оглянувшись, со вздохом долбанул невменяемого подчинённого Ступефаем, связал, и переложил на трансфигурированные носилки, которые подхватили эльфы, перенося мага в Мунго — Армандо мудро решил не рисковать.

— Э... — директор повел рукой, не зная, что сказать. — Лорд Даркеварр...

— Ничего, — хмыкнул Нимхейн. — Бывает.

— Это да, — вздохнул Диппет. — Бывает.

Он оглядел поле боя, покачав головой: привести все в порядок будет нелегко. Ученики, которых профессора безрезультатно пытались отогнать, вытягивали шеи, силясь разглядеть подробности, и гомонили, выдвигая версии и обмениваясь мнениями. Ова и Офа невозмутимо прихорашивалась, Мортимер философски смотрел куда-то вдаль, переваривая случившееся. Нимхейн молчал, мысленно вытирая пот: победа,если честно, далась нелегко. Да и такого эффекта он, если честно, не ожидал. Впрочем, все, что ни делается, к лучшему. Теперь никто не сможет сделать Альбуса мучеником и светочем. К тому же, в Мунго обнаружат наркотики в крови мага, и резонно сделают вывод, что Альбус — наркоман со стажем. Или начинающий, но очень активный — потому что жрать столько сладкого, да ещё и с таким дополнением, вредно. А вот радиация... Радий не найдут. Сомнительно, что хоть кто-то в магическом мире о нем знает, элемент открыт недавно, в тринадцатом году, и учёные до сих пор не понимают, что же такое обнаружили, и как это применить. Достаточно про шоколад с радием вспомнить. Так что...