Просто... повезло!

— Хорошо. Претензии ваши обоснованны, и Вира справедлива. Кровь за кровь. Я отдаю Дому Алого рассвета сына своего сына по имени Нимхейн.

— Рада это слышать, — благосклонно кивнула Нуала. — Тогда... Клятвы. Ты полностью отказываешься от него, также, как и весь твой Дом. Дитя войдет в нашу семью. В Дом Алого рассвета. Полностью.

— Хорошо, — рогатая голова тяжело качнулась. — Союзный договор?

— Приостановлен. В ближайшие пару веков мы не будем отвлекаться на происходящее за пределами Тир На Ног.

— Что ж... — Андрамелех нехорошо прищурил на миг глаза, хвост раздраженно хлестнул по ноге. — Да будет так. Проведем ритуалы сейчас?

— Да.

Демон и сидхе вышли из кабинета, направляясь в Сердце Ур. На губах идущего первым Андрамелеха играла жестокая усмешка.

* * *

Пересказывающий в который раз разговор с так неожиданно появившимися родственниками Нимхейн неожиданно захрипел, хватаясь за сердце. Портреты загомонили, перебегая с холста на холст, наблюдая, как подросток бьется на полу в судорогах, выплевывая кровь. Эльфы пищали в ужасе, не зная, что делать, магия заполнила зал, воздух сотрясался от мата, на который резко перешли благородные предки.

Неожиданно двери распахнулись, и установилась потрясенная тишина: в зал стремительно ворвались сидхе. Под потрясенными взглядами портретов мужчина подхватил корчащегося в агонии подростка на руки, женщина взмахнула рукой, оставляя в воздухе гаснущую вязь рун, и жуткие посетители исчезли, словно их и не было.

— Великая магия... — потерянно прошептал кто-то в гробовой тишине. — Надеюсь он выживет.

— Это единственное, что нам остается. Надеяться, — горько произнес Деймос, смотря на пол, покрытый пятнами крови.

* * *

Бьющееся практически в агонии тело изменилось рывком. Вырвались на свободу драконьи крылья, граненый наконечник хвоста забил по камням пола, выбивая искры, подросток корчился, ничего не соображая от боли. Очередное изменение снова полностью перекраивало его тело.

Песня лилась и грохотала водопадом, Нуада и Нуала пели, стоя на выбитых в полу символах. Невзирая на текущий по вискам пот и трясущиеся от напряжения пальцы, в глазах сидхе сияло неприкрытое торжество.

Андрамелех поступил именно так, как они и рассчитывали. Пусть он и признал Нимхейна прямым потомком Уркварта, по законам Инферно это означало всего-лишь признанного бастарда. Да, потомок. И что? Прав никаких, зато обязанностей море. Вся ценность мальчишки заключалась только в его статусе полукровки. Не больше, и не меньше. Способность пройти свободно там, где другие только в щель украдкой смотреть могут. И то, до этого светлого момента еще дожить надо.

С одной стороны, Нимхейн — никто, и звать его никак, с другой — в будущем ценный ресурс. Причем такой, за который с одной стороны заплатили очень дорого, а с другой — он ничего не стоил. И в будущем тратиться на него никто не собирался. Как говорится: спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Однако, это не означало, что Андрамелех будет рад его отдать, пусть и в качестве отступного. Все демоны отличаются алчностью, а уж сидящие на самом верху — так и вовсе. Пусть попавшее в лапы в данный момент нафиг не надо, но вдруг это можно будет как-то применить потом?

Запас карман совершенно не тянет.

Однако, был еще один нюанс. Вира. Андрамелеха взбесило требование отдать мальчишку в качестве выкупа. Да, он знал, что рано или поздно, но придется платить, однако не думал, что это произойдет таким образом. Что его вот так поставят перед фактом, плюс отказ продлить договор. Это демона взбесило. И пусть сидхе были в своем праве, требуя отказаться от парня и принести клятвы, это можно было сделать и более мягким способом. Более щадяще.

Отрекаться Андрамелех начал еще идя в Сердце Ур. Для того, чтобы отсечь бастарда, пусть и признанного, не нужно было даже проводить ритуалы на алтаре, как требуется для нормального члена рода. Ну, если хотят сделать все более-менее нежно. А вот если грубо, просто оборвать к Люциферу все связи одним махом... То можно и так. Андрамелеху было достаточно выразить свою волю и подкрепить это желание некоторыми крайне простыми фразами.

К моменту прихода в зал все было уже почти готово. Демону осталось только поклясться, что он или его семья и так далее не имеют претензий, не будут покушаться, вредить и вообще, Нимхейн теперь им абсолютно никто. Сидхе выслушали, подтвердили клятвы и отправились восвояси, оставив довольного Андрамелеха ухмыляться им вслед. Что ж, он поклялся не причинять вреда... Но никто не говорил, что этот самый вред нельзя нанести до принесения клятвы.

Нуада и Нуала еле успели. Они схватили впавшего в шоковое состояние мальчишку, переместились в Замок и тут же принялись за дело. Нимхейн хрипел и плевался кровью — демоническая часть отторгалась организмом. Хлещущий по бокам хвост неожиданно хрустнул, отломившись у основания, и парень обмяк, потеряв сознание от боли. Осыпались костяной мукой рожки, когти втянулись, превращаясь в ногти, снимающие стружку с каменных плит при движениях пальцев. Захрустели крылья, втягиваясь в тело.

Нуада речитативом произносил воззвания к Богине, Нуала пела, сплетая в воздухе рунные цепочки.

Крылья втянулись полностью, парень затих, а затем его снова выгнуло: крылья начали вновь расти. Но их вид немного изменился. Если раньше они были похожи на драконьи, то теперь стали более мягкими и гибкими, словно состоящими из хрящей. Они раскинулись плащом цвета ночи, подрагивая, пока вновь не втянулись в спину.

Сидхе устало опустили руки, замолкая, внимательно разглядывая отрубившегося теперь уже их сына. Самые заметные признаки демона исчезли, значит, все прошло правильно. Если Андрамелех думал, что отречение сделает парня человеком и он будет никому не нужен, то демон просчитался. От него Нимхейну досталась только внешность. Похож был, это да. Но вот все остальное... Теперь они вытащат спрятанное на поверхность. Пусть для этого и понадобится время.

Их ребенок проведет в сиде столько, сколько понадобится, время тут течет не так, как в мире смертных, так что, никто ничего не заметит. И это главное.

Нуала подняла на руки спящего сына и тихо вышла из помещения, а Нуада щелкнул пальцами. Из тени под потолком высунулось длинное щупальце и вопросительно изогнулось.

— Тащи пленников. Пора возблагодарить Богиню как следует.

* * *

Сколько он провалялся в отключке — Нимхейн не знал. Долго. Просто однажды он открыл глаза, пытаясь сообразить кто он такой и где находится. И что вообще произошло. Последнее, что помнил подросток — как его выворачивает наизнанку кровью, а тело затапливает просто чудовищной болью. А потом только мрак и полное беспамятство.

Поморгав, парень пошевелился, с восторгом отмечая, что ничего не болит. Слабость есть, сильная, но вот боли нет. Уже это одно радовало просто невероятно. Протерев глаза пальцами, Нимхейн осмотрелся, понимая, что находится не у себя в мэноре. У него спальня совершенно не такая. Под потолком не летает непонятно что, похожее на фей из детских сказок: маленькое, размером не больше куклы Барби, только с крылышками, как у бабочек. Целая стая этих созданий обоих полов порхала под потолком, увитым жуткого вида розами. От одного взгляда на эти жертвы селекции двинувшегося садовода становилось страшно: лозы толщиной в руку, шипы длиной с ладонь, огромные, как суповая тарелка, бутоны. Бордовые, практически черные, источающие тонкий аромат.

Феи вились между лозами, бодро махая крылышками, пестрыми, словно у тропических насекомых. что они делали, для парня оставалось загадкой, но вот одна из них увидела, что Нимхейн пошевелился, и тут же куда-то унеслась. Остальные принялись порхать, рассматривая пялящегося на них Нимхейна, переговариваясь друг с другом тонкими голосками. Даркеварр отметил, что все они выглядели молодыми и достаточно симпатичными, и у всех было оружие. Мечи, шпаги, копья... Летающая мелочь явно была не очень безобидной.

Дверь растаяла, и в комнату вплыла Нуала, вслед за ней вошел ее брат. Сидхе дернула пальцами, и феи вылетели из помещения со скоростью звука.

— Здравствуй, сын, — мелодично пропела Нуала, присаживаясь на край огромной кровати. — Вижу я, что ты очнулся. Это радует. Ритуалы прошли успешно.

— Что произошло? — прошептал Нимхейн, повернув голову. Сидхе сверкнула глазами.

— Андрамелех отрек тебя от своей крови. Ты теперь — сидхе. Как и мы.

— Сидхе? Но... — наморщил лоб парень, — я и человек тоже.

Близнецы рассмеялись.

— Нет, милый сын, — с нежностью посмотрела на него Нуала, поправив парню лезущую в глаза прядь волос. — С нами так. Или ты сидхе, или ты не сидхе. Третьего не дано.

— Круто, — прошептал Нимхейн, не зная, как на это реагировать.

— Кстати, — ухмыльнулся Нуада, — хвост у тебя все-таки отпал. И рога отвалились. Все, как ты и думал.

— М-да, — хмыкнул подросток. — Я к ним уже привык.

— Зато крылья остались, — утешила его Нуала. — Захочешь — сможешь полетать.

— Уже хорошо.

— Сейчас тебе принесут еды. Помогут привести себя в порядок. Потом отдыхай.

— Но... — неожиданно всполошился Нимхейн. — У меня есть подопечный, он...

— Ничего с ним не сделается. Здесь время течет по-другому. Там пройдет не больше половины суток. Отдыхай.

Сидхе вышли, в комнату заглянули несколько девушек, притащивших с собой еду, одежду, расчески и зеркала, а также полотенца. Обалдевшего до полного ступора парня подняли на руки, перенесли в бассейн, полный горячей воды и вымыли, невзирая на вялые попытки сопротивления. После чего завернули в простыни, накормили, переодели в мягкие штаны и свободную рубаху и уложили в кровать.

Нимхейн попытался бороться со сном, но ничего не получилось. Отяжелевшие веки сомкнулись сами собой, и парень провалился в сон, готовясь к новой вехе в своей короткой жизни.

Глава 20. Последствия одного решения

— Ну, наконец-то! — облегченно выдохнул Фредерик, когда сквозное зеркало, выданное им перед стремительным перемещением во Францию, запиликало простенькую мелодию. — Возвращаемся!

Мортимер вскочил, подхватывая сумку. Темучин крутился рядом, возбужденно мяукая, и мальчик взял его на руки, чтобы не потерялся. Через несколько минут все маги уже стояли тесным кружком, готовясь к активации портала.

Пара секунд мельтешения перед глазами, и вот они уже стоят в специальном приемном круге, огороженном бархатными лентами. Довольно вздохнув (денег на порт-ключ Нимхейн не пожалел, и никаких побочных эффектов вроде норовящего вылезти наружу желудка не было), маги тут же активировали следующий порт-ключ, перемещаясь домой.

Первое, что увидел Мортимер, это две высоченные девушки в крайне необычных нарядах, сверлящие взглядами замерших на каменных плитах пола магов. Прежде, чем его задвинули за спины мужчин, мальчик успел отметить, что выглядят они как-то непривычно. Какая-то странность... Но какая именно, он понять не успел, маги ощетинились палочками и оружием, однако всю возню прекратил один властный окрик.

Фредерик облегченно выдохнул и поклонился.

— Лорд Даркеварр...

— Все в порядке, — подросток подошел ближе и маги расслабились. — Это мои стражницы. Повеление матери.

Маги переглянулись, Мортимер буквально видел, как у них из ушей пар пошел от медленно закипающих мозгов.

— Морт. Ты где там спрятался?

— Я не прятался! — улыбнулся Мракс, спеша приветствовать опекуна. Темучин заорал, тут же взлетая на руки хозяина.

— Все-все, — успокаивающе погладили его по голове и спинке, — я уже тут, можешь жаловаться.

Книзл тут же замяукал, недовольно уставившись в лицо хозяина. Марволо хмыкнул: все эти вопли были абсолютно понятными. Кот жаловался на то, что хозяина не было, на охоту ходить было нельзя, развлекаться нельзя, и вообще все грустно и просто ужасно. Нимхейн сочувственно покивал, почесывая высказывающегося любимца, после чего положил угомонившегося и заурчавшего фамильяра на плечи.

— Мортимер, — улыбнулся Нимхейн, — неужели все было именно так кошмарно, как говорит Темучин?

— Конечно же нет, — пожал плечами мальчик, — было весело. Мы столько всего видели!

— Замечательно, за ужином расскажешь. А пока... Господа, позвольте вам представить моих телохранительниц.

Девушки, стоящие по бокам Нимхейна слегка улыбнулись.

— Это Ова, — девушка в черном с серебряными узорами одеянии слегка поклонилась, — а это Офа, — рука указала на ее точную копию, только в белом с золотыми узорами. — По воле моей Матери они будут хранить мой покой. А теперь... отдых, а затем ужин. После ужина я все поясню.

Все разбрелись по комнатам, Нимхейн вздохнул и направился к себе. За его спиной, на расстоянии двух шагов, неслышно ступали Стражницы.

* * *

После ужина все маги собрались в гостиной и расселись по диванам и креслам. Стражницы стояли за спинкой кресла Нимхейна, лениво поглядывая на присутствующих. Необычные одеяния с широкими и длинными рукавами не давали возможности понять, есть ли у них при себе какое-то оружие, но маги и так дружно решили не испытывать судьбу: с сидхе шутить опасно, а то, что это не люди, было видно.

Гладкие, без возраста, лица, безбровые, с желто-карими, словно темный янтарь, глазами практически без белков. Слишком высокие, не меньше, чем шесть футов. Плавная, не человеческая грация. Они поражали взгляд странной, чуждой красотой.

— Итак, господа, прежде всего, я хочу сообщить вам об изменении своего статуса, — Нимхейн обвел всех находящихся в гостиной спокойным взглядом, Мортимер, сидящий рядом, неожиданно отметил, что с глазами его опекуна что-то не так. Они изменились. Да и он сам тоже изменился.

— Хоть я и остаюсь для этого мира лордом Даркеварр, мое имя теперь Нимхейн ап Нуада, принц крови Дома Алого рассвета. Что это означает? — в гостиной царила гробовая тишина, никто даже не шевелился, только Темучин тарахтел, млея от ласк хозяина.

— Это означает, что Андрамелех выжег свою кровь и более не имеет на меня никаких прав. Равно, как и вся его семья и подданные.

Фредерик с друзьями переглянулись, на их лицах проступило явное облегчение и радость от такой новости. Нимхейн понимающе усмехнулся.

— Затем... Принцесса Нуала и принц Нуада приняли меня, как своего сына. Я больше не сирота.

— Поздравляем, милорд, — тут же вежливо поклонился Фредерик, его примеру последовали остальные. Мортимер неожиданно напрягся, хмурясь. А что с ним? Не успел Мракс задать вопрос, как Нимхейн повернулся к нему.

— Изменение моего статуса на тебя никак не влияет, Морт. Ты как был моим воспитанником, так и остался.

Мальчик облегченно вздохнул. Фредерик прокашлялся.

— Милорд?

— Да?

— Значит ли это, что нас больше не побеспокоят... оттуда? — маг крайне выразительно посмотрел на пол. Даркеварр рассмеялся.

— Оттуда, — подросток бросил взгляд на ковер, — гостей больше не будет. Я не представляю теперь для той стороны никакого интереса.

— А для какой? — въедливо поинтересовался маг.

— Сидхе. Темный двор... Слуа.