Древолюция

Через полчаса машины потекли из лагеря длинной разноцветной змеей, и тут выяснилось, что мно-гим беженцам просто некуда деваться. Сюда привозили людей на военных грузовиках, автобусах МЧС. Потом эти машины уехали, и теперь больше сотни дымовцев не знали, что им делать. До ближайшего населенного пункта — Троицкого — было около сорока километров. Пройти такое расстояние пешком, да еще и с детьми, очень трудно. Кто-то пытался договориться с водителями на частных машинах, но все и так были забиты битком, а некоторые хозяева просто не пускали чужаков, равнодушно проезжая мимо. Вожаков видел, как кто-то ехал на крыше автомобиля, уцепившись за решетку багажника. В четыре имевшихся автобуса люди набились, как кильки в банку, многие бросали вещи на дорогу, только бы уехать самим. Воздух отяжелел от криков и ругани, и солнце тихо спряталось за завесой сумрачных облаков.

Вспыхнувшая с новой силой стрельба словно подхлестнула всех. Не сумевшие найти транспорт люди бежали из лагеря по дороге, и Вожаков с жалостью провожал их взглядом. Что он мог сделать? Кроме Тани и дочки, в его машине ехали еще три человека. Еще одна семья, у которой не было своей машины. Ни-колай взял их, но больше не мог взять никого. У него не джип. Багажник сзади был открыт, с трудом вмещая тюки с необходимыми вещами. Хотелось ехать быстро, но они тихо ползли вперед, подчиняясь скорости колонны. Правда, некоторые не выдерживали, выруливали на встречную и давали газу, правда, и встречная полоса вскоре тоже застопорилась. Оказалось — авария. Автобус не смог затормозить и сплющил багажник серебристой 'тойоты'. Водитель иномарки покраснел от ярости, требуя, чтобы его семью впустили в авто-бус. Виноватый водитель не спорил, но в автобусе просто не было места, люди стояли в жуткой тесноте, и конечно, никто не хотел выходить.

Машины тихо объезжали место происшествия, а Вожаков с тревогой следил за датчиком темпера-туры. Он давно барахлил, а от него зависело охлаждение двигателя. Раньше у него была 'копейка', там не было датчика, а охлаждающий двигатель вентилятор крутился прямо на роторе. Правду говорят, чем проще система — тем надежней, подумал Николай, отмечая медленное движение стрелки вверх. При такой медленной езде, с остановками и на первой-второй передаче двигатель нагревается очень быстро. Скоро тосол закипит, а если датчик не включит вентилятор, охлаждающая жидкость выкипит. Далее последует перегрев двигателя и... Можно долить воды, да где ее взять? По обе стороны дороги тянулся густой лес, и в придорожной канаве наверняка сухо. Дождей не было уже неделю.

Стрелка задрожала у критической черты. Вожаков надеялся, что датчик все же сработает, но изде-лие отечественного автопрома предательски подвело в самый неподходящий момент. Из-под капота пова-лил белый пар, и Николай остановился у обочины.

— Что случилось? — спросил мужчина. Они даже не успели познакомиться. В лагерной суете он попросил подвести, и Николай не отказал.

— Тосол потек, — зло проронил Вожаков, вылезая из машины. Он знал, что делать. Просто найти два проводка и пустить ток к вентилятору напрямую, минуя датчик. Эх, давно надо было так сделать, да что теперь говорить! Будем надеяться, что не весь тосол вытек. Николай открыл капот и заглянул в бачок. Жидкость болталась на самом дне. Плохо, но должно хватить, тем более, сейчас и вентилятор закрутится.

Вожаков принялся искать кусок подходящего провода. Мимо пылили машины, и вскоре на дороге остались только они одни. Небо совсем затянуло. Собирался дождь. Пассажир бестолково крутился рядом, спрашивал, не помочь ли, потом признался, что ничего не понимает в машинах. Чего тогда спрашивает? Позади вновь раздалась стрельба, и сидевшие в машине женщины испуганно озирались по сторонам.

Через пятнадцать минут Николай снова сел за руль. Приближался вечер, но, несмотря на облач-ность, было очень жарко. Вожаков каждую минуту вытирал со лба катящийся пот. В машине было душно. Колонна ушла, и теперь можно разогнаться. Через пару минут показалась развилка. Главная дорога шла прямо, по ней он и решил ехать. Эту местность Вожаков знал плохо, но направление движения представлял достаточно хорошо. Где-то там, впереди, должна проходить трасса на Екатеринбург.

Тяжело нагруженная машина разгонялась медленно и, наконец, достигла крейсерских девяносто в час. И тут же впереди показался просвет. Вот и опушка. Слава Богу, этот лес уже действует на нервы, поду-мал Николай. Но впереди замаячили зловещие силуэты, и Николай притормозил, чувствуя неприятный хо-лодок в животе. Каким-то образом деревья опередили их, отрезав путь к бегству. Что делать? Так и не при-няв никакого решения, он медленно ехал вперед, высматривая лазейку в рядах мутантов. Но деревья двига-лись очень плотно, их были сотни, и множество мутантов пробирались параллельно дороге лесом.

Вдруг на шоссе выскочил заяц, очевидно, напуганный мутантами. Вожаков затормозил и стал раз-ворачивать 'девятку'.

— Ты куда? — крикнул пассажир. Из разговора в салоне Вожаков узнал его имя — Андрей.

— Обратно! Не видишь, что здесь творится? Поедем другой дорогой!

Неожиданный звук прервал их разговор. Что-то свистнуло, и громовой взрыв потряс воздух.

— Что это?

— Стреляют!

Вожаков услышал звук, узнаваемый по множеству фильмов о войне. Так летят снаряды или мины. Что здесь творится? Где-то справа полыхнуло, раздался взрыв, и на дорогу посыпались сбитые осколками ветки и куски древесины. Какое-то дерево накренилось и едва не упало на дорогу, застряв между лесными собратьями.

— Давай назад! — закричал пассажир, но Николай уже включал заднюю передачу. Следующий снаряд разорвался прямо на дороге. Как в замедленном кино, люди увидели летящие сверху куски асфальта. Вожаков вдавил педаль газа.

— Там, кажется, машина! — крикнул офицер, указывая полковнику на опушку леса. Он протянул бинокль. — Посмотрите. Надо прекратить огонь!

— Какая, к черту, машина! Колонну повернули! — отмахнувшись, рявкнул командир батареи. — Если мы перестанем стрелять, через две минуты деревья будут здесь! Врукопашную с ними пойдешь?! Огонь!

Чудом избежав осколков, Вожаков развернул машину и поехал назад. Теперь он догадывался, что колонна пошла другой дорогой, потому что эта оказалась настоящим полем боя. Ничего, доедем до перекрестка и повернем, подумал он.

Но, повернув налево, они увидели ту же жуткую, иррациональную картину: множество оживших деревьев двигались по шоссе, перебирая длинными и гибкими, как щупальца осьминогов, корнями.

— Ужас какой! — ахнула пассажирка, невольно прижимая к себе сына — мальчика лет десяти. — Что нам теперь делать?

— А пушки будут сейчас стрелять? — храбро спросила Танюшка. Из всех находившихся в машине только она не испугалась.

— Коля, — Надя сидела на переднем сидении вместе с дочкой, — надо ехать назад.

— В лагерь? — воскликнул Андрей. — Там же эти... деревья!

— А что, в лесу ночевать? — возразил Николай. — Может, они ушли уже? Другой дороги все равно нет!

* * *

*

Если бы генералу Варенову месяц назад сказали, что в России начнется полномасштабные военные действия... против деревьев, он немедленно позвонил бы '03' и попросил оказать собеседнику психиатриче-скую помощь.

Даже сейчас, наблюдая за развертыванием артполка, он думал, что спит и видит какой-то идиотский сон. Деревья, живые деревья восстали, обрели способность двигаться и наступают на людей, круша все на своем пути. По закрытой военной связи сообщалось, что есть жертвы, но информация об этом поступала скупо, и было совершенно неясно, как погибли эти люди. В прессе мелькали заголовки о деревьях-людоедах, сейчас и в это можно поверить. Если уж они ходить научились...

И никто не мог предоставить более или менее достоверную информацию о мутантах, о том, откуда они взялись, сколько их, разумны ли они, и главное — чего хотят? Он слышал версии, что дендроиды, как их называли ученые, никакие не деревья, а инопланетяне, отчего-то очень похожие на елки и березы.

Как всегда, ученые лбы показали свою полную несостоятельность, и теперь ход военных. А мы свое дело знаем! Варенов получил доклады от командиров батарей, развернутых вдоль шоссе на Екатеринбург и результат воздушной разведки. Летчики доложили, что толпы шагающих деревьев движутся прямиком на город и скоро окажутся в зоне поражения. Из района боевых действий эвакуировали все гражданское насе-ление. 'Да, настоящая война, — думал генерал, наблюдая за колонной грузовиков, увозивших жителей ок-рестных деревень. — И настоящее безумие'.

Задача представлялась куда более простой: расстрелять и уничтожить наступавших на Екатеринбург монстров. Дендроиды стрелять не умели, а потому генерал не сомневался в победе. Однако не забыл содержание совершенно секретного донесения, полученного по спецсвязи накануне. В нем рассказывалось о разгроме пехотного полка, командование которого не посчитало деревья достойным противником. За что поплатилось десятками погибших и раненых, да множеством разбитой техники.

Да, у деревьев-мутантов были слабые места: медлительность, никакой технической оснащенности. Правда, недостатки эти компенсировались невероятной целеустремленностью, абсолютным бесстрашием, чудовищной силой и, наконец, отсутствием о них хоть какой-то достоверной информации.

Варенов поднес к глазам бинокль и настроил окуляры. Вот и противник. Деревья двигались прямо на них, толпой, без всякого строя, но этот шагающий лес поражал воображение. Как они двигались? Что за силы оживили их, какая невероятная мощь стоит за качающимися гигантами? Все новые шагающие монст-ры выступали из кромки виднеющегося вдали леса.

А ведь попасть в них не так просто, подумал генерал. Дерево гораздо меньше танка или машины, двигается медленно, как неторопливо шагающий человек, но свалить его можно разве что прямым попада-нием. Говорят, что пули и осколки их почти не берут.

'Стрелять издали или бить прямой наводкой?' — подумал Варенов, опуская бинокль. Командиры батарей смотрели на него, ожидая приказа. Он размышлял недолго. Суворов завещал бить, а не считать.

— Первая батарея, огонь, — приказал он негромко.

— Первая батарея, огонь!

Орудия изрыгнули дым и пламя, грохот заложил уши, а вдалеке взметнулись фонтаны потревожен-ной земли. Генерал вновь посмотрел в бинокль. На первый взгляд показалось, что потерь дендроиды почти не понесли и все так же неспешно наступали.

— Вторая, третья, четвертая, огонь!

Свистели снаряды, вздымалась и пучилась земля. Деревья падали и разлетались в клочья, но все новые и новые монстры показывались из леса, и генералу почудилось, что уже весь лес двигается на них.

— Прекратить огонь!

Внезапно наступившая тишина оглушала не меньше. Теперь порядком поредевшего противника можно рассмотреть и без бинокля. Невероятное зрелище. Их невозможно деморализовать потерями, они с ними не считаются. Ладно, пускай подходят. После расстрела прямой наводкой от них вряд ли что останет-ся. А что останется, раздавим бронетехникой и танками!

И что-то похожее на жалость шевельнулось в душе Варенова. То, что он делал сейчас, на мгновение показалось непотребным убийством беззащитных существ. Он почувствовал досаду, как будто вляпался в дерьмо, которое никак не обойти. Но он генерал, и у него есть приказ. И за ним Екатеринбург с миллионом жителей, среди которых его жена и дети. И он не даст мутантам ни единого шанса!

Лязгая и громыхая, танки давили остатки дендроидов, легко расползавшихся под тяжелыми гусени-цами. Варенов уничтожил противника, и сражение закончилось полной безоговорочной победой.

* * *

*

Когда они подъехали к лагерю, стемнело. Николай осторожно вел машину, всматриваясь в лес и дорогу, и глаза болели от напряжения. Свет дальних фар выхватил из тьмы белые лагерные корпуса, с виду ничуть не пострадавшие. Ворота были распахнуты, и машина беспрепятственно въехала внутрь.

Не останавливаясь, Вожаков проехал по территории: надо удостовериться, что здесь нет этих де-ревьев. Вроде бы никого. Он остановил машину и открыл дверь, опустив на землю уставшие ноги. Все вы-шли из машины, оглядываясь по сторонам. Лагерь был пуст. Нет, не пуст!

Из-за корпуса столовой появились двое мужчин. Высокий и пониже. Николай остановился.

— Вы откуда? — спросил высокий.

— Оттуда, — мотнул головой Николай, выходя из машины. — Не смогли проехать. Повсюду эти деревья.

— Ничего себе, — качнул головой второй, — окружили, получается?

— А вы здесь как? — спросила Надя.

— А мы вернулись, — сказал высокий. — Не в лесу же детям спать! Деревья прошли мимо, да и все. И мы вернулись. Здесь хоть крыша над головой есть.

— Сколько вас здесь? — спросил Вожаков.

— Четырнадцать человек.

— А солдаты где?

— А кто их знает? — сказал второй. — Постреляли и разбежались. Говорят, эти деревья пули не бе-рут.

— Поэтому снарядами лупят! — Вожаков рассказал им про артобстрел на дороге.

— Ничего себе, — вновь повторил второй мужчина, — это прямо война получается!

— Нам отдохнуть надо, — сказал Николай. — Где вы разместились?

— В первом корпусе, — сказал высокий. — Пойдем, отведу. Меня Влад зовут.

— Николай, — пожал ему руку Вожаков.

— Меня — Борис.

— Андрей.

Через полчаса новоприбывшие разместились в комнатах первого корпуса.

— Можете спать, мы сегодня дежурим, — сказал Николаю Влад. — Если что — поднимем.

На всякий случай Вожаков тщательно запер машину и активировал секретку. Теперь без него никто ее не заведет. Измученный тяжелым и нервным днем, он почти сразу заснул.

Утром они познакомились с остальными беженцами. Надя даже встретила знакомую — детского врача из дымовской поликлиники, где она часто бывала с Танюшкой. Вместе с ними в лагере было шесть мужчин, восемь женщин и шестеро детей. На кухне оставались запасы муки и крупы, так что о еде на первое время можно было не думать. Вожаков и не думал, потому что утром Влад обнаружил у пруда дендроида.

— Я и не стал вас будить, оно остановилось и стоит, — говорил Влад. Он заметно сутулился, но вы-глядел крепким. Его руки с широченными огрубевшими ладонями знавали тяжелый труд. — Стоял возле него все утро — не шевельнулось.

Мужчины подошли к застывшему у воды гиганту. Дерево было высоким, метров восемь, не меньше. Ветки и листья самые обычные, вот только ствол странный. Совершенно черный, бугристый и упругий на ощупь. Вожаков первым приблизился к мутанту и потрогал его. Он заметил, что угрожающие корни, едва не сломавшие ему ноги в Засекино, были почти полностью погружены в почву, как у обычного дерева, и это прибавило храбрости. После него к дендроиду подошли и остальные мужики.

— Может, это как болезнь? — выдвинул гипотезу Андрей. — Походит дерево немного и остановит-ся. Переболеет — и снова деревом станет.

— То-то и оно, что это не дерево, — возразил Николай. — Дерево деревянное, а это — как живое...

Один из мужиков осмелел и потянул за ветку. Ветка гнулась неестественно гибко, свернулась в кольцо и не ломалась.