Но теперь она всегда сможет предугадать опасность благодаря своему дару. Жаль, что предотвратить несчастье не всегда в её силах. Спасти Юру ни ей, ни Олегу, ни другим шепчущим оказалось не под силу. Они просто не нашли мальчика в больнице, и это позволяло некоторое время надеяться, что он каким-то чудом спасся. После здание наводнили новые маги, они преследовали оставшихся Теней и закрывали проходы в Лабиринт. Олег общался с кем-то из знакомых видящих, но никто из них не смог найти Юру среди живых.
— Что это может значить?
— Он в Лабиринте.
— Но разве маги не оставляют после себя тело? — припомнила Ника.
— Значит, он попал туда физически.
— Такое возможно? Может, он просто... умер?
Олег пожал плечами. Ссутулившись, он старался не смотреть на девушку.
— Что теперь будет с его сестрой?
— До совершеннолетия ничего особенного, надеюсь, — ответил оборотень. — Потом сама решит.
Тем утром, когда всё случилось, они отвезли маму Юры домой. Олег и Ника довели её до квартиры. Вольгин нёс с собой куклу, оставленную в больнице Юлей.
— Отдайте девочке, и пусть она с ней не расстаётся, — предупредил он отца ребёнка.
Мужчина равнодушно кивал. Он лишился сына и чуть не потерял супругу, ему было не до кукол.
— Послушайте, — настаивал Олег. — Эта кукла спасла жизнь вашей жене, она может спасти и дочь. Кукла всегда должна быть с Юлей.
Ника не была уверена, что это хороший план. В конце концов, девочка вырастет и не захочет выставлять себя на посмешище перед ровесниками, которые больше не играют с куклами. Нельзя же будет сказать им всю правду, пояснить, что Ляля это оберег, неосознанно зачарованный самой девочкой на инстинктивном уровне. Любимая игрушка, с которой Юля никогда не расставалась, стала частичным вместилищем её дара, её защитником и спасителем. Лишь благодаря этому Тень изначально выбрала другую жертву, и её же сила помогла проклятой Проводником женщине продержаться до того как пришла помощь.
— Ляля, — задумчиво проговорил Олег, когда они уже шли по улице. — Необычное имя...
Ника удивленно вскинула брови.
— Вовсе не необычное. Так все девочки кукол называют, — возразила она, вспоминаю собственную Лялю, оставленную в какой-то коробке у отца в гараже.
— Но никто так не называет людей, правда?
Вероника не понимала, к чему он клонит.
— Мне благодаря работе пришлось нередко путешествовать, — издалека начал рассказывать парень, — Однажды занесло в невероятную глушь на Урале, к чёрту на куличики. Электричества нет, вода из колодца, но ходят все в джинсах и кроссовках. И в голове такая же окрошка: на краю деревни церковь, а в лесу стоит идол.
Он улыбался, вспоминая о деревушке. И щурился на выглянувшее из-за облаков солнце.
— Ему молились женщины. Все подряд: незамужние, беременные, маленькие девочки и старухи. Так вот, они называли этот идол Лелей и иногда Лялей.
Вероника недоверчиво покосилась на него.
— Думаешь?..
— Не знаю, — пожал плечами Олег. — Если подумать, то эта деревня — наш мир в миниатюре. Всё так перемешано, что чёрт не разберёт.
Вероника промолчала, продолжая идти рядом. В конце концов, разве они сами не частичка хаоса в чётком укладе сложившегося мира
— Хотела спросить насчёт ваших заклинаний, — вспомнила Вероника.
— А что с ними не так?
— Они просто идиотские! — воскликнула девушка.
Олег вполне искренне оскорбился:
— Что?! С чего ты взяла такую ерунду?
— Ерунда это ваши так называемые заклятия, — возразила Ника, — "Духи слетайтеся, подчиняйтеся, хари солнцу, звёздам хари," — передразнила она, — Вы откуда этот бред вычитали?
Шепчущий улыбнулся уголками губ.
— Это старые заклятия, потому и звучат странно для нашего слуха.
Вероника прикусила язык, чтобы не сказать очередное колкое замечание.
— Ты действительно быстро втянулась, — сказал вдруг Олег.
— О чём ты?
— О том, какой ты стала. Когда мы познакомились, ты истерила каждые пять минут по поводу и без повода и дрожала, как осиновый лист, если была хоть малейшая опасность для целостности твоего маникюра.
Вероника молча слушала Олега, хмуро размышляя, не вцепиться ли ему в горло острыми идеально покрашенными ноготками.
— Ещё одно слово, и я не пожалею маникюра, чтобы выцарапать тебе глаза, — пригрозила она.
— Вот! И я о том же! — радостно воскликнул парень. — Только посмотри, какая в тебе проснулась злобная ведьма! Сначала ты кинулась в драку на оборотня. Когда я её убил, решил, ты сейчас разрыдаешься от вида крови, но ты больше переживала из-за туфель, — Олег почти светился, вспоминая события прошлых дней, — А вчера ты рискнула собой ради спасения другого человека.
В смешанных чувствах возмущения и смущения, Вероника молча смотрела во все глаза на Олега. Он улыбался.
— В общем, я хотел сказать, что из тебя получается неплохая видящая, — заключил он.
Девушка почувствовала, как горят у неё щёки.
— Спасибо, — чувствуя себя отчего-то неловко, промямлила она.
— Хотя вот как раз с частью "быть видящей" у тебя огромные проблемы, — вдруг добавил Вольгин. — Нет, я серьёзно. Это просто никуда не годится. Найди себе уже нормального учителя, или мы с Жекой подыщем тебе замену.
Вероника сердито хмыкнула.
— Попробуйте. В связи с сокращением кадров, точнее с их постоянной гибелью, это вряд ли возможно. У вас даже постоянной заработной платы нет. Кстати, твою часть денег, взятых у ведьмы, я отдала Жене. Сам заберёшь.
Какое-то время они шли в тишине.
— А учителя тебе придётся найти мне самому, — произнесла она. — Я же никого не знаю из вашего круга.
— Нашего, — поправил Олег.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
ИСТОК
ПРЕДИСЛОВИЕ
Воды беспокойно бурлили, не находя покоя. Наступили холода, листва желтела и осыпалась с деревьев. Тьма окружала. Она взывала издалека, из вечной стужи и ночи. Грозила и молила, созывая всех, кто был способен услышать её голос.
После стольких лет тишины.
Тусклый свет озарял убежище, редкий странник беспокоил мирное пристанище. Многие лета и зимы всё шло своим чередом, и дно реки зарастало тиной. Ничто не смело нарушить мирную дрёму, потревожить чары снов. Голоса затихали год за годом. Старший помнил, как прежде, когда воды были прозрачны и чисты подобно слезе новорождённого человеческого детёныша, ничто не могло заглушить голоса, разносившиеся по всей земле. Годы шли, и грозный рёв превращался в эхо. Он бессильно шептал, пытаясь воззвать к прежним соратникам и слугам своим, но никто не откликался. И после вовсе не стало слышно ничего под толщей воды.
Медленно струилось время меж колышущихся водорослей, неизменным стал казаться уклад мира. Смиренное и тихое существование сделалось привычным, и они ушли в глубины, где жизнь струилась неспешно и тихо, пока однажды не распахнулся чёрный пролом, и из него не донеслось:
— Проснитесь!
Возглас поразил всех и каждого:
— Отворите! Проснитесь! — раздалось издалека.
Глухим эхом ворвался глас и пронёсся диким вихрем:
— Проснитесь!
Они отозвались, не смея ослушаться.
Воды неистово клокотали, вырываясь на волю. Их спокойный размеренный ритм был отныне нарушен. Сон, наконец, прервали отчаянным зовом, доносившимся издалека.
— Вперёд, вперёд! — подгоняли голоса. — Быстрее!
Они рвались наверх, на свободу, к луне и звёздам, к цветам и деревьям, к шелесту травы и пению птиц. Жадно взирая на прежде недостижимый и чужой мир, они возвращали свои владения. Отныне ничто не могло вернуть им покой.
ГЛАВА 1
Под водой
Теперь она видела.
Будто прежде была слепой, и сейчас прозревала. Медленно, постепенно мир для неё изменялся, становился другим. Ярче, полнее, живее и больше. Он расширял свои границы, терял их. Временами можно было запутаться, что происходит сейчас, что было прежде и что ещё только случится.
— Потому что вы пока не владеете мастерством прорицания в достаточной мере.
— Но я вижу.
— Теперь видите. Но если прежде вы сдерживали свой дар, то сейчас вовсе не контролируете. Кхм, впрочем, можно назвать это прогрессом. По крайней мере, вы не пытаетесь отрицать собственные возможности.
Временами это походило на сорвавшийся на кран, из которого хлынула вода. Нужно было исправить его и наладить работу так, чтобы он открывался только, когда это требовалось.
— Это вопрос невероятной сосредоточенности и умения управлять собственным сознанием. Может, вы и не родились с даром, но теперь он часть вас. Неотъемлемая часть. Даже если бы вы захотели, то не смогли бы расстаться с ним. Единственный вариант — смерть.
Бигеев поправил на носу очки, внимательно рассматривая ученицу.
— Предполагаю, что вас данный вариант не очень устраивает, поэтому лучше научиться контролировать видения. Итак, попробуем ещё раз.
Вероника вздохнула и прикрыла глаза.
— Женщина с ребёнком. В красном пальто. Через минуту.
— Нет, — отрезал учитель.
Девушка сжала в кулаке салфетку. Искать, искать, где-то же должно быть правильное время.
— Два парня. Один в кожаной куртке, другой... в спортивной, наверное.
— Игру в угадайку мы уже прошли. Я думал, вы поняли, что нас это никуда не приведёт.
Нике захотелось плакать от отчаяния. Как же всё это надоело. Разве можно вообще сосредоточиться и правильно выбрать видение в людном месте, где каждый день бывает столько народу?
— Не надейтесь случайно попасть в цель. Нужно настроиться на определенное место и время. Соседний столик, ближайшие пять минут. Кто туда сядет?
Вероника заставила себя успокоиться. Глубоко вздохнув, разжала кулаки. Дышала ровно, шумно. Здесь. Скоро. Здесь...
Дверь кафе в очередной раз открылась. На пороге показался пожилой мужчина в сером пуховике. Ника распахнула глаза, и только тогда поняла, что успела их закрыть. А незнакомца не было и в помине.
— Мужчина лет пятидесяти. Серая куртка, — сообщила она.
Бигеев не сказал ни слова, никак не подтвердил или опроверг сказанное. Только повернулся лицом к выходу. Не прошло и минуты, как на пороге появился человек. Тот самый, которого увидела Вероника. Девушка расплылась в торжествующей улыбке, но заслуженной похвалы не получила. Её учитель сложил руки на столе перед собой и серьёзно посмотрел на Нику из-за очков.
— Продолжаем. За какой столик сядет следующий посетитель? И кем он будет.
Девушка вцепилась пальцами в салфетку, снова закрывая глаза.
Осень выдалась богатой на события.
Почти одновременно с началом занятий в институте, Веронику представили её наставнику. Наиль Ренатович оказался человеком неэмоциональным, говорящим мало и только по делу. К занятиям он предпочёл приступить сразу. И если первый месяц в институте прошел достаточно спокойно и даже легко, то занятия с видящим сильно вымотали. Не только потому, что управлять даром было тяжело. Пытаясь разглядеть будущее или прошлое, Вероника практически выпадала на время из реальности. Странное чувство потерянности поселилось в ней, и порой, находясь на паре в институте, она с трудом понимала, явь это или видение. Хотя Женя и сказал как-то раз, что видящие не теряют сил, используя свой дар, прибегать к способностям постоянно оказалось нелегко. Видения не только были порой очень правдоподобными, они изматывали.
В один вечер Вероника так долго была погружена в забытье, пытаясь разглядеть прошлое человека по фотографии, что у неё начался озноб.
Когда она очнулась, то начала трястись от холода. Пальцы задубели и совсем не слушались. Тогда Бигеев зажёг свечу и сунул ей в руки. Вероника хотела ляпнуть, что отпевать её ещё рано, но посиневшие губы не издали ни звука.
— Возьмите силы из пламени, — огонёк свечи отражался в очках учителя, — Не бойтесь.
И Ника не испугалась. Она дотронулась ладонью до пламени, не почувствовав боли, только тепло и силу, которую оно давало. Почти как во время ритуала, когда Женя спас маму Юры, она видела искорки света, переходившие в неё. Эти были бледнее, слабее, но даже они придали сил. Свеча погасла у неё в руках, будто пламя не выдержало напора видящей.
— Какая жадность, — усмехнулся учитель. — Не переборщите.
Было ли возможно переборщить с маленькой свечой? Тем более тому, кто просто предсказывал будущее.
С тех пор Ника была чуть осторожнее и старалась расходовать силы экономнее. В кафе, где проходил очередной урок с Бигеевым, она провела уже больше часа, но до сих пор чувствовала себя нормально. Вероника раз за разом предсказывала кто войдёт в заведение. Ошибалась и угадывала она с разным успехом. Данное занятие ей уже порядком надоело, и девушка начинала раздражаться. Окончательно Ника растеряла всю сосредоточенность, когда услышала мелодию своего звонка на смартфоне.
— Не отвлекайтесь, — сердито предупредил Бигеев.
Вероника не устояла перед искушением и приоткрыла правый глаз, пытаясь подсмотреть. На экране светилось имя Чипа.
— Нет, — отрезал Наиль Ренатович, забирая телефон и сбрасывая вызов. — Сосредоточьтесь. Кто следующий?
— Парень и девушка. Парень рыжий... нет, блондин. Блин, не знаю.
Телефон снова начал звонить.
Ника занервничала. Она не получала никаких новостей от своей тройки уже несколько недель. Тем более, что это больше не была её тройка. После событий в больнице им пришлось предстать на совете магов. Событие это было редкое для всего чародейского сообщества, и Вероника ужасно переживала, отправляясь туда в компании Жени и Олега.
— В этом нет ничего страшного, — успокаивал Чип.
— Ради тебя когда-нибудь раньше созывали совет?
— Нет, — Женя поймал взгляд Ники. — Но это потому, что раньше мне не приходилось участвовать в таких крупных операциях.
— Если они будут спрашивать о Надежде Сергеевне, не говори им о видениях, — предупредил Олег.
Вероника пообещала держать язык за зубами. Семья Олега имела вес среди чародеев, так что ему можно было доверять в подобных вопросах. Вольгин объяснил, что маги встревожены сложившейся ситуацией. Высокая смертность среди видящих, гибель нескольких десятков людей в больнице и к тому же новенькая ведьма, которая оказалась в центре событий. Обычно разрозненное сообщество чародеев посчитало необходимым встретиться для обсуждения происходящего, и вся тройка Вероники была приглашена в качестве свидетелей сразу нескольких важных событий.
Местом встречи был выбран один из ресторанов в центре города. Улица сверкала яркими огнями вывесок. Клубы, кафе, бары — с наступлением вечера здесь становилось даже люднее, чем при дневном свете. Сентябрьский вечер выдался холодным. Вероника встретилась с шепчущими на автобусной остановке. Олег шмыгнул покрасневшим носом.
— Давайте быстрее, — пробурчал он. — Уже опаздываем.
Ника издалека разглядела яркие алые неоновые буквы, висевшие над входом в подвальное помещение. "Чернокнижник" — ночной клуб, известный своей мрачной мистической атмосферой. В прошлом году Вероника ходила туда с подругами на Хэллоуин и впервые напилась так сильно, что её вытошнило в туалете. Прогулка по местам былой славы не очень вдохновляла, но выбрать более подходящее место для встречи чародеев было трудно. Если не считать грохочущей музыки, "Чернокнижник" казался идеальным для проведения современного шабаша.
