Заложники долга

— Лин, мне нравится, что ты без стеснения меня касаешься, и мне нравится то, как остро ты реагируешь на мои ласки, — в противовес выражению лица, голос Тарра хоть и севший от страсти, был ровным и сдержанным. Он терпеливо объяснял мне интимные истины. — То, что ты видишь — доказательство того, как сильно я желаю тебя, и в этом нет ничего постыдного, потому что ты принадлежишь мне, а я — принадлежу тебе.

И его губы нежно коснулись моих ключиц, задержались на маковке левой груди, прочертили влажную дорожку к правой, а после — спустились вниз к неровно подрагивающему животу. Смутившись, я удержала его голову от дальнейшего шествия по нисходящей, но он, аккуратно перехватив мои запястья, высвободился и продолжил своё движение.

— Шшш, Лин, позволь мне сделать тебе приятное.

И я позволила. Мир распался на множество осколков. Я и сама сейчас была его кусочком, крошечным, дрейфующим на поверхности океана наслаждения, волны то приподнимали, то опускали моё тело, и среди этой ирреальности происходящего, надо мной горели настоящие серебряные звёзды, звёзды, глядя в которые, я видела отражение испытанного мной восторга.

Нежно прижимая к себе моё содрогающееся тело, Тарр смотрел в мои глаза, и на его лице царило непередаваемое удовлетворение. Когда последние волны удовольствия покинули меня, он вновь приник к моим губам. Неожиданно внутри снова начало разгораться едва утихшее пламя, ища облегчения и забыв всякое смущение, я инстинктивно приподнялась, стремясь быть ближе. Зарычав, Тарр схватил мои бедра ладонями и жёстко прижал их к перине, в распахнутых серых глазах было такое замешательство, что я невольно погладила мужчину по щеке. Он повернул голову и поцеловал раскрытую ладонь, вызвав у меня этим непередаваемую бурю эмоций, а затем впился в мои губы сумасшедшим поцелуем, вместе с тем, подавшись вперед, вторгаясь туда, где был первым и единственным.

В сравнении с тем неистовством ощущений, которое приносило слияние с любимым, боль была кратковременной и незначительной. То, что Тарр сделал в первый раз, было прекрасно, но то, что происходило сейчас, было настолько невыразимо правильным, верным. Раскачиваясь в этом причудливом танце, когда ты, то отдаляешься, то вновь сближаешься, я ощущала, как внутри расцветает что-то светлое и чистое. А ещё было безумно жарко, казалось, словно вокруг нас полыхает пламя. Впиваясь ноготками в спину своего эльфа, я выгибалась навстречу его движениям, а он ловил губами каждый мой стон. Градус наслаждения нарастал, жар становился всё нестерпимей, и в тот момент, когда казалось, что я истлею изнутри, я услышала протяжный стон, полный невыразимого блаженства. Свой стон. Ему вторил мужской, охрипший. Я чувствовала как два тела, тесно сплетшиеся, неровно вздрагивают от постигшего их наслаждения. Буря страсти пронеслась, и мы постепенно начали приходить в себя. Первое, что я почувствовала — так это отвратительный запах гари. Гари? Резко открыв глаза, я завертела головой из стороны в сторону, выбравшись из под эльфа, села. С ужасом посмотрела сначала на то, что осталось от атласного балдахина, а после — на обгоревший вокруг кровати пол. Обернулась на Тарра — эльф тоже принял сидячее положение и обалдело обозревал неожиданные разрушения.

А на меня накатил запоздалый стыд, поэтому легко соскользнув с кровати — благо простыни шёлковые, я принялась собирать свою одежду, которая по счастливой случайности не пострадала. Побив все рекорды скорости, я торопливо оделась, и, не оглядываясь, поспешила к двери. Ох, а времени-то, наверное, уже! И что я скажу коменданту?

Глава 2

Перескакивая через ступеньки, я стремительно летела вниз по лестнице. Был уже вечер и коридоры освещались только редкими свечами вдоль стен. С трудом вглядываясь во мрак, я бежала, гонимая обуявшим меня стыдом ровно до того момента, как вписалась во что-то твёрдое и живое. Поздняя встреча была неожиданной не только для меня, но и для моего непредвиденного препятствия — вцепившись друг в друга, мы в полете преодолели оставшиеся до площадки несколько ступенек.

— Лин, демоны тебя подери!

Я испуганно подняла голову вверх, по лестнице с трудом удерживая равновесие, летел Тарр. Он перескакивал через несколько ступенек и остервенело при этом матерился.

— Что ты творишь?! Лукар?!

Забыв как дышать, посмотрела на того, на ком с таким удобством растянулась и похолодела от ужаса — на меня насмешливо смотрели ярко-голубые глаза ректора. Немудрено, что в темноте я его не увидела — у чернокожего демона была замечательная маскировка.

— Прошу прощения, господин ректор.

Я неловко сползла с лежащего мужчины, и почувствовала, как влажный холод коснулся ладоней. Присмотревшись к полу, я обнаружила, что его поверхность покрывает тончайший слой льда, скорей даже изморозь.

— Сентар, меня вот тоже интересует, что тут произошло? — лениво растягивая слова, ректор издевательски приподнял бровь.

— Хотел бы я понять, — осторожно ступая по оледеневшей поверхности, Тарр подошел ко мне и помог встать. Благодарно посмотрев на жениха, я наткнулась на ледяной взгляд серых глаз. Отвернувшись от меня, эльф присел и внимательно вгляделся в пол.

— Даже предположений нет? — тон ректора был откровенно язвительным.

— А тебе не кажется, что ты зарываешься? — я впервые видела, чтоб Тарр позволял кому-то видеть свои 'живые' эмоции. На лице эльфа была забавная смесь раздражения и удивления.

— Не кажется, магистр Сентар, — голос Лукара утратил всякий намёк на юмор, поднявшись на ноги он непререкаемым тоном произнес: — В мой кабинет! Оба!

Бросив на ректора недовольный взгляд, Тарр поднялся, а я почувствовала, как в воздухе потекла энергия. На глазах лёд превратился в лужи. Ещё через несколько секунд вода полностью испарилась. Воздух стал ощутимо боле влажным, чем прежде.

— Благодарю нижайше, но сырость разводить не стоило.

— Я только вернул её туда, где она была изначально, — тон эльфа был не менее саркастичным, чем у его собеседника. Впрочем, в следующее мгновение его голос был совершенно спокойным и он задумчиво протянул: — Она выморозила воду из воздуха.

— Она? — я недоуменно заозиралась по сторонам, но меня тут же напрягла возникшая тишина. Снова обратив своё лицо к эльфу, я заметила, что он что-то серьезно обдумывает.

— Ты, — наконец решив ответить, припечатал эльф.

— Я? — да быть не может! Чтобы управлять стихиями, нужен потрясающий самоконтроль и природный дар. Разумеется, развить в себе способности может каждый, но они будут ничтожно малы в сравнении с тем, когда они обусловлены наличием в энергетических потоках, своего обладателя. А это дается только при рождении. У меня не было хоть маломальской капли дара, поэтому я неверяще уставилась на эльфа, стоящего передо мной.

— Альхим, я думаю, нам и в правду стоит воспользоваться твоим кабинетом, — Тарр перевел задумчивый взгляд на ректора, который внимательно смотрел на меня. Лукар кивнул, и мы все вместе направились к его кабинету. Я была здесь только один раз — в тот день, когда впервые вошла на территорию Университета Магических Наук и Искусств. Обычная приемная: высокое окно, рабочий стол, книжные полки до потолка. Проигнорировав места для посетителей, Тарр уверенным шагом направился к 'личной библиотеке' ректора, надавил на что-то, и на моих глазах, стена с книгами начала движение в сторону, открыв широкий проход. Мы шагнули в темное пространство, но мрак моментально рассеялся — в огромном камине вспыхнуло пламя, так же, огонь занялся на самостоятельно зажегшихся свечах, затаившихся в многочисленных стенных нишах. Усадив в глубокое кресло, склонившись, Тарр внимательно посмотрел в мои глаза.

— Лин, постарайся расслабиться, — его тон был чрезвычайно ласковым и мягким. Длинные мужские пальцы в успокаивающем жесте растирали мои запястья.

А вот в голосе ректора, шагнувшего сюда следом за нами, слышалась усталость и некоторая обреченность:

— Одни проблемы от тебя, Сентар. И что мы теперь со всем этим будем делать? — в глазах эльфа на мгновение мелькнули веселые искорки, но, видимо, следующий вопрос их спугнул. — Ты можешь закрыть ей доступ к энергетическим потокам?

— Я не знаю, у меня впервые такая ситуация, — качнул головой принц Первородных, по-прежнему глядя мне в глаза.

Внутри меня нарастала паника. Что-то произошло и, кажется, со мной. Я перевела взгляд на озадаченного ректора, затем снова посмотрела на Тарра, и прерывающимся шепотом, напряженно улыбнувшись, произнесла:

— Мне кажется, или только я не в курсе того, что случилось?

Тарр молчал. Ответил ректор.

— Как вы знаете, Ваше Высочество, между вами и моим другом был проведен брачный ритуал, предшествующий официальной свадьбе. Древний ритуал, который практически не практикуется, — мужчина скривился и продолжил: — Но, вам таки 'повезло'... На свадьбах говорят, что молодые соединили свои жизни, и мы воспринимаем это, как метафору. В вашем случае, это практически правда. Коварное божество сдвоила ваши энергетические потоки, а вы, как студентка целительского факультета понимаете, что их косвенно можно назвать жизнью любого существа. Когда вы только прибыли сюда, то линии вашего потока переплетались с другими линиями, чужими по своей структуре. Разумеется, это был энергетический поток Тарра. Отражением этой связи служат брачные знаки на ваших запястьях, осмелюсь предположить, что сейчас линии на рисунке изменились, потому что теперь, глядя на каждого из вас, я вижу как линии потоков рвано прерывают друг друга. Учитывая то, что я видел вас, Ваше Высочество, и бегущего следом за вами эльфийского принца... неслись вы со стороны преподавательских апартаментов... Несложно сделать некоторые выводы.

— Лукар, демоны тебя подери!

— Я и сам демон, если помнишь, — губы ректора сверкнули в улыбке, а ясно-голубые глаза озорно блеснули на чёрном лице.

— Лин, успокойся, — Тарр нервно тряхнул меня за плечи, и я почувствовала, что леденящий ужас и сжигающий пламенем стыд начинают утихать. Уставилась во встревоженные серые глаза. — Всё хорошо. Мы что-нибудь придумаем. Главное, контролируй свои эмоции. Вдохни, — продолжая удерживать зрительный контакт со мной, он обратился к ректору. — Альхим, нам будет нужна неделя. Я увезу Линарин в городской дом, и там мы попробуем в кратчайшие сроки обуздать её стихии.

— А сможешь ли ты постоянно гасить её магию? Я чувствую, как фон просто зашкаливает, — в голосе ректора была изрядная порция сомнений. — Я думаю, император будет не очень доволен, если в одном из респектабельных районов столицы возникнут неожиданные разрушения.

— Я возьму это на себя, — безапелляционно заявил эльф.

— Даже если так, ты же видишь, что энергетический поток нестабилен. Вы не сможете его контролировать.

— Демон прав, — усмехнулась темнота.

А потом из мрака соткалась фигура, облокотившаяся о высокий комод-бюро — на нас смотрели ужасающе разноцветные глаза Хранительницы Атис. Видимо, эта особа любит эффектные появление, а так же то, какое впечатление они вызывают.

Я вздрогнула от неожиданности, в осанке Тарра появилось едва уловимое напряжение, более всех в врасплох был застигнут ректор. Альтахим Лукар недоуменно смотрел на ехидно улыбающуюся нарушительницу принадлежащих ему территорий.

— Неужели никто не хочет меня поприветствовать?

— Какая честь, Древнейшая, — Тарр сухо улыбнулся, а Атис, казалось, задумалась, как ей отреагировать на такое двусмысленное 'Здравствуйте'. Она была мудра, а потому просто величественно кивнула.

— Я смотрю, вы поторопились, но, — Атис сделала театральную паузу и вскинула чёрную бровь. — Но не так быстро, как я рассчитывала. Похвально.

— Хранительница? — наконец-то отмер ректор.

— Да, мой мальчик, но если хочешь, можешь по-прежнему называть меня коварным божеством. Всё-таки, где-то так оно и есть.

Несмотря на катастрофичность ситуации, я чуть не рассмеялась. В глазах демона была просто бездна смущения, а кожа, клянусь радугой, если бы не была от природы чёрной — поспорила бы с самым спелым томатом.

— Ваша милость безгранична, Древнейшая, — Лукар неловко склонил голову, в попытке скрыть смущение.

— В прочем, как и чувство юмора.

Тон моего эльфа просто сочился едким сарказмом, и я резко сжала его ладони, до этого успокаивающе гладившие мои. Даже мне было понятно, что Хранительницу стоит опасаться, переходить с ней к открытой конфронтации было совершенно безрассудно. Тарр проигнорировал мое предупреждение, продолжая раздраженно наблюдать за Атис.

— Твоя обида так велика, что ты почти не пытаешься скрывать свои эмоции, — тон Хранительницы был на удивление благодушным, в её взгляде, обращенном на Тарра, мелькало даже некоторое восхищение. — Неужели всё так плохо?

— Всё чудесно, Древнейшая, если не считать того, что я чувствую себя марионеткой в опытных руках кукловода.

Скопировав задумчивые, и вместе с тем насмешливые интонации Тарра, Атис ответила:

— Со временем, Элтарриэль, ты поймешь, что каждый, имеющий в руках власть время от времени выступает кукловодом. Есть, знаешь ли, случаи, в которых нельзя иначе, — Атис уверенным шагом прошла в центр комнаты, и моему взгляду предстало знакомое непритязательное вретище. Голос Хранительницы изменился, утратив всякую насмешливость и юмор. Вероятно, теперь она перейдёт к цели своего визита. — Но я пришла не для того, чтобы обсуждать преимущества и тяготы властью наделённых. Магия твоей аматис нестабильна, как и твоя, но ты этого не чувствуешь, потому что природный дар Линарин не такой ярко-выраженный, как у того, кто повелевает стихиями. Ваше Высочество прекрасно образованы, поэтому ты знаешь, насколько в ритуалах важна последовательность этапов — изменение порядка приводит к нарушению в естественном ходе вещей. Пропустив ритуал официального обручения, Элтарриэль, ты спровоцировал текущие трудности.

Я почувствовала, как нервно сжались руки эльфа, перевела взгляд с Хранительницы на лицо Тарра — на нём больше не было раздражения, Тарр задумчиво смотрел на Атис. Было видно, что он сделал определенные выводы, и недовольно поджатые губы говорили, что выводы эти принцу не нравились.

— И какие у нас альтернативы, кроме как незамедлительного вступления в брак?

— Никаких.

Что?!

— Хранительница, вы обещали, что я могу доучиться!..

— Я не обещала, я позволила, — прервав мой возмущенный выпад, Атис гневно сверкнула глазами. На мгновение мне захотелось спрятаться за Тарра. — В любом случае, я не собираюсь этому препятствовать — просвещенному народу требуется образованная Повелительница. Вы можете оставить свой брак в тайне, а когда придёт время, я явлюсь, чтобы засвидетельствовать факт священнодейства.

— Древнейшая, есть ли возможность избавить Линарин от моей магии?

— Увы, магия, это часть тебя, и часть её, она неотделима от сущности, ты же знаешь, — Атис грустно улыбнулась. — Правда есть и хорошая новость: Аласпир, сам не зная, насколько своевременно, преподнес в дар своей дочери редкий артефакт, поглощающий избыток эмоций. Да, Линарин, я имею в виду ту брошь, что лежит в твоей лисадровой шкатулке, подаренной матерью.