Режим бога. Восход Красной Звезды

Накрыв широкой ладонью карты, Синатра склонил голову и осторожно открыл угол верхней карты. Затем другой рукой чуть выдвинул нижнюю так, чтобы была видна только она. Лицо певца при этом оставалось каменным.

— Нет, — сказал он ничего не выражающим голосом.

Карты Магнуса лежали в нескольких сантиметрах от его сцепленных рук. Правой рукой он придвинул их к себе и легким щелчком перевернул их. Это были четверка и пятерка. Девять на сдаче. Он выиграл.

— Девять на банке, — ровным голосом сказал крупье. Своей лопаткой он перевернул карты Синатры и так же бесстрастно объявил: — И семь.

После этого он забрал со стола битые семерку и даму и опустил карты в прорезь в столе рядом со своим креслом. Они упали в металлическую коробку с громким стуком, следом отравились карты Магнуса. Синатра снял с большой стопки тысячных жетонов пять кружков, и крупье придвинул их в центр стола к кучке фишек банка.

— В банке десять тысяч — объявил крупье

— Принимаю — сказал Синатра пользуясь своим правом отыграться

Глаза конгрессмена радостно блеснули. Я усмехнулся про себя — "Да ты азартный, Парамоша!"

Следующая раздача также не принесла певцу удачу. Взяв третью карту, Синатра смог набрать только четыре очка против семи у банкомета.

— В банке двадцать тысяч — пересчитав фишки выдал крупье

— Принимаю — Я смело вступил в бой. У нас денег хватит как раз на одну ставку — либо пан, либо пропал.

Две карты припыли ко мне по зеленому морю сукна. Как спрут, притаившийся за камнем, "Кощей" следил за ними с другого конца стола. Я спокойно придвинул карты к себе, заглянул в них, дав посмотреть Анне. Челюсть свело судорогой, так сильно я сжал зубы. Это были две дамы, и обе красной масти. Худшего расклада быть не могло. Ни одного очка. Ноль. Баккара. Надо отдать должное Анне — в этот сложный момент она сумела сохранить невозмутимое лицо.

— Карту, — сказал я, изо всех сил стараясь не выдать интонацией охватившего меня отчаяния. Магнус буравил меня взглядом, пытаясь догадаться, что у меня за расклад. Потом неторопливо открыл свои две карты. У него были король и тройка черной масти: всего три очка.

Нет, для меня еще не все было потеряно. Настал момент истины. Конгрессмен постучал по ящичку, извлек карту и медленно ее перевернул.

На стол легла девятка червей, моя долгожданная девятка. Это победа!

Крупье тихонько подтолкнул ее вперед. Магнусу пока эта карта не говорила ни о чем. У меня мог быть и туз, и двойка и даже пятерка. Тогда максимум, что я мог иметь с этой девяткой, было четыре очка. Конгрессмен облизал пересохшие губы, посмотрел на мои карты, потом на свои, снова на мои... И решительно взял себе еще одну карту. Открыл ее и с плохо скрываемым торжеством глянул на меня. Пятерка треф.

— Восемь в банке — объявил крупье. С извиняющимся видом он потянулся лопаточкой к моим картам. Никто не сомневался, что это был мой проигрыш. Но две дамы легли на сукно рядом с девяткой.

— И девять. Победил мистер Селезнев.

Все вздохнули. И разом заговорили, комментируя произошедшее.

— Второй раз такое вижу — признался Синатра

— Да, бывают чудеса в баккара — согласился толстяк — Но редко.

— Продолжаем — Конгрессмен достал из карманов фишки, пересчитал их, добавил к ним пачку стодолларовых банкнот. Пачку и фишки проверил крупье, подвинул в центр стола

— В банке восемьдесят тысяч

Теперь уже я внутренне охнул. Таких ставок у меня не было и в "прошлой жизни". Анна крепко сжала мою руку. Тоже волнуется. Рядом с нами появился сервировочный столик на колесиках, с бутылкой Кристалла и бокалами. Не спрашивая, я наполнил бокалы шампанским до краев и мы с Анной осушили их одним глотком. А, была, не была!!!

— Принято.

И новые две карты скользнули ко мне по сукну. Я приподнял их правой рукой и, едва заглянув в них, бросил открытыми на центр стола.

— Девять, — сказал крупье.

Конгрессмен, молча, смотрел на своих двух черных королей.

— Баккара — крупье передвинул ко мне горку фишек и пачку долларов.

На Магнуса было жутко смотреть. Лицо побледнело, по лбу текли капли пота, глаза лихорадочно горели.

— Под вексель!

— Уорен, Уорен! — Сарно встал и подошел к конгрессмену — Одумайся...

— Под вексель — упрямо произнес мужчина.

Толстяк, вздохнув, позвонил в колокольчик, что стоял у него под рукой, и в кабинет заглянул сотрудник казино. Пока он шептался с ним, я успокаивающе погладил взолнованную Анну по плечу. Синатра тем временем закурил еще одну сигару, успев шепнуть что-то на ухо девушке.

— Что он сказал? — поинтересовался я тихо у Анны

— Годовая зарплата конгрессмена — шестьдесят тысяч долларов в год

Магнусу принесли бланк векселя, он проставил сумму цифрой и прописью, после чего расписался.

— Продолжим. — Конгрессмен снова был полон решимости отыграться.

— В банке сто шестьдесят тысяч — объявил крупье

— Принимаю.

Взгляд на Магнуса, потом быстрый взгляд на сданные им мне карты. У меня на руках пятерка и бесполезная картинка. Положение снова было опасным.

"Кощей" предъявил валета и четверку. И тут же взял еще одну карту. Картинка!

— Пять и четыре — размеренно произнес крупье — Победил мистер Селезнев

— Под вексель! — истерично выкрикнул Магнус

— Уорен прекрати! — грозно сказал Синатра — У тебя семья, положение в обществе...

— Под вексель! — упрямству конгрессмена можно было позавидовать — Чтобы какой-то комми обставил меня в баккару?!

— Господин Магнус — официально произнес Сарно — Еще одно такое заявление, и я прекращу игру. Принесите ему бланк.

Новый документ был также быстро заполнен и даже прочитан толстяком.

— В банке триста двадцать тысяч — запинаясь, произнес крупье

— Принимаю — я чувствовал, как меня начинает бить нервная дрожь

Новая раздача, в кабинете воцарилась гробовая тишина. Я бросил взгляд на карты. Мне перло. Магнус вновь умудрился сдать мне девять. А себе шесть.

Когда взбешенный конгрессмен принялся заполнять третий по счету вексель, никто даже не пошевелился. Анна, правда, попыталась что-то сказать, но теперь уже я крепко сжал ее руку.

— В банке шестьсот сорок тысяч — голос крупье охрип от волнения.

В этот раз Магнус еле смог вытащить дрожащими руками карты из ящика.

— Семь против пяти — объявил крупье результат игры. После чего подвинул мне вексель конгрессмена, а карты сбросил в металлическую коробку. Все потрясенно молчали, мрачный Магнус жадно пил большими глотками виски

— Под вексель!

Честно сказать, я думал, что игре конец, но "Кощей" оказался крепче, чем выглядел

— Это последняя раздача — жестко встрял толстяк — Превышен лимит казино на стол.

— В банке один миллион двести восемьдесят тысяч — чувствую, что крупье будет потом детям рассказывать об этой игре. Похоже, он первый раз видел такую баккару.

— Принимаю.

Во рту у меня пересохло, как в Сахаре, и я снова налил себе шампанского, в этот раз, даже забыв предложить его Анне. Выпил залпом. Но жажда не ушла.

— Ставки сделаны — объявил крупье и посмотрел на банкомета

Магнус судорожно вытер платком пот со лба, глубоко вздохнул. Вытащил первую карту. Подвинул в мою сторону. Отложил карту себе. Еще одну мне и еще одну себе. Я заглянул в карты и понял, что хуже быть не могло: король пик и туз, туз червей... Как там хоронили павших казаков? У товарищей — пики, у музыкантов — бубны, у священника — крести. А черви — черви в гробу...

— Карту — прокаркал я не своим голосом.

Магнус раскрыл свои карты. У него были дама и пятерка. Он посмотрел на меня и, не отводя взгляда, вытянул из ящичка указательным пальцем еще одну карту. За столом стояла полная тишина. "Кощей" перевернул карту и бросил ее на сукно. Крупье, аккуратно подцепив ее лопаткой, пододвинул ко мне. Карта была хорошая, семерка червей, но мне это красное сердечко по центру напомнило почему-то кровавый отпечаток пальца.

У меня было восемь очков, у Магнуса пять, но банкомет, имеющий на руках пятерку, мог и обязан был взять еще одну карту, чтобы попытаться улучшить свое положение с помощью туза, тройки или четверки. Все прочие карты по правилам означали его проигрыш.

"Кощей" еще раз промокнул платком мокрый лоб, вытащил карту и резко бросил ее на всеобщее обозрение.

Пятерка. Он проиграл. Он проиграл все.

— Восемь на банке — крупье тоже вытер лоб — Победил господин Селезнев. Игра сделана господа.

Конгрессмен Магнус медленно встал и, молча, пошатываясь, направился к выходу. Никто не остановил его, и вслед не сказал ни единого слова, уходил он будто прокаженный.

— Как бы не пустил пулю в лоб... — озабоченно произнес Синатра — Уорен неплохой парень, но слишком уж увлекающийся.

— Господин Селезнев — официально обратился ко мне Сарно — Казино может выкупить у вас векселя господина Магнуса по номиналу.

— Нет, спасибо. Мои юристы сами истребуют у конгрессмена необходимую сумму.

— У тебя есть свои адвокаты? — удивился Синатра

— По номиналу! — еще раз повторил Сарно — Виктор, Вы сразу получите доллары или чек в кассе.

— Спасибо за предложение, но нет. И благодарю вас за игру. Фрэнк, вас можно на пару слов?

Мы отошли с Синатрой в угол, и я вкратце рассказал ему о песне Мы — мир. Предложил заехать в Нью-Йорк и вместе спеть ее.

— Я в деле, парень — хлопнул по плечу меня певец — После такой игры я не то, что в Нью-Йорк, я к тебе и в Москву прилечу...!

— -

Вы думаете, Витя Селезнев враз стал миллионером? А вот и нет. Основную часть нашего с Анной выигрыша составили векселя Магнуса, которые еще только предстояло обналичить или ...конвертировать в ценные услуги конгрессмена. А наличными деньгами и фишками казино мы с Анной обогатились лишь на 60 тысяч долларов, из которых я еще поощрил крупье, отдал казино причитающуюся ему долю и выплатил налоги. Возвращая девушке ее двадцать тысяч, я попытался вручить еще двадцать, честно делясь нашим с ней выигрышем. Анна наотрез отказалась.

— Давай, хотя бы пока разделим эти деньги — настаивал я — А как только я обналичу векселя конгрессмена..."

— Витья, ньет! — по-русски ответила Анна

И откуда только узнала, как будет уменьшительно форма моего имени? Видимо, поездка на поезде в Сан-Ремо с группой сказалась.

— Наша семья и так богата — перешла обратно на итальянский девушка — А ты найдешь, как правильно использовать эти деньги. Лучше пошли праздновать выигрыш!

Попрощавшись с Синатрой и Сарно, мы вернулись в общий зал. Тут народу прибавилось, большинство столов были заняты. Прихватив с собой печального Леху, который умудрился проиграться в пух и прах, зашли в ресторан. Лобстеры, фуа-груа, черная икра и много-много шампанского. Размер нашей удачи поразил "мамонта". Он просто не мог поверить, что за полчаса игры в карты можно заработать больше миллиона долларов. Это не укладывалось в его сознании. Раз за разом он под столом украдкой перебирал векселя, пытаясь прочитать их, и тяжело вздыхая, произносил сакраментальное "надо учить английский". Анна же была возбуждена по другой причине. Вся эта атмосфера азарта и победы вызвала в ней бурный выброс женских гормонов. Она прижималась ко мне, трогала за руку, шептала какую-то смешную чепуху на ухо. Финалом стало предложение подняться к ней в номер и посмотреть коллекцию драгоценностей, что она привезла в США из Италии. Леха поняв все правильно, ушел спать.

Я немного смущался под взглядами охраны, пока мы поднимались в пентхаус на последнем этаже Цезарь Паласа. А вот Анна похоже совсем голову потеряла. Не глядя на телохранителей, она обвила мою шею руками и поцеловала. Поцелуй был глубокий, страстный. Я, разумеется, ответил, но в голове крутилась лишь одна мысль — докладывают ли бодики отцу девушки (очевидно, да) и что со мной сделает Кальви, когда прилетит в Москву.

Впрочем, красота и страстность Анны сделали свое дело. Как только закрылась дверь номера, оставив наружи охрану, я тут же рванул застежку на платье девушки. Разумеется, она по закону подлости, заела. Надо отдать должное Анне, она просто сняла платье через голову, после чего уже сама сдернула с меня пиджак и рубашку с галстуком. Не отрываясь друг от друга, мы поплутали по комнатам и оказались в спальне. Покрывало летит на пол, а мы падаем на кровать.

26 января 1979, пятница

США, Лас-Вегас

У меня хватило ума, рано утром, пока еще Анна спала, доверчиво прижавшись к моему плечу, тихонько встать, одеться, оставить записку с сердечком и отправиться к себе в номер. По дороге зашел на рецепцию, где оставил 100 долларов ночному портье на цветы. Попросил заказать самый роскошный букет в президентский люкс. А уже в семь раздался стук в нашу дверь. Киселев обходил сборную и собирал всех на утреннюю пробежку. Хмурые, заспанные мужчины в белых майках с красными буквами СССР — трусили по пустынной Дюнс Роад мимо фонтанов Белладжио, шикарных бутиков, баров... Сюрреалистическое зрелище. Бежали все — Ретлуев, Леха, массажист. Единственного кого не было — Чемишева. Это наводило на тревожные мысли. Вопреки моим ожиданиям, не было и бегающих американцев. Культура оздоровительного джоггинга просто еще не появилась в Штатах. Народ много курит, пьет, ведет вредный образ жизни.

После короткой зарядки, команда вернулась в отель. Быстро принимаю душ, переодеваюсь, прячу на себе векселя — боюсь оставлять столь важные документы в номере. И так в гостиничном сейфе лежат пачки долларов. А он вскрывается на раз любой горничной. Спускаемся с Лехой на завтрак в ресторан. Тут накрыт типичный шведский стол, наша сборная сидит в закутке, отгороженном декоративной ширмой и поглощает каши, яичницы, йогурты... Рядом расхаживает, словно цербер, хмурый Чемишев.

— А! Явились не запылились — "бурильщик" приветствует нас кривой усмешкой — Расскажите своим товарищам, где вы были сегодня ночью? Я обходил номера, проверял, вас не было

— Плавали в бассейне — нагло вру я, честно глядя в глаза нашего "администратора" — Перелет, смена часовых поясов, волнение. Не могли заснуть. А бассейн, оказывается, работает круглосуточно.

Поди проконтролируй, плавали мы или в казино играли. Сам-то Чемишев вряд ли решился пойти проверять игорные залы.

"Бурильщик" зло свернул глазами, но продолжать тему не стал. Зато разговор подхватил Киселев.

— Товарищи! Утром звонил помощник посла из советского посольства в Вашингтоне. Вы должны знать, что вчера американские империалисты с помощью своих марионеток в руководстве Грузии пытались совершить вооруженный мятеж против социализма. Мятеж подавлен, в Грузию введены внутренние войска. В связи с этим могут быть провокации, антисоветские выступления. Мы должны усилить бдительность, теснее сплотить наши ряды на вражеской земле.

Вот это новость! История то пошла совсем по другому пути. Выходит я с Бубой наступил на такую жирную бабочку, что полыхнуло аж во всей Грузии. Щелоков поди полез чистить грузинские верхи, а те возьми и... эх, как же не хватает подробностей. Может позвонить домой? Министра дергать страшно, а ну как наши "заклятые друзья" прослушивают номер? Мама же наверняка ничего не знаете.