Книга 8 Там, где только прошлое

Она стремительно ушла.

— А она жестока, — сказал Игорь.

Алик зарычал ей в след, как недавно рычал Димка.

— Как она могла?! Какой же я болван! Я поздно догадался, что она вернет Нейбо.

Глава 4

— Торе суток. А мы Рассела не ищем, — сказал Игорь подошедшему капитану.

— Рано пока. Димка едва не свихнулся, разбирая планы полета. Лена — девушка шустрая, да просто находка, но она действительно не понимает, куда мы будем прыгать, для нее просто координаты, а для нас — адово пекло. Как корабль? — спросил Алик.

— Поддерживаю твое недоумение. Это даже не корабль. Это база. Могу успокоить тебя. Ни один медиум сюда не заберется. Сама сердцевина корабля так организована, что даже мысль трудно прочитать. Я тут, как мог, излазал все с датчиками, прошелся по всем полосам. — Игорь показал руками сферу. — Сердцевина корабля изолирована. Только в личном контакте можно передать информацию. Все кто находятся за пределами этого места, не могут никак узнать, что происходит в так называемой рубке. Ты управление видел?

— Да. В точности, как пиратский катер.

— Верно. Мы разучимся ходить и двигаться в процессе полета. Твоя капсула, моя и Дмитрия. Лена с прибором может ходить по кораблю, но я бы запретил на твоем месте. Тайна все-таки.

— Я уже запретил.

— И еще неприятный момент. Мы заперты. Наглухо. Едва последний зарегистрированный член экипажа пришел на борт, а это был я, мышеловка захлопнулась. Мы не двинулись. Ты знаком со своими обязанностями?

Алик нахмурился.

— Не скажу. Прости. Довольно того, что я надел эту одежду. Мне только шлема не хватает и меня можно выставлять, как Нейбо.

— Ты предвзято относишься. Я тоже одет. Дмитрий вопил больше всех, но тоже ее носит. Ты обратил внимание, как бодрит эта кожа. Не хочется спать. Не хочется есть. Очень интересные наблюдения с эмоциями. Ты говоришь резко, но ты спокоен, ты не сердишься, капитан. У тебя подавленные реакции. Я часто не чувствую тела, но мой ум очень хорошо работает. Мы разбредемся по капсулам и забудем, кто мы есть. Мы станем безвольными машинами внутри этой чудовищной машины. Но, мы сохраним индивидуальные способности, наши таланты. Я уверен, что буду петь во время работы. Я теперь часто слышу не звук, а музыку, которую он несет. За эти трое суток мы не говорили о ней. Стоит подумать, сознание тут же блокируется. Попробуй произнести имя, у тебя не выйдет. Сознание воспроизводит один образ. Один на всех. Я работал с пилотами эти сутки. Замысел простой и жестокий. Мы имеем сообщество существ с коллективным сознанием. Внутри группы, а это семейный клан, нет иерархии, она подавлена. Пилоты безропотно идут за лидером, а лидер у них один — ставленник капитана Нейбо, пилот-ученик, землянин-индивидуалист, способный в одиночку ориентироваться в военной обстановке и ориентировать остальных. Ты как мозг даешь установку, я анализирую и вырабатываю варианты, а дальше по цепочке. Хочу на себе ощутить, как работает этот страшный механизм.

— А Димка?

— Димон станет полусотней пилотов сразу. Его сознание продублируется. Будет жуткая бойня, если случиться нападать.

Алик тяжело вздохнул. Какие-то эмоции у него оставались. Все больше тоска, чувство несвободы, желание вырваться. Все, что испытывала она, будучи Нейбо. Он не мог вспомнить имени. Игорь прав.

— А чего мы ждали. На этих просторах правит страх, — сказал он.

— Ладно. Нужно посидеть в своей скорлупе. Привыкаю пока.

Игорь отошел к своей капсуле.

Намек, что Дмитрия продублируют, заставил Алика подойти к пилотажной капсуле и открыть ее принудительно, снаружи.

Дмитрий спал. Алик толкнул его. Потом сообразил, что прежде не позволял себе так обращаться с ним. Влияние. Алик постарался зафиксировать эту мысль, но сделал только хуже, вместо вежливого: "Как ты там?", он произнес:

— Очнись и выбирайся оттуда.

Дмитрий стал вылезать, по дороге зацепился руками за верхний край дверного проема и сладко потянулся. Пилот улыбался. Алик вспомнил замечание Игоря. Димка был одет в черный обтягивающий тело костюм-кожу. Он разминался, делая руками круги, словно собирался плыть по океану на рекорд. По его виду не скажешь, что он испытывает подавленность.

— Игорь сказал, что в этой одежде не хочется спать, — заметил Алик.

— Я не спал. Я начинаю вживаться в этот корабль. Я вдруг понял его структуру. Это улей, где каждая пчела жалит на смерть. Мы найдем Рассела, будь он хоть песчинкой в этом пространстве.

— Ты больше не сердишься? — спросил капитан.

— Мне не до эмоций. Для того, чтобы выполнить задачу мне необходимо конструктивно мыслить.

"Работает", — подумал Алик.

— Могу я попробовать твое место? — спросил он.

— Ты капитан, — заверил Дмитрий.

Он подошел к Лене, они деловито обсуждали что-то, пока Алик влезал на место пилота. Он успел подумать. Лена, единственная девушка в экипаже. Противоположный пол для Дмитрия всегда имел значение, а тут она одна, и пилот ничуть не стремиться флиртовать. Он даже не замечает, как девушка, которая не носит костюм, бросает полные женского восторга взгляды при виде его тренированной, весьма рельефной фигуры, красиво обтянутой черной кожей костюма. Надо объяснить Лене, что одежда вызывает подавление эмоций и некоторых инстинктов. Он всегда хотел увидеть нечто, что остановит Димкин безудержный флирт. Вот, пожалуйста. Он смотрит в карту, ни разу не покосился, ни улыбнулся ей своей обворожительной улыбочкой. Алик испытал удовольствие от своего недоброго злорадства. Удовлетворенный этим наблюдением капитан лег в капсулу пилота.

Борт качнулся и медленно потек в сторону, Алик стал следовать той программе, которую уже знал. Вместе с костюмом он получил программу действий. Сознание развернуло целую панораму, которая была представлена многослойной схемой, он был как андроид, чьи действия уже продуманы, записаны, высчитаны. Если не получиться здесь, следует пойти туда, а не выйдет этот вариант есть три других, они решаемы, как уравнение. В этой схеме не было ничего личного, от него, им придуманного, он не находил там поля для творчества. Это была сухая модель исследования, шаг за шагом. Он выбирал и выбирал бесконечные варианты. Потом он дошел до возможности атаки чужого судна, и бездушная схема заработала в страшном режиме уничтожения.

Алик понял, понимание заняло времени не более чем вдох и выдох.

Вдох. Корабль перестал быть единым, он рассыпается на осколки, на фрагменты в неисчислимом множестве. Почему же? Исчислимом. Сорок восемь боевых кораблей, три отряда по шестнадцать, пилоты управляемые одной единицей — главным, готовы метнуться и растерзать противника. А те еще раз по столько, но уже во власти одного из второстепенных пилотов, частички множились и множились. Они превратят добычу в пыль за секунды. Если гибнет один, его за пару часов вновь воссоздадут на центральном борту. Центр также мал, как любой из кораблей, он не различим, его невозможно вычленить из этого смертоносного роя. Пилоты бездушные рабы этого центра, но не знают, что каждое их действие не их собственное, оно родилось в сердце системы. Среди них нет ни одного исходного существа обладающего способностью к сопротивлению, с той подлинной природой, которая им дана эволюцией. Все до единого модифицированы в послушных тварей. Они думают, живут, испытывают чувства, воспроизводят подобных себе. Процесс нескончаем. Гибель корабля невозможна. Реакция коллективная. А во главе всего механизма — он.

Выдох. Группа стягивается к вожаку, тройка своей волей возвращает подчиненных по своим местам. Потом дифференциация корабля прекращается, он снова — единый сорганизованный механизм.

Алик покинул капсулу пилота и проделал тоже самое с интеллектуальным центром. Во власти Игоря оказалась похожая система готовая к неограниченному поиску. Восемь — это много, вспомнил он. Восемь поисковых центров рассыпались на полмиллиона анализирующих капсул каждая. За мгновения поиск охватывал территорию ране не вообразимую его уму. Он мог получить такой поток информации, который невозможно пропустить через человека. А он уже не был человеком в буквальном смысле. Было ли в нем еще нечто человеческое?

С этой мыслью Алик замер как раз в центре между тремя скорлупами, когда выбрался из капсулы Игоря. Его взгляд стал пустым, тело почти не ощущалось, эмоции отхлынули.

Живой, вопросительный взгляд Лены вызвал его интерес. Зачем у нее в глазах этот тревожный огонек, о чем стоит тревожиться?

— Капитан?

— Каков результат атаки? — спросил он.

— Какой атаки? — изумилась Лена.

— Я понял — отозвался Игорь. — Он принял воображаемый процесс, демонстративный эффект системы, за реальность. Мы еще не летали, капитан. Ты видел возможности. Он посетил три системы подряд. У него небольшой шок. Это пройдет, капитан.

— У нас неограниченная возможность искать и убивать, — произнес Алик.

— Да. И это здорово, — согласился Дмитрий.

Взгляд Лены изменился. Стал странным, в уголках глаз застыли капли, она устала смотреть на него.

— Да очнитесь же вы! Вы ужасны, все трое! — воскликнула она.

— Это необходимо, девочка, — пробасил Дмитрий равнодушно. — Мы экипаж капитана Нейбо. У нас есть цель, и мы ее достигнем.

Лена отошла от Алика, села к своему диску и закрыла руками лицо. Никто не предал значения тому, что она плачет.

* * *

Пальцы задрожали, когда Лондер потянулся к двери трансформационного аппарата. Торна уже не было рядом, после совета он словно растворился. За спиной у него стояли "девочки", как он ласково про себя называл Олю и Нику. Он вызвался закончить эксперимент сам.

— Может я? — решительно спросила Ника. — Не сожрет же она нас.

— Это уже не она, — напомнила сама себе Ольга.

Она отлично понимала волнение Лондера, его подсознательный страх.

Из приоткрытой двери брызнул свет, оттуда вынырнуло сияющее до рези в глазах создание, ничем на Эл, тем более на Эл в облике Нейбо не похожее. Объект сместился к центру комнаты и там просто повис.

Ника без всякого чувства страха устремилась к неизвестному сгустку энергии.

— Назад! — приказала Ольга.

— Да бросьте вы. Оно прекрасно! — взвизгнула Ника. — В нем ничего опасного!

Ника поманила сгусток пальцем. Ответом было приближение светящейся массы к ней. Ника захихикала, волоски на ее коже и на голове стали дыбом.

— Статика! — пропищала Ника и поморщилась. — Электричество! Живое электричество. Щекотно.

Но восторг Ники был недолог. Она опасливо повернулась в сторону двери. В проеме показалась фигура Эл, с бледным лицом на фоне черного костюма, без верхнего балахона, который был на ней на совете. Вместо солнечной шевелюры была копна седых коротких волос. Взгляд требовательный. В руке она держала шлем.

— Не совсем то, что ожидали? Мне пришлось пойти на хитрость, чтобы никто из вас сердобольных мне не помешал, — заговорила она хрипловато, словно с трудом. Потом указательный палец требовательно показал на Нику. — Ника, напоминаю, что прямой контакт с моим телом опасен для твоего психического здоровья. Тебя Оля тоже касается. Теперь проваливайте из комнаты, мне нужно общение с моим телохранителем.

На поясе у нее висел цилиндрический предмет с закругленными краями. Лондер уставился на него.

— Я не могу без этого атрибута. Это оружие — неотъемлемая часть образа. Капитан Нейбо всегда носил его с собой, этим был убит настоящий Нейбо и может быть убит каждый злоумышленник.

— А что я буду делать? — спросила Ника.

— Ты будешь помогать нам общаться с ним, — капитан указала на сияющий объект. — Ты будешь подслушивать и подглядывать. Проще говоря, тебе позволено заниматься тем, за что тебе прежде попадало.

— Что это, Эл? — спросила Ольга, указывая взглядом на сгусток.

— Отвыкай от этого имени. Для тебя я в лучшем случае — капитан, а при посторонних — господин. Можешь обыграть это понятие в другой форме. Наставник. Учитель. Побольше уважения и искреннего почитания. Попробуй еще раз.

— Так что это, капитан? — проявляя непокорность, повторила Ольга.

От ответного взгляда по спине у нее пошел холодок.

— Это? Энергия. Параплазматическое, разумное существо. Чтобы не пугать вас оно сейчас светится. Ты же помнишь стерцев, на галактическом крейсере. Они служат для регулирования баланса энергии. Забирают, когда ее много, отдают, когда ее не хватает.

— А твоему телу необходим баланс, — пояснил Лондер. — Потому что в этом виде ты имеешь опасность разнести все вокруг в пыль.

— Да. Оно меня охраняет от окружающих, и окружающих от моих проявлений. Ника способна его понимать.

— Оно хочет говорить с капитаном, — сообщила Ника.

— Кто-то уже приступил к своим обязанностям, — одобрила капитан. — Найдите платформу, переместим трансформационный агрегат на базу. Скоро от транспорта ничего не останется. Как только боевой корабль получит команду уйти на поиски, мы начнем готовиться к отлету. Идите.

Ника отступила под защиту сияющего существа, правда сияло оно уже слабо. Ника одобрительно ему покивала, мол, я готова тебя понимать. В ответ силуэт поблек и приобрел вид фигурного мыльного пузыря повторившего образ самой Ники.

— Это шутка, — пояснила капитан. — Оно разумно, очень чувствительно. Я призываю тебя к максимальной деликатности.

— Да, наставник, — кивнула Ника.

— Хорошо его ощущаешь?

— Да. Как что-то родное. Словно оно меня оберегает.

— Это так. Будет опасно. Я дам тебе оружие. Но помни, убивать — трудно.

— Так раньше говорил мой наставник, давно, когда я еще училась.

— Если ты заметишь постороннее влияние, обязательно предупреди Ольгу и Лондера. Они люди, они внушаемы. Тебе одной придется контролировать вторжения. Будь внимательна.

Ника кивнула.

— Молодец. Теперь иди, помоги им.

— Слушаюсь, капитан.

Ника помчалась исполнять поручение.

— Итак, — проговорила капитан Нейбо в пол. — Как тебе новое существование? Не дурно. Верно? А ведь именно в этом виде тебе лучше всего. Никакого тела, боли, даже привязанности условны. А вот мне тяжело. Неимоверно тяжело. Прости, если я буду проявлять прежнюю жестокость. Человеком-то быть проще.

Объект опять стал сияющим, брызнул в сторону капитана снопом искр.

— Да, так лучше. Моя камера была хуже твоей. Нет, я не хочу других волос. Так более пугающий вид. Оля не сойдет с ума, она изменится, скорей она обнаружит ложь... В то время, как мы будем в анабиозе твое сознание останется ясным, оно будет не отделимо от корабля, вы взаимодополняющие элементы.. . Ты знаешь, в какой момент сменить форму... Да. Отдых мне необходим, пока они грузятся, я могу позволить себе отдыхать... Я тут командую.

Глава 5

Лондер держал Ольгу за плечи, когда они наблюдали отлет черного корабля. Он едва угадывался, едва ловил блеклый свет подсветки базы. Контур плохо читался. Какие-то искорки, грани, полосы, как несостоявшийся салют.

— Они даже попрощаться не вышли. Злые все на нее, — печально сказала Ольга. — А мы с Никой, а ты? Будто мы виноваты, что с ней остаемся. При таком капитане я лучше бы пиратов отправилась громить. Я боюсь ее Лондер. Боюсь опять. Ника как бегемот, вот точно как Эл. Завидую ей. Плазмы не боится, хихикает, в лоб сгустком получила, ожог, а ей все весело.