Лоскутки-23

Она решительно встала и, подхватив удивлённую Инессу под руку, выбежала с ней в коридор, дотащила до окна и выложила свою идею.

— Я только учусь вышивать, — задумчиво сказала Инесса. — Но мама легко успевает создать одну вышивальную картинку за три дня. Так что, если надо, то мы... Уже сейчас можно будет привезти шесть-семь картинок.

Они, словно заговорщицы, обмусолили со всех сторон проклюнувшуюся идею и пришли к выводу, что вышивка — это лучше и спокойней золота. И Инесса пообещала привезти готовые картинки назавтра.

Девушка убежала к Терренсу, а Демира осталась у окна, обдумывая, как отнести в "Лавку художника" вышивку, если там от неё ждут лепную пластику. "Подождут!" — решила она и вспомнила об Эльке, которую оставила дома понурой и надолго расстроенной. Уже привычно прочувствовала горячие пальцы Гарма в своей ладони — пока есть свободные минутки, надо тренироваться... С минуту присматривалась к тому, что увидела, не веря глазам и то ли предвидению, то ли настоящему, представшему внутреннему зрению...

Не заметила, как дыхание зачастило.

— Не может быть... — шевельнулись губы. — Не может...

Забыв обо всём, кроме пути к вестибюлю, она кинулась бежать со второго этажа. Потом вспомнила, что куртка осталась в кабинете, дёрнулась вернуться, потом плюнула на всё и чуть не разрыдалась от отчаяния: Наида приедет не скоро!

От рывка за руку чуть не упала.

— Что случилось?!

— Элька бежит к Гарму! Кристофер, мне нужна машина!!

— Откуда ты знаешь?!

— Не хочешь помочь — не надо! — мгновенно и нелогично разъярилась она, выдирая ладонь из его руки и продолжая свой бег по коридорам академии.

Раз только повернулась, расслышав топот рядом. Кристофер сопровождал её, отстав на два шага. Серьёзный и сосредоточенный.

При виде этих двоих, вылетевших на академическое крыльцо, один из болтавшихся на улице телохранителей, немедленно подскочил к Кристоферу и только вопросительно взглянул на него.

— Машину! — рявкнул тот.

Заозиравшаяся в дурацкой и напрасной надежде, что она всё-таки увидит Наиду, на всякий случай приехавшую ну очень рано, Демира чуть не заплакала, услышав Кристофера. А он снова, уже уверенно, взял её за руку и повёл с крыльца, кажется, будучи рациональным и стремясь быстрей сесть в машину.

— Наши вещи! — вспомнила она уже в машине.

— Мастер Мелхор оставит их в своей лаборантской, — отрезал Кристофер. — Что происходит, Дэланей? Откуда ты всё-таки знаешь, где сейчас твоя сестра?

— Она пошла от нашего поместья по дороге, которой мы ехали от Гарма! — упрямо ответила она. "Хоть пытай меня, ничего не скажу про предвидение!" И угрюмо добавила только что придуманное: — Я стояла у окна и вспомнила, как перед отъездом в академию мы разговаривали с ней, и она сказала одну фразу. Тогда я не обратила на неё, на ту фразу, внимания, а пока у окна стояла, резко вспомнила. И поняла, что она собирается бежать...

— Я понимаю, что ты не доверяешь мне, Дэланей, — хмуро сказал Кристофер.

— С чего ты взял, что не доверяю?! — огрызнулась она, а потом без паузы согласилась: — Да, не доверяю. И дело не в том, что были цветы...

— А в чём?

— Началась вторая неделя, как я обучаюсь в академии. Много ли я тебя знаю, чтобы тебе доверять? Нет. Но главное ты успел мне преподнести.

— Ты теперь всю жизнь мне будешь об этом напоминать? — буркнул тот.

"Всю жизнь?! — ужаснулась она. — Да не дай Боже — с тобой всю жизнь!" Но сказала иное, перевернув ситуацию.

— А если бы я сделала то же самое? — уже спокойней спросила она. — Сунула бы тебе под нос "огненный зов" и велела бы сделать то, что тебе, потом свободному от его аромата, не понравилось бы?

— А тебе не понравилось? Тебе не хотелось поцеловать меня? — мгновенно отреагировал он. — Судя по тому, как ты ко мне потянулась...

— А если я тянусь к любому, кого знаю, как хорошего человека?! — не выдержала Демира. — Если в нашем мире это нормально — когда приходит человек, с которым ты дружишь или которому ты просто симпатизируешь, и при встрече или прощании ты его целуешь безо всяких задних мыслей? У поцелуя в нашем мире много значений! И необязательно он свидетельствует о любви!

Вот теперь Кристофер растерялся.

Машина мчалась по пустынной дороге...

Трое ждали, когда девушка подойдёт к ним. Все широкоплечие, высокие... Судя по всему — поняла Эля — оборотни. Неужели они посмеют сделать ей что-то плохое?.. Зачем? Зачем она решилась пойти к Гарму?!

За несколько шагов от них она остановилась, умирая в душе...

Они ухмылялись, откровенно разглядывая её с ног до головы...

И она тряслась так, что понимала: они видят её дрожь. Робкая мысль мелькала порой: может, они просто выглядят так? А на деле помогут ей быстрей дойти до места? И тут же эта глупая, детская мысль подыхала под напором реальности.

Так и стояли. Они — группой напротив одинокой девушки. Она — чувствуя, как от страха подламываются ноги.

Один шагнул вперёд, ухмыляясь всё откровенней.

"Я даже тот артефакт дома оставила... — мысленно плачуще вспомнила Эля. И попробовала набраться смелости. — Если подойдут слишком близко, я стукну одного из них артефактом-компасом и побегу!"

Она отступила на шаг от медленно идущего к ней, приглядываясь, оборотня.

Но он шёл крупными шагами и быстро оказался в паре шагов от неё.

— Пойдём к нам в машину, — грубовато сказал он.

Вот так просто?!

— Нет.

Хотела сказать твёрдо, а получился шелестящий шёпот. Помотала головой, чтобы подтвердить свой шёпот, но оборотень уже схватил её за руку.

— Больно! Отпусти! — ахнула Эля, чуть не плача от силищи, которая одними только пальцами впилась в её запястье.

Не обращая внимания на слабое сопротивление, оборотень потащил её, плачущую, к машине.

— Я всё расскажу Наиде! — сквозь слёзы закричала она. — Она найдёт вас! Не смей трогать меня! Не смей!

Двое, всё ещё стоявших у машины, весело хохотали, глядя, как третий ведёт лёгкую добычу к ним.

И не заметили сразу, как мимо них по обочине спокойно прошла мужская фигура в коротком чёрном плаще, не уступающая им ни ростом, ни широкоплечестью.

Увидели — когда он вышел вперёд и остановился перед третьим, не давая ему идти дальше.

Оборотень встал на месте, с любопытством разглядывая довольно молодого парня с лохматыми тёмными волосами. Оскалившись, оборотень напомнил:

— Нас трое, если что...

Эля, заикающаяся от плача, испуганно уставилась на Гарма. Ещё и его из-за неё изобьют! И как он вообще здесь оказался?!

Но Гарм мягко покачал головой.

— Оставь девушку, оборотень.

— А то что? — нагло спросил тот. — Себе девки найти не можешь — хочешь эту? Уйди с моей дороги, мелочь. Нас — напомню — трое. Ты — один.

Гарм, бесстрастно глядя на него, пропуская сквозь пальцы, убрал со лба волосы.

Глаза оборотня остекленели на серебряном обруче и на татуированных линиях по всему лицу парня, которых он сначала не заметил, стоя против солнца.

— Отпусти девушку, оборотень, — монотонно сказал Гарм. — Или я за себя не ручаюсь. Иди, пока я держусь.

Эля освобождение руки почувствовала так, словно мощная рука оборотня отлепилась от её запястья — так вмялись его пальцы в её кожу, о которой она до сих пор как о настолько нежной не думала.

Мужчина торопливо побежал от них к своим, которые, ещё не понимая, в чём дело, заторопились всё-таки сесть в машину. Кажется, для них стала сигналом именно поспешность бегущего оборотня.

А Эля попыталась сделать ещё шаг к Гарму, и он успел поймать её, когда ноги всё же начали подламываться, и она снова заплакала.

Машина на бешеной скорости пронеслась мимо них.

Гарм не стал ждать, пока Эля проревётся. Взял её на руки и пошёл от дороги к недалёким развалинам. Усаживать Элю на кромку руин не стал. Сел сам, оставив её сидеть на своих коленях, чтобы она держалась, обнимая его за плечо.

— Ты шла ко мне, — радостно сказал он, вглядываясь в её глаза, и слёзы Эльки сразу высохли. — Я как-то... вот даже сказать трудно... Я никогда не думал, что однажды по такой дороге кто-то пойдёт ко мне.

— А ты? — заикаясь, спросила она. — Ты как... Ты шёл ко мне?

— К тебе, — подтвердил он, улыбаясь.

— Но ведь охрана!..

— Никто не знает, — спокойно ответил Гарм и огляделся. — Посидим немного, а потом я провожу тебя домой.

— Но ведь тебя уже наказали из-за меня!

— Эля, а как лорд Дэланей узнал про нас?

Мягкое тепло, возникшее после этих слов, будто закутало её плечи в большую пушистую шаль. "Нас".

— Гарм, ты оставил своё имя в структуре портала.

— А я думал — я умный! — засмеялся Гарм, и она погладила изогнувшиеся линии татушки вокруг его рта. — Не догадался о такой малости! Эля, тебя ругали?

Она вздохнула. Грустно хмыкнула.

— Переживу. Вот тебя заперли — это плохо.

— Не очень плохо, — сказал Гарм. — Я прогулял академию, зато понял, что академическое время могу посвятить тебе. Правда, я думал, что больше времени заберёт дорога. Но встретил тебя меньше, чем на середине пути. Так что не печалься, Эля. Мы посидим здесь и поговорим, а можем и побродить по здешнему парку.

— Но всё же, Гарм, — настаивала встревоженная Эля. — Может, тебе вернуться? Вдруг кто-то поднимет тревогу? Тем более ты сам сказал, что до поместья недалеко. Давай доберёмся до него, ты покажешься на глаза своим, а потом...

Гарм поднялся и пожал плечами, не переставая улыбаться.

— Ты так беспокоишься обо мне, — вздохнул он. — Так печётся обо мне только дед. И ты знаешь... Я тоже хочу, чтобы ты пошла со мной в поместье. Я покажу тебе мои рисунки, мы побродим по парку...

— А если меня заметят? — замирая, спросила девушка.

— Нет. Я сделаю тебя невидимой для всех. Кроме меня. И тогда смогу показать мои любимые парковые уголки. Ты успокоилась? Не замёрзла? На тебе странное пальто.

— Не замёрзла. Мне тепло. Это Наиды, — призналась Эля. — Я думала, что в нём буду походить на оборотня, и тогда ко мне никто не пристанет.

— Ты? На оборотня? — Гарм засмеялся, но не грубо и не обидно. — Идём. Мне кажется, ты всё-таки немного замёрзла. Сунь руку в карман моего плаща... Дорога нас разогреет. А как ты не побоялась уйти из своего поместья?

Она начала рассказывать, как бегала, надоедая всем, работающим в поместье и в квартире. Потом показала артефакт-компас. Гарм осторожно принял вещицу, и они шли по дороге, и "лохматик" объяснял, как лучше сделать такой артефакт, чтобы меньше использовать ингредиентов, а Эля внимательно слушала и задавала вопросы.

Внезапно Гарм остановился, посмотрел на неё и улыбнулся.

— Однажды я войду в учебный кабинет академии, ведя тебя за руку к своему столу.

Пришедшая в себя девушка только фыркнула, но тоже мечтательно улыбнулась.

Так, болтая, они добрались до парка.

— И что теперь? — прошептала Эля, глядя сквозь металлические брусья на чистые, несмотря на листопад, лужайки. — Твои охранники — они все здесь. Почему они не встревожены, что тебя нет?

— Для них я сижу на своей любимой скамейке.

— А если они нас сейчас увидят?

— Ни за что...

— Почему?

— Они должны следить не за тем, что происходит на улице, а за мной. И они думают, что следят за мной. А там иллюзия. Очень хорошая.

— Это как — хорошая?

— Иллюзорный Гарм то встаёт, то снова садится. Пару раз он должен был пройтись по парку — по тем местам, по которым обычно люблю гулять я. Идём.

— А мы куда?

— Пока мои охранники охраняют мою иллюзию, мы дойдём до конца этой ограды. Она упирается в старый дом. Там, внизу, есть удобный лаз. Я проведу тебя этим лазом в дом. Дед обычно не выходит в это время. Я покажу тебе его дом. Он очень красив, а потом покажу мои рисунки. Ты любишь рисовать?

— Немного — так, покарябать. Я всё хочу научиться лепить фигурки, как Демира. Потом я тоже тебе покажу.

Они, взявшись за руки, как напроказившие дети, добежали до конца забора. Гарм влез в небольшое полуподвальное окошко, скрытое от посторонних глаз густым кустом, и протянул руки:

— Садись и съезжай!

Она уселась на край окна и въехала к нему. Поймав её за подмышки, Гарм поставил её на каменный пол. Перешёптываясь и едва слышно смеясь своему детскому приключению, они поднялись по полуразрушенной лестнице наверх, на первый этаж старого дома. Гарм объяснил, что именно с этого дома началось поместье Олсандейров...

— Сначала пройдём по галерее, — сказал Гарм. — Я люблю это место и могу показать одну картину и познакомить тебя с моей мамой. Там же есть портрет моего деда. У него благородные черты лица. Я всё мечтаю тоже написать его портрет. Но пока у меня плохо получается писать маслом. Акварель вот — ещё неплохо.

Они шли по громадной галерее, и Гарм с самого начала объяснял Эле, заворожённой картинами и скульптурами, кто есть кто на портретах.

Её так поразило, что он знает своих родственников, начиная с таких далёких предков, что она не удержалась и принялась расспрашивать обо всём подряд, начиная с особенностей одежды и заканчивая фоном в портретах, очень необычным для неё: чаще всего художники писали представителей рода Олсандэйров на фоне именно дома, который постепенно изменялся, добавляя в свои очертания башенки и пристрои...

Увлечённый её интересом, Гарм временами влезал в такие дебри своей родословной, что сам порой осекался и, смеясь, просил девушку останавливать его, если он начнёт слишком подробно говорить о том, что ей может быть не очень интересно.

А потом опомнился.

— Мы здесь уже целый час... — охнул он, глядя на напольные часы. — Ты, наверное, голодна, Эля. Идём в мои комнаты. У меня всегда там есть что-нибудь для перекуса между совместными обедами с дедом.

— А иллюзия? — встревоженно напомнила Эля, хотя его предложение ей очень даже понравилось: всё-таки почти час на дороге и такое потрясение от встречи с оборотнями на машине. Как только он упомянул о перекусе, она сразу почувствовала, как голодна.

— Она пропадёт через полчаса. Охранники поймут, что я снова их надул, и тогда я выгляну из окна. Они смотрят в окно моих комнат в первую очередь, когда понимают, что я... поиграл с ними. Идём. Сначала поедим, а потом посмотрим мои альбомы.

Снова взявшись за руки, они покинули галерею.

Когда высокие и тяжёлые двери закрылись за ними, открылась одна из незаметных дверей в стене дома. Седовласый старик выступил вперёд и надолго застыл, глядя на входную дверь галереи и не замечая, как плачет. То, что он наблюдал в небольшую горизонтальную щель, болью и счастьем пронизало его сердце: внук держал за руку светловолосую девочку, и неведомая прозрачная сила, перетекающая от ладошки этой девочки, вливалась в магическое пространство Гарма, медленно, но верно уничтожая чёрные линии, указывающие на демоническую сущность полукровки...

... Кристофер повернулся к Демире и сообщил:

— Мы проехали всю дорогу от вашего поместья до поместья Олсандэйров. Дорога пуста. Что дальше? — Поскольку она была растерянна, он договорил: — Может, ты ещё раз посмотришь, где сейчас твоя младшая сестра?