Лоскутки-23

Пролог. Лоскутный

Лоскуток первый

Звенели выбитые стёкла. Грохотали, взрываясь, магические боевые камни, влетавшие в комнаты старенького двухэтажного особняка. Поджигая дом, падали на пол канделябры со свечами. Трещала под ударами камней и загоралась мебель...

Прижимая к себе ребёнка, завёрнутого в спешно прихваченные покрывала, по коридору первого этажа в панике бежала молодая женщина. На втором этаже бездыханным остался её муж — с арбалетным болтом в груди.

За хозяйкой дома, чуть поотстав, мчались два сопровождавших её громадных волка... Даже обезумев от ужаса, женщина чисто инстинктивно повернула в тупик, где быстро открыла незаметную дверь, захлопнувшуюся за зверями, успевшими вбежать вместе с ней в тайную комнату-коридор. А женщина, миновав коридор и снова повернув налево, продолжила бег — туда, где в конце следующего коридора мягко сияло пятно в форме не слишком ровного круга.

Дверь за спиной взорвалась.

Горящий огнём арбалетный болт настиг первого зверя, который взвился от боли — и тем самым принял на себя другие болты, предназначенные беглянке — или второму зверю.

Но слабо светящийся круг, в человеческий рост, был так близок! Не зная о смерти за спиной, забыв обо всём, женщина со своей драгоценной ношей мчалась к нему...

До портала, который внезапно начал тускнеть, оставалось всего ничего — где-то двадцать шагов, когда женщина хрипло вскрикнула. Она будто наткнулась на невидимую до сих пор стену — на преграду, врезавшись в которую, непроизвольно развернулась, чтобы сползти по ней...

А круг угасал довольно заметно, уменьшаясь к центру.

Второй зверь не замедлил своего бега. Женщина ещё падала, когда зверь прыгнул на неё, своим весом сбивая с ног, и так подламывающихся. Успев отметить застывшие, мёртвые глаза падающей, он клацнул клыками, выхватывая из её безвольных рук ребёнка, и бросился вперёд.

Позади закричали, завизжали, зарычали. В погоню за зверем и ребёнком свистнула стая арбалетных болтов. Два из них впились в звериную холку. Но зверь то и дело дёргал башкой: ребёнок постепенно терял свои тряпки, в которые был слишком поспешно и ненадёжно закутан, и зверю приходилось на бегу постоянно перехватывать свою ношу заново. Так что болты повисли, запутавшись в косматой шерсти и не мешая бегу...

Лоскуток второй

Волчица сидела в кустах, время от времени опуская морду и выдыхая тепло в лицо спящему ребёнку. Тот должен спать ещё несколько часов, зачарованный магическим заклинанием на спокойную ночь... Зверь снова и снова поднимал глаза, насторожённо приглядываясь к гуляющим на огромной парковой площадке, в кусты которой зверь всё-таки выпал из портала, прежде чем тот закрылся.

В это позднее летнее утро гуляющих здесь достаточно много. Но волчица только провожала внимательным взглядом то спортсменов, занимавшихся бегом в одиночку и группками, то просто гуляющих на свежем воздухе. Особое внимание зверь уделял молодым мамам, гулявшим со своими детьми.

Внезапно хмурые желтоватые глаза зверя по-охотничьи сузились.

Парковая площадка была огромной и представляла собой не очень ровный круг, по краям которого его окаймляли различного вида скамейки-вперемежку с декоративными кустами. На одной из них сидела молодая женщина с прогулочной коляской, довольно большой. Женщина что-то черкала в большой, но тонкой книге, часто задумывалась и словно что-то вспоминала, глядя на деревья, которые спасали её от подступавшей жары.

Взгляд волчицы не впервые застывал на этой женщине. Её спокойное лицо часто обвеивало нежностью, когда женщина склонялась к коляске, чтобы поправить кружевную занавеску, спускавшуюся с капюшона коляски, а то и отогнуть её и что-то тихонько сказать невидимому ребёнку. Или просто покачать коляску...

А насторожилась волчица, потому что женщина улыбнулась, глядя через всю площадку — на другой её край, куда некий мужчина вывез большой белый ящик на маленьких колёсиках. Затем к этому белому ящику подошла женщина, то ли в белом халатике поверх обычной одежды, то ли в слегка большой блузке. Пока она с чем-то возилась за ящиком, мужчина установил над нею и ящиком огромный синий зонт. И к белому ящику на колёсиках потянулись люди. Что волчица особенно отметила: некоторые из молодых мам не брали с собой коляски с младенцами, но, стоя у ящика, частенько оглядывались на них.

Из которых окажется отмеченная ранее молодая мама? Ей явно хочется тоже подойти к ящику, из которого та женщина — продавщица — доставала что-то настолько вкусное, что покупатели, отойдя от неё, тут же — с блаженным выражением лица, впивались в купленное... Волчица сглотнула. Не столько хотелось есть, сколько пить. Бассейн, полный до краёв, неподалёку — она видела, как мягко поблёскивает на солнце вода. Но, в отличие от молодых мам, бросать ребёнка, вверенного ей на клятве крови, не могла. Зоркий взгляд зафиксировал пару бездомных псов, шныряющих по кустам. Они вряд ли тронут младенца, но могут привлечь к нему ненужное внимание суматошным лаем. А этому ребёнку огласка не нужна.

Волчица привстала — с часто забившимся сердцем: выбранная женщина посидела немного, колеблясь. А потом выбрала минутку, когда вокруг белого ящика никого не осталось, и рванула к нему. А волчица хамкнула пастью, прихватив ребёнка за края последней пелёнки, и кинулась к коляске. Ручками та повернута к скамье и кустам. Выбрав момент, когда женщина полностью повернулась к продавщице, волчица вскочила на скамью, лапой отбросила в сторону кружевную занавеску. И одним длинным движением всунула свою живую ношу рядом с другим ребёнком. Взгляд на белый ящик — и зверь, пригнувшись, отпрянул: молодая женщина оглянулась. Но её отвлекли: добежала ещё одна и о чём-то спросила её. Краткий диалог, в котором принимала участие и продавщица, дал волчице возможность зубами снять с ноги "своего" младенца мягкое кольцо и положить его между детьми, которые так и не проснулись.

Молодая женщина кивнула второй и не спеша стала возвращаться.

Затаив дыхание, волчица смотрела, как она подходит к коляске, как разворачивает её и наклоняется, чтобы поправить криво висевшую занавеску, закрывавшую от солнца и парковых комаров. А затем заглядывает за неё, чтобы убедиться: дитя спокойно спит.

Зверь вжал голову в плечи. Закричит — не закричит? Сидя в кусте, сразу за скамейкой, волчица услышала странный шипящий звук. Не сразу определила, что женщина резко втянула воздух сквозь зубы... Закричит?.. Нет?..

Волчица пригнулась. Что увидела молодая женщина — она знала: в коляске спали два абсолютно идентичных младенца. Ни кровь, ни внешние признаки не дадут отличить их друг от друга...

... От соседей молодой женщины волчица скоро узнает: её муж не поверил, что ребёнка подкинули, и ушёл от неё. Он решил, что жена до последнего скрывала рождение девочек-близняшек — в то время как он мечтал о мальчике. Да и её "обмана" простить не мог, как ни пыталась та объяснить, что сама ничего не понимает.

Но вторую девочку она оставила. Впрочем, как не оставить, если, даже будучи матерью, не сумела отличить свою дочь от подкидыша?.. И даже тест ДНК ничего не объяснил...

... А спустя время волчица на городских улицах спасёт от пьяных женщину с детьми и станет полноправным членом семьи, в которой воспитывалась сирота, едва-едва спасённая из военного времени своей недавней родины...

Лоскуток третий

— Итак, дамы и господа... — Стоявший на возвышении седовласый мужчина исподлобья оглядел сидевших перед ним за столом просто одетых людей, носивших внешне непритязательные украшения, а на деле вооружённых магическими артефактами. — Прошло почти девятнадцать лет — и мы сумели-таки отвоевать собственную страну. Многое с момента наступления мира мы уже обговорили, имея в виду восстановление страны. Но теперь всплыл вроде как мелкий, но важный вопрос. Знаменитые дома известных магов были порушены первыми. Уничтожен магический цвет нашей страны, её потенциал. А вы прекрасно знаете, чем это может грозить нам в будущем. Нет, у нас и сейчас есть маги, работающие на благо страны. Но что их умения в сравнении с талантами тех, кто происходит из потомственных семей магов? Мы знаем, что некоторые из них предпочли покинуть — точней сказать, вынуждены были покинуть страну, когда показалось, что она уничтожена под корень. Наша задача — найти ушедших, вернуть их домой. Особое внимание уделите их детям. — Он помолчал и поникнул головой. — Тех, кто остался в живых... Мы восстанавливаем учебные заведения. Детям магов-мастеров должны быть вручены все привилегии при поступлении.

Лоскуток четвёртый

Звонок в дверь.

— Мама, я открою! — крикнула Демира.

— Сначала посмотри, кто там, — отозвалась женщина с кухни. — Странно, что не в домофон звонили, а сразу из подъезда...

— Мы спросим! — пообещала Эльмира.

Две девушки, судя по внешности — совершенные близнецы: каштановые волосы, рассыпанные по плечам, карие глаза, всегда улыбчивые пухлые губы и маленькие прямые носики, постоянно смешливо сморщенные, да и одетые одинаково — в домашние футболки и джинсы, — добежали до входной двери одновременно, сопровождаемые верной лохматой собакой Найдой. В прихожей они посмеялись, пытаясь шутливо оттолкнуть от двери друг дружку, а потом чуть не в два голоса звонко спросили:

— Кто там?

Обе услышали незнакомый голос, который произнёс непонятные слова. Искренняя радость медленно сползла с девичьих лиц, и сёстры послушно открыли дверь двум незнакомцам, одетым довольно странно для современного города. Спустя две минуты обе, вместе с матерью, сидели за обеденным столом, глядя в ничто, а волчица, обернувшись в человеческую форму, торопливо одевалась в ванной комнате.

— Где глава семьи? — резко спросил маг-разведчик, не оглядываясь на неё.

— Женщина разведена, — покорно ответила волчица-оборотень. — Дочерей воспитывает одна.

Один из магов сел за стол, перед хозяйками дома, внимательно всмотрелся в их лица. Особенно в лицо той, которую звали Демира. Впервые видевший её, он сразу узнал её. И не только потому, что звали её родовым именем. А потому, что, будучи из древнего рода магов, она не собиралась покоряться. Скованная магическим заклятием бессознательной неподвижности, она, упершись пустыми глазами в стол, тем не менее, изо всех сил старалась прорвать магическую ловушку — и явно была готова вот-вот выдраться из неё. И, глядя на её усилия, маг-разведчик чувствовал, как напрягается сам, словно даже сочувствуя ей, одновременно поражаясь: она даже не знает, что такое магия, но рвёт-таки сковывающие её, неведомые ей путы!..

Лоскуток пятый

Женщина-волчица вынесла из другой комнаты картонную коробку и поставила её на стол. Почтительно взглянула на магов.

— Мать уволили, сократили во время последнего кризиса. Она устроилась на место уборщицы. Семья в основном живёт на эти деньги и продажей поделок Демиры.

И сняла крышку.

Маги встали и начали с волнением вынимать из коробки слегка по-детски и даже наивно выполненные фигурки кошек, собак и других животных, которые в этом мире выглядят желанными... для покупателей.

Один из магов подержал в ладони фигурку улыбающейся рыжей кошечки, "прислушиваясь" к ней. Передёрнул плечами, невольно улыбаясь в ответ фигурке. Прошептал, с восторгом глядя на девушку:

— Эта вещь создана из искусственного материала. Полимерная глина... Весьма привлекательные фигурки! Дар мастера передался от матери в полном объёме. Даже в этих безделушках чувствуется магия... Что значит — девочка из старинной семьи... Какие же артефакты она будет создавать дома? Из настоящих материалов?

Лоскуток шестой

Вытерев слёзы и успокоив дыхание, Демира исподлобья взглянула на двух неизвестных мужчин, которые утверждали немыслимое. Перевела взгляд на странную женщину, в которой, как ни странно, узнала Найду... собаку? Волка! Ух ты... Значит, Найда — этот, как его... Оборотень?.. Бурная сумятица в голове улеглась. И тогда, после объяснений, кто же такие пришли по её душу и с какой целью, а заодно — кто она сама, девушка задала главный вопрос:

— Я сирота. Как вы говорите — круглая. И теперь вы хотите вернуть меня в мой мир? То есть лишить меня и второй семьи? Лишить меня сестры и мамы, которых я знаю с детства? — А завидя, как переглянулись эти мужчины, жёстко сказала: — Вы сами сказали, что от меня требуется добровольное согласие. Так вот. Я хочу, я требую, чтобы моя мама и сестра были рядом со мной в том мире.

— А если не захотят они? — осторожно спросил мужчина, с ладони которого посматривала на всех рыжая кошка, слепленная из пластики. — Покидать свой родной мир?

Демира фыркнула.

— Меня же сюда перенесли. И вы тоже здесь... — она запнулась. — Появились. Ну, так сделайте для них портал в мой дом — ведь вы сказали, что у меня есть такой дом. Хотя бы из этой квартиры — в тот дом!

— Настойчива и упряма, как её отец, — услышала она бормотание одного из магов.

Нечаянно девушка поймала взгляд волчицы, стоявшей так, чтобы мужчины не видели её лица. Женщина-оборотень внезапно подмигнула ей. И Демира поняла, что её желание неохотно, но выполнят.

Лоскуток седьмой

Когда мама и сестра, тоже всё слышавшие, очнулись после ухода неизвестных, принесших странную весть, они так шарахнулись от стола, за которым продолжали сидеть, что чуть не упали. Демира успела схватить мать за руку, а мгновенно опомнившаяся Эльмира сама вцепилась в край стола и села нормально.

Стоявшая у стола женщина мягко сказала:

— Меня зовут Наида. Я телохранитель Демиры. Полагаю, вы всё слышали и хотели бы узнать частности.

— А чё ты стоишь? — насупившись, спросила Демира. — Садись давай, раз уж нам поговорить надо.

— Вы разрешаете мне сесть, ваша милость? — спросила женщина и мягко взяла от стены ещё один стул. Села так, чтобы видели её все члены маленькой семьи.

— Вопросов будет много, — жёстко сказала Демира. — А потому тебе лучше сидеть, чем стоять. Итак, расскажи мне о моей... — она споткнулась на попытке определиться. — О моей тамошней семье. И о той стране, где я родилась. Если уж нам пообещали, что будет портал между двумя домами, неплохо бы знать, что нас ожидает в том мире.

— Нас? Мира! Ты так-таки уверена, что мы тоже хотим туда попасть? — задорно спросила пришедшая в себя Эльмира, чьи волосы постепенно светлели, освобождаясь от заклятия тождественности.

— А то я не знаю, какая любопытная у меня сестра! — усмехнулась Демира.

Мать только улыбнулась, скрыв внезапный порыв поплакать при словах: "У меня сестра!" Но спустя полчаса, прошедшего после рассказа Наиды, то ли растерянно, то ли даже испуганно она спросила:

— И как теперь нам к тебе... обращаться? Так же, как?.. Ваша милость?

Глядя на открытый рот Эльмиры, Демира прикусила губу, размышляя. Покачала головой, сама ошарашенная. Хмыкнула.

— Ишь. Баронесса. Звучит... — Но, посмотрев на мать и сестру, тоже испугалась: — Мама, Элька, вы ведь меня там не бросите?! Я же там совсем одна буду!

— Ну, не совсем одна, ваша милость, — мирно добавила Наида, глядя, как девушка вскочила со стула и бросилась обниматься с приёмной матерью. — У вас там дядя есть.

Лоскуток восьмой

Стоя посреди громадного, мрачного из-за покрытых копотью стен помещения, крепко, до желания чихнуть воняющего горелым, мама (ваша милость Лиза — уже успела обозвать её Наида) прижимала к себе дочерей, с нескрываемым ужасом оглядываясь.

— И они хотели... тебя... сюда?! Одну?! Да здесь даже спать негде — не то, что жить! Нет, миленькая моя... Мы сюда будем ходить отмывать помещения и потихоньку обживаться. Но жить будем в нашей же квартире! Хотя бы временно! Наида, а здесь есть вода? Или её надо носить с улицы? А тряпки? Какие-нибудь щётки, чтобы отмыть стены?

— Ваша милость Лиза, основной ремонт сделают рабочие, — поклонилась волчица. — Теперь, когда в доме появилась хозяйка, правительство поможет сделать этот дом удобным для проживания. Но вот всё остальное...

Выглядывая из-под маминой руки, Эльмира шмыгнула носом и смешливо спросила сестру:

— Мира, Мир! А какую комнату будут обновлять первой?

Демира, серьёзно отнёсшись к вопросу, взглянула на Наиду.

— Мастерскую, — спокойно ответила та. — Пусть ваша милость и поступит лишь на первый курс академии, от вас уже сейчас будут ждать необходимых государству артефактов. Правда, сами понимаете, что работать будете под контролем взрослых мастеров.

— Наида, — задумчиво проговорила Демира, — вот ты сказала, что в этом городе (ну, где мой дом стоит) до сих пор опасно. А как я буду ходить в этот ваш университет? Ладно — утром. Но возвращаться-то как? Темно же будет.

— Мой клан издавна работал на вашу семью, ваша милость, — поклонилась волчица. — Маги сказали, что мои волчата живы. Они будут вашими телохранителями.

— Наида!.. — тихонько ахнула "ваша милость" Лиза. — Так ты своих детей бросила, чтобы спасти Демиру? Ты не видела их все эти годы?!

Женщина-оборотень пожала плечами.

— Это был мой долг.

Лоскуток девятый

Она перешагнула порог из коридора в кабинет и неловко встала на месте, чувствуя направленные на себя взгляды где-то около двадцати человек. Студенты одеты, словно актёры, играющие в спектакле о событиях, примерно, девятнадцатого века. Впрочем, не все. Кое-кто был близок по одежде Демире... Она-то — в джинсовых куртке и штанах, на ногах старенькие, но крепкие осенние ботинки... Куратор сухо представил её группе. А преподаватель предложил новенькой сесть там, где есть свободное место.

Обведя спокойным взглядом слегка насмешливо уставившихся на неё будущих одногруппников, чаще сидящих парами — парень и девушка, она сразу отметила, что свободных мест — три. Одно — рядом с симпатичным, но высокомерным худеньким очкариком, одетым, словно профессор: серый костюм, белая рубашка, жилет. Этот возомнит себя её куратором, будет шпынять за каждую ошибку и учиться не даст, вгоняя в депрессию и в убеждение, что бездарна от слова "совсем". Второе место — рядом с поразительно смазливым парнем, который вполоборота к новенькой расселся на стуле, радушно раскинув руки — на свой стол и тот, что за спиной. Этот будет лезть с комплиментами и страстными поцелуями. Учиться не даст... Третье место — "на камчатке", причём настолько "на камчатке", что стол отчуждённо отодвинут довольно далеко от сидящих перед ним. Да и будущего соседа не разглядеть: он не то в коротком плаще, не то в длинной куртке, капюшон которой надвинут на голову, парень (точно не девушка!) почти лежит на столе, потому что плевать ему на всё и на всех. В том числе и на соседей по парте... ой, по столу... Почти полностью закрыт. Но... Она мгновенно проверила его на общение с ней. Вывод, прошедший по краю её личного пространства, однозначный: учиться не помешает.

Отпущенная на предвидение (об этой своей способности она промолчала перед всеми заинтересованными) минута закончилась. Жаль, что снова появится нескоро.

Демира, слабо улыбаясь в никуда, чтобы не выглядеть совсем уж букой, прошла между рядами и спокойно уселась рядом с "курткой". Та посидела неподвижно, словно исподтишка приглядываясь, потом немного повозилась, освобождая "её" половину стола от своего локтя, на котором лежала, и вновь успокоилась.

Устроившись на стуле и приготовив тетрадь с ручкой, Демира подняла голову, увидела оглянувшихся на неё студентов и услышала осторожное, но издевательское хихиканье: "Ух, ты!" всей группы.

Но преподаватель смотрел на неё спокойно, разве что-то в строгих глазах промелькнуло необычное (сочувствие? Или... надежда?), и только сказал:

— Чтобы догнать группу, леди Демира, вам надо будет взять у меня список книг, а потом сдать по отмеченным темам зачёт. Пока теоретическую часть. — А затем оглядел группу и напомнил: — Итак, мы продолжаем тему "Артефактика первого уровня в символах и магических заклятиях".

Демира поправила закреплённый за ухом переводчик и принялась записывать лекцию. Лишь раз она почувствовала, что кто-то настырно пялится на неё, буквально сверля точку на лбу, ближе к волосам. Быстро подняла глаза. Тот белобрысый красавчик, обернувшийся с ряда сбоку, поймал её взгляд, быстро показал ладонь со слегка согнутыми пальцами — чашей, а потом погладил эту ладонь, словно котёнка или другое мелкое зверьё, — и всё это с жалостливым выражением лица. Демира попыталась перевести его жестикуляцию — получилось: "Мне тебя очень жаль". Посидела, слушая преподавателя, а потом сама упёрла взгляд в спину красавчика. А когда тот снова неспешно и даже лениво оглянулся, изобразила, мрачно глянув на него, как ногтем большого пальца с усилием и безжалостно давит о стол некое насекомое. Красавчик, обалдев, открыл рот, а Демира спокойно уткнулась в записи: "Будут тут меня всякие учить!"

Лоскуток десятый

Через неделю после неожиданного поворота в жизни и в судьбе Лиза с младшей дочерью (теперь обе знали, что Демира старше) работали в саду. Свежий, прохладный воздух, сладкий от увядающей листвы. Яркое солнце и синее небо сквозь чёрные после дождя ветки деревьев. Время от времени Лиза прислушивалась к грохоту молотков и топоров в доме — там вовсю кипела работа на восстановление. Не умея сидеть сложа руки, женщина оставила происходящее в доме на Наиду, а сама решилась начать с сада. Здесь было многое на выброс — то, что мешало деревьям и кустам расти: строительный мусор, сломанные когда-то сухие деревья. Кроме всего прочего, Эльмира нашла полусожжённую сторожку, в которой обнаружила несколько корзин, стареньких развалюх. Корзины сумели подремонтировать. Так что, устроив субботник, Лиза и младшая дочь одновременно собирали яблоки, потихоньку отходя от дома и расчищая территорию...

Запыхавшаяся Эльмира подбежала к матери.

— Мам, мне так здесь нравится! — сияя от радости, воскликнула она.

На звук лёгких шагов Лиза оглянулась — к ним шла Наида. Эльмира улыбнулась волчице и снова убежала к своему участку работы.

Лиза Наиде только кивнула. Здороваться нет смысла — виделись уже. Волчицу, как ни странно для самой Лизы, она воспринимала... как соседку, которая внезапно стала как-то ближе. А ещё понимала главное: Наида и в самом деле готова служить и служит Демире так преданно, как не служила бы своей семье. Лизу это удивляло. Но в то же время успокаивало, потому что она видела: Наида служит не только Демире.

Может, поэтому Лиза могла с ней говорить о том, о чём не решалась говорить с дочерьми. Как сейчас, например.

— И Элечке бы надо подготовиться к поступлению, а она вон бегает, как будто не понимает, что зря ещё один год пролетит.

— Не торопитесь, ваша милость Лиза, — усмехнулась волчица. — Вы попали в мир, о котором мало знаете. Пусть Эля готовится к поступлению в тот университет, который выбрала. Но приглядывайтесь к ней. У нас есть одна особенность: если ребёнок-маг и обычный ребёнок воспитываются вместе, обычный может... — волчица снова усмехнулась, — "заразиться" этой магией. Пусть Эля занимается книгами — ничего не говорите ей. Этот год покажет, восприняла ли она от сестры её дар.

Лиза с сомнением посмотрела на дочь, которая продолжала поднимать с земли яблоки, а время от времени тащила к дому, в огромную кучу, какую-нибудь корягу.

— Ваша милость Лиза, — обратилась к ней Наида, — вы сделали то, о чём я вас просила? Не пристало приёмной матери её светлости Демиры работать уборщицей.

— Надо платить за квартиру, — задумчиво сказала Лиза. — Покупать продукты и одежду. Как же я уйду с этой работы? Пока она одна нас теперь кормит. Демире уже не до поделок, которые можно продать. Эля, конечно, тоже пробовала такие фигурки делать, но у неё не очень получается.

— Когда будут оформлены все документы, Демира будет получать пенсию за родителей, — объяснила Наида. — И уж поверьте — этих денег хватит на многое.

— Вот когда Мира будет получать эту пенсию, тогда и подумаем, — заметила Лиза, глубоко вздыхая, чтобы в очередной раз почувствовать холодный, но радостный яблочный аромат. — А пока мы живём именно в нашей квартире, надо позаботиться о том, чтобы у девочек было всё необходимое. Как раньше. — И прошептала, будто про себя: — Всё-таки... как-то не представляю, что это была за война — с демонами.

— Я же рассказывала: демоны — это раса разумных, но до безумия воинственных существ, — пожала плечами Наида. — И они тоже маги — в своём роде.

Первая глава

Впечатление старинного города здесь особенно отчётливо. Старая улица, обнесённая падающей листвой, которую лениво гоняет ветер. Небольшая, четырёхполосная дорога вдоль старинных зданий в два-три этажа, и по этой дороге изредка проносятся машины.

Одно из трёхэтажных спряталось за оградой, вдоль обеих сторон которой тянулись деревья и кусты. Приземистое и основательное, с громадными окнами, в которых отражалось небо и деревья. Трёхэтажка как будто подтверждала: несмотря на разрушенные здания рядом, мирная жизнь продолжается.

... Он сел нормально и сбросил капюшон, когда преподаватель объявил небольшой перерыв между часами пары. Коротко глянул на Демиру. Коротко и насторожённо.

Демира привыкла мгновенно огрызаться на сверстников или постарше из тех дураков, кто порой достаточно злобно шпынял её, когда она помогала матери мыть лестницы в подъездах. Привыкла мгновенно отвечать на подколы, порой близкие к издёвке, или на саму издёвку... Иначе она бы, наверное, испугалась его лица. Но сейчас, благодаря той же мгновенной реакции оценивать ситуацию, сумела не только удержать благожелательное выражение лица, но и кивнуть:

— Привет. Меня зовут Демира.

Его насторожённость никуда не делать. Ничего удивительного. Лица всех студентов, насколько Демира успела заметить, были довольно обычными.

А у него... Во-первых, он, в сравнении, явно был года на три-четыре старше. Во-вторых... Внутренне девушка передёрнула плечами: его лицо... вообще, показалось сначала — исполосовано ножом. Потом её взгляд — взгляд человека, который не один год занимался рисованием и лепкой в кружке "Юный скульптор", отметил, что неприятные коричневатые линии на его коже сливаются в единый узор — чуть ли не татушкой. И тогда Демира перестала видеть эти линии — абстрагировалась от них. И перед ней предстал очень симпатичный, как минимум, парень, которому она даже улыбнулась — причём явно удивив его. В-третьих, парень отличался от остальных тем, что в его роскошных, а потому лохматых чёрных волосах прятался налобный обруч. Кажется, серебряный. Из-за его лохматых волос Демира даже решила сначала, что он тоже оборотень. Но его большеглазое лицо оказалось тонким, а уж в профиль — так вообще чуть не идеальным. У оборотней — у Наиды и её сыновей и дочерей — лица были более... грубоватые, что ли.

— Меня зовут Гарм...

Он проговорил эту фразу едва слышно и тут же оглянулся на группу. Будто испугался, что студенты отреагируют... нехорошо. Но остальные, возможно, не расслышали его. Разве что снова обернулся тот красавчик и тут же презрительно скривился, зыркнув на Гарма. Гарм заметил — угрюмо опустил глаза.

Но Демира не собиралась упускать шанса, чтобы узнать кое о чём поподробней. Хотя бы по мелочи.

— А почему ты лекцию не пишешь? — прошептала она.

— Я запоминаю, — помедлив, ответил тот.

— Счастливый... — вздохнула она и тут же обескураженно замерла: парень внезапно улыбнулся — причём, судя по всему, внезапно даже для себя, потому что в следующий момент спохватился и ладонью закрыл улыбку от группы.

— Меня никогда... — из-за этой ладони заговорил было он, но преподаватель встал, напоминая, что перемена закончилась.

Демира поняла недосказанность: его никогда не называли счастливым — наверное, даже в шутку. Но улыбнуться в ответ не успела. Он снова взглянул на преподавателя и тут же лёг на стол, чтобы уткнуться головой в сложенные руки. Капюшон не накинул... А Демира снова перехватила взгляд белобрысого красавчика: смотрел тот не на неё, а на Гарма — уже не только с презрением, но с ощутимой ненавистью... И, снова принявшись за конспект лекции, девушка только подумала: "Ладно. Первый день же. Все тайны и загадки сразу не разгадать. Подожду".

Следующие полторы пары Гарм даже не пошевельнулся. Впрочем, может, он и двигался, пока Демира писала лекцию. Но в любом случае она была ему очень благодарна за то, что он не требовал её внимания. Ведь именно потому она сумела вникнуть в монотонную сначала и даже усыпляющую "проповедь" преподавателя. А едва вникла — сообразила: её конспект — для неё очень важная вещь! Ведь благодаря даже этой, отдельной части лекции, вырванной из контекста для неё, студентки, опоздавшей на три недели, она начала понимать себя и то странное, что частенько творилось вокруг неё.

И в конце второй пары поймала себя на обиде: как?! Уже всё?!

Посмеялась про себя, тряся рукой, которой писала, — с непривычки устала кисть. Но студенты дружно покидали небольшую аудиторию, явно переходя в следующее помещение. Так что, оглянувшись на Гарма, который даже не шелохнулся, хотя шумок от выходящих был довольно отчётливый, Демира растерянно пожала плечами: будить? Или он всё-таки не спит? А не встаёт, потому что хочет идти в одиночку?

Но делать нечего. Навязываться она не собиралась... Демира подошла к столу преподавателя за обещанным списком книг для зачёта. А преподаватель, мастер Бартоломью, не только вручил ей густо отпечатанный лист, но и прошёлся по списку, объясняя, на что обратить внимание в первую очередь и какие именно параграфы из отмеченных должны быть изучены основательно.

Забрав список, Демира открыла было рот спросить преподавателя, стоит ли растолкать Гарма, как тот сам выпрямился за столом, сонно глядя на входную дверь. И, снова заворожённая странным узором на его лице, девушка про себя решила: наверное, этот узор у него магический. Но зачем?.. У остальных она такого не видела.

Секунды спустя дверь открылась. В помещение вошли двое молодцев, высоченных и широкоплечих. На бедре каждого — длинные ножны, из которых высовываются рукояти самых настоящих мечей. Опять-таки не оборотни — Демира уже отличала тех.

Оба уставились на преподавателя, а тот им кивнул, словно выдавая разрешение. И тогда они перевели взгляды на "камчатку". Гарм невозмутимо поднялся из-за стола и медленно прошагал по кабинету к двери. Проходя мимо Демиры, он слабо улыбнулся ей.

Когда Гарм пропал в коридоре, оба молодца поспешили следом. Полное впечатление, что они не телохранители, а... сторожа. Да, именно так. Не стража, а сторожа, которые следят за подопечным, чтобы он чего-нибудь не натворил. И это что-нибудь достаточно серьёзное, чтобы ходить за подопечным с таким суровым оружием.

— Демира, — как-то осторожно позвал преподаватель, а когда она обернулась, ещё более осторожно спросил: — Почему ты села с ним?

— С Гармом? — машинально уточнила она.

— Он сказал тебе своё имя?.. — поразился мастер Бартоломью и помолчал, прежде чем спохватиться и повторить вопрос: — Так почему ты с ним села?

— С ним спокойно.

"Угу... С ним тепло и светло. И мухи не кусают", — мысленно добавила она, с недоумением глядя на мастера Бартоломью, а затем размышляя, стоит ли у него спрашивать о странном студенте, который не пишет лекций и носит на лице странную татуировку — по своей сути, маску... Поскольку преподаватель замолк, сосредоточенно думая о своём, Демира засунула лист с книжным списком в сумку. А когда снова взглянула на мастера Бартоломью, внутренне насторожилась. Он всматривался в неё так, словно сделал великое открытие! Озарение буквально сияло в его глазах!

— Демира, что значит — спокойно рядом с ним?

— Он не мешал мне, — чуть удивлённо объяснила девушка.

— Вот как... — пробормотал преподаватель, насупившись и уже точно глядя не на студентку, а словно уйдя в себя, чтобы рассмотреть идею, связанную с ней. И с Гармом.

— А почему у Гарма такое лицо? — решилась-таки спросить Демира.

— Разве куратор не предупредил, с кем ты будешь учиться в группе? — искренне удивился мастер Бартоломью. Кажется, выражение озадаченности на лице девушки подсказало ему ответ. И он кивнул: — Демира, ты опаздываешь на следующую пару. Иди. А я напомню вашему куратору, чтобы он объяснил, почему ваша группа особенная.

Странно. Значит ли эта реплика, что и остальные студенты в этой группе отличаются чем-то неожиданным — пусть даже не внешне?

Но, медленно шагая к входной двери вместе со студенткой — и чуть впереди, преподаватель вдруг остановился и оглянулся. Хм. Что это он вцепился в эту тему?

— Так тебя не смущает странный узор на лице Гарма?

— Скорее — вызывает любопытство.

Демира тоже остановилась: неужели она сейчас узнает что-то интересное?

Увы. Следующие же слова мастера Бартоломью ввели её в недоумение.

— Вы оба из старинных семей.

Причём эти слова были высказаны опять-таки явно по отношению к собственным мыслям преподавателя.

А когда он открыл дверь в коридор, Демира смутилась.

— Простите, мастер Бартоломью, но я не знаю, где будет следующая пара.

— Ничего, — отозвался тот. — Я провожу тебя...

Он замолк на полуслове, взглянув влево. Демира вышла и обнаружила за дверью недавнего красавчика из своей группы. Тот усердно подпирал коридорную стену.

— Кристофер? — удивился мастер Бартоломью и тут же сообразил: — Демира, вот Кристофер и проводит тебя на следующую пару.

Девушка только и успела мысленно возопить: "Не надо!!"

Преподаватель вошёл в кабинет и закрыл за собой дверь.

А парень неспешно оттолкнулся от стены и приблизился к Демире. Кажется, он успел не только дойти до следующего кабинета, чтобы оставить там свои учебные пожитки, но и привести себя в порядок: длинные белые волосы, недавно художественно растрёпанные, теперь аккуратной косой спускались по плечу — причём девушка отдельно заметила, что в косе этой, как минимум пять артефактов-накопителей силы... По коридору заведения прогуливались студенты и преподаватели. Поэтому, когда этот Кристофер остановился как-то так, чтобы не встать перед Демирой, а нависнуть над нею, она спокойно напомнила:

— И в какой кабинет ты должен меня проводить?

Тот усмехнулся с покровительственным презрением.

— Лучше всего — в закрытый. Где нас никто не потревожит, моя крошка.

— Пошляк... — прошептала девушка, а чуть громче спросила: — Чё? Такой озабоченный, да?

Кажется, просторечие мира, в котором она выросла, здесь плохо понятно или непонятно вовсе, так как лицо Кристофера из безмятежно покровительственного вытянулось в слегка ошарашенное.

А Демира пожала плечами, не дождавшись ответа, и пошла по коридору — направо от аудитории мастера Бартоломью. Видела, выходя, куда первым делом взглянул преподаватель чисто машинально, когда хотел проводить её на следующий час.

— Эй, ты куда? — догнал её опомнившийся красавчик.

— Я не "эй", а "ваша милость", — поправила девушка и усмехнулась. — А иду домой.

— Разве ты не пойдёшь на третью пару? — искренне изумился тот, не обратив внимания на поправку.

— А надо?

Кажется, у красавчика мозги всё-таки имелись. Глядя на неё сверху вниз, он неохотно сказал:

— Видишь открытую дверь впереди? Там наша группа.

— Спасибо, — бесстрастно ответила Демира.

Они прошли в молчании всего несколько секунд, прежде чем девушка услышала от хмурого Кристофера:

— Почему ты села к этому ублюдку?

— А что? Тебя надо было спросить, куда мне садиться и с кем? — уже враждебно откликнулась она.

— Почему ты села к нему — к этому придурку?! — прорычал он.

— К которому именно придурку? — резко переспросила Демира. — Пока в этих стенах я вижу только одного такого!

Красавчик засопел так, что Демира приготовилась отпрыгнуть от него, потому как видела: он сейчас либо ударит её, либо заорёт. Но по-другому она с этим типом говорить не могла. Ей постоянно хотелось его задирать. Жутко раздражал.

К её огромному удивлению, не произошло ни того, ни другого. Кристофер сумел сдержать свой гнев, хоть и заступил ей дорогу, не давая дойти до единственной открытой двери в коридоре.

— Пара началась, — заметила она раздражённо. — Опоздаем из-за тебя.

— Подождут, — отмахнулся он.

— Мне и так приходится догонять курс! — рассвирепела она. — Так теперь ещё и ты мне мешать вздумал?!

И шагнула вперёд, впервые жалея, что на ногах кроссовки — треснуть бы по его ноге каблуком туфель!.. Но на сверкающий от начищенности ботинок этого жлоба она наступила основательно, то есть по его ногам прошла "как по асфальту". Он так обалдел, что даже среагировать не сумел вовремя. И, пока задыхался с искривлённым от негодования ртом, Демира наконец добралась до заветного кабинета.

И через пять минут завопить захотелось ей!

Потому как именно красавчика поставили ей в пару на практикум!

Демира пришла в себя от волны ярости, только увидев его, тоже обозлённого!

Оказалось, что группа делилась на тёмных и светлых артефакторов. И потому студенты и студентки сидели парами. Не было пары у очкарика — тёмного. И у Кристофера, даже удивительно — светлого!.. Гарм, на которого с надеждой оглянулась Демира, занимался отдельно — у него даже препод личным был!

В просторной аудитории девушка, растерянная вконец, стояла у стола, рядом с которым высился стул с сумкой Кристофера, и исподлобья смотрела на парня, который даже в кабинет не хотел заходить, едва услышал о том, кого ему в учебную пару поставили. Остальные с огромнейшим интересом пялились на них двоих. Причём, как покосилась Демира, очкарик был довольным-предовольным, а потому улыбался неприятно, словно не судьба так сложилась, а он эту ситуацию подстроил.

А преподавательница стояла у кафедры и терпеливо ждала, когда можно будет начать занятие.

Дурацкое положение...

Едва Демира додумалась до оценки происходящего, она словно сунула голову под кран с холодной водой. "И что ты к нему привязалась? — впервые удивлённо спросила она себя. — Ну и что, что приставал? Отшутилась бы — и всё... А тут... Обгавкали друг друга, как будто войну начинать из-за чего-то серьёзного..."

Вдохнув пару раз глубоко, она решительно пошла на Кристофера, всё ещё стоявшего в дверях, тем самым вынудив попятиться в коридор. Закрыв за собой дверь, Демира мрачно сказала насторожённому парню:

— Объявляю перемирие на время практикума. Ты как? Согласен?

Он помялся немного, сердито глядя на неё, а потом со вздохом кивнул:

— Согласен.

И открыл ей дверь, бессловесно предлагая войти первой. Или просто придерживаясь этикета? Аристократ чёртов...

Злое выражение лица, застывшее от напряжения, трудновато смягчить. Но мысль о том, что их обоих встретят ехидными смешками, заставила-таки расслабить поджатые губы Демиры. И она спокойно подошла к учебному столу, на котором уже всё было готово к первой для неё лабораторной работе.

Почему-то потянуло посмотреть на Гарма. Посмотрела, потому что преподаватель, мастер Офелия, начала объяснять цели и задачи лабораторки.

Гарм обернулся к их столу одновременно с нею. Скользнул по обоим кратким взглядом, потом перевёл взгляд на своего преподавателя, который вполголоса что-то объяснял ему. Слабое удивление в глазах парня Демира уловила.

Чему он удивился?

Что сидел рядом со скандалисткой — и счастье, что она не стала скандалить с ним?

... Любопытно, можно ли разложить узор на его лице на составляющие, а затем расшифровать, что значит весь рисунок?

А потом убийственной волной затопило все сторонние мысли. Эмоциональное цунами обрушилось так, что дышать стало трудно — настолько прочувствовался стыд из-за собственного поведения...

Помотала головой и попыталась вслушаться во вступительную лекцию мастера Офелии. А та закончилась, как выяснилось, и теперь преподаватель напоминала общие этапы лабораторной работы.

— Мы эту работу уже делали, — угрюмо сказал Кристофер. — Так что следи за тем, что я делаю, и запоминай. Это базовая работа по заполнению артефактов силой. Всё остальное по теме будет только расширением.

— Поняла, — спокойно ответила Демира, добавив про себя: "Не совсем дура".

И далее она и впрямь тщательно следила за проведением лабораторной работы, время от времени по команде Кристофера послушно сверяясь с его тетрадью, где был записан план. За этот час она лишь раз не удержалась и снова посмотрела на Гарма — и снова поймала его мягкий, вопрошающий взгляд, от которого сразу стало легче.

Нет, за учебный час она больше не отвлекалась. Но на перемене, пока Кристофер проверял, правильно ли она вела запись основных этапов работы, Демира обратила внимание на личного преподавателя Гарма. Э... Препод ли он? Очень уж этот широкоплечий и высокий мужчина походил на тех сторожей, которые выводили татуированного парня из предыдущего кабинета. Демира про себя хмыкнула: "А если я не так всё поняла? Если Гарм — коронованная особа? Или как там их называют — из королевской семьи? Но тогда почему Кристофер так жутко обозвал его, не боясь и не взяв с меня слова, что не разболтаю? Мастер Бартоломью сказал, что куратор группы должен был познакомить меня с особенностями моей группы. А тому всё некогда... Самой, что ли, подловить куратора и допросить его? А то слишком много вопросов..."

Заслышав сердитое бормотание Кристофера, она присмотрелась к тетради и фыркнула: почерк он не разобрал. Писала-то она хоть и медленно — артефакт-переводчик заставлял писать сразу на языке, которого она не знала, однако порой спешила — на уже знакомых словах...

Но парень не обращал внимания на саму девушку, так что, сидя за учебным столом, она сумела оглядеться, не зацикливаясь на Гарме, хотя он своей таинственностью заинтересовал её больше всех. Сейчас же, осторожно приноравливаясь запоминать незнакомые лица, Демира уловила любопытную вещь: девушки, которых она пока не запомнила, как ни странно, злились на неё. Когда она поняла это, удивилась. Это кому и с какой стати она тут успела дорогу перейти? Да так ловко, что и сама не поняла?.. Но соскальзывающие с Кристофера взгляды помогли сообразить: судя по всему, не одна одногруппница мечтала сидеть с этим белобрысым красавчиком! А тут явилась какая-то Демира, и красавчик мгновенно прикипел к ней!..

Усмехнувшись, девушка взглянула на Кристофера.

Может, устроить ему скандальчик, чтобы студентки успокоились, догадавшись: она не претендует на этого белобрысого верзилу?

Можно было бы — подумалось. И легко. Но при условии — рядом не будет Гарма. Почему-то не хотелось, чтобы странный парень думал о ней, как о какой-то... лахудре.

Перемена закончилась.

Если на первом часе пары студентам выдали уже готовые браслеты для заполнения их силой, то на втором часе на каждый учебный стол поставили деревянный ящичек и предложили создать детские обереги. Для примера объяснили строение самого примитивного, образцы которого лежали во всех ящиках.

Вспомнив домашние уроки, которые ей давали два мага, адаптируя к академии, Демира проинспектировала содержимое ящика — Кристофер почему-то сидел, не притрагиваясь к компонентам будущих артефактов. Не обращая на него внимания, девушка быстро собрала из предложенных материалов пёстренький браслетик и добавила к нему подвеску — вылепленную из пластичной (благодаря магическому заклятию на ней) глины фигурку кошку размером с ноготок. Кошек она любила, хоть и не привелось забрать домой хоть одну бродячую...

Браслет готов. Пора наполнить артефакт силой. Могла бы наполнить стихийной — как ей уже объяснили: просто подержать в руках, представляя, что согревает нехитрую вещичку своим теплом. Но стихийная сила долго не держится на артефакте. Так что Демира, заглядывая в тетрадь с записями по первому часу практикума, старательно ввела в браслет магические силы.

— Почему — кошка? — тихонько спросил Кристофер.

— Нравится, — пожала она плечами.

— Когда ты ругалась со мной, ты была похожа на бездомную кошку.

— Хочешь поругаться сейчас? — с лёгкой угрозой спросила она.

— У нас перемирие, — недовольно напомнил он.

— А почему ты ничего не делаешь? Ну, задание?

— По этой мелочи я спец. Зачёт получил.

— И? У меня получилось?

— Получилось.

— Тогда чего придираешься? — И пробормотала, разглядывая браслет: — Кошки ему не нравятся... В следующий раз бездомную собаку сделаю.

Со звонком Кристофер забрал обе тетради, в которых они записали процессы лабораторки и творческого задания, и понёс к столу преподавателя. Быстро оглядевшись, Демира сбросила свои письменные принадлежности в сумку и ринулась к двери, чуть пригибаясь, чтобы он сразу не заметил её побега. Уже в дверях оглянулась и кивком попрощалась с Гармом, который первым подошёл к столу мастера Офелии. И помчалась по коридору с твёрдым намерением найти куратора группы и узнать от него то, что считала необходимым.

Куратор нашёлся в своём кабинете, где преподавал "Теорию артефактики".

Демира выдохнула: четвёртой пары у него нет!

— Мастер Мелхор!.. — умоляюще воззвала она, шлёпнувшись на стул за первым столом перед его столом с кафедрой. — Пожалуйста! Что я должна знать о своей группе? Боюсь, я начинаю учиться с конфликта!

Придуманная во время бега фраза Демире казалась очень значительной и должна была обязательно привлечь внимание куратора. Хм. Так и вышло.

Встревоженный мастер Мелхор спросил:

— Что случилось?

— Я поругалась со студентом Кристофером! — выпалила она, а потом горестно вздохнула: — И мне кажется, другие студенты группы на меня нехорошо косятся. Мастер Бартоломью сказал, что наша группа особенная. Но в чём? Что я должна знать, чтобы не ссориться со всеми и нормально учиться?

— Не думал, что для вас эта особенность может быть проблемой, — ответил куратор, внимательно глядя на неё. — Группа всего лишь состоит из учеников, принадлежащих к высшей аристократии нашего города. — А помолчав немного, осторожно спросил, напомнив Демире мастера Бартоломью: — Кажется, вы подружились с молодым Гармом?

— "Подружиться" — слишком сильное слово для того, что было на занятиях, — сказала девушка, гадая, с чего бы это преподавателей волнует именно Гарм. Тому, что её спросили о нём, она, в общем-то, не удивилась: наверняка "озарённый неведомой идеей" мастер Бартоломью уже рассказал куратору про них. — Мы сидели вместе на двух лекциях и перебросились всего парой слов... Мастер Мелхор, — тоже осторожно спросила она, — мне кажется, я что-то должна знать о студенте Гарме.

Куратор задумчиво посмотрел на неё, а потом как-то нехотя объяснил:

— Гарм происходит из очень знатной семьи. Но существует маленький нюанс. Если вы хотите ругаться с Кристофером, ругайтесь в своё удовольствие, лишь бы ваши ссоры не повредили вашей учёбе. Но с Гармом лучше быть в ровных отношениях. Он... как бы это выразить помягче... Он должен быть всегда спокойным. То есть... характер у него такой, что лучше... — куратор снова замялся, как-то неловко глядя на Демиру. — Его... сердить нельзя! — вдруг выпалил мастер Мелхор.

"Гарм — псих, что ли? Поэтому у него такие... телохранители? Чтобы, если что, сразу схватить его и связать?.. Нет, как-то не сходится... Или я просто с такими не сталкивалась до сих пор?" — пронеслось в мыслях. Но девушка промолчала. Только встала и поблагодарила куратора за информацию.

Выйдя из кабинета, Демира медленно пошла к выходу из академии. Мама с Наидой должны заехать за ней после последней пары, а значит — они уже ждут её на территории академии. Интересно, как там — дома? И усмехнулась: трудновато пока называть домом ту страшную двухэтажку, в которую её привезут, но в которой она пока не может жить.

Но мысли снова повернули к академии. Точней — к группе. "А если попросить, чтобы в кабинеты, где занимаемся, поставили ещё один стол? Для меня? Чтобы не сидеть рядом с опасным Гармом. Чтобы не злиться на дурака Кристофера. Чтобы учиться на всю катушку! И девчонки группы будут очень рады!"

В вестибюле академии было почти пустынно. Звонок на четвёртую пару давно прозвенел, а все, кто должен уйти либо побежать в здешнюю библиотеку, ушли. Несколько человек, среди которых Демира никого из своих не узнала, стояли у окна, о чём-то негромко переговариваясь. Судя по учебникам в руках, говорили о важном для себя. Так что девушка застегнула молнию на джинсовой куртке до горла и вышла на улицу. Ветер взъерошил её волосы, облепив лицо. Пока она, смеясь, воевала с ними, запихивая в капюшон, сбоку раздался звук подъезжающей машины.

— Демира! — услышала она звонкий голосок Эльки и помахала ей рукой.

И хмыкнула, собравшись было спуститься по небольшой лестницы с крыльца академии: слева стоял насупленный Кристофер, вокруг которого суетились два телохранителя, а справа, улыбаясь щенячьему восторгу Эльки, высунувшейся из окна, смотрел на подъехавшую машину Гарм.

И, только сев на заднее сиденье, Демира внезапно перестала улыбаться. Гарм стоял к ней ближе. И тем же хулиганским ветром его лохматые волосы неплохо так взметнуло. И нечто, что в тот миг просто царапнуло, как что-то странное, сейчас девушка увидела, воспроизведя в памяти при помощи артефакта, который ей выдали для заучивания новых мест. Обруч на голове Гарма. Не украшение, как она поначалу подумала. Когда лохмы Гарма ветром отбросило с его виска, стало заметно, что обруч буквально впился ему в голову едва видными серебряными шипами.

Глава вторая

Различать девочек Лиза начала вскоре после развода и всего того муторного, что связано с ним: вынужденный анализ ДНК обеих девочек, чуть не судебные тяжбы с персоналом роддома, обалдевшим от претензий семьи и застонавшим под наездами различного рода комиссий. Бывший муж согласился выплачивать алименты только на одного ребёнка — и пропал с горизонта, не выплатив ни копейки за все годы. Слёзы, которые Лиза лила по нему всё трудное время развода, высохли сами по себе, когда она поняла, что все его последние поступки по отношению к ней можно было назвать только одним точным словом — предательство.

Потом невыносимо захотелось назвать вторую (только кто из них вторая-то?!) дочку именем, созвучным с именем той, которая была у неё с самого начала... если так можно выразиться. Особенно сильно это желание возникало на улице, когда Лиза брела с коляской по дворовым бульварам. На язык буквально ложилось то, что потом с улыбкой напевалось на манер колыбельной: "Спят мои Эльмира и Демира! И сопят во сне мои малышки — и Демира, и Эльмира!"

Тест ДНК подтвердил её неистовое желание, чтобы вторая дочка стала ею законно. Так на свет появилось свидетельство о рождении Демиры.

А когда Лиза успокоилась и начала остывать от напряжения, в котором пребывала долгое время, она стала замечать: несмотря на потрясающую идентичность, дочки всё же разные. О своих наблюдениях никому не рассказывала. Суеверно боялась, как бы не разлучили, потому что прикипела к обеим, да и не помнила уже, которая из девочек раньше была с нею. Но одна всё же казалась поменьше... В детской поликлинике с ней бы не согласились — весили обе одинаково, да и рост один. Но одна — та самая, что поменьше, после пережитого стресса своим привычным с рождения поведением всё же "подсказала", что Лиза помнит её младенческие привычки. И мать стала называть ту, кажущуюся поменьше, Эльмирой, а ту, что постарше, — Демирой. Детский врач не удивлялась: многие матери близнецов интуитивно различали похожих детей.

За эти годы чего только ни было... Умерли родители Лизы, которые поддерживали дочь и внучат. Умерла свекровь, которая хоть и ворчала, но, в отличие от сына, нередко прибегала навестить внезапно удвоенных внучек и посидеть с ними, пока мать на работе. Муж так и не появился ни разу, а Лиза не стала искать его, надеясь, что работа у неё достаточно солидная — заводским технологом, что её-то, с её опытом, не сократят. Но... Человек предполагает, а жизнь располагает...

Огромным везением Лиза считала то, что сократили её тогда, когда девочки выросли. Обе бегали с ней на все её подработки, не гнушаясь грязной, а порой и презираемой другими работой. Обе старались придумать для себя увлечения и занятия чисто практические. Демира начала лепить на продажу — и, на удивление, её поделки быстро раскупали. Эльмира помогала сестре размягчать пластику, потому что пальцы Демиры уставали не от лепки, а именно оттого, что приходилось поначалу "разогревать" материал. Кроме мытья полов в подъездах, Лиза бралась за мелкий ремонт одежды: в её подъезде многие соседи не могли себе позволить покупать новые вещи только потому, что чадо полезло на дерево и, свалившись с него, разодрало штаны. Брала за ремонт она немного, так что работа с починкой была часто и выручала всю семью...

Поступать после школы в вузы девочки пробовали, но не получилось: баллов не хватило. Решили год переждать, а пока думать, куда поступать — в университет или на какие-нибудь практичные курсы.

И вот повзрослевших-то дочерей Лиза легко отличала друг от дружки.

Характеры, конечно, в первую очередь подсказывали.

Эльмира была более мягкой и лёгкой. Смешливой: пальчик покажи — хохотать будет до колик. Уступчивой — во всяком случае, сестре и матери уступала во всех решениях... Глядя на неё, Лиза вспоминала себя в детстве.

Демира казалась более жёсткой. Могла и огрызнуться там, где сестру доводили до слёз обидными словами. Могла и матом сказануть, чтобы не лезли. Думая о ней, Лиза пожимала плечами: если вспоминать родственников, то ближе всех к ней дед со стороны Лизы. Но... Сходства, внешнего-то, опять-таки никакого. Как Эльмира, так и Демира — обе вроде как похожи на своего беглого отца, но... И опять-таки Лиза сомневалась.

А ещё эта собака... То есть, как сейчас выяснилось, волчица. Лиза всегда удивлялась преданности Найды, которая однажды с таким страшным рычанием накинулась на пристававших к женщине вечером пьянчуг, что те улепётывали — только пятки сверкали. Кроме того, Лиза порой натыкалась на очень внимательный взгляд спокойного зверя — чаще в проблемные для жизни дни. И внезапно ощущала, что становится легче дышать... А тут вон что — оказывается... Оборотень...

... Лиза разогнулась от большущей корзины, куда набрала переломанных кирпичей столько, что, потянув за ручки, поняла: старая корзина не выдержит. Но сад чистить надо. Столько яблок!.. Здесь нанимают садовников... Лиза беззвучно рассмеялась. Садовники... В жизни не подумала бы, что в таком контексте однажды услышит это слово. Ну, что однажды у неё будет работать садовник. Впрочем, до "у неё" ещё дожить надо. Столько поворотов в судьбе... Так что пока лучше заниматься чем-то простым и необходимым.

Яблоки она и девочки перетаскивали в квартиру — и варили варенья, сушили в духовке мармелад и просто резаные яблоки. Денег на сахар-песок хватало, чтобы устроить заготовки на зиму, которая здесь, как предупредила Наида, довольно сурова. И, что бы там ни говорила волчица, но Лиза втихаря искала дополнительную работу в своём мире: у девочек были не самые лучшие вещи даже для обычной зимы. А хотя бы для Демиры, которая начала учиться в академии, надо купить что-то посолидней.

— Мама, я тут сливы нашла! — зазвенела Эля. — Сладкие-сладкие! Иди сюда! Тут они — за домом! Иди! А то все слопаю сама! Жаль, их собрать нельзя — рвутся от спелости!

— Грязные-то слопаешь? Животом потом маяться не будешь? — засмеялась Лиза, с сожалением оставляя корзину со строительным мусором и спеша к дочке.

Только сунула чёрную и мягкую от спелости сливу в рот, с блаженством закрывая глаза: переспелая, но оттого и вкусная, да и на первых морозцах сладчайшая! — как услышала крик Наиды, приглушённый углом дома:

— Ваши милости! Ваши милости-и!

— А-а! — шёпотом изобразила крик Эля. — Не хочу! Здесь вкусней!

— Обеих зовут, — встревожилась Лиза, с сожалением быстро глотая остатки ягоды и сплёвывая косточку. — Вдруг что-нибудь случилось?

— Ма-ам, — заканючила Эля, — давай ты пойдёшь, а я останусь! Мира придёт — все ягоды съест! Ма-ам!

— Эля, здесь же сливы в два ряда растут! — оценивающе окинув кусты, пожала плечами Лиза и, улыбаясь, слукавила: — А сама не пожалеешь, что осталась? А вдруг?..

Загадочная недоговорённость помогла в который уже раз. Романтичная Эля, любившая загадки и тайны, покорно заторопилась взглянуть, почему их зовёт Наида. Впрочем, та больше не звала, но, подходя к углу дома, за которым пряталось крыльцо, они расслышали поспешные шаги — чуть не бег. Во всяком случае, опавшие листья шелестели весьма активно под ногами волчицы. Вылетев из-за угла того же здания, Наида резко затормозила, выдохнув:

— А! Вы уже идёте!

— Да, — покивала Лиза и объяснила: — Кричать не хотела. Что случилось?

— Приехал лорд Дэланей! Хочет познакомиться с приёмной матерью Демиры, да и с самой племянницей, — торопливо сказала Наида, чуть задыхаясь от бега.

— Кто это — лорд Дэланей? — на автомате спросила Лиза, уже вместе с волчицей спеша к крыльцу. И вспомнила. А Наида подтвердила:

— Дядя Демиры — я вам рассказывала о нём.

— Если он хочет познакомиться, нам ведь придётся поговорить? — заволновалась Лиза. — Как мне к нему обращаться? Тоже "ваша милость"?

— Нет-нет! Только лорд Дэланей или лорд! "Ваша милость" буду говорить я.

— Но где мы можем с ним поговорить?! — ужаснулась Лиза, сообразив обстоятельства. — Мне даже пригласить его присесть нельзя, ведь в доме нет мебели!

— В садовой беседке скамейка есть, — легкомысленно сказала Эльмира, поспевающая бежать за ними, подпрыгивая.

— Там грязно, — снова на автомате ответила Лиза.

— Вы можете пригласить его в свою квартиру! — предложила запыхавшаяся волчица. — Мы сегодня как раз там неплохо убрались.

На бегу Лиза закатила глаза. Лорда — в тесную квартирку?! В кухоньку, в которой два шага от стола — и лбом в стену?! Она успела увидеть, как сажает важного мужчину за стол, и покачала головой: ну да, если посадить — то чаю налить сумеет, а значит — солидно принять: чайный сервиз, и очень красивый, в доме имеется. И Эля с утра сбегала в магазин за свежим хлебом и батоном. Масло для бутербродов есть, варенье, если что, тоже... Может, "его милость" смилостивится и не будет привередничать?

А когда она увидела его, бег замедлила, мгновенно ощутив всю убогость длинной старой куртки, которую надела для уборки сада. Но ведь Лиза не знала, что сегодня... А куртка удобная: и тепло в ней, и грязи бояться не надо, но...

— Мам, ты чё? — догнала её Эля. — Ух, какой дядечка! — тут же восхитилась она, завидя высокого во всех смыслах гостя. — Это и есть дядя Демиры?

Если при новости о приезде барона Дэланея Лиза отчётливо прочувствовала свою бомжацкую куртку, то при виде одинокой мужской фигуры перед крыльцом...

Барон смотрел на сад, не замечая спешащих к нему женщин. Короткий тёмно-серый плащ, как показалось, полувоенного образца (Лиза знала, что он воевал) едва заметно трепетал под порывами осеннего ветра. Высокие сапоги, в которых он уверенно стоял среди обломков дома, обметало листьями...

Чем ближе к нему подходила Лиза, тем больше чесалась её простоволосая голова. Мельком она вспоминала: древесная труха с яблонь, под которыми собирали яблоки; серовато-белая пыль, которая вздымалась, пока ворочали кирпичи с застывшим на них раствором... Трудно было накинуть на волосы платок? Да и волосы... Вспомнив, она суматошно принялась приглаживать пряди, выбившиеся из пучка на скорую руку, поспешно припрятывала их за уши...

Промелькнула обида на Наиду: могла бы сказать лорду, что "наша милость Лиза" у себя, дома. Лиза бы успела привести себя в порядок.

Наверное, он услышал шаги. Поэтому обернулся.

И помаду не догадалась мазнуть по губам...

Странно. Она думала — у него будут тёмно-каштановые волосы. А его короткие — почти белые. И лишь когда Лиза встала напротив лорда, дошло: они седые. Зато теперь она знала, на кого похожа Демира. На своих родичей.

Только у Демиры глаза светло-карие. Большие лордовы глаза оказались чуть не слепые — настолько светлые. Из-за слишком загорелой кожи? И не серые, как она думала, когда разглядела поблизости. Хотелось сказать — выцветшие. Хотя он явно чуть старше самой Лизы, которой сорок два...

И ещё у лорда Дэланея худое, скуластое лицо и упрямо выпяченные губы, как будто он был заранее недоволен будущим знакомством с приёмной семьёй племянницы. Лиза боялась — будет смотреть высокомерно, а он... В его глазах сейчас легко читалось его личное понимание: да, именно в такую бедненькую семью и должна была попасть племянница, чтобы быть хорошенько спрятанной. Необычная — среди обыденности. Знатная — среди...

Когда Лиза поймала себя на этом уничижительном сравнении, она обиженно выпрямилась... И чуть не открыла рот, когда, не меняя сумрачного выражения лица, лорд изобразил неглубокий поклон и осведомился:

— Леди Элизабет?

Тихое аханье Эли она расслышала отчётливо, даже разбираясь с мыслью: "Это он так издевается?"

Теперь даже и воспринятая вроде бы одобрительно идея пригласить его в квартиру выглядела дикой. Ведь... Ну, пригласит. Ну, снимет Лиза (Господи — Элизабет!! Да ещё леди!!) эту позорную куртку... А под ней — старый свитер. Такой удобный. Такой бесформенный от многолетних стирок...

Церемонию знакомства провела Наида, после чего лорд медлительно сказал, что хотел бы пройтись по дому — своему родовому гнезду. Отговаривать его не стали. Сам видел, что здание выгорело до стен — чуть не до каркаса... Наида вызвалась быть его проводником, чтобы показать, в каком дом состоянии и что успели сделать за неделю пребывания здесь.

Поклонившись Лизе, лорд будто мгновенно забыл о ней и грузно, несмотря на внешнюю худощавость, зашагал к лестнице в дом. Кажется, Наида должна была сопровождать его, слегка поотстав. Чем волчица и воспользовалась, быстро шепнув:

— Через пятнадцать минут я веду его в квартиру. Чая он не пьёт. Но любит кофе.

— Спасибо! — выдохнула Лиза и сразу замахала Эле, которая втихаря пятилась, явно собираясь сбежать назад, чтобы на воле полакомиться найденными сливами.

Она оглянулась на лорда, но тот уже зашёл в здание, так что Лиза сумела крикнуть:

— Эля, быстро!!

— Ты чего? — поразилась младшая дочь.

— Эля, помоги мне! Он пока на экскурсию, а мы должны подготовиться к его приёму у нас дома! У нас на всё про всё всего пятнадцать минут!

Эля вдруг хихикнула (кто знает, что этой смешливой в голову пришло!) и беспрекословно поспешила с матерью к небольшой двери со стороны сада — именно отсюда начинался путь в квартиру, проложенный здешними магами.

Они промчались по этому "коридору" до круглого окна-портала и перескочили в собственный мир — в прихожую. Затем бросились в комнату девочек — переодеться.

Какая тут косметика — не только переодеться, но и умыться бы успеть!

— Мам! — крикнула из ванной Эля. — Я для чая воду поставила!

— Спасибо! — откликнулась Лиза, лихорадочно переодеваясь в простенькое, но элегантное суконное платье синего цвета, которое носила всего пару раз. — Только он кофе будет пить! У нас пачка ещё оставалась ведь?

— Есть! — обрадованно завопила дочь из кухни. — В кофейнике ставить?

— Конечно! А ты когда переодеваться побежишь? — вдруг испугалась Лиза.

— Мам, а мне зачем? Я его не должна интересовать! — заявила младшая. — Так что спокойно готовься к светскому приёму (послышалось придушенное хихиканье), а я стол накрою в гостиной! Руки я вымыла!

Тем не менее, умывшись и добавив к платью тонкую золотую цепочку с кулоном, собрав волосы в более аккуратный пучок, Лиза погнала дочку переодеваться. На всякий случай. Сама проинспектировала обеденный стол в гостиной, который использовался на всю катушку только в их дни рождения: подставка для кофейника, кофейные фарфоровые чашки с блюдцами, которые однажды подарила свекровь, тарелки с бутербродами и пара вазочек с вареньем, хотя... Лиза прикусила губу, грустно улыбаясь. Да, хочется, чтобы перед высоким гостем из другого мира стол выглядел богаче, но варенье — к кофе... Только успела поставить вазочку с салфетками — послышались негромкий говорок и шаги. Гости прибыли!

Как была признательна Лиза Наиде, которая взяла в свои руки не только знакомство с лордом, но и беседу за столом!

Но ревниво же следила, как лорд Дэланей порой исподтишка, а порой и не скрываясь, оглядывает гостиную дома, куда попала его племянница. Она попробовала представить, что он видит — и как. Громадная старенькая стенка в два корпуса — настолько старенькая, что многие дверцы и ящики плохо открываются и закрываются. Основное богатство, прячущееся за стеклянными дверцами, — книги в два ряда, а также пара чайных сервизов. Диван, два кресла. Телевизор на тумбочке. Ещё один одёжный шкаф. На стене четыре книжные полки... Лицо лорда — не прочитаешь, нравится ли ему это внешнее окружение Демиры.

Именно за обеденным столом все и узнали истинную причину, почему дядя Демиры так неожиданно появился в их жизни.

Не потому, что рвался увидеть единственного родного человека.

Лизу даже покоробило.

Лорд спокойно объяснил, что в Анрэе — в столице родины Демиры — осталось много опасных мест, которые могут постепенно "съесть" город. Это места, которые "заминировали" демоны, уходя из Анрэя. Аномальные места, даже к краю которых подходить нельзя. Артефакты, которые делают местные маги, слишком недолговечны. А из взрослых магов мало осталось тех, кто умеет сделать магические предметы, реально останавливающие расползание этих аномальных зон. Лорд — одни из этих немногих. Но одному ему не справиться. Как не справиться и группе взрослых магов, которых он возглавляет. Поэтому придётся взять несколько первокурсников — из особой группы академии. Из той группы, где студенты — потомственные маги. Артефакты из их рук помогут сдержать уничтожение города.

За краем стола мышкой сидевшая Эльмира испуганно посмотрела на мать.

Лиза отвела от неё взгляд. Думай...

Она себе плохо представляла, как такое может быть.

Но некоторые вещи неизменны в любом мире.

— Это не опасно? — с тревогой спросила она. — Для неопытных магов?

Нисколько не стесняясь (а может, обстановка в бедном, на его взгляд, доме помогала в том — подумалось ей), дядя Демиры налил себе ещё кофе из кофейника. К бутербродам он не притронулся, отчего Лиза даже обиделась: ведь там были не только с маслом, но и с хорошей ветчиной. Пусть последних и маловато. Или... потому он и не тронул, что сразу увидел — их мало?

— Это опасно, — не стал юлить лорд. — Но для города ещё опасней, если студенты откажутся производить эти артефакты.

Сердце Лизы кольнуло: ему не так интересна племянница, оставшаяся почти последней из их рода, сколько то, что она нужный ему маг. Такой практичный?

И он тут же подтвердил свою практичность.

— Студентам город выплатит за работу.

И опять она пристрастно отнеслась к его словам. Зачем он так сказал? Думает — деньги помогут смириться с опасностью? Да лучше она объявления расклеит по подъездам, что берёт одежду на ремонт, чем...

— Вы сказали — производить артефакты, — уцепилась она за фразу. — Это значит — они не будут близко подходить к тем аномальным зонам?

Он помолчал, прежде чем ответить. А потом проговорил:

— Вы... действительно беспокоитесь за Демиру?

— Я восемнадцать лет растила девочку, — сквозь зубы сказала она, — как своего собственного ребёнка. Неужели непонятно, что я чувствую, когда вы говорите об опасности? А если это так, то знайте: я чувствую страх и ужас!.. Поэтому я хочу знать, как будет проходить её работа.

— Группу студентов разобьют на небольшие подгруппы, — сухо сказал лорд Дэланей. — Каждую привезут к аномальной зоне и... — Он помолчал и вздохнул: — И в большой степени будут надеяться на их личную интуицию, потому что никто из магов не знает, какими именно должны быть артефакты, чтобы замедлить расползание пятен, а затем и уничтожить их. Студентам предоставят все материалы, которые они потребуют. И... Если вас это успокоит... Студенческих групп будет ровно столько, сколько осталось взрослых магов с родовым даром к магии.

— То есть вы возьмёте ту группу, в которой будет Демира? — вскинулась Лиза.

— Нет.

Ошарашенная резким ответом, Лиза машинально спросила:

— Но... почему?

— Я не знаю своей племянницы. — Показалось, он стал говорить ещё медленней. — Но боюсь, что родственная привязанность не даст мне объективно относиться к ней, если я буду руководить группой, в которой она окажется.

Высокопарные слова Лиза перевела про себя легко: это он говорит о привязанности, но на деле имеет в виду другое. Он боится, что все будут думать — он потакает племяннице. В сущности, он прав. Попереваривав немного информацию, довольно жестокую — с её точки зрения, Лиза со вздохом сказала:

— Согласна. Это чревато. Но достойно для послевоенного времени.

— Когда заканчиваются занятия Демиры в академии? — спросил он.

— Через два часа, — взглянув на настенные часы, переведённые на время в мире Демиры, ответила Лиза.

— Я должен с ней познакомиться, — безапелляционно заявил лорд. — Вы согласитесь проехать со мной до академии?

— Мы договорились каждый день встречать её после занятий, — взглянув на Наиду, покивавшую ей, сказала она. — С телохранителями.

— Прекрасно. Спасибо за кофе. Он был превосходен. — Лорд Дэланей поднялся из-за стола и слегка склонился перед Лизой. — Через час жду вас у выхода из поместья.

Когда он пропал в прихожей-портале, три женщины переглянулись.

— Кажется, он дал время прибраться в гостиной и приготовиться к выезду, — не вполне уверенно предположила Наида.

А Эльмира снова затряслась от смеха, закрывая лицо ладошками.

— Ой, Наида! — выговорила она, наконец. — Если уж ты не знаешь!..

— Господи... — прошептала Лиза уже испуганно. — Что он скажет, когда увидит Демиру?! Она ведь пошла в академию в привычной джинсе!

— Наша джинса хоть новёхонька — специально для академии купили, — проворчала, Ниада выкладывая на поднос чашки со стола. — А другие студенты могут вообще в старье прийти! Даже у самых знатных пока денег нет! А драгоценности продавать... — Она постояла, словно в прострации, а потом пожала плечами: — Нет, старые семьи вряд ли на такое решатся. Будут переживать благородную нищету, но родовые драгоценности не продадут. Жаль, что наших не осталось...

Когда она ушла на кухню, Лиза переглянулась с дочерью. Неизвестно, о чём подумала Эля, но, глядя на мать, она скептически сказала:

— Неплохо бы тебе надеть то пальто, которое тебе бабушка подарила.

— Почему? — удивилась Лиза.

— Оно кроем немного похоже на его плащ, — скептически сначала поджав губы, объяснила Эля. — И мне — очень понравилось, как он на тебя смотрел, когда увидел тебя в этом платье.

— Ты о чём?! — поразилась Лиза, хлопая глазами.

— Как о чём? — в свою очередь поразилась младшая дочь. — Он нам кто? Никто! Зато Демирин дядя! Симпатичный, между прочим. Давай ты за него замуж выйдешь?

Услышав последнее, Лиза сразу пришла в себя, сообразив: Эля пошутить и подшутить любила — пусть и на свой манер. Хмыкнула, подыгрывая:

— Ага. Вот прям щас — шнурки только поглажу! И как только — так сразу!

Обе рассмеялись, чем удивили Наиду, которая прибежала забрать последнее с обеденного стола. А Эля так вообще продолжила веселиться.

— Наида! А лорд Дэланей женат?

— Окрутить вздумала? — хихикнула волчица. — Нет, не женат. Попробуй взяться за него, только знай, что он шибко смешливых не очень переносит. Серьёзный очень.

За оградой, тянувшейся вокруг поместья, их ждала машина лорда. Приближаясь к ней, Лиза предполагала увидеть за рулём личного шофёра, но водителем оказался сам лорд. Как хорошо, что Наида продолжала следить за ними всеми. Она открыла дверь машины для Лизы сесть рядом с лордом, а потом открыла дверь перед Элей, изображавшей аристократичную особу на собственный лад — важно надув щёки и слегка отставив руки в стороны. Волчица, кажется, с трудом удержалась, чтобы не шлёпнуть "молодую особу" по заднице, и уселась рядом с Элей.

Молча проехали полуразрушенный город. Поместье Дэланеев находилось ближе к пригороду. Потому, знала Лиза, здесь разрушений было больше. Дорогу к академии она пока ещё не запомнила, поэтому спокойно смотрела в окно, припоминая те улицы, которыми ехали в академию утром.

Машина въехала на территорию академии и остановилась перед крыльцом. Судя по парочке других машин, за остальными студентами тоже приезжали родители или телохранители... Демиру, которая сражалась на крыльце с налетевшим ветром, увидели сразу, и Элька немедленно заставила Наиду открыть окно, чтобы позвать сестру.

А Лиза встревоженно смотрела на тех, кто стоял рядом с Мирой.

Один был тощим парнем с белой косой. Он хмурился на своих телохранителей, судя по всему, даже ругался с ними, но отчётливо старался смотреть на Миру. Сокурсник?

Другой, с распущенными длинными чёрными волосами, тоже стоял между двумя телохранителями и до зова Эльки тоже смотрел на Миру. Но, когда услышал, как её зовут, когда заметил зовущую, он так симпатично улыбнулся высунувшейся из машины взволнованной Эльке, что Лиза забыла о странной татуировке на его лице.

Пока Демира спускалась к машине, Лиза обернулась к лорду Дэланею:

— Студенты часто делают себе такие татуировки на лице? Это... магическая татуировка?

Дядя Демиры чуть пригнулся, чтобы разглядеть в боковое окно того, о ком говорила Лиза, а когда выпрямился, сухо сказал:

— Да. Магическая. Очень надеюсь, что это единственный такой студент в данной академии.

Лиза про себя пожала плечами: тебе, может, и не нравится, но ведь молодёжь — она разная, с разными закидонами... Её-то тревожило другое: Демира, конечно, очень серьёзная девочка. Но, кажется, успела обрести поклонников. Не помешает ли ей это учиться? А тем более — работать в тех группах, о которых говорил её дядя?

Наида, ранее вышедшая из остановившейся машины, пропустила вперёд Демиру, которую сразу крепко обняла Эля, словно и не чаяла её больше увидеть. Волчица села, и машина развернулась отъехать от крыльца академии.

Глава третья

"Я старый солдат и не знаю слов любви!"

Не такой Демира представляла себе встречу с единственным родным человеком... Затверженная фраза в обычной жизни — "не такой представляла"... Вообще-то, девушка совсем не думала, как всё произойдёт, когда она встретится с дядей.

Но всё равно...

Села в машину — машина не та, что утром её отвозила в академию, и за рулём не Наида, а какой-то суровый седой мужик, который смотрел в верхнее зеркало. Только устроилась рядом с Элькой, как мужик сказал:

— Я лорд Дэланей, младший брат твоего отца. Твой дядя.

И машина поехала.

Всё. Всё?!

Глянула на сестру, та только посмотрела сочувственно и тихонечко пожала плечами: что, мол, поделаешь?.. Ещё показалось — мама, сидевшая с водителем, вздохнула. А Наида рядом затаилась, словно желая стать невидимой.

Демира хмыкнула. Но решила промолчать, пока не станет ясным, зачем вообще дядя явился. Эля — молчать не желала. Оказывается, выход на крыльцо из машины наблюдали все, а потому Эльмира чуть наивно спросила:

— Лорд Дэланей, а почему таких студентов, как тот, с татушкой на лице, должно быть мало? Ну, вы сказали, хорошо, если бы он оказался единственным в академии?

Ого, они успели обсудить Гарма?

— Эта татуировка, — суховато сказал лорд, — не просто магическая. Она служит преградой для явления демона. Этот студент — судя по всему, из знатной семьи, поскольку ему разрешили учиться в академии. Но он смесок. Демон-полукровка. Мать была человеком.

— Вы так уверены, что мать? — не выдержала Демира.

— Военное время, — неохотно ответил лорд.

Сначала Демира не поняла его слишком краткого ответа. А потом осторожно вздохнула Наида. И Демира почувствовала, как её бросило в жар от понимания. Военное время — это не только массовое убийство солдат и мирных жителей...

— А почему вы сказали, что его мать — была? — тихонько спросила мама. — Вы знаете этого студента?

— Нет. Не знаю. Но, когда рождаются полукровки, они убивают своим рождением.

— Я учусь с ним в одной группе, — решительно сказала Демира. — Если уж начали разговор о Гарме, то вопрос по поводу тату. Что значит: татуировка — преграда?

— До определённого момента в своей жизни полукровка двулик: он может на слишком сильных эмоциях превратиться в демона. И тут уж ничего не сделаешь. Его придётся... уничтожить. Но, если он перерастёт определённый срок или некую определённую границу своей жизни, то останется человеком. — Лорд Дэланей помолчал немного и добавил: — Их не убивают сразу, потому что государству нужны сильные маги. А полукровки, тем более из знатных семей, как правило, очень сильные. Поэтому им делают тату, которое помогает им оставаться эмоционально стабильными.

Демира едва удержалась от вопроса: "А если татушка не помогает, серебряный обруч... своими шипами убивает их?" Но сказала другое:

— Спасибо за информацию. — А когда лорд чуть-чуть качнул головой — типа: "Пожалуйста!", бесстрастно добавила: — Я сижу с ним за одним столом.

И, только договорив, поняла, почему она сообщила об этом "этому мужику": хотелось поддразнить слишком уж к ней равнодушного дядю. А на порывистый полуоборот испуганной мамы взглянуть на неё кивнула ей: "Потом расскажу".

Почему-то казалось, "этот мужик" начнёт возмущаться, что племянница оказалась в таком положении, и что её никто не предупредил, и что она в опасности. Но лорд Дэланей промолчал. И все в машине молчали. Так что, сжимая ладонь Эли, Демира начала размышлять о другом: Гарм, конечно же, знает о себе. Каково ему жить на свете, стараясь постоянно придерживать свои чувства?

Он неожиданно, как любой человек на внезапный, пусть и нечаянный комплимент, улыбнулся, когда она оценила его счастливым. И резко спрятал улыбку за ладонью. Она-то думала — чтобы группа не заметила. А он испугался другого... А потом вспомнила презрительные взгляды одногруппников, которые проследили, как она идёт к последней парте, чтобы сесть рядом с опасным и непредсказуемым полукровкой. И поёжилась. Не потому, что задним числом жутковато, а потому что стало жаль Гарма, который ходит под этими взглядами почти месяц...

И вдруг ухмыльнулась сама: любопытно, а как среагировал (точней, что подумал) Кристофер, когда она показала ему, как давит некое насекомое? Не подумал ли он в первые мгновения, что она тоже... полукровка? Из-за довольно жестокого намёка: отстань, а то?.. Или демон — это всё-таки нечто иное?

Машина остановилась у ворот поместья. Вышли все, и Демира невольно улыбнулась: мама и сестра — в стареньких, хоть и мало надёванных до сих пор осенних драповых пальто. Того же покроя пальто есть и у неё. Это однажды бабушка, со стороны отца, стараясь компенсировать как-то его отсутствие, заказала пошив своей дальней родственнице. Та жила в деревне и за три большие вещи взяла дёшево. Шила по модному журналу, и все три дамы маленького семейства щеголяли в этих пальто лишь по торжественным или праздничным дням, гуляя в парке или бродя по улицам...

Воспоминания перебил жёсткий голос дяди, который обратил внимание на себя, пристально оглядев её с ног до головы:

— Демира, завтра тебя домой привезёт не Наида, а я. — И взглянул на волчицу. — Наида, сама объяснишь моей племяннице её расписание с завтрашнего дня.

И посмотрел-то он на волчицу как-то так, что та замерла под его взглядом, а мама, кивнув лорду Дэланею и прихватив под руки дочерей, поспешила к дому. И только у лестницы Демира опомнилась.

— Это что? Он отослал нас, чтобы дать инструкции Наиде? А мне сказать?

"Можно подумать, я по сегодняшнему расписанию занимаюсь целую неделю!" — не столько обиженно ("Ему лично мне сложно было сказать, в чём дело?"), сколько удивлённо подумала Демира. И промолчала, решив про себя, что с "этим мужиком" она ещё успеет поругаться, если тот продолжит с ней так себя вести. Ну, когда поближе познакомятся, и вроде как Демира будет иметь право на более родственные отношения — те, которые кому-то позволяют общаться друг с другом тепло и с любовью...

Мама с сестрой вошли в дом, а Демира задержалась на крыльце.

Наида покорно кивала в ответ на неслышные фразы лорда Дэланея. Судя по жесту "этого мужика", когда он, наверное, машинально опустил ладонь на ручку двери, он скоро отпустит волчицу. Решив подождать её на крыльце, Демира услышала, как в доме одиноко стучит молоток... У Наиды пятеро детей — трое мужчин и две женщины. Все они немедленно появились, едва только волчица провела в порушенный дом маму и её дочерей восстановленным порталом. Все они немедленно взялись не только за ремонт здания, но и за его охрану... Демиру это немного... изумляло: прошло двадцать лет, а взрослые мужчины и женщины подчиняются матриарху семьи! Что муж Наиды погиб, когда вместе с женой сопровождал мать Демиры, — она знала.

Так задумалась обо всём, что не заметила, как Наида быстро зашагала к крыльцу, а машина дяди за оградой исчезла.

— Меня ждёшь? — забеспокоилась волчица. — Ты же голодная! Быстро домой — там уже обед готов для тебя. Заодно расскажешь, что сегодня у тебя в академии было.

— А ты? — уцепилась за её слово Демира. — Ты расскажешь, почему он меня завтра домой отвезёт?

— Конечно, расскажу, — удивилась Наида. — Это не секрет. Тем более их милости Лиза и Эльмира уже слышали всё.

Демира пошла впереди волчицы, усмехаясь: пока они в этом доме, разрушенном до еле стоящих стен, Наида обращается к ним всем "ваши милости", забывая говорить на "вы" с кем-нибудь из семьи в приватном разговоре. Демира не возражала. Так можно быстрей получить информацию, которая порой путалась, а то и пропадала во всех этих долгих и ненужных обращениях... Демиру больше интересовало, каким образом вся человеческая семья так быстро прониклась симпатией к женщине-оборотню, что обращались все к ней, как... к самой старшей сестре. Даже мама.

... В прихожей своей квартиры она повесила поверх уже висевших на крючках пальто свою куртку и поспешила в ванную комнату, в которой столкнулась с Элькой. Мимо открытой двери промелькнула Наида — наверное, помочь маме на кухне.

— Я уже вымыла, — сообщила сестра и показала полотенце. — Руки вытираю.

— Ага, — сказала Демира, мимо неё в тесной ванной комнате вворачиваясь бедром к раковине и открывая кран с горячей водой.

— Мир...

— Мм?

— А тот, про которого лорд Дэланей сказал, что он полукровка... Ты не боишься с ним сидеть рядом? Как его зовут?

— Гарм его зовут. Не. Пока не боюсь. А что?

— Слушай, а мы видели, что на крыльце стояли ещё трое. Один — кажется, с белой косичкой. Они тут так ходят?

— Бывает, — уже неуверенно ответила Демира. Кроме Кристофера, в группе парни ходили с распущенными волосами, вне зависимости, длинные у них они или нет. — А что?

— Слушай, а они оба в тебя влюбились, да?

— Чё-о?!

— Мы сидели в машине и видели, как они на тебя смотрели, — снисходительно сказала Элька. — Тот, с косичкой, тоже из твоего... тьфу ты, чуть не сказала — из класса!.. Из твоей группы, да? А у них, в смысле у студентов, у всех свои телохранители, да? А почему тогда ты Наиде не сказала, что тебе тоже нужен телохранитель уже на крыльце? Сразу после звонка?

Когда Элька замолчала, обернувшись с полотенцем в руках, Демира внимательно посмотрела в зеркало над раковиной — на разболтавшуюся сестру. Она точно знала о своей младшей сестрёнке, что та умело может использовать свою болтовню, якобы слишком легкомысленную и слишком многословную, для прикрытия тайных мыслей. Так что разведка Элькина сейчас явно работала на одну цель. Но на которую?

Девушка фыркнула про себя и спокойно ответила:

— Я, кажется, похожа на своего дядю.

— То есть? — поразилась Эльмира.

— Он не любит дважды повторять информацию. Я — тоже. Так что все свои вопросы задай на кухне, когда обедать будем.

— Ну и задам, — пожала плечами сестрёнка. И тут же добавила: — Мира, смотри — мои волосы скоро совсем мамиными станут — светло-русыми. А ты... Эх, мне так нравились мои тогдашние — каштановые! А теперь...

— Болтушка ты, Элька, — вздохнула Демира. — Пойдём. Наши там заждались.

Если бы Демира знала, что сестра всерьёз устроит допрос во время обеда, наверное, подумала бы ещё рассказывать о своём первом дне в академии. Но её, первую студентку в семье, приготовились внимательно слушать все. Так что Элькин допрос оказался любопытен даже взрослым дамам.

— Если эта группа у вас — все потомственные и знатные маги, то этот, с косичкой, тоже из богатых?

— Знатный — ещё не значит — богатый, — заметила Наида, с любопытством слушавшая и рассказ Демиры, и уточняющие вопросы Эльмиры.

— Богатый, богатый, — сказала Эля. — Ведь было сказано, что они будут уже сейчас создавать все эти их артефакты. Им же заплатят за них?

— Моя младшая — меркантильна? — удивилась мама, одновременно вопрошающе поднимая бровь Демире на опустевшую чашку с чаем.

— Нет, мама, — твёрдо сказала Эля. — Твоя младшая очень любознательна. Так, Демира! Тот белобрысый, с косичкой... Как его звать?

— Кристофер, — на автомате ответила девушка.

— Ага! — возликовала младшая сестра. — Я же говорила, что они в одной группе учатся! Мам, ты представляешь, как здорово? Один день учёбы — и в нашу Демиру влюбились сразу двое!

— Почему у моей младшей сестры на уме не поступление в вуз, а всякие любови? — с задумчивой насмешкой спросила Демира.

— У меня любови?! — возмутилась Элька. — Да я тут начала ваши — ну, в смысле, этого мира — книги читать, а ты говоришь — любови!

— Как ты начала? — теперь уже ахнула старшая.

— А просто, — успокоилась Элька. — Наида дала мне переводчик, и я целый час читала вслух книгу на языке этого мира! Вот!

— И про что? — с интересом спросила Демира.

Элька скептически посмотрела на Наиду, и та придушенно захихикала. Сестрёнка пожала плечами и вздохнула:

— В общем, я не виновата, что Наида принесла мне любовный роман.

— Откуда? — это уже с недоумением спросила мама. — Наида, откуда ты взяла любовный роман?

— Ну, в нашем мире тоже, бывает, пишут такие, — улыбнулась волчица. — А поскольку моя младшая ещё не замужем... Ну и вот — читает. У неё взяла.

— Я тут подумала... — мечтательно проговорила Элька. — Надо накупить наших романов, начитаться здешних газет и журналов, чтобы быть в курсе, — и писать любовные романы про этот мир! И тогда деньги пойдут!

— В смысле — плагиатом заниматься хочешь? — поразилась Демира, а потом махнула рукой. — Ладно, что-то мы от темы отошли. Наида, в чём там дело с моим расписанием?

А через пять минут выслушивания она сказала:

— Ну, насколько понимаю, это нам будет засчитываться за практикум. Так что всё оллрайтно! Сделаем!

— Это опасно, мне кажется, — неуверенно сказала мама.

— А что неопасно? — снова встряла Эля. — У нас тоже по ночам на улицу выйти опасно — бывает. Разве нет? А Демире каково на обычных уроках? Да в сам город выехать — с этими-то аномальными зонами! И в академии! Вон она с кем сидит!

— Да, Демира, — обеспокоенно уставилась мама на неё, — тебе самой-то не страшно — после того, что рассказал дядя о том юноше?

— Гарм и сам знает, кто он и что с ним, — спокойно ответила Демира. — Значит, постарается не слишком волноваться, если что. Он старше меня будет, так что... — она усмехнулась, — разумней некоторых.

— А тот, Кристофер который? — прилипла Эля, блестя глазами. — Почему он с косичкой? Ты так и не сказала, все ли там с косичками ходят.

— Ну, ты же видела, что Гарм без косы, — напомнила сестре девушка и тут же попросила: — Эль, подожди с вопросами, а? Пусть мне Наида расскажет, стоит ли мне переодеться на уроки? Я-то хожу, как привыкла. А тамошние девчонки... — И замолкла, размышляя под тревожными взглядами сидящих за столом. Пожала плечами. — Вообще-то, мне никто ни слова не сказал. Может, и не стоит переодеваться. Ладно. И об этом потом.

— А почему вдруг вопрос об одежде всплыл? — спросила мама.

— Первой парой завтра практикум по женской магии. Будет подгруппа отдельная для пары только с девочками.

— И такое есть? — обалдела Эля.

— Как выяснилось — есть. А поскольку завтра там будут одни девчонки...

И за столом притихли, думая о завтрашнем дне.

... Демира подтянула джинсы и вышла из машины. Наида выглянула из салона и кивнула. Девушка улыбнулась и повернулась идти к крыльцу, до которого ещё не так мало осталось. Из-за того что машин подъезжало достаточно много, остановить свою пришлось чуть не у ворот. Спокойно шагала вперёд и чувствовала лишь небольшую неловкость: плохо знала своих одногруппников — а если встретятся и надо будет поздороваться? Впрочем, если люди умные, сообразят, что всех сразу запомнить не могла, а неумные — нужно ли из-за них переживать?

— Доброе утро, — сказал за спиной низкий девичий голос.

— Доброе, — оглянулась Демира, немедленно сжав ладонь с артефактом-кольцом памяти. Перед глазами возник знакомый кабинет — и медно-рыжая девушка, сидевшая за первым столом. Ага... Имени не знала, но девушка из её группы.

— Познакомимся, пока идём? — напористо предложила девушка. — Меня зовут Инесса ди Фелим.

— Демира Дэланей, — чуть склонила голову она, подражая жесту Инессы и вспоминая, что вообще-то её вчера куратор представил группе. Или так положено в свете? Надо бы спросить у Наиды. Не забыть бы только.

— Это правда, что ты баронесса Дэланей?

— Правда, — спокойно ответила она. — Но, насколько я помню, титулы в академии не упоминаются.

— Мало ли — не упоминаются, — слегка пренебрежительно сказала рыженькая. — А почему ты в таком платье ходишь на занятия? Оно похоже на форму рабочих.

Демира сначала не поняла: что значит "платье", когда она в штанах? Дошло: Инесса использует слово "платье" в старинном значении — "одежда".

— В мире, где я выросла, это платье стоит огромных денег, — беззаботно сказала она.

— Да? — изумилась Инесса, ещё внимательней разглядывая её джинсы.

— Это называется мода, — объяснила Демира. — Моя приёмная мама ещё хотела, чтобы я ещё более модно одевалась, а это значит — данные штаны должны быть в обтяжку и с дырками на коленях — то есть с разрезами. Жаль, мой мобильник (мобильный телефон) в этом мире не работает — я бы показала тебе фотографии с такими штанами. Но, если не веришь, могу в следующий раз принести модный журнал с картинками.

— Принеси, — растерянно сказала Инесса.

И только по этой растерянности Демира сообразила, что ей не хотели предлагать дружбу — её хотели унизить. Усмехнувшись ситуации, она спокойно продолжила шагать рядом с заткнувшейся Инессой к крыльцу академии. Поскольку была в джинсах, шаг, естественно был чуть шире, чем у юной дамы в платье прямого покроя. Был момент — Демире показалось, Инесса что-то сказала. Девушка взглянула ей в лицо. Губы поджаты. Глаза сверкают, сосредоточившись на чём-то или на ком-то.

Демира проследила направление взгляда.

На крыльце стоял Кристофер, тщательно высматривая кого-то из поднимающейся толпы студентов.

"Ого, кажется, я перешла дорогу дамочке? Ну, извините. Он и до меня один сидел! Так что раньше надо было думать... А мне? Думать не надо, чтобы его сбагрить кому-нибудь? Но ведь сейчас дамская пара..."

И Демира, вместо того чтобы сделать следующий шаг, замедлила движение — и таким образом оказалась за спиной Инессы. Судя по всему, исчезновение одногруппницы стало для рыженькой неожиданностью. Она заоборачивалась, выглядывая среди студентов Демиру, и Демира спокойно констатировала: "Вот дура! Сейчас привлечёт ко мне внимание, а потом снова злиться будет!"

Она обошла широкую лестницу с другой стороны и влилась в вестибюль академии — пройдя всего лишь в паре шагов от Кристофера, который торчал высматривающей каланчой. Зато в вестибюле буквально натолкнулась на Гарма, который разговаривал со своим телохранителями.

— Ой... — чуть не пискнула она, прижатая к его боку здоровяком, двигавшимся так, словно вокруг никого нет. — Извини, Гарм. И привет!

— Привет, — мягко улыбнулся он, помогая встать напротив. — Скоро начнётся пара, — сказал он, видимо успокаивая. — Поэтому такая толкучка.

Она узнала у него, где находится кабинет для женской подгруппы, и побежала дальше. Наверху первой лестницы оглянулась и засмеялась: Кристофер в толпе добрался до Гарма и стоял рядом с ним, глядя вслед ей. Она ещё прыснула, отворачиваясь: не послать ли ему воздушный поцелуй, чтобы взбеленить ещё больше? И переходя на следующую лестницу, удивлённо спросила себя: "Тебе это нравится? Дразнить того, кто считает, что ты должна уделять время только ему? Ладно хоть, он на Гарма не злится!" Последнее она поняла по краткой сценке: когда Кристофер добрался до Гарма, тот снова разговаривал с телохранителями, а когда парни заговорили, Кристофер был явно удивлён, когда Гарм небрежно, движением подбородка, показал ему на лестницу. И заодно всем своим поведением показал, что ему неинтересна новенькая.

Оказавшись на втором этаже, Демира торопливо прошла по левому коридору, читая надписи на кабинетных дверях, и нашла свою аудиторию там, где ей подсказал Гарм. Войдя, она нейтрально поздоровалась со всеми девочками, которые здесь уже сидели, и снова заняла последний стол, надеясь, что это место свободное.

Вошли ещё две юные дамы, а следом залетела Инесса, которая быстро обшарила кабинет ищущим взглядом и тут же подскочила к Демире.

— Тебе не нравится Кристофер?

— Нравится, — спокойно сказала девушка.

— Но ты... Но ты...

— Я пришла в академию учиться, а не шуры-муры устраивать, — объяснила Демира свою позицию. — Не могу сказать, что в будущем будет иначе. Я ведь только-только начинаю обустраиваться в родном мире.

Инесса нервно облизала губы, испытующе глядя на неё, а потом медленно отошла к своему столу. А Демира пожала плечами и подумала: "Странно. Вчера на лекциях она сидела с другим парнем. Если ей нравится Кристофер, почему она не показала ему это, сев с ним или в одиночку? Он бы быстрей заинтересовался ею, мне кажется... Свободные столы там были... Хотя... Парни — все трое — сидели по одному. Может, поэтому?.."

На занятиях по женской магии новая для Демиры преподавательница сказала, что для новенькой будет отдельное, внеурочное занятие, чтобы она сумела понять материал, который остальные девушки уже усвоили.

— А пока, Демира, просто записывай сегодняшнюю лекцию, по основам которой мы на втором часу начнём делать артефакты женской защиты.

Слушая и поспешно записывая лекцию, Демира вдруг подумала, что, даже опять-таки вырванная из контекста, информация кажется ей очень знакомой. Взглянув на артефакт памяти, обнаружила, что он активирован, и поразилась: она восприняла то, о чём говорили девушки перед лекцией, вспоминая прошлый материал. И Демира с помощью артефакта усвоила, а то и "запомнила" его. Не весь, конечно, но принципы поняла.

Что и доказала на втором часе, без слишком дотошных объяснений создавая из розданных материалов необходимые для горожанок артефакты. И улыбалась. Несмотря на небольшую неприязнь Инессы, остальные девушки легко перезнакомились с ней на маленькой переменке, и Демира поняла, что и среди одногруппниц она может найти себе подруг на время учёбы.

Следующей парой была лекция.

Демира специально опоздала. Вошла со звонком. И прошла мимо Кристофера, чтобы сесть рядом с Гармом, который уже привычно устроился запоминать лекционный материал, лёжа в своё удовольствие на столе. Правда, на этот раз капюшона он на голову не натягивал. Демира же — натянула. Только не на голову. И не капюшон. Маску суровой сосредоточенности на лекции. И, когда Кристофер попытался обратить её внимание на себя, она исподтишка показала ему кулак и снова уткнулась в записи.

"Никаких любовных похождений! — велела себе девушка. — Я тут вам не там! Я учиться пришла! На меня народ надеется! Так что не фиг меня отвлекать! И с Гармом потому села, что он мне не мешает! Вот когда буду знать на отлично всё, что мне надо, тогда я ещё подумаю, нужны ли мне всякие любовные похождения..."

Но после второй пары Кристофер её поймал в коридоре — волей-неволей пришлось выйти, потому что третья пара была в другом кабинете.

— Сейчас будет общий практикум, — сообщил он, отжав её во время движения к стене. — Ты будешь сидеть со мной?

— Куда деваться? — скорбно спросила она. — Больше не с кем!

— Но почему на лекциях?.. — мгновенно взвился он.

— Я. Хочу. Учиться! — чётко произнесла Демира и добавила: — Тебе на пальцах объяснить это или так поверишь? Вчера ты половины лекции не записал! Сидеть с тобой — ту же половину пропустить. Я не хочу! Так что все лекции — да, буду сидеть с Гармом!

— Я буду сидеть спокойно, — быстро предложил Кристофер.

— Думаешь — поверю? — изумилась Демира.

Мимо прошёл Гарм, бросил беглый взгляд, и девушке показалось — он то ли усмехнулся, то ли улыбнулся. Кристофер недовольно покосился на него, а потом тихо спросил, глядя в глаза Демире:

— Он тебе очень нравится?

— Ты уже спрашивал. Пропусти. Скоро звонок, мне надо приготовиться к занятиям.

— А я?

Демира подышала немного, стараясь успокоиться, а потом негромко сказала:

— Кристофер, ты стоишь передо мной — одной рукой упираясь в стену, другая — свободно свисает, застряв в кармане. Ты понимаешь, что, если я тебе врежу под дых, ты свалишься на потеху всем студентам? Поза у тебя больно соблазнительная — для удара.

Кристофер стремительно выпрямился, а Демира строго сказала:

— Скажу в последний раз: я пришла сюда учиться! Ты меня понял?

— Понял!

— Прекрасно. Идём на практикум.

И они пошли на практикум, после которого оставалась ещё одна лекция, а потом за ними должны приехать, чтобы забрать на "полевые" учения — на места аномальных зон. И здесь-то снова продолжится их учёба — как магов-интуитов.

То есть, если раньше Демира себе плохо представляла, что значит, используя интуицию, они будут делать магические артефакты, то теперь поняла главное: мало того, что они будут магами-артефакторами, из них собираются отобрать отдельную группу тех, кого и будут называть магами-интуитами.

Глава четвёртая

Демира думала — будет какой-нибудь учебный автобус или что-то вроде большой маршрутки, куда их всех, всю группу, усадят и повезут по тем самым аномальным местам. А к крыльцу академии подъезжали строгие серые автомобили, со знаками, которые, как объяснил Кристофер, указывали, что машины принадлежат муниципалитету. Следом за машинами со студентами должны ехать машины с их телохранителями. Не было только машины Наиды, но Демира не беспокоилась, помня, что дядя обещал отвезти её домой сам. Так даже интересней. Хоть поговорят по дороге без лишних ушей... От волчицы Демира уже знала, что дядя одинок: до войны вроде нашёл себе девушку, начал за ней ухаживать, но лихолетье перечеркнуло все личные планы. Что особенно поразило Демиру в этой истории: у дяди нет своего дома, и живёт он в воинской части, которая наводит порядок в городе. Ночует в казарме.

Вспомнив, что ремонт в "её" (до сих пор плохо верится) доме скоро закончится, она всерьёз задумалась предложить дяде переехать в его же "родовое гнездо". Судя по всему, комнат там ожидается просто немыслимо много.

Но это потом. Время подумать есть. А крепко подумать бы надо вот о чём.

После лекции Гарм снова выждал, когда она заберёт свои вещи и отойдёт от стола, а затем её перехватил Кристофер. "Тип с косичкой" и проводил её до крыльца, где их ждали муниципальные машины. А когда она, недовольная (опять этот болтун со мной!), села к окну и, естественно, оказалась запертой на этом любимом многими месте, открылась дверь, только что закрытая Кристофером. И рядом с "типом с косичкой" сел Гарм. Демира захлопнула рот в тот момент, когда открылась дверь впереди, и возле водительского места сел тот суперсерьёзный очкарик. А закрыла она рот, потому что вспомнила: она и оба парня, с которыми сидит, светлые. Очкарик же тёмный. Отвернувшись, она изо всех сил принялась осматривать машины, видные ей. И кивнула себе. Да, в другие машины садились всё тебе парочки, что сидели и на лекции, и на практикуме — тёмные со светлыми.

Водителя всё ещё нет. Кажется, именно он стоит неподалёку, беседуя с водителем соседней тачки.

Демира шмыгнула носом, набрала воздуха и сказала:

— Пока водителя нет, решим два вопроса.

Как и ожидалось, именно очкарик откликнулся первым:

— Решим? То есть эти вопросы касаются и нас?

— Тебя — в первую очередь, — решительно ответила Демира и сделала паузу, чтобы до него дошло и чтобы он впечатлился. — Итак, вопрос первый. Меня зовут Демира. А тебя?

Появилось такое впечатление, что очкарик по-стариковски пожевал губами, прежде чем ответить. А ещё девушка заметила, что и Кристофер, и Гарм с интересом уставились на макушку, которая им только и видна из-за высокой спинки автокресла. Ожидали ответа так, словно и не учились с очкариком почти месяц. Что это они?

— Я граф Касстийский, Солтбург Терренс, — надменно проговорил очкарик.

— О как! — уважительно сказала Демира, стараясь не отвлекаться на "своих" парней, которые почему-то придушенно захихикали в кулаки. И обрадовалась: — Вот видишь, как здорово, что я решила познакомиться с тобой! Идём до конца: как мне к тебе обращаться? Ваша светлость? Или?

С очкариком на переменах никто не общался. А занятий, на которых была девушка, прошло слишком мало, чтобы услышать, как к нему обращаются преподаватели.

— Зови меня Терренс и на "ты", — с некоторым недоумением предложил тот и тут же спросил: — А каков твой второй вопрос?

— Я только недавно появилась на занятиях, — объяснила Демира. — Многого не знаю. Почему нас развозят по местам не на своих машинах, а на муниципальных?

— Личные машины на места аномальных зон не допускаются, — выждав, сказал Кристофер, поскольку Терренс замешкался с ответом. — Эти места охраняются воинскими частями. Пропуск будет только для муниципальных машин — и то при условии разрешительных документов.

После этой тирады Терренс чуть не сунулся между двумя сиденьями, чтобы внимательней разглядеть Кристофера, словно впервые увидел его. Демира ещё подумала: "Что это он? Не ожидал, что Крис умеет так выражаться?" Она даже почувствовала определённую гордость за "типа с косичкой", хотя недавно чуть не разругалась с ним... А потом, когда в машине появился водитель, притихла, слегка растерянная: она ведь тоже считала Кристофера лентяем и разгильдяем. Вон, отчитала, что он лекцию почти и не писал. А на практикуме-то он работал сосредоточенно, да ещё успевал командовать ею и тщательно проверять все части работы. И про машины знает... Что-то тут не сходится.

Но Кристофер подождёт. Тут ещё проблемы имеются, которые надо решить. Но — личные. А значит, надо обдумать.

Обдумать личное в полной мере не удалось.

От дома к академии Демиру возила Наида. И девушка видела только несколько улиц с двух-трёхэтажными домами. Почти спальный район. Но от академии их машины поехали другой дорогой. И, когда свернули на более просторную дорогу, Демира ахнула, восторженно потрясённая зданием, словно взмывающим к высокому, по-осеннему ярко-голубому небу, к высоким же белым облакам. Но ахнуть заставила не только форма здания, но и... материал, из которого его построили. И цвет. Архитекторы будто решили, что взмывающая форма должна поддерживаться молочно-белым, со скользящим по нему голубым оттенком. Оттенок этот был таким невероятным, что создавал впечатление прозрачности.

На её аханье взглянул посмотреть на улицу Кристофер, не преминув при этом слегка опереться ладонью на её колено. За что и получил по запястью — и охнул сам.

— Да-а, — пробормотал он, откинувшись на спинку и потирая запястье, — красивый был храм.

Пробормотал — и теперь Демира в обалдении уставилась на него: "Был?" Но её взгляд внезапно перетянул Гарм, который тоже пытался разглядеть, что именно изумило девушку. И Демира смотрела на него в упор, забыв обо всех зданиях: призрачный Гарм, видимый сквозь парня, чуть склонившегося к окну, на клочке бумаги рисовал девичью голову с растрёпанными, вероятно на ветру, волосами. Эта голова, казалось, выглядывала из какого-то довольно узкого окошка — и Демире почему-то почудилась знакомой.

Наконец она сообразила: как всегда не вовремя у неё началась минута предвидения. Что она из неё узнала? Гарм любит рисовать, а то разрушенное здание было когда-то просто великолепным... Сообразила — и тут же смущённо отвела взгляд от одногруппника: и правда, нельзя же так таращиться на человека!

А ещё она заметила, что на Кристофера, на его реплику о храме обернулся Терренс. И взгляд у него снова был какой-то скептичный и одновременно удивлённый. Что-то вроде: "Оказывается, ты много знаешь?" Судя по всему, сокурсники мало знали друг о друге, хоть и были из одного общественного круга.

Сев удобней, она хмыкнула:

— Этот мир... Мир, в котором я родилась... Не скажу, что для меня чужой. Скорее — новый. Кристофер, если ты знаешь, что это за здание, познакомь меня с ним. Насколько я понимаю, его будут восстанавливать?

— Будут, — проворчал Кристофер, но смирился. — Раньше это был храм магов-стихийников, посвящённых стихиям воздуха. Говорят, он и в самом деле был потрясающе прекрасен. Удивительно, как ты в этих руинах умудрилась разглядеть ту былую красоту. Но восстанавливать его будут в последнюю очередь: и настоящих стихийников осталось мало, и восстанавливают в первую очередь те здания, которые необходимы городу...

Здание стихийников давно осталось позади, а Демира всё смотрела на проносящиеся улицы и хмурилась: она-то думала — у неё минута предвидения, тем более призрачно увиденный Гарм вроде как подтверждал это мнение. Но она видела его стройным и великолепным, хотя после слов Кристофера успела заметить те самые руины. То есть... здание восстановят быстро — вопреки словам одногруппника? Или на этот раз она видела не будущее, а прошлое? И обиженно поморщилась: почему так?! Почему она видит только обрывки-лоскутки, по которым ей приходится гадать, будущее или прошлое ей показывают? И не всегда показывают то, что хочется увидеть ей.

А потом... сердце захолонуло!.. А если однажды она сумеет увидеть своих родителей?! Ну, если у неё и прошлое прорывается? Пусть в лоскутках, мелких и рваных, но ведь... Картины и портреты, висевшие в доме, сгорели. А она всё равно будет знать своих родителей, благодаря капризному дару... Ничего. Вот освоится в академии, запишется в читальный зал — и попробует найти книги по нужной теме, чтобы закрепить и развить умение видеть прошлое и будущее. Нет, что бы там ни говорили, а учиться она собирается... изо всех сил. И пусть для неё академия — это ожившая сказка, но, пока она, Демира, верит, что в этой сказке всё может получиться, она будет работать как вол!

Отдышалась, очнулась от будоражащих личных мыслей... За это время в машине все как-то успокоились — после негромких слов водителя, что до места назначения осталось где-то двадцать минут. И Демира задумалась о другом.

Почему она оказалась в этой машине с этими тремя?!

Сначала это решение преподавателей (а создавали группы именно они) заставило её обозлиться. Потом начала понимать. Трое парней, которые не определились с парами из бывших в группе девушек. Из них двое, которые на разных занятиях сидят с неприкаянной новенькой, которая сама не знает, с кем ей сидеть постоянно. Но все трое — светлые. А в парах нужен тёмный. Вот тебе и Терренс.

С этими тёмными и светлыми она немного разобралась — не без помощи преподавателей, конечно. Тёмные — те, что используют силу смерти, начиняя артефакты для существ, работающих в самых опасных местах. Светлые — эти в основном стихийники, собирают силы от движения природы... И только сегодня прозвучало слово "интуиты". И почему-то мастер Бартоломью сразу посмотрел на новенькую.

Ладно, и с этим разберёмся.

Машина свернула за явно жилой дом. Привычная к сопровождению личных машин с телохранителями, Демира машинально выждала пару секунд. И подняла брови. За их машиной никто не ехал. Не сразу сообразилось, что они въехали в закрытую зону, внутри которой и затаилось аномальное пятно.

И вскоре машина остановилась рядом с небольшой группой людей. В одном из мужчин девушка сразу узнала своего дядю. Студенты быстро вышли из машины и заторопились к мужчинам. Ещё на ходу Демира расслышала недовольное дяди:

— Этого ещё зачем привезли?

И встревоженно взглянула в лицо Гарма. Зачем дядя так? Обидно же! Гарм не виноват в своём положении! Но лицо одногруппника, по впечатлениям, даже не дрогнуло, оставаясь привычно доброжелательным под скрывающей его татуировкой. Не услышал? Или... привык к подобному отношению?

Но дело оказалось не в неприязни барона Дэланея.

После реплики дяди другие трое мужчин оглянулись на студентов и замолчали, ожидая их приближения... Гарм услышал — поняла Демира, когда одногруппник очень незаметно замедлил шаг и отстал, двигаясь за всеми словно угрюмая бездомная собака.

Аномальной зоной оказалось странное пятно вокруг небольшого строения во дворе дома, где остановился автомобиль. Один из мужчин (Демира надеялась на дядю, но увы) повёл студентов к этой аномалии, постоянно оглядываясь на Гарма.

Сначала студентам предложили просто посмотреть на это пятно, разглядеть в мельчайших подробностях. Затем, сочтя, что времени на обзор получилось достаточно, тот ведущий мужчина представился.

— Называйте меня мастером Амосом. Я ознакомлю вас с нашим объектом. Итак, кто-то из вас имеет представление об этом строении?

Нисколько не удивлённая Демира отметила, как переглянулись Кристофер и Терренс. Не так, как будто собирались выпалить информацию, хвастливо стараясь опередить друг друга, а словно спрашивая: "Ты знаешь? Точно?"

И Кристофер спокойно сказал:

— Пусть Терренс скажет.

Помедлив всего несколько минут, очкарик деловито проговорил:

— Стихии земли. Исток. Я вижу, как силовая струя проникает из земли на поверхность, но за пределы пятна не выходит.

И тут девушка вспомнила пару раз мелькнувшее на занятиях объяснение, что некоторые из студентов начали штудирование "академических" наук на домашнем обучении... А ещё спустя минуты Демира узнала, что здешние стихийные "родники" силы горожанами обычно оправляются в небольшие строения, как в её мире, в котором выросла, воду заставляют появиться, дорывшись до неё и выстраивая затем колодец. Только здешние строения чем были хороши? Любой житель города, нуждавшийся в магической силе, мог прийти к открытому источнику силы, не рафинированной высшими магами, и взять её сколько угодно для своих нужд. Но теперь эти источники упрятаны в опасные пояса, которые убивают живых.

— Когда было заключено перемирие, мы потребовали, чтобы наши бывшие враги убрали аномалии. Нам клятвенно объяснили, что даже им это сделать невозможно, — сказал мастер Амос. — По их же объяснениям выходило так, что даже приблизиться они сами сюда не могут.

Всё время краткого рассказа он старался не смотреть на Гарма. Как и Гарм старался не подходить ближе к линии пятна, но его словно влекло к ней невидимой, но мощной силой. Он постепенно наклонялся вперёд, потом будто спохватывался и пятился подальше от неё, при этом глядя на пятно так, словно видел перед собой что-то настолько заманчивое, что...

— Эй, ты, — грубовато сказал от машины барон Дэланей. — Гарм, что ли? Иди сюда. — А когда студент, с поникшей головой, подошёл к нему, беспрекословно велел: — Садись в машину и не выходи, пока не позовут!

Демира, насторожившаяся (Гарм уже свой! А дядя — где-то там, на задворках знакомства!), выдохнула, когда поняла подоплёку приказа.

А потом выдохнула ещё раз: проследив, как Гарм садится в машину, мастер Амос бесстрастно сказал:

— Мы не совсем поверили этим объяснениям. И провели опыт, взяв в качестве подопытного материала военнопленных. Эксперимент подтвердил полученные данные от недавнего противника.

Дальше он не стал рассказывать, но трое студентов переглянулись, явно удерживаясь от желания обернуться к машине. Судя по недоговорённости мастера Амоса, демоны погибли так же, как погибли маги-горожане, пытавшиеся привычно, без мер безопасности, подойти к источнику. А Гарм — полукровка. Не оттого ли его так сильно тянуло к аномальному пятну, что он дважды уязвим в этом случае?

Неожиданно Терренс чуть склонил голову набок, приглядываясь к источнику.

— Дело ведь не только в том, что к струе подойти нельзя? — своим неприятно надменным голосом спросил очкарик. — Я вижу, что магия не похожа на ту, что была ранее. Структура изменилась. Или... я неправильно понял?

Последние слова произнёс невыносимо высокомерно, типа: "Это я-то — и неправильно понял?! Не смешите мои ботинки!"

— Правильно, — спокойно ответил мастер. — Что ещё?

— Здание проваливается, — прищурившись, заметил Кристофер, и Терренс немедленно развернулся, кажется готовый оспорить странное утверждение. Но даже Демира, присматриваясь к нижней части стен, видела, что два махоньких окошка строения почти скрылись в рыхлой земле. А "тип с косичкой" добавил: — Мне кажется, пятно растёт. Очень медленно, но растёт.

— С чего это ты взял?

Терренс спросил не возмущённо и без высокомерия. Демира даже тихонько улыбнулась: заинтересованный, он забыл о желании как-то выделиться. Нет, он и правда был заинтригован тем, что сам не увидел, и пытался разгадать, как это увидел другой.

— Трава, — сказал Кристофер. — Ближе к стенам её вообще нет. Если аномалию устроили во время войны, понятно, что трава там расти перестала в первый же год. Чуть дальше от пустой земли — трава жухлая. Здесь она ещё пыталась расти, но пятно, расширяясь, погубило её. А ближе к нам трава начинает буреть, хотя под нашими ногами она зелёная.

Неизвестно, как Гарм, вынужденно покинувший "полевые учения", но эти двое точно обучались дома! Ишь, какие остроглазые и сообразительные! Придя к этому выводу, Демира затаилась: а если её спросят? Хоть какое-то мнение выразить по аномалии? Попыталась вызвать предвидение — и с досадой вздохнула. Глупо даже думать об этом. Даже слово "вызвать" в её ситуации смешно... Зато обратила внимание на то, что во время "учебного", почти зачётного диалога она начала видеть то, о чём говорили одногруппники: когда Терренс сказал об изменении структуры магического источника, она проследила, как рябят вокруг строения полупрозрачные волны мелкой зыби. Когда Кристофер заметил, что здание проваливается, она успела проследить, как земля мягко коснулась верха оконной рамы... Последнее ввело её в ступор. Это что было? По-настоящему? Или снова предвидение?.. Хм. Кажется, капризная особенность начинает мешать в делах учебных.

Мастер Амос мельком поднял глаза на девушку. Барон Дэланей тоже молча посмотрел на неё. Демира сердитым взглядом исподлобья, будто посланный теннисный мячик, оттолкнула его незаданный вопрос: "Ну а ты, дорогая? Что можешь сказать ты?"

"Что могу сказать я, которая только неделю назад узнала, что происходит родом из знаменитой семьи магов-артефакторов? Что могу сказать я, которая не была на домашнем обучении... Впрочем, последнее — зря. Чтобы быть на обучении, надо знать, кем ты являешься. А я думала — у меня просто зачатки экстрасенса..."

Парни, глазевшие на строение с магическим источником, оглянулись, как будто ощутили: что-то не так. Кристофер, кажется, перехватил взгляд барона Дэланея на Демиру. Так что в следующий момент совершенно изумлённая девушка с трудом закрыла рот, когда мгновенно нахмурившийся "тип с косичкой" одним шагом перед ней решительно заслонил её от взгляда барона. И далее Кристофер чуть недовольно спросил:

— Что от нас требуется?

Видимо расслышав странные нотки в его голосе, обернулся и Терренс.

Но мастер Амос спокойно воспринял плохо завуалированное требование студента начать "полевой практикум". Он кивнул на вторую машину с какими-то непонятными для Демиры, но ощутимо воинственными знаками и сказал:

— Материалы в вашем распоряжении, господа студенты. У вас есть сорок минут на пробу своих сил и на работу с магической интуицией. Потом этим делом займёмся мы.

Наверное, и Кристофер услышал в равнодушном голосе мастера Амоса незаконченность, которую Демира, например, завершила так: "Потом этим делом займёмся мы — профессионалы". И, кажется, эта незаконченность подстегнула "типа с белой косичкой" заторопиться к указанной машине.

Та стояла открытым багажником к магическому источнику. Добежав (длинноногий Кристофер, спеша, шагал так, что за ним только бежать!) до машины, Демира поняла, что глаза ей никак не унять — так и останутся вытаращенными. Багажник был заполнен открытыми чемоданами и чемоданчиками, в которых теснились ингредиенты для артефактов, которые они, студенты, должны сотворить.

Не оглядываясь, Кристофер сказал:

— Успокойся. Мы все начинающие.

— Да, — жёлчно добавил Терренс, чуть тесня её в сторону. — Пока просто следи за нашей работой и учись.

Демире показалось — Кристофер в ответ на его реплику издал какой-то неожиданный звук, как будто подавился чем-то. Стоя и в самом деле сбоку, она немного склонилась, держась за крышку багажника, и обнаружила, что Кристофер давится смехом. Терренс же был стопроцентно серьёзен.

Успокоившись, Кристофер серьёзно спросил:

— С чего начнём, напарник?

— Стандартная защита, — решил Терренс, — а потом будем корректировать, приспосабливаясь к внутреннему составу чужой магии.

— Согласен, — кивнул Кристофер, перестав улыбаться.

А Демира для себя вывела первый урок на данном практикуме: чтобы импровизировать (чего и ждут от них преподаватели), надо знать основы.

Итак, студенты вытащили из чемоданов необходимые ингредиенты и быстро и сноровисто, опять подтвердив подозрения о домашней подготовке обоих, принялись готовить защитные артефакты. Демира не знала пока ещё даже стандарта, поэтому изо всех сил следила за тем, что они делают. Следить было сложно: Терренс, кажется, решил и здесь устроить соревнования — и работал так, что его руки только мелькали, отбирая необходимый материал. Зато Кристофер (удивилась Демира) работал словно даже нехотя, но почему-то будущий артефакт в его руках легко поспевал за Терренсовым.

А потом стало не до наблюдения.

"Демира, помоги..."

Девушка обежала машину и сунулась к передним сиденьям. Если сначала она сомневалась, что её позвал Гарм, то сейчас она кивнула ему, который улыбался виновато.

— Если ты меня будешь держать за руку, я сумею встать рядом с нашими... — вполголоса сказал он. — Но если тебе... неудобно...

Вероятно, он хотел использовать другое слово, но Демира догадалась, зачем ему поддержка. И чисто практически вдруг подумала: "Он сам полукровка. А если именно его интуиция сработает для помощи профессионалам? А я... Если он уверен, что я могу помочь с приближением к пятну, — почему бы и нет?"

Она кивнула, и он неуверенно выбрался из машины.

— А... барон Дэланей? — всё ещё сомневаясь, спросил Гарм.

— Всё нормально. Если что, я сама с ним поговорю, — заверила его Демира, бросив взгляд в сторону дяди, который о чём-то негромко разговаривал с остальными "профессионалами". И подала Гарму руку. — Идём.

Два студента стояли в пяти метрах от края аномального пятна — с уже созданными артефактами. Они примеривались и так и этак. Самое обидное для Демиры — они отчётливо видели, как реагирует аномалия на их артефакты. А девушка лишь смутно видела какое-то волнение. И вела за собой Гарма, поражаясь, насколько горячая у него ладонь, которой он серьёзно, словно малыш, боящийся потеряться, вцепился в её руку.

Кристофер первым обнаружил Гарма, который встал справа от него. Терренс тоже заметил полукровку, покосился свысока, но промолчал. Оба внимательно изучали происходящее, держа в руках свои артефакты.

— Медь, — наконец сказал Терренс. — В этой структуре есть компоненты, которые реагируют на медь.

— Согласен, — монотонно ответил Кристофер. — Добавляем?

— Мы принесём, — будто эхом откликнулся Гарм. — Вы продолжайте следить.

Он и в самом деле направил Демиру к багажнику машины и показал ей, где находится медь, чтобы она прихватила несколько проволочек. А потом помешкал и кивнул ей на коробку с цветными камешками.

— Их тоже. Дай мне.

Они принесли медные проволочки студентам, которые немедленно дополнили свои артефакты. А пока их дорабатывали, Гарм попросил:

— Демира, пожалуйста, проводи меня к самому краю.

— Ты уверен, что тебе можно? — испугалась девушка.

— Мы... только попробуем. Только не оставляй меня там.

Если она правильно его поняла, нельзя размыкать рукопожатие. Ну, уж это Демира могла пообещать ему сделать. И, пока Кристофер и Терренс заканчивали добавлять медь в артефакты, она повела Гарма к краю пятна. Очень медленно, чтобы он прочувствовал ту границу, которую ему переходить нельзя. Мельком заметила, что взрослые перестали разговаривать и уставились на них. А Кристофер и Терренс, наоборот, заторопились с коррекцией своих артефактов.

Полное впечатление, что она ведёт слепого человека. Гарм шёл так, что каждый его шаг будто прощупывал поверхность топкой трясины.

А прошли всего ничего — шесть мелких шажков от черты, на которой остановились Кристофер и Терренс. Последний, кажется, не выдержал.

— Эй, вы! — окликнул он. — Осторожней там!

— Мы быстро! — пообещала Демира. — Давай, Гарм. Что ты хотел сделать?

— Садимся на корточки, — сказал тот, а когда они присели, поставил коробку с камнями рядом.

Демира чуть не вскрикнула, когда Гарм протянул руку к пятну — и видимая даже для неё волна, мелко рябящая, вскинулась так, словно собиралась упасть на его кисть... А потом Демира аж помертвела. Гарм не просто вытянул свободную от рукопожатия руку — она застыла, словно указывая на что-то в строении. И верхняя часть кисти стремительно начала покрываться чешуйками — от пальцев к рукаву. Она быстро заглянула в его лицо: абсолютно спокойное — и смотрел Гарм не на ладонь, а на стену уходящего в землю строения. Только тату стало ещё темней и будто врезалось в кожу лица.

Гарм облизал губы и прошептал:

— Запоминай: агат и малахит.

— Почему я должна запоминать? — не выдержала девушка. — Ты сам можешь сказать!

— Тут такая сила, что я могу... забыться.

Не забыть, а забыться — это уточнение устрашило.

— Тогда назад! — скомандовала немного испуганная Демира. — Вставай — быстро!

Но Гарм вдруг повалился на колени, и девушка, которая всё ещё с трудом удерживала его за руку, чтобы он не упал ничком, вскрикнула:

— Кри-ис, помоги!

На крик о помощи бросились не только студенты, но и взрослые. Именно они оттащили подальше от аномального пятна Гарма, намертво вцепившегося в ладонь Демиры, так что ей пришлось бежать рядом. А когда она снова заглянула в его лицо, у неё перехватило дыхание: татуировка на лице дымилась!

— И стоило лезть! — сквозь зубы процедил барон Дэланей. — Велели же ему!..

— Агат и малахит! — звонко сказала девушка, сердито глядя на дядю: Гарм старался ради города, а он!.. — Он сказал, что в артефакты надо добавить агат и малахит!

— Вот ведь! — ахнул Терренс и бросился назад — до сих пор он и Кристофер сопровождали помогающих Гарму взрослых.

Следом кинулся и Кристофер, да ещё в сопровождении мастера Амоса, который тоже выглядел ну очень ошарашенным: "И как это я проглядел!!" Правда, добежав до оставленной коробки с камнями, Кристофер оглянулся, и Демире показалось, что он поморщился. Почему? Потому что это "неприкасаемый" в группе Гарм определил необходимые ингредиенты для защитных артефактов? Но ведь ещё не всё закончилось. И Гарм нашёл только часть будущего артефакта для уничтожения аномалии.

Один из мужчин отвёл пошатывающегося Гарма в машину, в которой студенты приехали на место опасного практикума. Как поняла Демира, неизвестный мастер-маг увезёт студента домой.

Глава пятая

Больше о Гарме не вспоминали. Все с нетерпением смотрели, как студенты, вложив несколько полудрагоценных камней в готовые артефакты, установили их примерно в полуметре от края аномального пятна. Ох, и злилась Демира, что ничего не видит магически! Увы, только знала, что край пятна поблёк, а что именно это означает — для неё, "слепой", непроходимые дебри. О происходящем могла судить только по внезапным улыбкам одногруппников и довольному лицу барона Дэланея. Выходило, что Гарм оказался прав и что выбор им камней защиты оказался чуть ли не идеальным. Хотя какой ценой ему это далось... Артефакты начали работать — правда, медленно, но взрослые уже пообещали, что найдёт возможность ускорить уничтожение аномалии.

А потом дядя, как и обещал, повёз её домой. Она только-только распрощалась с парнями и даже уловила сожаление в глазах Кристофера, чему почему-то очень обрадовалась... И теперь, глядя в окно и не видя города, сидела и слабо улыбалась.

Правда, был один момент, который её кольнул. Любопытством. Маме лорд сказал, что он не возьмёт Демиру в свою группу. Но он был рядом всё время практикума.

Странно. Проверял племянницу?

— Рассказывала ли тебе Наида о семье? О твоих родителях? — едва машина тронулась с места, спросил дядя.

— Да. Она говорила, что Дэланеи — из лучших магов-артефакторов в государстве. А ещё сказала, что наша семья... — произнесённое вслух "наша семья" странно легло на язык. — Всегда занимала высокое положение в обществе.

— Историю Дэланеев нам с тобой придётся писать заново, — задумчиво сказал дядя и после паузы спросил: — Как тебе жилось в том мире?

— Я и сейчас в нём живу, — напомнила Демира. И улыбнулась. — Наверное, хорошо, что я не знала, кто я на самом деле. Так... легче было. Наш дом находится между старой кондитерской фабрикой и заводом металлоизделий. Район, скажем так, не слишком благополучный. Школу закончила — до отличницы чуть-чуть не дотянула. Жаль — недобрала баллов для поступления. С другой стороны, жалеть нечего, особенно если вспомнить, что я поступила в здешнюю академию. Что ещё... Мне всегда нравилась лепка, и мама отвела меня в дом культуры — в кружок "Юный скульптор". Там преподавали азы художественной лепки. Пока у мамы была работа, она мне покупала полимерную глину для домашних уроков. Потом маму сократили, и я собрала все кусочки и неудачные фигурки, которые никогда не выбрасывала. — Она решила промолчать, что не выкидывала пластику из-за предвидения. — И начала лепить на продажу. Не знаю пока, есть ли в этом мире такое понятие, как знаки зодиака. Это созвездия со своими названиями. Если человек родился в определённом месяце или в году, то он рождён под определённым знаком. Я лепила эти знаки, и мама однажды отнесла их в художественную галерею, где выставляли свои картины и поделки художники и другие мастера. Мы очень удивились, когда маме позвонили на следующий же день и попросили прийти за деньгами. Суток не прошло, как зодиакальные фигурки первой коллекции были раскуплены. К делу пришлось подключать сестрёнку, Эльмиру. У меня руки очень уставали, пока я разминала эту глину. Нет, мне уже сказали, что мои фигурки быстро расходились, потому что я интуитивно вкладывала в фигурки магию — с большим желанием, чтобы они понравились и распродались. Но хочется верить, что и сами фигурки хороши. А в нашей семье кто-то увлекался лепкой?

— Твоя мать. Только лепила она из обычной гончарной глины. И не на продажу — в этом не было никакой необходимости.

— Ну вот... — вздохнула Демира. — Когда маму с завода сократили, она начала искать подработку. Мы с Элей брали половину её подъездов и мыли. Сначала мыли — каждая в своём подъезде. Потом пришлось объединиться: Эля однажды из своего подъезда вернулась ревущей так, что заикалась.

Сама того не заметив, Демира надолго замолчала. Едва она только возвращалась мыслью к тому, прошлому случаю, как "жвачка" воспоминаний, всё с тем же ярким, до сих пор неутолённым привкусом мести, вновь начинала представать перед глазами.

Да. Там была месть, тогда неосознанная, но даже сейчас, понимая всё, Демира ни о чём не сожалела. Возможно, слово "месть" кому-то покажется слишком благородным применительно к той ситуации, но... В прошлом году. Поделив подъезды и условившись, что каждая берёт по два соседних, они, мама и её две дочери-выпускницы, разбежались по дому. По понятным причинам мыли подъезды вечером. Демира домывала последний, тот есть первый, этаж — с распахнутой дверью, придержанной кирпичным обломком. И неожиданно выпрямилась: слишком резко хлопнула дверь соседнего подъезда. Прямо через газон, чья уже подмерзающая в октябре трава скрыта опавшей листвой, к ней помчалась узнаваемая фигурка.

— Мира! Мира-а! — рыдала сестра в такой истерике, что Демира, обняв, только сильней прижимала её к себе.

— Я здесь! — приговаривала она. — Я рядом, Элечка!

На восьмом этаже, отмывая подъездную площадку, Эля столкнулась с алкашами. Договорённость на этот случай у сестёр была: если что — бросаем ведро, швабру — и драпаем. Но ситуация ситуации рознь. Алкашей привечала хозяйка квартиры на том самом этаже — женщина лет за пятьдесят. Возможно, у неё, пьющей наравне с мужиками, был такой подлый характер; возможно, мозги размякли и поехали... Но, выйдя на площадку покурить, пьяная баба не нашли ничего лучше, как втолкнуть в свою квартиру безобидную девчонку-уборщицу, которую с радостно-издевательским рёвом начали лапать алкаши. Трое. Пусть уже пьяные в стельку, но ведь руки у них всё же покрепче девчоночьих будут... Для Эли всё как в тумане... Очнулась бегущей по лестницам. О лифте и не вспомнилось...

— Какой этаж, говоришь? — раздувая ноздри, переспросила Демира.

— Ой, у меня там ведро и тряпки... — всхлипнула сестра и снова разревелась в полный голос.

Демира довела её до подъезда, где работала мама, передала ей с рук на руки сестрёнку, а сама, внутренне клокоча от ярости, ринулась искать квартиру, где так легко решили поизгаляться над беспомощной девчонкой — всегда думала о себе, как о более сильной, как о защитнице.

Дверь искать не пришлось. Дура-алкашка пьяно заливалась визгливым смехом, громко, с матерками вспоминая, как "побл...шка" тикала из её квартиры.

Появление Демиры из лифта встретили безумным хихиканьем:

— Вернулась?! Понравилось... сучке?

Объяснять, что на крутые разборки явилась сестра-близнец униженной девушки, Демира, естественно, не стала.

Взгляд на сволочную бабу, которая потеряла человеческий облик и представление о том, что в этом мире хорошо, а что — плохо. На троих мужиков, уже настолько поплывших, что еле стояли на ногах...

Шаг в сторону — к ведру, наполовину полному грязной водой...

Алкаши, мерзко осклабившись и цепляясь за стены, двинулись к ней, раскрыв похотливые объятия...

Дужка у ведра хорошая. Купили-то недавно.

Придержав ведро за край донышка, парой мощных движений Демира выплеснула чёрную воду в алкашей с рычащим кратким:

— Чтоб вам пусто было!

Вся кодла завопила, отряхиваясь и отплёвываясь от грязи. Один было, с воздетыми для драки ручищами, угрожающе набычился в сторону Демиры, но та перехватила швабру за черен так, что от неожиданности тот, икая, попятился.

А потом, злобно ворча, что девка охамела и когда-нибудь доиграется, ушли все в квартиру.

Дождавшись, когда замок проскрежещет, Демира медленно опустила швабру.

А выплеснула она грязную воду — так уж получилось — не столько щедро облив пьяниц, сколько... Достаточно большая часть воды угодила в квартиру — дверь-то открыта была. Мокрый пол в прихожей, с лужами, она видела.

— ... Сгорели? — спокойно спросил барон Дэланей, выслушав краткую версию прошлогодних событий.

— Откуда вы... — изумлённо начала Демира и осеклась.

Магическую подоплёку тех событий она поняла, как её показалось, вчера, слушая и жадно записывая свою первую лекцию. Но дядя-то понимал глубже. Поэтому она собралась с силами и ответила:

— Или в том мире магия плохо работает. Или я слишком слабая. Квартира выгорела дотла. Эти — остались живы. Но почему пожар? Я же воду вылила!

Глядя на дорогу, барон Дэланей, покачал головой:

— Ты вылила на то место сильнейший артефакт, готовый к действию. Пуском же к действию стали твои довольно странные для пожелания слова: "Чтоб вам пусто стало". Судя по странности этого выражения, оно довольно давнее, не так ли?

— Так, — насторожённо ответила Демира.

— Ну и судя по всему, это выражение является старинным проклятием. Если основная часть воды попала в квартиру, то проклятие сбылось. Квартира стала пустой. Если бы основная часть пришлась на человека, он бы опустел сам. Точней сказать не могу, но внутренняя пустота — это тоже страшно. Итак. Почему вода стала артефактом. Сколько в том доме этажей?

— Восемнадцать.

— Твоя приёмная сестра мыла уже на восьмом. Сколько на той лестничной площадке квартир? Я помню по вашей, что люди... среднего достатка живут в небольших квартирах. Так сколько на лестничной площадке того дома квартир?

— Четыре.

— Если те люди часто устраивали свои пьянки, они забывали о правилах приличия и мешали другим жильцам. Сколько раз в месяц вы мыли эти подъезды?

— Два раза. Но первые этажи чаще.

— Первые нас не интересуют. В тот вечер они не были задействованы. Получается следующее: больше всего доставалось от пьяных трём этажам. Одиннадцать квартир. И всем людям, которые живут в них. Все они негодовали, злились на этих пьяных, наверняка пытались хоть как-то утихомирить их, взывали к их совести — и наверняка же натыкались на ответ в виде злобы. И уходили с отчаянием. Твоя приёмная сестра собрала в своё ведро столько эмоций!.. А ты добавила той магии, которая хоть и слабо, но действовала в том мире. Ведь старинное выражение тоже несло свою негативную силу. Отсюда пожар.

Демира призналась себе, что не до конца поняла рассуждения дяди — в том смысле, почему именно пожар. Но решила положиться на его опыт.

Он как будто понял её недоумение.

— Два камня чиркнули друг о дружку и высекли огонь, — так и не оборачиваясь к племяннице, добавил барон Дэланей.

Метафора немного прояснила пожар. Хот и смутно... Однако Демира решила не заморачиваться подробностями. Она только-только начинает познавать магический мир и жизнь в нём, что значит — разберётся во всём вскоре и сама... Тем более хочется узнать и о своих родителях.

— Как... погибли мои родители?

— Враги напали внезапно. И никто не знал численности войска. По первым дням войны думали, что демоны будут рваться к столице, а они растеклись линией по всей площади государства. Тогда никто не думал, что это — отвлекающий маневр. Поэтому пригороды столицы не эвакуировали. Вражеский рывок стал неожиданностью.

И замолчал.

Остальное Демира в общих чертах знала от Наиды. Пока младший брат барона Дэланея воевал на позициях, старший готовил магические артефакты для всего города, оставаясь в основном в лаборатории-мастерской своего поместья. И — да. Никто не ожидал. Никто... Что часть демонов была замаскирована от магов-ясновидцев и рванула в назначенный час к городу — в его самом слабом оборонном месте. А следом объединились вроде как разрозненные части. И вражеский клин врезался в мирный город, уничтожая всё живое на своём пути...

Задумавшись, девушка сидела в машине, не замечая, что они давно стоят у ворот в поместье. Родители, которых она не знала. Довольно молодые люди, которым не дали прожить уготованную по мирной судьбе жизнь... И она, заброшенная их волей в чужой мир. Пока ещё чуждая этому миру, но... заинтересованная в нём.

Барон Дэланей наконец заговорил.

— Выходи, Демира. Тебе надо и отдохнуть, и подготовиться к завтрашнему учебному дню.

— Да, спасибо, — чуть бесстрастно ответила она и вышла из машины. И вдруг спохватилась, снова заглянув в салон. — Лорд Дэланей! Вы не считаете, что я излишне вспыльчивая?

— Не считаю, — ровно ответил тот. — Я знаю, что ты вспыльчивая. И вижу в тебе своего старшего брата. До свидания, Демира.

Дверь мягко хлопнула, и машина отъехала от ворот.

А девушка стояла в подступающем вечернем сумраке. Рассеянно подумала: "Я забыла спросить, будет ли завтра этот "полевой" практикум. Или завтра в академии сами всё скажут?" Машинально подставила ладонь, ловя на неё, раскрытую, последние опадающие листья, съёжившиеся, скукоженные от утреннего морозца... "Неужели всё так и было — и мама, которую я знаю, не моя мама?.. До сих пор поверить сложно..."

С дорожки от дома послышался звонкий голос Эльки.

— Демира! Это ты?

Оглянувшись, девушка улыбнулась. Окликала-то Элька, а спешили к воротам, встречая студентку, все сразу: мама, Наида и сестрёнка... Так небольшой, но весело говорливой компанией и вошли в дом, а потом и в квартиру... Ужин. Небольшой отдых, пока мыли посуду. А потом все четыре обитательницы квартиры (детям Наиды вход в их мир был под запретом) переоделись в рабочую одежду и вышли на улицу, к соседним домам. Мыть подъезды. Деньги этого мира нужны, чтобы платить за квартиру и покупать продукты. Потом, вернувшись, Демира с Эльмирой засядут за лепку. Зодиакальные коллекции из пластики продолжали быстро расходиться. А мама с Наидой устроятся на кухне — варить варенье из слив, всё-таки набранных упрямой сладкоежкой Элькой...

Третье утро в академии началось необычно. Для учёбы-то привычно. Но... Ещё на крыльце Демира обошла стороной высматривающего её Кристофера и втихаря влетела в вестибюль. Быстро огляделась. Гарма тоже нет. Ничего. Первая пара — лекция...

Вздрогнула — на чей-то резкий взмах руки. И ошеломлённо захлопала глазами. Ей махал Терренс?! Слегка офигевшая, протиснулась сквозь толпу в вестибюле к нему.

— Доброе утро, Дэланей, — чопорно поздоровался граф Касстийский.

— Доброе утро, Солтбург. — Ха, не только у тебя память хорошая!

Терренс чуть поморщился и объяснил:

— Я решил: раз мы в одной подгруппе, надо держаться вместе.

— На парах тоже? — уточнила Демира.

— Ну-у... — замялся одногруппник.

— Согласна, — закивала она. — Будем сидеть, как сидели, чтобы не вызывать лишних разговоров.

— Я рад, что ты меня понимаешь, — сухо ответил он.

При этом он как-то клюнул подбородком так, словно... сделал короткий светский поклон. Внутренне Демира разахалась: "Ах, какие манеры у нашего графа! Сделать ответный книксен ему на радость? Или не стоит — неправильно поймёт?"

Чтобы сдержать смешок, она выглядела на стене часы и напомнила:

— Через три минуты звонок. Идём на пару?

И остолбенела, когда граф Касстийский, кажется, чисто машинально, потому что даже не то что не предложил, но и не посмотрел в её сторону, согнул руку колесом и развернулся идти в учебный кабинет. Как будто одногруппница должна твёрдо знать, что значит этот светский жест. Тем более — они оба идут в один кабинет!.. "Ну что ж, — хмыкнула она, — он сам на это напросился!" И, взяв его под эту предложенную руку, поплелась за ним, целеустремлённо прорезающим толпу студентов на пути к личной цели.

Так и вошли в кабинет — он чуть шагнул в сторону, пропуская её первой в помещение, а затем — и сам. Довёл её до стола Гарма — мимо уже сидевшего на своём месте Кристофера — и, величаво кивнув, вернулся к своему, по дороге поздоровавшись с Кристофером, который глядел на эти церемонии в совершенном... э-э... (далее — непереводимый русский диалект, мягко говоря).

Впрочем, через секунды Демира, мысленно отхохотавшись, вернулась в мир реала и нахмурилась: Терренс усадил её за стол Гарма, но самого Гарма на месте нет. Опаздывает? Ладно. Что бы с ним ни случилось, пора за учёбу. И она разложила на столе тетради и ручки. Не забыть бы сегодня сбегать в академическую библиотеку — узнать, что можно будет взять домой, а что — законспектировать, сидя в читальном зале. Наиду она предупредила, чтобы приехали за ней чуть позже.

На первом часу только раз отвлеклась от лекции — почувствовав на себе взгляд. Подняла голову. Кристофер вопросительно кивнул: "Где Гарм?" Она быстро пожала плечами: "Не знаю". Отвернулся... Кстати, удивилась Демира: Кристофер сегодня пишет лекцию? Или сегодняшнюю тему он дома не проходил? Хотя чего это — сегодняшнюю, если она продолжение вчерашней-позавчерашней? Или он близко к сердцу принял её укор, что на занятиях он занимается чем угодно, кроме самой учёбы? Будет перемена — спросить можно. А пока... И ручка снова быстро заскользила по тетрадной страничке.

Что ж... Перемена маленькая. Всё бы успеть. Едва преподаватель, мастер Бартоломью, отошёл от кафедры и сел за свой стол, а потом и вовсе вышел, потому как его вызвали коллеги из коридора, Демира немедленно встала со своего места и подбежала к Инессе. Улыбнулась ей.

— Привет! Помнишь, мы с тобой вчера говорили о моде? Я принесла каталог. Это такой журнал, по которому некоторые в моём мире заказывают одежду. Мне он не нужен, а страничка с джинсами и расценками на них заложена листочком. Посмотри. Цены не совсем понятны, зато можно сравнить по цифрам, сколько стоят джинсы и самое красивое платье. Если что непонятно — спрашивай.

— Да я... — растерялась Инесса, тем не менее с интересом забирая журнальчик.

— Это чтобы ты меня врушкой не посчитала, — снова улыбнулась Демира и вернулась к своему столу.

Здесь уже сидел Кристофер.

— Мой стул не занимать, — велела Демира, и он послушно пересел на стул Гарма. — Ты не в курсе, где Гарм?

— Нет, не в курсе, — последние слова Кристофер произнёс с лёгким удивлением, словно прислушиваясь к ним. — У тебя есть знакомые моряки?

— У нас так все говорят. Сленг такой... Интересно, если я спрошу у куратора, мастер Мелхор скажет, почему нет Гарма?

— Почему он тебя волнует? — насупился Кристофер. — Гарм?

— Он же свой! — удивилась в свою очередь девушка. — Как же мне не волноваться, если вдруг пропал? — И вздохнула ностальгически: — У нас там, в моём мире, был самый дружный класс в школе. Когда кто-нибудь из наших болел, мы бегали к нему с домашним заданием, чтобы он не пропускал тем и не отставал. А однажды один из наших, спортсмен, получил шайбой по носу и оказался в больнице. И мы к нему бегали почти каждый день, пока врачи не попросили нас не приходить.

— А почему попросили? — с невольным любопытством поинтересовался Кристофер.

— Так ему смеяться нельзя было! — засмеялась Демира. — Кожу-то зашили после операции на сломанном носе! А мы, чтобы его поддержать, ему постоянно анекдоты рассказывали. Швы у него могли разойтись от смеха. Вот нас и попросили не приходить! Ну, так что с Гармом? Сходим к куратору узнать? Или... как?

— Если только на следующей перемене, — пробормотал Кристофер.

После второго часа лекции был практикум. И перемена побольше. И они и в самом деле сбегали к куратору, оповестив о том Терренса. Но тот идти вместе с ними отказался. Сказал, что слишком уж большая толпа из трёх студентов получается. Некрасиво.

Подивившись его светскому воспитанию, Демира снова посомневалась, стоит ли делать книксен перед ним, прощаясь на неопределённо маленькое время перемены. Не стала и побежала следом за Кристофером, который уж точно считал необязательным предлагать ей руку в опасном путешествии по коридорам академии. Выходя из кабинета, Демира оглянулась и смяла улыбку: вокруг стола Инессы столпились все девушки группы, с увлечением обсуждая наряды из каталога.

Мастер Мелхор был занят студентами, пришедшими по расписанию. Но, заметив заглядывающую в его кабинет парочку студентов своей группы, вышел к ним, встревоженный. Узнав причину посещения, успокоился.

— От лорда Олсандэйра утром приезжали предупредить, что сегодня Гарм не сможет посетить занятия в академии, — объяснил он и тут же улыбнулся. — Я рад, что вы беспокоитесь об одногруппнике.

Студенты "откланялись" и покинули своего куратора.

Когда возвращались, Демира спросила Кристофера:

— Как ты думаешь, он не пришёл из-за вчерашнего?

— Не могу сказать точно. Я не знаю, как повлияла на него аномалия, — покачал тот головой и без паузы спросил: — На следующих двух лекциях сядешь со мной?

Она остановилась, размышляя, а потом подняла глаза и сказала:

— Надеюсь, ты меня поймёшь. Это глупо, но у меня впечатление такое: если я уйду от стола Гарма, я его предам.

— Тогда я сяду на место Гарма, — спокойно сказал Кристофер. И уточнил: — Пока его нет. Когда придёт — пересяду к себе.

— Как хочешь, но... — строго начала девушка.

Кристофер поднял руки, смеясь:

— Клянусь, я не буду болтать!

Учебный день прошёл без катаклизмов. На последнем часе заглянул куратор и сообщил, что вчерашний "полевой" практикум прошёл весьма плодотворно и будет повторен на следующей неделе — после того как взрослые маги соберут его результаты и обобщат их... Затем час Демира сидела в библиотеке, постепенно приходя в бешенство: напротив сидел Кристофер, донимая её вопросами и рассказами о своём детстве. На её раздражённый вопль вполголоса (чтобы не мешать другим студентам) он лениво откликнулся:

— Я обещал молчать на занятиях, но не вне их.

Девушка уничтожающе посмотрела на него — и вдруг сообразила. Вынула из сумки ещё одну тетрадь и пододвинула к одногруппнику книгу, которую нельзя брать домой.

— Почерк у тебя, конечно, не ахти, но разборчивый. Конспектируй, если не хочешь, чтобы я сбежала домой сразу!

Кристофер тут же скуксился, поныл немного, но с громкими вздохами взялся-таки за ручку и принялся за работу, лишь изредка отпуская ехидные замечания шёпотом — по поводу Терренса. Тот поначалу не заметил их, с самого начала устроившись в читалке так, чтобы к нему никто не садился, а теперь явно жалел об этом, время от времени поглядывая на них двоих. Но приблизиться и сесть рядом с парочкой "своих", вероятно, посчитал ниже своего достоинства. Или невежливым. Если не пригласят. В конце концов, как заметила тоже поглядывающая в его сторону Демира (опять неловкость! Может, пригласить всё же?), он больше не стал смотреть в их сторону, полностью погрузившись в собственный конспект. И девушка успокоилась.

Он догнал их на выходе из читалки, и втроём они вышли на крыльцо, где их ожидали телохранители, готовые немедленно развести подопечных по ожидающим машинам. Демире всё-таки удалось сделать книксен перед Терренсом, на что Кристофер оквадратил глаза, зато сам граф воспринял приседание одногруппницы как должное и сам учтиво склонил перед ней голову, перед тем как покинуть её и одногруппника.

— Надо заметить, что твой прощальный поклон... — медленно сказал Кристофер, совершенно очевидно борясь с подступающим смехом. — В этих штанах... Э... Мне нравится. А как ты будешь прощаться со мной?

— Просто, — заявила Демира. — Пока, Кристофер! До завтра! — И помахала ему рукой.

— До скорой встречи, моя леди! — изобразил "тип с косичкой" какой-то уж очень витиеватый жест и быстро сел в машину, после чего его телохранители почтительно закрыли за ним дверь. С затемнённым стеклом — отметила Демира, но не придала этому факту никакого значения.

Девушка побежала к своим. Эля опять высовывалась из окна, с огромным любопытством озирая не только окрестности, но и их обитателей. Уж что — что, а прощание на крыльце академии она проследила с таким же огромным интересом.

— У тебя новый кавалер! — с энтузиазмом обрушилась она на Демиру, чуть та только села в машину. — Косичка сегодня на месте, а где лохматик? Ну, который с тату? Или его этот очкарик заменил? Он тебе нравится? А лохматик разонравился? А этот, в очках, откуда взялся? Мира, рассказывай давай!

— Да зачем тебе? — не выдержала та.

— У меня-то здесь никого нет! — заявила младшая сестра. — Буду знакомиться с миром, начиная с твоих друзей. Ну? Что там с лохматиком?

— Ничего особенного, — проворчала Демира. — Его родители предупредили, что его сегодня не будет. И всё.

— А этот очкарик? Он чего к тебе пристал?

— С чего ты решила, что он пристал? Он тоже мой однокурсник, из моей же группы!

— А чего ты тогда перед ним поклоны изображала? Перед лохматиком ты не раскланивалась. И косичке тоже лапкой только помахала!

— Элька, — терпеливо воззвала Демира, — ты не могла бы называть их по именам? Я ведь тебе сказала, как зовут каждого! Лохматик — это Гарм. Косичка — Кристофер. А очкарик — это Терренс. Мы были в одной подгруппе вчера, на полевом практикуме. Поэтому они со мной поближе и общаются.

— Но перед очкариком ты присела, — настаивала неугомонная Элька. — А перед этими... ты на них даже внимания не обращаешь!

— Терренс считает, что даже в академии студенты должны обязательно соблюдать светские нормы поведения, — объяснила Демира и только было хотела попросить сестрёнку заткнуться, как Наида, не оборачиваясь, насмешливо сказала:

— А неплохо было бы для будущего.

— И ты тоже, — расстроенно вздохнула Демира.

— Да нет. Я, в общем-то, согласна, что студенты должны между собой дружить, но уж перед герцогом Бринэйнном ты могла бы поклон изображать время от времени.

Теперь уже обе девушки уставились на волчицу.

— Герцог? — медленно повторила Демира. — Как его там? Брин... чего? Это кто?

— Герцог Кристофер Бринэйнн, — пожала плечами Наида. И тут до неё дошло. — А что? Разве вы не знаете титулы друг друга?

Сёстры переглянулись и снова уставились на волчицу.

До дома доехали в полном молчании.

Глава шестая

Мама первой сказала:

— Вы как хотите, но я сегодня что-то очень устала.

— Говорила тебе — не таскай корзины! Только наполняй их, — проворчала Наида, вместе с ней вставая и заботливо выпроваживая её из кухни.

Мама ушла в гостиную. Поджав губы, волчица посмотрела на швейную машинку, и Демира улыбнулась. Наида пыталась освоить машинное шитьё, чтобы одним махом двух зайцев убить: помочь маме с ремонтом соседских одеяний, а заодно чинить одёжку и своих детей. Достаток-то что тут, что там ниже среднего... С пошивочным ремонтом у женщины-оборотня получалось пока не очень...

Погас свет в комнате, где мама спала на диване. Женщина-оборотень заглянула в спальню к сёстрам, отослала и девушек спать.

После ванной комнаты очутившись в спальне, Демира устало потёрла глаза. Эля, что-то недовольно бормоча, потряхивала кистями рук. Сегодня они слишком долго гнали работу с полимерной глиной.

Эля щёлкнула выключателем настольной лампы и, в темноте прошелестев постельным бельём, спросила:

— Мира, а когда ты выучишься языку и потом, когда у тебя дом будет отремонтирован, портал к нам закроют, да? Ты останешься там, а мы здесь?

— С ума сошла?! — поразилась Демира и даже села на кровати, пытаясь разглядеть во тьме сестрёнку. — Почему ты так думаешь?

— Да вон... Наида же сказала... У тебя там герцог в друзьях. А мы кто?

— Вообще-то, вы моя единственная семья, которую я знаю и люблю, — снова улёгшись и скептически глядя в потолок, по которому резко плавали вспышки от машин, проезжавших по двору, сказала Демира. — И как тебе ответный ход: а вы? Если так случится, захотите ли вы со мной остаться? Здесь?

— А кем мы здесь... там то есть, будем? Просто жить в этом доме? Я учиться хотела дальше... Ты-то среди своих герцогов и графьёв быстро найдёшь себе... ну, ещё друзей. Ну, ладно — мама. Она согласится жить в этом доме, потому что ты рядом...

— Элька, говори честно и сразу, что случилось! Почему ты — и вдруг такие мысли?

— А что? Если я просто Элька, так у меня и мыслей своих быть не может? — обиделась сестрёнка. — Кому-то же надо подумать о будущем.

— Но ведь ты тоже начала изучать здешний язык! Собиралась даже писать любовные романы!

— Ты же поняла, что я прикалывалась, — вздохнула Эля. — Просто я всё думаю... Мама может заниматься здесь хозяйством, а Наида ей будет помогать. Ты... Понятно — что. А я? Кем я-то здесь буду?

— Эль, поспешишь — людей насмешишь, — буркнула Демира. — Давай спать. Не накручивай себя перед сном, ладно?

Помолчали немного, повздыхали, посопели.

— Мира... Мир...

— Чё?

— А ты будешь завтра "косичке" кланяться?

— Перебьётся.

— Мира...

— Эль, давай спать, а? Завтра утром поболтаем.

Сестрёнка вздохнула.

Уплывая в сон, Демира поймала последнюю, соскальзывающую мысль, что Эля хотела задать самый важный для неё вопрос — из тех, что она так любит прятать среди множества не самых интересных. Но спать хотелось так, что сосредоточиться на этой мысли было сложно.

... Часы на стене так мелко и торопливо тикали, что их звук напоминал поспешный бег весеннего ручья возле дорожных бордюров. Демира, не поднимая головы с подушки, скосилась наверх. Полчаса до побудки... Сна ни в одном глазу. Можно подумать о личном. Вчера не удалось. Сидела то с сестрой, то с мамой. Или разговаривали за делом, или дело такое, что не отвлечёшься.

Итак. С чего думать начнём? Или с кого...

Подтянув край одеяла закрыть чуть замёрзшее плечо, Демира строго решила: "Я слишком много отвлекаюсь от учёбы. И всё потому, как правильно говорит Элька, что вокруг меня вьётся слишком много герцогов и графьёв. Замуж они меня не зовут. Да и рановато — для студентки первого курса. Надо бы это дело пресечь... Кстати, о птичках... Наш куратор Мелхор не потому ли обобщил без подробностей про группу, что все наши высокого происхождения, что боялся — я буду пищать от восторга, если узнаю, к примеру, про Кристофера? Буду пищать и про учёбу забуду? О, а ведь Инесса наверняка знает про него! — И рассердилась: — А если все знают, кроме меня?"

Она вспомнила вчерашний вечер. Наида моет посуду после ужина, а Демира убирает со стола последние чашки.

— Наида, а откуда ты узнала про этого герцога? Ну, этого... Брин который.

И волчица объяснила, что о Кристофере и других ей рассказывали телохранители. Многие из них приезжают за подопечными пораньше, стараются быть рядом с академией с запасом времени. А ждать просто так — скучно. Ну и... Заметив дружеские отношения Наидиной подопечной с Кристофером, волчице чужие телохранители на всякий случай объяснили, кем является "тип с косичкой".

По мнению Демиры, Наида закончила мыть посуду не вовремя. Не удалось узнать у неё, кто такой Гарм. Или попросить узнать. А спрашивать при маме и особенно при насмешнице сестрёнке не хотелось. С другой стороны, Гарм был гораздо понятней, чем, скажем, Кристофер. Какого чёрта герцог делает в академии, если у него есть возможность обучаться дома? "А если возможность была, да пропала? — возразила себе Демира. — Хватит... Фиг с ней, с его учёбой... Проблема в другом. Говорить ему — нет ли, что я знаю, кто он такой? Смысл?.. Я всё равно буду вести себя с ним как обычно. А не захочет — пересяду вообще к Терренсу. Тот только обрадуется. А над ним, таким серьёзным, шутить можно сколько угодно..."

Поняла, что мысли пошли вразброд, хотя хотелось бы собрать их упорядоченней. Демира вздохнула: как бы с девчонками подружиться. Сидела бы хоть одна в одиночку — легче было бы, но ведь... Ладно, как-нибудь. Потом.

Десять минут до побудки.

Девушка мысленно хмыкнула. "Мира, а признайся: тебе ведь нравится, что он к тебе лезет и ругается из-за Гарма? Зато как на практикумах помогает!.. Наверное, нравится. Но сейчас не фиг думать об этом. Надо думать о деньгах. Там, то есть здесь... — усмехнулась она, — нужны деньги платить за квартиру. — И задумалась. — Так. Если за двухкомнатную квартиру с приближением зимы, да и зимой мы будем отдавать, как в прошлом году, треть всех денег, то сколько надо будет платить за нынешний, тамошний дом? Там ведь чуть не замок! Или там платить не придётся, пока я не начну работать? Тогда надо бы побольше сделать фигурок из пластики. Начать носить работу в академию?"

И мысленно засмеялась, представив картинку: Кристофер в читалке усердно конспектирует для неё нужные параграфы учебников, заодно проговаривая их вслух, а она, спрятав руки под столом, лепит зодиакальные фигурки!

Пять минут. Демира мягко встала с кровати и на цыпочках вышла на кухню — ставить на газ личный чайничек с водой, приготовленной с вечера для утреннего кофе. Как и предполагалось, мама уже встала и вовсю суетилась вокруг плиты.

— Тебе поставить воду? — спросила она. — Доброе утро.

— Поставь. Доброе утро, мам. — Демира поцеловала маму в щёчку и побежала в ванную комнату, радуясь, что сегодня не надо стоять возле двери и бубнить, чтобы Элька поторапливалась с умываньем.

И утро понеслось вскачь!..

В новом утреннем расписании уже второй день подряд как появились весьма любопытные тридцать минут: Демира лепила очередного зодиакального зверя, а Эля читала ей конспекты, обе — надев артефакты-переводчики. Сегодня Эля пыталась читать конспект, написанный рукой Кристофера. Охала, что почерк "косички" похож на какой-то старинный из земных, чуть ли не готический. То и дело спотыкалась на непонятных, плохо выписанных буквах и больше читала по слогам, чем целыми словами. А через страницу до неё дошло. Эля вдруг поперхнулась и уставилась на Демиру, которая старательно присобачивала хвост хорошенькому мордасто-щекастому тигрёнку из года Тигра. А потом младшая сняла с уха артефакт-переводчик и вытаращилась на него.

— Мира?! Так ты вот такие штучки будешь делать?! Упасть и не встать! — с восторженным испугом воскликнула она.

— Может, такие, — озадачилась девушка, тоже сняв с уха крохотную и простенькую клипсу и, честно говоря — ошарашенно разглядывая её. — А может, другие. Специализации у всех будут разные, как я поняла...

— А-а!! — завопила Эля. — А если с английского — будут работать?!

— Зачем? — не сообразила Демира. — Английский-то при чём?

— Можно прямо сейчас в переводчики пойти!

Демира выдохнула.

— Эль, жаль расстраивать, но эти артефакты у нас будут слабо работать, — улыбаясь, сказала она. — В нашем мире магии не так много, чтобы тамошние артефакты работали в полную силу.

— Облом-с, — пробормотала сестрёнка. Кажется, она за секунды успела придумать себе роскошную жизнь переводчика, которому не надо учиться языкам.

Пробормотала, но к чтению конспекта не вернулась, а задумалась. Поскольку читала она на добровольной основе, то Демира не стала подгонять её, а терпеливо ждала. Да, времени жаль, но и сестрёнку что-то сильно волнует.

— А как узнать, у меня есть магические способности или нет?

Вспомнилось, что Наида (Демира краем уха слышала) что-то говорила маме об этом. Да-а... Жалко, Наида не "видит".

— Чтобы это узнать, нужен человек, который видит магически.

— Смешно, — вздохнула Эля. — У нас есть маг, но он не видит.

— Я научусь, Эля. Обязательно научусь.

Обе вздрогнули от стука в дверь. Обычно мама или Наида сразу открывали дверь в их комнату и входили.

— Девочки! — из-за двери позвала волчица. — Приехал лорд Дэланей.

Благо уже одетые, сёстры, прихватив кто — коробку с поделками, кто — тетради с конспектами, вскочили с кровати, на которой сидели, и быстро вышли. Как и предполагалось, лорд Дэланей сидел на кухне и с удовольствием пил свежезаваренный кофе. При виде сестёр он встал и поздоровался, слегка склонив голову. А когда обе, ещё плохо знавшие этикет, пролепетали в ответ: "Доброе утро!", сказал:

— Я приехал сообщить, что наши маги довольны вашей работой, Демира. На данный момент расползание пятен замедлено. — И добавил, будто расслышал её недоумение: — Наши лучшие маги-артефакторы погибли во время войны. Многие книги (Демира мгновенно вспомнила читальный зал с полупустыми стеллажами) целенаправленно были сожжены. Поэтому интеллектуальный магический запас страны восстанавливается постепенно. И часто — исходя из интуиции наших лучших студентов и последних опытных магов. Надежды на вашу группу особые. Вы потомственные маги. Вы отличаетесь от других групп тем, что другие студенты учатся, начиная с основ и заканчивая закреплёнными знаниями. Но только вы можете полагаться на интуицию и разработать собственные технологии по предмету.

Сказал и сел за стол, самостоятельно налив себе ещё кофе. Мама тут же кинулась добавить булочек в тарелку перед ним, а Наида кивнула Демире:

— Нам пора выходить.

Вопрос: "А дядя останется здесь?" остался неозвученным. И не потому, что девушку этот вопрос не слишком тревожил. А потому, что растревожило иное. До зачастившего дыхания. Дядя и маги-профессионалы надеются на особую группу студентов. Но у неё-то способностей, как выясняется, — всего-то шиш да маленько! А если она, Демира, вообще бездарна?! Парни-то, вон, как работали, а она только смотрела — и даже почти не видела... У кого спрашивать, как улучшить магическое зрение?.. Интересно, Кристофер пойдёт с ней сегодня в читалку?

С сумкой, полной тетрадей и учебников, она влетела в прихожую, чуть не столкнувшись с одетой по-уличному Элькой.

— А ты куда?

— Тебя провожать!

— Зачем?

Сестрёнка изумлённо заморгала.

— Ну, мне хочется на этот мир поглядеть немножко. — И насупилась: — Если тебе не нравится, я останусь.

— Да нет, — растерялась Демира. — Просто ты раньше за мной только приезжала. Поэтому я... — И уже решительно кивнула: — Поехали. А Наида знает?

— Знает! — обрадовалась Элька, выбегая в портал первой.

А когда подъехали к крыльцу академии, счастливая Элька захихикала:

— Смотри-ка, "косичка" уже здесь! Тебя высматривает! А вон и тот стоит — забыла, как его... Ну, в очках который. — И тут же улыбка погасла: — Ты с лохматиком поссорилась, что ли? И вчера не провожал, и сегодня не видно.

— Я же говорила тебе, что его родители предупредили — он пока не может приехать, — спокойно сказала Демира.

Но сердце дрогнуло, когда она вспомнила, как так же спокойно дядя сказал: если со студентом-полукровкой случится что-то непоправимое, его уничтожат. Неужели с Гармом что-то произошло? Мороз по спине. Сестрёнке, конечно, про это лучше не говорить. Элька впечатлительная. Нравится ей считать, что все трое парней влюблены в неё, в Демиру, — пусть так считает, а отмазку отсутствию Гарма Демира всегда найдёт. Например, если его не будет в следующий раз, скажет, что его перевели на домашнее обучение. Легко и просто.

Она обернулась к машине, помахала рукой, которую потом медленно опустила.

Вот ведь! Высунувшаяся из машинного окна Элька... Позавчерашнее предвидение — призрачный Гарм рисует девичью голову в рамках узкого окошка...

Так. Это не предупреждение? Но о чём?

Элька обычно скрывает главный вопрос посреди множества пустых для неё. Неужели её главный вопрос в расспросах об академии — о Гарме?

А Гарм? Если Элька прониклась симпатией к "лохматику", как она ласково назвала полукровку, то Гарм...

Но и Кристофера она ласково обозвала "косичкой"!

Демира с досадой помотала головой и обескураженно проводила глазами отъезжавшую машину. Ещё одна проблема к академическим. Попросить, чтобы Наида больше не брала с собой Эльку? Глупо...

... Чуть не подпрыгнула.

— О чём так усиленно размышляем? — вкрадчиво спросил Кристофер, невесть когда оказавшийся рядом с ней.

— Привет, — буркнула она, не отрывая взгляда от ворот, за которыми уже давно ездили другие машины. — Я размышляю... — И вдруг поняла: вот он — шанс! И твёрдо сказала: — Мне кажется, я самозванка! Я не маг — или плохой маг, потому что не вижу. Потому что плохо понимаю магию! А меня поместили в группу лучших магов. Вот.

Кристофер чуть отступил от неё, окинул с ног до головы внимательным взглядом.

— У тебя же есть дядя, — недоумённо сказал он. — Почему ты не спросишь у него о том же? Он бы тебе сразу сказал, что у тебя сильные способности к магии, только слегка заблокированные естественным образом. Разве ты не знала, что студентов в нашу группу принимают только после такого, магически визуального обследования?

— Знал бы ты, какое обследование у меня было! — уже проворчала девушка, благодарная ему чуть ли не до слёз. — Ворвались в квартиру, загипнотизировали или ещё что-то там такое сделали — в общем, обездвижили. Быстренько ознакомили со здешним миром. И всё. Вселяйтесь быстренько, дамы и господа, в ваш дом, который, правда, ещё надо отремонтировать! А девочка ваша не ваша, а наша, так что пойдёт в академию! Всё.

Кристофер захохотал, но хохот прервал быстро и покачал головой.

— Не позавидуешь.

Подошёл, как ни странно, Терренс, чопорно осведомился, должен ли он быть в курсе, что такого интересного происходит в их микрогруппе. Кристофер в два слова обрисовал ситуацию с Демирой, и теперь девушка сама чуть не расхохоталась, потому что, судя по лицу Терренса, он был готов выразить соболезнование в связи с неопределённой ситуацией. Не выразил, но подтвердил мнение Кристофера по поводу естественной блокировки магических сил Демиры.

Девушка открыла было рот спросить, какие приёмы есть, чтобы побыстрей разблокировать эти силы, но посмотрела на Терренса, вспомнила первое предвидение и отказалась что-либо спрашивать у очкарика.

Гарма и в кабинете не оказалось. Демира не решилась опять сбегать к куратору узнать, будет ли "лохматик" сегодня. Как не стала заговаривать о Гарме с Кристофером.

На лекции Кристофер сел на место Гарма. По вчерашней договорённости.

На перемене между парами к Демире подошла Инесса, благо в этот момент рядом не было Кристофера. И с лёгким удивлением спросила:

— Мне всё равно непонятно, как может такая... странная одежда стать такой востребованной и дорогой?.. Она выглядит, как будто её создавали для... бедного слоя общества. Но на неё использованы такие дорогие ткани!

— Всё просто, — пожала плечами Демира. — Мама мне рассказывала, что эти штаны и в самом деле раньше были для рабочих. А потом к ним пригляделась богатая молодёжь, увидела их удобство и сделала их частью своего гардероба, но, конечно же, для этих богатых штаны шили из тех самых дорогих тканей, а потом к штанам пригляделись модные мастера по шитью. И всё. Вещь стала модной и дорогой.

— Что-то я не представляю, чтобы наша молодёжь... — с отрешёнными глазами проговорила Инесса. — Можно я оставлю журнал себе? Мы с девочками хотим посмотреть, что ещё носят в вашем мире.

— Могу принести ещё парочку, — пожала плечами Демира. И, глядя ей вслед, подумала: "А зачем изучать мир по одежде? Странно..."

И только в читалке после занятий Демира обнаружила то, что ей нужно, когда библиотекарь выдала ей очередную скромную книжечку из списка мастера Бартоломью. В ней-то как раз и говорилось о том самом — о разблокировании магических сил.

— А эту книгу можно только в зале читать? — спросила она, смутно надеясь утащить учебник домой и попросить соседа по лестничной площадке в их доме скопировать страницы на принтере.

— Только, — строго сказала библиотекарь.

И Демира вздохнула, чуть не бегом направляясь к столу, за которым устроилась... Хм. За которым устроились Кристофер и Терренс!.. Ух, как она разозлилась при виде ожидавших её парней! Терренс же хотел работать со своими конспектами! Зачем же он припёрся и сел здесь?! Кристофера ей мало хватает, что ли?!

А парни увидели книжечку в её руках! Пока Терренс открывал рот, чтобы задать естественный вопрос: "Зачем тебе эта книга?", Кристофер выхватил учебник из рук Демиры и кивнул:

— Садись и пиши под диктовку! Мы-то знаем, что тебе необходимо из этого учебника, а без нас ты будешь долго ковыряться и запишешь не самое нужное!

— Мы?! — не выдержала девушка, свалившись на стул.

— Мы! — самодовольно сказал Кристофер, а Терренс только поднял брови, глядя то на него, то на девушку. Но присмотрелся, прочитал название учебника и закивал. — Мы возьмём тебя под своё покровительство, чтобы наша микрогруппа стала лучшей из всех.

— Согласен, — быстро сказал Терренс и поправил очки.

Несмотря на свои уверения, что вместе с ними она быстро законспектирует учебник, конспектировать пришлось долго. Но на этот раз Демира не жалела о потраченном времени. Пока Терренс диктовал ей нужные приёмы, сокращая текст, Кристофер одновременно объяснял, как выполнить эти приёмы на практике. К концу работы девушка разве что наизусть не усвоила всё, что надо: запомнила все жесты и расстояния до точки, на которой надо медитировать, а также обоснования всем приёмам!

Когда конспект учебника был завершён, парни солидно переглянулись, абсолютно довольные собой.

И тогда Демира не выдержала.

— Если бы на моём месте был Гарм, вы бы тоже помогли ему?

Они снова переглянулись, и на этот раз взгляды были... вопрошающие. Уставились на неё. Сначала один, потом другой — пожали плечами.

— Ну, ему-то точно такой учебник не нужен. Он и так сильнейший маг, — задумчиво сказал Терренс, который явно подошёл к поставленной перед ним проблемой с точки зрения чуть ли не учёного. — Ему необходима только теория.

Зато Кристофер как-то сразу очень заметно напрягся.

— Почему ты спросила о нём? Только потому, что когда-то твой класс был очень дружным? И ты привыкла беспокоиться о тех, кого нет на занятиях?

— Ну вот, ты сам всё за меня и сказал, — равнодушно отметила Демира, собирая учебники, которые надо отнести на стойку библиотекаря. — Пора домой? Идём?

Пока парни размышляли, Кристофер рассеянно прокрутил кончик своей косы, не спуская с девушки взгляда. И этот взгляд... Демира вдруг подумала, что ей нравится этот взгляд, если бы не одна особенность. Если она скажет Кристоферу, что хочет дружить с ним, не подумает ли он, что это из-за его положения в обществе? Лучше оставаться с ним на уровне его шутливых ухаживаний. Тем более она сама пока не хочет никаких "шашней", потому что впереди — цель, которую надо достичь!

— Вы ещё сидеть будете? — спросила девушка, вставая и засовывая в сумку тетради. — За мной наверняка уже приехали.

Что-то стукнуло о пол, упав. Парни откинулись на своих стульях, выискивая упавший предмет. Кристофер выпрямился, с изумлением глядя на фигурку, размером чуть больше жёлудя, — на задорного зеленоглазого зверька в оранжево-чёрную полоску.

— Что это?

— Фу, как бы опять хвост не оторвался, — пробурчала Демира. — Давай сюда. Это знак Тигра. Я леплю такое, — объяснила она, — из искусственного материала.

Больше всего девушку поразил Терренс. Куда-то девалась его постоянная чопорная собранность, куда-то делось вечно брюзгливое выражение на лице, привычно вытянутом от надутости... Он бережно взял с ладони обалдевшего от неожиданности Кристофера фигурку, как-то неумело и мягко улыбаясь ей...

Необычное ощущение заставило девушку осторожно оглянуться: за столом напротив сидела Инесса. Перед ней тоже громоздились учебники и тетради, но девушка сейчас не смотрела на них, а невоспитанно пялилась на Терренса. Словно на привидение. Словно "слона по улице водили"... Сообразив, в чём дело, Демира чуть не рассмеялась: увидеть на лице графа Солтбурга умилительную улыбку — чудо из чудес!

— Терренс, забирай тигра, если тебе понравился, — решительно сказала она. — А мне пора. Пока, мальчики!

И она, поправив на плече ремень сумки, кивнула им и пошла в сторону выхода из читального зала.

Кристофер догнал её только в коридоре, возмущённо спросив за спиной:

— А мне?!

Вопль был по-детски наполнен обидой, так что Демира от удовольствия всё-таки рассмеялась: приятно же, когда так реагируют на твои работы!

— А тебе понравилось?

— Конечно! — убеждённо ответил он и, пристроившись рядом, уверенно заставил её идти под руку с ним, ещё и буркнув: — С Терренсом ходишь — почему мне нельзя?

— Потому что ты не Терренс! — поддразнила его девушка. — Кстати... А почему Терренс так загляделся на игрушку?

— Ты пока ещё не знаешь многого, — пожимая плечами (что, мол, с тобой сделаешь?), сказал Кристофер. — Но старинные роды имеют давние родовые тотемы. Тотем рода Солтбургов — тигр.

— Но ведь фигурка почти детская! — настаивала Демира.

Хмыкнув, "косичка", пока шли по коридору, кратко объяснил ей, что значат совпадение, предназначение и просто судьбоносные знаки.

— Возможно, наш Терренс что-то задумал сделать, но сомневался в результате. А внезапное появление фигурки его тотемного рода оказалось для него сильным предзнаменованием.

Демира не стала заморачиваться, что не красота фигурки оказалась для Терренса важней, а лишь её появление. Если маленький тигрик сумел преодолеть какие-то сомнения очкарика — тоже неплохо.

— А ты? — спросила она Кристофера, спускаясь по лестнице. — Какую бы ты хотел фигурку — или тотемный знак? Если у меня такие найдутся, могу принести — или сделать.

— Правда? — удивился тот. — Ну, предположим — дракон.

— Твой тотемный знак — дракон?

— Сейчас, в современном мире, это не слишком важно...

— У меня два дракончика — чёрный и зелёный. Какого выберешь?

Она думала, он скажет — чёрного. Но Кристофер улыбнулся:

— Зелёного — цвет нашего герба.

— Хорошо, принесу. — А про себя Демира загадала не забыть поспрашивать дядю о своих знаках. А то вдруг попадёт впросак, если пойдёт речь о чём-нибудь таком!..

Огляделись на крыльце. Кристофер попрощался с Демирой и поспешил к своей машине — в сопровождении телохранителей, которые терпеливо ожидали его на крыльце же. А девушка побежала к машине, за рулём которой сидела Наида. Побежала немного обеспокоенная: Эля в окно только выглянула, но не стала привычно махать руками. Когда сестра села на место рядом с ней, младшая вяло улыбнулась ей и скучно спросила:

— Как прошёл день?

— Замечательно! — отозвалась Демира. — Приедем домой — я тебе кое-что скажу!

Эля снова попыталась изобразить улыбку, но невольный поворот её головы к крыльцу подсказал Демире, что, кажется, утренняя загадка провожаний и в самом деле упирается именно в "лохматика". Его нет — и сестрёнка загрустила. Ехали по улицам молча, и Демира напряжённо думала, стоит ли рассказывать маме, что их младшая запала на опасного Гарма. Или... Не лезет ли старшая в личное дело младшей? Хотя какое уж тут дело... Сколько раз видела Эля Гарма? Не могла же она насмерть влюбиться в него с первого же взгляда? А Гарм? Который в предвидении Демиры рисовал Эльку?

Разочарования сестрёнки не убавило даже радостное сообщение Демиры, что она видит вокруг Эли мягкое колыхание пока ещё слабой магии.

А на следующий день Гарм снова не приехал в академию.

Глава седьмая

Лиза вопросительно взглянула на лорда Дэланея. Он сидел на её тесной кухне и за столом, заставленным множеством предметов, так, словно занимал своё законное место. А ведь думалось, что он встанет следом за Наидой и уйдёт, чтобы проводить Демиру, а то и просто уехать по своим делам.

Красивый мужчина... Она собрала посуду со стола, оставив ему чашку и пододвинув ближе к нему кофейник на подставке. Ещё думала, ставить ли тарелку с бутербродами... И эта седина коротких волос, невольно подчёркивающая сумрачные глаза, словно обведённые мягким углем. Миркины глаза... Лиза незаметно вздохнула, отворачиваясь от него к раковине с чашками и невольно улыбаясь со смущением: не впервые лорд Дэланей заставляет её ощутить себя растрёпанной и грязнулей — в стареньком и любимом халате, в котором её фигура бесформенна, но так удобно в нём работать по дому, да и чистый он...

"И чего ты здесь сидишь? Чего ждёшь? — не оглядываясь на странного гостя, мысленно обращалась она к нему, к этому представительному мужчине, на которого ей так нравилось быстро посматривать, стараясь вовремя спрятать эти подглядывания. — Ушёл бы ты, а? Я бы быстренько здесь прибралась, а потом села бы за машинку. Вон, в корзинке у меня лежит курточка Машкина, в которой надо бы прострочить оторванный подклад и которую надо вечером отдать соседям с третьего этажа. А под ней — школьные брюки мальчика с пятого, там всего-то новую "молнию" вшить. А ты сидишь и не даёшь мне заняться своими делами..."

— Ещё кофе? — неуверенно предложила она. — Если голодны, у нас есть курица, запечённая с овощами. Правда, холодная. Но ведь разогреть не проблема...

— Нет, благодарю вас.

От суховатого низкого голоса у неё мурашки по телу. В очередной раз подёрнув на талии задравшийся халатик, Лиза присела за стол напротив мужчины. Тот, сложив руки на столешнице, вроде смотрел на свои кисти, но даже на невнимательный взгляд ясно, что мыслями лорд Дэланей где-то очень далеко.

Демира говорила, дядя командует группами военных магов, которые очищают город от опасных последствий — чего именно, дочь не сказала, а только смешливо разохалась, что объяснять слишком долго и муторно, да и она сама пока не всё понимает в том, что делает. Лиза даже заподозрила, что и Демира тоже участвует в той очистке. Только боится, что мама испугается, а потому щадит её, не рассказывает обо всём. На словах-то — что дяди, что самой девочки — получается всё довольно гладко и легко. Да и обозвали они это участие в делах города почти по-учебному — практикумом. А что на самом деле? Спросить? А ответит?

Лорд поднял голову. Лицо бесстрастное.

— У вас есть время — погулять со мной в саду в ожидании, когда вернётся Наида?

Машинально отметила, что о младшей дочери он не сказал, как будто не знал, что Эльмира поехала вместе с волчицей. Сноб? Или смотрит только на главное в жизни?

Попробовала так же бесстрастно, хотя тянуло улыбнуться:

— У меня есть пять минут переодеться для прогулки?

— Я подожду, — то ли кивнул, то ли голову склонил, подтверждая.

Задыхаясь от беззвучного смеха: её на романтическое свидание пригласили! Аж по саду погулять! — Лиза убежала в гостиную. Открыла дверцу одёжного шкафа. У него зеркало на внутренней стороне. Спряталась за эту дверцу и принялась торопливо шелестеть и поскрипывать вешалками, выбирая что-то, что подойдёт под определение "Я собралась на свидание!".

Джинсы — сойдёт. Универсальные, чуть зауженные книзу, потёртый синий цвет. Лорд Дэланей видел такие на племяннице — не удивится, уже знает, что они почти униформа здешнего мира. А вот свитерок, который девочки подарили на день рождения... Мягкий, с уютным воротом-хомутиком. Сиреневый, с золотой нитью вышитых астр или каких-то других звёздных цветов. На ноги — ботинки. На каблучке, пусть, как говорят, французском, невысоком, зато ножка в них узкая, стройненькая. Тыщу лет не надевала...

"Что я делаю?! — ахала Лиза, смеясь прямо в зеркало. — Леди Элизабет из тебя всё равно, что... Ой, да ладно! В кои-то веки!.. Да, может, он и не на свидание приглашает?! А вдруг просто поговорить о племяшке? Поинтересоваться здешней жизнью её?"

Но быстро расчесала волосы, вокруг ладони скрутила "хвост", который скрепила на затылке небрежным пучком, клацнув чёрным, в разноцветных блёстках "крабом". Схватила то же самое пальто, в котором уже гуляла, на шею — тончайший палантин с длинными кистями, обмотала красиво — оценит, нет? Увидит, что она... Ой, мамочки... А если поймёт, что для него наряжается... А... для него ли? Может, она не хочет посрамить красивых женщин своего мира?.. Смех — чуть не до слёз! Джинсы — и в драповом пальто! Но ведь ботиночки!.. Ножка в них изящная... Не посрамит!..

Косметика?! Да ну её... Свои глаза хороши... А вот помаду — чуть-чуть, под цвет! Самую капельку — и размазать. Вот так — только намёк на неё...

Не до смеха — выходила из гостиной в ужасе: зачем так наряжалась?!

Лорд ждал уже в прихожей.

Сверху вниз — взгляд тяжёлый, но что-то мягкое засветилось, когда он увидел её в этом драповом пальто и в джинсах, но в ботиночках. Хорошо — в прихожей свет не самый яркий. Можно надеяться — не заметил, как она покраснела, жарко ругая себя и за палантин, и за помаду, и за... Лорд Дэланей встал чуть боком и предложил руку. Лиза сама не поняла, как шагнула к нему ближе и просунула ладошку, кладя пальцы на жёсткую ткань его короткого плаща, на его твёрдую руку.

Привычный жест, привычное движение в обоих мирах, и сразу стало легче.

Они прошли портал, миновали пустынные помещения ремонтируемого дома и спустились по лестнице в сад. Лорд огляделся и хмыкнул:

— Где-то здесь, помнится, росли сливы. Сохранились ли они только?

Она чуть не фыркнула. Ещё один сладкоежка!..

— Я знаю, где это. Пойдёмте.

Под ногами где-то целые, кусками, где-то — совсем вдребезги и в крошку разрушенные плиты садовых дорожек, занесённые слоями листвы. На некоторых спрятавшихся плитках нога в ботинках ехала, и от неожиданности Лиза крепче цеплялась за локоть лорда Дэланея, а он, не глядя, жёстче прижимал ей ладошку к своему боку, помогая удержаться на ногах.

Листья шуршали и тлели сладковатыми запахами сушёных яблок, и вскоре Лиза забыла, что идёт под руку с лордом. Она шла под руку с человеком, который помогал ей твёрдо шагать по неровным дорожкам. И она слышала, как он глубоко вдыхает этот сладковатый яблочный аромат свернувшихся от утреннего холодка листьев, и ей нравилось, что он чувствует то же, что она...

А когда остановились у растрескавшихся стволов стареньких слив, она усмехнулась: Эля забыла здесь, на скамейке, еле видной в зарослях ползучих трав, свою корзинку. Лиза выпростала ладошку из мягкого захвата лорда и поспешила к скамейке. Лорд Дэланей не отставал. Так что она даже не удивилась, когда он рукой в перчатке отодвинул кучу листьев сначала слева от корзинки, а потом и справа. Сел первым — она ещё сомневалась, что правильно расценила его движение со сброшенными листьями. Но он был прав: здесь, в тихом садовом уголке, хотелось уже не гулять, а именно сидеть, чтобы не шелестели листья, не потрескивали под неловкой ногой сухонькие сучки...

Сад будто обнял их безмятежной прохладой, в которой он шуршал осторожно, чтобы не спугнуть хрупкой тишины... Лиза обернулась. С её стороны, в высоком кустарнике, пела птица: тонким свистом звенела простенькая песенка, которая повторялась, не приедаясь... "Такому есть место в мире? — поражалась она, с удовольствием закрывая глаза и наслаждаясь птичьим посвистом. — Не бестолковая суета, не спешка, а вот так — тихо-тихо, без лишних движений... Сидеть и слушать..."

Шорох — она взглянула. Лорд протягивал ей горсть слив из Элиной корзинки. Что... Он предлагает есть сливы, сплёвывая косточки?.. В этой гармоничной, почти райской тишине? Она вдруг затаилась, принимая в ладони, сложенные ковшиком, его... подношение. Все какие-то идиллические, сладкие чувства и мысли перебило одно слово — райский. И сливы. А если она неправильно его поняла? Если он просто предложил безо всякого контекста?..

Но, оказывается, в постоянной работе и в трудной погоне за деньгами, чтобы прокормить семью, ещё не остыли женские желания. Ну и что, что не яблоки, а сливы... Зато райский сад остаётся садом даже в чужом мире... И она вынула из кармашка носовой платочек и протёрла тёмно-фиолетовую сливу, которую в любой другой миг могла бы слопать, не думая, что ягоду стоит хотя бы помыть... И сунула первую в рот, смущённо улыбаясь тому, как лорд деловито вынимает сливы из корзинки, сортирует их, выискивая лучшие, чтобы потом поделить их пополам... И больше ничего не надо, кроме этого поиска ягод, чтобы внезапно понять: ему нравится быть рядом с ней...

Машина, замедляя скорость, подъезжала к крыльцу академии. Эля, напряжённо жавшаяся к боковому окну, резко опустилась на место. На площадке возле входных дверей — Кристофер и Терренс, и больше... всё — ну, в смысле, кроме деловито гудящих незнакомых студентов.

— Ну, третий мой ухажёр, наверное, в кабинете сидит, — попыталась шутливо, но получилось с сомнением, предположить Демира, глядя на поникшую сестру и сама будучи в противоречивых чувствах: не может быть такого, чтобы Элька втрескалась с первого взгляда, да так, что "краснеет и бледнеет"!

На это предположение сестрёнка даже не пошевельнулась, обиженная, как в детстве, когда ей покупали не два, а одно вожделенное мороженое.

— Вы о ком? — не оборачиваясь, спросила Наида.

— Про однокурсников, — ровно ответила Демира и выбралась из машины.

Стекло в двери, за которой пряталась Элька, отразило краешек неба и крышу академии... Стоя на нижней лестничной ступеньке, девушка озадаченным взглядом проводила уезжавшую машину. И что теперь? Если Эля и влюбилась в Гарма, то он точно не подходящий для неё предмет вздохов и мечтаний, хотя бы потому, что он полукровка, и дядя предупреждал о том, что он опасен. А если и был бы подходящим, он же не влюблён... Или... Рисунок в предвидении... Гарму тоже нравится Элька?.. А если он рисовал просто так? От балды? Бывает же такое: увидел, понравилось, нарисовал?

Обозлившись, Демира круто развернулась и побежала наверх по лестнице: "Придумала Элька тоже! Переживай теперь за неё! Мне учиться надо, а она, блин..."

— Леди Дэланей сегодня в расстроенных чувствах? — мурлыкнул Кристофер. — Или случилось что-то серьёзное?

— Леди Дэланей, — стоя перед ним ниже ступенью, но отнюдь не ощущая, что смотрит на него снизу вверх, процедила Демира, — решила сегодня поиграть в дамочку на грани нервного срыва. А всё потому, что ей все и всё мешает учиться!

— Мы — помогаем, — сухо заметил Терренс, немедленно поднимая руку поправить очки. — И если тебе, Дэланей, не нравится наша помощь...

— Солтбург, — подражая его тону и манере говорить, высказалась Демира, — вы не представляете, как я вам благодарна за эту помощь! Вы оба единственные, кто реально смотрит на вещи (Терренс сдержанно засиял), а потому вы лучше всех понимаете, что в стенах этого здания надо преследовать личные цели — в данном случае, образование.

— Идём в аудиторию, — недовольно прервал её Кристофер.

Кажется, ему не понравилось, что во время своей невольно напыщенной реплики Демира смотрела только на Терренса.

На этот раз они не предлагали ей держаться под руку обоих. И народу на лестницах полно — хотя по паре их движений Демира сразу увидела, что они готовы защитить её. И самим загораживать другим дорогу не хотелось бы. Но в том же их желании идти втроём, но порознь она уловила какое-то уважение к её настроению, особенно когда Кристофер спросил о чём-то через её голову (шла между ними) Терренса, а тот ответил — всё вполголоса... И Демира шла спокойно, размышляя о недавнем эпизоде в машине — пара секунд, которые выбили её из академически боевого устремления. Сейчас-то она успокаивалась, зная, что идёт под защитой тех, кто в нужный момент возьмёт её под локоток и повернёт в нужном направлении. Так что была минутка подумать о Гарме. Но думать в связи с сестрёнкой не хотелось. Пусть даже именно Эля и задала мысль о том, куда он девался. Неужели краткое соприкосновение полукровки с проклятым деянием своих полукровных сородичей так сильно отозвалось на нём, что уже несколько дней он не показывается в академии? Даже под присмотром своих тело... своих охранников?

Она вспомнила, как вела его к пятну. Ладонь у него сухая и горячая. Или всё-таки горячечная? Она даже попыталась сейчас ощутить эту горячечность, чтобы сравнить, какой ладонь Гарма было до приближения к пятну — и после, когда он очутился на опасном расстоянии от него.

Рука Кристофера взяла её за рукав куртки, разворачивая к кабинету. Демира машинально взглянула на чуть поотставшего Терренса, не обиделся ли он, что остался в одиночестве из-за жеста Кристофера. И чуть не споткнулась.

Терренс шёл как за двойным стеклом, и на этом стекле его двойник одной рукой прижимал к груди махонькую разноцветную игрушку — пластикового тигрёнка. Второй рукой — вёл за собой Инессу!

Что происходит?

Он уговорил девушку сесть с собой?

— Ты смотришь на Терренса, как на привидение! — прошептал Кристофер, и Демира поспешно отвернулась от графа Солтбурга, быстро решив, что дождётся результата опять-таки неожиданного предвидения, снова очень похожего на выдранный из общего контекста лоскуток, а потом уже будет пялиться на Терренса.

Первая пара — лекция. В том же самом кабинете — у мастера Бартоломью, которому Демире на следующей неделе сдавать зачёт.

Уже без оговорок (Гарма нет, хотя Демира ожидала увидеть его здесь уже сидящим за столом) Кристофер уселся рядом с ней. Едва шлёпнувшись на стул, девушка чуть не пожала плечами: Терренс спокойно сел в привычном одиночестве, а Инесса так же привычно сидела спиной к своему "сопартнику", который разговаривал с соседом из ряда напротив. Один стол в кабинете оставался свободным. До поры до времени.

Минута до начала первой лекции, а мастер Бартоломью всё ещё разговаривал с незнакомой девушкой, на которую вся группа поглядывала с любопытством.

— О, Кристофер... — тихонько спохватилась Демира и вынула из сумки пакетик. — Выбирай, который на тебя смотрит!

Один дракончик был длинным и довольно серьёзным. Второй — каким-то более... малышовым, игривым. Какого выберет Кристофер, который сейчас, склонив голову, посмеивается, глядя на обе фигурки? А Демира, пока есть та свободная минутка, которая всё не заканчивается, снова попыталась определиться с температурным режимом Гарма. Вот она протягивает ему руку, вот он касается её ладони...

Кристофер вдруг поплыл — и чуть отдалился, отграниченный от Демиры таким же стеклом, какое она видела в коридоре с Терренсом. Пока настоящий одногруппник сидел, второй, призрачный из предвидения, протянул руку и осторожно взял длинного дракончика, кажется — именно потому, что тот длинный. Такой же высокий в других параметрах, как сам Кристофер.

Новый лоскут?..

Демира крепко зажмурилась.

А когда открыла глаза, её одногруппник держал на ладони длинного дракончика.

— Мне этот больше нравится, — довольно ухмыльнулся он. — Вот тут, между ушами у него, какая-то проволочка виднеется — это зачем?

— Он же мелкий и лёгонький, — осипло объяснила девушка и прокашлялась, забрав со стола второго дракончика и глядя на трибуну мастера Бартоломью. — У нас такие можно носить на цепочке. А эта проволочка даёт возможность вдеть...

— Понял, — кивнул Кристофер, улыбаясь драконьей мордочке.

... Кажется, Демира, даже офигев, уловила логику появления собственного, ранее внезапного предвидения.

Опробовать приём на незнакомой девушке, которая стоит возле мастера Бартоломью? Или дождаться, чем закончится предвидение для Терренса?

Пока лихорадочно раздумывала, время закончилось.

Голос мастера Бартоломью чётко прозвучал в благожелательной тишине кабинета:

— Леди Катрина, можете сесть там, где вам удобно.

Вот теперь показалось, что тишина в кабинете зазвенела...

Девушка, симпатичная, в длинном сером платье, поверх которого — короткое чёрное пальто, нерешительно сделала шаг. Она застенчиво улыбалась группе, и Демира невольно улыбнулась ей в ответ, вспомнив, как точно так же мастер Бартоломью несколько дней назад предлагал и ей сесть на свободное место.

Резкий шелест — и все уставились на Инессу, которая торопливо скинула с учебного стола в сумку все приготовленные к лекции предметы и стремительно процокала каблучками полкабинета, чтобы сесть рядом с Терренсом.

— Что... — прошептал ошалевший Кристофер.

Демире почудилось, что прямая спина Терренса стала ещё более прямой.

Новенькая ещё растерянней улыбнулась группе и медленно подошла к освобождённому Инессой месту.

Сложив все составляющие, Демира получила ответ: появление пластикового тигрёнка заставило Терренса подойти к Инессе. Девушка ему, видимо, давно нравилась, но он всё не решался предложить ей хотя бы дружбу на первых порах, а значит — сесть рядом. Тигрёнок стал толчком. И Терренс подошёл. Наверняка сегодня утром. Но Инесса, кажется, сказала, что подумает. А подумать-то ей не дали. Появилась новенькая... И Инесса решилась.

Следовательно, Инесса злилась на Демиру не из-за Кристофера? А из-за Терренса?

Но группа уже успокоилась, и бывший "сопартник" Инессы, кажется, не возражал против новенькой.

Кристофер открыл рот что-то сказать. И закрыл, глядя на Терренса.

Демира тоже видела. Терренс и Инесса посмотрели друг на друга. Секунда, другая... Отвернулись и склонились над тетрадями, выложенными на стол.

— Наша академия — интересное место, — прошептал Кристофер.

Покосившись на него: серьёзен ли он? — Демира тихонько шмыгнула носом и тоже принялась за работу: мастер Бартоломью начал лекцию.

Пальцы напряжены так, как никогда в жизни. Писала и думала, как бы попросить Кристофера, чтобы он посмотрел на неё в те мгновения, когда она представляет себе горячие пальцы Гарма в своей ладони... А вдруг Кристофер поймёт, что именно происходит с ней в это время? Если он магически видит, то соврать ему, что она в эти секунды про себя повторяет какой-то другой приём, не получится. А говорить ему, что у неё имеется дар предвидения, капризный, но, как ни странно, кажется закреплённый ощущением горячей ладони Гарма, пока не хочется. Ну и ладно!.. Насколько поняла Демира, маги высматривают магические изменения в человеке только тогда, когда им самим это нужно. Так что это дело, с магическим разглядыванием, может подождать.

Больше вызывает любопытство, почему впечатление горячих пальцев Гарма заставляет её дар проявиться.

На перемене, когда Терренс тихонько разговаривал с Инессой, Демира, насупившись, со вздохом спросила:

— Кристофер, я знаю, тебе не нравятся разговоры о Гарме. Но у меня, можно сказать, учебный вопрос: Гарм — сильный маг?

Кристофер повёл себя выше всяких похвал: он не стал злиться, отнёсся к вопросу очень серьёзно. Может, потому, что увидел в нём чисто учебную основу?

— Да. Очень сильный. Ему не хватает только рамок — теории, чтобы уже сейчас стать профессионалом.

Демира не преминула воспользоваться ситуацией.

— А ты? Сильный маг? У тебя есть те рамки, о которых ты говоришь?

— Постепенно обретаю. — Помолчал немного, но не выдержал: — Почему ты об этом спрашиваешь? Что тебя заинтересовало?

— У меня была неделя домашнего обучения у магов, которые дали мне основы по магии, — задумчиво сказала девушка. — Сейчас заканчивается неделя в академии. Если ты не собираешься пересаживаться от меня, тебе придётся привыкнуть к тому, что я с каждым разом, с каждым следующим днём буду всё больше задавать вопросов по магии и магам. Чем больше узнаю, тем больше вопросов намечается. Если ты против, я попробую спрашивать у других. Но ты рядом. Поэтому я и задаю вопросы тебе.

Он хмыкнул.

— Да, я рядом. А потому задавай все вопросы мне. Мне как-то неприятно думать, что кто-то другой сумеет ответить на все твои вопросы. Только вот Гарм...

— Я сегодня еду к нему узнавать, что с ним, — спокойно сообщила Демира.

— А... Надо подумать, — пробормотал застигнутый врасплох Кристофер. И тут же спросил: — А как же читалка после пар? Ты не будешь больше заниматься?

— Буду, конечно! — возмутилась Демира. — Мне там ещё столько конспектировать! Просто посижу в читалке сначала, потом сбегаю к мастеру Мелхору — узнать адрес Гарма, и поеду к нему.

Кристофер уткнулся взглядом в стол, размышляя, а потом неохотно сказал:

— Поеду с тобой. Адрес узнавать не надо. Я знаю, где он живёт.

Теперь растерялась Демира. Но быстро пришла в себя, оценила выгоду его предложения и обрадовалась:

— Ой, здорово! Ему, наверное, приятно будет, что мы вместе приехали!

— Ты думаешь? — с сомнением спросил он и пожал плечами. А потом усмехнулся: — А я учту, что тебе приятно поехать со мной.

— Тебя это успокаивает? — поддразнила девушка.

— Скажем так, любопытно будет пожить реалиями твоего мира.

Загадочный ответ Кристофера напомнил Демире, как она рассказывала о своём классе. Она тоже хмыкнула и взглянула на мастера Бартоломью, который выходил на время перемены — и сейчас появился вновь. В кабинете затихло. Пока преподаватель напоминал список книг по теме, Демира чуть не рассмеялась, нервно сжимая кулаки: так хочется снова проверить тот неожиданный для неё приём! А почему бы нет?

Опустила глаза, чтобы сосредоточиться на Гарме и его горячих пальцах. Одновременно мысленно проговаривала: "Гарм... Гарм..."

До сих пор получалось так, что предвидение касалось лишь тех, кто рядом. Редко-редко — в окружении тех людей, которые рядом...

Гарм сидел на скамье, под каким-то громадным деревом. На коленях — какой-то планшет с белыми листами. Рисует? Нет, сейчас не рисует, а смотрит куда-то вперёд — посмотреть бы тоже туда...

Ну и пожелалось, блин!.. До тошноты резко внутреннее зрение предвидения, будто развернув, поставило девушку перед тем, что видел Гарм! И это были опять-таки деревья, очень большие! И зелёные, ровно постриженные лужайки чистые-пречистые — на удивление, потому что осень же! Что в саду её поместья творится — кошмар! Так и хочется из своего мира пару-тройку тракторов с прицепами вызвать!.. А здесь так чисто?! Или... родственники, с которыми Гарм живёт, настолько богаты?

Но, когда Демира перестала зацикливаться на невероятной чистоте то ли парка, то ли сада в поместье Гарма, она наконец поняла, куда он смотрит: по всему парку то здесь, то там прохаживались чёрные фигуры. Охрана. Чтобы не сбежал?

... Она шарахнулась в сторону так, что чуть не свалилась со стула!

Вовремя вцепившийся в её руку, Кристофер удержал её на месте.

— Ты что? — зашипел он. — Что с тобой случилось? Сначала сидела, как будто заснула! Потом повалилась куда-то!

— Спасибо, — просипела она тоже шёпотом. — Я больше так не буду.

— А что было-то?

— Задумалась, — виновато ответила она.

А через минут десять поняла, что сказала самое лучшее обоснование своему состоянию. Кристофер ещё мгновения внимательно смотрел ей в глаза, а потом кивнул и переключился на лекцию. А устрашённая слишком ярким видением, Демира мысленно поклялась больше не вызывать предвидение (а было ли это предвидением?!), пока не найдёт удобного места для сосредоточенности на нём.

В большую, десятиминутную перемену перешли в кабинет для практикума. Терренс с Инессой сразу подошли к преподавателю, чтобы объяснить небольшую перестановку сил на лабораторных работах — Инесса тоже светлый маг. И добились-таки уступки для себя образовать новую пару для лабораторок, благо новенькая тоже оказалась светлой, так что бывший "сопартник" Инессы без пары не остался.

— Мы останемся после последней пары в читалке? — осведомился довольный Терренс, держа под руку Инессу.

— Останемся, — ответил Кристофер и кивнул Инессе: — Терренс объяснил, что мы помогаем Демире освоиться с основными принципами работы с магией?

— Нет. Но, если понадобится, я готова помочь, — ответила девушка, незаметно прижимаясь к Терренсу.

— Спасибо, — удивилась Демира. — Думаю, с таким заботливым окружением я быстро освоюсь. Но на всё про всё у нас только час.

— Почему? — немедленно спросил Терренс.

— Мы едем к Гарму — проведать его и узнать, как долго он ещё собирается бездельничать, — заявил Кристофер.

Он странно смотрел, как Инесса крепко держалась за Терренса, то и дело поглядывая при этом на Демиру. Девушка не сразу сообразила, что он приглушённо злится: она стоит неудобно — для того, чтобы подойти к ней и предложить тоже взяться под руку. Он ревнует? "Глупо, — решила, Демира, тем не менее удивлённо глядя на него. — Будет следующая перемена — бери меня под руку и прогуливай, сколько душе угодно!"

И спохватилась.

— У нас одна проблема с поездкой к Гарму, — высказалась она. — Наши машины тоже приедут за нами.

— И что? — хмуро спросил Кристофер. — Твои телохранители потерпят, пока ты будешь в моей машине! Поедут за нами.

Демира хотела было сказать, что в её машине будут не только телохранители в лице единственной Наиды, но и младшая сестра, однако решила промолчать. Тем более её разбирал смех: ох, и повелительные же у Кристофера интонации, когда что-то идёт не по его желанию! Хорошо — договорилась она сама с собой: Элька и в самом деле потерпит ехать за машиной Кристофера. Ведь сестрёнка негласно добилась своего — и увидит, наконец, Гарма... Пока Кристофер обговаривал, кто с кем сядет, Демира пыталась догадаться: судя по всему, старшие родственники не хотят отпускать Гарма в академию. Интересно, почему? Боятся срыва?.. Ладно. На месте узнаем.

Глава восьмая

Практикум привёл Демиру в восторг. Для всех остальных студентов группы, даже для новенькой (подглядела она), эти два часа были плёвыми. Что — что, а видеть их всех научили ещё до поступления в академию. А вот Демира, соединяя самые элементарные составляющие обычного артефакта защиты, так заворожённо следила за движением и преображением вкладываемой в них магической силы, что записывавший по теме практикума эти движения Кристофер снисходительно отозвался:

— Чем больше работаешь с магией, тем лучше видишь.

Уже знакомое утверждение дало пищу для новых размышлений: не потому ли она стала видеть отчётливые линии магической силы, что держала за руку Гарма? Нет. Гарм, кажется, поспособствовал работе с предвидением. А вот индивидуальные занятия, которые с ней со вчерашнего дня проводят Кристофер и Терренс, явно помогли.

Но под конец первого часа практикума, Кристофер, сам того не желая, расстроил Демиру, деловито спросив:

— Сколько времен ты работаешь с магией дома? По сколько часов?

Демира помрачнела.

— Пока в здешнем доме невозможно жить, приходится дневать и ночевать в доме другого мира. А там работа с магией получается очень слабо.

Говорить о том, что дома вообще не до магии, не стала. Показалось, Кристофер просто не поймёт, что домой она приходит, чтобы все свободные часы либо бегать по домам — отмывать подъезды, либо сидеть в квартире с иглой в руках, помогая маме с ремонтом вещей, либо — ещё чаще! — работая с пластикой. Только хмуро глянула на свои руки с припухшими после вчерашней работы пальцами. Пластика давалась трудновато.

— Это плохо, — обобщил Кристофер. — Надо заниматься больше. Ведь именно от нашей группы ждут лучших результатов.

Демира только вздохнула. Ну да, ждут. А через неделю платить за квартиру. И какой делать выбор?.. Но, оказывается, Кристофер не закончил мысль.

— Сколько времени ты едешь от дома до академии?

— Двадцать — двадцать пять минут, — насторожённо сказала Демира.

— Я буду заезжать за тобой по утрам и привозить домой после занятий в академии, — заявил он безапелляционно.

— Чё-о?!

— И, вместо того чтобы глазеть по сторонам, ты будешь работать с магией. Таким образом, ты перестанешь использовать впустую телохранителей, зато начнёшь серьёзно изучать магию. И да, кстати. Не забудь познакомить меня со своими родственниками и объяснить им, что я серьёзно хочу подготовить тебя к тому, что ты будешь одной из лучших студенток академии. Дядю я твоего знаю. Мельком видел твою младшую сестру — как её зовут?

— Эльмира, — машинально ответила Демира, во все глаза глядя на этого самоуверенного белобрысого дылду, благо прозвенел звонок с первого часа.

— Замечательно! — воодушевился Кристофер. — И легко запомнить! Итак, кроме всего прочего, я хочу посмотреть, в каких условиях ты живёшь. У меня есть возможность помочь тебе с ремонтом твоего дома.

— Зачем тебе это?!

— Чтобы ты училась!

— Почему вы ругаетесь? — свысока спросил Терренс, который подошёл к ним — под руку с Инессой. Та, кажется, чувствовала себя при нём очень даже на месте.

— Демира предложила навестить Гарма, — сказал Кристофер и самодовольно улыбнулся, глядя на девушку, — а я хочу предложить навестить саму Демиру.

Терренс вопросительно взглянул на Демиру. Вопросительно, но с искренним интересом. Как и Инесса, между прочим.

— Дом ремонтируется, — сквозь зубы процедила девушка, кипящая от возмущения. — На что вы хотите полюбоваться, навестив меня? На голые, кое-где пока даже не крашенные стены? На драный пол, который весь в комьях извёстки и пятнах краски?

— А я не говорю про твой дом здесь, — снова заявил Кристофер. — Я имею в виду твой настоящий дом, в котором ты жила до сих пор. Нам всем любопытно будет посмотреть на место иного мира.

— Согласен, — быстро сказал Терренс, а у Инессы разгорелись глаза.

Демира сначала перепугалась. Пригласить в двухкомнатную квартирку — этих снобов, привыкших к просторам своих хором?! А потом — выдохнула.

— Магический переход из мира в мир разрешён только нескольким личностям, — уже с какой-то мстительной радостью, еле скрывая её, сказала она. — К сожалению, вы в это число не входите. Власти считают, что близкие контакты нашего мира с вашим нежелательны для общего развития государства.

— Как это? — не поняла Инесса.

— Просто. Здешние власти боятся, что реалии моего мира, перенесённые в мир этот, могут погубить его естественное развитие.

— То есть портал к вам именной? — уточнил Кристофер.

Терренс, приподняв одну бровь, переглянулся с ним.

— Скорее всего... — раздумывая, проговорил очкарик. — Это необходимо и потому, чтобы какой-нибудь абориген нечаянно не прорвался к нам. После недавно закончившейся войны наше государство и в самом деле не оправилось, скажем так, для социальных экспериментов.

Демира машинально взглянула на помалкивавшую Инессу и чуть не расхохоталась: девушка, едва дыша, смотрела на Терренса — с немым восхищением, которое легко переводилось: "Ты так умён!"

Кристофер же был так разочарован провалом своей идеи, что Демира попробовала утешить его:

— Мы попробуем расчистить в саду одну из уцелевших беседок — и тогда я приглашу вас на пикник. И тогда же познакомлю вас с моей семьёй. Кристофер, как тебе нравится такой вариант?

Договаривая, она вдруг ощутила болезненный укол: а если он готовился всего лишь утолить своё любопытство, заглянув хоть одним глазком в неведомый мир? Если его вовсе и не интересовала её семья?

А задавшись этими вопросами, удивилась: "А ты? Ты бы хотела, чтобы он искренне заинтересовался тобой и всеми теми, кто близок тебе?"

— Звонок! — напомнила Инесса, которая, кажется, не выдержала краткой, но очень напряжённой паузы, и улыбнулась Демире: — Пикник в осеннем саду — это чудесно!

А Кристофер так и промолчал. И Демира так и не поняла, вызывает ли она у него личный интерес, или он видит в ней всего лишь "дикую тварь из дикого леса". Когда в мыслях промелькнуло последнее, она даже удивилась: "Ты же учиться решила! Ну и учись, как и раньше — чтобы никакие шуры-муры не мешали!"

Через две пары лекций парни напомнили Демире, что идут в читалку. Инесса, как привязанная, целеустремлённо последовала за всеми. И вот тут... Демира похлопала глазами... Э-э... Это как, а? Парни отсели от неё подальше, и девушке пришлось присоседиться к Инессе! Точней, это Инесса, кажется, заранее предупреждённая Терренсом, занялась обучением Демиры.

Выяснилось, что с Инессой тоже довольно усиленно занимались дома, прежде чем она попала в академию. Поначалу они сделали домашнее задание и, сколько успели, записали заданные конспекты. Причём все эти дела проходили под подробные объяснения Инессы. Демире, успокоившейся, что девушка серьёзно взялась за неё, заменяя парней, даже показалось, одногруппнице нравится учить её всему тому, что она может объяснить.

А когда все дела были переделаны, Демира всё-таки спросила:

— Почему ты оказалась в моих... учительницах? Последние два дня мне помогали Кристофер и Терренс.

— Они там чем-то заинтересовались, — беспечно сказала Инесса. — Не обращай внимания на них. Мужчинам надо иметь какое-то увлечение, чтобы не скучать.

Хорошо, девушка в этот момент перебирала учебники, которые надо было сдать библиотекарю, и не видела, внезапной усмешки Демиры. Надо же. Инесса говорит так, словно женщина, не один раз побывавшая замужем! Но всё же...

— Мне казалось, в первую очередь надо бы им тоже сделать домашнее задание, — чопорно, чуть ли не подражая Терренсу, высказалась Демира.

— Они оба на голову нас умней, — заметила Инесса. — Их образование глубже, чем ты думаешь. Обоим академия нужна лишь подтвердить свои знания, а заодно получить необходимый статус. Наши мальчики (она улыбнулась этому слову) — будущие политики. А чтобы стать членами правительства, им нужно начинать с азов. Знать общество — хотя бы себе подобных, хотя бы начиная с того, чтобы завязать знакомства среди самых известных фамилий магических семейств.

Демире показалось — она ухнула в какую-то странную пропасть. Аж затошнило, хотя пока ещё непонятно, с чего бы это.

Но помалкивать тоже неудобно. Сама же беседу начала.

— Извини за грубоватую откровенность, мне казалось — тебе нравится Кристофер, — напрямую сказала она. — А ты... с Терренсом.

— Кристофер — недосягаемая для меня величина, — спокойно ответила Инесса. — А Солтбурги известны тем, что они очень бережно относятся к своим женщинам.

— Только из-за этого... — задумчиво покачала головой Демира.

— Нет. Не только из-за этого, — еле заметно улыбнулась девушка. — Я почувствовала его интерес ко мне ещё раньше. С первых же дней учёбы в академии. Я ощущала, как он смотрит на меня. Примериваясь и... — она слегка покраснела, — любуясь. И мне постепенно это начало... нравиться. И, когда он подошёл и предложил пересесть к нему... — она чуть развела руками: мол, куда от такого денешься?

Кристофер — недосягаемая величина? В каком смысле?

— Демира, а твои настоящие родители работали с артефактами пространства? — задала Инесса совершенно неожиданный для неё вопрос. — Я так подумала, потому в их доме был портал в тот мир, где ты потом выросла.

— Наверное, — пожала плечами Демира. — Мне пока мало о них рассказывали.

— Но ведь на втором курсе будет разделение по специализированным группам, — настаивала Инесса. — Тебе уже сейчас надо подумать, идти ли по стопам родителей — или выбирать свой путь.

— Я думала, что наши преподаватели проведут экзамен на определение со специализацией, — ответила Демира. — Давай я сама отнесу книги к столу библиотекаря?

— Неси, если хочется.

Застряв взглядом на Терренсе, который улыбался ей с конца ряда столов, Инесса не заметила, что к прилавку-столу библиотекаря шёл Кристофер. Демира подошла с ним одновременно, и он, как она и ожидала, уступил очередь сдавать учебники. Так что она успела прочитать названия тех книг, которые он совместно с Терренсом внезапно решил изучить, бросив обучение Демиры на Инессу. Названия были длинными, но Демира уловила-таки главное в них. Все учебники были по магическому пространству. Интересно, знала ли Инесса, что парни не просто так попросили её узнать, кем были настоящие родители Демиры. В то, что Инессе самой это было любопытно, Демира не поверила ни на грош. Значит, парни увлеклись идеей всё-таки пройти порталом из своего мира в её?

И жутко любопытно, что им интересней: попасть к ней в гости? Или всё же пройти порталом?

Когда вышли на крыльцо, Кристофер, напомнил:

— Скажи своим телохранителям, чтобы они ехали за моей машиной.

— Глупо как-то... — пробормотала она, глядя, как Инесса подбегает к своей машине, возле которой телохранитель собирается открыть ей дверь и вдруг застывает, внимательно слушая подопечную.

Телохранитель Инессы покивал хозяйке и сел сам в машину, а Инесса помчалась к машине Терренса. Тот сам открыл ей дверь, впуская девушку в салон.

Демира добежала до своей машины и склонилась к Наиде. Волчица так удивилась, что она подошла не к задним сиденьям, что открыла свою дверь.

— Что-то случилось, Демира?

— Ничего. Наида, мы едем навестить заболевшего однокурсника. Тебе придётся ехать следом вон за той машиной.

— А кто заболел? — спросила сзади Элька.

— Лохматик, — усмехнулась ей Демира и вздохнула, когда у сестрёнки заблестели глаза.

— А почему ты поедешь не в своей машине? — встревоженно спросила Наида.

— Меня повезёт Кристофер. Он знает, где живёт Гарм.

Взгляд волчицы стал несколько странным. Она вроде задумалась, но очень тревожно. Потом подняла глаза на Демиру, терпеливо дожидавшуюся ответа на своё объяснение, и подозрительно спросила:

— Думаю — в его машине без глупостей обойдётся?

— Наида!.. — возмущённо начала Демира, но рассмеялась. — Обойдётся!

И побежала к машине Кристофера.

Он терпеливо ждал её, чтобы открыть ей дверь. Выяснилось, что следил за одногруппницей и очень зорко.

— За рулём твоей машины телохранитель, я правильно понял? — спросил, усаживаясь рядом (слишком близко — по мнению Демиры) на поразительно мягком сиденье. — А кто сидит там, где должна сидеть ты?

— Моя младшая сестра, — спокойно ответила она.

— Приёмная младшая? — уточнил Кристофер, чьё тёплое бедро она ощущала притиснутым к своему.

— Моя младшая — и это не обсуждается, — железным тоном сказала она. — И вообще. Будь добр — сядь так, чтобы я могла к тебе спокойно поворачиваться.

— А то что? — явно забавляясь, спросил он.

Демира коротко взглянула вперёд: пассажирский салон был отделён от водительской кабины непроницаемой стеной.

— Ничего особенного, — всё так же спокойно сказала она. — Я всего лишь выну из сумки зубчик чеснока, который нам раздали на практикуме, и пожую его немножко.

Кристофер скривился и мгновенно шлёпнулся на расстояние полуметра от неё. После чего неожиданно уважительно сказал:

— Умеешь быть убедительной!

— Как долго нам ехать до дома Гарма? — спросила Демира, перемещая свою сумку с бока на живот.

— Где-то с полчаса. А что?

— Так. Инесса мне тут кое-что объяснила. Я сначала вроде как поняла, а потом, когда глубже начала разбираться, поняла, что ничего не поняла. Итак, поехали.

Кристофер трагически вздохнул, потом засмеялся, но склонился над учебником и тетрадью с записями, чтобы выяснить, что именно стало недоступным для понимания одногруппницы...

Выйдя из стен академии, он почему-то распустил свою косичку, и теперь Демира смотрела на его склонённую голову, с растрёпанными по недавнему ветру волосами, и размышляла. Когда-то давно, взахлёб читая мамины любовные романы — книжки-малышки, — она запомнила в каком-то из них очень интересную мысль: если не знаешь о настоящих своих чувствах к мужчине, попробуй представить, что он пропал из твоей жизни.

"Зачем тебе это сейчас? — спросила она себя. — Кристофер ни одним движением не показал, что я ему нравлюсь. Как женщина. И я уже думала... Как там сказала Инесса? Кристофер — недосягаемая величина? Воспринимала ты его, как одногруппника, — ну и дальше продолжай. Пусть он тебе и оказывает внимание, но... — она снова вспомнила недавнее впечатление о себе: "дикая тварь из дикого леса". И пожала плечами. — И чё? Я себя такой порой и ощущаю..."

Кристофер выпрямился. Встретился глазами с Демирой.

— Что не так?

— Всё так.

— С тобой рядом я в этом не уверен.

— Просто вспомнила одну сказку.

— Расскажи.

И она рассказала ему эту сказку про кошку или кота, которые бродят себе в своё удовольствие — где хотят и когда хотят.

— Любопытная сказка, — заметила Кристофер и, помявшись, хмыкнул: — Ты похожа на эту кошку. Которая бродит сама по себе.

Неведомыми путями она вспомнила про здешних (пока по-другому сказать не умела) родителей и вопрос Инессы. Артефакторы-пространственники. Да, получается, так, что она именно та кошка. Но, чтобы поддразнить Кристофера сделала вид, что не поняла.

— Ты имеешь в виду, что я "дикая тварь из дикого леса"? — ласково спросила она.

Как и ожидалось, риторический вопрос ввёл его в полное замешательство. Фраза-то вроде как из сказки, но применимо к данной ситуации... Он даже уселся, сгорбившись и насупленно глядя вперёд. Вздохнул.

— Ты вывернула мои слова. И очень обидно.

— Кому? — поинтересовалась ухмыляющаяся Демира. — Мне, например, очень нравится эта фраза. В первый день в вашей академии я так себя и чувствовала: все вокруг лощёные и надменные, и тут я — в этой джинсе и кроссовках.

— Почему ты сказала — в вашей? — недовольно спросил Кристофер и вдруг напрягся. — Ты не хочешь сказать, что собираешься... что тебе больше нравится...

— Да, — подтвердила Демира. — Именно так. Я ещё не решила, какой мир мне больше нравится. В этом меня заставляют учиться тому, чего я в себе не ожидала. В том — у меня был иной выбор.

— Какой именно? — сухо спросил Кристофер.

— Меня не ставили перед фактом, кто я. Не требовали от меня заниматься тем, что для меня было... внове. Я выбирала сама.

— Интересная интерпретация, — пробормотал он и затих, снова угрюмо глядя вперёд.

А Демира отвела от него взгляд — и поняла: это глупые девичьи мечты, что она влюбилась, что в неё влюбились. Пять дней в академии. Ну, шесть с натяжкой. Что она знает о Кристофере, кроме того, что он недосягаемая величина? Что он знает о "дикой твари из дикого леса", кроме того что она из семьи потомственных магов-артефакторов? Да и зачем, вообще, все эти мысли о влюблённости?

Если рассуждать здраво, Инесса искала себе Терренса и нашла, потому что так привычно в почтенных семьях. Сама Демира в личной жизни такого не знала, но читать-то читала много! Читала и о том, что каждая девица при виде более или менее симпатичного мужика сразу думает, примериваясь к нему: каким он будет рядом с ней? И в череде будущих семейных лет?

Но к ней это точно не относится. Если бы Кристофер пропал из поля её зрения, она, Демира, пожалела бы только о том, что пропал человек, с которым очень легко было общаться и который так хорошо объяснял ей учебный материал.

— После поворота мы окажемся перед поместьем Гарма и его деда, — буркнул тот самый человек.

— Дед? — удивилась Демира. — Он живёт с дедом?

И тут же осеклась, вспомнив: по словам дяди, Гарм — круглый сирота.

Как была бы она. Если бы не мама с сестрёнкой.

Четыре машины притормозили перед воротами, за которыми дорога уходила к хмуро осевшему зданию, похожему на сказочный замок.

Кристофер велел Демире сидеть и вышел поговорить с двумя сторожами, которые вытянулись возле ворот. Один кивнул на его неслышные слова и побежал через небольшую калитку, сбоку от ворот, к дому. Ждать посланца пришлось минут пять, после чего тот, запыхавшись, доложил, что старый виконт Олсандэйр болен и принимать никого не может (или не хочет?). Молодой — находится неизвестно где.

Демира аж рот открыла, слушая ответ посланца. Виконт? Вот ни фига себе. Куда ни плюнь — сплошные королевские особы!

Кристофер вернулся, обошёл машину, сел и спросил:

— Навестили?

В голосе насмешки нет. Только констатация факта.

— Откуда ты знаешь, где живёт Гарм? — спросила Демира.

— Я знаю все старинные дома в городе, — нехотя ответил он.

— Если знаешь, скажи одну вещь: этот парк, который начинается от дома, его можно объехать? — медленно, стараясь не выдать себя, спросила она.

— Зачем — объехать?

— Кристофер, ну что тебе стоит исполнить ещё один мой глупый каприз? — проворчала она, не в силах улыбаться. Косвенно пообещала сестрёнке, но цели не достигла. Вот настроение и полетело. — Времени объезд много не займёт.

— Стафф! — позвал Кристофер. — Медленно едем вдоль ограды парка Олсандэйров!

Хорошо, что Кристофер не стал поддерживать беседу далее: Демира с трудом удерживала ощущение горячей ладони Гарма. Зато и видела, как "лохматик" встал с любимой, кажется, скамьи и медленно зашагал к кустам и деревьям, возле которых, не прячась, стояли его сторожа... Она хотела увидеть его в предвидении, но так, чтобы это было не слишком далёкое будущее. И она получила это предвидение.

Чуть не втискивала нос в стекло, пока не увидела три громадных дерева, два из которых почти полностью облетели, а то, что между ними, продолжало радовать глаз тёмно-зелёной листвой. В её предвидении Гарм направлялся именно к ним.

— Попроси водителя остановить здесь!

Кристофер пожал плечами.

Машина остановилась, и после небольшой паузы Демира оказалась на дорожке перед забором вокруг парка. Из других остановившихся же машин тоже вышли Терренс с Инессой, а к Демире подбежала Эля, которую старшая сестра мельком познакомила с одногруппниками. Мельком потому что всё внимание было приковано к парку за оградой. Подошла же Демира к облетевшему дереву, так что сквозь голые сучья видела всё.

— Жаль, что я не простолюдинка! — через секунды наблюдения весело сказала она.

— А то что бы? — полюбопытствовал изумлённый до глубины души Терренс.

— А ничего особенного! Просто начала бы орать: "Гарм! Гарм! Мы здесь!"

Ну и для пущего эффекта Демира помахала рукой "лохматику", который показался из небольшой аллейки явно вечнозелёных деревьев, если не хвойных.

Вышедшие из машин немедленно приклеились к ограде, недоверчиво вглядываясь в одногруппника. А тот, услышав зов, остановился от неожиданности, а потом заторопился к ограде. А следом за ним заторопились и пятеро сторожей. Но тут показался ещё один (Демире показалось — тот самый, который бегал узнавать), он догнал сторожей и, судя по всему, что-то сказал им. Наверное, назвал титул Кристофера. И пятеро отстали, разве что никуда не ушли, насторожённо следя за подопечным издалека.

Вцепившись в толстые металлические прутья, Гарм чуть не светился, разглядывая одногруппников и поспешно здороваясь со всеми.

— Как вы здесь оказались?!

— В мире Демиры есть такое понятие, как "проведать" заболевшего одноклассника, — усмехнулся Кристофер. — Вот мы и решили приехать к тебе, чтобы узнать, как долго ты будешь бездельничать, сидя дома.

Он сказал это слегка свысока и даже шутливо. Но Демира, боявшаяся, что Кристофер может оскорбить или обидеть "лохматика", заметила, что лидер их поездки внезапно нахмурился, вглядываясь в Гарма. И что-то в глазах Кристофера, показалось ей, промелькнуло опасливое, но с долей жалости. Так что, пока остальные расспрашивали Гарма о том же, Демира попыталась увидеть его глазами Кристофера.

Обруча нет. Того серебряного. Зато... Там, где он раньше был, тёмные точки, которые видны тогда, когда ветер треплет чёрные волосы Гарма... И кожа на лице обгорела по линиям татушки... Что значит — Гарму было совсем плохо, когда его привезли домой после того практикума? Демон пытался прорваться? И обруч... Что сделал обруч — Демира не хотела бы знать...

Но то, что хотела узнать, узнала.

Взгляд Гарма постоянно соскальзывал с лиц одногруппников на стоявшую за спинами всех, почти прятавшуюся от смущения Эльку. Иногда этот взгляд застывал на ней, на что никто внимания не обращал, потому именно, что сестрёнка стояла за спинами. И тогда Элька несмело улыбалась Гарму, а его лицо обвеивало странное выражение чуть ли не счастья, отчего Кристофер с Терренсом переглядывались в недоумении...

Инесса болтала за всех. Она рассказывала, какие темы без Гарма проходили, какие практикумы выполняли, какая новенькая появилась в группе... Терренс будто позволил ей говорить, и девушка наслаждалась вниманием, потому что её слушали все, будто не зная, что происходило в группе.

Но при этом — заметила Демира — все они, словно случайно, словно как-то инстинктивно двигались в стороны: Кристофер — ближе к Демире, Терренс — к Инессе, оставляя просвет, в котором вдруг очутились Гарм и Эля. И эта светская болтовня позволила этим двоим смотреть друг на друга в упор, хотя Элька всё чаще начала покусывать губы и опускать взгляд, бросая его на Гарма только мельком. Зато Гарм буквально светился, будто зажигаясь от неё... Пока Кристофер не уловил, что ситуация посещения "больного", кажется, переходит в нечто иное.

— Твоя сестра... — прошептал он.

— Знаю, — буркнула она.

— Нет! Надо уезжать... Терренс! — резко позвал он. — Нам ещё развозить дам по домам. Сворачиваем посещение. Гарм, так когда нам тебя ждать?

— Со следующей недели мне разрешат посещать академию, — отозвался "лохматик", после его слов ещё сильней вцепившись в прутья ограды.

— Тогда мы прощаемся до следующей недели! Дамы, в машины!

Пока все, суетясь, начали отходить к машинам, Демира сама прикусила губу: Элька рванула вперёд и успела положить ладошки на кулаки Гарма.

— Выздоравливай!..

И побежала к машине с Наидой.

Машины развернулись и понеслись в обратный путь.

Кристофер недолго молчал. Вздулись от сильного чувства ноздри, голову наклонил упрямо... Демира ждала упрёков — и получила их.

— Если эта девушка тебе как родная сестра, лучше ограничить её встречи с Гармом! Это очень опасно — общаться с таким, как он.

— Я знаю. Дядя предупредил.

— Но тогда почему?!

— Это выбор Эли. Что я могу сделать? Она взрослый человек. Она знает об опасности. Я не могу её просто запереть и не допускать к Гарму.

— Знать — одно, — хмуро сказал Кристофер. — Видеть — другое. Я — видел. Видел, как, внешне человек, такое существо в мгновения превращается в саму смерть. Поэтому ещё раз очень серьёзно прошу: уговори свою сестру забыть о Гарме.

Попробовать уговорить она попробует. Но что-то внутренне подсказывает, что уговариватель из неё тот ещё. Хотя бы потому, что ей тоже жаль "лохматика". А потому Демира понимает, откуда у Эльки появилось чувство симпатии к Гарму.

Глава девятая

До конца поездки Демира сообразила, как разговаривать с Элькой, чтобы та услышала её доводы. Даже речь придумала. Вот только... Для начала надо поговорить с мамой, описать ей ситуацию Гарма и объяснить, чем он опасен. Мама может придумать слова посильней Демировых.

А Гарм... Его объяснение, что он явится только на следующей неделе, Демира не сразу поняла. Здоровый же и выглядит неплохо. Она даже улыбнулась, думая о нём: прогульщик! Лишь потом сообразила. Он сможет прийти на занятия, когда заживут на его голове все ранки от шипов серебряного обруча. И когда ему снова сумеют надеть этот обруч — безболезненно для него... Гарм придёт — поговорить с ним тоже? Насчёт Эльки? Придётся. Уж он-то должен понимать...

— Как ты узнала, что он в парке? — перебил её мысли Кристофер.

— Что? А-а... Тот сторож сказал, что Гарм неизвестно где. Я подумала, что в такую погоду я бы хотела погулять по парку — тем более у них он просторный и чистый. Ну и...

Поверит?

Демира врала без зазрения совести. Проверить-то её слова Кристофер всё равно не сможет. Даже если взглянет на неё магически. Сейчас-то она не вызывает предвидение...

— Не забудешь поговорить с сестрой?

— Не забуду. Кристофер...

— Что?

— Я так поняла, что в вашем мире такие полукровки, как Гарм, не редкость. А кто-нибудь ищет средство или способ, которые помогли бы им оставаться человеком — без опасности стать демоном?

— Полгосударства — в развалинах, — изумлённо напомнил тот. — Кому может взбрести в голову серьёзно заниматься двуликими?

— Кому? Деду Гарма. У него, кроме внука, есть ещё родные?

— Нет. Остался только... — Кристофер, сидевший до сих пор, глядя в сторону, обернулся к ней. — Я понял тебя. Но это... единичный случай.

— Есть ещё одна сторона дела, насколько я усвоила это. Гарм — очень сильный маг. А ты сам говорил, что государству такие очень нужны. Ладно — я "дикая тварь из дикого леса", плохо разбираюсь в здешних делах, но... Больше не буду об этом.

Кристофер вздохнул.

— Но взгляд со стороны тоже бывает полезен.

О чём именно он говорит — не уточнил.

Но в любом случае, в первую очередь надо поговорить с мамой. Сказал же Кристофер — взгляд со стороны. Мамино видение ситуации с Элей и Гармом — это тоже взгляд со стороны. Более конкретный.

Глубоко уйдя в раздумья, она не заметила, что сидит в машине, которая уже давно стоит на месте.

Очнувшись, дёрнулась посмотреть в окно и ахнула, сообразив:

— Чего молчишь? Приехали же уже!

— Баронесса, вы само средоточие деловитости, — вкрадчиво сказал "тип с косичкой", и, когда Демира подняла руку поправить ремень сумки перед выходом, как-то легко перехватил её кисть, чтобы поцеловать пальцы. Девушка так оторопела, что нечаянно чуть не врезала ему, резко выдрав ладонь из-под его губ.

— Обалдел, да?! — сердито прошипела она. — Иди давай! Выходи! И открывай мне дверь!

Кристофер с ухмылкой посмотрел на неё.

— В этой машине ты первая леди, которая мной командует!

Демира мгновенно развернулась к нему всем телом.

— Чё сказал?! Первая — из какого количества?! Открывай дверь — или я сейчас точно окна бить начну! Ну?!

То ли угроза подействовала, слишком реальная в её устах, то ли Кристоферу надоело её выслушивать, но "тип с косичкой" (называть его герцогом — даже про себя! — у неё ну никак не получалось!) вышел из машины, а секунды спустя дверь со стороны Демиры открылась. В два жёстких движения она встала напротив Кристофера и уже спокойно сказала:

— Думаешь — комплимент сделал? Нетушки! Теперь я подумаю, с кем бы другим и на практикуме сесть. Лишь бы не с тобой!

И, не попрощавшись, прошла мимо него к воротам, за которыми её дожидались Наида с сыновьями и Эля, ёжившаяся от промозглого осеннего ветерка.

— Дэланей! — услышала она в спину. И обернулась. — Спокойной ночи, моя леди!

— Чтоб тебя во сне тараканы сожрали! — вполголоса пожелала она ему, тут же удивившись, почему вдруг такое пожелание и при чём тут тараканы. "Может, потому что таракан — это пошло, — сердито думала она. — А чтобы Кристофер оказался пошляком — этого я точно не ожидала!"

— Почему так долго в его машине сидела? — спросила Эля, шагая к дому.

А Наида (заметно даже в темноте) обеспокоенно заглянула в глаза Демиры с тем же вопросом.

— Лекцию сегодняшнюю с ним вспоминали, — неохотно сказала Демира, — по пунктам. Ну и увлеклись. — И сурово посмотрела на Эльку. — Ну что? До понедельника ты теперь меня ни встречать, ни провожать?

— А это с чего бы? — удивилась Наида, а Элька насупилась: волчица-то разговора с Кристофером не слышала.

А у Демиры до сих пор мурашки по телу, едва она вспоминала его слова — о смертоносных двуликих... А если в тот момент Элька будет рядом с Гармом? Когда тот перевоплотится?

На вопрос же Наиды Демира хотела огрызнуться, что сестрёнка ездит в академию отнюдь не ради сестры. Но успела себя "схватить" за язык и остановиться. Элька-то сейчас тоже на взводе. Лучше поговорить с ней, когда все успокоятся.

Все — это плюс мама, с которой Демира хотела поговорить, прежде чем снова взывать к... А если Элька всё-таки втрескалась? Гарм-то — ничего так парень, очень даже симпатичный. А уж его история — прямо-таки трагедия. Много ли надо, чтобы в него влюбиться?..

— Наида, я потом объясню, — уже спокойней сказала она, сообразив, что рассказать о Гарме можно не только маме. — Но только Эльке нашей лучше бы кое с кем вообще не встречаться. Вот какая у нас тут проблема появилась.

Элька фыркнула и отвернулась.

Но за столом с ужином сестрёнка, видимо, решила: лучшая защита — нападение. И заговорила первой:

— Я не понимаю, как мне жить дальше! В нашем городе я техничка. В твоём, Мира, я уборщица в доме, который ремонтируют. Всё. Хватит. Больше в Мирин город я не пойду. Буду оставаться в нашей квартире, буду работать в маминых домах и готовиться к поступлению. Друзей мне в Мирином городе не найти, да и заводить нельзя. А в своём — я вот-вот растеряю всех, кого бы могла назвать другом или подругой.

— Не спеши, — хмуро сказала Демира. — Ты из-за Гарма это придумала. От обиды.

— Тебе хорошо так говорить! — сорвалась сестрёнка. — Ты вернулась в свой мир! Ты учишься! Друзей завела! А у меня скоро вообще никого не останется! А я тоже хочу дружить! С кем-нибудь! Вон — у меня на мобильнике двенадцать пропущенных звонков от девчонок и от Васьки! А как с ними разговаривать?! Он меня гулять зовёт! Девчонки — в свою компанию! А я им ничего не могу ответить! Потому что я теперь вообще не знаю, кто я! И что мне дальше со всем этим делать?!

— Кто же такой Гарм? — тихонько спросила мама. — Помнится, мы уже говорили о нём, но почему-то я не помню, чтобы кто-то сказал бы, чем он опасен.

Ещё больше нахмурившись, Демира рассказала о полукровках — двуликих детях прошедшей войны. Рассказала всё, что узнала о них от дяди и от Кристофера. Наида, сидевшая рядом с ней, только кивала на всю информацию.

Когда Демира закончила, мама с печалью отозвалась:

— Бедный мальчик. — А помолчав, вздохнула и обратилась к Эле: — Элюшка, я только одно спрошу у тебя. Не обижайся, ладно? А вопрос у меня очень страшный: возьмёшь ли ты на себя, на свою душу и совесть смерть мальчика, который тебе нравится? Ведь насколько я поняла, ему нельзя испытывать сильные чувства. А как минимум, привязанность — очень сильная эмоция. Если ты не боишься взять на себя ответственность за его смерть, я ни слова не скажу против вашей дружбы.

У Эли кривились и вздрагивали губы, когда она резко встала из-за стола и ушла в спальню.

— Мам... Это жестоко, — прошептала Демира.

— Да, это жестоко, — грустно согласилась мама, глядя на дверь. — Но это реальность, о которой она не подумала. Понимаешь, Мира... Ты, кажется, просто предупреждала Элю об опасности дружбы с этим мальчиком. А я заговорила о результате этой дружбы. И Эля... увидела ту опасность, о которой ей твердили, но которой она не понимала. Не думаю, что она сразу откажется от желания дружить с вашим Гармом. Но каждый раз, когда она будет думать о нём, она невольно будет думать о его смерти. Всё, что я могла, я сделала. Теперь дело за ней.

Весь вечер и Демира, и Эля не пробовали разговаривать хоть о чём-то. Занимались лепкой, читали — каждая своё: одна — конспекты, другая — приключенческие романы. А когда легли и Демира выключила свет настольной лампы, она несмело спросила:

— Эль, что ты решила?

Сестрёнка помолчала, а потом шёпотом сказала:

— Ни мама, ни ты меня не поняли. Дело не в Гарме... Так что я решила... в общем, больше ни шагу в сторону портала не сделаю. У тебя своя жизнь, у меня — своя. Маме в твоём мире хорошо. Тебе — тем более. А мне в твоём мире места нет. Так чего я зря буду болтаться то туда, то сюда? Буду сидеть дома, а вечерами гулять с нашими, пока наша компания меня ещё не забыла. Спокойной ночи, Мира.

— Спокойной ночи, Эля, — прошептала Демира, внезапно думая о том, что почувствует Гарм, когда поймёт, что в машине Наиды Эли больше никогда не будет.

В полированных дверях одёжного шкафа размазался жёлтый свет уличного фонаря. Демира смотрела на это смазанное пятно и вспоминала: Гарм ей всегда казался чуть вялым и слишком мягким в движениях, каким-то расслабленно добродушным. И только сейчас она сообразила: его с детства приучали к умению очень ровно реагировать на всё вокруг. Приучали при помощи боли: едва только Гарм проявлял какую-то эмоцию слишком сильно и ярко, серебряные шипы вонзались ему в голову... Она вспомнила, как дядя негласно разрешил ему приблизиться к опасному для него месту. Интересно, если бы на месте Гарма оказался Кристофер, дядя бы так же рисковал его жизнью, как жизнью двуликого? "Накручиваешь себя, — вздохнула Демира. — Дядя там был настороже. Ведь рядом с Гармом была я. Так что... Но ведь дело не во мне. И Кристоферу там бы было... почти безопасно — не то, что Гарму..."

И уснула.

А утром сидела единственным пассажиром в машине, за рулём которой была Наида. Кристофер не приехал пораньше к её дому, как обещал. И, чуть озадаченная: "А мне не наплевать?", она сама уткнулась в конспекты, которые он обещал прорабатывать вместе с ней. Чтение быстро захватило её — Инесса-то уже успела объяснить, да и вчерашние разъяснения Кристофера вспомнились... За минуты до окончания поездки Демира спрятала все учебники и конспекты в сумку и закрыла глаза, представляя, что держит за руку Гарма, но видя перед собой Кристофера.

Промелькнула мысль, что она поступает подло: лишила Гарма дружбы с сестрёнкой, но сама пользуется им, чтобы укрепить свои предвидения...

И мгновенно забыла обо всём.

Кристофер прижал к стене незнакомую девушку и чуть не яростно целовал её!

Он так откровенно лапал её, что Демира суматошно открыла глаза, внезапно чуть не задохнувшись от созерцания одной только этой картинки.

... Пара минут абсолютно бессмысленного взгляда в окно.

Глаза распахнуты в осеннее утро, но отчётливые тени в солнечном сиянии продолжали обниматься и целоваться.

Как она забыла... Как забыла...

Не понадобилось представлять себе, что будет, исчезни Кристофер из её жизни...

Хватило предвидения, которое ещё в первое знакомство с ним предупреждало: однажды он предаст! Помотав головой, чтобы отделаться от увиденного, она силой заставила себя вспомнить, как ей предложили сесть в учебном кабинете там, где ей будет удобно. И предвидение ярко сработало: этот — предаст!

Как только она забыла об этом...

Похолодевшие пальцы вздрогнули.

Ничего... страшного.

"Переживу..."

Хотя собственное чувство, ощущение предательства... Значит, она всё же начала испытывать к нему... нечто? Поэтому видение ударило слишком больно?.. Если бы чувств не было, она бы...

— Наида, оставь меня сразу за воротами академии, ладно? Хочу пройтись немного.

— Оставлю. Ты что-то и в самом деле бледная. Как говорит твоя мама, на воздухе почти не бываешь.

Демира криво улыбнулась, мгновенно вспомнив едва не заплакавшую Эльку, выходившую вчера из-за стола.

Чёрт, как им обеим не везёт...

Шмыгнув носом и чуть поёжившись на холодном утреннем ветерке, стараясь успокоиться, Демира шла к крыльцу академии, радуясь, что идёт не одна. Что одногруппники, если и будут ждать её, то будут выглядывать машину, на которой она всегда приезжает — то есть её привозят. На пеших внимания не обратят.

Значит, можно незамеченной проскользнуть в вестибюль, а потом и в кабинет.

Поднимаясь по лестнице, даже согнулась чуток, обнаружив, что наверху стоят все трое: Терренс с Инессой и Кристофер. Они и правда разглядывали машины.

"Сегодня вечером пойду с Элькой гулять. Хватит, насиделась за учебниками... Андрюха Васильев — тот, который Васька, наверняка будет с гитарой. Оторвёмся, попоём немного, по улицам поболтаемся, снова посидим на нашей детской площадке, посмеёмся, как всегда было после уроков... И Элька брошенной себя не будет чувствовать..."

Прячась за спинами студентов и преподавателей, она заскочила в вестибюль академии и, всё так же крадучись, побежала на второй этаж.

В кабинете — уже полгруппы сидит. С порога поздоровалась со всеми, уловив несколько сдержанных ответов и приветственных улыбок, и пошла к своему столу — то есть к столу Гарма. Устроилась за ним основательно: села на один стул сама — на второй поставила свою сумку, поверх которой положила куртку — не повесив её, как всегда бывало, на спинку стула. В общем, расположилась так, чтобы умный понял сразу: оба места заняты! А неумный получит...

Демира попыталась растянуть губы в равнодушно доброжелательную улыбку, чтобы народ не шарахался от её злющей мордели. Увы... Улыбку ту нельзя было даже ухмылкой обозвать. Так что девушка перестала кривиться и сделала вид, что задумалась, а потому облокотилась о стол, а ладошкой, как будто нечаянно, прикрыла нижнюю часть лица. Всё, можно не морщиться...

Ближе к началу лекции на пороге появились Терренс с Инессой. Демира зыркнула на них, потом — обоим, окинувшим кабинет ищущими взглядами, нехотя кивнула.

Они дошли до своего стола, и Терренс привычно важно поздоровался, пожелав ей доброго утра. Инесса, будучи проще, быстро подошла к Демире и вполголоса сказала:

— Кристофер ждёт тебя на крыльце. — И замолчала, вопрошающе вглядываясь в неё.

— Нравится ему там ждать — пусть ждёт, — еле пожала она плечами.

Инесса улыбнулась с недоумением и, тоже кивнув, ушла к Терренсу. Села рядом с ним и тут же о чём-то зашептала ему.

А Демиру вдруг словно молнией шарахнуло: она же только предвидения ловит! А если бешеные поцелуи Кристофера в будущем — это его ответ на её сегодняшнее поведение?! На её злость, на колючесть... и ещё много чего?! Блин... И что теперь делать?! Бежать на крыльцо?! Или достаточно будет объяснить ему...

Кристофер появился в кабинете через секунду после того, как она сдёрнула с соседнего стула свою сумку. Фу-у... Кажется, не увидел. А если бы и увидел... Может, она копалась в сумке, для удобства поставив её на его стул?..

— Привет, Дэланей, — прошептал он, садясь на очищенный от её собственности стул и с удивлённой улыбкой косясь на неё. — Ты выглядишь так, будто изо всех сил бежала, опаздывая на первую пару...

Преподаватель закрывал дверь, поэтому Демира успела мазнуть по лицу ладонью, будто умывая его, и ответить с тяжким вздохом — тоже шёпотом:

— С сестрой разругалась.

Он некоторое время испытующе смотрел на неё, а потом кивнул. Наверное, подумал — разругалась из-за Гарма.

Лекция пошла своим чередом и помогла Демире не только сосредоточиться на нужной теме, но и продумать, как вести себя с Кристофером, который, как выяснилось... всё-таки запал ей в душу... Вести себя надо как обычно: где-то — серьёзно, где-то — с шуточками-прибауточками. Как заметила Демира, ему нравятся такие отношения — лёгкие, с намёком на флирт, который ни к чему не обязывает... Видела Демира такие в сериалах, которые мама смотрела, пока занималась ремонтом вещей...

Сама готовилась к таким отношениям, а внутри замирала: а если и последняя мысль о предвидении — неправильна? А если у него уже есть кто-то другой? Другая?.. Стиснула губы и велела себе: "Тогда тем более — говорить с ним легко и только по учёбе!"

— Ты сегодня очень задумчивая, Дэланей, — сказал Кристофер, развернувшись к ней всем телом на перемене. — Кроме ссоры с сестрой есть что-то ещё, что отягощает твою хорошенькую головку тяжкими думами?

— Ты меня вчера сдал Инессе! — заявила Демира, старательно изображая шутливо обиженную. — Помнишь? Потом в машине тебе же пришлось заново объяснять материал для меня! Зря теряю время! Могла бы в эти минутки научиться ещё кое-чему!

— Например, беседовать со мной в более ласковом тоне, — томно ответствовал Кристофер, полузакрытыми глазами изображая опытного ловеласа.

— Кристофер, извини...

Демира буквально вылетела из-за стола и чуть не бегом пустилась к входной двери, едва не сбив с ног выходящего перед ней студента своей группы. Обогнув его, она заторопилась по коридору, понимая, что сейчас ей нужно только одно — свежий воздух! Иначе — и впрямь задохнётся от противоречивых чувств.

Но парочка целующихся всё ещё стояла перед глазами...

"Зачем я захотела посмотреть на Кристофера?! Зачем?! Что даёт мне это будущее?! Не зря говорят, что нельзя увлекаться гаданием на него! Захотелось узнать, как там Кристофер, — получи! Господи, не могу, не могу!.. Я не могу с ним рядом даже сидеть, не то что дышать!.."

На крыльце было холодно и сухо. Кроме сторожа, который выглянул из вестибюля и снова пропал за дверью внутри здания, здесь больше никого... "Ну и пропущу второй час... — вздрагивая и поводя плечами от сыроватого ветра, предвещающего скорый дождь, размышляла девушка. — Ничего. Потом у Инессы спишу, если что... А не права ли Элька? Может, и правда? Что друзьями лучше обзаводиться в своём мире? Там — всё практично и реально. Здесь, блин, какие-то герцоги, из-за которых надеешься на сказку!"

Она прижалась спиной к твёрдой поверхности каменной колонны. Студёный холодок вкрадчиво начал проникать в тело, освобождая от лихорадочного жара...

"Я дура, — грустно размышляла Демира. — Я ведь про себя думала, что жёсткая и чуть ли не крутая. С алкашами-то легко было справляться... А вот собственные эмоции в кулак зажать... Фиг вам. Большой. — И с изумлением покачала головой. — Неделя прошла — и, оказывается, я успела влюбиться? Ни фига ж себе... Я такая влюбчивая? А если это не влюблённость? — тут же заспорила она с собой. — Просто привыкла к мысли, что парень из хорошей семьи, прямо-таки целый герцог, и вроде как мой! Задружился со мной! А потому и стукнуло сильно, что не только мне дружок он..."

— Демира!

Спрятаться за колонну не успела.

Кристофер обошёл колонну и встал напротив, всего в шаге от неё.

— Что случилось?

У него зеленовато-серые глаза, которые здесь, в тени, стали совсем серыми.

— Почему ты сбежала?

— Слишком... — Она покопалась в памяти, чтобы высказать, что именно излишне сейчас для неё. Нашла. — Слишком плотная для меня учёба. Кажется, я устала.

— А почему не воспользуешься артефактами разгрузки? — заботливо спросил он и вдруг замотал головой: — Только не говори, что не знаешь о них!

Неожиданный поворот так же неожиданно, наконец, переключил её на иное.

— Артефакт разгрузки? — повторила она, чем убедила Кристофера в своём незнании.

— Ты получаешь знания, выравниваясь в программе с теми, кто раньше тебя начал учиться, — терпеливо сказал он. — То есть и впрямь слишком плотно учишься. Но в академии есть такие кабинеты, где сидят маги-целители. Пойдём. Провожу и заодно покажу, где находятся ближайшие. Тамошние маги быстро определят подходящие тебе разгрузочные артефакты. Идём. А то и я слишком сильно опоздаю на второй час.

— Сумку мою потом захватишь? — уже испугалась Демира, влекомая им в здание.

— Конечно! Что там у тебя ещё? Курточка? Тоже возьму. Тебе давно надо было сказать нам о своей усталости!

Притихнув, девушка покорно шла рядом с ним, уверенно державшим её за плечи, слегка прижимая к себе. Она чувствовала не только его тепло, но и взволнованность Кристофера её состоянием. Он искренне беспокоился о ней...

Как одногруппник? Или?..

Глупая мысль засела в голове и не отпускала.

Он передал её с рук на руки старому магу в тёмных одеяниях, объяснив несколько по-своему, что с ней происходит. И удалился.

Старый маг первым делом спросил, как её зовут.

— Дэланей? Артефакторы были из лучших. Приятно сознавать, что их дочь не сгинула в огне и пепле войны, а учится в нашей академии, — хрипловато сказал он. — Садитесь, Демира, в это кресло и закрывайте глаза.

Сначала она, с трудом сдерживая нервный смешок, решила, что попала к здешнему психотерапевту. Но, когда легла в предложенное кресло, старик прикрепил к её ушам странные наушники и предложил вспомнить любую музыку из успокаивающих.

Перебрав все те мелодии, что слышала в "своём" недавнем мире, девушка мысленно пожала плечами... И застыла, когда бетховенская "Лунная соната" хрустальными звуками пианино наполнила кабинет целителя.

Даже старик замер на месте, прислушиваясь к величавой, но трогающей душу музыке. А Демира закрыла глаза и погрузилась в невиданное и странное: она как будто нечаянно опрокинула на акварельные краски стаканчик с водой — и на бумагу выплеснуло разноцветные потёки постепенно смешивающихся красок. А между этими потёками начали появляться знакомые лица и фигуры. Демира не засыпала, не задрёмывала, а следила за происходящим так, словно сидела перед телевизором. И показывали странный фильм, в котором главными героями были все те, о ком она беспокоилась...

Мама и дядя бродили по саду, оживлённо разговаривая и держась за руки. Не под руку, а за руки...

Растерянная Элька одиноко сидела на скамейке перед подъездом родного дома и смотрела на улицу.

Гарм, упрямо вздёрнув подбородок, стоял под парковым деревом, сжимая кулаки.

Кристофер и Терренс склонились над какими-то книгами, которых нет в плане учебной программы, и тихо спорили о чём-то, а Инесса, сидевшая за соседним от них столом, спокойно делала домашнее задание, конспектируя заданные параграфы...

А по солнечным улицам, пустынным поутру, шла сама Демира. Она узнала себя в фигурке в джинсах и в куртке. Редкие прохожие быстро исчезали с её пути, а солнце припекало всё больше...

... Когда Демира очнулась, голова была ясной, как будто она выспалась на свежем воздухе. Старый маг заглянул в её глаза и усмехнулся:

— Благодаря вам, Демира, в моей коллекции музыкальных артефактов появилась великолепная мелодия. Спасибо вам.

— А я очень благодарна вам, — сама удивлённая, ответила Демира. — Я как-то не думала, что такая... такое... может помочь.

— Такая медитация — вы имеете в виду? Разрешили какие-то дела? — проницательно спросил маг. — Такое тоже не впервые. Когда разгружаешься, и проблемы кажутся не настолько сложными.

— Спасибо и до свидания!

Демира вышла в коридор и нахмурилась.

Кажется, началась вторая пара. Хм. От нескольких проблем она отвязалась. Но появилась новая. Она не запомнила, по каким коридорам и куда именно тащил её Кристофер. И куда теперь идти, чтобы выйти хотя бы к лестницам?

— Дэланей! Быстро иди сюда!

Все трое: и Кристофер, и Терренс с Инессой — махали ей руками из коридора, напротив которого она стояла. И Демира помчалась к ним.

— Держи! — сунул ей куртку Кристофер, не отдавая сумки. — Одевайся быстрей — и бежим на практикум! Нас вызвали с занятий! Вызвали именно нашу микрогруппу!

— Но Гарма нет!

— Он нам сейчас не нужен! Мы всего лишь должны расширить то, что у нас получилось вчера! Не более! Интуитивно! Так что, Дэланей, перебирай ножками пошустрей! Нас ждут муниципальные машины!

И все четверо побежали к лестнице на первый этаж.

Глава десятая

Интуиция интуицией, но даже магу необходимо знать конкретные приёмы, чтобы, во-первых, заставить эту самую интуицию работать, запустить её — так сказать, а во-вторых, чтобы заставить её работать полноценно.

На этот раз в салоне муниципальной машины устроились несколько иначе. Терренс-то теперь с Инессой. Кристоферу пришлось пересесть вперёд, поскольку Демира пригрозила: иначе сама туда пересядет! Он только поворчал, что могли бы поехать на двух машинах — прихватив его личный транспорт, например. Да и замолчал, наверное вспомнив, как сам же объяснял, почему на личных нельзя.

Полчаса поездки. Всё это время очищенную (скорее даже — успокоенную) голову Демиры загружали повторением пройденного — в основном работой с умением видеть магические ауры. Тренировали её на том, что нашли в салоне машины. А именно — на артефактах личной защиты и на самих магах. Кристоферу, сидевшему боком, так понравилось гонять Демиру по всем этим приёмам, стандартным для мага любой специализации, что он требовал от неё взглянуть на него после каждой тренировки. Вопль души Демиры, выразившийся в отчаянном: "Да я тебя уже наизусть знаю!", заставил одногруппников хохотать.

Инессу взяли с собой, потому что Терренс заявил военным представителям: без одногруппницы он никуда не поедет! Демира даже испугалась немного из-за его упрямства — военные же! Она привыкла по фильмам в своём мире, что им должны подчиняться сразу и беспрекословно! А тут какие-то условия — от несовершеннолетнего (здесь взрослые — это двадцать один год!), от всего лишь какого-то студента!.. Но военные кивнули и открыли дверь машины перед Инессой.

И до Демиры начало доходить. Неспроста Инесса будто вскользь сказала вчера, что Солтбурги относятся к своим женщинам очень бережно... Эта их группа — детей из семей потомственных магов — ещё и потому стоит особняком в академии, что государству выгодно, если юные представители знатных магических родов найдут свои половинки среди себе подобных не только по магическому таланту, но и по положению в обществе.

Сначала Демире всё это показалось как-то даже грубым и очень-очень непривычным. Но, снова вспоминая свою группу, особенно своё первое впечатление о ней — сидят парочками, она поняла: привычно — непривычно, но это местные традиции. И мысленно выдохнула, сообразив: заставлять её выходить замуж никто не будет. Главное в этом деле — обоюдное согласие обеих сторон.

Правда, это личное открытие заставило её взглянуть по-другому на дружбу с Кристофером. Привычные пикировки и полушутливые подначки... Любопытно, а Кристофер смотрит на неё, как на... предполагаемую...

"Не хочу даже думать! — вновь, только мысленно завопила она, содрогаясь от слишком определённого заранее будущего. — Я не могу, как Инесса! Терренс позвал — и она прибежала, радостная! Я не хочу! Того гляди — и в академии не дадут доучиться!" Она опять себя накручивала — и прекрасно это понимала. Опять-таки: государству требовались сильные маги, а значит — её могут даже заставить доучиваться, если что!

В общем и целом, доехали до места назначения весело и с пользой. На этот раз место оказалось другим, да и дяди Дэланея здесь не нашлось.

... И ни один приём не помог пробудить ту самую интуицию, которую военные ждали от них, четверых!..

Инесса-то спокойно стояла в стороне и выжидательно смотрела на парней, которые перебрасывались между собой краткими репликами и пытались что-то делать с ящичками, то и дело бегая с ними от машины с ингредиентами к границе пятна. В тех ящичках, вспомнила Демира, в прошлый раз укладывали артефакты, которые и застопорили движение по городу опасных пятен.

"Вот тебе и артефакторы! — с хмурой язвительностью подумала она. — Оказывается, самый-то лучший из них тот, на которого и глядеть не хотели!"

Она понимала, что несправедлива: будучи двуликим, Гарм, естественно, лучше чувствовал эти пятна, сотворённые существами, чья толика крови текла и в его жилах. Но всё равно хотелось, чтобы даже в своё отсутствие парень бы получил хоть какой-то реванш на отношение группы к нему.

— У меня ничего не получается, — негромко сказала Демира Инессе. Думать не хотелось: слишком всё расстраивало. Лучше уж полупустая болтовня. И пожаловаться опосредованно можно, и есть вероятность, что Инесса скажет что-то полезное.

Странно, но так и получилось. Инесса сказала то, о чём, вообще-то, и Демира должна была догадаться, но — увы.

— Не нервничай, — уверенно ответила она. — Я, собственно говоря, и так удивляюсь, почему тебя на полевой практикум взяли. Тебе, в сущности, как и мне, здесь просто делать нечего!.. Ты же пока не знаешь даже самых элементарных ингредиентов для создания артефактов! Только-только начала видеть вкладываемую в них силу! И силу, которая получается из сложения их в смеси! Или хочешь сказать — у тебя в прошлый раз что-то получилось?

— В прошлый раз с нами был Гарм, — уточнила Демира. — Он попросил, чтобы я держала его за руку, пока он подходит к пятну. То, что пятна теперь не слишком быстро растут, это его заслуга. Разве Терренс тебе не рассказал об этом?

— О прошлом практикуме мы ещё не говорили, — призналась девушка. — Правда, когда мы вчера ездили к Гарму, Терренс предупредил, что он не болен, а страдает от последствий встречи с этими пятнами. — Инесса внезапно замерла, а потом с любопытством заглянула в глаза одногруппницы: — Демира, ты и в самом деле держала его за руку? Гарма?

— Да! А что? — с агрессивным вызовом спросила она.

— И ты... ничего не чувствуешь после прикосновения к его руке? — всё с тем же затаённым любопытством спросила Инесса. — Говорят, после того как дотронешься до двуликого, личная магия возрастает. А ты ведь его за руку держала больше минуты...

— Ну, пока вроде ничего, — нехотя ответила Демира, не желая выдавать, что предвидения теперь вызываются гораздо легче. Да и... Магия ли это — предвидение?

Несколько минут они молча наблюдали за работой парней. Потом Демира ощутила, что Инесса как-то нервничает. Нет, она стояла спокойно, но Демира поймала пару кратких взглядов в свою сторону. И насторожилась. Но Инесса помялась, помялась и выпалила — так тихо, что даже странно показалось — вроде резко, но почти шёпотом:

— А ещё хочу у тебя спросить вот о чём, Демира. Я внимательно изучила те твои журналы, по которым у вас заказывают одежду. Скажи, пожалуйста, а у вас продают ткани отдельно? — Извиняющимся тоном добавила: — Война закончилась недавно. У нас что одежда, что ткани — всё очень дорого. Но шить дома всё же дешевле.

— Да, ткани продаются. Но... Проблема в том, что... — Демира замялась. — У нас они тоже не самые дешёвые, особенно если из натуральных материалов. А наша семья зарабатывает не так много, чтобы позволить себе такие купить... Ну... Я имею в виду, что деньги здесь и там — разные.

— Демира! — перебила её одногруппница. — Я примеривалась к тем платьям, модели которых близки к нашим... Сколько в вашем мире стоит золото?

Убедившись, что клипса-переводчик перевела вопрос Инессы правильно, Демира смущённо ответила:

— До сегодняшнего дня я даже не интересовалась его ценой.

— В маминой коллекции есть несколько простых колечек — без камней и подписей. Можно ли у вас продать их в скупке?

— Наверное, да, — не сразу ответила Демира, немедленно почему-то вспоминая, как бегала на рынок, где у огромных дверей крытого здания толпились подозрительные личности, не глядевшие на проходящих покупателей и вполголоса сообщавшие словно в воздух: "Золото, антиквариат, старинные часы и монеты". — Скупки есть, — повторила она более решительно. — Ты хочешь, чтобы я продала пару колец и купила ткани?

Инесса поспешно вынула из сумки "драгоценные" журналы и объяснила, примерно какие ткани нужны и сколько именно.

Далее возник вопрос о составе золота, земного и здешнего: а вдруг тамошние спецы скажут, что здешнее золото отличается от земного, и поинтересуются, откуда оно? Уверениями, что досталось такое странное в наследство от бабушек-дедушек, от них, ушлых в своём деле, точно не отделаешься.

Вопрос этот решили парни, которые закончили работу с артефактами. Безрезультатно. Зато готовые использовать свои знания хоть в чём-то, лишь бы утишить недовольство собой... Посмотрев тонкую цепочку, когда-то доставшуюся Демире, как и Эле, в подарок от бабушки с "отцовской" стороны, Терренс объявил, что его состав почти идентичен серёжкам Инессы... Выдохнули.

Демира всё ещё сомневалась, стоит ли затевать это дело с покупками или продажей, но Кристофер одобрил любопытную коммерческую операцию.

— А как же невмешательство? — только и спросила девушка.

— Тканей, как и многих предметов обихода, в городе весьма мало, — объяснил Терренс. — Поэтому и стоят дорого. Но, если девушка будет ходить в новом платье, неужели кто-то поинтересуется, из каких оно лавок и магазинов? Вмешательством это трудно назвать.

— Стоп. Демира! — вдруг встревожился Кристофер. — Сделки по золоту и у нас, в послевоенном городе, опасны. А что будет у вас? Это очень опасно?

— Со мной будет Наида — мой телохранитель. Так что не страшно, — успокоила его девушка. — Если придумаем частным образом продавать, то Наида вообще будет сама продавцом, а я окажусь ни при чём. Инесса, предлагаю обговорить подробней, что именно тебе нужно, а я вечером сбегаю в ближайший магазин тканей и запишу цены на них. Тогда тебе тоже будет легче ориентироваться, что именно и сколько тебе понадобится.

Терренс смотрел на Инессу с каким-то удовольствием: он как будто не ожидал от неё предприимчивости и деловитости. Или не ожидал, что, едва только она окажется рядом с ним, ей захочется одеться в новое одеяние.

Зато, заметила Демира, Кристофер начал смотреть несколько недовольно. Ишь... Что ему не понравилось? Что она, Демира, оказалась чуть ли не торгашкой? И что? Благородной Инессе можно, а ей нельзя? Или между графьями и герцогами нет согласия в этом вопросе?

Ощутив новую агрессию в мысленно заданном вопросе, Демира отвернулась от Кристофера. После недоверчивого открытия, что академия — это ещё и чуть ли не брачное агентство, она смотрела на "типа с белой косичкой" насторожённо. Оказаться в ситуации "без меня меня женили", то бишь замуж выдали, "чё-та не хотца".

Пока ждали муниципальную машину, которая привезёт их на последнюю пару, Демира задумалась, вспоминая почти прошедшую неделю.

В первый день она познакомилась с Гармом и Кристофером; на второй — с Инессой, которая попыталась унизить её, вроде как вежливо расспрашивая о джинсах, а потом группу отвезли на первый "полевой" практикум, на котором она познакомилась с Терренсом. Конец дня — она впервые поговорила со своим дядей Дэланеем. Третий день ознаменовался тем, что Гарм не пришёл на занятия. В четвёртый день Демира нечаянно уронила в читальном зале фигурку тигрёнка, которая очень понравилась Терренсу. В день пятый она нечаянно узнала, что может вызывать предвидение, мысленно прикасаясь к мысленной руке Гарма, а точней — вызывая ощущение прикосновения. А после занятий в тот пятый день подгруппа (уже совместно с Инессой и Элей) навестила "лохматика". А сегодня, в шестой день, Демира едва не поссорилась с Кристофером, потому что вызвала предвидение — себе на голову...

И даже ахнула про себя от невероятного открытия: Кристофер-то не давал ей познакомиться со всеми остальными из группы! Нет, она кое-кого заметила и запомнила, но... Сначала со скрипом общаясь с ней на практикуме, потом — получается — Кристофер негласно заявил на неё свои права?! Потому что пытался заставить её сидеть с ним? И остальные видели это и помнили, что он герцог. Не потому ли никто и не подходил больше к ней с предложением познакомиться? Она-то тоже хороша: подспудно ждала, что Кристофер, как более общительный и ранее узнавший всех своих, сам познакомит её с группой! А сейчас, вспоминая его поведение, она уверилась: да он сам не больно-то общается с кем-то из своих! Или для него, герцога, в своей группе своих нет? Ну, кроме Терренса, который сам тот ещё тип надутый!

... Счастье, что последняя пара — лекция.

Слегка оглушённая обрушившимся на неё за последние часы потоком информации, она сидела за столом и машинально писала лекцию за мастером Мелхором. Кристофер пробовал говорить с ней шёпотом, но в ответ получил краткое: "Отстань!" Она тут же испугалась, что он дико обидится, но "тип с косичкой" только хмыкнул, чем-то довольный, и писал лекцию дальше.

Несмотря на то что Кристофер не сдержал обещания заехать за Демирой утром, после всех пар он лично, поддерживая под руку, препроводил её в свою машину. Наида, приехавшая сегодня без Эли, спокойно восприняла ситуацию и поехала следом за его машиной. Все полчаса (на одной дороге была пробка) Кристофер изображал из себя вредного преподавателя и гонял Демиру по всем пройденным параграфам, особенно упирая в ту тему, которую у девушки должны принять как зачёт на следующей неделе. Он даже корчил страшные рожи, когда она сбивалась или ошибалась.

Ничего. Доехали. И даже не подрались.

Хотя хотелось.

Попрощавшись с ним, Демира вошла в ворота, за которыми её привычно ждали Наида и её сыновья. Услышав тяжкий вздох девушки, волчица спросила:

— Что не так?

Выждав немного, чтобы Наида не решила — она специально, Демира рассказала её о просьбе Инессы. И тут же с тревогой спросила:

— Я, наверное, зря пообещала? Времени и так не хватает, а ведь все эти комбинации будут занимать довольно много времени

— Тут ведь с какой точки зрения посмотреть, — задумчиво ответила Наида. — Я так поняла, она хочет купить шерстяные ткани на зимние платья? Осень-то недолгая, а зимы у нас не слабей ваших... Весьма практичная девушка. Молодец. Сейчас за ужином и посидим, покумекаем, как это сделать.

И правда... Именно за столом волчица напомнила Демире, чтобы ты рассказала о просьбе Инессы. И на этот раз девушка выложила со всеми подробностями не только слова одногруппницы, но и реплики Кристофера и Терренса.

Одна из подробностей Наиду зацепила.

— Если маг-артефактор говорит, что золото цепочки и серёжек "почти" идентичны, — это серьёзно. Я, конечно, не знаю, насколько тщательно будут проверять кольца в каком-нибудь банке, но всё же лучше устроить их продажу в частном порядке. Ты говоришь — видела скупщиков на рынке?

— Да. Они стоят либо у дверей, либо внутри — в переходе к центральному залу.

— Хм... Помнится, я несколько раз сопровождала её милость Лизу на рынок за фруктами-овощами, но как-то не обращала внимания на этих людей. Что ж... В любом случае, они не выглядели тогда враждебно настроенными. Итак... Мои сыновья имеют доступ к порталу, — напомнила Наида. — Так что я подойду с одним из них к этим продавцам. И вам не надо будет беспокоиться за меня. А насчёт тканей... Попроси эту юную даму, Инессу, чтобы она принесла лоскут — примерно того, что ей нужно. Тогда не станем сомневаться, то ли мы покупаем.

Даже насупленная Эля оттаяла и слушала с интересом. Ей сегодня тоже пришлось поработать: готовые фигурки из пластики она уложила в коллекционную коробку с отделениями, предварительно закутав их в ватные пласты. В понедельник, когда Демира будет в академии, Эля отвезёт коробку в "Лавку художника".

Ну а завтра — выходной, воскресенье. Демира с мамой, Наида с детьми готовились к грандиозному субботнику в поместье. За ужином выяснилось, что лорд Дэланей дополнительно нанял рабочих, благодаря которым ремонт обрёл неплохую такую скорость, а в отремонтированных помещениях понадобились уборка и мытьё полов... Глубоко задумавшаяся, Эля вдруг подняла голову:

— Интересно... А ведь мебель у них, наверное, тоже дороже, чем у нас? А если и нам скупить хотя бы шкафы и кровати здесь и перенести в тот мир? Или портал не пропустит неодушевлённый предмет?

На младшую взглянули, пооткрывав рты. Демира так вообще засмеялась.

— Кстати, посуды у нас здесь много осталось после наших бабушек — тоже на первый случай наверняка пригодится. А ещё можно будет купить всякие ковры, паласы...

— Шторы и занавески... — мечтательно сказала мама и тут же обеспокоенно спросила у Наиды: — А правда? Это возможно?

— Спросим у лорда Дэланея! — решительно сказал волчица.

На том и порешили.

Ближе к десяти вечера в квартире всё успокоилось. Мама выгнала дочерей из своей комнаты, где они помогали с принесённой для ремонта одеждой.

В их спальне две кровати стояли возле стен параллельно друг другу. Одна чуть дальше, к окну, но это совсем чуть-чуть. У обеих на стене — старенькие, но яркие бра. Мама очень любила всякие осветительные приборы... Демира взглянула на свою брушку. Хмыкнула. Яркие — это сейчас. Раньше, до появления магов, искавших удравших от войны беженцев, если вставить в такую штучку стоваттовую лампу, долго она не держалась. Три дня — и лопалась. Сначала — на её, Демириной стене. Потом — на стене Эльки. Пока Демиру обучали на дому, прошлись по обеим комнатам и объяснили, что стоваттовая, как ни странно — самая уязвимая, если учесть магически стихийное (то есть Демира сама не знала о том) воздействие девушки на электричество. Всё остальное — довольно спокойно переносило присутствие мага в квартире. Разве что холодильник порой мог внезапно отключиться, а потом снова заработать. И телевизор не очень любил, когда Демира была не в настроении.

Сейчас на кисти Демиры красовался браслет — первый их артефактов, сделанный ею самостоятельно, в качестве домашней работы. И этот браслет защищал электрические приборы квартиры от Демиры, её невидимого на них влияния.

Элька глянула на настенные часы, отложила книжку и выключила свою брушку. Натянула на плечо одеяло...

А Демире — ещё пару страниц прочитать. И не только прочитать, но и практически выучить. Чем она и занималась, благо самый громкий шум — шелест тетрадных и книжных страниц — уж точно не мог помешать младшей сестре уснуть.

Так, абзац прочитала. Теперь — практика. Отложив тетрадь на подтянутые колени, тоже укрытые одеялом (отопления ещё не включили), Демира приподняла руки и принялась разглядывать их, одновременно шевеля губами — читая заклинание. Приём вложения силы в артефакты. Один из многих. Когда пальцы становятся не просто проводником, но и механизмом, перерабатывающим ту самую магическую силу. Иногда необходимо, чтобы артефакт содержал силу со следом мастера...

Демира улыбнулась, мысленно произнеся слово "мастер". Мастер — тот, кто создаёт. Она-то, конечно, создаёт, но всё же хотелось бы, чтобы это слово подходило её во всех значениях. Это слово нравилось ей с детства...

Подвигала пальцами в разных позициях, следя, как красочно переливается магическая сила вокруг них. Не глядя взяла из мешочка, лежавшего рядом, обычный камешек — с вкраплениями кварца. Когда-то давно вокруг их дома заново укладывали асфальт, привезли много камня и весь малолетний народ бросился искать сверкающие на солнце или на электрическом свету камешки. Демира тогда, вместе с Элькой, набрала столько, что мама ахнула: "Целый почтовый ящик! Девочки, куда вам столько?!" Но ругаться не стала. И девочки, ободрённые маминой уступчивостью ещё пару дней таскали камни домой, складывая камни в два верхних ящика комода, пока мама не взмолилась и не упросила из верхних положить свою добычу в две большие коробки и спрятать их вообще под комод, чтобы хоть комодные ящики не сломать. Эх... А потом на дороге перед домом положили асфальт — и каменная добыча накрылась медным тазом...

Кристаллики кварца были махонькие, совсем мелкие, но они так переливались или сверкали, что девочки могли любоваться ими часами, перебирая камни и выбирая лучшие.

А когда появились домашние учителя Демиры, готовившие её к академии, один из самых первых, едва попав в комнату девочек, немедленно опустился на корточки перед комодом. Демира помнила, какое удовольствие нарисовалось на лице мужчины, который с трудом и осторожно, боясь порвать коробку, вывез первую из-под комода.

— Ваша милость Демира, — счастливо вздохнул он. — Оказывается, в вашем доме есть громадные запасы одного из самых универсальных ингредиентов для артефактов!

Первая лекция, прочтённая этим обрадованным магом-преподавателем, была огромной, вдохновляющей — и целиком и полностью именно о магических свойствах кварца. Да, из той мелочи, которую сёстры в детстве собрали, трудно было сделать настоящий, действующий артефакт. Но для учебных дел он пригодился идеально.

... Покатала камешек с кварцевыми вкраплениями в ладонях, заранее настроенных на минимальную защиту дома. Левую руку опустила, правую — полуподнятой оставила торчать ладошкой-ковшиком. И принялась разглядывать, всё ли получилось с магической силой, тот ли оттенок у камня, который и должен был по конспектам появиться...

— А я так смогу? — раздался еле слышный шёпот с кровати напротив.

Элька полулежала, уткнувшись локтем в подушку, а щекой в ладонь. Глаза чуть блестели в свете брушки.

— Ты видишь? — шёпотом же (а вдруг мама легла?) удивилась Демира.

— А не должна?

— Ну... Давай, попробуй. — Демира убрала дорожный камень и снова приподняла руки. Глянула на сестрёнку. Та послушно повторила жест. — Теперь смотри на пальцы. Сначала они должны сделать такой знак — вроде как соединить большой указательный и средний, но при этом прижать безымянный и мизинец прижать к основанию большого пальца.

— Что-то знакомое, — прошептала Эля. — На мудры похоже. Помнишь, мы однажды пальцы складывали по картинкам?

— Вспомнила? — улыбнулась, не глядя, Демира. — Да, похоже. Когда первый раз мне показали эти позиции, я сразу сообразила, что мы такие с тобой делали. Но есть одно отличие: мы мудры делали неподвижные, то есть сложили пальцы и ждали какого-то результата. А здесь надо двигать пальцами целые комбинации, да ещё поддерживать их заклинания. Вот послушай и запомни.

— Подожди, а что это будет? И камень мне тоже дай.

— Это будет защита дома.

Элька легла, снова потянула одеяло на себя.

— Это тебе надо.

— Ты опять злишься?

— Я не злюсь. Я хочу сказать... Тебе такое надо выучить, потому что домашнее задание. А я бы хотела артефакт, чтобы ко мне не приставали, если что. Или в нашем городе такой работать не будет?

— Слабо, — с сомнением сказала Демира, — но будет.

— Почему — слабо?

— Так ты сама ещё слабый маг. Помнишь, как нам тот дядька маг, мой первый учитель, сказал про лампочки, которые лопались?

— Поняла. Ты сильная.

— Держи камень. Только учти, сейчас вся в мелу будешь. Я не все почистила — только те, с которыми работать именно мне.

— Подожди, я не поняла. А сейчас ты мне что предлагаешь сделать?

— Ты же хотела личную защиту, — пожала плечами Демира, — вот и посмотрим, что у тебя получится. Начали?

— Подожди! А как я узнаю, что защита получилась? — Элька села попрямей, подложив взбитые подушки за спину, к стене.

— Ты же видела сияние между моими пальцами, а потом на камне. Вот и смотри сначала на мои пальцы, а потом — на мой камень. Если вдруг что-то будет отличаться, зови меня — заново начнём.

— Думаешь, у меня получится?

— Пока не начнёшь — не узнаешь. Начали! На обеих руках. Два пальца, мизинец и большой, соприкасаются. Та-ак. Какой цвет появился?

— Зелёный вроде.

— Правильно. Теперь парочки соприкоснувшихся соединить. Подержать немного и добавить соединение безымянных. Цвет?

— Желтовато-зелёный.

— Правильно. Едем дальше.

Через полчаса Элька недоверчиво разглядывала небольшой камешек с кварцевыми вкраплениями. При свете бра с Демириной кровати он не только бликовал привычными разноцветьями самих мелких кристаллов, но и словно освещался туманной дымкой, внутри которой мерцали мелкие искры.

— И что дальше? — наконец спросила она.

— Можешь просто положить в карман и забыть о нём, а он будет оберегать тебя от всяких придурков, — усмехнулась Демира.

Эля отвернулась к стене и положила камень на полочку под бра. Легла.

Демира не спешила заняться следующим приёмом создания артефакта. Почудилось, что сестрёнка раздумывает над каким-то сложным вопросом. И вот-вот сформулирует его. Но... захочет ли высказать его?

— А есть такой артефакт... Нет, не так. Можно сделать такой артефакт, который... убирает из жизни одного человека — другого?

Опять Гарм... Неужели Эля так близко к сердцу...

Теперь Демира легла головой на подушку. Хоть немного расслабиться.

— А сама... никак?

— ... Нет.

— Но и времени мало прошло. Подожди немного. Может, если его не видеть, он и сам... уйдёт. А то искусственно... может и результата не дать. Или даст, но на время.

— Это тяжело, Мира... Легче сразу выдрать, чем думать. — И внезапно скривилась — то ли насмешливо, то ли плаксиво. — Если только не думать о нём, как о... всяком придурке. Тогда артефакт с кварцем сработает? Защитит меня от него?

— Вряд ли, — задумчиво сказала Демира. — И вообще, Элька... Знаешь, что скажу?.. На всех лекциях мы записываем по всем темам одну мысль: на человека лучше не магичить. Вернётся к тебе же и нехорошим.

Сестрёнка резко села.

— А как же тогда те артефакты, на которых ты тренируешься? Как же тогда этот оберег, который от всяких придурков?

— А, этот... Нет, в нём ничего нет страшного для человека. Он... — Демира схватила конспект, пролистала. — Ага, нашла. Он создаёт вокруг человека определённое поле, позволяющее не замечать его. Такой принцип работы.

— Позволяет не замечать его? Но ты сказала про всяких придурков. А как это вписывается? Ну, что именно определённая категория? Ну, ты поняла.

— Понять-то поняла. Но, Эль, ты меня спрашиваешь о вещах, которые мне пока неизвестны. Это, наверное, курсом будет повыше.

— А спросить ты можешь у кого-нибудь? У тех, кто курсом выше?

— Элька, Элька... В нашей академии пока только единственный курс — первый. Но я попробую узнать у преподавателей, ладно? Или в библиотеке.

— Спасибо... Демир, спокойной ночи.

— Спокойной, Эля.

И девушка перевернула страницу. Осталось проработать ещё три приёма наполнения артефактов силой... Взгляд на заснувшую сестрёнку. Магическая иллюзия тёмных волос сошла полностью. А со светлыми волосами Элька — совсем девочка, гораздо младше, чем ранее. И совсем хрупкая.

Глава одиннадцатая

"Лохматика" на крыльце не было. Уловив встревоженный взгляд Демиры на лестницу, Кристофер, который сегодня сдержал слово и привёз её на учёбу, по дороге проверяя и штудируя вместе с ней домашние задания, логично оглянулся на машину Наиды. Та безропотно следовала за ними от ворот поместья.

— Почему ты ищешь Гарма? — в недоумении спросил он. — Ведь твоей сестры в машине нет!

— Хочешь сказать, в твоём мире невозможна элементарная тревога о человеке, который недавно... болел?

— Если так... — пробормотал он, тоже цепко оглядывая крыльцо. — Тогда да, это странно. Он же говорил, что придёт в понедельник. Но, может, он уже в кабинете? О, Солтбурги нас приветствуют! — насмешливо указал он на парочку, в которой Терренс стоял, солидно выпрямившись, а Инесса слегка подпрыгивала от нетерпения, когда же их заметят.

Крис подвёл Демиру к ним.

Терренс чуть склонил голову.

— Доброго утра!

— Доброго! — откликнулась Демира, а Кристофер почему-то усмехнулся, отбормотавшись тем же.

Привыкнув, что в отношениях их особой группы всегда могут появиться подводные течения, девушка попыталась угадать, почему он усмехается. Дошло не сразу. Персона герцога и его титул в академии официально не афишируется, а потому Терренс приветствовал их двоих слишком обобщённо, не называя фамилии Кристофера. Это Демира с Терренсом могла перебрасываться вежливыми шуточками, называя друг друга по фамилиям, но никак не Кристофер. Последний это понял, и эта увёртка обобщённого привета его немного позабавила.

Инесса же никаких увёрток не замечала. Она искренне обрадовалась обоим из своей подгруппы, так что Демира не преминула спросить:

— Не видели — Гарм приехал?

Парочка переглянулась. Но, если Терренс насупился, вспоминая, то Инесса беспечно откликнулась:

— Его самого не видела, но его машина недавно отъехала от академии.

Значит, Гарм в кабинете, как и предполагал Кристофер.

Странно. Она-то думала, Гарм будет ожидать её появления вместе с Элей... Или он тоже подумал о своей нестабильности и пожалел симпатичную, но малознакомую ему девушку? Решил устраниться?..

Но, когда входили в вестибюль, Демиру бросило в жар: позавчера, в субботу, Эля легко заметила магические ауры на пальцах и на камне! Новый, пусть и непредусмотренный подарок от Гарма? Перед глазами промелькнуло: прежде чем сесть в машину, Элька бежит со всех ног к парковой ограде и быстро дотрагивается ладошками до сжатых кулаков Гарма: "Выздоравливай!"

"Ой, не надо об этом думать!" — мысленно застонала Демира.

Чтобы переключиться на другие темы, она обратила внимание на Инессу.

Хм. Была девушка-статуэтка, величаво сдержанная, аристократически надменная. Сейчас Инесса — девушка-птичка и только не пританцовывает. Что это с ней? И Демира позавидовала: эх, Инесса-то знает, чего хочет. Добилась своего — дружбы с Терренсом — и празднует успешное достижение цели, причём одновременно предвкушает следование к цели другой.

На последней лестнице на второй этаж Инесса чуть отстала от Терренса. Сообразив причину, Кристофер — наоборот, пошёл догонять Терренса.

— Что с моей просьбой? — с придыханием спросила девушка.

— Моя телохранительница согласилась помочь, — обрадовала её Демира. — И ещё она просила принести образцы нужных тебе тканей.

— Завтра можно? — с восторгом спросила Инесса.

— Конечно. Образцы нужны, потому что в наших магазинах есть консультанты. Они и помогут подобрать подобное. А ещё нужен список из того необходимого, что пригодится для шитья: нитки, пуговицы, ткани для отделки.

Прикрыв ладошкой в перчатке ("Так, мне бы тоже перчатки нужны!" — пригляделась Демира) разъезжающийся от счастливой улыбки рот, Инесса издала шипящий звук, близкий к восторженному смешку.

... Гарм и правда привычно чуть не обнимал полстола, за которым сидел полулёжа. Кристофер только недовольно рыкнул, когда Демира прошла мимо него и устроилась рядом с "лохматиком". Но вздохнул и отвернулся.

— Привет, Гарм! — тихо, но радостно поздоровалась Демира.

— Привет, — мягко ответил он, не поднимая головы от сложенных на столешнице рук, а только полусонно глядя на девушку снизу вверх.

По контрасту она вдруг вспомнила, каким оживлённым он был и как светилось его лицо, едва он увидел Элю среди навещавших его одногруппников. И как стремительно он шёл к парковой ограде — чуть не бежал!..

Хорошо, что отвернулась от него, садясь на стул, и он не увидел, как улыбка мгновенно слетела с её губ: Гарм был на крыльце! И ушёл, едва завидя её подъехавшую машину, внутри которой, кроме неё самой и водителя, больше никого не было!

На практикуме Демира отошла к столу Кристофера, который ворчал больше обычного и не скрывал недовольства, что она всё-таки села к Гарму на лекции. За два часа практикума он успокоился: девушка выполнила задание преподавателя почти на "отлично". И даже без Кристофера сумела записать оформление работы — хоть и под его "чутким" контролем. А потом Демира сообразила, что Гарм, который сегодня выглядел очень вялым, за время практикума ни разу не взглянул на неё. И Кристофер вполне пришёл в себя. Демира даже удивилась его недавнему недовольству — ведь он уже знал, что Гарм интересуется отнюдь не ею!

И не могла не признать, что сама-то она Гармом интересуется. Но не потому, что хотела бы с ним близко сдружиться. Татуировка на его лице невольно привлекала её внимание. Те линии, что были ранее, сейчас "растолстели", будто растеклись в разные стороны от татушек. Сожжённая кожа увеличила их. И Демира раздумывала над тем, что ей однажды сказали: группа скоро будет разделена на иные подгруппы, когда каждого из студентов проверят на определённый талант артефактора. Её родители были артефакторами-пространственниками. А она, глядя на Гарма, подумывала: не стать ли артефактором-целителем?

Но состояние Гарма притягивало и заставляло думать.

Да, был вялым. И дело даже не в том, что он по привычке лежал за столом, чуть не обнимая его, а в том, что на переменах он иной раз садился прямо, но двигался при этом очень... замедленно.

То же было и на практикуме. Проводя лабораторную работу со специально (теперь уже знала Демира) выделенным для него лаборантом из числа младших преподавателей, Гарм работал не только медленно, но и часто опуская руки. И глядел на стол с магическими ингредиентами так отстранённо, словно видел в этот момент что-то абсолютно иное. Лаборанту приходилось осторожно окликать его, после чего "лохматик" будто приходил в себя и продолжал действовать по плану заданной лабораторки... Странность эту его заметили и одногруппники. Некоторые из них поглядывали на Гарма с любопытством, некоторые — со страхом, как будто на полном серьёзе ждали, что он вот-вот бросится на кого-нибудь.

Даже Кристофер заметил его полусонное состояние. Выходя из кабинета для практикумов, "тип с белой косичкой" каким-то образом очутился рядом с Гармом, бредущим между своими телохранителями-охранниками, и сумел поговорить с ним о чём-то — видела Демира.

Когда Кристофер вернулся, она любопытства скрывать не стала:

— О чём вы говорили?

— Я сказал ему, что он выглядит, как засыпающая без воды рыба. И спросил, не опасно ли это для академии.

— Грубо, — оценила девушка. — Ты его обидел!

— Нисколько, — пробурчал Кристофер. — Он воспринял моё беспокойство как надо. И объяснил, что после нескольких дней дома, а значит — постоянной тишины, он просто устал от столпотворения в академии. Отвык от окружения множества людей. Демира. Сейчас лекция. Может, — замялся Кристофер, — всё-таки отсядешь от него?

— Я с ним не болтаю! — отрезала она. — Ни о чём не спрашиваю и не дёргаю по поводу и без! А если случится всё наоборот? Он за прошлую неделю привык сидеть со мной. А вдруг моё отсутствие скажется на нём негативно?

— Как называлась в вашем дружном классе опека над каким-нибудь учеником? — внезапно поинтересовался Кристофер.

— Шефство. А что? — остановившись рядом с его учебным столом, спросила она.

— А я так надеялся, что такого положения в твоём классе не существовало! — тяжело вздохнул он.

— У нас была замечательная классная руково... ой, мастер-куратор, — объяснила Демира. — Она всегда старалась сплотить всех нас и сделать так, чтобы мы все дружили и помогали друг другу. У нас в школе было больше всех классных вечеров — и тематических, и праздничных. Мы больше всех бегали на экскурсии и в театры. А если у нас был неуспевающий ученик, то помогали ему все, кто мог. Ну, про посещение заболевших я уже рассказывала.

— Оригинально, — чуть насмешливо оценил Кристофер.

— Почему оригинально-то? — удивилась Демира. — Здесь, в академии, то же самое. Разве нет? Например, ты! Ты в первый же день взял надо мной шефство, когда понял, что я здорово отстаю от группы. И ты даже начал заниматься со мной по всем домашним заданиям, объясняя мне всё непонятное. За что я тебе очень благодарна!

— Ну... — смешался явно растерянный Кристофер, а от стола с ряда напротив несдержанно фыркнул тёмно-рыжий парень, слышавший их отнюдь не тихий разговор.

— Ладно. Звонок прозвенел, — решительно сказала девушка. — Договорим на следующей перемене, если захочешь.

Садясь рядом с Гармом, она подумала: "Интересно, а Кристофер понял, что я немного слукавила? Класс-то у нас был и в самом деле самый дружный, но... Или он принял мои объяснения про Гарма за чистую монету?"

Что бы там ни было, но Кристофер, кажется, и впрямь решил назначить себя шефом над Гармом. Во всяком случае, Демира именно так восприняла его поведение, когда под конец учебного дня "тип с белой косичкой" подошёл к Гарму и объяснил, что их подгруппа после последней пары остаётся в читальном зале — для выполнения домашнего задания. Так что, если Гарм захочет, он может присоединиться к ним.

Впервые за весь учебный день Демира увидела яркое чувство на лице "лохматика", обезображенном тату: меня?! Пригласили с собой?!

Даже Кристофер проникся силой этого недоверия и подтвердил приглашение.

— Хочу! — с силой сказал Гарм и тут же обмяк и прикусил губу, глядя на кабинетную дверь, в открытый проём которой выжидательно заглядывали его охранники.

С большой неохотой Кристофер вместе с ним подошёл к его охране. В результате недолгих переговоров один из телохранителей уехал домой предупредить деда, что внук сегодня приедет позже. Другие двое сопроводили маленькую группу студентов на второй этаж и встали часовыми у двери в читалку.

Сначала Гарм сидел вместе со всеми, следя за тем, как выполняется домашнее задание. А выполнялось просто: обговорили все вопросы по теме, затем начали искать учебники, которые надо было конспектировать.

И тут Гарм немного удивил. Он просмотрел список учебников и пожал плечами.

— Я уже читал это всё. Можно — я просто посижу рядом с вами?

Недовольный тем, что он вообще присоединился к ним, Терренс раздражённо взглянул на Кристофера. Тот немного помолчал, а потом поинтересовался:

— Что значит — уже читал?

— ... Материал этих книг я знаю полностью, — помедлив, объяснил Гарм.

Ещё немного посидели, помолчали, глядя на него уважительно — это девушки, с сомнением — преимущественно Терренс, и насторожённо — Кристофер, конечно.

— Мы сидели в читалке не так много дней, — медленно сказал Кристофер. — Но привыкли, что девушки в основном конспектируют (Демира чуть не фыркнула: привыкли! Да просто сбросили на них эту часть работы!). Гарм, ты поможешь им с конспектом?

— Помогу, — спокойно ответил "лохматик".

Едва девушки получили учебники и устроились за столом — Гарм напротив, парни тут же заказали книги не по теме занятий. Демира прислушивалась — они снова пытались что-то понять, изучая магическое пространство и принципы построения магического портала в иной мир. Ишь, задело их, что порталом могут пользоваться только избранные.

Гарм пытался диктовать девушкам конспект, но уже через пять минут Демира рассмеялась и покачала головой:

— Нам за тобой не угнаться, правда, Инесса? — И коварно предложила: — Лучше посмотри, чем занимаются мальчики.

Гарм чуть улыбнулся на это "мальчики", но послушно встал, чтобы подойти к парням, которые разложили на столе не только учебники, но и выдранные из тетрадей чистые листы. Судя по всему, пытались создавать нужные формулы и список ингредиентов. Демиру удивляло только одно: как можно придумывать портал куда-то, если ты там даже и не стоял? И не видел того, созданного опытными магами? Или они пытаются сделать что-то универсальное? Или, что неудивительно, хотят каким-то образом вписать себе пропуск в тот портал, который уже существует? Смешные. Портал в её мир делали опытные спецы. А эти кто? Мальчишки — они мальчишки и есть. Пусть оба долговязые и довольно спортивного телосложения.

И с сочувствием взглянула на вставшего Гарма. Кажется, он думал, что в читалке будет интересней. Но оказался... лишним? Или даже ненужным?.. Лицо бесстрастное, но что, какое чувство на самом деле прячется за татуировками?.. Постоял, осмотрелся, снова бросив короткий взгляд на своих телохранителей-охранников. Неуверенно повернулся к столу, за которым вполголоса спорили Кристофер и Терренс.

"Может, позвать его снова к нам? — вздохнула Демира. — Сказать, что я, например, не совсем понимаю часть этого параграфа... Пусть объясняет до упора, лишь бы не жалел, что его позвали с собой..."

Потоптавшись на месте, Гарм, даже внешне отчётливо колеблясь, всё же подошёл к столу Кристофера и Терренса. Некоторое время он скромно стоял возле них, кажется стараясь быть незаметным. Потом на него взглянул Кристофер, спросил о чём-то, кивая в сторону стола с Демирой и Инессой. Наверное, поинтересовался, почему тот не с девушками. Пожав плечами, Гарм смущённо что-то ответил, из-за чего Терренс поморщился, но вновь склонился над листами и учебниками.

Законспектировав параграф, Демира опять подняла голову. Оба парня, увлечённые, страстно (ладно хоть — тихонько!) ругались между собой, а Гарм за плечом Кристофера, чуть согнувшись, видимо, пытался вникнуть в то, что они обсуждают. И внезапно вытянул руку, постучал пальцем по одному из листов, сопроводив своё жестовое замечание короткой репликой. Оба парня застыли на месте, обалдело таращась на "лохматика", а потом резко и с воодушевлением бросились что-то записывать.

Другие студенты, сидевшие в читальном зале, покачали головами, глядя на троих, типа: надо же — им что-то подсказал полукровка!

— Интересно, что у них там, — прошептала Демира Инессе, которая тоже наблюдала эту сценку последние минуты.

— Мне больше интересно не то, что у них там, а то, что у тебя на уме, — неожиданно откликнулась одногруппница.

— Не поняла.

— Я думала — ты специально велела Кристоферу пригласить Гарма в читалку, а ты искренне за него переживаешь.

— Инесса, ты говоришь загадками. Что значит — специально?

Инесса даже брови вскинула от её несообразительности.

— Как это — что значит? Чтобы Кристофер ревновал!

— К Гарму Кристофер ревновать меня не будет, — вспомнив об Эльке, машинально ответила Демира и пришла в себя, уставившись на одногруппницу. — Инесса, ты что?! Зачем Кристоферу ревновать — да ещё и меня?

И опять слукавила. На себе она часто чувствовала взгляд Кристофера — не привычный, как глядят другие, а... напоминающий: "Я здесь, недалеко". Чувствовала, как теплеет этот взгляд, когда она говорит с ним. Даже несмотря на предвидение, которое её тревожило и с которым она так и не разобралась... Но сейчас, играя дурочку, продолжала притворяться непонимающей. Хотелось услышать из других уст... подтверждение? Но чему? Тому, что Кристофер влюблён в неё? Чтобы сомнения отпали?

Инесса пожала плечами.

— Вокруг шепчутся, а ты не слышишь, — начала она и сбилась, снова посмотрела в сторону уже объединившихся троих. И уже снисходительно сказала: — Ну ладно. Посмотри, что с ним происходит. Он до тебя никогда так много не улыбался. Если и смотрел на кого-то, то больше... кривился, чем улыбался. Он никогда не смотрел на девушек группы так, как смотрит на тебя, — ты его будто успокаиваешь. Ему нравится с тобой говорить. Ещё до того, как стать частью вашей подгруппы, я видела, как он в компании с Терренсом постоянно... что-то вроде отодвигает Терренса в сторону от тебя.

— Ты наблюдательная, — изумлённо отметила Демира. — Но... Я, конечно, не настолько умна в этом отношении, Инесса, но я для него... — она споткнулась на "дикой твари из дикого леса". — Просто необычный экземпляр. Когда он привыкнет ко мне, когда я стану частью вашего мира, он остынет.

Инесса усмехнулась ей как-то сверху вниз.

— Нет. Я вижу, — значительно и даже важно сказала она и вновь уткнулась в тетрадь.

И оставила Демиру опять-таки гадать: что она видит? Отношение к ней Кристофера? Его поведение, когда он с ней? Или она имеет в виду магическое зрение, которым можно определить... влюблённого?

И лишь раз чёрная нотка вкралась в эти чуть мечтательные размышления, глупые до счастливой улыбки на губах, но лишние сейчас: всё то же самое предвидение со злым поцелуем Кристофера... для другой... душу точило...

Закончив следующий конспект, она посмотрела на стол парней. Хм. Гарм уже сидел между Кристофером и Терренсом и явно руководил ими! А те азартно что-то писали, одновременно что-то обсуждая и порой споря между собой, но никак не с Гармом! Это что же... Несмотря на их добротное домашнее обучение, Гарм умней? Или образованней? А ещё Демира задумалась: сказали ли ему парни, что они, самостоятельно создавая портал, ищут возможность проникнуть в её мир?

И замерла. Поспорив, Кристофер и Терренс снова склонились над своими не то конспектами, не то чертежами, а Гарм, только что тихонько смеявшийся над обоими, вдруг стал безразличным, глядя на ближайший лист. Или сосредоточенным? Из-за татушечного узора точно не разобрать. Потом скосился на лист, который прописывал Терренс, и что-то кратко сказал. Терренс всколыхнулся — и Демире показалось, не будь он благородного происхождения, "очкарик" бы стукнул себя ладонью по лбу: "И как это я сам не допёр?!" А так он просто снова набросился на лист, что-то с энтузиазмом поправляя среди записей.

Кристофер насупился, сморщив брови, но, приглядевшись к исправленному, вроде как согласился с нововведением.

А Гарм в очередной раз оглянулся на своих телохранителей и со вздохом поднялся, кивнув и проговорив пару слов одногруппникам. Парни тоже кивнули ему, явно прощаясь.

— Мне пора, — негромко сказал Гарм, ненадолго остановившись у стола девушек. — Вы ещё долго будете сидеть?

— Нет, я заканчиваю, — откликнулась Инесса. — А вот Демире придётся ещё после читалки сбегать сдать зачёт мастеру Бартоломью. — И хихикнула, выдавая одногруппницу: — А потом Кристофер обещал прокатить её по городу, прежде чем отвезти домой.

— Он считает, что мне постепенно надо знакомиться с ним — с городом, — вздохнула Демира и спросила: — Не жалеешь, что остался с нами в читалке? Если что — извини.

— Нет, не жалею, — спокойно сказал Гарм, слабо улыбаясь. — Получилось очень даже интересно. До свидания.

Они тоже вразнобой попрощались с ним.

— До завтра, Гарм!

Провожая взглядом "лохматика", которого немедленно "взяли под стражу" его телохранители-охранники, Демира машинально подняла глаза на настенные часы, висевшие над дверью. Ох ты!.. Время-то — уже бежать на зачёт к мастеру Бартоломью!

Она быстро собрала свои вещи и напомнила подошедшему Кристоферу:

— Мне пора на зачёт!

— Я подожду тебя здесь! — отозвался тот.

Он не сразу вернулся к увлечённо работающему за столом Терренсу. Открывая дверь, а потому боком повернувшись к залу, Демира увидела, что Кристофер смотрит ей вслед. Сомневается отпускать её одну? Но преподаватель вряд ли оставит его в одном кабинете вместе с ней, боясь подсказок... Улыбнулась ему и побежала по коридору.

Выходя на улицу между охранниками, Гарм спокойно замедлил шаг на ступенях, а потом и вовсе остановился. Охранники терпеливо выжидали, когда он снова соизволит пойти дальше... А он стоял не просто так, а прислушиваясь к себе. Ко лбу, на который пару раз в читалке давили шипы обруча. К коже лица, которую тоже пару раз успели нагреть вытатуированные линии, преграждающие выход демонической ипостаси.

Обруч перестал давить. Кожу обмахнуло осенним прохладным ветром. Обретя внутреннее спокойствие и придя к согласию с собой, Гарм спустился по лестнице и сел в машину, уже поданную к крыльцу академии.

Охранники не были магами. Но на них было магическое заклятие от него, от Гарма. Слишком лёгкое. Слишком уязвимое.

Машина неспешно направилась к воротам академии.

Расположившись на заднем сиденье, чувствуя тепло охранника, севшего так, чтобы сразу среагировать на любое враждебное движение со стороны опекаемого, посматривая на водителя и второго охранника, сидевшего впереди, Гарм размышлял.

Никто, в том числе и дед, не подозревал, насколько он знает мир и магию.

С детства привыкший к боли, усмиряющей его вторую ипостась, ко всему прочему Гарм привык таиться ото всех. До подростковой поры его прятали от мира в подвале. Только охранники и дед видели его каждый день. И усмиряли каждый день, заставляя проявлять человеческое в большей степени.

Когда Гарм стал сам осознавать, что с ним происходит, его перевели в личные апартаменты наверху. Тут он получил не только нормальную кровать вместо топчана, но и довольно обширную библиотеку магических книг. Для детей. Эти книги дед его когда-то покупал двум своим сыновьям и дочери. Теперь библиотека перешла во владение хмурого подростка с невообразимым татуированным узором на лице. Сначала Гарм ненавидел татушку: в его апартаментах было слишком много зеркал. Но однажды обнаружил, что татуировка — отличная маскировка. И с тех пор перестал обращать внимание на неё.

Срывы бывали. Но Гарм учился. Эмоций не должно быть. Слишком сильных желаний не должно быть. Мечтать — нельзя! Это эмоции! Хочешь жить — живи ровно.

Он обрадовался, когда в академии новенькая села к нему. Она не знала, кто он на самом деле. Но видела, как отнеслись к её поступку остальные. Он, спрятавшись за длинными волосами, которые тоже неплохая маскировка, даже заметил, как она показала Кристоферу странную сценку, когда тот пытался предупредить её и показал, что жалеет о её решении сесть рядом с Гармом. Как она давила о стол некое омерзительное насекомое! Гарм даже улыбнулся её серьёзному выражению. Он был рад, что она не знала, кто он. А потом обрадовался, когда ей рассказали (он видел — она пожалела его!), а она всё равно упрямо осталась с ним. И не только из жалости...

А потом за нею приехала женщина-оборотень. А в окно её машины высунулась светленькая девочка. Она так радовалась своей сестре, что светилась. А ветер трепал её белокурые волосы... И Гарм страстно пожелал, чтобы девочка взглянула на него.

Она и скользнула было взглядом по нему, по Кристоферу и даже по Терренсу. А потом его сердце замерло: она... её взгляд вернулся к нему. И не просто вернулся.

Они встретились глазами.

И это было страшно. Потому что Гарм никогда не ощущал такого.

Совсем юная, и глаза ласковые...

Он испугался. Панически. Он вскинул руку к обручу, ожидая множественного удара шипами в голову.

А удара не было.

Он скользнул ладонью по лицу, ожидая, что татуировки сожгут его в очередной раз так, что потом целители с трудом вернут кожу в нормальное состояние.

А кожа оказалась холодной — из-за того же ветра.

Там, в машине, был кто-то ещё.

Но Гарму казалось — девочка совсем одна.

Потом, на следующий день, он нечаянно услышал разговор Демиры. Узнал, что у неё есть земная младшая сестра. Эльмира. Эля — звала её старшая.

В тот день ему не повезло. Но не потому, что странные чувства...

Нет. Он оказался слишком самонадеянным, когда решил, что может безнаказанно подойти к демоническому пятну-ловушке. Он решил, что Демира, в которой он тоже чувствовал необычную силу, как у её младшей сестры (Эльмира — ласково перекатывал он на языке это имя), сумеет довести его до пятна, и с ним ничего не случится. Но та сила, которую он чуял в Эльмире, в Демире оказалась слишком мала. И уже в дороге домой ему пришлось ощутить на себе всю мощь наказания за собственную самоуверенность.

... Машина выкатила за пределы академического поместья.

Та девушка, Инесса, сказала, что Демира попадёт домой очень поздно.

Кристофер и Терренс собирали артефакты, которые помогут им попасть в мир Демиры и Эли. Когда Гарм понял это, он сломал им всё построение и выкладки для той схемы, которую им оставалось наполнить необходимыми ингредиентами. Всего одна особенность, которой так обрадовался Терренс и которая смутила Кристофера. Она не даст им добраться до портала, соединяющего два мира — здешний дом Демиры и квартиру, в которой она пока живёт с семьёй.

Гарм сглотнул, вспомнив, горячие ладошки Эли на своих ладонях. Её горячее восклицание: "Выздоравливай!"

Никто не знал, насколько он силён и насколько знающ. И умел.

Облизав губы, он утешил себя тем, что пройти портал не сумеет, если на пути окажется кто-то из семьи Демиры.

Но, когда машины выехала на центральную трассу, он кашлянул.

Оба телохранителя быстро взглянули на него. И глаза обоих замерли на поднятой руке, с пальцев которой стекала цепочка из синего азурита, перемежающегося с молочно-белым лунным камнем. Артефакт подчинения сработал привычно легко.

Вкрутив взгляд в затылок водителя, третьего телохранителя-охранника, Гарм представил себе машину Демиры... Через минуту его машина свернула с привычного пути и поехала по дороге, которой всегда ездила телохранительница Демиры.

Глава двенадцатая

Застеклённый балкон возвышался над двором. Если открыть одно из окон и перегнуться, чтобы посмотреть вниз, то сразу разглядишь две скамейки на приподъездной площадке. Эля и перегнулась, чуть не повиснув животом на перилах. А потому видела ребят из своей недавней компании. Человек десять сидели на скамейках, негромко болтали и хохотали, а ещё снизу грустно звенела гитара...

Стемнело уже. Эля сбегала и не один раз в поместье. И вновь уверилась, что мама с лордом Дэланеем пока не собираются заходить в квартиру, в Наида ещё не привезла Демиру. Впрочем, последнее понятно: Мира сегодня сдаёт зачёт, а следовательно, будет поздно... Но что делать ей? Выдалось свободное время, а Эля хандрила, не зная, чем себя занять. И поговорить не с кем. Пересмотрела всё из маминого пошивочного ремонта и закончила то, что сама умела. Вымыла на кухне всю посуду. Даже в висячем шкафчике нашла запылившиеся чашки: в квартире сквозняк, потому что на обе стороны дома квартира выходит, и на обеих сторонах — оживлённые дороги.

Эля нервничала: стоит ли спуститься к своим — или выждать, когда вернутся жильцы их квартиры?.. Свои — это спетая компания, в составе которой сёстры все десять лет ходили в школу. То есть свои — это ребята со двора. Как она завидовала тем, кто остался в этой компании! И тем, кто её пополнил. Видела иногда по утрам, как ребята привычно собираются возле её подъезда, чтобы компанией пойти в школу: ведь только здесь стояли две скамейки, а не одна, как у других. Собирались, до последнего выжидали своих опаздывающих, а потом оживлённо болтающей гурьбой шли от дома.

Демире хорошо — снова вспомнилось. Она нашла себе новую компанию, да ещё в своём мире. А Эля висит на перилах балкона: старая, детская компания потеряна, а ей, взрослой, — с кем дружить?

И вспомнился Гарм. Он ведь тоже из этих — родовитых, что ли... Наверное, он посчитал, что она, Элька, дурно воспитана, если помчалась к нему и шлёпнула ладошками по его рукам. Да ещё грубо крикнула ему, обратившись на "ты": "Выздоравливай!" Нет, в том мире нельзя общаться по-дружески... Герцоги тут всякие, графы... Значит...

В конце концов, Эля рассердилась. Она не виновата, что устала в одиночестве сидеть в четырёх стенах! Да и остальные члены их семейства не маленькие — обойдутся некоторое время без неё.

Она торопливо закрыла балконную раму и побежала в прихожую. Быстро сунула ноги в любимые кроссовки и, покосившись на смутно светящийся овал портала на стене, открыла входную дверь.

По дороге вниз она успела даже поиграть: представила себе, что является очень сильным магом, а потому озабоченно взглянула на дверь лифта и с важной печалью мысленно сказала себе: "Ты своей магией можешь сломать лифтовый механизм. Так что топай по лестницам — пешком!"

Игра один на один с собой заставила улыбнуться. Но Эля напомнила себе, что сильные и влиятельные маги не должны быть легкомысленными, и торжественно начала спускаться. Торжественности этой долго не выдержала. На последних трёх лестницах она уже скакала через одну-две ступени. "Как коза!" — смешливо оценила она себя и, ткнув в красную кнопку домофона, выскочила на подъездное крыльцо.

Гитара замолкла, а звонкие голоса радостно приветствовали её:

— Какие люди! И без охраны! Элька, садись с нами! А чего Мирка не вышла? Мы тебя что-то давно не видели! Садись к нам!

И, едва не расплакавшись от счастья, Эля втиснулась между двумя знакомыми девчонками из соседнего подъезда, годом помладше. Втиснулась счастливая, что её не только не забыли — что ей рады. И через несколько минут будто и не было никаких порталов, не было мира, в который можно пройти из собственной квартиры, забылись странные люди — маги.

И мелькала лишь махонькая толика удивления, когда поняла: после знакомства (хотя было ли оно — знакомство-то?) с Гармом все свои пацаны... такие... пацаны!

... Машину Гарм велел поставить в переулке, недалеко от поместья Дэланеев. Семь минут быстрым шагом до ворот в поместье.

На груди, поверх короткого плаща, в вечернем сумраке тяжело темнел круглый медальон. По его внешней стороне, по тонкой крышечке, "растекалось" солнцем множество медных лучей, "бьющих" из центра. Артефакт рассеивал внимание любого существа, которое могло бросить взгляд на его носителя. Внутри медальона, в футлярчике, крепился тот же узор, но уже из золотой проволоки... Взявшись за низ артефакта, Гарм повернул его горизонтально, направляя ребро на поместье. Ещё пять минут — и он узнал, где находятся живые. Лорд Дэланей тоже был в поместье, но гулял с матерью Эли по саду, где-то за домом. Гарм, если честно, побаивался только его одного — сильного видящего артефактора... Сообразив же, что в самом доме только оборотни, он даже не улыбнулся. Оборотни — не видят.

... По дороге к поместью Дэланеев он велел остановиться у ближайшей к академии лавочке, где продавали материал для артефактов любой функциональности. Дед всегда давал внуку деньги, зная, что в академии есть буфетная. Правда, он не знал, что Гарм предпочитал немного поголодать, нежели появиться среди студентов в буфетной. Под охраной. Так что выдаваемая дедом денежная мелочь потихоньку копилась. И сегодня он оторвался — как однажды смешно выразилась Демира... Купленные ингредиенты ему сложили в довольно вместительную сумку, которую он присмотрел тут же. Набрал много чего, не зная точно, что его ожидает в поместье Дэланеев.

И только это "много чего" примирило продавцов с его появлением в их лавочке: едва другие студенты или рядом живущие маги заглядывали сюда и видели двуликого (обруча под волосами не видно, но татуировка выдавала сразу), они немедленно покидали заведение. Но лавочники получили свою выручку.

Выйдя, Гарм вздохнул, что не догадался "спрятаться". Он-то понадеялся — лавочка особенно посещаема именно студентами академии, а значит — к его появлению отнесутся спокойно и продавцы, и покупатели, знавшие о студенте-полукровке. И только когда сел в машину, чуть не стукнул кулаком по подлокотнику: зацикленный на странной даже для себя самого вылазке, он не подумал, что без привычной охраны рядом с собой внешне он становится опасен в глазах окружающих... Не стукнул, но отодвинул эпизод в дальние уголки памяти. Ещё один опыт двуликого в этом мире.

... Одной из вечерних теней он переместился к крыльцу дома. Входная дверь открыта. Неудивительно — ремонт же. Под стук молотков и резкий шорох и треск каких-то других материалов Гарм переступил порог и снова вслушался. Тихо, когда не работают. И гулко. Из дальних помещений невнятным эхом — голоса.

Вызвав перед глазами образ Демиры, он проследил, как невидимая простому глазу фигурка заскользила по всем помещениям дома, постоянно возвращаясь в незаметный коридор и снова появляясь оттуда. Он подошёл к коридору и заглянул в него. Пусто. Но именно этот коридор использовался довольно часто людьми и единственным оборотнем — телохранителем Демиры. Гарм прошёл его до конца. Свернул в небольшой тупик. И улыбка смягчила его напряжённые губы. Вот он — портал.

Пока Кристофер и Терренс трудятся над построением личного портала в квартиру Демиры, считав с девушки необходимые параметры, Гарм, уверившись в своих догадках, что уже существующий портал именной, всего лишь собирался добавить своё имя в пропускную систему. Оглянувшись на живых в поместье, он подспудно сообразил: оборотни сюда не войдут, а мать девушек и лорд Дэланей дожидаются приезда Демиры. Время на изучение и изменение структуры портала есть.

Спустив с плеча сумку, он вгляделся в едва светящийся овал.

Когда он подрос и стал обучаем (главным учителем был дед), Гарм не сразу понял, что его магический взгляд сильно отличается от того же взгляда мага-человека. Там, где обычный маг видел текучие линии магической силы, как объяснял дед, Гарм сразу видел целостную структуру любого магического предмета. Именно она и подсказала ему, что надо сделать, когда он подошёл к пятну-ловушке, ведомый за руку Демирой. Хм... Никто тогда и не догадался, зачем ему нужна была такая странная помощь девушки.

У сестёр (поражался Гарм) оказалась странная сила... Когда Гарм повзрослел, он постоянно ощущал себя набитым раскалёнными камнями, из-за которых пульс напряжённо частил, а температура всегда была выше привычной для людей.

... И он снова вспомнил — но уже с магической точки зрения.

В одно прекрасное утро в их группу добавили новенькую — Демиру. Она огляделась и почему-то решительно направилась к его столу. Хотя на её пути был зубрила, но сильный маг Терренс. Затем — красавчик (по страстным взглядам девушек группы) Кристофер. Но нет. Она села рядом с ним, с двуликим. И ему стоило огромных усилий не вздрогнуть, когда между раскалёнными камнями пролилась утешающая и усмиряющая родниковая вода — такая, какую он разок попробовал в дальних углах дедова парка... Камни зашипели, но успокоились. Гарм боялся пошевелиться, не веря тому, что происходит внутри него.

А потом Эля остановила на нём свой взгляд. Ей даже не пришлось садиться рядом. Просто взглянула из машины... А после прогулки в парке — после того посещения одногруппников — дедов домашний целитель поразился, в очередной раз прослушав Гарма по всем параметрам и убедившись, что температура двуликого опустилась до уровня, привычного простым смертным! Он уговорился с Гармом пока не говорить деду об изменениях в организме, но сам, была б на то только его воля, постоянно мерил бы и мерил полукровке температуру, не веря своим глазам.

Старик целитель решил, что Гарм переступил-таки границу и стал человеком. Гарм же — увы! — знал, что температура — пока ещё неточный признак его нормальности. Единственного не знал: как сделать так, чтобы беленькая девочка с серыми глазами навсегда осталась бы рядом. Причём, когда он думал о ней, думал в первую очередь не о том, что она могла бы стать его лекарством... Он хотел, именно чтобы она всегда была рядом — и всё.

Он не знал её характера. Он не знал, что она любит и чем увлекается... Он даже один раз постоял перед зеркалом, вообразив её рядом... И испугался, что может испугать её своим видом. И тут же кинулся мысленно защищаться: "Но ведь тогда она не сбежала!"

Проект Кристофера и Терренса, которые хотели создать независимый портал в мир сестёр, и натолкнул его на необычную мысль.

Он должен поговорить с Элей.

Всё. Больше ничего. Поговорить, когда рядом никого не будет.

Он ей нравится. Возможно, слабо. Просто как... одногруппник её старшей сестры. Но если они будут чаще видеться, то...

Гарм знал, что так не делается. Но ещё он знал, что плохо ориентируется в общественных правилах. И только одна особенность в характере Эли позволяла ему надеяться, что он прав, желая поговорить с ней наедине. Особенность, выразившаяся в её прикосновении к нему. Несмотря на то что они незнакомы. И официально, и неофициально. Несмотря на то что на нём татуированная маска, ставшая ещё уродливей, потому что она сработала на "полевом" практикуме. Несмотря на то что ветер то и дело мотал его лохмы, а значит, девочка видела на его лбу подсохшую кровь проколов от серебряных шипов... Может, поэтому ему впервые захотелось чего-то очень сильно.

Дед, кстати, тоже заметил. Без старика целителя. Правда, иначе. У кого — у кого, а у него магический взгляд... пронизывающий. И за ужином, встретившись с внуком, вернувшимся из парка, он просто-напросто был ошарашен. И тоже в первую очередь взволнованно спросил:

— Гарм, ты утверждаешься в человеческой форме? Чёрные линии твоего пространства бледнеют!

Гарм понимал, что он имеет в виду.

До перехода в юность он мало видел деда. Тот всегда был рядом, но так, чтобы внук его не видел. Час ученичества в день для мальчика. И хватит.

Дед сам не справлялся с эмоциями из-за двойной личности внука. И ненавидел его за смерть всех своих детей. Даже когда усмирённый жёстким воспитанием, сторожем-татуировкой и собственноручно дедом созданным серебряным обручем, вечно хмурый подросток перебрался в нормальное для жизни помещение, дед продолжал обходить единственного родного по крови человека. Боялся спровоцировать своей ненавистью нежелательное преображение — знал Гарм...

Перелом в ситуации наметился, когда даже далёкому от войны городу демоны начали грозить захватом. И дед, прихватив внука, переехал в загородное имение. Здесь он однажды застал Гарма сбежавшим от охранников, но выговорить ему за это не сумел. Гарм сидел в галерее второго этажа, куда редко кто заходил. Сидя перед портретом матери, он пытался (дилетантски, естественно) копировать его.

— Зачем тебе это? — напрямую спросил дед.

Гарм тоже ответил прямо:

— Я хотел снять его и отнести его в свои комнаты, но он слишком тяжёл. Нарисую — будет висеть у меня.

— Но зачем? — настаивал дед.

— Это моя мать. Я хочу, чтобы она была со мной, — коротко сказал Гарм. И, сложив рисовальные принадлежности, ушёл к себе.

Через неделю в комнатах Гарма появилась копия картины от хорошего художника. Одновременно этот художник стал его мастером по рисунку, а дед, видевший, как внук подбирал краски, лично занялся его обучением не только общей магии, но и как мага-артефактора. Правда, он не знал, что, выучив заданное, Гарм ищет в библиотеке имения всё, что можно узнать по теме. А Гарм как-то естественно принял положение, при котором нельзя даже деду рассказывать слишком много о себе: сначала из утаённой подростковой обиды ("Это моя мама! Я сам хотел её нарисовать!"), а потом — уже из обретённой за годы привычки.

... Он постоял перед светящимся овалом и, не глядя, расстегнул пуговицы по сторонам сумки, ремень которой уже надел себе на шею. Сумка превратилась в длинную полосу с кармашками, набитыми ингредиентами для артефактов, работающих с пространством. Когда в лавочке продавцы этими ингредиентами наполняли кармашки, он следил за их руками и запоминал, где какой предмет окажется. Сейчас он мог спокойно совать пальцы в тот или иной отдел сумки и доставать именно то, что ему необходимо на данный момент.

Через минуту он начал действовать, отключив сухой расчёт и настроившись на импровизацию и работу интуиции.

Через полчаса он собрал сумку воедино и шагнул в портал, в структуру которого идеально было вписано его имя.

Он побродил немного по маленьким помещениям, в которых жили три женщины и телохранитель-оборотень, поудивлялся, какие здесь поразительно миниатюрные комнаты, а потом по следу Эли, вышедшей из этих помещений, вышел на плиточную площадку и разрешил закрыться за собой квартирной двери. Постояв немного на квадратной площадке, а потом пройдясь по ней, Гарм сообразил, что здешние люди живут в башнях. Поднимаются и спускаются двумя способами. Один — привычный ему. Лестница. Второй — это ощутимо пустая для него клетка за дверью, которая открывалась при его приближении и снова закрывалась, когда он отходил от неё. Гарм было шагнул в эту клетушку, заметив в ней цифры и сообразив, что они обозначают этажи. Но в механизме клетушки что-то вдруг недовольно заворчало, и двуликий, прислушавшись, понял, что входить в клетушку не стоит. Она сломается от невидимого воздействия его силы.

Тогда он пожал плечами и заторопился спускаться по лестнице. Тем более что тень беленькой девушки указывала: она тоже любит бегать вниз пешком... Поспешно шагая, он, тем не менее, заметил, что на площадках между лестницами есть свет, который достаточно странно ведёт себя, едва двуликий опускает ногу на эту площадку: дёргается, резко полыхает, а порой и вовсе пропадает, появляясь лишь тогда, когда он уходит с данной площадки. Пришлось надеть браслет, который слегка прятал его магию.

Последняя дверь в башне отказалась открываться. Справа от неё горел красный огонёк. Приглядевшись, Гарм сумел сообразить, что огонёк этот уходит по тонким и извилистым путям в целое месиво иных огоньков. Потом пришлось подумать над функцией этого огонька. Интуитивно пришло понимание, и Гарм доказал себе, что прав, обнаружив на кнопке ниже огонька отпечаток пальца Эли.

И тоже нажал на кнопку. А огонёк моргнул и погас. Тяжёлая металлическая дверь медленно, нехотя открылась. Пришлось её даже подтолкнуть. И выйти на крыльцо. Вдохнул здешний воздух. Хм. Вот как. Здесь тоже осень. Тоже пахнет палой листвой. А на скамье в нескольких шагах от крыльца — скрюченная от холода фигурка. Эля.

Через час ребята ушли гулять по улице. Андрюха Васильев (одноклассник и среди своих — Васька) пригласил гулять и Элю. Она отказалась, хотя помнила, как это здорово было раньше — гулять со своими, то и дело сворачивая к пекарням, чтобы полакомиться маленькой пиццей на двоих-троих, благо почти во всех пекарнях чай подавали бесплатно.

Для вида, что заходит домой, она поднялась к подъездной двери и глядела от неё, как ребята бредут мимо дома, смеясь и звонко обсуждая всё на свете. А потом, когда компания исчезла из глаз, Эля вернулась на скамейку. Посидела, чувствуя себя чуть ли не сиротинушкой, потом подтянула ноги, обняв их, положила на колени подбородок. Бабушки из дома всё равно ругаться не будут: они сейчас сидят перед телевизорами и смотрят либо свои сериалы, либо какие-нибудь шоу, значения которых Эля в упор не понимала. Так что можно и ноги на скамейку, и сидеть тихо, как мышка, слушая чужой говор стороной и машинный гул своего города, следя за тем, как постепенно соседний дом наливается светом в окнах.

От неподвижности вскоре стало немного прохладно.

Но Эля только ёжилась, как-то забываясь и позволяя мыслям рассеянно мотаться, не останавливаясь ни на чём. Хотя порой девушка спохватывалась и старалась думать о важном в личной жизни. Например, о том, как на следующий год попробовать снова поступить в вуз... Но эта мысль была очень неопределённой, а потому мягко и ловко уплывала в сторону.

Домофон на подъездной двери вдруг странно пискнул и заглох. Присмотревшись, Эля удивилась: зелёный огонёк, предупреждавший о рабочем состоянии домофона, погас. А когда дверь неуверенно открылась, он снова зажёгся.

Фонарей в ближайшем окружении не было. Лампы над подъездной дверью — тоже.

Какая-то странная фигура вышла на крыльцо и застыла. За её спиной медленно закрылась дверь, спрятав свет, сиявший из подъезда. И снова темно. Свет только из окон дома напротив. А когда Эля привыкла к этой неясной темноте, она захлопала глазами.

Не может быть!

И не сдвинулась с места именно поэтому.

Чёрной тенью, темней уличного сумрака, на крыльце стоял Гарм.

Она видела, как он бежит по парку — всё в том же коротком плаще, как ветер треплет его лохматые волосы... Но Гарм здесь?.. Прямо-таки здесь?!

Продолжая обнимать колени, Эля неуверенно сказала:

— Гарм?

Приподнятые плечи незнакомца опустились, чёрная тень быстро сошла с крыльца, села рядом, так широко улыбаясь, что Эля просто ахнула:

— Гарм! Как ты здесь очутился?! Ты сумел пройти порталом?! Но ведь он именной! Как ты сюда попал, Гарм?!

Он вдруг прижал указательный палец к своему рту и вынул из кармана клипсу.

Эля торопливо подняла руку, чтобы убедиться, что её собственная клипса-переводчик, к которой она привыкла, как к обыкновенным серёжкам, тоже находится в её ухе. Не спуская изумлённых глаз с радостного Гарма, который просто сиял, глядя на неё, она повторила — уже тише:

— Гарм, как ты здесь появился?!

— Я вписал своё имя в ваш портал, — быстро-быстро, словно боясь, что она перебьёт его, заговорил Гарм. — Демира осталась сдавать зачёт, а я... Я так хотел увидеть тебя! — И, вглядываясь в её лицо, наивно и тревожно спросил: — Ты не рада мне?

Эля наконец поняла, что ноги, подтянутые к себе, каким-то образом создают преграду между ними двумя, и села нормально.

— Я тебе очень рада! — с силой сказала она, не удерживая восторженной улыбки. — Но ведь тебя искать будут!

— Будут, — подтвердил он, кивая, но как-то механически отвечая на полувопросительные интонации, а не беспокоясь о самом вопросе. — Но мы посидим здесь? Вместе? Мне так нравится, когда ты совсем близко!

Эля зажмурилась и помотала головой. Снова открыла глаза.

Беглец (или пришелец?) из другого мира всё так же блаженно смотрел на неё, словно был искателем — и вот на него свалился богатейший клад в виде Эльки!

Но Элька не была бы Элькой, девчонкой, довольно-таки реалистически глядящей на жизнь, если бы не сообразила сразу.

— Гарм, бежим к нам, пока наши не вернулись! Мы пробежим квартиру и выскочим на улицу у вас! И погуляем, чтобы тебя в нашем доме не нашли!

И схватила его за руку, и встала, чтобы тащить за собой, потому что, как все обычные девчонки, в первую очередь испугалась именно реакции взрослых. А потом испугалась другого: а вдруг Гарм не подчиниться?

Ладонь у него холодная, но Элька самонадеянно решила: "Сейчас добежим до нашего этажа — в момент согреемся! — А потом ахнула, вспомнив, что в лифт им нельзя: — Ни фига ж себе — добежим!"

Но Гарм легко подчинился и встал со скамьи, хотя по его мельком брошенному на улицу взгляду Эля легко считала, что ему хотелось бы посмотреть на здешний мир.

— Тебя искать не будут? — с тревогой спросила она, бегом топоча по первым лестницам. Бежать сначала было неудобно, потому что Гарм казался громадным из-за своего плаща. Ну, в общем-то, и не только из-за своего плаща — парень он здоровый (ахала Элька), но потом он как-то так чуток отстал — всего на одну ступеньку, что бежать стало гораздо комфортней.

— Нет, не будут, — радостно отвечал он, мягко стискивая её ладонь. — Пока телохранители в машине, меня не ищут. Дед думает — они вместе со мной, и не думает, что я могу сбежать! Они рядом со мной, а значит, я в академии.

— А ты сбежал?! — поразилась девушка. — И не побоялся?!

Она имела в виду, что с ним может случиться то самое страшное, отчего с ним рядом телохранители-охранники. Но он понял по-своему.

— Нет! Я знал, что бегу к тебе!

Беготня по подъездным лестницам не из самых приятных развлечений, но Элька вдруг подумала: хорошо бы, чтобы лестницы не заканчивались! А потом снова испугалась: а если лорд Дэланей и мама уже зашли в квартиру?! Лорд-то уже привык ужинать вместе с мамой! А потом вспомнила, что ужин обычно проходит на кухне, и успокоилась хотя бы насчёт этого. А потом дошло то, что сказал Гарм: он не боится, потому что бежал к ней! То есть он... не просто решил посмотреть на здешний мир?.. И для него это не просто хулиганское приключение?..

— А зачем... ко мне? — глупо спросила она, невольно остановившись на площадке с окнами.

Гарм тоже остановился, улыбаясь — глядя на неё.

— Я хочу быть твоим кавалером. Можно? Только я сегодня без цветов... — повинился он. — Но завтра я приду на свидание с цветами.

"Кто-то обчитался любовных романов! — обескураженно решила Элька, снова помчавшись по лестницам. — Или у них там романы для мальчиков рыцарские?.."

На следующей площадке с окнами остановился Гарм.

— Эльмира... Ты не ответила, — уже взволнованно сказал он, не пуская её бежать дальше. — Ты не хочешь встречаться со мной, Эльмира?

Он как-то так выговаривал её имя, что она чуть не заплакала от его нежности.

— Хочу! Но сначала нам надо оказаться в таком месте, где нас никто не найдёт! А то тебя отругают! — объяснила она, не понимая, как он не понимает элементарных вещей.

— Я подожду, — согласился он.

И после этих его слов стало легче.

Они заскочили в квартиру не сразу. Сначала Элька, едва дыша, открыла дверь и выяснила, что в квартире пусто. Вошли. Потом Элька выпрыгнула в дом Дэланеев, огляделась и позвала Гарма. Они пробежали коридоры, но на крыльцо выходить не стали. Элька, как заправский партизан, потянула Гарма в помещения, в которых не работали оборотни и которые не выходили в сад и на крыльцо. Зато выходили туда, где можно было спокойно пройти границы сада, потому что в этих местах ограду ещё не поднимали.

Они выбежали на тёмную-претёмную дорогу, оглянулись на сумеречный сад, который кое-где светился из-за окон — там, за ними, кто-то ходил со свечами.

— Гарм, а ты точно хочешь со мной ходить? Ну, в смысле — гулять?

— Хочу!

Они как-то сумбурно разговаривали — через пень-колоду. Но тем не менее, Элька чувствовала себя почему-то по-озорному счастливой, а "лохматик" только и смотрел на неё улыбаясь и с каким-то ликованием. А когда они снова оглянулись и поняли, что за ними никто не бежит, он провёл по её плечу и впрямь разогревшейся ладонью (она почувствовала это горячечное тепло, потому что ладонь оказалась близка к её подбородку) и обеспокоенно сказал:

— Твой плащ слишком короток. Ты замёрзнешь. Или ты быстро уйдёшь?

— Демиры ещё нет, — напомнила она, улыбаясь, разгорячённая (и как это он не видит?). — Пройдёмся немного по улице? Ну, погуляем? Тогда и мёрзнуть не будем.

Его ладонь спустилась и влезла к ней под манжету куртки, обхватив кисть. Ух, какая горячая...

— Тебе неудобно, — заметила она. — Давай наоборот — я к тебе?

— Давай. — Даже в темноте видно было, как он улыбался. — Эльмира, ты правда меня не боишься? Лицо... — объяснил он, проведя пальцами по татуировкам.

— Нет, не боюсь. А я думала, что ты ухаживаешь за Демирой, — призналась она.

— Мы сидим вместе на лекциях, а на практикумах она сидит с Кристофером.

Они продолжали странный, порой даже глупый разговор, медленно прохаживаясь неподалёку от сада и время от времени поглядывая на дорогу к воротам поместья. Элька рассказывала, как вместе со старшей сестрой занимается лепкой, а Гарм пообещал однажды свозить её в поместье деда и показать свои картины. Элька напропалую болтала про квартиру, в которой они однажды похозяйничают, и обещала показать ему телевизор. А Гарм помечтал сводить её к дальнему ручью, в котором была какая-то очень вкусная для него вода. А потом они даже заспорили, что вкусней — пирожные или мороженое. Оказалось, мороженое в мире Гарма тоже есть...

Оба насторожились, когда по дороге замелькали огни подъезжающей машины.

— Демирин дядя тебя не вычислит? — снова встревожилась Элька.

— Нет, я убрал все свои следы, — вздохнул Гарм. — Мне пора уезжать.

— Мы про мороженое не договорили... — прошептала Элька. — Как думаешь, получится встретиться завтра?

— А ты хочешь? — жадно спросил Гарм, нависая над ней, будто укрывая.

И они уговорились встретиться сразу после занятий в академии. Демира всё ещё будет в читальном зале, а значит — подгруппа вместе с нею. Никому неинтересно, куда подевается Гарм... И Элька проводила его к машине и помахала рукой вслед...

... Лорд Дэланей и правда ничего не заметил особого. Разве что лишнее, вписанное в структуру портала и совершенно неожиданное имя. А потом увидел сияющую Эльку. И решил выяснить, что происходит.

Глава тринадцатая

Зачёт прошёл не в форме диалога, как побаивалась Демира, и не по билетам. А как практикум. И вот уж когда она, пусть и мысленно, но помянула добрым словом Кристофера, который гонял её по темам что на занятиях, что в машине, что в читалке.

В читальный зал, кстати, она заглянула перед уходом чисто на всякий случай — зачёт-то закончился слишком поздно. И удивилась, заметив "белую косичку". Терренса-то с Инессой не видно. Их вещей — тоже. Значит — уехали домой. А Кристофер сидел за тем же столом и задумчиво крутил в пальцах карандаш.

— А почему ты не поехал домой? — чуть не шёпотом спросила Демира, добравшись до него: в сонном царстве вечерней читалки, хоть и ярко освещённой, кроме Кристофера, сидели ещё три студента, и говорить в полный голос было как-то... нежелательно.

— Тебя жду, — не поднимая головы, ответил Кристофер.

Он был так явно сосредоточен на небрежно расписанном листе — из нескольких, разбросанных по столу, что Демира не удержалась от любопытства, присев сбоку:

— Ты так смотришь на эти записи, как будто чего-то не понимаешь. Это, вообще, что такое?

— Мы с Терренсом хотели хотя бы теоретически создать схему портала в твой мир. Гарм помог — с некоторыми составляющими, которые идеально вошли в схему. Но перед уходом он предложил вписать в общую структуру ещё одну формулу. И мне, и Терренсу она неизвестна, хотя по её некоторым знакам видно, что она связана со стихиями воздуха и пространства. На первый взгляд, эта формула тоже идеально связывает элементы построения в единое целое. Но, как только мы начали собирать список ингредиентов для схемы и проверять на совместимость, выяснилось, что эта короткая формула, напротив, рушит всё построение. Терренс считает, что двуликий неудачно пошутил над нами. Мне же показалось, что Гарм таким образом проверял нас, сумеем ли мы увидеть эту ошибку.

— Ты уверен? — Почему-то стало неприятно, что Кристофер назвал Гарма двуликим в обычном разговоре. Как будто отодвинул от себя. И от остальных из группы.

— Гарм, кажется, знает многое из того, чему нас не обучали ещё в академии. Может, он и хотел это скрывать, но практикумы подтвердили моё мнение. Вот только... — И Кристофер снова уставился на исписанные листы.

Демира тоже опустила на них глаза, размышляя, правда, о другом: "Он даже не спросил меня, как у меня с зачётом. Значит ли это, что я для него просто студентка, с которой он сидит на лекциях? Но ведь ждал меня... Хотя какое мне дело до того, кто я ему..." Однако напоминать о себе не стала. Тихонько сказала:

— Забудьте вы с Терренсом про портал. Я поговорю с мамой и приглашу вас в гости — в нашу квартиру. Инессу — тоже.

Кристофер бросил на девушку короткий взгляд и внезапно, жёстко взявшись снизу за мягкое сиденье её стула, вместе с этим предметом мебели резко пододвинул её к себе. От неожиданности Демира шёпотом ахнула, вцепившись в стол, чтобы не упасть. Неприятный треск ножек по деревянному полу заставил вздрогнуть не только студентов, корпевших над конспектами. Дежурный библиотекарь привстал за стойкой, оглядывая зал... Демира съёжилась, но Кристофер поднял руку, привлекая внимание библиотекаря к себе, и звучно объяснил:

— Простите, пожалуйста. Я был очень неловок.

Помедлив, тот кивнул и снова склонился то ли над книгами, то ли над библиотечными формулярами. Студенты тоже постепенно вернулись к своей работе.

— Трудно было сказать? — сердито прошептала Демира. — Я бы сама ближе села.

— Когда я увидел тебя, то, как ты входишь в читалку ("Он видел?! — поразилась Демира. — Он же не смотрел!"), входишь с этой растерянной улыбкой, будто сама не веришь, что сдала зачёт... Я тоже вздохнул с облегчением.

Он повернулся к соседнему стулу за спиной и снова взглянул на Демиру.

В его руках гибким снопом лежали роскошные цветы. Они оказались настолько пышными, что девушка не сразу разглядела: перед ней всего лишь три стебля.

Изумлённая Демира приняла букет и невольно улыбнулась, склонившись к ним и ощутив необычный аромат — сладкий, но в то же время с небольшим привкусом горчинки. Как будто сунула в рот парочку замороженных ягод калины. Ей сразу понравились эти цветы — и не только ароматом, который она с удовольствием втягивала носом, блаженствуя. Грозди (или кисти?) с мелкими колокольчиками обладали огненной гаммой — от бледно-жёлтого до тёмно-красного. И в целом букет вдохновлял, тревожил и... торжествовал.

— Нравится?

— Очень. Как они называются?

Кристофер как-то лукаво, словно говорить не хотел, но — увы! — приходится, опустил глаза и, словно утешая себя ("Я не виноват!"), вздохнул:

— Название тебе ничего не скажет. Ведь ты пока не знаешь ни трав, ни цветов нашего мира.

— Вот и начну знакомство с этих. — Демира осторожно подняла букет и чуть не зарылась лицом в его роскошные гроздья. — Кристофер, не томи! Как они называются?

Тот почему-то воровато огляделся по сторонам, застревая взглядом на редких студентах в читальном зале, и ответил вполголоса:

— Эти цветы называются "огненный зов".

— Не знаю насчёт зова, но они и в самом деле огненные. Ты мне их даришь за успешно сданный зачёт?

Кристофер, торопясь, словно боясь, что его перебьют, закивал.

А Демира взяла себе на заметку — спросить у Наиды, что это за цветы. Что-то уж больно "тип с белой косичкой" вертится и крутится — нервничает будто, будто скрывает за обычным подарком нечто иное. А... Между студентами такое может быть — ну, чтобы такие роскошные цветы — и за зачёт? Или это в утешение, чтобы она быстро забыла напряжение от общения с мастером Бартоломью?

Тем временем "тип" поднялся. Пока Демира блаженствовала, упиваясь горечно-сладким цветочным ароматом, он быстро сложил вещи, взял девушку за локоть и повёл из зала. Буквально на несколько секунд они подошли к стойке библиотекаря, и тот аж чуть не онемел при виде букета в руках Демиры. А потом бросил на Кристофера, не поднимавшего глаз, укоризненный взгляд... Девушка, несколько изумлённая, решила: наверное, эти роскошные цветы очень дорогие, и, наверное, не каждый может себе позволить их купить.

И ей стало приятно, что Кристофер сообразил устроить из маленькой студенческой радости — из успешной сдачи зачёта — настоящий триумф и праздник для неё. Правда, мелькало в памяти маленькое недоумение: почему Кристофер сказал, что название этих цветов ничего ей не скажет? А должно сказать?

А потом стало наплевать на всё.

Они спускались со второго этажа, держась за руки. По полупустому, освещённому редко где зданию. И это было так прикольно!.. Но главное — Кристофер, идущий чуть впереди, постоянно оглядывался на Демиру и смеялся, а она с удовольствием смеялась в ответ, понимая его странно... летучее настроение. Правда, сквозило в его смехе чуть-чуть нервное. Но это — понимала девушка — оттого, что вечер, что сумерки. А в такое переходное время все чувства на взводе... Когда Кристофер помог ей надеть куртку, вынутую из её вместительной сумки, она даже закапризничала, что пришлось временно отложить на подоконник свой замечательный букет.

А вообще, хотелось и в самом деле много смеяться — и льнуть к Кристоферу. С трудом удерживалась от этого странного желания. Внутренне удивлялась своим легкомысленным желаниям и, давя смешок, смотрела на парня с предвкушением: а что бы он сказал, если бы она прислонилась к нему и помурлыкала?

Он даже попытался застегнуть ей "молнию" на куртке, но тут уж она бросилась помогать ему. Их пальцы столкнулись. Он, присевший на корточки, чтобы разобраться с застёжкой, поднял глаза. Демира не выдержала — ткнула пальцем в его нос. Не обиделся, только фыркнул и смешливо сморщился. Зато девушка расхохоталась.

— Кристофер, я сама! Ты сломаешь "молнию"!

Он поднимался медленно, с застывшей на губах усмешкой победителя.

— Ты чего сегодня — весь такой таинственный? — удивилась Демира, когда оказалось, что её руки поднимаются вместе с его руками, которыми он легко провёл по её бокам. А потом вдруг оказалось, что и Кристофер стоит слишком близко, причём улыбается чуть ли не шаловливо. А потом вдруг... её ладони на его плечах... Ох, какой же он высокий... А приятно-то как, когда понимаешь, что плечи у него широченные...

— Умеешь танцевать? — шепнул он, склонившись к девушке так, чтобы вопрос прозвучал в её губы.

Она уверенней положила ладони на его плечи и кивнула.

— Хочешь потанцевать прямо сейчас? Давай! Здесь никого. А ты умеешь танцевать вальс? Или у вас такого здесь нет?

— Вальс — это как?

— На раз-два-три! Отводишь одну руку в сторону — вот так. — Она легонько заставила его это сделать. — Теперь держишь мою руку в этой отведённой. Вторая рука на моей талии, а моя — остаётся на твоём плече... И начинаем: шаг в сторону — вместе, присоединяем другую ногу. Шаг в сторону, присоединяем ногу... Мы с Элькой в школе лучше всех танцевали вальс — на выпускном, знаешь, как оторвались! На всех конкурсах были лучшими! Даже с партнёрами, которые танцевать не хотели! Ну, что ты встал? Танцуй! Ты же уже понял, как это делается! Ну? Раз-два-три! Раз-два-три!

— Демира...

Она ощутила над головой, как он слишком часто дышит. А рука, в которой была её ладошка, как-то слишком сильно дрожит.

— Что? Не получается? А мне нравится, как ты меня держишь!

— Демира, поцелуй меня...

Она замерла, глядя на него сверху вниз и пытаясь понять, шутит ли он. И сама не замечала, как привстаёт на цыпочках, чтобы дотянуться до... Состояние, как при болезни, когда видишь людей и пространство слегка отторгнутым от себя, отстранённым. Но поцеловать его... хочется, хоть и смотрит он странно...

Но ведь не достать. Высокий. Тогда она перенесла ладонь с его плеча — на его затылок и, чуть улыбаясь, велела:

— Ну, давай так, чтобы я смогла... — И чуть-чуть надавила на тёплую крепкую шею.

А он вздохнул.

— Поздно уже, Демира. Пора домой.

Она ещё возмутилась, сама не понимая, отчего, но он внезапно легко поднял её на руки и со смехом побежал к входным дверям...

— Мои цветы! На подоконнике!

— Забудь! Я подарю другие — и лучше!

— Но эти!..

— Они уже завяли!

Странное впечатление, что Кристофер и впрямь не хочет, чтобы она забрала эти цветы. Но ведь они такие чудные! И запах обалденный... Пока Кристофер спускался по лестнице крыльца, Демира машинально и глубоко вдохнула вечерний, напоенный запахами палой листвы воздух — свежайший, чуть пыльно-влажный от недавно прошедшего дождя... И задёргалась испуганно — с неожиданным впечатлением неправильности происходящего.

— Кристофер, опусти меня на землю! Немедленно!

Как ни странно — опустил.

И что дальше? Стояли друг против друга, и Кристофер вглядывался в её глаза.

— Ты стоишь слишком близко ко мне, — пробормотала она, сердито глядя на пуговицу его плаща. И злясь, что "тип с белой косичкой" держит её за руку. И в то же время боясь, что он отпустит её ладонь. А на улице не просто прошёл дождь. Холодно. И ветер... И внешняя сторона ладошки может замёрзнуть. Если он отпустит её.

— Я проверил твою сумку, — тихо сказал он. — Чеснока нет. Значит, можно постоять рядом и на таком расстоянии.

— Твоя машина едет, — не глядя, отметила она.

— Как ты догадалась, что это моя?

— Звук мотора запомнила, — вздохнула она. — Ты сегодня тоже поедешь со мной?

— Ты так говоришь, как будто ты меня возишь, а не я тебя, — невольно усмехнулся он. — Нет. Сегодня не получится. Мне надо будет съездить по делам. А это в другую сторону. Так что... Вон и твоя машина на подходе. Я посажу тебя в твою машину — и поеду домой.

— До завтра, Кристофер. — Она с усилием подняла голову и сумрачно, потому что не понимала, что происходит, взглянула в его глаза.

— До завтра, Демира, — ответил он — и не шевельнулся.

Подъехала машина с Наидой. И Кристофер задвигался: развернулся, взял снова девушку за руку и препроводил к открытой двери — Наида выскочила так, будто поняла сразу, что сегодня Демира домой возвращается на семейной машине. И, когда девушка села на место рядом с водительским, женщина-оборотень закрыла дверь и обежала машину. Замерла на мгновения, глядя на Кристофера, который не торопился к своей машине, и быстро села, почти юркнула на своё сиденье.

Демира сидела, съёжившись и морщась.

— Ничего не понимаю...

Наида завела мотор — машина обогнула машинищу Кристофера и выехала за ворота академии... Демире почему-то дышать стало трудно, и она немного опустила оконное стекло, впуская прохладный уличный ветер. И секунды не прошло, как Наида резко подала машину к обочине.

— Что это?! — жёстко спросила она, глядя на Демиру в свете ближайшего фонаря и глубоко втягивая воздух. — От тебя пахнет "огненным зовом".

— Чем? — переспросила девушка, а потом пожала плечами. — А... Цветами... Кристофер подарил. А потом... мы забыли про них. Кажется, в вестибюле остались. На подоконнике.

— Демира!.. — Что-то такое странное было в голосе волчицы, что девушка, сонно смотревшая вперёд, на мелькающие огни на дороге, обернулась к ней. — Ты помнишь всё, что было потом? После того как Кристофер подарил тебе цветы?

— Всё, — подтвердила Демира. — Помню всё. А что?

— Он бы не посмел... — разъярённо прошипела Наида. — Ты не просто кто-то там... Ты дочь Дэланеев! — А посидев немного, качая головой чуть не в бешенстве, негромко проговорила вроде как про себя: — Мне придётся сообщить об этом лорду!

— О чём? — спросила Демира, едва удерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот.

— Хочешь спать? — хмуро спросила Наида. — Подремли до дома.

И Демира умиротворённо закрыла глаза, слабо улыбаясь: с первыми же мгновениями дремоты в её дремотном пространстве появился Кристофер. И она подошла к нему. И выяснилось, что в её сне он танцует просто здорово! Как он бережно держит её за талию!.. Как мягко сжимает её ладонь!.. Как заглядывает в глаза, заботливо проверяя, комфортно ли ей... Как тепло рядом с ним... Как уютно в громадном зале, полном гостей, из которых она самая желанная гостья...

Она не заметила, как машина въехала на территорию поместья. Как Наида выскочила и, оставив девушку под охраной своих сыновей, помчалась к дому. Как лорд Дэланей торопливо вышел из дома, внимательно слушая волчицу, и как осторожно, стараясь не потревожить сна племянницы, взял её на руки, вынимая из салона машины.

... Она пришла в себя, лёжа на кровати. Не сразу сообразила, что лежит в своей и Эльки комнате. Может, потому что в помещении мягкий полумрак: сестрёнка отодвинула настольную лампу за книги, поставленные ребром.

— Эль...

Голос хриплый, пришлось прокашляться и снова позвать:

— Эля! Как я здесь?.. Ну, это...

— Тебя твой дядя принёс, — сказала Элька, присев рядом на кровать и заглядывая в глаза сестры. — Ты так устала, да? В академии? Зачёт-то сумела сдать? Или нет? Лорд Дэланей жутко злой был — из-за этого, да?

Демира гибким движением поднялась и села рядом с Элей, слишком удивлённая.

— Что? Злой? Нет, зачёт я сдала. И даже очень хорошо.

— Тогда колись, что было в академии, — серьёзно сказала сестрёнка. — Наида тоже вся — ух, какая!.. Не разговаривает, а шипит! И ничего не говорит — только про цветы какие-то сказала, а потом ругалась, чтобы они сдохли. Это она про кого, Мир? Про цветы, что ли? Или там, в академии, что-то ещё было?

— Ни фига себе... — похлопала глазами Демира. — А где они все? Ну, Наида с дядей?

— В маминой комнате — обсуждают что-то втихаря. А мама готовит ужин. А мне велели с тобой сидеть. Мира, а ты не заболела? Я ведь помню, как мы однажды болели — ты постоянно дрыхла. И сегодня тебя лорд принёс на руках.

— Что-о?! Я здоровая!..

— Тогда вспоминай, что с тобой было, чего заснула.

— Да ничего не было! — рассердилась Демира. — После зачёта Кристофер подарил мне букет красивых цветов, а потом проводил к машине Наиды. Сказал, что сегодня со мной не поедет, потому что некогда.

Тихий, но знакомо требовательный стук в дверь заставил обеих замолчать, а потом Эля со вздохом сказала:

— Заходите! Мира не спит!

Дверь открылась. На пороге ожидаемо появился лорд Дэланей.

— Юные дамы, я хотел бы поговорить с вами.

Девушки вскочили с кровати и предложили ему сесть возле письменного стола, куда поставили ещё один стул, на который села Демира. Эля же потопталась в тени, возле одёжного шкафа, и только хотела выскользнуть из комнаты, как лорд Дэланей сказал:

— Эльмира, пожалуйста, останьтесь. Вас тоже касается то, что я скажу Демире.

Оглядевшись, Эля села снова на кровать — от стола теперь и лорд Дэланей, и Демира видели её, не оборачиваясь к ней.

— Когда я рассказывал о нашем мире, я как-то упустил из виду его некоторые особенности. Не думал, что мне доведётся столкнуться кс ситуацией, когда стану говорить с вами о том, что должны бы были сказать вам... тебе, Демира, твои родители. — Лорд был бесстрастен. Но настроен явно решителен. — С завтрашнего дня тебе, Демира, придётся носить артефакты, противодействующие личным устремлениям некоторых личностей нашего мира.

"Перевёл бы, что ли! Говорит, как будто в казённом... суде!" — беспомощно подумала девушка, ничего не понимая.

Кажется, её недоумённый взгляд на лорда был понят правильно.

— Цветы "огненный зов" обладают сильнейшим любовным подчинением, — сухо сказал он главное. — Я не думал, Демира, что тебе, как моей племяннице, в почтенном заведении... в академии, придётся столкнуться с любовными интригами, а потому не защитил тебя от них. Сейчас, когда мы с тобой почти наедине... — он сурово покосился на Элю, почему-то виновато потупившуюся, и добавил: — Твоей сестре тоже бы надо знать о том, что в нашем мире может быть опасно... Итак, Демира. Расскажи всё, что произошло с тобой, когда ты получила цветы "огненный зов". Происшествие слишком серьёзно, чтобы оставлять его без последствий.

— Да ничего особенного не было! — возмутилась девушка, смутно припоминая, что о том же требовала рассказать Наида. — Он подарил мне цветы. Потом в вестибюле я показала ему, как танцевать вальс. И он в шутку попросил меня...

Она осеклась. Неужели дядя заставит её рассказывать и об этом?! Она помотала головой. Но это была глупая шутка! Говорить о шутливой просьбе Кристофера поцеловать её?! Смешно! И вдруг внутренне затаилась: а ведь ей хотелось его поцеловать!

— О чём попросил герцог Бринэйнн? — снова суховато, как на допросе, спросил лорд.

— Он! В шутку! — подчеркнула Демира. — Попросил поцеловать его.

Честно говоря, напор дяди её возмущал всё больше. Он не смеет спрашивать о личном! И тут же объясняла себе этот напор заботой о ней.

— Поцеловала?

— Нет. Мы посмеялись, потому что вспомнили, как он однажды сел близко ко мне, а я пригрозила, что съем чеснок, и тогда ему придётся чувствовать моё чесночное дыхание. — Точно она не помнила, что там было с поцелуем, но про чеснок, что он сегодня упоминался, — это она помнила хорошо.

Лорд Дэланей уставился на неё в полном раздрае.

— Чеснок?

— Ну да. На одном из практикумов нам нужен был чеснок, и с тех пор я носила с собой несколько зубчиков, — пожала плечами Демира.

Дядя посидел немного молча, нахмурившись, а потом посмотрел в глаза и сказал:

— Я не знаю, с какими именно намерениями герцог Бринейнн принёс тебе цветы "огненный зов", но с завтрашнего дня ты носишь вот этот браслет. — Лорд Дэланей протянул Демире тонкий обруч с поблёскивающими камешками по ободку. — Браслет надевается на предплечье, чтобы его не было видно. На тебе джемпер. Рукав свободный. Надень браслет.

Демира выполнила указание. Браслет был удобен, потому что его можно было как сузить, так и расширить. Спустила рукав и вопросительно взглянула на дядю. Про Кристофера решила подумать потом, когда можно будет остаться, как минимум, без дяди, и понять, что имелось в виду... Ой, ёлки-палки... "Да я завтра его поубиваю — и скажу, что так и было!!"

— Не снимать, — велел дядя и внезапно посмотрел на Элю. — Теперь выслушайте меня внимательнейшим образом вы, юная барышня.

— А чё я... — забурчала Элька, и Демира с величайшим изумлением взглянула на неё, а потом на дядю.

— Элька-то тут при чём?

— В вашей группе учится некто Гарм, — напомнил дядя.

И Демира сообразила, но не поняла, кто лорду Дэланею сказал про Эльку. Но дальнейшие слова дяди повергли её в шок.

— Барышня Эльмира, ругаться не хочу, но вы должны забыть об этом молодом человеке. И это не просьба, а приказ.

Элька вдруг насупилась, глядя на лорда, засопела. Потом набычилась и сквозь зубы спросила:

— И кто вы такой, чтобы мне приказывать?! Я вам не племянница, чтобы вы вмешивались в мою личную жизнь!

Ух ты... Демира, аж вздрогнувшая от ответа сестрёнки, впервые в жизни увидела, что это такое — когда у человека заходили желваки на скулах.

— Вы мне не племянница, — подтвердил лорд Дэланей. — Но вы любимая сестра моей племянницы, и я не хочу... — он глубоко вздохнул. — Не хочу, чтобы моя племянница однажды оплакала ваше истерзанное демоном тело. Оплакала ваше убийство. Вы обе жили до сих пор в довольно мирном государстве. Город ваш хоть и имеет недостатки в виде так называемого криминального элемента, но... Жили вы в тепличных условиях.

Он замолчал, мрачно глядя на столешницу. Открыв рот, Демира смотрела то на дядю, то на упрямо супившуюся сестрёнку. А с чего всё-таки лорд Дэланей заговорил об этом?! Кто ему про Гарма и симпатию Эльки к нему рассказал?!

Кажется, лорд Дэланей решился на что-то. Он поднял голову и взглянул на Эльку так, что Демире стало не по себе.

— Барышня Эльмира, если вы не согласитесь с моими доводами, мне придётся подать прошение в академию, чтобы молодого виконта Олсандэра заперли в поместье его деда. Как опасного для общества двуликого.

— Вы этого не сделаете! — вознегодовала Демира. — Он студент! Он нужен...

— Сделаю и легко, — ответил лорд.

Элька встала с кровати и спокойно (только Демира видела, как тряслись её руки) сказала:

— Если вы не дадите нам встречаться... Вы хотите, чтобы я возненавидела ваш мир? Хорошо. Завтра я подумаю, куда мне уехать из нашего города. Вам ведь нужна только Демира! Потому что Гарм... Потому что я... Я ненавижу вас всех! Лучше бы вашего мира не было! Лучше бы Наида нашла другую семью для Мирки! Пошли вы все к чёрту!

Она разревелась и выскочила из комнаты.

Демира и лорд Дэланей переглянулись. Демира нерешительно встала и тут же села.

— Она... встречалась с Гармом?

— Да.

Они посидели, помолчали.

Демира чувствовала себя... раздавленной. Элька встречалась с Гармом?! И так, что видел лорд Дэланей?! Но как? И где? Когда, в конце концов?!

И... Дядя говорил слишком беспощадно. Как по отношению к Эльке, так и по отношению к Гарму. Неизвестно, как там ещё будет с Гармом, но Элька слишком эмоциональная для таких выговоров! Но Гарм... А если Гарм из-за этого запрета... А если Элька... А как это объяснить дяде? И куда она могла убежать? К маме?

Дверь резко открылась.

Вбежала мама.

— Что случилось? Почему Эля убежала?

— В смысле — убежала? — снова встала и бросилась к ней Демира.

— Она выбежала в прихожую! И хлопнула дверью! — взволнованно объяснила мама, глядя на лорда, который недовольно кривился.

— Наида найдёт её, — хмуро сказал он.

— К сожалению — нет, — запыхавшись, за спиной мамы появилась волчица — и крепко чихнула. — Девочка перед выходом рассыпала в прихожей молотый перец! Что случилось? Почему она в таком состоянии?

Лорд Дэланей что-то сказал — так тихо, что были слышны лишь раздражённо рычащие нотки в этом возгласе. И поднялся тёмной грозовой тучей, чтобы выйти из комнаты, не обращая внимания на быстро посторонившихся женщин.

— Так что случилось? — тихонько спросила мама, подходя к Демире.

Девушка встала и обняла её.

— Кажется, мы с Элькой очень неудачно... влюбились. — Она постояла, ощущая тепло растерянной мамы, — и тоже расплакалась.

Из-за Кристофера, потому что только сейчас поняла, что именно он сделал.

Из-за Эльки, потому что жалко и сестрёнку, и Гарма.

Из-за себя, потому что настроилась на необыкновенное, узнав о другом мире и начав учиться в поразительном месте — в магической академии. Потому что почуяла вроде как необычную силу, близкую к полёту. Ощутила себя крылатой.

И всё оказалось пшиком.

Потому что человеческий мир предлагал меньше запретов. Меньше зла и обмана. Он был проще. И понимать его было легче.

Демира прерывисто вздохнула и вытерла глаза. Хорош реветь. Пора искать Эльку.

Глава четырнадцатая

Предупреждённая видом без остановки чихающей Наиды, в прихожую Демира вышла, натянув на нос воротник джемпера. Первый взгляд — на вешалку. Куртки Элькиной нет. Но это ничего не значит: в обоих мирах осень. Неизвестно, с какого мира начнёт искать её сестрёнку дядя, но Демира, стянув с вешалки свою куртку и обувшись не в кроссовки, а в высокие ботинки — на случай дождя, начала со своего подъезда.

Открывая входную дверь, услышала за спиной торопливые шаги... Мама решительно захватила свой плащ, тоже сунула ноги в ботинки и, по дороге кутая шею вязаным платком, крикнула Демире:

— Подожди меня! Вместе пойдём!

— Мам! Может, я одна? — даже растерялась девушка.

— Демира, я виновата в том, что Элюшка... — Мама явно запуталась в словах — бывало у неё такое, когда очень волновалась, но махнула рукой и вошла в вызванный лифт. Дождавшись, когда дочь встанет рядом, то ли попросила, то ли спросила: — Что у вас там произошло? Я что-то не совсем поняла... Расскажи, Мира!

Пришлось не только напомнить о Гарме, потенциальную опасность которого мама уже знала, но и о том, что Элька ему начала симпатизировать — и взаимно, между прочим! А ещё о том, как поступил сегодня "тип с белой косичкой"... Но больше девушка волновалась об Эле. Раньше-то Демира помалкивала дома, что Эля заглядывается на Гарма и приезжает "встречать" старшую сестру только из-за него...

— Откуда ты знаешь, что взаимно? — охнула мама.

— По глазам видела, — хмуро ответила Демира, старательно обходя эту тему стороной. О предвидении никто не должен знать. Сейчас, в такой ситуации, когда вокруг кипела, яростно булькая, каша из "непоняток и обидок", умение предвидеть становилось секретным оружием. — Мама, а откуда лорд Дэланей узнал, что Элька и Гарм встречались?

— Не знаю, — проговорила мама, чуть не испуганно кутаясь в свой платок. — Понимаешь, Мира, я настолько увлеклась... — Она запнулась и судорожно вздохнула. — Из-за всех этих перемен... — уже медленней сказала она, — я начала упускать из виду то, что творится вокруг меня и с вами. Я виновата в том, что происходит... Господи, куда она могла побежать?

Они вышли на первом этаже, и в самом деле не представляя, где, а главное — как искать Эльку. Не кричать же в опустевшем к вечеру дворе: "Э-элька-а!" Или спрашивать всех редких встречных-поперечных прохожих, не видел ли кто из них светловолосую девушку в тёмно-синей куртке? Ага, как же — тёмно-синяя, когда вокруг темно и когда в темноте, несмотря на сияние некоторых окон, все кошки серы...

На улице глубокий осенний вечер... Они впустую — и зная об этом — обошли дом, добрались до остановки, где под остановочным стеклянным навесом тихо и пусто. И Демира вздохнула, держась за мамину руку, решившись:

— Мам, возвращайся. Я зайду к нашим девчонкам — из тех, кто поздно ложится спать. Может, Элька у кого-то из них? А ты иди домой. А то вдруг она увидит тебя — и говорить не захочет? Или придёт домой, а там только Наида? Да ещё, не дай Бог, дядя вернулся! Вот уж точно снова сбежит и не вернётся!

Мама горестно покачала головой и только собралась повернуться к дому, как снова испугалась, бросившись к Демире.

— А как же ты одна? Может, подождёшь, а я к тебе Наиду пошлю?

— А если Элька её увидит и вернуться не захочет? Помнишь, как она обозлилась на тот мир? Наида-то тамошняя... Нет, мам. Я провожу тебя до подъезда, а дальше поищу сама. — И, видя, что мама колеблется, взяла её под руку. — За меня не бойся. На мне полно защитных артефактов. Со мной ничего здесь не случится. Лорд Дэланей подтвердит.

И она довела маму до подъезда, проследила, как закрылась за ней дверь. И осторожно пошла к последнему подъезду, чтобы там сесть на скамейку, еле видную почти в полной тьме: сюда не доходил свет уличного фонаря, а на первых-вторых этажах окна не светились. Самое то, чтобы никто не отвлекал.

Если что — за неё, за Эльку, тоже бояться не надо. На ней тоже несколько защитных артефактов... Поэтому время у Демиры есть — а значит, надо посидеть в одиночестве, сосредоточившись. А к ним, к условиям одиночества и необходимости замкнуться на себе, ещё очень нужен Гарм. В воображении. "Ну, Гарм, помоги мне разыскать твою подружку, а мою сестрёнку", — вздохнула она и закрыла глаза, одновременно настраиваясь на ощущение горячей ладони "лохматика".

"Где ты, Элька?"

Насколько Демира в последнее время поняла свой дар предвидения, иногда можно увидеть и настоящее, если совпасть внутренним взглядом с действием человека, о котором хочешь узнать. Так. Что может сейчас делать сбежавшая Эля? Где-то сидеть. Точно не бегать и не бродить. Потому что, если она в городе, то далеко наверняка не уйдёт. После плача устанет и сядет.

Легко представить, как она сидит: ссутулившись, руки опущены на колени, пальцы сцеплены... Любимая поза, когда сестрёнка в расстроенных чувствах. Воображаемая картинка поплыла, и Демира увидела фигурку Эли именно в задуманной позе. Фигурка постепенно обретала объёмность, а затем начал вырисовываться фон: неожиданно какие-то двойные цепи висят с обеих сторон от сестрёнки!.. Демира испугалась так, что распахнула глаза. Что с Элькой?! Что это за цепи вокруг неё?!

А минуту спустя дошло.

Но, прежде чем идти за младшей сестрой (Демира ещё повздыхала, что по мобильному не поговоришь: магия мешает, как её ни затыкай артефактами!), она ещё несколько минут старалась успокоить дыхание.

Наконец, набравшись хотя бы внешней невозмутимости, Демира во весь дух пустилась бежать мимо своего дома, мимо соседнего по улице — к тому, в чьём дворе расположилась роскошная детская площадка, предназначенная для детишек здешнего микрорайона. Редкие прохожие почти не обращали внимания на бегущую девушку, разве что некоторые уступали ей дорогу, если шли по пешеходной дорожке парочками, да и сама она попридерживала бег, если навстречу ехали машины, ослепляя фарами...

Детская площадка освещалась плохо. Но Демира знала все её уголки: ходили сюда — и часто, чтобы посидеть на скамейках вечерами, никому не мешая. С приподъездных-то скамеек их то и дело шугали, например, жильцы дома, кому вставать рано. Пусть и негромкие, но голоса и смех ребят из компании разносились в тишине вечера отчётливо.

Войдя на территорию детской площадки, Демира сразу свернула к качелям... Элю увидела в мгновения. Но окликать не стала... Прошла перед ней, понуро сидящей на качели — доска на цепях, и села на край круглой качели-банки для малышни.

Эля подняла голову, посидела ещё немного, посомневалась — и перекочевала к старшей сестре. Села рядом и снова в ту же позу — ссутулясь. Наверное, выплакала уже свою обиду: вздыхала редко да пару раз шмыгнула — после недавнего-то плача.

Демира понимала, что надо бы начать разговаривать. Но... о чём? И с чего начать убеждать Эльку вернуться?.. И дома ждут. Дядя-то тоже куда-то убежал — наверное, думает, сестра к Гарму дёрнула. Наверное, в поместье Гармова деда переполох устроил. Но это ладно, хоть "лохматик" и встревожится. А вот что мама переживает — это серьёзно. Хотя и с Гармом тоже проблема. Ему ж волноваться нельзя... Надежда на то, что лорд Дэланей если и устроит скандал, наверняка заботливый (а в это Демира твёрдо верила) дед к спящему Гарму дядю не допустит.

А вообще... Бегай тут за ней, когда самой неплохо бы о Кристофере и его гадских цветах подумать. Эльке — хорошо. Ну, в смысле — у неё отношения с Гармом на уровне. В смысле — всё между ними понятно. А вот как ей, Демире, завтра с Кристофером общаться, если — подумай она только о нём, так сразу хочется ему в морду дать... А вот интересно... Будет ли считаться за оскорбление аристократа пощёчина, если эта пощёчина Кристоферу за дело прилетит?.. То есть Демира понимает, что ей-то ничего не будет такого, но вот дядя... не отразится ли на нём... Ладно, это потом.

Больше волнует, что её ждёт завтра в академии. Ну, если она туда пойдёт... Стол Гарма — пустой из-за Эльки? Наглая ухмылка Кристофера, потому что он весь прям-таки герцог и ему всё позволено? Но... и это самое глупое... Ей хочется увидеть его. Посмотреть в эти врущие глаза и взять за грудки, чтобы не сбежал, пока она спрашивает: "За что?!" И, когда она об этом думает, слёзы подступают к глазам.

— Не хочу! — негромко, но с силой вырвалось у неё. — Не хочу!

Эля голову повернула, посмотрела. Еле слышный вздох. И ничего не сказала.

Хорошо, что поздний вечер — осенний. Ветер хоть и слабый, но пронизывающий. Горячую голову постепенно остудил.

— Что будем делать? — не глядя, спросила Элька, зябко сунув руки в карманы куртки и снова шмыгнув.

— Не знаю, — призналась Демира. — Но вернуться надо. Мама испугалась. И дядя умотал куда-то — тебя искать.

— Ну и пусть ищет, — предсказуемо буркнула сестрёнка. — Не фиг на меня орать было. Раскомандовался...

— Не забудь, что он может рвануть к Гарму и заставить там всех волноваться. "Лохматику" нервничать нельзя. А что дядя командует — неудивительно. Он же военный.

— Интересно... — пробормотала Элька, не поднимая головы. — У них там есть такое понятие, как партизанская война?.. Устроить бы ему, чтоб знал!..

— Как ты себе это представляешь?

— Подумать надо... — Сестрёнка выпрямилась. — Мир, а как ты меня нашла?

— Пораскинула мозгами, куда бы я реветь побежала. Лучше этого места не найти.

И обе оглянулись на глухой, без окон торец дома, к которому примыкала часть площадки с качелями.

— Эль, а ты правда встречалась с Гармом?

Сестрёнка вдруг так широко улыбнулась, что Демире не понадобилось дожидаться ответа. А когда Элька вздохнула от наплыва чувств, то и ответила:

— Не я встречалась. Он сам — бац, и появился. Я сидела около подъезда. И вдруг дверь открылась — тихонько так, как будто электричество отключили... Смотрю — и понять не могу, кто там. А потом пригляделась... блин...

— Так вот почему он... — машинально произнесла Демира.

— Что — почему? — насторожилась Эля.

— Наши парни — ну, из подгруппы — решили сделать собственный портал в нашу квартиру. Гарм им сначала помогал, а потом подсунул формулу и всё им сломал. А они не поняли... ну и вот...

— Обалдеть... Он такой умный? Он сказал, что вписал своё имя в наш портал!

Элька исходила восторгом, и Демира её понимала. Правда, пришлось слегка разочаровать сестрёнку.

— Умный-то умный, да только не очень сообразительный, — вздохнула Демира. — Оставил имя в структуре портала — вот дядя вас и поймал.

— Дед его выпустил из поместья только в академию, — объяснила Элька. — Он сам мне сказал. И до сих пор Гарм мало с кем общался. Поэтому он не слишком понимает, как себя вести, когда он вне поместья...

— Всё это интересно, — уже проворчала Демира. — Только пора возвращаться. Мне ещё надо подумать про Кристофера.

— А чего с ним думать? Отсядь от него, а потом смотри со стороны, как он себя вести будет... Ну, я про... ты сама понимаешь... Слушай, а если он... Тебе он вообще нравится? Я тебе про Гарма сказала.

— Если на таком уровне, то — да, нравится. Он, Кристофер то есть, тоже умный. Но что это меняет?

— Если бы на меня кто-то сделал с цветами (или ещё с чем), я бы подумала, что меня проверяют, — задумчиво сказала Элька.

— Не поняла. Это как?

— Как объяснить... Вот ты. Ты ему показала, что он тебе нравится?

— Элька! Неделя прошла! Если он мне и нравится, то как... одногруппник! — возмутилась Демира. И сникла. — Показать не показала, но он мне нравится. И что из этого? Чтобы человек понравился по-настоящему, недели мало!

— Нет, просто я подумала, что здесь почти как с Гармом, — пожала плечами сестрёнка. — Он сразу понял, что я ему нравлюсь. И я — тоже. А если этот твой Кристофер втюрился в тебя сразу, а ты вела себя только как... студентка с ним? Вот и решил проверить. Чтобы знать точно.

— Глупости... — пробормотала Демира, с содроганием вспоминая, как крепко держал её Кристофер, будто боялся, как бы она не упала... Но тут же замерла, словно прислушиваясь сама к себе. Судя по реакции лорда Дэланея, Кристофер мог в тот момент делать с ней всё, что ему угодно. Но "тип с белой косичкой" подарил ей цветы в читальном зале. Они прошли мимо библиотекаря — и тот видел "огненный зов". А потом Кристофер приказал ей поцеловать его — но в вестибюле, открытом всем посторонним глазам. И тут же отодвинул её, когда Демира и впрямь собралась выполнить...

Неужели Элька права?

Ведь если присмотреться, то Кристофер с самого начала возится с ней так, как будто она ему... нужна? Он дотаскивает её до нужных знаний, чтобы она была равна ему — не только в титуле. Так? Получается, так...

И тут появилась идея.

— Партизанская война, говоришь? — сквозь зубы проговорила она. — Почему бы и нет? — И зловеще улыбнулась. — Будет ему партизанская война!

— Если что — я не виновата! — тут же открестилась Элька от неведомой идеи старшей сестры и выпалила: — Мира, а что ты придумала?

— Надо предупредить дядю, чтобы он промолчал, что знает об "огненном зове". Я буду вести себя с Кристофером так, как будто ничего не было. Абсолютно ничего. А потом... потом посмотрим.

— Тебе легче, — уже тише сказала сестрёнка. — Уже придумала. А что делать мне?

— Так. Идём домой. Надо показать тебя дяде, что ты дома. Чтобы он не потревожил Гарма и его деда. А потом подумаем. Мы вместе, Элька. Не забудь: ум хорошо, а два лучше. Сообразим что-нибудь. Если что, развернём партизанскую войну по всем фронтам — мало им всем не покажется! И неплохо бы дяде вообще не вмешиваться в наши дела. Росли мы без него — ну и будет жить так, как нам думается.

Решительно настроенная старшая сестра легко передала своё боевитое дыхание младшей. Девушки встали и почти бегом ринулись домой.

— Элька, при маме плохого о дяде не говорим! — задыхаясь, предупредила Демира.

— Почему?!

— Э-э... мне кажется, они — это...

— Что?!

— Я же сказала — мне кажется!

Добежали уже молча. На лифт только глянули — и повернули к лестницам.

— Элька, Гарм держал тебя за руку?

— Было, а что?

— Твои магические линии становятся ярче. Как только разберёмся со всеми своими делами, я серьёзно займусь тобой. Научу тебя главным магическим приёмам — как минимум... Быстрей бы с личным закончить...

— Ты лучше учебники принеси! — пыхтя и поспевая за ней, посоветовала Элька. — Клипса у меня есть — буду читать вслух. Может, что-то и сама выучу.

— Тоже дело...

Входная дверь в квартиру открыта. Это значило две вещи: дядя дома — поэтому мама и Наида не боятся оставлять дверь распахнутой. Остановившись на лестничной площадке, сёстры переглянулись.

— Что дальше? — прошептала Эля.

— Идём в нашу комнату. Если что — я выпроваживаю дядю и не дам войти к тебе. Не бойся. Драться он не будет — воспитание не позволяет.

Сестрёнка хмыкнула и нерешительно последовала за Демирой. Но уже в прихожей насторожилась: дверь в мамину комнату закрыта, а за ней слышатся глухие голоса. Сёстры снова переглянулись. Сомневаясь, Демира шагнула к маминой комнате...

— Демира-а... Эля-а...

Шипение раздалось из комнаты девушек, и обе рванули туда. Стоявшая возле двери Наида поспешно закрыла её и обернулась к сёстрам.

— Туда лучше не заходить.

— А что там?

— Лиза, мама ваша, говорит с лордом Дэланеем. — Волчица пригнулась, вслушиваясь, а потом отошла от двери и села за стол. — Просит, чтобы он не вмешивался в ваши дела, а только говорил ей, что происходит, и тогда она будет говорить с вами.

— Думаешь, он послушается? — неуверенно спросила Демира, севшая от неожиданности на свою кровать. Эля примостилась рядышком, прижимаясь плечом к её плечу и обеспокоенно глядя на женщину-оборотня.

— Что можно сказать-то... — легонько вздохнула Наида. — Лорд в таких делах не разбирается. Несемейный же... Дров-то и наломает в делах деликатных. — Она постояла немного, а потом попросила: — Вы уж в следующий раз хоть мне рассказывайте, что у вас там... Мир-то другой. А я, может, что и присоветую. Пока тоже не напортачили.

— Обещать не будем, — сразу сказала Демира. — Но попробуем.

Волчица кивнула и выскользнула из комнаты.

А сёстры посидели, глядя в пол, а потом Эля встала и отошла к своему стулу за столом. Села. Демира посмотрела на неё. Вроде успокоилась? Но что дальше?

— Надо было спросить у Наиды, ездил ли твой дядя к Гарму... — прошептала Эля.

Демира покачала головой.

— Это и я тебе сказать могу. Не ездил. Он проверил твои следы в доме. Ты же маг. Но неопытный. Скрывать свои следы не умеешь. А опытный маг умеет отличать старые следы от новых. Он посмотрел — и понял, что ты в доме не появлялась. Вернулся домой, и здесь ему, наверное, мама сказала, что я побежала за тобой.

— Фу-у... Значит, с Гармом всё будет хорошо. Мир, а что ты назавтра придумала?

— Если, как ты считаешь, Кристофер меня проверял, самое время проверить его самого, — деловито сказала Демира. — Ты не помнишь, где мамина шкатулка с бабушкиными украшениями? Помнится, там серебряные колечки есть? И серьги?

— И что? — загорелась любопытством Эля.

— Завтра я их надену. Правда, перед тем сделаю кое-что такое, что видно будет только магам. И посмотрю, как это воспримет Кристофер. Зря, что ли, магии учусь? И проучу его заодно, чтобы не позволял себе такого, как сегодня.

... Шкатулку с украшениями нашли перед сном.

Васильев Андрей, Васька, уходил в университет рано утром. Демира в академию — на час позже. Подловив бывшего одноклассника у подъезда, она попросила:

— Васька, я знаю, ты с Риткой ходишь начал. Но у меня просьба такая: подержи эти штучки с минуту в своих руках, а?

— Мирка, я опаздываю!

— Идём вместе к остановке, — скомандовала девушка, втиснув украшения в его ладонь. — Там ты мне отдашь. Как раз и получится пара минут.

— Да зачем тебе это?!

— Эксперимент провожу, — ухмыльнулась Демира. И старательно выговорила: — Эзотерический — вот!

Васька только фыркнул на неё, но больше не возражал против странных действий со стороны одноклассницы. Как только подошла его маршрутка, он высыпал колечки и серёжки на ладонь Демиры и побежал к транспорту, махая рукой Демире.

Та вернулась домой и кинулась на кухню. Набрав соли и парочку пряностей, известных магам, как ингредиенты любовного приворота, она провела самый примитивный магический обряд, направленный не только на укрепление следов бывшего одноклассника на украшениях, но и на усиление его любовного чувства — к Ритке, той самой. Но ведь Кристофер об этом знать не будет: Демира сняла адресность влюблённого. Затем вооружилась для личной партизанской войны, надев два кольца и серьги, а одно кольцо на тесёмке спустила под ворот джемпера.

Следившая за ней Элька тихо спросила:

— А я? Что делать мне?

— Успокойся, Эль. Придумаем. И постараемся это сделать быстро. — Она подошла к столу и кивнула. — Учение — свет, Элька! Я оставляю свои тетради — они написаны моим почерком и на нашем языке. Учись, Элька. Чую — пригодится! А с Гармом я побеседую, чтобы он был осторожней.

— Мирка... — Эля обняла старшую сестру, и та услышала, как сестрёнка глубоко вздохнула. — А если твой дядя успеет раньше? Ну, поговорить?

— Очень надеюсь, что говорить он будет дипломатично. Мама уже предупредила его, так что, думаю, он пока лезть в наши дела не будет. — Помолчав, девушка добавила: — Мне кажется, лорд не ожидал такой реакции от нас. От меня, а тем более — от тебя. Сейчас, когда мама промыла ему мозги, он не будет торопиться устраивать со всеми разборки. И ещё. Вчера я ему всё-таки сказала, что свои дела буду решать я, и никто другой. Мы ему не кисейные барышни, как ему кажется. За себя постоять можем.

— Мир, а если Кристофер снова полезет с чем-то посильней? — забеспокоилась Эля.

— Пуганая ворона и куста боится, Эль. Я теперь буду его на расстоянии держать и постоянно остерегаться. Так что надеюсь... — Она умолчала, что и сама боится "чего-то посильней" со стороны Кристофера. Но внутри был ещё один страх, похлеще: Кристофер — герцог. А если он что-то сделает плохое её дяде? Карьеру, там, испортит. Или что ещё... В его силах? А что? Вполне возможно — признавала Демира. Оболгать, например. А если и вовсе избалованный, так покапризничает перед родителями — и конец лорду Дэланею.

Демира понимала, что исходит из реалий своего мира.

"Золотые детки", читала она, могли всякое устроить.

Поэтому и решилась на странную диверсию — в надежде, что Кристофер отстанет от неё, а значит — не будет его столкновений и с лордом Дэланеем.

Чувствовала себя Демира до сих пор так, словно её саму бросили в кипящую кашу. И в чём-то очень даже понимала Элю. Хотелось сбежать и вернуться к привычной рабочей жизни, где есть место творчеству. Но, с другой стороны, оставлять того, что сделал с ней Кристофер, тоже не хотелось.

Кристофера на крыльце не было. Впрочем, он не приехал и к воротам её поместья. Как не было на крыльце и Терренса с Инессой. И Гарма. Хотя их отсутствие могло быть связано с небольшим дождём, солидно подкреплённым довольно сильным ветром. Под колоннами крыльца лужи были страшенные. Наида с раскрытым зонтом выскочила из машины — и они обе побежали к двери в академию. Эльки с ними не было. Решили не дразнить лорда Дэланея, и Эля осталась дома с мамой. Правда, сестрёнка обязала старшую рассказать ей, что будет в академии. Наида побежала назад, едва Демира спряталась за захлопнутой дверью — удержать не сумела, очень уж порыв был мощным. Сбросив куртку, потрясла её в тамбуре и только потом вошла в вестибюль. Здесь народу маловато. В основном все уже разбежались по кабинетам. И опять "своих" никого. Пожав плечами, Демира заторопилась в свой кабинет.

Она вошла в кабинет, мягко улыбаясь, а внутри кипела так, что — то ли тут же разрыдаться, то ли подраться... И вошла за минуту до звонка, как и хотела. Чтобы никто не успел основательно насесть с вопросами, например.

Она приветливо улыбнулась Терренсу и Инессе.

Улыбка пропала, едва она заметила — Гарма нет за столом.

Кристофера, впрочем, тоже. Опаздывает? Или предпочёл сегодня не приходить?

Она села за стол Гарма и вынула тетради и ручки.

Звонок.

Мастер Бартоломью начал лекцию.

Записывала её Демира почти машинально, постоянно поглядывая на входную дверь. Когда мастер отвернулся к доске — записать сложный для воспроизведения термин, Демира увидела, как обернулся к ней Терренс — за ним Инесса. Оба — с высоко поднятыми бровями. Очкарик кивнул на место Кристофера: "Где он?" Демира пожала плечами: "Не знаю". Он покачал головой: "Ну, чудеса..."

Она снова писала лекцию, машинально покручивая серёжку в ухе, благо "гвоздики", когда в дверях появился абсолютно мокрый Кристофер. Он искренне извинился перед мастером Бартоломью за опоздание, был прощён и быстро прошёл к Демире, на ходу тихонько здороваясь со всеми.

Пока он шёл, девушка, закусив губу, заставила себя "таять от счастья", вспоминая Ваську и "его подарок". Нежная улыбка на губах — она это даже ощущала — заставляла её млеть, едва она вспоминала остановку, маршрутку и Ваську. Какой он высокий и широкоплечий... Какой он симпатичный и уверенный в себе парень!..

— Доброе утро, Дэланей... — прошептал Кристофер, сваливаясь рядом.

— Доброе... — с придыханием откликнулась девушка, глядя в ничто перед собой и "любуясь" ловко впрыгивающим в маршрутку Васькой. Спортсмен! Следит за формой! Как он прекрасен! Идеален во всём...

Сосед по столу застыл.

Демира томно обернулась к нему и чуть-чуть разочарованно сказала:

— А, это ты... Доброе утро, Кристофер... — И снова уставилась на мастера Бартоломью — так нежно улыбаясь, что внутренне побоялась, как бы тот не увидел.

Продолжая записывать лекцию, Демира старалась не выходить из образа мечтательной девицы, которой чуть не предложение сделали, но, тем не менее, зорко, хоть и исподтишка следила за Кристофером. Зашёл он самоуверенным и привычно заносчивым, но с каждой секундой явно терял свою уверенность, всё сосредоточенней всматриваясь то в её пальцы, то на ухо с серёжкой. В паузе, пока мастер Бартоломью заглядывал в свои лекционные записи, Кристофер прошептал:

— А где Гарм?

Она уже устала пожимать плечами, но говорить не хотелось. Пожала.

Выдерживать придуманную роль рядом с Кристофером оказалось сложно.

Говорить не хотелось, потому что хотелось на любой его вопрос сказать гадость.

И пару раз она прятала руки, чтобы он не видел, как они нервно трясутся, чтобы всё же врезать ему и тем решить свои сомнения и "психи" раз и навсегда.

А тот продолжил шёпотом светскую беседу и нечаянно попал на то, что надо:

— Как прошёл вчерашний вечер? У вас тоже шёл дождь?

Постаравшись просиять в ответ, Демира мягко сказала:

— Нет, у нас дождя не было. Мы собрались вчера с одноклассниками и погуляли. Прекрасный вечер... — Пальцы любовно покрутили колечко. — Мы та-ак гуляли хорошо... Столько разговаривали-и... Столько смеяли-ись... Как хорошо с ребятами-и...

Пальцы прошлись по чёлке, чуть присбирая её и пропуская между собой — так, чтобы можно было "похвастаться" блеском розовых аметистов в серебряных серёжках...

— Ты раньше не носила украшений, — словно бы между прочим заметил Кристофер, но она уловила, бросив быстрый взгляд, как дрогнули его пальцы на ручке..

— А, это, — лениво ответствовала она. — Мне подарили вчера... Мне очень нравятся. Правда, прелесть?

И снова погладила колечко, обведя камушек так нежно, как только могла.

Снова взглянула на Кристофера. Ноздри точёного носа раздувались, будто...

— Я не знал, что ты любишь украшения...

— Подаренные человеком, с которым я знакома больше десять лет... — томно вздохнула она и вытянула руку, чтобы влюблённо восхищаться мелко поблёскивающим камешком издалека.

"Если он даже знает из-за этих чёртовых цветов, что на самом деле я тянусь к нему, пусть думает, что я меркантильна!" Услышав странный звук, она не сразу поняла, что Кристофер сглотнул. Зато заметила, с каким усилием он отвернулся от неё, чтобы больше не глядеть в её сторону весь первый час.

Глава пятнадцатая

Сняв первую информацию с подарка неизвестного дарителя, Кристофер разглядел: высокий, стройный парень, с кем-то прощаясь на ходу, прыгает в высокую машину, внутри которой уже сидят пассажиры.

Так к раздражению, вызванному слишком ранним утренним приездом к его родителям барона Дэланея, прибавилось ещё одно.

... А тогда... После короткого делового сообщения лорда Дэланея отцу об "огненном зове" ("Я приехал поставить вас в известность, как использует свой талант ваш сын!"), стиснув зубы, Кристофер попытался проанализировать, где он дал маху, в какой момент своей затеи, и в самом деле неприглядной — внешне, он был небрежен. Ведь после того как "огненный зов" остался за закрытой дверью академии, Демира не должна была помнить о нём. И чуть не застонал от досады: вот она — оплошность! Он привык, что ему прислуживают люди! А у обедневших из-за войны Дэланеев — в охране только оборотни!

После ухода лорда Дэланея отец вошёл в комнаты Кристофера.

— Сын, в этом была необходимость? — сухо спросил он.

Он упирал на слово "необходимость". Но сын предпочёл услышать другое и ответить на это другое:

— Была.

Несколько секунд отец мрачно присматривался к Кристоферу, у которого подрагивали пальцы, из-за чего узел галстука приходилось перевязывать заново.

— Слуги говорили, что ты возишь её в академию и домой.

— У неё есть машина, — подражая отцу, сухо ответил он опять на самое главное.

— Хорошо. Последний вопрос — и я больше не буду докучать тебе. Девушка стоит твоих усилий?

Кристофер застыл перед зеркалом, снова стянув слишком узкий галстучный узел и размышляя, перевязать ли, или сойдёт и так, но к отцу обернулся, чтобы тот видел его лицо во время ответа.

— Ты лучший видящий из магов. Я бы хотел, чтобы ты сам взглянул на неё. Тогда мне ничего объяснять не придётся.

Отец поднял бровь, но, хмыкнув, промолчал и вышел из его комнат.

... Мечтательный взгляд Демиры удивил Кристофера поначалу... Подходя к ней, решил ещё, что она легко простила его, хотя цветы и обнаружили только первоначальный её интерес к нему. Но секундами позже новое раздражение заставило вскипеть его кровь: привыкший, что основную часть времени Демира проводит в академии, он как-то забыл, что живёт-то она в том мире, где росла, где её воспитали. Где она знакома с множеством... нет, даже не так! Где она накоротке общается с множеством народа!.. Ещё когда она рассказывала о своём дружном классе, в её воспоминаниях, отчётливых и ярких (что значит — она тесно общалась со всеми!), промелькнуло, что в том классе где-то человек тридцать, если не больше! А ведь она упоминала и о дворовых друзьях! Круг общения у неё оказался гораздо обширней, чем предполагал Кристофер! Да ещё ярко вспомнились эти её постоянные обмолвки: "мы каждый вечер", "почти каждую неделю мы"... Иногда он чувствовал зависть.

Опомнившись от первого часа потрясения, гневно налюбовавшись, как она ласково гладит колечко на своём изящном длинном пальце, к концу второго Кристофер всё-таки додумался снять часть нечаянно обнаруженного магического приёма и с облегчением выяснил, что серьги и кольца принадлежат кому-то из родственников в той семье, где росла Демира.

Её игру он принял и понял: это оказалась отместка за "огненный зов". Особенно отчётливо это стало ясным из-за Гарма.

Точней, из-за его отсутствия. Демира так волновалась, так встревоженно смотрела на входную дверь, что, спохватываясь снова играть влюблённую девицу, выглядела... бездарной актрисой.

После второго часа пары, чувствуя даже определённую благодарность к так и не пришедшему Гарму, он предложил:

— Сходим к мастеру Мелхору? Узнаем, не приходили ли с предупреждением от Гарма или его деда?

— Вы разрешите нам сопровождать вас? — спросила Инесса, подошедшая к ним вместе с графом Солтбергом и услышавшая слова Кристофера. — Сидеть в перемену в кабинете не хочется, а бродить по коридорам бесцельно — смешно.

Терренс величаво кивнул, подтверждая рациональные слова спутницы. Кристофер вопросительно взглянул на Демиру. Ему не понравилось, что она вдруг начала сильно переживать из-за Гарма.

А насупившаяся было девушка встала и внезапно спросила его самого:

— Лорд Дэланей утром приезжал?

Мог бы и сдержать своё недовольство. Но вопрос оказался настолько неожиданным, что кривая гримаса промелькнула на губах неподвластно от его желания.

Не дожидаясь ответа, она пошла к выходу, бросив:

— Понятно!..

— Случилось что-то, о чём мы не знаем? — с любопытством осведомилась Инесса.

И даже невозмутимо высокомерный Терренс с интересом сощурился на Кристофера.

— Случилось! — буркнул тот и чуть не по-мальчишески сорвался с места, догоняя слишком независимую Дэланей.

Хм... Отсутствие Гарма и приплюсованный к нему, Кристоферу, вопрос Демиры об утреннем визите лорда Дэланей — не связаны ли оба происшествия? И не случилось ли что и с младшей сестрой Демиры? А ещё... И не связано ли вчерашнее странное вмешательство Гарма в формулу портала с тревогой Демиры?

Вопросов много. Кристофер ощущал себя аналитиком, которому предложили задачу со многими, плохо связанными между собой условиями.

Но разгадывать было увлекательно. Особенно после ответа куратора, что Гарм вынужден покинуть академию чуть не на месяц.

На лице девушки вспыхнула такая злость (счастье — направленная явно не на куратора, а на кого-то ещё), что, снова очутившись в коридоре и спеша в свой кабинет, Кристофер успел спросить:

— Это связано с твоей младшей сестрой?

Отворачиваясь, девушка буркнула что-то неразборчивое. Но он уже и так понял, что злится она на своего дядю.

Шагая рядом, готовый в любой момент предложить ей руку, он хмыкал про себя: что за день такой вчера был, что и сам он тогда сглупил, а сегодня сглупила Демира, попытавшись притвориться в кого-то влюблённой — в кого-то, но не в него?.. И что такого натворила та беленькая девушка, которая ранее считалась сестрой-близнецом гордячки Дэланей, а оказалась полугодом младше?

Или... Демира переживает из-за сестры так отчаянно, что забыла изображать влюблённую? Гарм отстранён от занятий на месяц. Не значит ли это обстоятельство, что именно Гарм натворил нечто?

Но что?

Спросить у Демиры в лоб?

И чуть не вздрогнул, когда услышал за спиной звонкий голосок Инессы:

— Мы сегодня едем проведать Гарма? Мне понравился их сад!

Демира, идущая на полшага впереди Кристофера, чуть не споткнулась. Но явно взяла себя в руки — не оглядываясь, пожала плечами:

— Не знаю. Может, поедем. Может — нет.

А когда они сели за стол, дожидаясь мастера Бартоломью, она прошептала, слепо глядя то ли на преподавательский стол, то ли в стену:

— Это я виновата. Надо было вчера сразу идти домой...

Он мгновенно пришёл в ярость: она опосредованно обвиняет его в том, что это он задержал её в академии?!

Но, чуть склонившись, чтобы заглянуть в её лицо, понял: она ушла в себя, горестно размышляя. И, судя по всему, искренне винит себя из-за того, что произошло в её доме, пока она была здесь, в академии... Но что? Вопрос постепенно обретал важное значение. Но... Гарм всего лишь заперт дома — пусть на месяц. Значит, ничего особенного не произошло? Или... Младшая сестра Демиры не является членом высшего общества — поэтому Гарм всего лишь заперт дома? Но тогда бы Демира злилась на Гарма, а не переживала из-за него...

Далее девушка больше не пыталась изображать влюблённую в кого-то постороннего. В её пространстве, как ни вглядывался Кристофер (а он был мастак на эти штучки), больше он не видел того парня, бегущего к большой машине. Да и то, что он различил на украшениях магический приём, подсказывало, что он прав: Демира так, по-детски, решила отомстить ему за вчерашнее — за "огненный зов".

Далее она общалась и с ним, и с Терренсом, и с Инессой очень спокойно, хотя слегка отстранённо. Впечатление было, что она постоянно оглядывалась на вчерашний вечер и продолжала жалеть, что в нужное время не оказалась дома... С ним она говорила очень спокойно. Не пыталась навесить на него вину. Кажется, она твёрдо уверилась: если бы она прошла мимо него, мельком попрощавшись, всё было бы в порядке. Но она сама подошла к нему в читалке... И с другими то же самое... Однажды даже вернулась к шутливому разговору с Терренсом, перебросившись с ним репликами, в которых оба называли друг друга по фамилиям: Солтбург — Дэланей.

Под конец учебного дня Кристофер понял главное: происшествие с сестрой Демиру взволновало больше, чем "огненный зов". Она даже как будто вычеркнула из жизни те несколько минут с цветами.

И Кристофера это задело.

До такой степени, что он решил "проведать" проблемного, с какой стороны ни погляди, сокурсника, чтобы узнать из первых рук, что у него с младшей сестрой Демиры произошло на самом деле и отчего его заперли дома аж на целый месяц.

Но не сегодня. Слишком многое запланировано. Завтра. И лучше с утра. До занятий в академии.

И, может, это маленькое усилие поможет вернуть расположение Дэланей, которая сейчас говорит с ним слишком вежливо. Как с посторонним. Отвратительное ощущение...

... Демира села в машину, потянулась закрыть за собой дверь. Наида успела закрыть сама, после чего прошла к двери напротив и села за руль.

Сегодня девушка не стала дожидаться, когда её проводят на крыльцо. Улизнула раньше. Видеть никого не хочется: ни Кристофера, который весь день смотрел на неё, как заморское чудище; ни задравшего нос Терренса; ни щебечущей на слишком высоких тонах Инессы — аж в ушах звенит.

Улизнула и, чуть не расталкивая встречных-поперечных, кинулась окольными путями к выходу, благо за неделю изучила все коридоры с учебными кабинетами своего расписания.

Глядя, как дорога несётся попасть под колёса их машины, Демира чуть не согнулась, чтобы сунуть нос между двумя передними креслами.

— Наида...

— Что?

— А это обязательно — учиться в академии? Когда я читала книги про светское общество, для барышень из богатых семейств главным было умение говорить на иностранном языке, вышивать, играть на музыкальных инструментах — ну и всякого другого по мелочи. На гитаре три аккорда знаю, сбацать сумею. Иностранный язык мне не нужен, потому что есть клипса-переводчик, хотя разговорный английский знаю. Вышивать — иголкой владею, были бы схемы. Так зачем мне академия? Что даст мне практическое пользование магией? Только умение создавать магические артефакты? А потом продавать их?

— Земные и наши богатые семейства отличаются друг от друга, — ответила волчица. — Те, что на Земле, получили свои титулы в основном за военные заслуги перед короной — в первую очередь. Наши — тоже. Но заслуга наших в том, что они владеют магическими силами на невиданном уровне. В отличие от простых семей. Земные защищают границы своих государств оружием. Наши — магией. Ты учишься в академии, потому что ты одна из самых сильных ("Что-то я этого не чувствую..." — пробормотала Демира.) И потому, что твоя сила нужна твоей родине.

— Какая же это родина, — уже пробурчала девушка. — Я выросла в другом месте!

— Но родилась здесь, — спокойно возразила Наида. — И твои родители сделали всё, чтобы ты выжила. Поэтому ты выполнишь свой долг перед ними — выучишься и будешь одной из наших защитников.

Она так сказала — "наших"... Даже страшно стало.

Наида всю жизнь защищала Демиру. А теперь видит в Демире защитника...

Нереально как-то.

Когда свернули на свою улицу, мимо промчалась чёрная машина. Время осеннее, тёмное. Не сразу сообразишь, что за машина. Но та остановилась у ворот в их поместье, и насторожённая Наида негромко сказала:

— Герцог Бринэйнн.

Их машина доехала до ворот и ткнулась в них носом.

Демира бездумно посидела на своём месте, глядя на фигуру Кристофера, высившуюся возле своей машины. Внутренним чутьём она сообразила, зачем он приехал к ней. Нет. Он не собирается заходить в дом. Он ждёт, когда она выйдет из машины, чтобы поговорить о вчерашнем.

— Выйдешь? — прошептала Наида.

— Выйду. Дверь открою сама, — предупредила девушка. Сейчас почему-то не хотелось, чтобы волчица изображала телохранительницу или служанку.

И вышла. Протопала несколько шагов, чтобы встать между машинами, почти в центре свободного расстояния между ними. Прислонившийся к своей машине Кристофер оттолкнулся от неё и достаточно быстро приблизился к ней. Как будто испугался, что она из-за его медлительности может плюнуть на всё и уйти.

"Между прочим, моё настроение близко к этому", — промелькнула мысль.

— Дэланей... — вполголоса сказал Кристофер, чуть склоняясь над ней. — Прости меня за вчерашнее.

— При одном условии, — равнодушно сказала девушка. — Если ответишь на один вопрос. Зачем ты это сделал?

— Я... нетерпелив, — ответил он. — Мне постоянно кажется, что ты... расположена ко мне. Но порой... А мне хотелось знать твёрдо.

Она снова вспомнила всё, что успела привести себе в его оправдание: он подарил ей "огненный зов" при свидетелях. Он предложил поцеловать его в вестибюле, куда мог в любой момент кто-то выйти.

— И что? — всё так же бесстрастно спросила она. — Ты что-то узнал?

Он схватил её за руки.

— Демира, мне казалось, ты ко мне что-то чувствуешь! — взволнованно заговорил он. — Но ведёшь себя, будто... мой давний друг. Да, узнал! Я понимаю, что тебя обидело...

— Тебе нравится знать твёрдо? — внезапно даже для себя спросила она. — Могу тебе сказать. Ты знал, что я слабей тебя в магии. Что я не знаю о цветах. Ты поймал меня на моей симпатии к тебе. И заставил... Принуждение — вот что меня обидело. Да, я по-ребячески решила отомстить тебе, но... Но мне очень обидно!

— Прости, Демира... — прошептал он. — Мы все всё хотим знать заранее, потому что сомнения — это больно. Даже для меня, который сильней тебя...

— Не слишком быстро? — бросила она. — Ты знаешь меня только неделю, но хочешь уже сейчас знать самое тонкое, что между нами протянулось. Ты уверен, что вчерашним деянием это тонкое не оборвал?

— Восстановлю! — вдруг чудовищно самоуверенно рявкнул он, а когда она внутренне взвилась от злости, продолжил: — Я буду носить твою сумку! Я буду водить тебя в буфетную и кормить выпечкой! Я буду писать тебе все твои конспекты! Буду делать всё, что захочешь, в границах академии и вне её границ!

Когда он замолчал, из всех его выкриков она запомнила только одно. И увидела это одно так ярко! Он сидит на стуле в академической буфетной, куда она ещё ни разу не заглядывала и знает только по некоторым репликам одногруппников, — она сидит на его коленях, и он усердно кормит её пирожками — или коржиками... Интересно, а что там предлагают в качестве питья? Чай? Кофе? И снова перед глазами, как он подносит пирожок к её рту и уговаривает откусить кусочек... Перед глазами поплыло, и она всё так же, в воображении, увидела: в буфетную заходит надменный Терренс — и глаза у него при виде обоих из подгруппы...

Она резко закрыла лицо ладонями и расхохоталась.

Неостановимый хохот закончился не скоро.

Пришлось вытереть слёзы, прежде чем снова говорить.

— Извинения принимаются, — шмыгая носом, сказала она, снова и снова вытирая слёзы. — Мне пора домой, учить конспекты. До завтра, Кристофер.

— Завтра утром я заеду за тобой, Демира.

— Буду ждать, — пожала она плечами.

И пошла к воротам в поместье. Не оглядываясь. Только слушая, как заводятся моторы обеих машин, и она уезжает с постепенно затихающим звуком, а другая медленно шуршит сухими листьями, сопровождая её по дороге, ведущей в поместье.

В гостиной стоял дядя, о чём-то говорил с мамой. Они замолчали и оглянулись на девушку, которую сопровождала Наида. Демира прошла было мимо них, но решилась.

— Лорд Дэланей, — жёстко сказала она. — Возможно, вы и отличный военный. Но в чужие личные дела вам бы лучше не лезть, потому что вы не умеете их вести. Со своими личными я разберусь сама. Не маленькая.

И, пока он, ошарашенный — заметила она, думал, как ответить, она свернула в коридор к порталу.

Тихо шагая по деревянному полу, который ещё будут покрывать плиткой, слушая почти бесшумные шаги Наиды за спиной, она размышляла, не слишком ли она была груба с дядей. Нет. С точки зрения того мира, в котором она выросла. И он должен это понимать. Другое воспитание. Другое отношение к некоторым вещам.

И фыркнула.

И что он сделает, если ему не понравилось её... выступление против него?

— Он старше, — тихонько заметила волчица.

— И что? Я до сих пор не воспринимаю его, как родственника. А он так легко влез... Что в мои дела, что в дела Эльки. Эля, вообще-то, права. Он ей вообще никто. И что с ней происходит — пусть она сама разбирается. Она достаточно взрослая для этого.

— Лорду Дэланею лучше знать... — начала Наида.

— Не уверена, — прервала Демира. — И, знаешь, почему? Он увидел поверхностное, не разобрался в причинах, и тут же бросился... закрывать всё то, чего не понимает. Я тоже многого не понимаю. Но я хотя бы пытаюсь разобраться. А он — нет.

— Но он хочет хорошего...

— Наида, он успел обидеть и встревожить несколько человек! — уже закричала Демира, остановившись и обернувшись к волчице. — Он съездил к деду Гарма — и теперь Гарм целый месяц будет сидеть дома! А ведь Гарм впервые вышел за пределы своего дома и очутился среди чужих людей, с которыми он только-только начал понимать, как вести себя! И с сегодняшнего дня он снова в тюрьме! Лорд съездил к герцогам — и сегодня Кристофер нервничает и психует только так! А значит, психуют и нервничают его родители! Вот что сделал лорд сегодня! Вот сколько людей из-за него пострадало! И что? Я не сумела бы разобраться с Кристофером сама?! Ты же видела — могу! Почему лорд видит во мне сопливую девчонку?! Пока его не было, я справлялась со всякими ситуациями! А появился он — и сразу на тебе! Я, оказывается, ничего не могу!

— Не кричи, Демира, — грустно сказала Наида. — Ты разобралась с герцогом, но почему-то не можешь разобраться с лордом Дэланеем. Пойми же и его, Мира! До сих пор он командовал только взрослыми! А на него свалились одинокая женщина из другого мира и две взрослые, по меркам вашего мира, и самостоятельные девушки. Он и в самом деле не понимает, как себя с вами вести! Он думает — вас надо защищать! И делает это по-своему!

"Только почему-то у него получается это делать только с последствиями! — раздражённо подумала Демира. — Как будто он может меня защитить тогда, как в ситуации с Кристофером! В таком случае Наида вообще должна быть рядом со мной постоянно — как охранники Гарма!"

— Всё это глупости, — проворчала она, снова поворачиваясь к порталу. — И знаешь, почему? Он тоже не хочет понимать нас! Он нас сразу причислил к барышням своего мира. Может, мне его стукнуть разок, чтобы он в нас увидел нечто другое?

— Вот теперь глупости говоришь ты, — слабо улыбнулась Наида.

— А что? — размышляла вслух Демира. — Над дверью в кухню у нас есть навесной шкафчик. Присобачу к нему боксёрскую "грушу". И, как только лорд Дэланей появится в квартире, переоденусь в спортивную форму и начну лупить эту "грушу", благо от Элькиного папы остались боксёрские перчатки — и я знаю, где они на балконе валяются. Любопытно, впечатлится ли лорд Дэланей моими тренировками?

Негромкое хихиканье Наиды за спиной успокоило Демиру. Но переход через портал заставил подумать о встрече с сестрёнкой. И девушка снова помрачнела. Сказать Эле утешительного — не могла ничего.

А Эля, заслышав её шаги, выскочила в прихожую.

Свет-то включён, и сестрёнка сразу разглядела хмурое лицо Демиры.

И ушла в свою комнату.

Демира оглянулась на волчицу.

— И что теперь делать? — Пока договаривала вопрос, поняла, что надо делать: выполнять ту задумку, которая казалась невероятно смешной всего несколько минут назад... Иначе она точно кого-нибудь поубивает.

Лорд Дэланей появился в прихожей — привычно вместе с мамой под ручку. И остолбенел: племянница, переодетая в домашние штаны и футболку, неистово молотила кожаный мешок, подвешенный на верёвке — руками в толстых кожаных перчатках. Мешок после туповато глухих ударов по нему раскачивался в разные стороны, но удрать от разъярённой Демиры не мог, и она лупила его, сбавляя личное напряжение.

В дверях своей комнаты, открыв рот на старшую сестру, стояла Элька. Глянула на маму с лордом и сбежала, осторожно закрыв дверь.

— Демира... — прошептала мама, страшась, что неожиданный зов может окончиться нечаянным ударом по старшей дочери.

Перчатками придержав "грушу", Демира волком посмотрела на вошедших, после чего расслабила верёвку и спустила "грушу" на грешную землю, спрятав затем в кладовке. Снимая свои устрашающие перчатки, удалилась в комнату к Эле.

Наида уже сидела здесь, тихонько трясясь от смеха. Так что Демира, кинув перчатки на свою кровать, попросила её:

— Наида, ты внимательная. Посмотри, как там мой дядя? Усёк? Нет — что я взрослая и самостоятельная?

Наида вышла, изо всех сил стараясь спрятать веселье. Дверь закрыла.

— И что это тебе даст? — прошептала Эля.

Демира свалилась рядом с ней — на её постель. Вздохнула.

— Мы слишком воспитанно себя ведём с ним, — принялась выкладывать свои мысли перед сестрёнкой, а значит — заодно проверяя их, произнесённые вслух. — Он нас такими и воспринимает — девочками. И потому так... топорно пытается нас оградить от всего, что, считает, для нас опасно. Хватит. Больше я не собираюсь быть девочкой-припевочкой! Он видел меня чуть ли не благовоспитанной барышней. Теперь пусть увидит настоящую. Спрашиваешь — что мне это даст? Свободу действий.

— Ты очень... сердитая, — заметила Эля.

— А дядя слишком деятельный, — хмуро призналась Демира. — Он побывал у Гарма, он побывал у Кристофера, хотя мы просили его этого не делать. Эль, ты знаешь... Дядя ведь та ещё проблема. Неужели он мне не поверил, когда я рассказала ему про тот случай? Помнишь? С той пьяной алкашкой?

— Мира, а что с Гармом?

— Он не допущен к академии, — совсем мрачно призналась она. — Но я завтра собираюсь съездить к нему. Поехали вместе?

— Наида узнает — меня не возьмёт, — поникла Эля. — Она боится лорда Дэланея и подчиняется ему.

— Тогда подождёшь до завтра? — попросила Демира. — Я всё узнаю и, может, попробую исправить ситуацию.

— Как хочешь... — безразлично ответила Эля. — Я уже как-то устала от всего этого...

Ужинать с лордом Дэланеем за одним столом они отказались, несмотря на уговоры мамы. Впрочем, мама уговаривал и не слишком сильно — явно хотела посидеть с ним за одним столом на свободе. Лорд Дэланей всё ещё работал с городскими военными, а потому дома появлялся либо утром, либо вечером.

Так что Демира спокойно сумела рассказать Эле весь свой академический день — и со стороны оценить всё произошедшее. Только умолчала о встрече с Кристофером у ворот в поместье. Эля слушала внимательно, хотя горестные складки вокруг рта частенько подсказывали, что временами она отключается от рассказа сестры и думает о своём.

Потом сестрёнка легла спать, а Демира устроилась за столом читать и запоминать конспекты. Недавняя разминка неплохо подействовала на неё. Она чувствовала себя решительней и какой-то более... воинственной. Подготовка к занятиям шла неплохо.

Утром, когда она собралась в академию, спросила у Эли:

— Чем сегодня займёшься?

— Поработаю в саду, — думая о чём-то, ответила она. И подняла спокойные глаза. — Хочу дособирать упавшие яблоки, пока не сгнили, и нарезать их для сушки. Работы полно. Мама с Наидой в основном собираются отмывать некоторые более или менее готовые комнаты.

— Тогда за мной лишний подъезд, — заключила Демира, вспомнив, что сегодня вечером идти мыть подъезды. — Счастливо, Эля. Не грусти. Сегодня мы всё узнаем про Гарма. Я ведь сказала, что вечером поеду к нему, — и выполню это.

— Счастливо, Мира, — всё так же спокойно сказала Эля и, прихватив корзину, поплелась за угол дома.

А Демира, спеша к машине Кристофера, думала: ей казалось, что сестрёнка обрадуется её словам. Но ведь Эля права — пока это всего лишь слова.

Глава шестнадцатая

Чтобы примелькаться на глазах Наидиных детей и наёмных рабочих лорда Дэланея, Эля таскала полные яблок корзины из сада в дом и улыбалась тем, кто возмущался, что хочет, но не успевает помочь барышне в её тяжкой работе. Пару раз она уединялась в своей комнате. Сидя за столом, прислушивалась, как оборотни, проходящие порталом, набирают воду из крана в ванной. В том же доме пока водопровода нет. А здесь брать её — одно удовольствие: и близко, и быстро, и чистая. Пару раз Эля выскакивала из комнаты в кухню — это если слышался голос Наиды, вернувшейся из академии. Выскакивала девушка не просто так, а с книгой, меж страницами которой держала палец. Получался такой легкомысленный знак для внимательных глаз: "Я занимаюсь!" Она брала чашку с чаем и снова удалялась под приговаривание Наиды: "Вот! Правильно! Яблоки — это хорошо, но и отдых нужен!"

Таким образом, за час Эля приучила всех, что она где-то, да болтается: либо в саду, либо в квартире.

А сама заканчивала создавать дорожно-транспортный артефакт.

Сначала идея соорудить что-то подобное возникла ещё тогда, когда она попрощалась с Гармом. Затем идея окрепла — это когда Миркин дядя отчитал её, как маленькую, за встречу с "лохматиком".

Затем Эля с восторгом восприняла слова Миры, что прикосновение Гарма увеличивает магические силы...

Привезённая сестрой вечером весточка, что "лохматик" заперт дома из-за наябедничавшего лорда Дэланея, не только обозлила Эльку, но будто отпустила все её сомнения в том, что она просто должна повидать его, чтобы он успокоился в своём несправедливом изгнании. И, возможно, повидать не один раз, если ему нельзя выходить к людям. Он же пришёл к ней. Почему бы и ей не посетить его?

Один артефакт она уже сделала — тот, защитный. Правда, сделала его под руководством и наблюдением Миры. А ещё перед отъездом сестра напомнила, что надо бы сестрёнке сесть за учебники по магии. Что значит — ругаться не будет, если сестрёнка залезет в её книги.

Надев клипсы-переводчики, Эля занялась изучением начальных страниц Мириных учебников, где шло перечисление и название учебных параграфов. Один раздел посвящался транспортным артефактам. Ничего себе — шесть параграфов... Читала вслух, чтобы выловить самое необходимое — буквы здешнего языка уже знала, а если какие не помнила — листок с их начертаниями и Мириными пояснениями лежал под рукой.

Соединив чисто практический урок, данный ей сестрой, и с трудом, но разобравшись в нужных параграфах, Эля получила странную штуковину, которая состояла из множества самых неожиданных ингредиентов. В эту штуковину входили в основном предметы, связанные с дорогой: тот же строительный камень, например, или (Эля даже фыркнула) мокрый листок неизвестного ей дерева, прилепившийся на уличную обувь. А потом даже посмеялась: пригодился и старенький троллейбусный билет, мятый-перемятый, найденный в кармане плаща!.. Самым сложным оказалось наложить на готовый артефакт вехи нужного пути — его главные приметы. Эля только начала вспоминать дорогу от поместья Гарма к Мириному, как ахнула: ей нужна дорога от поместья Гарма, а она вспоминает к поместью от академии!

Пришлось немедленно очистить артефакт от навешенного на него воспоминания.

В общем, она примитивно написала в тетради все запомнившиеся места в чужом городе — от академии и от поместья Гарма, и наложила их на артефакт в обратном порядке. С сомнением разглядывая его, Эля пожала плечами: получился магический компас!

Затем Эля ещё немного побегала по квартире и по поместью, чтобы народ запомнил её деловитое мельтешение. Потом, стащив тонкое пальто, которое волчица надевала в их городе, рванула к маме — и обрадовалась, что та говорит с Наидой.

— Мама, обедать не буду. Только чай попью с бутербродом, — предупредила Эля и, похлопав себя по животу, торопливо объяснила: — Яблок наелась.

Выслушав укоризны, что от яблок по-настоящему не наешься да ещё живот может заболеть, Эля согласилась со всем и сказала, что будет опять гулять по саду или сидеть в квартире. И спросила, во сколько приедет Демира, чтобы встретить её... Кажется, этот вопрос мама и Наида поняли правильно: "Меня для всех нет до приезда Миры!"

Спустя десять минут она покинула поместье, оделась в Наидино пальто, осторожно прошла дорогой, по которой могли ездить рабочие Мириного дяди, а потом уже выбежала на дорогу, которая огибала микрорайон с поместьем и вела напрямую к Гарму.

Впрочем, дороги к цели оказались не вполне прямыми. Правда, не их прямизна или кривизна стали проблемой...

Эля пробежала пару перекрёстков, прежде чем додумалась до мысли, которая её страшно испугала.

Она шагает не оживлённой улицей своего города. Она идёт пустынной дорогой, по которой редко-редко ездят плохонькие машины (одна проехала). В них перевозят рабочих, заново отстраивающих местные, порушенные в войну дома. Так что идёт она настолько опасной дорогой, что... Эля нерешительно остановилась. Оглянулась. Может... может, вернуться? Мира же обещала свозить её в поместье Гарма, чтобы узнать, как он там...

Проехала ещё одна машина из тех, которые Эле здесь, в этом мире, всегда хотелось обозвать рыдваном. Такие неуклюжие машины она видела в старых фильмах, а ещё раньше так назывались кареты... Так что делать-то?

Эля посмотрела на артефакт, который сжимала, держа перед собой. Стрелка, прилепленная сверху, всё ещё неукоснительно тыкалась в заданную сторону.

И Эля метнулась вперёд, уговариваясь с собой: она бежит, пока нет машин. Как только они появляются, надо идти спокойно.

К человеку, который шагает деловито, приставать-прикапываться не должны!

Вспомнив, как долго они ехали от Гарма домой, Эля только стиснула зубы: "Ну и что?! Если уж взялась — добеги!"

Но перед глазами стояла всё та же картинка — собственный вид со стороны: одинокая фигурка на обочине дороги. Мало того — одинокая... Беззащитная.

Через несколько минут, когда, по её прикидкам, до поместья Гарма осталось совсем немного, чёрный рыдван обогнал её и встал, съехав на обочину. Из него вышли три человека. Или не человека?..

Эля чуть не споткнулась, но только замедлила шаг. Ноги отяжелели так, что поднимать тяжело — железобетонными, что ли, стали?.. Растерялась ужасающе: "И что мне им ответить, если они спросят, куда я иду?!"

В большую, десятиминутную перемену между парами, благо лекция продолжалась у мастера Мелхора же, Демира пристально всматривалась в записи, пытаясь заучить их прямо сейчас. Кристофер сидел рядом, не собираясь вставать и уходить. А девушка, чувствуя его едва слышное дыхание, размышляла: "То, что он мне пытался вчера вечером объяснить, это не признание ли было, что он влюблён в меня? Ну привет... Теперь-то я точно знаю, что ощущаю к нему, но... Вот, блин, фиг вам какой! Мы оба вроде как влюблены, но вроде как только... первоначально, что ли? Ррр... Придумал он тоже — испортить нормальные студенческие отношения! Не мог дождаться, пока хотя бы пара лет пройдёт?!"

— А у меня вот что! — раздался впереди звонкий голосок Инессы. — Извини, если не вовремя. Просто Терренс показал твою игрушку, а я решила похвастать своей!

И положила нечто на стол перед Демирой.

Сначала Демира решила, что перед ней живописная миниатюра: на фоне голубого плюшевого покрывала валялся котёнок серовато-мраморной расцветки и озорными голубыми же глазами смотрел на зрителя. Девушка от неожиданности улыбнулась ему.

А потом кое-что заметила, несмотря на резную деревянную рамку, и ахнула.

— Инесса, это вышивка?

Демира, затаив дыхание, осторожно провела пальцами по лбу глазастого котика и покачала головой. Невероятно! Если не присматриваться — полное впечатление слегка размытой акварели! Машинально повернула деревянную рамку — на задней стороне аккуратно натянута ещё ткань, погрубей, но вместе всё выглядит... Демира замерла: вот она — альтернатива золотым украшениям, с которыми так не хочется связываться! Есть ведь "Лавка художника"! И там тоже продают вышивальные картины!

Она решительно встала и, подхватив удивлённую Инессу под руку, выбежала с ней в коридор, дотащила до окна и выложила свою идею.

— Я только учусь вышивать, — задумчиво сказала Инесса. — Но мама легко успевает создать одну вышивальную картинку за три дня. Так что, если надо, то мы... Уже сейчас можно будет привезти шесть-семь картинок.

Они, словно заговорщицы, обмусолили со всех сторон проклюнувшуюся идею и пришли к выводу, что вышивка — это лучше и спокойней золота. И Инесса пообещала привезти готовые картинки назавтра.

Девушка убежала к Терренсу, а Демира осталась у окна, обдумывая, как отнести в "Лавку художника" вышивку, если там от неё ждут лепную пластику. "Подождут!" — решила она и вспомнила об Эльке, которую оставила дома понурой и надолго расстроенной. Уже привычно прочувствовала горячие пальцы Гарма в своей ладони — пока есть свободные минутки, надо тренироваться... С минуту присматривалась к тому, что увидела, не веря глазам и то ли предвидению, то ли настоящему, представшему внутреннему зрению...

Не заметила, как дыхание зачастило.

— Не может быть... — шевельнулись губы. — Не может...

Забыв обо всём, кроме пути к вестибюлю, она кинулась бежать со второго этажа. Потом вспомнила, что куртка осталась в кабинете, дёрнулась вернуться, потом плюнула на всё и чуть не разрыдалась от отчаяния: Наида приедет не скоро!

От рывка за руку чуть не упала.

— Что случилось?!

— Элька бежит к Гарму! Кристофер, мне нужна машина!!

— Откуда ты знаешь?!

— Не хочешь помочь — не надо! — мгновенно и нелогично разъярилась она, выдирая ладонь из его руки и продолжая свой бег по коридорам академии.

Раз только повернулась, расслышав топот рядом. Кристофер сопровождал её, отстав на два шага. Серьёзный и сосредоточенный.

При виде этих двоих, вылетевших на академическое крыльцо, один из болтавшихся на улице телохранителей, немедленно подскочил к Кристоферу и только вопросительно взглянул на него.

— Машину! — рявкнул тот.

Заозиравшаяся в дурацкой и напрасной надежде, что она всё-таки увидит Наиду, на всякий случай приехавшую ну очень рано, Демира чуть не заплакала, услышав Кристофера. А он снова, уже уверенно, взял её за руку и повёл с крыльца, кажется, будучи рациональным и стремясь быстрей сесть в машину.

— Наши вещи! — вспомнила она уже в машине.

— Мастер Мелхор оставит их в своей лаборантской, — отрезал Кристофер. — Что происходит, Дэланей? Откуда ты всё-таки знаешь, где сейчас твоя сестра?

— Она пошла от нашего поместья по дороге, которой мы ехали от Гарма! — упрямо ответила она. "Хоть пытай меня, ничего не скажу про предвидение!" И угрюмо добавила только что придуманное: — Я стояла у окна и вспомнила, как перед отъездом в академию мы разговаривали с ней, и она сказала одну фразу. Тогда я не обратила на неё, на ту фразу, внимания, а пока у окна стояла, резко вспомнила. И поняла, что она собирается бежать...

— Я понимаю, что ты не доверяешь мне, Дэланей, — хмуро сказал Кристофер.

— С чего ты взял, что не доверяю?! — огрызнулась она, а потом без паузы согласилась: — Да, не доверяю. И дело не в том, что были цветы...

— А в чём?

— Началась вторая неделя, как я обучаюсь в академии. Много ли я тебя знаю, чтобы тебе доверять? Нет. Но главное ты успел мне преподнести.

— Ты теперь всю жизнь мне будешь об этом напоминать? — буркнул тот.

"Всю жизнь?! — ужаснулась она. — Да не дай Боже — с тобой всю жизнь!" Но сказала иное, перевернув ситуацию.

— А если бы я сделала то же самое? — уже спокойней спросила она. — Сунула бы тебе под нос "огненный зов" и велела бы сделать то, что тебе, потом свободному от его аромата, не понравилось бы?

— А тебе не понравилось? Тебе не хотелось поцеловать меня? — мгновенно отреагировал он. — Судя по тому, как ты ко мне потянулась...

— А если я тянусь к любому, кого знаю, как хорошего человека?! — не выдержала Демира. — Если в нашем мире это нормально — когда приходит человек, с которым ты дружишь или которому ты просто симпатизируешь, и при встрече или прощании ты его целуешь безо всяких задних мыслей? У поцелуя в нашем мире много значений! И необязательно он свидетельствует о любви!

Вот теперь Кристофер растерялся.

Машина мчалась по пустынной дороге...

Трое ждали, когда девушка подойдёт к ним. Все широкоплечие, высокие... Судя по всему — поняла Эля — оборотни. Неужели они посмеют сделать ей что-то плохое?.. Зачем? Зачем она решилась пойти к Гарму?!

За несколько шагов от них она остановилась, умирая в душе...

Они ухмылялись, откровенно разглядывая её с ног до головы...

И она тряслась так, что понимала: они видят её дрожь. Робкая мысль мелькала порой: может, они просто выглядят так? А на деле помогут ей быстрей дойти до места? И тут же эта глупая, детская мысль подыхала под напором реальности.

Так и стояли. Они — группой напротив одинокой девушки. Она — чувствуя, как от страха подламываются ноги.

Один шагнул вперёд, ухмыляясь всё откровенней.

"Я даже тот артефакт дома оставила... — мысленно плачуще вспомнила Эля. И попробовала набраться смелости. — Если подойдут слишком близко, я стукну одного из них артефактом-компасом и побегу!"

Она отступила на шаг от медленно идущего к ней, приглядываясь, оборотня.

Но он шёл крупными шагами и быстро оказался в паре шагов от неё.

— Пойдём к нам в машину, — грубовато сказал он.

Вот так просто?!

— Нет.

Хотела сказать твёрдо, а получился шелестящий шёпот. Помотала головой, чтобы подтвердить свой шёпот, но оборотень уже схватил её за руку.

— Больно! Отпусти! — ахнула Эля, чуть не плача от силищи, которая одними только пальцами впилась в её запястье.

Не обращая внимания на слабое сопротивление, оборотень потащил её, плачущую, к машине.

— Я всё расскажу Наиде! — сквозь слёзы закричала она. — Она найдёт вас! Не смей трогать меня! Не смей!

Двое, всё ещё стоявших у машины, весело хохотали, глядя, как третий ведёт лёгкую добычу к ним.

И не заметили сразу, как мимо них по обочине спокойно прошла мужская фигура в коротком чёрном плаще, не уступающая им ни ростом, ни широкоплечестью.

Увидели — когда он вышел вперёд и остановился перед третьим, не давая ему идти дальше.

Оборотень встал на месте, с любопытством разглядывая довольно молодого парня с лохматыми тёмными волосами. Оскалившись, оборотень напомнил:

— Нас трое, если что...

Эля, заикающаяся от плача, испуганно уставилась на Гарма. Ещё и его из-за неё изобьют! И как он вообще здесь оказался?!

Но Гарм мягко покачал головой.

— Оставь девушку, оборотень.

— А то что? — нагло спросил тот. — Себе девки найти не можешь — хочешь эту? Уйди с моей дороги, мелочь. Нас — напомню — трое. Ты — один.

Гарм, бесстрастно глядя на него, пропуская сквозь пальцы, убрал со лба волосы.

Глаза оборотня остекленели на серебряном обруче и на татуированных линиях по всему лицу парня, которых он сначала не заметил, стоя против солнца.

— Отпусти девушку, оборотень, — монотонно сказал Гарм. — Или я за себя не ручаюсь. Иди, пока я держусь.

Эля освобождение руки почувствовала так, словно мощная рука оборотня отлепилась от её запястья — так вмялись его пальцы в её кожу, о которой она до сих пор как о настолько нежной не думала.

Мужчина торопливо побежал от них к своим, которые, ещё не понимая, в чём дело, заторопились всё-таки сесть в машину. Кажется, для них стала сигналом именно поспешность бегущего оборотня.

А Эля попыталась сделать ещё шаг к Гарму, и он успел поймать её, когда ноги всё же начали подламываться, и она снова заплакала.

Машина на бешеной скорости пронеслась мимо них.

Гарм не стал ждать, пока Эля проревётся. Взял её на руки и пошёл от дороги к недалёким развалинам. Усаживать Элю на кромку руин не стал. Сел сам, оставив её сидеть на своих коленях, чтобы она держалась, обнимая его за плечо.

— Ты шла ко мне, — радостно сказал он, вглядываясь в её глаза, и слёзы Эльки сразу высохли. — Я как-то... вот даже сказать трудно... Я никогда не думал, что однажды по такой дороге кто-то пойдёт ко мне.

— А ты? — заикаясь, спросила она. — Ты как... Ты шёл ко мне?

— К тебе, — подтвердил он, улыбаясь.

— Но ведь охрана!..

— Никто не знает, — спокойно ответил Гарм и огляделся. — Посидим немного, а потом я провожу тебя домой.

— Но ведь тебя уже наказали из-за меня!

— Эля, а как лорд Дэланей узнал про нас?

Мягкое тепло, возникшее после этих слов, будто закутало её плечи в большую пушистую шаль. "Нас".

— Гарм, ты оставил своё имя в структуре портала.

— А я думал — я умный! — засмеялся Гарм, и она погладила изогнувшиеся линии татушки вокруг его рта. — Не догадался о такой малости! Эля, тебя ругали?

Она вздохнула. Грустно хмыкнула.

— Переживу. Вот тебя заперли — это плохо.

— Не очень плохо, — сказал Гарм. — Я прогулял академию, зато понял, что академическое время могу посвятить тебе. Правда, я думал, что больше времени заберёт дорога. Но встретил тебя меньше, чем на середине пути. Так что не печалься, Эля. Мы посидим здесь и поговорим, а можем и побродить по здешнему парку.

— Но всё же, Гарм, — настаивала встревоженная Эля. — Может, тебе вернуться? Вдруг кто-то поднимет тревогу? Тем более ты сам сказал, что до поместья недалеко. Давай доберёмся до него, ты покажешься на глаза своим, а потом...

Гарм поднялся и пожал плечами, не переставая улыбаться.

— Ты так беспокоишься обо мне, — вздохнул он. — Так печётся обо мне только дед. И ты знаешь... Я тоже хочу, чтобы ты пошла со мной в поместье. Я покажу тебе мои рисунки, мы побродим по парку...

— А если меня заметят? — замирая, спросила девушка.

— Нет. Я сделаю тебя невидимой для всех. Кроме меня. И тогда смогу показать мои любимые парковые уголки. Ты успокоилась? Не замёрзла? На тебе странное пальто.

— Не замёрзла. Мне тепло. Это Наиды, — призналась Эля. — Я думала, что в нём буду походить на оборотня, и тогда ко мне никто не пристанет.

— Ты? На оборотня? — Гарм засмеялся, но не грубо и не обидно. — Идём. Мне кажется, ты всё-таки немного замёрзла. Сунь руку в карман моего плаща... Дорога нас разогреет. А как ты не побоялась уйти из своего поместья?

Она начала рассказывать, как бегала, надоедая всем, работающим в поместье и в квартире. Потом показала артефакт-компас. Гарм осторожно принял вещицу, и они шли по дороге, и "лохматик" объяснял, как лучше сделать такой артефакт, чтобы меньше использовать ингредиентов, а Эля внимательно слушала и задавала вопросы.

Внезапно Гарм остановился, посмотрел на неё и улыбнулся.

— Однажды я войду в учебный кабинет академии, ведя тебя за руку к своему столу.

Пришедшая в себя девушка только фыркнула, но тоже мечтательно улыбнулась.

Так, болтая, они добрались до парка.

— И что теперь? — прошептала Эля, глядя сквозь металлические брусья на чистые, несмотря на листопад, лужайки. — Твои охранники — они все здесь. Почему они не встревожены, что тебя нет?

— Для них я сижу на своей любимой скамейке.

— А если они нас сейчас увидят?

— Ни за что...

— Почему?

— Они должны следить не за тем, что происходит на улице, а за мной. И они думают, что следят за мной. А там иллюзия. Очень хорошая.

— Это как — хорошая?

— Иллюзорный Гарм то встаёт, то снова садится. Пару раз он должен был пройтись по парку — по тем местам, по которым обычно люблю гулять я. Идём.

— А мы куда?

— Пока мои охранники охраняют мою иллюзию, мы дойдём до конца этой ограды. Она упирается в старый дом. Там, внизу, есть удобный лаз. Я проведу тебя этим лазом в дом. Дед обычно не выходит в это время. Я покажу тебе его дом. Он очень красив, а потом покажу мои рисунки. Ты любишь рисовать?

— Немного — так, покарябать. Я всё хочу научиться лепить фигурки, как Демира. Потом я тоже тебе покажу.

Они, взявшись за руки, как напроказившие дети, добежали до конца забора. Гарм влез в небольшое полуподвальное окошко, скрытое от посторонних глаз густым кустом, и протянул руки:

— Садись и съезжай!

Она уселась на край окна и въехала к нему. Поймав её за подмышки, Гарм поставил её на каменный пол. Перешёптываясь и едва слышно смеясь своему детскому приключению, они поднялись по полуразрушенной лестнице наверх, на первый этаж старого дома. Гарм объяснил, что именно с этого дома началось поместье Олсандейров...

— Сначала пройдём по галерее, — сказал Гарм. — Я люблю это место и могу показать одну картину и познакомить тебя с моей мамой. Там же есть портрет моего деда. У него благородные черты лица. Я всё мечтаю тоже написать его портрет. Но пока у меня плохо получается писать маслом. Акварель вот — ещё неплохо.

Они шли по громадной галерее, и Гарм с самого начала объяснял Эле, заворожённой картинами и скульптурами, кто есть кто на портретах.

Её так поразило, что он знает своих родственников, начиная с таких далёких предков, что она не удержалась и принялась расспрашивать обо всём подряд, начиная с особенностей одежды и заканчивая фоном в портретах, очень необычным для неё: чаще всего художники писали представителей рода Олсандэйров на фоне именно дома, который постепенно изменялся, добавляя в свои очертания башенки и пристрои...

Увлечённый её интересом, Гарм временами влезал в такие дебри своей родословной, что сам порой осекался и, смеясь, просил девушку останавливать его, если он начнёт слишком подробно говорить о том, что ей может быть не очень интересно.

А потом опомнился.

— Мы здесь уже целый час... — охнул он, глядя на напольные часы. — Ты, наверное, голодна, Эля. Идём в мои комнаты. У меня всегда там есть что-нибудь для перекуса между совместными обедами с дедом.

— А иллюзия? — встревоженно напомнила Эля, хотя его предложение ей очень даже понравилось: всё-таки почти час на дороге и такое потрясение от встречи с оборотнями на машине. Как только он упомянул о перекусе, она сразу почувствовала, как голодна.

— Она пропадёт через полчаса. Охранники поймут, что я снова их надул, и тогда я выгляну из окна. Они смотрят в окно моих комнат в первую очередь, когда понимают, что я... поиграл с ними. Идём. Сначала поедим, а потом посмотрим мои альбомы.

Снова взявшись за руки, они покинули галерею.

Когда высокие и тяжёлые двери закрылись за ними, открылась одна из незаметных дверей в стене дома. Седовласый старик выступил вперёд и надолго застыл, глядя на входную дверь галереи и не замечая, как плачет. То, что он наблюдал в небольшую горизонтальную щель, болью и счастьем пронизало его сердце: внук держал за руку светловолосую девочку, и неведомая прозрачная сила, перетекающая от ладошки этой девочки, вливалась в магическое пространство Гарма, медленно, но верно уничтожая чёрные линии, указывающие на демоническую сущность полукровки...

... Кристофер повернулся к Демире и сообщил:

— Мы проехали всю дорогу от вашего поместья до поместья Олсандэйров. Дорога пуста. Что дальше? — Поскольку она была растерянна, он договорил: — Может, ты ещё раз посмотришь, где сейчас твоя младшая сестра?

— Что? — в первый момент не поняла Демира — и спустя секунды насупилась. — Как я должна посмотреть, где она?

— Не знаю, — ответил Кристофер. — Но ведь ты как-то узнала, что она сбежала из поместья. Почему бы тебе не узнать то же самое и сейчас?

Демира сердито отвернулась от него. Переполошила всех и ничего не добилась. Ну, Элька, попадись только под горячую руку!

— Демира... — необычно мягко сказал Кристофер. — Считывать с магического пространства меня учили с малых лет. Это специализация нас — Бринэйннов. Едва только ты появилась в нашей группе, я сразу обратил внимание на твои линии. Я знаю, что у тебя есть пока хаотическое, не совсем упорядоченное свойство прорицать.

— А ещё что есть? — мрачно спросила Демира. — По-моему, ты сейчас мне мозги пудришь.

— Я не знаю этого выражения, — улыбнулся Кристофер. — Но да, есть среди твоих линий ещё парочка, которая очень меня интересует. Однако сейчас мне больше интересно именно свойство прорицания, поскольку мы напрасно ездим по этой дороге. Итак, не хочешь ли ты посмотреть, где твоя сестра?

Прикинув, что Элька, устав, может сейчас сидеть где-нибудь, Демира представила её фигурку отдыхающей, привычно добавила впечатление прикосновения к своим пальцам Гарма... И словно кто-то подправил её воображение: Эля не просто сидела — она склонилась над какой-то огромной книгой, а рядом... Демира беспомощно взглянула на Кристофера:

— Она дошла до поместья Гарма и сейчас сидит рядом с ним, рассматривает книгу.

— А... что делает Гарм? — ошеломлённо спросил Кристофер.

— Он сидит рядом, за столиком. И у него на коленях тоже большая такая книга, как будто он собирается показать Эле и её. Я не понимаю... Он... Как будто принимает её, как... гостью!

Глава семнадцатая

Сначала, открыв рот и хлопая глазами, Эля обошла апартаменты Гарма, а он шёл рядом и объяснял всё, что она не понимала.

Потом увёл к столику, на котором стоял кувшин с чашками и большая салатница (так решила Элька) с плотной крышкой. Внутри салатницы оказалась гора песочного печенья с орехами. А в кувшине был какой-то густой и сладковатый напиток.

Потом он показал ей свои альбомы, и она сидела — только ахала на его рисунки.

А потом он вдруг заулыбался и засмеялся, глядя на неё.

— В моих апартаментах есть тайная дверца в комнату, в которой можно увидеть много удивительных сокровищ. Хочешь посмотреть?

— Хочу! — обрадовалась Эля. Стороной она подумала, что забыла о времени, что её могут хватиться в поместье Дэланеев. Что раньше она о себе думала — она серьёзная и рациональная. Всё покатилось с горки желания погрузиться в сказку, которую так легко предложил Гарм! И она, Элька, оказалась страшно легкомысленной!

Через полчаса, после того как он показал ей ту таинственную дверцу, Эля застегнула последнюю пуговицу на лифе старинного платья, проверила, как там волосы, накрученные в подобие старинной причёски и закреплённые гребнем, сверкающим разноцветными камешками. Она в последний раз посмотрела в зеркало и, приподнявшись на цыпочках, позвала:

— Гарм! Ты готов?

— Готов! — отозвался он. — На счёт "три"? Раз, два, три!

И они одновременно выступили из-за своих ширм, чтобы ахнуть при виде друг друга!

Она слегка развела руки в стороны, побаиваясь, как бы не помять роскошное платье с пышными юбками. Плечи ещё за ширмой её показались слишком открытыми, и Эля накинула на них тончайший, но широкий палантин. От платья, глубоко фиолетового цвета, он отличался бледно-розовым цветом, и у Гарма, кажется, при виде именно этого сочетания вырвался восторженный вздох.

А вот он вышел в чёрном костюме, верхние пуговицы камзола расстёгнуты — и шею облегала манишка белой рубахи.

— Леди Эльмира... — Гарм, чуть не смеясь, подошёл к ней и предложил руку. — Вы разрешите прогулять вас по галерее? — играя учтивого кавалера, спросил он.

— Ах, лорд Олсандэйр, я буду вам весьма благодарна, — томно откликнулась девушка, подавая руку.

Лицо Гарма мгновенно изменилось. И Элька испугалась.

— Ты что?

— Твоя рука!.. — встревоженно сказал Гарм. — Пойдём в мои комнаты, я перевяжу её тебе. Есть снадобье, которым меня целили... — он споткнулся, но упрямо договорил: — Оно хорошо исцеляет раны и синяки.

Девушка метнула взгляд на руку и прикусила губу: запястье было в чёрно-синих пятнах там, где её схватил мужчина с дороги. В платье, оставляющем обнажёнными не только плечи, но и руки, кровоподтёк виднелся сразу. Правда, Эля-то почти не обращала на него внимания, хоть порой, если заденешь, он отзывался довольно болезненно. Но ведь терпимо. Пока бегаешь с вёдром воды и шваброй по лестницам, мало ли чего бывает. Однажды так она вообще уронила ведро себе на ногу, ладно хоть воды там было — половина только... Если бы она ещё подумала о том, какое впечатление этот синяк может произвести на Гарма, можно было бы надеть длинные перчатки. Однако к этому платью виденные перчатки не подходили — были белого цвета...

Сидела потом на стуле и изумлялась: ничего себе — он умеет просто мастерски эти перевязки делать! Закутал её запястье тряпицей, увлажнённой тем самым упомянутым снадобьем, а потом поверх перебинтовал, похоже, настоящим бинтом. Плотно, но не давяще. Элька фыркнула, чтобы не задавался своим умением, и встала, чтобы элегантно присесть перед ним в реверансе благодарности. Но внезапно вспомнила, как Демира сделала книксен перед надутым очкариком, и прыснула от смеха.

Гарм поднял брови. Реверанс ему понравился — судя по его взгляду, немедленно брошенному на альбом с карандашами. Но её смех удивил.

— Я вспомнила, как Демира, в штанах, присела перед Солтбургом, — объяснила она.

— Не понимаю, — признался Гарм. — Не помню такого.

Пришлось рассказать ему всю сценку на крыльце академии, свидетельницей которой Эля нечаянно стала. А потом ещё раз обрисовать, как Демира, будучи в джинсах, театрально присела перед Терренсом и как серьёзно граф Солтбург отнёсся к этому проявлению почтительности. Гарм так хохотал, что карандаш в руки взять не мог — настолько руки ослабели ...

А успокоившись и вытерев мокрые от смеха глаза, оба сели: Эля — боком в кресло, сложив руки на юбках, которые еле уместились в этом кресле, а он перед ней — на стуле, альбом на весу — объяснил, что он так привык делать наброски. Спохватившись, убежал "на склад" старинных вещей и вернулся, победно потрясая веером, который немедленно пристроил в руки натурщицы. Перед тем как приступить к делу, напомнил:

— Есть захочется — скажи. Я могу увлечься.

И вот тут она тоже кое-что вспомнила. Посмотрела на часы и аж пригнулась, будто боясь, что её заметит кто-то посторонний.

— Гарм... Время-то... Ты сказал, что с дедом обедаешь в двенадцать, а сейчас — половина первого!

— Что?! — поразился Гарм.

А Эля совсем испугалась.

— А вдруг они тебя ищут? Вдруг по всему дому разыскивают?!

— И не заглянули первым делом в мои комнаты? — покачал головой обеспокоенный-таки Гарм. — Быть такого не может. Посиди немного здесь. Я быстро осмотрюсь в коридоре и вернусь.

Он вышел из комнаты, служившей ему учебным кабинетом и мастерской. А Эля вздохнула и погладила верхнюю, кружевную юбку. Какое красивое платье!.. Жаль, что даже в этом мире сейчас такое не носят... И грустно улыбнулась. Перед уходом из поместья Гарма она переоденется в джинсы и джемпер... А вечером пойдёт мыть подъезды. Хорошо ещё — Наида им сейчас помогает... И всё-таки странно и смешно — целый час побыть принцессой, чтобы потом снова стать Золушкой.

— Эльмира! — послышался голос Гарма из гостиной.

Эля без колебаний вскочила с кресла и, присобрав юбки, чтобы в беге не мешали, побежала к двери. Едва она очутилась рядом, Гарм кивнул на гостиную. Эля встревоженно осмотрелась — и её взгляд остановился на большом столе, который находился ближе к окну. Девушка помнила, что этот стол украшала кружевная скатерть, кувшин и опустевшая (печенье-то съели) красивая ваза.

Сейчас на столе обнаружился обед для двоих — судя по двум одинаковым наборам блюд и стульям, отодвинутым так, чтобы едоки за столом сидели друг против друга.

— Кажется, дед позаботился о нас, — обескураженно пробормотал Гарм.

Приблизившись к столу, они растерянно переглянулись.

Дед знал, что происходит в поместье, но не возражал против возмутительного поведения внука!..

Эля дотронулась до локтя Гарма.

— Мне кажется, будет правильным, если ты пригласишь деда сюда и познакомишь со мной. Если он не возражает против моего присутствия здесь.

Ух, ты, как сказала — с перепугу-то от неоднозначной ситуации! Сама удивилась.

Гарм благодарно улыбнулся ей и двинулся было к двери из своих комнат. Внезапно замер и, обернувшись и приподняв руки, растерянно оглядел себя:

— В таком виде?

— Почему бы и нет? — прыснула Эля. — А вдруг ему понравится?

Гарм ушёл, а Эля за время его отсутствия успела тоже испугаться: она-то тоже в таком одеянии, что!.. А если Гармову деду не понравится их самоуправство? Может, это платье, что на ней, и костюм Гарма — это какие-нибудь реликвии? Да просто память для старого Олсандэйра! А они так легкомысленно, как малышня, оделись, играя чуть ли не в "дочки-матери"! Ой, что будет, когда Гарм вернётся с дедом!

Но открылась входная дверь, и Гарм почтительно пропустил в гостиную деда, за спиной которого маячил слуга с подносом. Выяснилось, что внук ворвался в столовую залу в разгар обеда. Но дед только обрадовался, что его трапезу так резко прервали.

Знакомство старого виконта и Эльки, от волнения готовой в любой момент шлёпнуться от страха в самый настоящий обморок, прошло на высшем уровне. Деду Гарма их костюмированная игра очень понравилась. Да так, что в конце совместного обеда он подарил Эле небольшое колечко — простой ободок с тремя вкраплёнными в него плоскими камешками тёмно-синего цвета, на которых можно было разглядеть рисунок распахнувшей крылья птицы.

Колечко Эле понравилось. Правда, её чуть-чуть позабавили слова старого виконта:

— Гарм ещё слишком молод, чтобы самостоятельно покупать и дарить такие подарки. Но в скором времени, надеюсь, у него появится такая возможность. А пока...

И передал колечко внуку, чтобы тот надел подарок на палец девушки... Эля смущённо присела перед стариком в книксене, не вполне понимая фразу про "такую возможность": что имел в виду виконт?

Пока она разгадывала непонятные слова, одновременно глядя, как Гарм мягко надевает колечко на её палец, не заметила, как "лохматик" исподлобья глянул на деда. Тот ответил таким же быстрым взглядом, но полным такого счастья, что внук удивился. Хоть и скрыл удивление, вновь повернувшись к Эле.

Через минуту старый виконт покинул внука и его неожиданную, но желанную гостью. А эти двое, рассчитав время до окончания занятий в академии, снова устроились в художественной студии Гарма и принялись за игру в художника и его модель.

Сидеть прямо, но почти постоянно коситься на боковое окно сложновато. Демира чувствовала, как устали глаза. Но ничего с собой не могла поделать. С момента, как услышала, что Кристофер знает о её тайне, она злилась на него. Хотя порой хмуро напоминала себе: это его знание предполагалось ею и раньше. Пару раз она даже напрямую думала, видит ли он магически её процесс предвидения... И всё равно почему-то было обидно. Что самое интересное — едва машина снова повернула к поместью Олсандэйров, Кристофер тоже замолк.

Прикинув, что ехать ещё несколько минут, Демира спросила:

— Как ты думаешь, это и в самом деле очень опасно — Эле дружить с Гармом?

— Точного ответа от меня не услышишь, — покачал головой Кристофер. — Двуликие очень непредсказуемы. Что может вызвать у них агрессию, а следовательно — и вторую, разрушительную ипостась, до сих пор никто не знает.

— Но ты-то... — настаивала Демира. — Ты-то видишь, а значит — сумеешь раньше всех заметить, что с полукровкой начинают происходить... нежелательные изменения?

— Я не могу пристегнуть себя к Гарму и постоянно ходить за ним, — несколько резко ответил тот. — И таких видящих, как я, слишком мало даже среди родовитых магов.

— Спасибо, — машинально сказала Демира.

— Что? — удивился Кристофер и впервые повернулся к ней всем телом. — Не понимаю, за что ты меня благодаришь.

— Я всё ещё мало знаю о земле, на которой родилась. И о людях, которые здесь живут, тоже. — Она наконец взглянула на него. — Ты мне рассказываешь важные для меня... вещи.

Наверное, ещё с минуту он смотрел на неё, прежде чем снова сел прямо.

— И ещё одна благодарность — за то, что помогаешь мне, — задумчиво проговорила она, глядя в окно. — Я как-то не ожидала...

— Мне казалось — наоборот, именно от меня ты должна была ждать помощи, — уже недовольно бросил Кристофер.

— Я немного о другом. О том, что мы прогуливаем пары, что недополучим учебный материал.

— Это опять твоё незнание здешних реалий, — заметил он. — Половина нашей группы знает материал первого курса чуть не назубок. Таково было условие академического начальства для студентов, которые должны были составлять нашу группу. Сейчас идёт повтор и практика.

— Тогда почему меня взяли в эту группу? Я ведь готовилась к поступлению в академию всего несколько дней! И сама вижу, что магически... безграмотна!

— Мы все из потомственных магических семей. Это ты помнишь? У многих из нас магический талант идёт от поколения к поколению. И, когда начинаешь плотно работать с магией, талант ярко проявляется. Как твой дар предвидения. Хотя Дэланеи обычно отличались способностями артефакторов пространства.

— Можешь не поверить, но этот мой дар стал ярким после!..

Демира оборвала себя на полуслове и, сердитая, отвернулась к окну. Кристофер знает основную тайну, но не частности. Так что один маленький секрет — о странной помощи ей Гарма, о которой сам "лохматик" даже не подозревает, — она всё-таки оставит при себе.

— Договаривать не будешь?

— Нет.

— Хм. Что бы там ты ни прятала, Дэланей, не забывай: ярче дар твой проявился здесь, на земле твоих родителей. И именно тогда, когда ты пыталась его использовать. То есть тогда, когда ты работала с магией.

В душе она фыркнула, но придумать какой-нибудь саркастический ответ не успела. Машина остановилась у знакомых уже ворот, за решётками которых стояли два охранника. Кристофер, не дожидаясь помощи личного телохранителя, вышел сам и, обойдя машину, помог выйти Демире.

Оба изумились, когда один из охранников поместья торопливо открыл не сами ворота, но довольно широкую калитку сбоку от них.

— Виконт Олсандэйр ожидает вас!

Переглянувшись с Кристофером, Демира заметила: он хоть и старался выглядеть равнодушно холодным, но приглашение виконта (младшего, кстати, или старшего?) поразило и его. Здесь знают, что они должны приехать?.. Тем не менее, он подал руку Демире и пошёл следом за ведущим их охранником.

Перед ними распахнулись входные двери, и Демира с огромным интересом принялась разглядывать настоящий замок в миниатюре. Во всяком случае, холл, в котором они очутились, показался именно таким.

Оглядываясь, они ожидали появления старого виконта — наверняка же пригласил он. Гарм же не мог — не являясь владельцем дома.

Демира вздрогнула и резко подняла голову к небольшому открытому коридору между двумя лестницами наверх, который, кажется, вёл из одного помещения в другой — или в один из коридоров. К стыду своему, она не знала, как называется эта часть холла.

— Ну, поймаю — отлуплю! — раздался звонкий голосок Эльки.

А чуть ранее раздался торопливый топоток — и в том же открытом коридоре буквально на мгновения появился хохочущий Гарм, одетый в странный, явно старинный костюм и удирающий от неизвестной девушки в пышном платье, которая вот-вот догонит его, азартно цокая каблучками.

Демира открыла рот — это Элька?!

Растерянно оглянулась на Кристофера и неудержимо, хоть и придушенно захихикала: "тип с белой косичкой" тоже обалдело открыл рот, хлопая глазами на дверной проём, в котором только что скрылась разыгравшаяся парочка!

— Виконт Олсандэйр! — провозгласил один из охранников.

Из коридора первого этажа поспешно вышел старик и сдержанно поклонился сначала Кристоферу, а затем — Демире. Затем полуобернулся и жестом пригласить гостей присесть в кресла возле громадного камина.

— Герцога Бринэйнна я узнал, — спокойно сказал старик. — Может, он представит мне свою юную спутницу?

Кристофер вскочил с кресла, обескураженный собственной бестактностью. Но Демира его понимала: даже мельком увидеть, что делается на втором этаже, — это... это потрясающе!.. Так что ничего удивительного, что герцог Бринэйнн, слегка заикаясь, объяснил, кто есть Демира и с какой целью они явились в этот дом.

Кажется, старый виконт сделал какой-то незаметный знак стоявшему за ним слуге. Тот кивнул и удалился. Сначала Демира решила, что слуга отправился сказать Гарму и Эле об их присутствии. Но, кажется, в этом доме соблюдались старинные традиции: первым делом на столик возле камина поставили поднос с чаем и сластями к нему. А пока виконт Олсандэйр разливал чай гостям, слуга поднялся на второй этаж дома.

Боясь лишний раз пошевелиться, Демира, напряжённо выпрямила спину и поддерживала разговор о погоде, о занятиях в академии. Кратко высказав о своём знакомстве с отцом Кристофера, старик легко и непринуждённо выпытал у Демиры всё о её родственных связях с Элькой, заметив мимоходом, что знал её, Дэланей, родителей.

В общем, между хозяином дома и гостями шёл настоящий светский разговор, который тянулся, пока Гарм и Эля лихорадочно переодевались наверху. А то, что лихорадочно, подтвердили торопливо спустившиеся двое — ладно ещё, не за руки, а под руку. Разгорячённые и едва скрывающие какое-то веселье, они приблизились к гостям. Гарм огляделся и усадил Элю в кресло, а сам сел на его подлокотник, с улыбкой оглянувшись на деда. Тот лишь усмехнулся на это своеволие.

Разговор как-то быстро скомкали, объяснив обоим виконтам, что родители Демиры и Эли могут встревожиться из-за долгого отсутствия младшей дочери.

А Демире захотелось стукнуть Кристофера. Тот всё бесцеремонно таращился на "лохматика". Так, как будто впервые его видел. Девушка даже пожалела, что сидит на порядочном расстоянии от "типа с белой косичкой": не дотянешься, чтобы хоть как-то напомнить спрятать своё выражение лица.

Наконец оба виконта любезно отпустили своих гостей, и молодой пошёл провожать ошалевших одногруппников и вконец скуксившуюся Элю, которая слишком очевидно не хотела уезжать "из гостей".

Демира почему-то ждала, что эти двое будут страстно целоваться возле машины, и всё пыталась сообразить, что делать в этой ситуации. Но Гарм и сестрёнка просто постояли немного, наконец взявшись за руки и глядя в глаза друг другу.

Эльку усадили между Кристофером и Демирой, и старшая сестра ещё подумала: они сели так, будто боялись, что младшая иначе сбежит.

Машина двинулась с места.

— Что это? — внезапно спросил Кристофер, разглядывая что-то на руках Эли.

— А что там? — качнулась посмотреть Демира.

— Откуда у тебя это кольцо?

— Дедушка Гарма подарил. — Эля подняла руку и продемонстрировала небольшое колечко с синими плоскими камешками.

— Может, дед Гарма и подарил... — пробормотал Кристофер, всё больше хмурясь. — Но... кто надел тебе его на палец?

— Гарм, конечно, — легкомысленно ответила сестрёнка. — Мы с ним играли в прошлое, и он меня рисовал в своей студии.

— В какой студии? — изумился Кристофер.

— В художественной! — тоже удивилась Эля. — Вы не знали, что Гарм — художник? Он работает с акварелью, а вот масло ему не очень подчиняется. Это он так сказал. А я бы так не сказала — портреты маслом у него замечательные! Так здорово рисует — отойти от картин не хочется! И не то, что красиво, а просто — всё как живое!

— Всё это хорошо, — сухо сказала Демира. — Но как ты к нему попала?

— Просто! — заявила сестрёнка. — Я заскучала по нему. А он же дома — в академию не пустили. Тоже скучно стало. — Она, улыбаясь, явно что-то вспомнила. — И мы, не договорившись, пошли навстречу друг другу! Вот! И он пригласил меня к себе, а потом хотел отвезти меня домой, — уже с сожалением сказала она. — Если бы вы не приехали так рано, мы бы ещё поиграли в старину. И он меня успел бы нарисовать. А то теперь одни этюды остались. А он уже и холст приготовил, загрунтовал.

— Написать, — машинально поправила Демира и замолчала.

А что ей сказать маме и Наиде, когда она привезёт домой беглянку? И сама ушла с занятий, и Эльку приволокла из неизвестности.

И ещё... Дико интересовало выражение лица Кристофера. Даже сейчас, когда в его глазах всё ещё бликовало то самое потрясение, с которым он пялился на Гарма. Что увидел самый видящий в академии — как она поняла его рассказ о себе? И ведь не спросишь сейчас — при Эльке... А вдруг то самое связано с ней?.. И кольцо. С чего бы Кристоферу углядеть его? И как он сразу сообразил, что кольцо — не безделушка самой Эльки? Из-за того же, что он видящий?

Сколько тайн!.. И как допросить Кристофера?!

Легко! Она доставит Эльку домой, а потом отправится в академию за своими вещами! В конце концов, учебники и тетради ей очень нужны в нынешней жизни! И уж тогда на воле, она по полной допросит "типа с белой косичкой"!

Пока додумывала будущую интригу, каким образом остаться с одногруппником наедине, не сразу заметила, что Кристофер вовсю допрашивает Эльку, а та горячо что-то рассказывает ему, регулируемая его вопросами.

— И тогда он показал мне старинный ритуал, и я ему велела, чтобы он нас обоих нарисовал, как будто мы в этом ритуале, — взахлёб говорила она. — Это так красиво!..

— И ты перед этим зеркалом выполнила часть этого ритуала? — вполголоса спросил Кристофер, будто стараясь не спугнуть её сестрёнку.

— Конечно! — удивилась та. — Ему же надо было посмотреть, как это будет выглядеть! Гарм вообще задумал целую серию картин с ритуалами!.. Когда он мне про них рассказал, мне так захотелось ему помочь!..

— И ты надела то кольцо на его палец, — задумчиво продолжил её восторг Кристофер, хмурясь на противоположную спинку сиденья.

И тут Элька вдруг замолчала. Она шаловливо взглянула на него и негромко то ли ответила, то ли продолжила его мысль:

— И если вы думаете, что я не поняла Гарма, то вы крупно ошибаетесь!

Кристофер резко взглянул на неё.

— То есть ты понимала, что ты... он делает?

— Естественно. — Эля всё так же насмешливо смотрела на него, и Демира начала чего-то очень бояться, видя даже только часть его лица. — Больше того — я ждала, когда он это предложит мне.

— А он... — Дыхание Кристофера перехватило. — Он объяснил тебе?..

— Со всеми подробностями, — хмыкнула Элька. — А что? Это запрещено?

— Нет, но...

Частящее дыхание Кристофера Демира слышала, даже сидя через сестрёнку от него. Она понимала их разговор с пятого на десятое. Но этот диалог пока её не интересовал: Эля всегда рассказывала старшей сестре все свои секреты, а значит — вечером Демира будет всё знать.

Другое дело — Кристофер. Как он понял, что произошло нечто? Из-за кольца?

Ой... Кольцо, которое подарил Эльке старый виконт, но надел его ей на палец Гарм. А потом были рассказы о старинных ритуалах — и уже Элька надела кольцо на палец Гарма. Осипшим голосом Демира выговорила:

— Элька... только не говори, что вы... обручились!

— А чего говорить, если и так всё ясно? — спокойно произнесла сестрёнка. И вздохнула, откинувшись к спинке сиденья.

Сидевший чуть склонившись вперёд, Кристофер внезапно опустил взгляд. Куда он смотрит? На руки Демиры. И... что? Вот он выпрямился и взглянул уже ей в глаза. В его собственных глазах странный огонёк, а губы подёргиваются в какой-то предвкушающей, таинственной усмешке.

... Дома, увы, всё пошло не так, как предполагала Демира.

В доме оказался барон Дэланей. И он не просто здесь был, а вместе с испуганными мамой и Наидой, а значит, и всеми её детьми-оборотнями, занимался поисками Эли.

Когда машина Кристофера остановилась у ворот в поместье, все трое пассажиров вышли и замерли при виде встревоженного муравейника. Эля, как и Демира, сразу догадалась, что происходит. Испуганно взглянула на сестру.

— Может, ты пока не будешь говорить, что я была у Гарма?

— Любишь кататься — люби и саночки возить, — пробормотала Демира, сама уже настраиваясь на отговорки.

Не вышло. Кто-то из Наидиных детей заметил подъехавшую машину и крикнул в дом. Выскочила не только волчица. Впереди бежала мама, плачущая так, словно не чаяла увидеть дочь в живых. А за нею твёрдо шагал барон Дэланей.

Не увидев, а почувствовав, что рядом встал Кристофер, Демира прошептала:

— Почему-то мне хочется позорно сбежать отсюда...

— Может, всё обойдётся...

Вот теперь она оглянулась на него. Это сказал тот самоуверенный "тип с белой косичкой", которого она знала?!

А далее произошло что-то чудовищное.

Нет, сначала мама обняла беглянку и расплакалась. Но, едва отпрянула от неё, чтобы посмотреть, всё ли в порядке с младшенькой, как вперёд шагнул барон Дэланей. Он грубо поднял почему-то перевязанную руку Эли. Демира сначала и не заметила этой перевязки, но теперь рука сестрёнки была поднята так, что рукав куртки чуток отошёл от запястья.

Но не перевязка интересовала барона.

— Что это? — жёстко спросил он, повернув Элькину ладонь так, чтобы видеть то самое колечко с синими камушками.

Сестрёнка почему-то озлилась на него и ответила несколько дерзко — даже на взгляд Демиры:

— Это кольцо! Плохо видно?

— Зайдите в дом, — сквозь зубы велел барон Дэланей, обращаясь почему-то к матери. — Обе.

— Но ведь мы хотели... — несмело начала мама.

И Демира поняла, что ни в какую академию она не поедет. Кажется, в семье намечается нечто, из-за чего она просто обязана присутствовать на том, что сейчас произойдёт. И дело даже не в умоляющем взгляде Эльки, брошенном на старшую сестру.

— Кристофер, мои вещи останутся в академии, — твёрдо сказала она "типу с белой косичкой". — Я заберу их завтра. Спасибо, что подвёз нас.

— До свидания, Дэланей, — учтиво склонил голову тот.

— До свидания, Кристофер.

Глава восемнадцатая. Лоскутная

Лоскуток первый

Демире показалось, к своей машине Кристофер уходил очень неохотно. И почему-то казалось, что он не столько расстроен скорым окончанием их сегодняшнего общения, сколько разочарован в том, что возвращается в академию один. Без неё.

Чтобы не думать о нём, Демира решительно развернулась к дому. О Кристофере временно придётся забыть и сосредоточиться на происшествии с Элькой. Что-то Демире не очень понравился вид обозлённого дяди.

В большой комнате их квартиры, в гостиной, Демира сразу устроилась на диване, предварительно прихватив с собой коробку с пластикой, чтобы не терять время зря. Осунувшаяся Эля села рядом и молча принялась разминать кусочки для сестры.

Мама села в кресло и вопросительно взглянула на лорда Дэланея, едва заметно кивнув на соседнее с ней кресло. Но садиться барон не собирался. Наверное, сейчас, в состоянии довольно сердитом, он предпочитал стоять.

Над дверным проёмом из прихожей в гостиную закачались занавески — неуверенно заглянула Наида. Причём сразу начала искать глазами барона. Тот резко сказал:

— Подожди на кухне!

— Да, ваша милость.

И волчица мгновенно скрылась за занавесками дверного проёма. А Эля ещё ниже опустила голову.

— Наида уже давно член нашей семьи, — негромко заметила мама. — Да и неплохо бы ей знать, что у нас происходит.

— Она всё узнает потом, — высокомерно бросил барон Дэланей. И тяжело взглянул на Элю. — Юная барышня, я бы хотел поговорить с вами о вашем поведении. В нашем мире вы совершенная чужестранка, а потому не имеете права бродить там, где вам вздумается. И тем более — общаться накоротке с личностями, всей опасности которых вы себе не представляете. Исходя из вышесказанного... вы наказаны. Я вписываю ваше имя в портальную структуру. Сегодня же. И с момента вписания воспользоваться порталом для перехода в наш мир вы не сумеете. Это всё.

Мягко стукнул о палас выпавший из пальцев Эльки кусочек пластика. Демира проводила машинальным взглядом, как он коротко прокатился, а потом посмотрела на сестрёнку. Эля, побелевшая, смотрела в никуда. И Демира внезапно вспомнила, как всего полчаса назад сестрёнка буквально лучилась счастьем, будто солнышко.

Дядя прав. Но...

Лорд Дэланей перебил её мысли и добавил совершенно неожиданное для всех:

— И снимите с пальца кольцо Олсандэйров. Оно вам ни к чему. — И раздражённо: — Ну? Давайте его сюда!

Откуда он знает, что кольцо Эльке подарил Гарм?

Ой... Он же магически видит...

Элька открыла рот, но ничего произнести не смогла. Только жалко пискнула что-то. Наверное, осипла. Прокашлялась и выпалила:

— Ни за что!

Она даже руку к себе прижала, пряча колечко другой рукой.

— Быстро! — на угрожающе низких нотах потребовал лорд и протянул руку.

Демира заметила: Элька мельком посмотрела на неё, на маму — и такая безнадёга в глазах, которые быстро наполнялись слезами. Кажется, сестрёнка думает: ей никто не поможет! Ни старшая сестра, ни мама...

Но мама и правда сидела в кресле, немного съёжившись и то и дело напряжённо пожимая кисти рук, словно замёрзла. Только переводила растерянный взгляд с младшей дочери на барона. И обратно.

Мама не скажет ни слова — и Демира это поняла отчётливо, помня, что она, как минимум, симпатизирует лорду Дэланею.

Но это... несправедливо! Пусть Элька сглупила и повела себя как малолетняя идиотка, но она своя! Не будь Эльки, Демира не попала бы к маме Лизе! И вообще... Прав ли дядя, когда лупит из пушки по воробьям?..

Элька, вздрагивая от подступающих рыданий, затравленно вжала голову в плечи, сжимаясь в комочек, который вот-вот... Демира даже без предвидения сообразила, что сейчас произойдёт: сестрёнка бросится от дивана, пытаясь сбежать в их комнату, а дядя легко поймает её и силой сдерёт обручальное кольцо с её пальца...

— Сиди! — с холодным бешенством скомандовала Демира сестрёнке, которая уже не могла удержать слёз.

Девушка встала с дивана — перед дядей и медленно, стараясь не сорваться на истерику, на крик и оскорбления, заявила:

— Эля и её поступок — это наше семейное дело. Так что это не вы, а мы, я и мама, сами обсудим его и решим, стоит ли её наказывать, а если стоит — то каким образом.

— Я согласна с Демирой, — неожиданно сказала мама, словно очнувшись, и тоже встала с кресла. — И не позволю рычать на мою младшую дочь, как на существо второго сорта. Мне хватило воплей моего бывшего мужа, который думал, что может мной командовать в таких ситуациях. И мне не нравится, что вы говорите об Эльмире, как о постороннем нам всем человеке. Эльмира — моя дочь, и вам придётся считаться с этим.

Барон смотрел на неё секунды, прежде чем сесть на первый попавшийся стул.

— Вы... все... не понимаете опасности... — начал он, выделяя каждое слово и в то же время говоря таким тоном, словно он понял всю безнадёжность каких бы то ни было объяснений всем трём "дамам", но вынужден снова и снова говорить об этом. — Вы не понимаете, что это такое — общаться...

— Всё! — внезапно прервала его Элька и, глубоко вздохнув, медленно выдохнула, глядя на всех исподлобья. Глаза высохли, а остатки слёз она стёрла. А вот ноздри всё ещё раздувались, как тогда, когда она пыталась удержать плач. — Я вконец запуталась — и мне это не нравится. Мне не нравится, что столько всего... я даже не знаю, как это назвать, но мне не нравится, что вы сразу все злитесь друг на друга. И всё только потому, что я подружилась с Гармом. Поэтому завтра утром я уезжаю к бабе Нюсе. Чтобы мозги привести в порядок. А то — кипят. Честно. Делайте, что хотите. Хотите — оставляйте мне пропуск к порталу. Хотите — нет. Я устала, ясно? Может, хоть в деревне успокоюсь, чем буду продолжать здесь нервничать.

Демира постояла ещё немного — и вернулась к дивану, села, поглядывая на младшую сестру, то на барона Дэланея, который просто остолбенел, впившись взглядом в её сестрёнку. Не привык, что перебивают?.. Надо бы Эльке втык дать насчёт этикета... Мама подошла к ним и присела с другой стороны от младшей дочери.

— Ты уверена? — спросила Демира, смущённо пряча взгляд от дяди.

— Уверена, — буркнула Эля. — Мне надоела игра в одни ворота. Не обижайся, Демира, но я повторюсь: я здесь хороша, только как прислуга. Я понимаю, что ты не только учишься, но и работаешь по дому, да ещё пластикой занимаешься. Но у меня-то вообще ничего нет, кроме работы, хоть она не самая тяжёлая. А бабушкина сестра нас давно к себе звала. Вот и уеду — вам меньше будет хлопот. — И мрачно добавила, глядя на барона Дэланея: — Но кольца я вам не отдам. Это подарок. И не вам его подарили!

— Я не совсем понимаю, Элизабет, — после недолгого молчания озадаченно сказал лорд Дэланей. — Куда собралась юная барышня?

— В часе езды от нашего города есть деревня, — объяснила мама. — Там живёт наша престарелая родственница. Когда бывает свободное время, мы к ней ездим. Если Элюшка решила к ней поехать сейчас, возражать не буду. — И мама обратилась к младшей дочери: — Эля, тебя завтра проводить?

— Нет. Продуктов я накуплю около вокзала и сразу уеду.

Демира притихла, глядя на барона Дэланея, который всё более отчётливо хмурился, глядя то на маму, то на сестрёнку. Что это с ним? Он же сам хотел "вычеркнуть" имя Эли из структуры портала. Или сейчас он думает о чём-то другом?

— Ваша деревня находится в часе езды от города? То есть доехать до неё — целый час? — уточнил, наконец, он. — Я правильно понял?

— Да, — покивала мама. — А потом полчаса идти до самой деревни. Пешком. Автобусы бывают через эту деревню, но ближе к обеду. Там всего два рейса. Если Эля выедет с утра, она не попадает ни на один из них.

Теперь задумчивый взгляд лорда приобрёл странную окраску.

— Полчаса... И вы так легко отпускаете её — одну?

— Почему же легко? — удивилась мама. — Легко туда, до конечной, доехать — сейчас маршрутки туда ездят, так что автобуса ждать не придётся. А вот оттуда идти будет тяжеловато — после последних дождей, да ещё со снегом. Там дорога наполовину грунтовая, а неподалёку есть сельхоз. Вот тут будет сложно, потому как Элюшке придётся идти по обочине из-за тракторов и других машин. И обувь быстро станет грязной.

— Ну, главное — чтобы она в этой грязи не утонула! — засмеялась Демира, и сестрёнка стала смотреть уже спокойней и даже улыбаясь. — Как вспомню, как мы однажды вот так в ноябрьские каникулы туда поехали! Пальтишки ещё свои новые надели! Шляпы офигенские — женские фетровые тогда в моду входили. А когда до бабушки добрались, на сапогах — килограммов пять, наверное, грязи!

— И кто поедет сопровождать юную барышню до дома? Наида?

"Дамы" переглянулись и уставились на барона.

— Зачем — провожать? — чуть пожала плечами Эля. — Что — в первый раз, что ли, топать по дороге? Там не страшно идти в одиночку. Помню, когда Демира ездила со мной — вот тогда нас Наида сопровождала. Мы ж думали — она собака. А она охранник... А когда я ездила... — и она снова пожала плечами. — Я и одна топала.

— Но у вас есть телефоны! — настойчиво сказал барон. — Наверное, хорошо бы позвонить той самой вашей родственнице, чтобы она встретила юную барышню?

— Кажется, я начинаю понимать, — задумчиво сказала мама. — Лорд Дэланей, в нашем мире сейчас время невоенное, поэтому я спокойно отпускаю своих дочерей на такие расстояния. Они достаточно самостоятельные и всегда могут решить, как добраться до деревни. Наши дороги — во всяком случае, та, о которой мы говорим, безопасны.

— Но... — начал барон и замолчал, с недоумением глядя на Элю, которая совершенно успокоилась и энергично мяла кусок пластика.

— Ну, вечером-то всякое может быть, — заметила Демира, — но с утра там, на дороге, и народу полно ходит, и сельхозовские машины ездят. А Эля как раз хочет с утра ехать.

Барон вдруг встал и вышел. Мама тоже вскочила с дивана и быстро подошла к двери. Взялась за занавеску и обернулась. Лицо странное. Как будто пыталась вычислить что-то. Выглянула в коридор прихожей. Вернулась к дивану, но не села.

— Какие мы глупые... — шёпотом сказала она. — Девочки... Нам смешно, как он беспокоится о том, что Эля едет без провожатого... Девочки... У нас война закончилась несколько десятков лет назад. А у них там — года не прошло. Понимаете, девочки? Он всё ещё мыслит... войной, на которой пробыл почти двадцать лет. Элюшка, поэтому он и перенервничал из-за тебя, что ты ушла без предупреждения да без охраны.

И ушла вслед за бароном.

Девушки посидели немного на диване, наблюдая, как постепенно успокаиваются закачавшиеся занавески. Переглянулись. Демира предложила:

— Пошли в нашу комнату. Вдруг они вернутся? А посидеть негде.

Эля не ответила, только сразу собрала кусочки пластика в коробку и последовала за сестрой. В своей комнате расселись на свои кровати — друг напротив друга. Поработав немного, Демира спокойно сказала:

— А кольцо всё-таки спрячь. Если даже завтра поедешь, лучше, если его дядя видеть не сможет. Вон, у нас в шкатулке цепочек полно. Надень как медальон. Под джемпером дядя не увидит — я тебе магический отвод от него сделаю.

Элька крепко зажмурилась и помотала головой.

— Так. А теперь — объясни, что ты имеешь в виду.

— Дядя ненавидит Гарма. Я видела его взгляды на "лохматика", когда мы были на "полевом" практикуме. Я видела, как дядя смотрел на меня, когда я Гарма взяла за руку, чтобы помочь ему подойти к пятну-ловушке. И вообще удивляюсь, что дядя тебя не убил, когда заметил это кольцо у тебя на руке.

— Это... это слишком... — прошептала Эля, сжав кулачки.

— Ты забываешь, что маги видят по-своему. Мы с тобой очень слабые маги — еле-еле сияние магии замечаем. Кристофер сказал, что лучшие маги в государстве — это его семья, все его родные видят очень... пронизывающе. И обычные для нас вещи они видят иначе. Барон Дэланей, чьё зрение настроено на создание артефактов из неживых ингредиентов, видит средне. Но даже он различает в пространстве Гарма чёрные линии потенциального демона. Учти, я сама не вижу так точно. Это мне сказал Кристофер — насчёт чёрных линий. Пока они есть в его пространстве, он и правда опасен.

— И что мне теперь делать? — прошептала сестрёнка, опустив руки. — Он мне очень нравится. И мне кажется, я его люблю... А когда он провёл тот ритуал — перед зеркалом... Мира, я так радовалась, когда угадала, что он во мне невесту видит! Так радовалась!

— О свадьбе говорить, конечно, рано, — проговорила Демира, с силой потирая лоб: голова как-то не ко времени разболелась. — И, вообще, думать об этом... Элька, ты права. Надо уезжать в деревню, пожить пару деньков там. Может, по-другому будешь смотреть на всё, что было...

Сестрёнка задрожала, стараясь справиться со слезами и снова сжимая кулачки. Демира быстро пересела к ней, положила руку на плечо.

— Успокойся... ты что?

— Я... как прокажённая!.. — вытолкнула из себя жуткие слова Элька. — Маме я сейчас не нужна. Тебе тоже. Твоего дядю раздражаю. К Гарму нельзя. Мира, я кто?! Кто я в этой жизни?! Я сама решила ехать в деревню! А оказалось — это лучший вариант! Для всех! Почему?! Почему я всем мешаю?!

Она схватилась за горло, сглатывая, чтобы расслабить его. Демира прислонила её к себе, обнимая и думая о странном: по сути, в этой семье именно она должна быть посторонней. Вопросы Эльки обоснованны. Но как ответить на них?.. Больше всего резанули слова о маме. Мама теперь знает, что происходит. Но почему-то думает, что младшая дочь твёрдо стоит на ногах. И даже не предложила Эльке проводить её на автовокзал. Не защищая, а заботясь. Нет, с одной стороны — всё правильно: Элька сама отказалась от проводов. Да и мама доказывала барону Дэланею, они все доказывали ему, что давно самостоятельны. Получается — додоказывались?..

Да что ж такое... Куда ни кинь — везде клин!

— Давай я тебя завтра провожу?

— Смысла нет, — буркнула Элька в плечо сестры и протяжно вздохнула. — Тебе по времени неудобно. Не будешь же пропускать из-за меня первую пару. Я решила — так поеду сама. — И неожиданно слабо усмехнулась: — Поживу у бабы Нюси с недельку — вдруг за это время пойму, что Гарм — это... не моё?

Лоскуток второй

Вечером, после поездки с Демирой к Олсандэйрам за её своевольной сестрёнкой, Кристофер долго бродил по комнатам своих апартаментов, раздумывая. Решился ближе ко времени сна, зная, что отец, в отличие от домочадцев, ложится очень поздно.

Прежде чем выйти, он послал Бринэйнну-старшему иллюзию самого себя с вопросом: "Отец, к тебе можно?" Спустя минуту получил в той же форме разрешение и поспешил на первый этаж, в кабинет герцога.

Бринэйнн-старший не стал слушать его через стол, как обычных посетителей, а предложил сесть возле камина, в кресла.

Поскольку Кристофер, торопясь по коридорам и лестницам успел-таки собраться с мыслями, то он быстро пересказал отцу необычный эпизод с маленьким путешествием к виконтам Олсандэйрам.

— И я бы не пришёл к тебе, не будь в этом событии одной особенности. В личном пространстве Гарма не осталось ни малейшей подсказки, что он двуликий. Любой видящий маг на вопрос, не полукровка ли перед ним, будет отрицать это. — Кристофер помолчал, отмечая глубокую заинтересованность отца. — А рядом с Гармом стояла та самая девочка — младшая сестра Демиры. Вокруг неё тоже есть пространство явного, пусть и очень слабого мага. Но вот что любопытно: один из слоёв её магии сильно отличается от всех разновидностей, о которых нам известно. Этот слой выглядел очень прозрачным. Из сравнений ближе — вода. Когда Эльмира взглядывала на Гарма, а ещё лучше — когда касалась его, этот слой волновался и переходил в личное пространство Гарма. И тогда тускнели последние, плохо видимые линии двуликого. Словно размывали их... Отец, я хотел бы сказать, что это важно, если бы не сомневался. Ты лучший видящий в государстве. Я бы хотел, чтобы ты посмотрел на тот прозрачный магический слой Эльмиры и на очищенное пространство Гарма.

После недолгого молчания герцог спросил:

— Это всё?

— Нет. Есть ещё кое-что. У Демиры тот прозрачный слой тоже иногда появляется. Но он не настолько выражен, как у её сестры. У Эльмиры он ярче.

— То есть... — медленно начал Бринэйнн-старший и призадумался. — Я помню, как и что ты мне рассказывал о "полевом" практикуме. Тогда юный виконт Олсандэйр, как ты говорил, взялся за руку Демиры и попросил её подвести его к пятну-ловушке. Из этого следует — он интуитивно чувствовал в ней ту силу, которая помогала приблизиться ему к пятну?

— Но ближе к ловушке он упал-таки, — уточнил Кристофер.

— Это я тоже помню, — отозвался герцог, рассеянно глядя на полыхающий каминный огонь. — Как помню и то, что через два дня после происшествия вы ездили к нему, и, по твоим же словам, юноша уже тогда выглядел здоровым. Что и подтверждает присутствие необычной магии и в пространстве старшей баронессы Дэланей, но в меньшей степени, чем у её, собственно, неродной сестры. Ты прав — это не только любопытно. Это важно. — Он перевёл взгляд на сына, терпеливо ожидающего его решения. — Следующие два дня я слишком занят. Но, как только закончатся запланированные дела, я обещаю тебе, что займусь необычной магией обеих девочек Дэланей.

Кристофер поправлять отца не стал, что младшая не Дэланей. Как не стал говорить, что в магическом пространстве старшей из сестёр прячется ещё один слой магии — магии предвидения. Отец увидит сам. И тогда поймёт, почему старший сын так "запал" (по смешному выражению Демиры) на эту девушку. Впрочем, магия Демиры хоть и любопытна, но в большей степени Кристофера влечёт к девушке совершенно другое.

Лоскуток третий

Встала Эля не привычно в половине седьмого, когда просыпалась Демира, а намного раньше. Умела вставать, задумав нужное время... Зная, что старшая сестра обычно просыпается с будильником, она на скорую руку оделась, стараясь не шелестеть одеждой, а потом выскользнула из спальни на кухню. У двери в мамину комнату прислушалась: нет, спит ещё... Огляделась: для появления Наиды тоже рано.

На кухне она поставила воду для кофе и, уходя в ванную комнату, грустно усмехнулась: в деревне, у бабы Нюси, кофе вряд ли найдёшь. А купить туда пока не получится. Карманные деньги у неё есть — Мира даёт за помощь с пластикой, но тратить на свои предпочтения пока не стоит. Взбодрившись прохладной водой, девушка хмыкнула: зато тётя Нюся каждый год собирает цикорий. По вкусу он похож на кофе, но полезней.

Приведя себя в порядок, выпила кофе и снова проверила рюкзак. Так, матерчатая сумка для хозяйственных покупок есть. Сюда пойдёт хлеб. В деревне продают хлеб, но баба Нюся всегда жаловалась, что круглый подовый, который пекут в городских хлебозаводах, вкусней. Деньги. Хватит на поездки туда и обратно — и на пять штук кругляшей чёрного. Даже останется немного. Элька задумалась. Остатка, возможно, хватит и на любимую бабы Нюсину колбасу. Сидеть на шее у бабушки она не собиралась... Снова горестно усмехнулась: где — где, а в деревне работы много. Даже осенью. Отработает — своё проживание... Так мобильник взяла, зарядник к нему тоже. Кошелёк-косметичка растолстел от мелочи, необходимой в чужом доме.

Что почувствует Гарм, когда узнает, что Эли теперь нет дома?

Он не узнает, потому что из-за барона сидит дома под замком.

... Ровно в шесть она очутилась в прихожей.

Подняла "молнии" на ботинках. Застегнула куртку. Рюкзак на плечо.

Замерцало пятно портала, когда Элька начала открывать дверь.

Она поспешно переступила порог квартиры, страшась увидеть Наиду. Если кто-то сейчас заговорит, да ещё с сочувствием, точно разревётся. Но, оборачиваясь закрыть дверь, заметила барона Дэланея. Вот уж кто, наверное, обрадовался её отъезду!.. Она зыркнула на него исподлобья, после чего с каким-то злорадным удовольствием хлопнула дверью, чтобы услышать щелчок замка.

И разревелась только на первом этаже, внезапно почувствовав полное одиночество.

Лоскуток четвёртый

Второй визит барона Дэланея на следующий день после внезапного появления в поместье Эльмиры тоже оказался из очень неприятных. Услышав о посетителе, старый виконт заторопился в холл, где его и ожидал привычно хмурый лорд, отказавшийся пройти в кабинет хозяина.

— Мне спуститься с тобой? — встревоженно спросил Гарм, идущий рядом. Он тоже нервничал, но по другой причине: кольцо, надетое на палец Эльмиры, почему-то молчало в ответ на мягкие эмоции, пересылаемые с кольца юноши.

— Нет. Я знаю, что барон решительно настроен не просто против тебя лично, — глубоко вздохнул старик. — По городу идут слухи, что он буквально исходит ненавистью к двуликим. Так что будет правильней, если лишний раз ты не попадёшься ему на глаза.

Визит Дэланея оказался и впрямь неприятным, зато, к счастью, коротким. Последнее не могло не радовать.

— Он желает, чтобы ты не появлялся в окрестностях его поместья, — сообщил старый виконт внуку, который с нетерпением и беспокойством ожидал новостей. — Думаю, это мы сумеем ему и обещать, и обеспечить.

— Не понимаю, — покачал головой удивлённый Гарм. — Насколько я помню, дядя Демиры и ранее не имел, и по нынешним временам не имеет собственного дома. Или... он говорит о доме Демиры, как о своём?

— Как бы там ни было, Гарм, — дед любовно погладил внука по непокорным чёрным лохмам. — Собирайся. Мы ведь не собираемся отменять назначенный визит к герцогу Бринэйнну из-за этого мрачного лорда?

— Нет, конечно!

И Гарм бросился в свои комнаты заканчивать подготовку к важному визиту. На мгновения задержался у зеркала. Дед сказал: лучше пока оставить на голове магический обруч. Можно встретиться с кем угодно, кто ненавидит двуликих. А полукровку сразу узнать легко — по татуировке на лице. Её снять нельзя самостоятельно — только те маги, кто её наложил, могут удалить линии, сдерживающие демоническую сущность, прятавшуюся недавно в душе и магическом пространстве двуликого... При виде обруча инцидентов не будет. А так не терпелось снять его — уже вне дома! Дома-то он уже второй день без артефакта, сдерживавшего его вторую суть. И таковым, без обруча, написал себя, стоящим за стулом, на котором сидит его невеста.

Лоскуток пятый

Когда герцогу Бринэйнну-старшему сообщили о незапланированном визите старого виконта Олсандэйра, да ещё с внуком, он был удивлён: что могло привести их в правительственный дом без предупреждения? Но мысленно же удивился другому: они явились наутро после вечернего сообщения сына.

Быстро перебрав ожидающие его дела и определившись со временем, герцог решился уделить внимание, хотя бы в несколько минут, внезапным визитёрам. Очень уж любопытно было взглянуть на Гарма. Потому Бринэйнн-старший сразу и уставился на вошедшего лохматого внука виконта самым неприличным образом, машинально проговаривая приветствие старику Олсандэйру.

Завидя его изучающий взгляд и поняв, что именно увидел герцог, старый виконт с надеждой выложил свою просьбу:

— Добрый день, милорд! Мы пришли просить у вашей светлости о создании правительственной комиссии, которая позволила бы снять с моего внука позорное клеймо двуликого — магическую татуировку.

Посетители стояли, так что герцог приблизился к ним и потребовал, от волнения перейдя на "ты":

— Гарм, сними свой обруч.

Честно говоря, в первую очередь он решил, что личное пространство обычного человека — и, кстати, весьма и весьма сильного мага — Олсандэйру-младшему придаёт именно серебряный артефакт. Гарм медлить не стал и осторожно, чтобы не пораниться, стащил с головы шипастый обруч. Глядя, как поспешно юноша это сделал, Бринэйнн-старший сочувственно подумал, что данный артефакт Гарму, кажется, давно осточертел.

Слегка отступив от него и впившись тем взглядом, который используют в государстве только профессиональные видящие, герцог, помедлив, спросил:

— Каким образом?

Его поняли.

— Земная девушка, которую Гарм хотел бы видеть своей невестой, а в будущем — женой, обладает удивительной магией, — поторопился объяснить всё сразу старый виконт.

Герцог Бринэйнн без колебаний велел неожиданным посетителям сесть и, подтащив стул, чтобы постоянно взглядывать вблизи на виконта-младшего, принялся за настоящий допрос, дотошно задавая вопросы, чтобы выяснить все подробности дела, в котором кровно заинтересовано государство. То, что рассказал ему вчера сын, всё-таки показалось слишком невероятным. Но именно сейчас и здесь перед ним сидело живое доказательство слов Кристофера, и герцог Бринэйнн начинал уверяться в том, что магически видели его глаза.

Глава девятнадцатая

Эта упрямая опять ушла, не предупредив!

Проснувшись по звонку будильника, Демира привычно глянула на кровать напротив. И не сразу поняла: постель аккуратно сложена, укрыта ровно вытянутым покрывалом, даже подушки слегка взбиты. Сидит на кухне, пьёт кофе?

Сунулась ногами в домашние мягкие штаны, рывком надела футболку — и босиком вылетела в прихожую, чуть не сбив с ног дядю. Тот шарахнулся, но успел поймать её за плечи, чтобы в живот не врезалась.

Запыхавшаяся Демира шёпотом выпалила:

— Доброе утро! — и ринулась на кухню, подозревая, но не веря.

Пусто. На посудной сушилке — одна-единственная чашка, которая обычно стояла на полке. Что значит... Девушка осторожно дотронулась до чайничка, в котором Эля кипятила воду. Еле тёплый. Подошла к окну. Жаль, что отсюда видна только остановка напротив — к ним... И в квартире, в которой всегда жили трое взрослых людей, сразу тоже пусто... Что ж она, не дождалась. Можно было бы вместе выйти на остановку возле дома. Хоть постоять — поболтать немного. А то — разбежались как-то... Демира грустно усмехнулась. А что — разбежались-то? Элька всегда так делала. Если ехать в деревню, то вставала так, чтобы на ранний рейс и чтобы никто не провожал

Тяжёлые шаги за спиной. Обернулась — дядя.

— Твоя младшая сестра даже не попрощалась, — то ли спросил, то ли констатировал барон. Хочет настроить против Эльки?

— В нашем мире она совершеннолетняя и имеет право делать всё, что захочет. В пределах закона, — хмуро ответила она.

— И доставлять беспокойство родным и близким? — уточнил лорд Дэланей, садясь возле стола.

Демира оценивающе посмотрела, прикидывая, сказать — нет ли то, что у неё самой на уме. Может, и промолчала бы, если дядя не добавил бы:

— Такое поведение — это просто недостаток воспитания.

— Обвиняете маму? — резко спросила она. — Никто не виноват, что Эле пришлось столкнуться с такой ситуацией. И ещё. За весь прошлый учебный год я видела Элю плачущей только один раз. Когда в том доме её напугали алкаши. А за последние несколько дней она наплакалась столько, что... Я чувствую, что это я виновата! Это из-за меня и моего дурацкого происхождения она плачет. Не было бы меня в этой семье, был бы у мамы муж, а у Эли отец! Это из-за меня у неё... недостаток воспитания, если включить логику. Вот только скажите, что это не так!

— Ты не должна мне перечить, — после секунд тишины заметил дядя.

— А я не перечу, — хмыкнула Демира. — Я всего лишь объясняю, в чём вы не правы. Надеюсь, это мне позволено? — А про себя внезапно подумала: "Отец у Эльки ушёл. Но его она и не знала, но... Она привыкла ко мне, а теперь и я уйду?! А как же... мама?.."

На автомате поставила свой чайничек, оглянулась на дядю, буркнула:

— Вам кофе сделать?

— Нет, спасибо. Я сейчас уйду.

"И что тогда приходил? Мало показалось вчерашнего? Над Элькой пришёл с утра поехидничать?" — бредя в ванную комнату, сварливо раздумывала Демира, в ужасе чувствуя, что смертельной завистью завидует Эльке. Сестрёнка сидит в рейсовом автобусе, смотрит на летящие мимо поля и леса, на кирпичные остановки, похожие на сумрачные пещеры, на домики далёких деревень. Потом выйдет из автобуса и пойдёт обочиной дороги до баб Нюсиной деревни, а там красота: половина-то пути и в самом деле по грязной дороге — это да, но до кладбища вторую половину пути надо идти сосновой аллейкой, куда не долетают грязевые брызги транспорта с грунтовки. И под ногами — мягкий слой хвои вперемешку с подмёрзшими от первых ночных морозцев травами... А она осталась дома — с этим вроде бы родным человеком, который всё понимает так, как ему угодно, и не желает услышать остальных...

Вышла из ванной — дверь в мамину комнату чуть-чуть открыта. Невнятный говор... Зашла на кухню — дяди нет. Болтают, наверное, в маминой комнате. Залила горячей водой ложку кофе и оставила остывать, пока придёт в себя. Одна в комнате — быстро оделась для академии, быстро накидала конспекты и книги в сумку.

Заедая печенькой, несладкий, без сахара, кофе выпила на ходу — шустро одеваясь на улицу, чтобы лишний раз не встречаться с дядей. Куртку накинула, сунула руку в карман, почему-то топорщившийся. Пальцы наткнулись на бумагу. Читать здесь, когда в любой момент может появиться дядя? Ну нет! Лучше сбежать... Демира поспешила выйти в портал и, добравшись до первого светлого окна в доме, развернула записку: "Приветики. Мира, не обижайся, что я удрала, ладно?"

Демира подняла глаза на почерневшие деревья в саду, сквозь ветви которых лениво и редко мотались мохнатые снежинки. Ишь... По-своему всё-таки попросила прощения за побег... Спрятала записку в карман и заторопилась к выходу, где её ждала Наида, чтобы довести до ворот, а там и Кристофер, возможно, уже дожидается... И, когда спустилась по лестнице крыльца, чуть не охнула: денег-то у Эльки почти нет! Мелочь-то есть, но ведь... Или она вечером спросила у мамы? Вряд ли...

"Да что ж ты сбежала так резко!"

Кристофер, как всегда, стоял за воротами, рядом со своей машиной. Демира вдруг подумала: "Почему он никогда не заезжает на территорию поместья? Его машина всегда за пределами... Хотя ворота открыты. Да и подъездная дорога к крыльцу довольно ровная и чистая — подметают каждое утро"

Впрочем, Наида свою машину тоже к крыльцу не ставит... Демира взглянула на волчицу, улыбнулась ей и поспешила к машине Кристофера.

— Доброе утро, — пробормотала она, очутившись совсем рядом с ним.

— Доброе, — ответил он ей, но не шевельнулся, хотя обычно сразу вёл её к двери. Только смотрел так, словно стараясь понять, что будет, если... — Демира, я встречаю и провожаю тебя целую неделю. А впечатление — прошли годы, как я тебя знаю.

Помедлив и так и не догадавшись, к чему это вступление, она спросила:

— И что из этого? Думаешь, это впечатление — доказательство, что мы надоели друг другу?

— Нет. — Он смотрел на неё чуть свысока из-за роста — и чуть загадочно. — Я подумал, что наши встречи и прощания становятся ритуалом, и очень скучным, потому что он слишком привычен. А мне хочется этот ритуал превратить в священнодействие.

— Каким образом? — слабо удивилась она, машинально идя за ним, наконец-то соизволившему двинуться с места.

Он снова остановился.

— Ну, например, мы встретились, ближе подошли друг к другу. Это у нас сейчас уже есть. А теперь добавим символический элемент в этот скучный ритуал — и он становится священнодействием.

Демира, терпеливо ожидавшая, когда этот болтун закроет рот и откроет ей дверь, просто не поняла, что происходит: Кристофер шагнул к ней впритык и мягко поцеловал её в щёку. После чего неспешно открыл дверь машины и забрал у Демиры сумку, чтобы девушке удобней было сесть.

Демира и села. Привычно отодвинулась подальше, уступая ему место и протягивая руку за сумкой. И — поняла, что сделал Кристофер. Холодок на щеке — там, где остался след его горячих губ... Он сел рядом и захлопнул дверь. Покосился на неё, как будто ждал ответного хода. Причём отрицательного.

— У вас... — неуверенно начал он и замолчал. — Такого при встрече не бывает?

— Бывает, — тоже не сразу отозвалась она. — Но я пока не могу ответить тебе тем же.

— Из-за цветов? — сухо спросил он, не глядя.

— Нет. Из-за другого. Я пока не знаю, насколько быстро у вас сближаются люди. Но мне, для того чтобы осознать... нужно время. Если у тебя его нет — тебе стоит поискать кого-то другого. Я так быстро принять... — она запуталась в словах и досадливо поморщилась, чтобы повторить: — Мне нужно время.

Он смотрел вперёд, на наглухо закрытый щиток от водителя. Вздохнул.

— У тебя оно будет, — с чувствительным облегчением пообещал он. — Но ты не будешь против именно таких встреч и провожаний с моей стороны?

Она вдруг представила себе, как лупит его, словно "грушу", жёстко врезает кулаком под дых, едва он только осмеливается склониться к ней — поцеловать. И фыркнула от задавленного смеха.

— Я постараюсь привыкнуть, — уже серьёзно сказала она.

До академии они промолчали всю поездку. Неизвестно, о чём думал Кристофер, но Демира размышляла: везде ли — во всех ли землях и мирах — происходит такое, что некий отпрыск знатнейшей фамилии оповещает избранницу о своих серьёзных намерениях, а потом потихоньку приучает её к себе? И вообще... Это глупо — или предусмотрительно?

Даже проблема с Элькой отступила и казалась уже не такой сложной. Что, в конце концов, сложного? Однажды, когда будет меньше пар, Демира просто-напросто выскочит в свой пока ещё мир, быстро забросит учебники в свою комнату, а потом помчится на автовокзал. До вечера успеет обернуться в обе стороны. И Эльку проведает, и вручит ей нужную для проживания в деревне сумму... Хотя... Помнится, ездили в деревню и на месяцы школьных каникул — и никто из бабушек не возражал... против юных помощниц в доме и в саду-огороде. И денег мама почти не оставляла: в деревне — да не прожить?

Когда Демира очнулась от размышлений, мелькнул поворот, после которого ещё улица — и появится здание академии.

Благо за эти минуты Кристофер не приставал даже для повторения домашней работы, она мягко закрыла глаза, словно задремала. Привычное впечатление пальцев Гарма — и она вообразила сестрёнку сидящей в автобусе. По времени — совпадало. Думалось — Эля будет спать, прислонившись головой к окну. Всё-таки ехать целый час.

Сестрёнка в автобусе сидела, насупившись на какие-то бумаги — не тетради, не книги, и вчитывалась в них — судя по шевелению губ, чуть ли не по слогам, то и дело зачем-то трогая своё ухо.

Открыв глаза, Демира удивлённо посмотрела в окно. Что это было? Листы, сложенные пополам, которые Эля распрямляла, прежде чем читать, показались знакомыми. Но что это было?

— Ты смотришь так, как будто что-то забыла дома, — сказал Кристофер, с любопытством поглядывая на неё.

И только после этих слов Демира сообразила! Не далее, как позавчера, Кристофер дал ей конспекты по темам начала семестра, а она пообещала ему вернуть их быстро. Дома получилось сфотографировать конспекты на мобильный. Всё-таки это были только тетради, а не учебники, от которых страшно фонило магией: Демира уже пробовала их — те не самые ценные учебники, что давали на дом, — фотографировать... А потом, когда все тетрадные листы были засняты, вместе с Элей они сбегали по всем бывшим одноклассникам в своём доме, попросив распечатать их.

Сестрёнка сделала двойные распечатки! Оставила Демире нужное, а остальное припрятала — и теперь не теряла время даром: вчитывалась и усваивала! Поэтому она трогает ухо — с клипсой-переводчиком, поэтому шевелятся её губы — клипса работает только на чтение вслух! Ну, Элька! Ну, молодец — сестрёнка!

— Я вспомнила твои конспекты, — объяснила девушка. — Испугалась, что не отдала. А потом вспомнила, что отдала. — Глупо высказалась — подумала. Как будто её на чём-то поймали, и она растерялась, не зная, как объяснить происходящее.

Но машина уже въехала в ворота академии и остановилась у лестницы на крыльцо.

Кристофер вышел и помог выйти Демире.

— Смотри-ка, Терренс и Инесса?

Терренс величаво кивнул им, зато Инесса стремглав побежала к ним, чуть виновато посматривая на Кристофера, но в основном глядя на Демиру. И только заметив в её руках необычно большую для Инессы сумку, Демира догадалась, в чём дело. Странно только, что девушка не доверила эту сумку своим охранникам.

— Кристофер, я чуть позже войду, — предупредила Демира парня. — Идите с Терренсом в кабинет, а мы с Инессой свои дела обсудим.

— Думаешь, мне неинтересно? — скептически вопросил он и с тяжким вздохом изобразил, что устало плетётся, поднимаясь по лестнице.

— Это он из-за меня? — испуганно спросила Инесса, вставая рядом с Демирой.

— Не обращай внимания, — отмахнулась Демира. — Он только изображает. Ну, что? Мама согласилась отдать вышивки?

— Да. Только я не хотела бы, чтобы тут... — Инесса беспомощно огляделась и сжала плечи, будто замёрзла.

— Идём к нашей машине, — предложила Демира. — Наида ещё не уехала, так что посидим пару минут в тепле и посмотрим.

Они устроились на задних сиденьях, и Инесса взволнованно раскрыла сумку, из которой осторожно вынимала вышивки, натянутые на резных пяльцах.

— Как портреты, — прошептала восхищённая Демира. — Сколько их здесь?

— Семь, — ответила девушка и просительно заглянула ей в глаза. — Тебе и правда нравится? Ты думаешь, в вашем мире эти вышивки понравятся?

Перегнувшаяся к ним через спинку своего водительского сиденья Наида уверенно сказала:

— Понравятся — и очень. Я была вместе с их милостями в "Лавке художника". Там были и есть прекрасные вышивки. Я не могу сравнивать. Но мне кажется, эти не уступают земным, ваша милость Инесса.

— Значит, берёшь? — кивнув волчице, снова уставилась на Демиру девушка.

— Берёт Наида, — сказала та. — Она отдаст маме, и та запишет вышивки на себя. Пластика останется на мне, а вышивки будут на маме. Так удобней.

Инесса быстро-быстро закивала, а потом мечтательно и одновременно разочарованно улыбнулась:

— Ах... Мне бы так хотелось посмотреть на твой мир! Или хотя бы в том магазине, где, как ты говоришь, ткани продают, побывать и самой прицениться к ним! Нет, я не говорю, что я тебе не доверяю, но...

— Инесса, я понимаю.

Демира молча вышла из машины и выждала, когда из неё выберется одногруппница. Когда машина отъехала и Наида не могла услышать, Демира, торопливо шагая к крыльцу (ей хорошо — в джинсах, а Инесса чуть не бежала за ней, будучи в длинной прямой юбке), негромко сказала:

— Мне бы тоже хотелось пригласить вас в гости. Но... Даже думать не хочется о том, чтобы упрашивать дядю. А он точно запретит.

— У тебя с дядей... нелёгкие отношения? — дипломатично выкрутилась Инесса.

— Есть такое, — уже задумчиво произнесла Демира, неожиданно для себя вспоминая, как Гарм "навестил" Элю.

Первый час практикума она работала, полностью сосредоточившись на задании. Кристофер поглядывал в её сторону (она чувствовала его взгляды), но помалкивал.

Едва прозвенел звонок с занятия и мастер Мелхор на время покинул учебный кабинет, Кристофер сказал ей:

— Ты так мучительно что-то обдумываешь. Это связано со вчерашним происшествием? С твоей сестрой?

— Косвенно. — Она села на стул, покусывая губу. — Кристофер, вы с Терренсом, как я понимаю, лучшие, самые сильные маги в группе?

— Не преувеличивай. Или — не льсти, — высокомерно сказал Кристофер. — Ты ведь уже знаешь, что сильнейший в группе — Гарм. Я это понимаю, и никакие сословные предрассудки не сделают меня необъективным.

— Я не о том, — всё так же рассеянно сказала Демира. — В отсутствие Гарма... Вы самые сильные. Вопрос такой: а вы могли бы не создавать новый портал, а вписать свои имена в структуру уже существующего, а потом их удалить? Бесследно?

— Дэланей, твоей изобретательности можно только позавидовать! — хищно ухмыльнулся Кристофер, бросив многозначительный взгляд на вопросительно обернувшегося к ним Терренса.

— Увы, я всего лишь подражаю, — проворчала Демира, пряча собственную ухмылку и пытаясь сообразить: а будет ли дядя ругаться, если узнает, что в группе перешедших из одного мира в другой — сам герцог Бринэйнн-младший?.. И на последних секундах перемены оценила себя со стороны: "Я не просто подражатель, а человек, который учится на чужих ошибках".

А к концу последней пары вдруг сообразила другое: она позволяет себе то, что сделала Эля! Сестрёнка решилась пойти к Гарму — это опасно. Она, Демира, решилась помочь друзьям (а подгруппа — это ведь друзья?) увидеть её мир. Разве это не опасно? С одной стороны, в её мире просто не поймут, что перед ними пришельцы из иного мира, потому как одногруппники будут всегда рядом с ней. С другой стороны, дядя считает Элю невоспитанной сумасбродкой. Кем же он посчитает Демиру? Особенно если учесть, что она собирается подстраховаться такими титульными друзьями?

Фу-у... лучше не думать.

Но... в кого же она, Демира, такая?

По скупым рассказам Наиды, из которой лишнего слова не вытянешь, родители Демиры были идеальной парой. Причём никогда не ссорились и не ругались.

Спросить у Наиды напрямую, на кого она, Демира, похожа?

По обмолвкам волчицы, Демира думала — на отца. Из скудной информации она представляла себе мать спокойной и ласковой, а вот отец был почему-то, в воображении, порывистым и способным на спонтанные действия. Так что...

Кристофер с трудом дождался окончания учебного дня. Едва только последний преподаватель вышел из кабинета, Бринэйнн-младший схватил Демиру за руку и буквально поволок в коридор. Заинтригованные Терренс с Инессой вышли более солидно — и чуть не потеряли их из виду. Ладно ещё — Терренс сообразил заглянуть в читальный зал, где и обнаружил Демиру, насмешливо смотревшую, как Кристофер снова ищет книги по созданию порталов. Нисколько не раздумывая, Инесса забрала у очкарика его учебную сумку, и тот, даже не поблагодарив, бросился Кристоферу на помощь.

Пока оба копались в отсеке с нужными стеллажами, девушки обложились учебниками, собираясь выполнять домашнюю работу и снисходительно переговариваясь между собой о том, что, кажется, их сильные половинки будут списывать у них.

— А что с ними случилось? — не выдержала удивлённая Инесса. — Ты знаешь, почему они оба так стремительно сбежали от нас?

— Ты виновата! — смеясь, объяснила Демира — и в ответ на округлившиеся глаза рассказала о своём вопросе к Кристоферу и о его азарте втихаря от взрослых магов попасть-таки в вожделенный мир одногруппницы и увидеть его хотя бы краем глаза.

Инесса чуть не захлопала в ладоши. Но лишь шёпотом выразила свой восторг:

— Пусть они найдут! Пусть они найдут эту часть — про именные порталы!

— Угу... — согласилась Демира. — А мы давай-ка соберёмся с силами и сделаем всё, что задали.

И обе уткнулись в свои книги, справедливо решив, что легче законспектировать разное, что потом можно будет спокойно списать друг у друга.

... Пока четвёрка в читальном зале изо всех сил работала сразу над несколькими задачами, Гарм старательно выполнял свою личную. Он счёл, что с Эльмирой можно и нужно встречаться и без опасностей в виде непредсказуемой дороги друг к другу. И что для этого он, как самый умный и умелый (думал он о том без похвальбы и спокойно, потому что знал себя), должен побеспокоиться самостоятельно, не привлекая к этому важному делу никого.

После поездки к лорду герцогу закончив портрет Эли, он вошёл в свою комнату-лабораторию и приготовил все ингредиенты для создания универсального портала. Что значило: портал не будет зависеть от присутствия-отсутствия искомого человека на месте. Гарм всегда появится рядом с ним.

Прервался только однажды, когда ему напомнили про обед с дедом. За обедом дед радостно планировал будущее Гарма без ограничений, а внук только сочувственно улыбался его планам и не напоминал, что комиссия ещё не создана, что ограничения всё ещё замыкают его жизнь в определённые рамки. Лично для него пока оказалось единственное счастье — серебряный обруч больше не стягивал его голову и не грозил до крови впиться шипами в кожу.

Отобедав, Гарм и дед разошлись: виконт-старший удалился к себе — мечтать, а Гарм поспешил в комнату-лабораторию — заканчивать универсальный портал.

Под конец "строительства" он не забыл вставить в его структуру ограничения — такие, например, как портальный недопуск по причине появления с нужным объектом чужих людей. Эля должна быть одна в тот момент, когда он "войдёт" к ней. Гарм уже понял, что на первое время лучше не появляться рядом с Элей при посторонних. Посторонних для них двоих.

Главным в определении места нахождения девушки было его обручальное кольцо на её пальце. И вот тут Гарм столкнулся с проблемой: кольцо не отзывалось. Первая причина — Эля сняла его. Но Гарм как-то не мог представить, почему она это сделала, потому что в тот момент, когда кольцо оказалось на её пальце, девушка была счастлива. Кольнуло тревогой, что кольцо у неё могли отобрать.

Посидев несколько минут у готового детища и снова и снова пытаясь "дозваться" кольцо, Гарм пожал плечами и принялся за новое изучение сотворённого портала. Может, попробовать добраться до Эли и уже там, на месте, выяснить, что происходит? Значит, надо вложить в структуру портала ещё пару ингредиентов и усилить заклинание, помогающее при переходе...

Внезапно его собственное обручальное кольцо потеплело!

Кольцо снова на пальце Эли!

И Гарм приготовился к переходу.

... Ещё в автобусе Эля сняла обручальное кольцо, печально вздохнув при этом. Колечко, конечно, не слишком ярко роскошное, чтобы его увидели сразу. Но оно на пальце, который сразу объяснял её положение. А ей не хотелось, чтобы баба Нюся начала допытываться о женихе и рассуждать, что Эля слишком молода для невесты. Поэтому девушка последовала совету Демиры и повесила кольцо на цепочку, спрятав затем получившийся кулончик под джемпер.

Баба Нюся, как и предполагала Эля, обрадовалась ей. Обнимала, ахала, чуть не плакала. Нелегко одной в громадном доме. Спасало только хозяйство, за которым следить и следить. Так что через полчаса отобедавшая Эля впряглась в деревенскую жизнь и первым делом побежала в огород. Бабе Нюсе повезло с соседом: тот выкопал колодец рядом с конюшней и в заборе устроил небольшую калитку к старенькой соседке. Та таскать много не могла. Зато Эля сразу схватила два ведра. По прошлому приезду помнила, куда именно надо идти, так что натаскала воды вдоволь: напомнила все шесть вёдер для дома, залила большой котёл для скотины — у бабы Нюси корова и коза, да ещё налила полведра в разрезанное автомобильное колесо — для кур.

Марта, серая, с белой манишкой, кошечка, ходила хвостиком за отлично знакомой ей гостьей. И Эля поглядывала на неё с удовольствием, радуясь, что её помнят.

Когда баба Нюся усадила девушку на кухне, возле печки — чистить варёную свёклу, а сама принялась мыть картошку на вечер, Марта устроилась рядом с Элей, мурлыча и тем успокаивая.

— Баб Нюсь! — крикнула Эля, когда старушка отошла в переднюю. — Чур, я сегодня на печке!

— Да зачем тебе на печке? — изумилась та. — Не топлена же!

Еле удерживаясь от смеха, Эля пригорюнилась:

— И что — пирогов завтра не будет, да?

— Ах, вот ты о чём! — рассмеялась баба Нюся. — Будут тебе пироги к завтрашнему, хитрованка! Только вот кто мне брикетов для растопки принесёт?

— А где ведро? — вскочила Эля с табурета. — Я со свёклой закончила.

Она сама углядела угольное ведёрко и побежала из избы к сараю, где высились ряды угольных брикетов — ряды, наполовину уже сваленные.

— Не лезь, Марта, — уговаривала она кошечку, которая брезгливо поджимала лапки, бродя между чёрными кучами. — Потом ведь в дом принесёшь!

Ближе к вечеру, когда в доме всё было готово для завтрашнего дня, баба Нюся ушла к соседке, а за окнами начало смеркаться. Эля осмотрелась. Свет включать рано, так что чтение Мириных конспектов отменяется. Зато есть возможность посидеть на огороде.

В саду Эля сидеть не любила — в нём хорошо летом, когда дороги на улице не видно. Но сейчас сидеть там не очень. А в огороде навалены старые доски, брёвна и жерди, на которых можно посидеть и помечтать...

Она и уселась на самый верх этой кучи, вытащила цепочку из-под джемпера — показать кольцо Марте, которая и здесь сидела рядышком, не стремясь забраться на колени — самостоятельная такая, к посиделкам на коленях не привыкла.

— Вот, Марта, что мне подарили. Красивое, да?

Кошечка, обнюхав, мурчанием одобрила подарок, и Эля вернула кольцо на его единственное место — на палец. И задумалась.

Далеко протянувшееся серое, с мягким вкраплением слежавшегося белого снега, поле, в середине которого росло одинокое дерево — яблоня, будто постепенно въезжало в тёмно-серый же горизонт. Эля помнила, что где-то там, на конце поля, должен быть небольшой забор с кустом черёмухи. Летом они с Мирой всегда с удовольствием бегали к ней, потому что под кустом росла земляника... Но сейчас черёмуха скрылась в сумерках...

"Будет ли так хорошо в саду Демиры? — думала Эля. — Будут ли там местечки, где она будет радоваться? Ну, сливовые кусты там тоже есть... — И, поймав себя на мысли, что она думает о сестре, которая останется в том мире, испугалась так, что дыхание перехватило. — Я не хочу, чтобы она там, без меня... Но как оставить бабу Нюсю? Нет, здесь в деревне, полно наших родственников... Но это значит — как я останусь без бабы Нюси? Вот ведь глупости... Пока жила себе в городе, даже не думала о том. Почему же сейчас?.. Потому что будущее без кого-то из них становится всё ближе?.. Мне страшно..."

От неожиданного кошачьего шипения, перешедшего в рычание, под боком Эля чуть не свалилась с кучи досок — растерявшись: то ли кольцо прятать, то ли вглядываться в темнеющее пространство перед собой, чтобы понять, кто тут появился и нужно ли от него прятаться. И над всем этим — сожаление, что прервали одиночество...

А темнота впереди сгустилась и обрела человеческие очертания. Вот только узнать из-за расстояния трудно: идёт и идёт кто-то высокий, приближаясь к ней... Щурясь и поспешно засовывая колечко снова за пазуху, Эля осторожно поднялась с досок, стремясь спуститься на землю, где можно уверенно стоять на подмёрзшей земле. Да кто это?..

— Эльмира!.. — выдохнул темный силуэт.

Ахнув, девушка бросилась навстречу Гарму.

А он обнял её, и она засмеялась, нечаянно мазнув щекой по его мокрому камзолу: снег, редкий-редкий, успел приземлиться на плечи Гарма. Она хотела спросить: "Как ты меня нашёл?" И не успела.

— Я так испугался, что тебя нет, — прошептал Гарм и крепко поцеловал её.

И все объяснения пришлось отодвинуть на ближайшее будущее.

Глава двадцатая

Целовались, встретившись.

Целовались суматошно, спотыкаясь и медленно шагая по кочковатой земле к куче досок и брёвен — ловя дыхание друг друга маленькими, быстрыми прикосновениями губ.

Целовались с тихим смешком, когда тыкались не в губы, а скользили по лицу; потом с испуганным оханьем — устраиваясь на замшелой от долгого лежания под открытым небом древесине, слишком ненадёжной, чтобы вот-вот не обвалиться.

Целовались, прижавшись друг к другу, чтобы не терять тепло в октябрьский вечер, когда небольшие дневные лужи между кочками медленно, но неотвратимо подёргивались узорчато-морозной льдинкой.

А потом притихли, тяжело дыша и улыбаясь в подкрадывающуюся тьму.

И тут Эля выглянула из-под его руки, обнимающей её за плечо, и радостно сказала:

— Ты без обруча!

Скажи это кто-то другой, Гарм бы нейтрально, даже дипломатически улыбнулся, но затаил обиду. Но в поблёскивающих от далёкого света глазах девушки он увидел надежду. И понял её вопрос правильно.

— Ещё несколько дней — и мне снимут сдерживающую тату, — прошептал он.

— И тогда можно будет... — вскинула она глаза на него.

— Да, тогда можно будет встречаться не таясь, — подтвердил Гарм. И огляделся. — А что это за поселение? И как ты здесь оказалась? Я думал — перейду в твою комнату.

— Отдельной комнаты у меня нет. Есть одна на нас двоих с Демирой. А это, — она обвела рукой плохо видимое в вечерних сумерках пространство, — деревня. Ну... Здесь выращивают основную пищу для людей. Я сюда утром приехала. Демирин дядя сказал, что уберёт моё имя из портала, чтобы я не могла попадать в ваш мир. Ну, я... Я немного переволновалась, а эта деревня — она меня всегда успокаивала. Здесь и поработать можно, и отдохнуть. Смотри-ка... Марта сначала сбежала от тебя, а сейчас нюхает. Запоминает...

— Какая мелкая...

— А у вас кошки есть?

— Есть, но... Очень крупные породы. Эльмира, а вот эта земля кому принадлежит?

— Сначала — бабушке. А потом здесь поселилась её сестра — Анисья. Мы зовём её баба Нюся. У нас за спиной ещё сад есть. А это, впереди, огород. Вся полоса бабушкина. Часть перед нами — были грядки на всякую мелочь: на помидоры, огурцы, морковь, лук... А дальше половина поля — картошка, а вторая половина — под сено для коровы. Мы почти всё лето здесь раньше жили.

Усилив магическое зрение и убедившись, что здесь оно только чуть слабей, Гарм сощурил глаза: за той полосой, где заканчивалось поле здешней владелицы, вздымалось явно невидимое местным жителям странное марево.

— Здесь... просторно, — неуверенно сказал он. — А что там — за полем?

— Там ещё одно поле, бывшее колхозное — ну, это когда всей деревней обрабатывают. А сейчас здесь только сельхоз — в него не все входят. Я не знаю, как объяснить, — улыбнулась Эля. — Разве что рассказать тебе всю историю нашей земли.

— И только поле? Больше ничего?

— Почему ничего? Там, дальше, — луга овражные. А если чуть вправо — березняк. И опять почти овраг, потому что на одной его стороне березняк, а на другой — сосняк. Когда сосенки только-только посадили, мы туда несколько лет бегали — вёдрами маслята собирали. Это грибы такие — вкусные! А в березняке — грузди, белые и чёрные... А если этот овраг пройти — там будет такая небольшая равнинка с прудом. А ещё дальше — леса и другие деревни. А слева смотреть — старый-старый бывший колхозный сад. Он такой огромный!.. Его не убирают, потому что экономически невыгодно — так сказали. Зато там рядом клуб есть, а потому можно после кино гулять по этому саду. Там здорово!

— Ты гуляла?

— С Демирой.

— Эльмира, а есть возможность дойти до конца этого поля?

— Темно же, — сомневаясь, сказала она. — Ничего не видно. Или... ты видишь?

— Вижу. Эльмира, нам надо двигаться, чтобы не замёрзнуть, поэтому я предложил...

Они встали с кучи древесины и сразу свернули к меже, отмеченной удобной тропой. Приглядываясь к ней, Гарм спросил:

— Ты здесь, в деревне, очень занята? В первой половине дня?

— Ну, если расписание бабы Нюси не изменилось, то рано утром надо будет побегать по хозяйству, а потом она оставит меня дома, а сама пойдёт к своим родственникам, которых я еле-еле знаю. И будет у них до обеда.

— Если я приду к тебе в это время, ты не будешь против?

— Конечно, нет! А ты сам сделал портал?

— Сам. И ещё у меня к тебе, Эльмира, просьба: как только твоя родственница уйдёт, надень кольцо. Я буду знать, что ты одна.

— Вот почему ты появился!.. Как в сказке! — тихонько рассмеялась девушка. — А я в деревню привезла конспекты Демиры по магии! — похвастала она. — Правда, я не везде почерк разбираю, но пытаюсь понять.

— Именно магией мы и будем заниматься, пока есть время, — серьёзно сказал Гарм.

— Я согласна! — быстро сказала она, и он поцеловал её.

А потом они стояли у примитивной ограды, сколоченной из досок и жердей, опираясь на эти низкие доски, и болтали. Точней — болтала Эля, рассказывая, как хорошо в деревне летом. А Гарм переспрашивал и удивлялся... А ещё он смотрел на забавную, такую же примитивную калитку, которая наивно закрывала вход в огород, держась на верёвке, накинутой с ограды на гнутый гвоздь, вбитый в одну из её досок. Иногда Гарм, так, чтобы не смущать Элю, посматривал себе под ноги, а потом поднимал глаза в ту темень, в которой где-то там, недалеко, прятались в овраге березняк и сосняк. Что это такое — он пока не знал. Их он не видел, зато у него захватывало дух при зрелище: в той стороне вздымалась та самая прозрачная магия, которая волновалась вокруг светленькой девушки и невысокими волнами под его собственными ногами.

Забываясь, заворожённый этой необычной магией, он не сразу спохватывался, чтобы вслушаться в рассказ Эли. И, снова слушая её звонкий голосок, улыбался. Девушка думает — он придёт к ней завтра и будет сидеть вместе с ней за учебниками и конспектами, читая и объясняя. Что ж. Кое-что из этого он и сделает. Но главный сюрприз для Эли будет в другом. Они начнут заниматься в прекрасно оборудованной для учёбы комнате в апартаментах Гарма. Ведь он собирается вписать имя Эли в личный портал. И сделает всё, чтобы исполнить одну свою мечту, которую лишь раз высказал в разговоре с девушкой.

Гарм улыбнулся, представив, как это будет изумительно. И, обняв Элю за плечи, повёл её к дому. Неизвестно, вернулась ли её бабушка, но, судя по голосу, девушка начинает замерзать.

Они распрощались у той же кучи досок и жердей, под присмотром бдительной Марты, а потом Гарм ушёл к временному порталу — быстро, чтобы Эля не ждала и не мёрзла. Дел у него на вечер теперь много: главное — надо тщательно продумать, с чего начинать учёбу девушки, которая не получила даже зачатков того магического образования, которое имела её старшая сестра для поступления в академию.

Лиза сидела за машинкой, когда в дверь стукнули. Наида?

— Заходите!

В комнату вошёл Кристиан, и она улыбнулась ему, привычно недовольному, с высот своего роста озирающему "пространства", то бишь её комнатушку. Тем не менее, он молча подошёл к ней и, приветственно поцеловав её куда-то в висок, сел рядом. Мгновенно вспомнив этот его поцелуй, она улыбнулась, склонив голову, словно пытаясь рассмотреть шов: ему нравилось, как пахнут её волосы. Мягкий вдох она услышала.

— Добрый вечер, Лиза, — суховато сказал он.

— Добрый, Кристиан.

Она опустила уставшие руки. Шитьё продолжалось где-то полтора часа, почти беспрерывное, — она кинула взгляд на будильник, примостившийся на полке старенького стеллажа. Хороший стеллаж — на шести полках книги и журналы, в его тумбочке — всё, что необходимо для шитья.

— Я помешал? Почему ты прекратила работу? — кивнул на машинку барон.

— Я помню, что тебя раздражает стук.

Он посидел немного — с безучастно каменным лицом, а потом его губы шевельнулись в едва заметной усмешке.

— Но ты знаешь, что меня раздражает и поведение моей племянницы и твоей дочери. Но почему-то не делаешь даже попыток заставить их вести себя подобающе.

— Подобающе чьим правилам поведения? И, если это упрёк, — спокойно сказала Лиза, — то ты и сам знаешь, почему я разрешаю дочерям своевольничать. В нашем мире они взрослые и самостоятельные. Ну что я в этом случае могу сделать? Кардинально изменить их представления о том, как надо вести себя, сложно. Да и в твоём мире, если уж быть откровенными... Демира ведёт себя достойно. Жалоб на неё от академии пока нет. Если что-то и было, то только со стороны, в чём она не виновата.

— Ты имеешь в виду проделку Бринэйнна-младшего? С "огненным зовом"? — нахмурился барон.

— Нет, Кристиан. — На его хмурость она больше не велась, зная, что под нею скрывается. — Я имею в виду, что нет миров совершенных. И ты это знаешь.

— Знаю, — тяжело сказал он и снова усмехнулся. — Таким образом ты намекаешь, что не надо вмешиваться в жизнь Демиры и твоей дочери?

Лиза спокойно взглянула на него. Вроде бы привычное уху, разделение девочек на "Демиру и твою дочь" всё-таки резало слух. Но ещё больше её беспокоило другое. Ремонт дома Дэланеев заканчивался — и приближался тот страшный день, когда придётся решать главный вопрос будущей жизни и судьбы.

Кристиан сказал, что вскоре после очистки города от демонических ловушек ему можно будет уйти в отставку. И он хотел бы предложить Лизе не только руку и сердце, но и тихую спокойную жизнь в поместье Дэланеев. Военная пенсия у него будет довольно хорошей. Плюс ко всему — он будет весьма востребован в городе, как потомственный (что значит — сильный) артефактор. То есть семью обеспечить он может. Лизу смущали только две особенности будущей жизни: вынужденное расставание с привычным миром и некоторые качества Кристианова характера. В этом, своём мире у неё какие-никакие, но остаются родственники, друзья с последней работы, с которыми она время от времени встречалась. А барон... Он будто заключил себя в каменный мешок, потом оковал этот мешок металлическими полосами, спрятав таким образом все чувства. Эмоции прорывались, но какие!.. Чаще раздражение или с трудом контролируемый гнев.

Справится ли она в новом браке с характером такого мужчины?

Бывший-то муж как на ладони был: если радовался, так на всю катушку; если злился, так его злость должны были прочувствовать абсолютно все.

— Ты решила? — прервал молчание Кристиан.

Она знала, о чём он. Мурашки по телу... "Не хочу решать... Страшно — в новый мир с его новыми, не всегда понятными правилами..."

— Думаю, — нейтрально ответила она.

— Побыстрей бы надо... — проворчал он.

Она посидела, посидела перед швейной машиной и пересела на диван. Машинка разделяла их... Кристиан немедленно последовал за ней и сел так, чтобы тут же приобнять плечо женщины и прислонить её к себе... Диван стоял в небольшой нише — на месте бывшей кладовки, и можно не опасаться, что внезапно, без стука вошедший в комнату человек застанет их врасплох... Лиза улыбнулась своим мыслям. А что такое "врасплох" в её ситуации? Кристиан никогда не позволял себе лишнего. С ним всегда спокойно, как сейчас, когда он просто сидит рядом, прижимая её к себе и размышляя о своём... Но что же делать? А может, не делать ничего? Просто довериться мужчине, который, кажется, полюбил её? Думай, Лиза, думай...

... Четверо сидели в самом дальнем углу от библиотекарей читального зала. Вид у них был как у заговорщиков, которые запланировали диверсию, но вдруг поняли, что долго лелеемая теория в результате оказалась на ура, так что теперь в бой вступает практика. И что-то стало не по себе.

Инесса шёпотом спросила:

— Теперь, если нам захочется пойти в город Демиры, достаточно возвести портал на этих артефактах, установить связь с Демирой — и всё? Можно шагать к ней?

— Так и есть. — Кристофер и сам растерянно смотрел на расчёты, а потом чуть слышно стукнул с досадой кулаком по столу: — Гарма бы сюда! Вот чьего цепкого взгляда сейчас не хватает!

— Почему только Гарм может уверить тебя, что мы сделали идеальную структуру портала? — поморщился Терренс. — Я вчитываюсь во все ступени разработки и не вижу ни единого ляпа. В конце концов, можно немного схитрить. Сходить к куратору — к мастеру Мелхору. И схитрить, что нас заинтересовала тема курсовой об артефактном портале того перехода. Пусть уж он тогда посмотрит и скажет, всё ли правильно. Но я бы предпочёл опробовать самостоятельно. Демира, ты согласна?

— Если такая тема будущих курсовых есть, почему бы и нет? Согласна. И в первую очередь потому, что портал в нашу квартиру будет нетронутым. Кристофер, а как это — установить со мной связь?

— У тебя должен быть предмет, который сообщается с предметом, оставшимся при мне, — почему-то монотонно, будто заскучал, проговорил тот. — Ты ищешь уголок в своём городе, где мы можем незаметно для всех появиться. И берёшь этот предмет в руки. Руки должны быть без перчаток. Как только предмет нагрет твоим теплом, я улавливаю связь. Держась за руки, мы, все трое, переходим.

— Давайте, перейдём тогда, когда у меня будут деньги, — просительно взглянула на всех Инесса. — Чтобы уж сразу...

— И тогда, когда обзаведёмся соответствующей одеждой, — добавил педантичный Терренс.

Вообще-то, глядя на графа Солтбурга, Демира то изумлялась, то едва удерживалась от смеха: всегда неукоснительно точный и аккуратный — как умудрялся этот человек не просто готовить портал в мир, к путешествиям запрещённый государственными властями, но и активно думать о переходе в этот мир? Никогда бы не подумала, что прагматичный Терренс — настоящий авантюрист!

— С одеждой легко, — покачала головой Демира. — Во-первых, у нас тоже осень. Во-вторых, одеваются у нас довольно... эклектично (Терренс одобрительно поднял бровь на редкое слово), так что верхняя одежда весьма разнообразна. Знаете — давайте, чуть по-другому? Я уговорю маму и Наиду перевести Инессу квартирным порталом. Её здешнее пальто слегка выбивается из моды наших улиц, зато куртка Эли очень даже подойдёт ей. Я имею в виду, что, если мы с Инессой перейдём, переход для вас, Кристофер и Терренс, будет легче. Хотя бы потому, что сил, вложенных в портал, вроде и достаточно, но мало ли... А какой предмет я должна взять, Кристофер?

Помедлив, тот подтащил к себе учебную сумку и, порывшись, среди тетрадей для конспектов, вынул пакетик с двумя кольцами.

Демира не сдержалась:

— И тебе не стыдно?!

— Нисколько! — заявил Кристофер. — Эти кольца — пара, и поэтому связь между ними идеальная.

— А в чём дело? — удивлённо спросил Терренс. — Что не так с этими кольцами, Дэланей? Насколько я "вижу", они и в самом деле парные, и по ним легко найти человека.

Демира молчала, уничтожающе глядя в глаза безмятежного Кристофера. Обручение Гарма и Эли! Вот что он вспомнил, создавая портал! А она вспомнила ту беседу с сестрёнкой — в машине Кристофера. И его странный взгляд сначала на руки Эли — с кольцом Гарма, а потом — на её руки. Так, значит, он уже тогда задумал эту интригу! Нет, точно бессовестный! Но что теперь делать? Если бы он предложил ей кольцо наедине, была бы возможность отказаться. Но при Терренсе и Инессе, которые смотрят на них обоих с недоумением...

"Возьми себя в руки! — мысленно скомандовала себе Демира. — И быстро анализируй. Ты богатая невеста? Нет. У тебя есть родовое гнездо? Фифти-фифти. Тебе отстраивают его заново на бюджетные деньги, говоря языком моего мира. То есть он имеет на тебя виды, именно как на Демиру, а не как на выгодную невесту. И последнее: а тебе хотелось бы походить в его невестах — хотя бы и неафишированных? Хм... А ведь это неплохой вариант, который поможет лучше узнать человека, если он стал в какой-то мере тебе официально близок!"

Но подстава Кристофера всколыхнула и заставила интриговать и её.

— Прекрасно, — спокойно сказала она, в упор глядя на Бринэйнна-младшего. — Но, если Инесса идёт вместе со мной, почему бы не отдать кольца Инессе и Терренсу? Они маги посильней меня, хотя бы потому, что оба лучше подготовлены. А следовательно, и связь между ними будет крепче, чем со мной.

— Ну, я не думаю... — начал было Терренс.

Неожиданно из-за стола встала Инесса и начала собирать учебники.

— Терренс, — повелительно сказала она. — Помоги донести книги до прилавка библиотекаря. — Для меня такая куча слишком тяжела. И многозначительно посмотрела на Демиру: — А вы тут пока уговоритесь, как будете действовать.

— Ничего не понимаю, почему я должен, когда брали вместе с Кристофером, — пробурчал Терренс, но рыцарски поднял всю стопку собранных учебников и поплёлся за щебечущей Инессой.

А двое остались за столом, превратившимся в стол переговоров.

— Почему ты не хочешь принять кольцо? — спросил он.

— А почему я должна принять его?

— Как у вас поцелуй, так и наши обручальные кольца могут иметь несколько функций, — чуть не профессорским тоном поведал ей он.

— Не уверена, что ты мне лапшу на уши не вешаешь, — подёрнула плечом она.

— Что... ты сказала?

От дикого недоумения в его глазах она расхохоталась, да так, что пришлось сползти под стол, где хохот прекратился сам собой из-за неудобного положения. И чуть не сорвалась снова, когда под столом же узрела Кристофера. Сбежать, что ли, из читалки?

— Если желаешь, можем поговорить и здесь, — всё так же озадаченно сказал он.

— Тогда скажи, что за функцию колец ты сейчас предлагаешь! — потребовала она, шмыгая носом — смешливые слёзы успела обсушить.

— Та функция, которая нам необходима в данном эксперименте, — ответил он. — Функция связи. Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Я знаю, что чувствую к тебе. Связь быстрей устанавливается при этих условиях.

— То есть обручение не состоится?

— А ты хочешь, чтобы оно состоялось? — загорелся он.

Она сидела под столом на корточках и смотрела на него. Положение глупое. А разговор очень серьёзный... А тут ещё память встрепенулась — Эля! Гарм подарил ей кольцо. Обручальное. Такое же есть у него. И он легко сумел вписать в квартирный портал своё имя... Ужас... Как только закончат с читалкой, надо немедленно ехать домой — на скорости! И узнать, как там Элька! Мобильник-то она взяла!

— Ты думаешь о чём-то другом, — недовольно сказал Кристофер.

— Я буду думать о наших кольцах, если ты сумеешь объяснить, что такие кольца не только обручальные, — пообещала она.

— Легко. Ты видела, что Терренс видел эти кольца. А ты помнишь, что он сказал об их парности?

— Он много не говорил, — уже недовольно сказала она, подозревая, что он опять хочет смухлевать.

— Есть такая функция у этих колец — именно что парность. Это значит, все знают, что данная пара сложилась, и не стараются увести одного из партнёров в этой паре. Демира, тебе так трудно — ходить со мной (а мы это уже делаем) и носить моё кольцо?

Сидеть ему приходилось сложно: всё-таки высокий. И головой он то и дело легонько стукался о край столешницы. Поэтому девушка вздохнула и скомандовала:

— Вылезаем и садимся.

Сели. Положили руки на стол и, глядя друг на друга, вдруг синхронно вздохнули. Сообразив, что сделали, засмеялись.

— Ладно. Я буду носить твоё кольцо, но только в академии, — решила Демира. — И в своём мире только тогда, когда мы соберёмся там вместе. Как тебе такое?

— Пока достаточно, — задумчиво сказал Кристофер, а потом посмотрел на Терренса и Инессу. Демира тоже оглянулась. Парочка терпеливо стояла у прилавка, пока библиотекарь проверял взятые книги.

— Ну? — уже нетерпеливо сказала Демира. — Где там твоё кольцо?

— Подожди немного, — попросил Кристофер, всё ещё глядя мимо неё.

А когда двое вернулись, он привстал за столом и сам надел на палец Демиры кольцо, после чего отдал ей второе, чтобы она надела ему. Подозревая подвох, девушка чуть не уронила его кольцо...

— Я тоже так хочу, — внезапно проговорил Терренс после вдумчивого наблюдения за данным действом и вопросительно посмотрел на свою подругу, которая следила за руками Кристофера, слегка приоткрыв рот. — Инесса? Что ты думаешь об этом?

... Эля рассказывала, что Гарм надел ей кольцо перед зеркалом.

Кристофер дождался прихода Терренса и Инессы.

Демира нахмурилась, когда Инесса взволнованно засияла и быстро сказала Солтбургу, тревожно ожидавшему её ответа:

— Я думаю... положительно!

"Вот чёрт... — ахнула Демира. — Неужели Кристофер всё-таки?.."

Как будто поняв её сомнения, Кристофер успокоенно взглянул на неё и кивнул:

— Мы не будем торопиться.

"С чем?!"

— Мы вроде всё сделали? — Кристофер тем временем осмотрел опустевший от учебников стол. — Уже поздно. Пора домой.

— Подождите! — забеспокоилась Инесса. — Но когда же мы попробуем перейти в мир Демиры? Мы так и не договорились!

— Мама на этой неделе вряд ли сумеет получить деньги за вышивку, — прикинула Демира. — Значит, надо где-то на следующей неделе...

— Жаль, — поникла Инесса.

— Подожди-ка, — хмыкнула Демира. — Чего тебе больше всего жаль? Что ты не сможешь погулять по моему городу — или посетить магазин с тканями?

— И то, и другое, — вздохнула та. — Но первое — наверное, больше.

Демира обернулась к Кристоферу.

— У меня есть деньги от последней коллекции пластиковых фигурок. Если не возражаешь, можем погулять по одной из центральных улиц и попробовать нашего мороженого. Оно холодное и сладкое — очень вкусное!

— Кристофер! — молитвенно взглянула на него же Инесса.

— И не забываем, что на следующей неделе я, возможно, уже не попаду в свой мир. — Демира не хотела, но голос дрогнул. — Простите, — уже прошептала она. — У меня сейчас сплошные неясности в жизни.

— Завтра! — твёрдо сказал Кристофер. — Завтра у нас всего три пары. Оставаться в читалке не будем. Демира уедет домой с личным телохранителем. Мы трое (Инессу всё-таки надо оставить при себе — на всякий случай) за это время доедем до моего поместья и отпустим своих телохранителей. И я поведу вас в наш парк — якобы полюбоваться некоторыми садовыми и парковыми скульптурами. Там есть беседка. Мы с Терренсом построим портал и будем ждать сигнала от Демиры. Демира, помнишь, какой сигнал мы должны поймать?

— Помню. Связь через кольцо.

— К тому времени как раз наступит необходимый нам, чтобы затеряться в твоём мире, вечер. Как только ты оказываешься в нужном месте, надеваешь кольцо — и мы проходим к тебе. Не забудешь куртку для Инессы?

— Нет. Она довольно большая, но лёгонькая. Могу сложить её в пакет.

— Хорошо. Пока добираешься до этого места, подумай, с какими местами в своём городе ты хотела бы нас познакомить. Потом мы встречаемся и идём гулять. Всё.

Счастливая Инесса запищала что-то ликующее, вроде: "И-и!", и вцепилась в ладонь графа Солтбурга, который только снисходительно взглянул на неё. А потом вскинулся.

— Секунду, — строго проговорил Терренс. — Демира, а ты сумеешь оторваться от своего телохранителя в своём мире?

— Наида редко сопровождает меня там, — пожала плечами девушка. — Так что с этим проблем не будет.

— Тогда поехали, — решил Кристофер.

И вся группа поспешила выйти из читального зала.

Уже в машине Кристофер сказал:

— Я видел, как изменилось твоё лицо, когда ты сказала про следующую неделю. Ты очень сильно переживаешь?

— Кристофер, я прожила в том мире девятнадцать лет. Ты старше. Но представь, что тебя тоже выдернули из твоего мира и требуют от тебя остаться в том, который ты плохо знаешь, несмотря на обучение. Представил?

Они молча смотрели в окна, на невидимые окрестности, проносящиеся мимо... Демира загадала себе: "Приеду — сразу звоню Эльке. Как там она? Приходил ли Гарм? А я так уверена, что он придёт?.." И спохватилась.

— Кристофер, а если вы сумели построить такой портал, вы сумеете построить более сложный? Хотя бы в будущем?

— Ты имеешь в виду портал, который сможет перенести тебя в твой мир без связи с кем-то оставшимся там? Конечно. Как ты думаешь, вас нашли? По следам твоего телохранителя, который принёс тебя туда! Только подумай: не порталом прошли — по следам, едва сохранившимся за столько лет! Демира... Тебя это успокоит? — внимательно заглянул он в её глаза.

— А я? Я смогу построить такой портал?

— По твоим знаниям... — Кристофер задумался и приподнял брови. — Через два курса. Только не тот, по которому тебя нашли, а такой, какой разработали мы с Терренсом. Кстати, ты видела, как он смотрел на наши кольца?.. Нисколько не удивлюсь, если уже завтра он выполнит желание Инессы.

Они попрощались у ворот в поместье Дэланеев. Под охраной Наиды Демира поспешила к порталу — рассказать маме про портал, который она, второкурсница, однажды создаст... И только у самого портала она вспомнила, что надо бы спрятать кольцо от зорких дядиных глаз.

Глава двадцать первая

Домой Демира попала в восьмом часу и сразу бросилась к мобильнику. Но дозвониться сумела только в начале девятого. Что и укрепило её в мысли: Эля встречалась с Гармом. Радостно звенящий голосок подтвердил её подозрение.

— Эля, где ты была? Почему трубку не берёшь?

— Я сидела на досках в огороде. Ну, ты знаешь, где это. На звёзды засмотрелась, — мечтательно сказала Эля. — Мира, здесь так хорошо! Тихо, спокойно...

— И Гарм под боком, — в тон ей подсказала старшая, устроившись на стуле у окна — так, чтобы видеть дверь в комнату: мама — ещё ладно, если зайдёт, но объяснять именно дяде, с кем она говорит, почему-то не хочется.

— Ой! Откуда ты знаешь? — испугалась сестрёнка. И тут же фыркнула: — Поймала, да? И что теперь? Ну и что, что Гарм под боком! Он и завтра обещал прийти, чтобы учить меня магии. Так что — завидуйте молча!

— Эля... — помолчав, сказала Демира, очень боясь, что Элька обидится на излишнюю опеку. Трудно на такие темы разговаривать.

— Мм?

— Только будь осторожней. Ты же помнишь, что он...

— Помню.

— Эль, он тебе очень нравится?

Сестрёнка помолчала немного, а потом вздохнула.

— Ты же сама знаешь — насколько.

— Знать-то, может, и знаю, — пробормотала Демира, вспоминая, как самоуверенная младшая попёрлась по пустынной дороге к Гарму аж в самое его поместье. Ну, в смысле — дедово поместье. И неловко спросила: — Эль, я не уверена, что он просто на тебя произвёл впечатление. Он необычный, из родовитой семьи и сильный маг... Да и он может воспринимать тебя, как чужеземку, а потом...

— Я поняла, что ты хочешь сказать. Вот только, Мира... В какой-то книге я однажды прочитала: если не знаешь, сильны ли чувства к тебе другого человека, надо присмотреться, не заинтересован ли он в тебе. Гарм во мне очень заинтересован.

— Откуда ты знаешь?

— Он серьёзно решил заниматься со мной магией. Очень серьёзно.

Демира промолчала о том недалёком будущем, когда они все могут расстаться. Зачем зря травить душу сейчас... Лучше уж тогда, когда уже всё решено, рвать резко и сразу. Хотя её собственное сердце болезненно затрепыхалось, едва она подумала о будущем без родных... Слабая надежда на порталы, которые придумали Кристофер и Терренс. И в которых, кажется, неплохо так разбирается Гарм.

— Спокойной ночи, Эля.

— Спокойной ночи, Мира!

Лучше не думать... Или — наоборот? Придумать что-то, чтобы остаться и здесь, и там? Кристофер намекнул, что такое возможно. Но это значит только одно: надо выучиться так, чтобы легко решать такие задачки.

За стеной затихла швейная машинка. Мама всегда заканчивает работу к восьми вечера. Демира посидела — и поняла, что лучше побыть рядом с мамой. Дяди явно нет. Так что... Можно поболтать, как раньше, — о своём, о девичьем.

Стукнув в дверь, она вошла и резко остановилась.

Мама сидела, сутулясь, упёршись локтями в тумбочку, на которой стояла машинка, и закрыв ладонями лицо. Испуганная Демира бросилась к ней.

— Мама! Что случилось?!

Подхватила стул, стоявший рядом, присела близко и заглянула в лицо. Мама отняла ладони от лица. Посмотрела на машинку. Вздохнула.

— Я не знаю, что делать. — Шёпотом. — Мне казалось, будет легко. Но всё бросать...

— Дядя говорил с тобой? — поняла девушка.

— Да... Он предлагает замужество, но с переездом... Сама знаешь — куда. А я... до сих пор не готова бросать. Там мне будет доступен только кусочек того мира — в пределах усадьбы... Нет, я всё понимаю. Я домашняя. И здесь-то сижу, обычно никуда не выезжая, разве что в деревню, к родственникам... Я и там... буду в доме сидеть. Но здесь я знаю, что в любой момент могу собраться, как наша Элюшка, и уехать туда, куда хочется. А там... то есть в твоём мире... Не обижайся, Мира, но я... — и мама беспомощно развела руками. — Я не хочу отсюда...

Утро вечера мудреней.

Уже в старших классах, слыша эту поговорку, Демира всегда удивлялась: почему мудреней, а не мудрей? Ведь мудреней — значит, намудрили? И всё-таки...

Сегодня утром она получила ответ. Да, именно намудрили. Ведь нынешнее утро — это не ответ на вчерашние проблемы, а добавление ещё одной, но очень значительной проблемы в лице ещё одного действующего лица задуманной аферы с путешествием в мир, который вскоре станет её бывшим миром.

Итак, проснулась — и первая мысль: "А если Наида захочет-таки сопровождать меня в город? Сказать ей, что буду гулять с нашей компанией? Так она время от времени будет искать меня, чтобы убедиться — со мной всё в порядке! Что делать-то?"

Усевшись в машину Кристофера, тут же поделилась с ним своей неразрешимой задачкой. Кристофер подумал и предложил:

— Не говори ей сегодня, что не остаёшься в читалке. Она приедет, как обычно, вечером. А мы у охраны оставим записку для неё: я увёз тебя кататься по городу, поэтому она должна приехать к дому Бринэйннов к восьми вечера.

— Ты забываешь, что Наида будет в нашем поместном доме, когда ты после пар привезёшь меня домой, — напомнила Демира. — Да и вообще... Народу в нашем доме в послеобеденное время всегда много.

— Значит, отменяем наше путешествие в твой мир? — приподнял белёсую бровь Кристофер.

Пару минут ехали молча.

Лихорадочно поразмыслив, Демира с сомнением сказала:

— Жаль, нельзя никакого сигнала подать, чтоб вы знали, перешла я тайком или нет.

Усмешка Кристофера удивила её.

— Ты что? Придумал что-то?

— Демира, мы артефакторы. И в первую очередь при любой проблеме надо думать, как её решить, используя подручные средства. И вот тут мы получаем ещё одну функцию парных колец. Давай посмотрим, что ты делаешь. Я оставляю тебя тайком возле вашего поместья. Ты тихонько и крадучись пробираешься к порталу. Входишь в свой дом. Здесь ты оглядываешься. Если ты считаешь, что прошла незамеченной, снова переходишь порталом, а потом уходишь в город — в намеченное место. Всё.

— И как это выглядит, если учитывать парные кольца? — скептически спросила Демира, подозревая, что он собирается напустить туману, чтобы она не слишком серьёзно относилась к этим парным кольцам и даже забыла бы о них. На нужное ему время.

— Всё просто. Я слежу по своему кольцу за твоим движением. Слабый контроль. Это значит — я вижу, как свечение твоего кольца пропадает — в то время как ты переходишь порталом. И, если ты прошла незамеченной и вернулась, я увижу, как свечение пропало, а потом снова появилось. И для меня это сигнал, что тебе удалось провернуть первый этап нашего плана. Ну, что? Оставляем записку для телохранителя?

— Наверное, да... Кристофер, у меня, как дилетанта в магии, есть ещё один вопрос. — Демира смущённо покосилась на Кристофера. — Вы с Терренсом соберёте портал в твоём парке. А как вы перейдёте в свой мир потом? Тоже будете собирать портал? Но, насколько я поняла, это довольно долгая работа.

— Демира, успокойся, — деловито сказал Кристофер. — Ты же не думаешь, что мы не учли возвращение? Портал обратного пути будет в той же точке, где мы появимся в вашем мире. Когда мы погуляем пару часов, вернёмся на то место, где ты нас встретила, — и уже вчетвером отправимся в поместье моего отца. Где и найдёт тебя твоя телохранительница.

Демира понятливо покивала, но всё-таки засомневалась: Кристофер такой умный — или самоуверенный? Но рядом с ним Терренс. И уж этот заучка твёрдо уверен в готовящейся авантюре. Что значит — авантюра строится на крепких основах.

— Теперь я понимаю, почему ты так упорно не подпускаешь меня к себе, — внезапно сказал Кристофер. — Ты очень самостоятельная. Привыкла полагаться только на себя. Так?

— Есть такое, — неохотно ответила она. Пространно объяснять, как жила семья, состоящая из одной женщины и двух девочек, она не собиралась. Поэтому добавила только очевидное: — Не забывай, что я здесь, в академии, всего полторы недели. — И вздохнула: — Хотя иногда и кажется, что уже несколько лет...

— Почему? Кажется?

— Слишком много событий, которые происходят слишком быстро. И жизнь рядом с магией, в магии... Сложно всё.

— Потому что ты — пока не наша, — усмехнулся Кристофер. — А только-только начинаешь становиться ею. Вот привыкнешь, станешь частью...

— Всё понимаю, но... всё равно...

— Хочешь хорошую новость?

— Очень!

— Гарму снимают татуировку с лица.

Она сама почувствовала, как бесцеремонно таращится на Кристофера, а тот, довольный, что сумел удивить её, смотрел, посмеиваясь.

— Почему?! Он... Я не знаю, как это выразить... Он вылечился? Исцелился?

— Можно и так сказать.

Откинувшись на спинку автомобильного кресла, Демира некоторое время сидела, бессмысленно следя за мелькающими в боковом окне окрестностями. Рассказать Кристоферу — или не стоит о том, что Гарм свободно перешёл в их мир, даже не воспользовавшись квартирным порталом?

— А когда? — "Здорово было бы обрадовать Эльку!"

— Завтра собирается комиссия из компетентных магов, которая проверит его двуликость и определит, можно ли убрать ему татуированную маску. После обеда.

— Почему после обеда? — машинально переспросила Демира, потому как, будучи последней фразой, это сообщение привлекло внимание после недавнего раздрая.

— Большинство опытных в этом деле магов работают, — объяснил Кристофер. — Собрать всех легче именно после обеда.

— То есть Гарм появится в академии послезавтра?

— Возможно. Говорить заранее не буду, потому что не знаю, какой ему вынесут вердикт. Ты... рада?

— Хм. А ты не рад? Ведь в стране прибавился ещё один сильный маг.

— Если только с этой точки зрения... — пробормотал Кристофер, в общем-то, не слишком взволнованный её ответом.

Или он ревнует? Но ведь он знает, что к Гарму тянется её сестрёнка, но никак не она сама. Впрочем, Кристофер — и сам сильный маг. Он видит, как неоднократно уверял её. Так что же его задело в её ответе? Ревность, но профессиональная его гложет? Что Гарм лучше разбирается в магических делах?

Что бы там ни было, но вопрос, рассказывать ли о Гарме и Эльке, отпал. Пусть Кристофер не слишком негативно настроен по отношению к Гарму, но некоторое предубеждение у него всё-таки есть. Так что лучше — замять разговор об одногруппнике.

... Кристофер велел водителю объехать сад Дэланеев и выпустить из машины Демиру возле той части ограды, где она до сих пор была порушена.

Прежде чем выйти, Демира, еле удерживая смех, кивнула ему, как заговорщик:

— Удачи нам?

— Удачи! И не забудь: я слежу за тобой по парному кольцу!

Демира фыркнула и поспешила к ограде.

Водителю ничего не сказали. Только одно — к этому месту подъехать. Девушка торопилась и думала: "Иногда это хорошо, что можно приказать что-то кому-то, не объясняя причин, а этот кто-то исполнит всё, как надо".

Пересекла границу поместного сада и, то и дело нагибаясь при подозрительном звуке или прячась за кустами, пусть и безлистными, но густыми, она добежала до крыльца. Здесь пустынно. Хотя в самом здании слышны постукивания и плохо различимые голоса... Затаив дыхание, Демира подскочила к входной двери и осторожно потянула её на себя.

В холле тоже пусто. Голоса стали более чёткими, а постукивание превратилось в рабочий стук молотков. Мгновенно кольнуло: ещё несколько дней — и придётся решать... Девушка вздохнула и помчалась в левый коридор, к порталу, то и дело быстро осматриваясь на бегу. Никто не появился, когда она шмыгнула в коридор. Теперь она умоляюще думала лишь об одном: чтобы никто из рабочих не ушёл в квартиру за водой.

Портал. Его внутренняя муть спокойна, что значит — в пяти метрах в квартире никого. Демира быстро перескочила овал и очутилась в прихожей.

Монотонно стрекотала швейная машинка в маминой комнате. Демира скользнула в свою комнату, выложила лишние учебники и тетради, но сумку забрала с собой. Если хватятся, она сможет доказать, что была с Кристофером сразу после занятий: никто не знает, какие учебники она обычно берёт.

И вернулась к порталу, чтобы снова проникнуть в ремонтируемый дом. Постояла, тая дыхание, пару секунд — и назад. Засёк ли Кристофер, что надо ехать в его поместье?..

Что бы ни случилось, побродить по тому месту, куда ещё вчера придумала направиться с ребятами Демира, и одной неплохо бы.

Снова прислушавшись к квартире и убедившись, что посторонних в ней нет, а мама продолжает работать, Демира засомневалась. Может, стоит всё-таки её предупредить? Наида успокоится запиской. Но до того времени, если начнут искать пропавшую студентку, мама перетревожится!.. Но как её предупредить без опаски попасть кому-то нежелательному на глаза, если для этого надо снова пересечь пусть и короткий коридорчик, а потом заглянуть в её комнату?

Демира хмыкнула. Парные кольца!.. А мобильник не хотите?

И позвонила.

— Демира? — удивилась мама. — Ты дома?

— Мам, ты можешь зайти в нашу комнату, только тихо? — прошептала девушка.

Телефон отключился, а Демира опустила свой на колени — сидела на кровати.

— Что случилось? — шёпотом же поинтересовалась мама, войдя и тщательно закрыв за собой дверь.

Демира похлопала ладонью по покрывалу, а когда мама села рядом и обняла её, кратко пересказала всё, что должно произойти вот-вот — через какие-то час-полтора.

— Кто ещё знает? — ещё тише прошептала мама.

— Нас четверо, а знаешь только ты.

— Тебе денег добавить?

Демира с восторгом посмотрела на неё и крепко обняла.

— Спасибо, мам. У меня есть. Мы ж пока ничего такого не покупаем. Только мороженое. Может — кофе с пирожными или выпечкой, если замёрзнем. Но мы же ненадолго. До восьми вечера должны успеть.

— Хорошо. Передай той девочке, Инессе, что вышивки у нас с Наидой приняли. Оценили очень хорошо — но это пока ей не говори, потому что хорошо — это по нашим деньгам, а мы не знаем, на что Инесса и её мама рассчитывают. На обратном пути ткани тоже посмотрели. Дороговато, конечно. Но при их тамошнем дефиците обмен вышивки на ткани выйдет почти равноценный. — Мама помолчала, с мечтательной улыбкой глядя на Демиру. — Жаль, пригласить их к нам нельзя. Что-то я раньше об этом не задумывалась, а сейчас... Могли бы погулять под присмотром Наиды. Я бы на вас всех посмотрела. Всё-таки это твои новые друзья и подруги. А давай-ка я спрошу у Кристиана, можно ли нам принять таких гостей, как твои однокурсники?

— Кристиан? — обалдело спросила Демира. — Это кто?!

Мама тихонько рассмеялась.

— Уж своего дядю по имени ты должна знать.

Они посидели немного. Демира теперь не торопилась: если мама — за, то можно и посидеть. И вспомнила.

— Мам, помнишь Гарма? Того — с татушкой?

— Помню.

— Ему на этой неделе татушку снимут, потому что он больше не двуликий.

— Бедный мальчик! Как он, наверное, рад!

— Эля не сказала, когда вернётся? — насторожённо спросила Демира. Почему-то говорить о том, что она уже созванивалась с сестрёнкой, говорить не хотелось.

— На выходные, скорей всего.

— Мам, я пошла. Ты ведь про меня никому, да? И про Гарма тоже не говори. Дядя, возможно, ещё и не знает про это. А у него предубеждения против двуликих.

— Я про тебя никому! — смеясь, пообещала мама. — И даже больше... Пойду-ка, посмотрю, чиста ли дорога к входной двери в подъезд!

Обе похихикали над ситуацией, и мама в самом деле встала и вышла в коридорчик. Снова заглянула и кивнула:

— Пусто. Беги. Куртку не забудь — на улице ветер сильный. Удачно погулять вам!

Демира выбежала на лестничную площадку и обернулась: мама улыбнулась и закрыла за неё дверь. Наида не учует, что Демира была в доме, потому что в коридорчике до сих пор плохо отмыта перцовая засада Эли, а на входе к порталу из реставрируемого дома слишком сильно пахнет масляной краской... Демира не стала дожидаться лифта. Это опасно: тут-то Наида как раз сумеет учуять её запах, потому что ждать — оставлять долгий запах, как однажды обмолвилась волчица.

Пробежала все лестницы и выскочила на улицу. Послеобеденное время. На улице не так много народу. Быстрым шагом мимо дома, зная, что в этой стороне её ни с балкона, ни из окна не разглядеть уже. Выбралась на остановку. Транспорта долго ждать не пришлось. Маршрутка подъехала быстро. Чувствуя, как лихорадит от предвкушения: они там уже наверняка строят портал! — Демира насмешливо заметила, что в таком настрое на приключение даже хмурая осенняя погода стала довольно... весёлой. И даже, что ветер сильный — хорошо: недавний дождь перестал моросить, и асфальт везде сухой. Для прогулки — самое то!

Через сорок минут она вышла из маршрутки. Ещё через пятнадцать оказалась в нужном месте. Ощущая, как растревоженно бьётся сердце, гадала: получится — не получится? Сумели ли ребята создать настоящий портал? Не случится ли с ними чего-то опасного при переходе?.. Вопросы, которыми задавалась, для неё очень важны. Точней — ответы на них. Демира видела, как мама нервничает. Дядя-то мало задумывается о том, каково это — терять родину. Но Демира знала, что и Эля на взводе, когда размышляет о будущем. Портал Кристофера и Терренса должен дать надежду, что...

Мама даже не спросила, а что может дать им эта возможность — переходить между двумя мирами. Она просто не подумала о ней. А Демира побоялась сказать ей, что ребята, кажется, сумеют обеспечить им шанс не потерять родные стены...

Опять тупик. А куда девать квартиру на время, когда они все перейдут в тот мир, в город Анрэй? И если признаваться себе честно, то Демира не хотела в те апартаменты, которые предназначены для неё в поместном доме. Слишком большие!.. Нет, она признавала, что уют в них — дело времени, но...

Стоя среди деревьев, девушка постаралась отрешиться от настойчивых и даже назойливых вопросов о будущем. И поэтому яростно уставилась на кольцо, подробно рассматривая его, словно видела в первый раз. Не синие камни, как у Гарма. Зелёные — зато тоже плоские, чтобы вписаться в ободок кольца. Это у него древний тотем был — вспомнила Демира. Зелёный дракон. Вспомнила — и поморщилась: надо было найти место, где она могла бы заняться лепкой, хотя без Эли трудновато.

— Ну где же вы? — прошептала она, глядя, как вокруг деревьев и кустов постепенно начинает скапливаться предвечерняя мгла.

И подпрыгнула от лёгкого треска за спиной.

Высоченный Кристофер держал за локоть Терренса, который нёс на руках Инессу.

Демира бросилась к ним.

— Получилось! Почему Инесса на руках?! Что с ней?!

Рыженькая девушка замахала ей руками, и недовольный слишком активной нашей Терренс вынужденно опустил её на землю.

— Я жива и здорова! — сообщила Инесса, подбегая к Демире. — Просто Терренс побаивался, что попадёт сюда без меня. Мы уже там? То есть здесь? У тебя? А что это за место? — А, оглянувшись на парней, вздохнула от полноты впечатлений: — Я очень взволнованна! Поэтому болтаю!

— Мы поняли, — снисходительно сказал Терренс и тоже осмотрелся. — Где мы, Дэланей? Что это за место?

— Это городской парк, — объяснила Демира. Кристофер подошёл и взял её за руку. Она не стала отнимать ладонь. Если ему так спокойней. — В это время здесь не так много людей, поэтому я решила, что появиться здесь вам будет удобней. А ещё это место, где мой телохранитель подсунул меня моей матери.

Инесса ахнула, с горящими глазами вглядываясь в далёкую площадку.

— А там что?!

— Выходим из кустов, — скомандовала Демира. — Я проведу для вас экскурсию. Заодно посмотрите, как у нас тут одеваются. Учтите: несмотря на мирное время, у нас бывают не совсем, как бы так выразиться, адекватные люди.

— Не страшно, — ответил Кристофер. — Я смотрю, что здесь наши артефакты тоже работают, пусть и не так сильно, как у нас. Они отвлекают внимание от нашей группы.

Для редких в это время посетителей парка они неторопливой небольшой компанией вышли из-за одного из поворотов одной из асфальтовых дорожек. Вышли на ту самую площадку, где, по рассказам мамы, Демира неожиданно стала частью её семьи. Здесь всё ещё гуляли молодые мамы с колясками, но уже появились такие же небольшие компании парней и девушек. Пока единственное, чего боялась Демира, это белая косичка Кристофера. В городе, конечно, каких только мужских причёсок нет, но а вдруг?.. Однако, когда они проходили мимо собравшейся возле одной из скамеек компашки, на них взглянули, но промолчали. Может, решили, что они студенты? "Студенты и есть!" — с облегчением улыбнулась Демира, шедшая рядом с Кристофером.

— Так, надо бы что-то купить, — скомандовала она. — У нас привыкли, что молодёжь, особенно студенты, часто держат в руках что-то съедобное и едят на ходу. А вы ещё и голодные, насколько я понимаю. Что хотите — мороженого или горячего? Есть кофе, есть выпечка. Здесь же, в киосках, можно заказать что-то и посолидней. И нам это подогреют.

Инесса попискивала от восторга. Терренс только взглядывал на неё сверху вниз. Кристофер помалкивал, а Демира вдруг догадалась: парням неудобно просить у неё, потому что в их мире это они должны покупать девушкам вкусности!

Пожав плечами, Демира велела:

— Терренс, подождите нас с Кристофером. Я как-то сразу не сообразила, что вы здешней кухни не знаете. Лучше я сама выберу вам подегустировать, ладно?

И немедленно потянула Кристофера к ближайшему киоску, вполголоса специально для него добавив:

— В нашем мире равноправие. Поэтому когда девушка покупает для всех что-то на свои деньги — это нормально.

— Принять трудно, — отворчался тот со вздохом. — Но понять можно.

Вот когда она порадовалась, что учебники и тетради вынула, зато сумку взяла. Накупленное она сгрузила в сумку, которую терпеливо держал распахнутой Кристофер. Он же и понёс отяжелевшее вместилище вкуснятины к скамейке, где их нетерпеливо ждали Терренс и Инесса. Минут пять потратили на то, чтобы разобраться с продуктами, сориентировались, что первым делом съесть — горячее, конечно, а что можно потом доставать из сумки и есть на ходу. Салфетки для "своих аристократов" Демира раздала сразу же, чем обрадовала Инессу и Терренса.

Кристофер же спокойно отнёсся к необходимости вытереть пальцы от масла. Насколько заметила Демира, он всё поглядывал в дальние места парка, будто сожалея, что вместо прогулки вглубь приходится соглашаться на прогулку по городским улицам. Или... Он ведь из сильных видящих. Что-то привлекло его внимание?

— Мороженое я специально взяла в вафельном стаканчике, — сообщила Демира. — Можно идти и есть, откусывая сразу от стаканчика. Если замёрзнете, скажите — я взяла по два стакана с кофе. Один вы выпили, есть ещё. По дороге будут кафе — посмотрим в окна: если что — зайдём. Ну что? Готовы к прогулке? Идём.

— А что это? — с трепетом спросила Инесса, глядя на "колесо обозрения", которое крутилось медленно и величаво, наполовину спрятанное деревьями вокруг него.

— В нашем парке много всяких аттракционов, — объяснила Демира.

Трое "инопутешественников" с недоумением уставились на неё. Сообразив, что слово "аттракцион" либо не перевелось, либо перевелось странно, она догадалась заменить его другим словом:

— Качели, — сказала она — и по взглядам увидела, что это слово в их лексиконе есть. — В парке множество различных видов качелей. Хотите прокатиться на "колесе обозрения"? Правда, как видите, оно поворачивается медленно, зато с него можно разглядеть полгорода.

Кристофер почему-то снова оглянулся на парк и кивнул.

— Если прогулка, то попробуем и развлечения. У тебя хватит денег?

— Хватит, — заверила его Демира и быстро пошла по дорожке к "колесу".

Вскоре они заняли одну кабинку аттракциона, причём Терренс воспользовался оказией и крепко обнял попискивающую от восхищения и страха Инессу, а Демира подумала и решительно сама приткнулась к Кристоферу, который благосклонно принял её желание быть ближе к нему. Ещё минуты спустя Инесса, на радость остальным пассажирам кабинки, ахала и пищала, то и дело лицом зарываясь чуть не под мышку Терренса, абсолютно довольного происходящим: он успевал и оглядывать окрестности, и обнимать подругу!..

А Кристофер — опять заметила Демира, — на самой верхотуре быстро осмотрев город, снова зациклился на лесистой части парка. И поднимаясь, и опускаясь, он так явно старался рассмотреть что-то, что даже Терренс проникся и попытался усилить магический взгляд: Демира знала этот его жест, когда очкарик подносит растопыренные пальцы к лицу и смотрит сквозь них. "Интересно, кто первым не выдержит? — хмыкнула про себя Демира, глядя на его усилия. — Я или Терренс? Пойдёт ли Терренс на уступки и спросит Кристофера о том, что он видит, или промолчит?"

Она не учла, что для Терренса всё видимое Кристофером — часть обучения.

— Кристофер, что ты рассматриваешь? — спросил-таки очкарик.

До конца пути осталась четверть оборота.

— Там, в глубине парка, что находится? — не отвечая на его вопрос, обратился Кристофер к Демире.

— Другие аттракционы, дорожки, по которым любят бегать спортсмены и гулять женщины с колясками. А вода? Там какая-то вода?

— Да, там есть овраг, а в нём небольшая речка. Городская.

— Над ней вздымается странная магия, — задумчиво сказал Кристофер.

— Теперь я тоже вижу, — недовольно сказал Терренс и с откровенной завистью, но честно добавил: — Но очень слабо.

— А я ничего не вижу, — безмятежно сказала Инесса. — Но я так рада, что мы придумали эту прогулку!

Глава двадцать вторая

Медленно, прогулочным шагом они шли по одной из самых оживлённых улиц, договорившись возвращаться по другой её стороне, чтобы увидеть больше. Вполголоса рассказывая, где что, Демира иногда взглядывала на Кристофера. Но он больше не отвлекался, внимательно слушая её, разглядывая то, о чём она говорила, и порой увлекаясь лишь разнообразием машин на дороге. Впрочем, как и околдованный яркой и активной жизнью чуждого им города Терренс...

Зато время от времени, когда надолго останавливались у богатых, ярко освещённых магазинных витрин, чтобы в деталях разглядеть их (парни — снисходительно к восторгам Инессы), Демира думала, что начало прогулки больше впечатлило её саму, чем Инессу.

Кажется, предстоит навсегда запомнить те несколько минут, когда их кабинки торжественно возносились из тёмных сумерек окружающих кустов к небу, всё ещё светлеющему на горизонте тёмно-жёлтым закатом, а потом всё так же завораживающе медленно опускались. И этот таинственный и встревоженный взгляд Кристофера, который сощурился на дальние дебри парка... Сумеет ли она после прогулки допытаться, что его так поразило в парке?

Они дошли до запланированного перекрёстка — и парни именно в своих интересах остановились лишь раз, намертво прилипнув к витрине "Компьютерного мира". До этого был киоск с радиоаппаратурой и мобильными телефонами. Потом, уже у самого перекрёстка, Инесса приклеилась к витрине с манекенами.

— Демира! — ахнула она. — Здесь ткани! Ты про этот магазин говорила?

— Нет, о другом. В городе их много, — рассеянно ответила девушка: она готовилась объяснять своим гостям правила перехода на перекрёстке со светофором.

— Демира, зайдём! — умоляюще попросила Инесса.

— Что скажут мужчины? — вопросительно взглянула та на парней.

— Если только недолго, — разрешил Терренс, предварительно взглянув и на Кристофера и убедившись, что тот не возражает. — Вот только, Демира, что ты будешь делать, если к нам обратятся, а мы не сумеем ответить, потому что у них нет такой, как у нас, клипсы-переводчика?

— Легко! — серьёзно отозвалась девушка. — Скажу, что вы иностранцы, не знающие русского языка. А я при вас переводчик. Хотите пообщаться — говорите мне.

— В вашем городе иностранцы — частое явление? — удивился Кристофер.

— В университетах моего города учатся много заграничных студентов, — пожала плечами Демира.

В магазинчике тканей и сопутствующих швейных товаров Демира решила, что надо бы быть практичной, и велела Инессе определиться, какие именно ей нужны ткани. И вот тут-то принимающая иномирных гостей сторона показала во всей красе свой мобильник, на который фотографировала выбранную ткань сразу с ценником, пообещав потом распечатать фото на принтере. Идея, считала Демира, неплохая, путь распечатки и будут в чёрно-белом цвете. Если Инесса всего лишь обрадовалась полезной игрушке и принялась азартно выбирать то, что ей необходимо, то парни мгновенно сделали стойку на сам мобильник. Судя по загоревшимся глазам, город их уже не так интересовал (разве только в той своей части, где существовал "Компьютерный мир"). А Терренс потерял всё своё графское высокомерие, уважительно обронив:

— Занимательный артефакт. Почему мы раньше его не видели?

— Точно, — с недоумением поддержал его Кристофер. — Ни разу у тебя не видел.

— У вас он не работает, — откликнулась Демира. — У вас, дядя сказал, магический фон зашкаливает для его работы. А у нас, здесь, ваше воздействие настолько слабее, что мы без помех покатались на "колесе обозрения", да ещё почти спокойно стоим здесь, в магазине, где много приборов, работающих на электричестве. Я боялась — электроприборы сломаются, но нет.

— Ты говорила, что у вас многое на электричестве, так мы слегка блокировали магию, — объяснил Терренс, не обидевшись на "магическое воздействие слабее".

— Начинаю думать, что наше государство напрасно отказывается от введения хотя бы в быт тех некоторых предметов, которые я приметил у вас, — пробормотал Кристофер, а Терренс активно закивал. — Хоть и придётся обойтись без вашего электричества. Надо бы взять хотя бы принципы, на которых строится предмет, и воссоздать его у нас на основе... — он подумал и пожал плечами. — Скорей всего придётся поменять структуру магического воздействия, а значит, технологии при воссоздании будут приемлемыми для нас.

Достаточно поначалу отчётливый, хоть и негромкий, голос Кристофера постепенно перешёл в невнятное бормотание. А потом, после негодующего шипения Терренса: "Говори разборчиво!", он, опомнившись — не вовремя заговорил о том! — хмыкнул:

— Поговорим после, когда будет время на размышления. Кстати, а где Инесса?

Терренс уничтожающе посмотрел на него — так, будто Кристофер вырвал из тетради важные листы с важной лекцией, и лишь потом огляделся.

Пока Демира фотографировала указанные рыженькой ткани и их этикетки, та и в самом деле пропала. Поискав некоторое время, её нашли в дальнем, тупиковом отделе, где с одной стороны возвышались чуть не до потолка стеллажи с пряжей, а с другой радовал глаз прилавок со множеством аксессуаров для вышивания. Именно здесь стояла Инесса, трепетно прижав к груди стиснутые ладошки в перчатках, и благоговейно рассматривала разноцветные схемы вышивальных картин, не просто подвешенных на стене, но усыпавших её так плотно, словно психованный дизайнер решил закрыть ими стену вместо обычных обоев.

Продавщица, как ни странно, не стала донимать девушку вопросами, что ей показать или что её интересует. Наверное, решила, что странная покупательница хочет, но не может выбрать картину среди множества других.

Встав очень близко к рыженькой, Демира тихонько спросила:

— Нравятся, да?

— Очень! — шёпотом призналась Инесса. — Здесь, конечно, есть такие... странные. Но вот это чудный домик на берегу реки, но возле леса очарователен. А эти розы под окном!.. Столько оттенков!

Она продолжала описывать картинки, поражаясь, что можно найти столько оттенков нитей, и Демира промолчала, что многие вышивальные картинки идут в комплекте с набором нитей необходимого цвета, так что специально их искать не надо.

Сзади подошёл Терренс и негромко напомнил о времени.

Всей гурьбой направились к выходу. И тут Демира, до сих пор сомневавшаяся, резко остановилась.

— Подождите меня здесь! — бесцеремонно бросила она и кинулась назад, в отдел с вышивкой.

Ей повезло: после их ухода продавщица, терпеливо ожидавшая, что Инесса что-то купит, всё ещё оставалась за прилавком, переставляя что-то на витрине. Здесь же стояла ещё одна женщина, которая присматривалась к тканям для вышивки, — и всё. Продавщица улыбнулась Демире, и та быстро перечислила необходимое.

— Хочешь сделать подарок Инессе? — сказал Кристофер, появившийся за её спиной. — Думаешь, у неё таких штучек нет?

— Думаю — у неё завал таких штучек, — в тон ему и чуть насмешливо ответила Демира, не оборачиваясь. — Когда я увлеклась лепкой, я вырезала из всех красочных, но никому не нужных журналов любые фотографии, на которых видела фигурки, хоть и не из глины. Да, согласна: для Инессы эти комплекты, возможно, и будут лишними, но я понимаю это чувство — желание, чтобы самые красивые всё-таки появились бы у тебя, принадлежали бы тебе. Разве у тебя не было такого желания?

— У меня другие увлечения, — ответил Кристофер. — С ними я точно не буду оголтелым коллекционером.

— Ну и Инесса не будет, — заметила девушка. — Она ведь не любоваться ими хочет, а заниматься любимым делом.

У входной двери, в просторном тамбуре магазина, их ждали Терренс и Инесса. Терренс выглядел встревоженным

— Времени осталось гораздо меньше, чем мы рассчитывали, — сказал он. — Может, не будем переходить на другую сторону улицы, а быстрей доберёмся до вашего городского парка? Мы-то — ладно, но ты, Демира, должна быть в поместье Бринэйннов в восемь вечера. Не забыла?

— Хотелось бы забыть, да никак, — проворчала расстроенная напоминанием девушка, а потом внезапно улыбнулась Инессе. — Инесса, держи. Пусть это будет тебе сувениром от моего города!

Рыженькая чуть не задохнулась от счастья, прижимая к себе две коробки — с "домом" и "розами". Демира, уже потаённо улыбаясь, подумала, какой будет для неё сюрприз, когда она распечатает подарки и найдёт в них ниточные комплекты... Правда, парни как-то странно восприняли этот подарок: они переглянулись с отчётливой досадой. И не сразу Демира сообразила: подарок сделала она — девушка. А ведь здесь наверняка привыкли больше в этом полагаться на мужчин... Терренс неожиданно шагнул к Демире и, почтительно склонившись и даже не обращая внимания на изумлённого Кристофера, поцеловал ей руку. А потом, как ни в чём не бывало, вернулся к подруге, которая встретила его понимающим кивком.

Кристофер покосился на Демиру, но ничего не сказал. Смущённая Демира тоже бросила на него взгляд: сильно ли сердится? А потом пожала плечами. Он же видел, что Терренс поцеловал ей руку из благодарности. Так чего переживать?

А пока две пары стремительно зашагали назад — уже в тёмном по-вечернему городе, правда ярко освещённом не только фонарями и фарами с дорог, но и витринами магазинов. И Демира порадовалась двум вещам: в городе сухо — за последние дни выветрило всю мокреть после заморозков, а из-за любопытства своих "гостей" они отошли от парка всего ничего — две остановки, не считая дорожки к самому парку.

В парке она завела их по небольшой дорожке-тупичку к тем самым деревьям и кустам, где дала, пока её засекут с "той" стороны. Здесь свет фонарей не достигал их. И Демира смешливо прикусила губу, глядя, как Инесса опять заворожённо уставилась на неторопливо двигавшееся "колесо обозрения", а парни чуть не синхронно повернулись в другую сторону — к дальним угодьям парка, где им ещё раньше привиделось нечто.

— Всё упирается во время, — с досадой сказал Кристофер, и Терренс со вздохом согласился с ним. — Демира, иди ко мне. Пора переходить в мой парк.

Девушка думала — он предложит ей руку при переходе, но Кристофер внезапно поднял её на руки, бережно прижимая к себе. Мгновенно вспомнила, что Терренс из невидимого портала появился с Инессой на руках. Любопытство взыграло.

— А почему на руках?

— Наш первый портал, — объяснил Терренс, который тоже уже держал подругу на руках — Инесса довольно нежно обхватила его за шею, и Демира последовала её невысказанному совету, осторожно обняв Кристофера. — Мы не настолько сильны, как опытные маги, чтобы легко проходить его, как наверняка это сделано в вашем доме. Лишние имена отягощают портал и могут сделать его труднопроходимым. Легче перейти самим, но с живой ношей на руках, чем утяжелять его именами.

Демира помолчала, пока парни вглядывались во тьму, ища призрачный портал — конечный настоящего. Но, заметив, что Кристофер и Терренс одинаково застыли перед невидимым ей местом, сообразила, что они нашли портал и примеряются перейти его, быстро шепнула в ухо Кристофера:

— Ты объяснишь мне, что такое с нашими именами в порталах?

— Там, — непреклонно сказал тот. — И чуть позже. Терренс, идём?

— Идём.

Первым вошёл в портал Кристофер — и едва очутившись в некоем помещении, открытом всем ветрам, тут же отошёл в сторону, давая возможность появиться Терренсу. То ли забывшись, внимательно следя за появлением Терренса, то ли специально, но пока двое не встали на деревянном полу беседки крепко на ноги, Кристофер не спускал с рук Демиру. Девушка, в общем-то, не возражала, поскольку не знала — можно ли ей проситься на землю — то есть на любую твёрдую поверхность. Для себя отметила, что переход, сделанный молодыми магами, и впрямь немного отличается от того, к которому она привыкла в квартире. Там она просто входила в другой мир — и назад. Шагнула — и на месте. Здесь Кристоферу явно пришлось преодолевать нечто вроде сильного и застывшего напора ветра.

А потом Кристофер поставил-таки её на ноги, потому как Инесса чуть ли не спрыгнула с рук Терренса. В этой беседке было темно, и лишь небольшое свечение ингредиентов, из которых состоял портал, давал возможность разглядеть друг друга.

И тут Демира испугалась.

— А если кто-то побежал бы вас искать? Сломали бы нечаянно портал!

Терренс снисходительно взглянул на неё.

— Ну, мы этого не боялись, — усмехнулся Кристофер, — и по двум причинам. Первая: вернуться нетрудно — через твой дом. Тихонько проскользнуть нетрудно — ты бы помогла. С парным кольцом-то. Во-вторых, никто из домашней челяди не догадался бы нас искать здесь — именно в этой беседке. Видишь — под ногами деревянный пол? Это очень старая беседка. И находится она на краю парка, куда почти никто не заглядывает. Все наши вещи (а мы взяли из дома на прогулку немного еды и напитков) остались в другой беседке — в каменной и более закрытой, чем эта, которая продувается всеми ветрами. По тем предметам любому слуге будет ясно, что мы гуляем где-то в парке. А поскольку я попросил не беспокоить нас, то прислуга может лишь поменять кое-какие блюда в той беседке. Так что мы не думаем, что наше отсутствие могут заметить.

Пара слов о еде — и Демира сглотнула.

Несмотря на то что Терренс, пусть и негромко, но оживлённо разговаривал с Инессой, Кристофер то ли услышал, то ли почувствовал что-то.

— Ты... голодна?

— Ну, стаканчик мороженого я съела и кофе выпила, — неуверенно сказала Демира, начиная мечтать побыстрей оказаться дома, где можно будет не слишком плотно (но что-нибудь горячее!) поужинать перед сном. Ведь съеденное в городе — мелочь на фоне всей этой прогулки. А ребята, значит... успели поесть!

— Терренс, — резко позвал Кристофер. — Поделились впечатлениями? Разбираем портал — и быстрей на наше место!

— Мы поможем... — начала Демира.

Но Терренс покачал головой, а Инесса объяснила:

— Они демонтируют, не просто вразброд и беспорядочно собирая портальные ингредиенты, а в определённом порядке. Если собирать всё сразу, в пространстве останутся аномалии, связанные с недавним использованием магии. А так, поочерёдно взятые со своих мест ингредиенты будут так же поочерёдно уничтожать всё, что было создано с их помощью.

— Не уничтожать будут, — недовольно поправил Терренс, — а портальная магия будет пропадать с исчезновением ингредиентов.

Хотя Терренс ворчал на подругу, Демира заметила, что он очень доволен тем, как она запомнила необходимое.

Девушки отошли чуть вглубь беседки и наблюдали: вместе с поднимаемым предметом с деревянного пола из портальной структуры постепенно исчезает свечение, видимое до недавнего времени даже Демире.

Когда предметы были собраны и аккуратно уложены под крышки скамеек в беседке (Кристофер пообещал забрать их в ближайшем времени), компания пустилась в обратный путь — для Демиры в путь новый и неизвестный. И тут поневоле ей пришлось идти, прижимаясь к Кристоферу, пусть и шагали они по ровной, уложенной каменной плиткой дорожке. Но ребята видели магически, а у Демиры пока такое не получалось: временами что-то прорывалось — и она отчётливо видела под ногами графику тропки, а потом видение резко исчезало.

Терренс и Инесса первыми вошли в каменную беседку, а Демира попросила Кристофера немного задержаться, потому что эта парковая часть ей очень понравилась.

Встав сбоку от входа в беседку, откуда доносились голоса первой парочки, Демира замерла, разглядывая видимое глазам: несмотря на чёрные силуэты деревьев, холодными они не выглядели, благодаря цепочке фонарей, которые словно обозначали дорожку к беседке и круглые "головы" которых теплились мягким жёлтым светом... Кристофер заглянул ей в лицо убедиться, что она и в самом деле любуется ближайшим пейзажем, и улыбаясь, сказал:

— При свете дня это место обворожительно. Тебе понравится больше чем сейчас. — И замолчал на пару секунд, прежде чем осторожно сказать: — Терренс отблагодарил тебя за радость Инессы. Позволишь ли ты мне отблагодарить тебя за то, что показала нам кусочек нового для нас мира?

До сих пор он стоял рядом, потому что Демира держалась за рукав его плаща. Она поняла, о чём он, а потому отпустила его рукав, и он, насторожённый, будто боясь спугнуть, встал перед нею. Жёсткие ладони, которыми он обнял её за талию, немного напугали: а если он позволит себе лишнее? Но приглушённые голоса из беседки успокоили на этот счёт, и Демира несмело подняла руки положить боязливые ладони на его плечи. Некоторое время, склонившись к ней, он словно рассматривал её, она же только ощущала его тёплое дыхание, ни о чём не думая, но постепенно начиная дышать вместе с ним в унисон... Впрочем, что — словно? Он-то видел...

Склонившись ниже, Кристофер едва-едва коснулся её губ, будто проверяя, не оттолкнёт ли... Ещё мелькнула глупая мысль, что он боится этого поцелуя не меньше её. А потом как-то так оказалось, что одной ладонью он осторожно придерживал её затылок, обнимая другой уже за плечи... А потом... А потом она забыла, что нужно чего-то бояться, что нужно почему-то быть настороже, а вихрь совершенно невообразимых ранее ощущений смял её мысли, оставив лишь одно впечатление: она слишком многое ему в этой его благодарности позволяет, но... это приятно! Губы уже горели от его поцелуев, и Демира чувствовала, как руки Кристофера не просто обнимают, а гладят её — даже прошлись по бёдрам, и в этот момент на своих губах она услышала его какой-то взбаламученный шёпот:

— Как часто мне хотелось это сделать...

Она хотела спросить, что именно... Но движение его губ в этом шёпоте оказало на неё колдовское действие — превратив её в маленькую девочку, которая в буре еле держится за единственного, кто может её спасти.

Кристофер вовремя оторвался от неё.

Потому что ещё несколько секунд — и Демира могла бы сильно обидеть его.

Сумасшедший смех нашёл на неё, едва она сообразила кое-что.

Этот смех сумел смыть колдовское наваждение от поцелуя Кристофера и заставил вцепиться зубами в палец, лишь бы не расхохотаться в нервном смехе при нём.

А Кристофер уже уверенно взялся за её руку и повёл в беседку.

Ноги подламывались, она дрожала от пережитого — и очень надеялась, что Кристофер всё её состояние так и воспримет. Как последствия его поцелуя. А потом, когда она останется наедине с собой, она... обхохочется.

Прежде чем сделать последний шаг в саму беседку, она не выдержала и, потянув его за руку, немного наивно спросила:

— А что тебе хотелось сделать? Часто — ты сказал?

— Ты в этих штанах... — прошептал он и бросил взгляд на беседку. И снова взглянул — она увидела в свете изнутри его весёлые и какие-то хулиганские глаза. И в то же время опасение в них. — С тех пор как я увидел, как ты присела перед Солтбургом, я всё мечтал потрогать эти штаны. Ты не обижаешься?

— Я подумаю, — намеренно церемонно ответила Демира. — Если решу, что это очень неприлично, обязательно обижусь.

Сообразив, что она шутит, Кристофер хмыкнул и ввёл её в беседку. Постаравшись на первых шагах спрятаться за ним, Демира быстро дотронулась до своих губ. Горят. Увидят ли Терренс с Инессой? Поймут ли, почему Кристофер задержал её возле беседки?

Но парочке было не до вошедших.

Они с таким аппетитом поглощали нечто, сидя за круглым столом в центре помещения, что Кристофер что-то пробурчал и заспешил к ним. Усадив Демиру, он быстро поставил перед ней несколько блюд и предложил ложку и вилку. Она лишь вздохнула про себя: придётся холодным угощаться. И ахнула, открыв одно блюдо, прикрытое круглой крышкой. Пар вырвался такой, что девушка испугалась за пальцы, не обжечь бы. Но с температурой оказалось всё в порядке, и Демира серьёзно принялась наперегонки с Кристофером поглощать нечто вкусное и явно мясное.

Впрочем, Кристофер не торопился.

Едва прожевал первый кусок, как Терренс напомнил о попытке адаптации электрических приборов Демириного мира к их миру магии. И началась беседа на таких терминах по структуре самой магии, которую можно будет использовать вместо электричества, что даже Инесса вздохнула и отчаянно переглянулась с Демирой.

Так что неудивительно, что, пока сидели за столом, попробовали увидеть на экране мобильника снимки тканей. Увы... Телефон еле светился, грозя вот-вот потухнуть полностью. А Демира чуть не до слёз жалела, что не может показать не только снимки тканей, но и кое-что интересное для всех: она успела сфотографировать всю компанию. Оставалось, к сожалению, отнести снятое в городскую студию фотографии, чтобы прогулка осталась запечатлённой не только в памяти путешественников.

— Настолько блокировать магию мы ещё не умеем, — сокрушённо сделал вывод Кристофер. — Надо бы научиться.

— Зачем? — удивилась Демира, отвлёкшись от мысли, заметила ли Инесса её слегка припухшие от поцелуев губы.

— Не знаю, как ты, но я не собираюсь отказываться от мысли получше узнать твой мир, — усмехнулся Кристофер.

— Поддерживаю, — кивнул Терренс и оглянулся на деликатный стук.

К ним прислали слугу, который сообщил, что приехали от Дэланеев, чтобы забрать племянницу барона домой.

— Нам тоже пора, — озабоченно сказала Инесса. — Я хоть и предупредила дома, что буду поздно, но мы и впрямь засиделись. Кристофер, большое спасибо за твою идею с беседкой. Демира, спасибо за подарки! — И рыженькая ласково погладила по блестящим коробкам из вышивального отдела.

... Демира сидела в машине Наиды и думала.

Дискуссия за беседочным столом, в которой участвовали только Кристофер и Терренс, показала ей обучение в академии с другой стороны. Абсолютно непонятные рассуждения парней заставляли ёжиться от ужаса, какая же это силища — магия, если уметь ею пользоваться! И то же самое распрямляло ей плечи — и она сумеет быть близкой ребятам по этой силище. Она пока учится и очень сумбурно, потому что одновременно со всеми — и в то же время догоняя тех, кто был на домашнем обучении. Но эта сила... Она вдохновляла так, что Демира, думая о ней, ощущала странное впечатление всемогущества. И теперь будущее расставание с миром её детства и юности тоже представало с иной стороны. Захочется ли ей отказаться от той силы, которую она пока чуяла интуитивно?

Раздражённо помотала головой.

Думать о таких вещах — пока только расстраиваться. А ей хочется во всей полноте прочувствовать радость, оттого что её друзьям понравился её мир.

Но мысли плавно, словно санки со снежной горки, съехали на другое.

И Демира не удержалась — расхохоталась так, что Наиды на мгновение обернулась посмотреть, что это она.

— Поделишься?

— Э... Хотелось бы, но у меня не получится. Кристофер рассказал смешную историю из своего детства. Я сейчас вспомнила и засмеялась поэтому.

— Ладно, не буду спрашивать! — рассмеялась и волчица.

А Демира посматривала в окно и всё пыталась удержать собственный смех.

Вот оно — то странное предвидение, из-за которого на прошлой неделе она чуть не разругалась с Кристофером! Вот та девушка, которую Кристофер целовал и лапал! У-у... И что было тогда же не приглядеться повнимательней, чтобы не психовать потом? Нет, сбросила предвидение, а потом испугалась, что оно может произойти из-за их ссоры!

И мурашки по телу, как снова представила: он крепко обнимает её, а она, думая лишь, что вот-вот узнает, что такое первый поцелуй в её жизни, подчиняется всем его желаниям... Такого она не ожидала. Но... По губам проехалась насмешка. Ей понравилось! И, если он предложит ещё раз, отказа не получит.

Тем более потому, что именно этот поцелуй подсказал ей, что Кристофер серьёзно относится к ней. Он пытался распускать руки, но всякий раз отчётливо одёргивал себя. Ишь... Джинсы ему её понравились и реверанс перед Терренсом. Видел же, что она пошутила, так нет — напомнил...

И спохватилась. Инесса! Они забыли договориться, что рыженькой говорить, если мама у неё спросит, откуда такой подарок! Снова поёжившись, Демира вздохнула: вся надежда на Инессу, что догадается придумать безопасный ответ.

И снова улыбнулась, вспоминая прошлое предвидение. Не узнала себя в той девушке... Надо же...

Кстати, о птичках. Гарм-то и сегодня к Эльке пошёл. Неужели он до сих пор у неё, в деревне?

Глянув на Наиду и по некоторым признакам улицы поняв, что до поместья ещё десять минут, Демира закрыла глаза и представила, что касается горячей руки двуликого.

Гарм сидел в обнимку с Элькой — и оба хохотали, глядя куда-то неподалёку.

Изумлённая Демира чуть не открыла глаза, но вовремя на этот раз спохватилась и попыталась разглядеть, что за место такое, где они вдвоём сидят и хохочут... Ой. Это же передняя бабы Нюси! Быстро "оглядев" помещение и выяснив, что бабули дома нет, Демира "вернулась" к Гарму и Эльке, которые только не покатывались со смеху, вытирая выступившие на глазах слёзы. Да куда они глядят?!

Вот... ёлки-палки! Да они мультики по телевизору смотрят! "Машу и Медведя"!

Сама улыбаясь, Демира отпустила то ли предвидение, то ли настоящее, а может — и прошлое, как было на прошлой неделе... Машина остановилась, и Наида открыла ей дверь, потому что, задумавшись, Демира не заметила, что машина застыла на месте...

Вот как... Гарм-то и в самом деле сильней всех!

Вот это открытие...

И не только сильней, но и умней, образованней получается? Он не только создал свой портал, но и сумел блокировать собственную магию, чтобы посмотреть телевизор!

Вспоминая увиденную картинку, Демира вздохнула: а ещё там, в передней, горела настольная лампа. Электричество использовалось вовсю и не капризничало, как было в магазине с тканями, когда туда вошла вся их компания.

Всё это, конечно, очень интересно, но... Поговорить с мамой, чтобы квартиру не продавала? И тогда у них будет местечко, куда можно иногда уйти, чтобы не слишком тосковать на новом месте... Да, надо бы поговорить с мамой. Ведь, если что, им нужны будут деньги, только для того чтобы платить за квартиру. Ну и... Демира неуверенно прошла порталом, машинально отмечая лёгкость прохождения... Ещё можно будет отдавать туда всякие поделки, чтобы помочь девочкам своей группы с одеждой. И тогда квартира тоже окажется востребованной... Надо подумать...

Глава двадцать третья

Зная, во сколько по-деревенски ложится спать баба Нюся и что Эля спит в одной комнате с ней, Демира созвонилась с сестрёнкой, прежде чем засесть за изучение лекций и конспектов.

— Привет. Как ты там?

О том, что видела, как Эля с Гармом смотрели телевизор, решила промолчать. О даре предвидения старшей сестры Эля, как и другие, не знала. Да и любопытно стало, скажет ли Эля про совместный просмотр мультиков.

— Ой, Мира... Сегодня столько всего было! — чуть не шёпотом начала взволнованная Эля. Гарм пришёл утром, как и обещал. И я тут уже кое-чему научилась по мелочи. И он так здорово про магию рассказывает! А ещё мы с ним в березняк ходили. Помнишь это местечко?

— Помню, — отозвалась удивлённая Демира. — А зачем вы туда?

— Я ему ещё вчера про это место рассказала. Ему стало интересно. Там (помнишь?) между березняком и сосняком маленький овражек есть, а в нём тонюсенький родничок. Гарму этот родник очень понравился.

И тут Демира что-то заподозрила. В городском парке Кристофер тоже постоянно оглядывался на овраг в дальних парковых углах, а ведь в том овраге тоже, помнится, ручей был. Но... Что общего в этом сходстве интереса Кристофера и Гарма к оврагам и текущей воде? Или ей это сходство почудилось? А если Гарм заинтересовался оврагом исключительно как художник? Красивый пейзаж увидел и захотел написать его?

— Значит, Гарм приходил утром, — задумчиво сказала она, старательно переключая себя на другую тему. — И вы учились.

— Да нет, — откликнулась сестрёнка. — Он не только утром приходил, но и вечером. — А потом резко замолчала, чтобы секундой позже признаться: — Мы, вообще-то, здесь, в деревне, и не были утром. Только в овраг сходили. А так он забрал меня в дом, после того как погуляли по оврагу. А вечером он пришёл — я ему телевизор показала, пока бабы Нюси не было.

Об этом Демира уже знала, а потому напомнила сестрёнке, что неплохо бы быть с Гармом поосторожней, а потом сказала, что завершает разговор, так как кое-кому надо бы посидеть за учебниками. Эля слабо удивилась.

— Разве ты не сидела сегодня в читалке? Я думала...

— Ну, ладно. Ещё пять минут, — решилась Демира, чувствуя, что, несмотря на встречи с Гармом, а может, именно поэтому Эле хочется поговорить. — Эль, ты думала, что будет, когда мама и я переедем жить в дом Дэланеев?

— А вы переедете?.. Думала. Я останусь в нашей квартире, — заявила сестрёнка. — А что? Работа у меня уже есть — мамина. Я человек взрослый, самостоятельный. Буду жить одна в квартире, ездить к бабе Нюсе, её в гости звать.

— Секунду! — изумилась Демира. — Но ведь ты обручена с Гармом!

— Мы ещё подумаем, — неожиданно серьёзно сказала Эля. — Это всё, конечно, очень здорово, но ведь и время есть, как мама говорит, друг друга узнать.

Сильно озадаченная Демира попрощалась с Элей и, положив телефон на стол, уставилась в окно. Интере-есно... Эля рвалась к Гарму, а когда тот оказался в постоянной доступности из-за порталов, рваться к нему перестала.

Почему же с ней, с Демирой, всё наоборот?

Чем больше шагов ей навстречу делал Кристофер, тем больше она желала, чтобы он всегда был рядом... Может, за два дня, которые хоть и вразбивку, но Гарм и Эля провели вместе, сестрёнка и впрямь что-то такое поняла, что теперь не горит желанием быть в одном мире с "лохматиком"? Поняла — в том смысле, что теперь она перестала торопиться в отношениях с ним?

Или это другое? То есть Эля получила то, что хотела, — Гарма, и теперь он ей неинтересен? Но она им снова восхищается, она с ним в обнимку сидит у телевизора!

Или... Сестрёнка опять спрятала под ворохом слов своё главное желание? Под конец разговора она сказала что-то очень важное... Время! Она сказала: "Есть время друг друга узнать". Вот что она придумала. Ведь теперь Гарм по парному обручальному кольцу может в любой момент прийти к ней!

Но, рассуждая о жизни в квартире в одиночку, она и словом не упомянула его!..

Вот и пойми её...

Замкнутая в ворох тревожных размышлений, Демира чуть не подпрыгнула, когда в дверь тихонько стукнули. Демира не стала спрашивать — кто. И так понятно, что мама. Как не стала кричать: "Можно! Войдите!" Слишком позднее время. Сама вскочила со стула и подошла к двери, чтобы открыть... И насторожилась: мама сделала какое-то боязливое движение отпрянуть.

— Мам, ты чего? Заходи — поболтаем.

— Ты расскажешь, как погуляли? — прошептала мама, едва только закрыла за собой дверь, и быстро присела на стул возле письменного стола — напротив старшей дочери.

— А почему шёпотом? — удивилась Демира.

Мама неожиданно ласково улыбнулась.

— Пришёл Кристиан, очень усталый. Сел в кресло — и уснул. Вот и думаю: посидеть у тебя немного, а потом — либо у тебя остаться, либо на кухню...

— А где ты там, на кухне, спать собралась? — поразилась Демира. — Спи здесь — Эльки-то нет, кровать свободная. Только дяде бы записку оставить, но ни ты его языка не знаешь, ни он твоего. Садись, поболтаем, а потом, глядишь, и дядя проснётся.

— Потому и на кухню хотела, что записку написать не могу, — вздохнула мама, присаживаясь на кровать. — А так бы он вышел и сразу на кухню пошёл бы проверить, нет ли меня там. Вот и не было бы проблемы... Ну, так как погуляли-то?

— Ой, мам, замечательно... — Демира на всякий случай перешла на шёпот, усевшись напротив, на свою кровать. — Только времени мало было на всё про всё. Для них у нас столько интересного! А ещё мы зашли в магазин, потому что Инесса увидела на витрине ткани... Ой, мам... Что я тебе сейчас покажу!.. — И Демира схватила со стола свой мобильник. — Я их немного поснимала, чтобы заочно тебя с ними познакомить. Вот это Кристофер. Это Терренс, а это его подруга — Инесса.

— Ты не называешь титулов, — заметила мама, с интересом разглядывая друзей дочери. — Кто из них кто? Тебя там не обижают?

— Мам, у них титулы дают лучшим магам. Так что мы стараемся не обращать внимания на то, кто там граф, а кто — герцог...

Показывая снимки, Демира рассказывала маме о друзьях всё, что знала...

Благо говорили шёпотом, в очередную паузу услышали тяжёлые шаги в прихожей, и мама, быстро попрощавшись на ночь и пожелав спокойной ночи, вышла.

Демира вернулась к учебникам и конспектам. Долго за ними сидеть, правда, не смогла. А засыпая, смущённо думала, рассказать ли маме о поцелуе Кристофера или не стоит... Глупость какая, но так хотелось поговорить именно с мамой о... совершенно не учебных делах.

Новый учебный день побежал по накатанной колее.

Приехал Крис, забрал Демиру в свою машину, а Наида привычно и беспрекословно поехала следом.

В герцогской машине молчали. Судя по всему, сегодня у Кристофера не было желания приниматься за взятые на себя учительские обязательства, а Демира помалкивала, потому что смотрела на его недавние действия с точки зрения вчерашнего поцелуя. В один момент она даже попыталась скептически ухмыльнуться над собой: не слишком ли серьёзно она относится к этому поцелую? Но это сомнение улетучилось под шквалом других размышлений. Над собой она всё же сумела посмеяться: узнав Кристофера в предвидении, Демира мысленно и довольно грубо обозвала его действия — "лапает". А сейчас, когда она испытала на себе его прикосновения, они превратились в "нежно гладит". Как много зависит оценка происшествия от сопутствующих им обстоятельств!

"Если Гарм всерьёз думает об Эльке как о своей невесте, если он обручился с ней и проводит всё свободное время с ней, знакомясь ближе... Более того — он обучает её магии, чтобы и в ней Элька была ему ближе... Так и Крис? Во время поездок старается обучить меня не просто так, а пытаясь дотянуть до себя, чтобы в будущем мы были на равных... Если я буду его женой... — Внутри всё замерло, и сердце встревоженно зачастило. — Если я буду его женой, рядом с ним я не буду на вторых ролях. Ведь я Дэланей. Моя магия тоже востребована, хотя я пока плохо лажу с ней. И от меня будут ждать многого, как и от него. — И тут же важные жизненные размышления перебили хулигански легкомысленные мысли: — А сегодня утром он поцеловал меня как обычно! А я-то думала..."

Будто очнувшись, Кристофер вдруг повернулся к ней.

— Ты выучила конспект к сегодняшнему практикуму? Начни с пересказа первых трёх этапов лабораторки!

— Может, не надо? — жалобно заныла Демира. — Мы уже подъезжаем!

— Надо! У нас как раз есть время на первые три. Не тяни, Демира.

И она торопливо, посматривая в окно на улицу, выпалила не только три этапа, но и четвёртый успела вспомнить.

Из машины Кристофер помогал Демире выходить так, будто ставил отличную оценку за пересказ. Девушка даже уловила его довольное бурчание:

— И стоило медлить, если знала всё?

С кожаного сиденья Демира тоже вставала не спеша. Ей нравилось, когда Кристофер, подав руку, сильным, но бережным рывком ставил её на ноги. А сегодня к этому впечатлению добавилась-таки усмешка над собой: что будет, если она сейчас изобразит, что после такого рывка она стукнется о него (или в него!)? Использует ли он эту нечаянность, чтобы при всех, кто сейчас находится на крыльце академии, поцеловать её, очутившуюся в такой опасной близости с ним?

"Ты же хотела думать только об учёбе! — мысленно изумилась Демира, шагая с ним чуть впереди второй парочки и слыша за спиной звонкий голосок Инессы, которая всё пыталась приутишить собственный звук, беседуя с Терренсом. — Ты хотела плевать на всяких ухажёров, а именно потому и села рядом с Гармом, чьё одиночество и нежелание говорить виднелись за километры! Куда же делась эта твоя решимость? Пара атак Кристофера — и ты растаяла! — И тут же возразила себе: — Зато в его лице ты заполучила бесплатного репетитора! Чего ж печалиться? Учись и дальше. Стимулов-то у тебя — вагон и маленькая тележка!"

Первая пара практикума пролетела мгновенно. Кристофер и Демира задание выполнили с такой скоростью, что Терренс, ревниво поглядывавший на их лабораторный стол, пару раз шипел на Инессу. А та шёпотом возражала, что они и так делают работу на ненормальной скорости.

Остаток второго часа Демира старательно записывала описание проведённой лабораторной работы под диктовку Кристофера. "Тип с белой косичкой" пока ещё не доверял ей эту часть работы, хотя Демира, даже разбуженная среди глухой ночи, могла спросонья перечислить критерии, по которым ведут эти записи.

Кабинет следующей пары был рядом. Так что вся четвёрка собралась вокруг стола Демиры (то есть Гарма). Всем четверым не терпелось поделиться впечатлениями от вчерашнего то ли путешествия, то ли приключения — учитывая такую особенность, что старшие — родители — не были предупреждены об отлучке обоих пар отпрысков в иной мир. По сути — сбежали же.

Парни первым делом навалились с вопросами на Демиру.

— Есть ли отличие нашего портала от вашего квартирного? В чём они?

Изумлённая поначалу: "Зачем это им?", Демира всё-таки сообразила, в чём дело, и начала рассказывать о плотности сопротивления в портале Кристофера и Терренса. Слушали её очень внимательно, но — увы! — не до конца.

— Бринэйнн, — негромко позвали с соседнего ряда. — Тебя ищут.

Кристофер выпрямился.

Остальные трое из компании тоже повытягивали шеи, чтобы разглядеть человека у входной двери. Девушка в невзрачной форме служителя академии. Она разглядывала немногочисленных студентов особой группы и расплылась в улыбке, найдя Кристофера.

— Что ещё случилось... — пробормотал Бринэйнн-младший и решительным шагом заторопился к кабинетной двери.

— Первое, что пришло в голову, — задумчиво сказал Терренс, нервно поправляя очки, — кто-то проболтался о вчерашнем.

— Я вчера и сегодня даже родителей не видела, — заявила Инесса. — И ни с кем словечком не перемолвилась. Просто не успела.

— То же самое, — наблюдая, как Кристофер вынужденно склоняет перед служительницей голову, чтобы выслушать её, добавила Демира. — Мне кажется, здесь что-то другое. Любопытно — Кристофер поделится информацией?

— Спросим, — решил Терренс. — Пусть расскажет. Мы теперь компания — надо знать.

Про себя Демира даже посмеялась над решительностью очкарика, но задумала главное: захочет Кристофер объяснить, что происходит, — пусть говорит. Специально спрашивать она не собиралась. "Проверка на доверие друг к другу", — усмехнулась она.

Но Кристофер, как ни странно, обернулся в кабинет и разыскал глазами Демиру. Махнул рукой: "Подойди!"

Едва девушка очутилась у двери, академическая служительница спросила:

— Это вы сидели с виконтом Олсандэйром-младшим?

— Первую неделю — я, — с недоумением ответила Демира.

— Виконта нет дома, а он срочно нужен. Вы не знаете, где он может находиться?

— Н-нет, — покачала головой она, внезапно испугавшись. — А почему — срочно?

— Комиссию назначили на два часа дня, а потом время перенесли на пораньше, — рассеянно сказала служительница. — Когда явились за виконтом-младшим домой, выяснилось, что его дома нет, и старший Олсандэйр не знает, куда он делся... А кто ещё в группе тесно общается с ним?

— Только мы, — несколько нетерпеливо ответил Кристофер.

Девушка-служительница пожала плечами и ушла.

— Дэланей, что с тобой? — вполголоса спросил Кристофер. — Ты как-то растерялась, когда к тебе обратились с вопросом о Гарме.

— Кристофер, как бы сбежать отсюда, а? — отчаянно прошептала Демира. — Не могу сказать точно, но, кажется, я знаю, где сейчас Гарм.

— Где?

— Сначала я узнаю, что он именно там, — заупрямилась Демира. — И уж потом скажу. В общем, мне нужно немедленно домой, в свою квартиру! Ты сумеешь отвезти меня? Нет, тебе нельзя — ты учишься.

— Кому что нельзя, а что — можно, разберёмся позже, — решил тот. — Ты ведь потом вернёшься? Ну так оставляем у мастера Мелхора свои вещи и уезжаем. Тем более, если что — путь до поместья Дэланеев и обратно занимает не так много времени. Успеем на последние пары.

Пока не прозвенел звонок, они изобразили от двери кабинета остающимся Терренсу и Инессе краткий мини-спектакль под названием "Мы страшно спешим!" и сбежали без объяснений.

Машина Кристофера стояла неподалёку от крыльца, так что оба просто побежали к ней, а охрана и водитель немедленно заторопились сесть в машину, дожидаясь указаний.

По дороге Кристофер помолчал немного, а потом всё же спросил:

— Хотя бы примерно — не скажешь, что происходит?

— Моя сестрёнка уехала в деревню — крестьянское поселение такое. А Гарм создал портал и вчера был уже второй день, как он приходил к ней — учить магии, — быстро добавила Демира, чтобы Кристофер не подумал плохого, несмотря на обручальные кольца. — Мне кажется, она сейчас снова вместе с ним. А теперь ты — что там с Гармом? Что за комиссия у него?

— Ему снимают татуировку — маску от демонической ипостаси. Судя по впечатлениям некоторых специалистов, он больше не подвержен потенциальной двуликости. А почему ты думаешь, что он там?

— Он думает, что первая половина дня свободна, — объяснила обрадованная хорошей новостью Демира. — Именно в это время он проводит занятия с Элей. Правда, странно, что его не нашли в поместье, — задумчиво сказала она, вспоминая слова сестрёнки, что заниматься Гарм переносит её в поместье деда. — Может, они опять побежали в одно красивое место — в деревне.

— И как ты собираешься звать его? Эта твоя деревня — она близко расположены к городу? Собираешься поехать?

— Нет, что ты!.. Просто у Эли тоже есть мобильный телефон. Когда я окажусь дома, я просто позвоню ей туда, в деревню, чтобы она предупредила Гарма, что его ищут.

— Терренс прав, — проворчал Кристофер. — Этот мобильный телефон — весьма занимательный и полезный артефакт. Любопытно было бы посмотреть, на каких принципах строится его работа.

— Дома лежит один сломанный, — отозвалась Демира. — Правда, очень старенький и на кнопках. Могу принести, если тебе хочется заглянуть вовнутрь.

— А хотя бы сломанный, — вздохнул Кристофер и замолчал, глядя в окно.

На этот раз машина не стала останавливаться у ворот в поместье, а замедлила ход ближе к крыльцу. Демира заранее договорилась с Кристофером, что причина, по которой они внезапно приехали домой — забытые ею тетради с очень важной работой.

Но в поместном доме оказались только дети Наиды. Одна из женщин сказала, что мама Демиры и волчица где-то за домом — собирают мусор в саду.

И Демира бросилась вперёд, в коридор с порталом.

Едва прыгнула в прихожую, а в спальне немедленно схватила со стола мобильник.

— Где же ты, Элька? — шептала она, ужасаясь, что сестрёнка сейчас вместе с Гармом может быть в его поместье, но там, куда не ходят слуги. — Отзовись давай!

— Мира? — удивилась в ухо Эля. — Почему так рано?

— Гарм рядом? Дай его мне! Быстро! Вопрос жизни и смерти! — рявкнула Демира.

Секунды невнятного диалога, и в ухо снова голос — мягкий и низкий:

— Демира?

— Гарм, твою комиссию перенесли на два часа раньше! — закричала Демира. — Все тебя ищут! Беги быстрей к дедушке!

Ей показалось — он охнул от неожиданности. Потом снова что-то невнятное, и Элькин голос грустно сказал:

— Ну вот. Он убежал. Мира, это в самом деле так срочно?

— Эль! Ему снимают маску!

— ... Ух ты...

— Ладно, я побежала, Эль! А то и так пропустила пару. Всё, пока! Приезжай быстрей!

Она выскочила из спальни и тут же наткнулась на дядю. За его спиной виднелась обеспокоенная мама. Так она не с Наидой в саду?

— Я слышал твой разговор. Гарм действительно сегодня идёт на комиссию?

— Действительно, — с напором сказала Демира.

— В таком случае, Лиза, я вынужден попрощаться с тобой до вечера, — церемонно сказал маме дядя. — Мне необходимо быть там, на комиссии.

— Почему? Зачем? — не сдержала любопытства Демира. — Разве ты тоже входишь в её состав?

— Нет. Но моё мнение тоже будет учитываться, — равнодушно сказал барон. — Ты приехала на машине Наиды?

— Нет, меня привёз Кристофер.

— Это он хлопотал за Гарма?

— Не знаю. Дядя, а почему тебе не нравится всё это? Ну, что Гарму, возможно, снимут маску? По мне, так это здорово!

— Двуликие магически очень сильны, — размеренно сказал дядя, перешагивая портал и дожидаясь появления племянницы в поместном доме. — И мне хорошо знакомо их коварство. Бывали случаи, когда все думали, что двуликий живёт нормальной жизнью под защитой татуировки. А они уже превращались в демонов под личиной обычного мага. Последствия такого коварства страшны. Поэтому считаю своим долгом пополнить комиссию и присмотреться к твоему Гарму. Поскольку в ином случае, он будет являть настоящую угрозу для твоей младшей сестры.

На это Демира не нашлась, что ответить, так что с крыльца стремительно помчалась к машине Кристофера. Хлопнула дверь — и машина, уже развернувшаяся, поехала из поместья Дэланеев.

— Я видел на крыльце твоего дядю, — дипломатически сказал Кристофер.

— Он не верит, что Гарм очищен от демонической сути, — сердито сказала девушка. — И хочет войти в комиссию, которая будет расследовать дело двуликих.

— Вот как, — вздохнул Кристофер и сидел некоторое время, глубоко задумавшись. Наконец он поднял голову. — Я довезу тебя до академии, а сам поеду в мэрию. В одном из её корпусов и будет проходить обследование Гарма. Будет лучше, если, кроме деда, там будет ещё кто-то, кто примет сторону полукровки. Хотя там будет и мой отец. Но для Гарма это не так существенно — что мой отец благоволит ему.

— А почему благоволит?

— Он видел его и знает, что Гарм и впрямь очистился от второй ипостаси.

— А ты? Ты ведь тоже видящий. Ты видел?

— Видел. Помнишь, мы приехали в дом Олсандэйров? Вот там и увидел.

— Мне говорили, что должно прийти время для двуликого, и тогда он становится тем, кем хочет стать. Будешь смеяться, но мне кажется, дружба с Элей, с моей младшей сестрой, ему помогла выбрать лучшее.

Губы Кристофера дрогнули в улыбке. Он склонился к Демире — и она замерла в трепетном ожидании поцелуя, но Бринэйнн-младший лишь провёл губами по её щеке — так, что мурашки по телу... И снова сел. Как ни в чём не бывало. Подумав немного, Демира спокойно сказал:

— Расскажешь потом?

— Расскажу.

— Спасибо.

Машина и в самом деле доехала до крыльца академии, а высадив Демиру, рванула куда-то по городским улицам.

Через час.

К корпусу мэрии, где собралась комиссия по реабилитации двуликого, на большой (насколько можно в городе) скорости подъехала машина виконтов Олсандэйров. Первым из машины вышел Гарм и помог выйти деду.

Взяв его под руку, Гарм начал подниматься по лестнице, чувствуя, как дыхание то и дело словно срывается от волнения. Вместе с дедом дошли до огромных входных дверей. И тут им преградили дорогу.

Охрана, двое мрачных и суровых мужчин, заступили перед виконтами у самых дверей в корпус. Один жёстко сказал:

— Двуликий пройдёт в помещении только при том условии, что наденет на голову серебряный обруч.

— Но нас пригласили! — попытался протестовать старый виконт.

— Правила должны соблюдаться всеми, — отрезал второй.

Внезапно дверь приоткрылась, и Гарм с изумлением заметил выглядывавшего в неё Кристофера. Наконец сокурсник вышел.

— Добрый день, мастер Олсандэйр! Добрый день, Гарм. Почему вы не проходите?

— Добрый день, Кристофер. Я забыл дома серебряный обруч — точней, не подумал, что он понадобится, — виновато сказал виконт-младший. — А по правилам, без него мне нельзя входить в мэрию, как в общественное место... Только боюсь, что, если я пошлю за обручем, мы уже не успеем на комиссию. Кажется, комиссию придётся перенести на другой, удобный магам день.

Кристофер сделал движение оглянуться, но оглядываться не стал, только сквозь зубы сказал:

— Если бы не барон Дэланей... Законы, видите ли, соблюдать надо... Ждите здесь. Попробуем разрешить ситуацию.

Дверь закрылась.

Гарм подвёл деда к каменным перилам лестницы и помог прислониться к ним. Сесть было неудобно — высоковато. Но старый виконт мог некоторое время постоять.

— Это твой друг, Гарм? — тихо спросил дед. — Я помню, он приезжал к нам с девушкой Дэланей за её младшей сестрой.

— Наверное, друг, — улыбнулся Гарм. — Раз побеспокоился обо мне.

Через двадцать минут из дверей вышли несколько человек, которые пригласили виконтов идти следом за ними. Стражи были вынуждены им повиноваться и пропустить двуликого без меры защиты.

Ещё через час двуликий был признан стопроцентным человеком. Гарму прямо на комиссии, благо собрались лучшие маги города, сняли магическую татуировку и разрешили вновь посещать академию с понедельника.

А через полчаса Гарм рассказывал членам комиссии о странной магии своей иномирной подруги и невесты, которая в огромном количестве имеется в крестьянском поселении иного мира, а Кристофер вторил ему, уточняя, что эта магия во множестве существует и в самом городе, в котором живёт приёмная семья Демиры Дэланей. Несколько обескураженный барон Дэланей внимательно слушал обоих юношей, время от времени задавая вопросы, но не провоцирующего характера, а исследовательского. Кристофер взял на себя вину за проникновение в иномирный город, и только отец пообещал ему по-свойски поговорить после заседания комиссии.

И Гарм жалел только об одном, что нельзя прямо сейчас уйти к Эльмире, чтобы показать ей своё настоящее лицо, не скрытое причудливыми линиями татуировки. Утешался тем, что она будет ждать его в огороде до позднего вечера.

Последняя глава во вторник.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.