Лоскутки-23

А прошли всего ничего — шесть мелких шажков от черты, на которой остановились Кристофер и Терренс. Последний, кажется, не выдержал.

— Эй, вы! — окликнул он. — Осторожней там!

— Мы быстро! — пообещала Демира. — Давай, Гарм. Что ты хотел сделать?

— Садимся на корточки, — сказал тот, а когда они присели, поставил коробку с камнями рядом.

Демира чуть не вскрикнула, когда Гарм протянул руку к пятну — и видимая даже для неё волна, мелко рябящая, вскинулась так, словно собиралась упасть на его кисть... А потом Демира аж помертвела. Гарм не просто вытянул свободную от рукопожатия руку — она застыла, словно указывая на что-то в строении. И верхняя часть кисти стремительно начала покрываться чешуйками — от пальцев к рукаву. Она быстро заглянула в его лицо: абсолютно спокойное — и смотрел Гарм не на ладонь, а на стену уходящего в землю строения. Только тату стало ещё темней и будто врезалось в кожу лица.

Гарм облизал губы и прошептал:

— Запоминай: агат и малахит.

— Почему я должна запоминать? — не выдержала девушка. — Ты сам можешь сказать!

— Тут такая сила, что я могу... забыться.

Не забыть, а забыться — это уточнение устрашило.

— Тогда назад! — скомандовала немного испуганная Демира. — Вставай — быстро!

Но Гарм вдруг повалился на колени, и девушка, которая всё ещё с трудом удерживала его за руку, чтобы он не упал ничком, вскрикнула:

— Кри-ис, помоги!

На крик о помощи бросились не только студенты, но и взрослые. Именно они оттащили подальше от аномального пятна Гарма, намертво вцепившегося в ладонь Демиры, так что ей пришлось бежать рядом. А когда она снова заглянула в его лицо, у неё перехватило дыхание: татуировка на лице дымилась!

— И стоило лезть! — сквозь зубы процедил барон Дэланей. — Велели же ему!..

— Агат и малахит! — звонко сказала девушка, сердито глядя на дядю: Гарм старался ради города, а он!.. — Он сказал, что в артефакты надо добавить агат и малахит!

— Вот ведь! — ахнул Терренс и бросился назад — до сих пор он и Кристофер сопровождали помогающих Гарму взрослых.

Следом кинулся и Кристофер, да ещё в сопровождении мастера Амоса, который тоже выглядел ну очень ошарашенным: "И как это я проглядел!!" Правда, добежав до оставленной коробки с камнями, Кристофер оглянулся, и Демире показалось, что он поморщился. Почему? Потому что это "неприкасаемый" в группе Гарм определил необходимые ингредиенты для защитных артефактов? Но ведь ещё не всё закончилось. И Гарм нашёл только часть будущего артефакта для уничтожения аномалии.

Один из мужчин отвёл пошатывающегося Гарма в машину, в которой студенты приехали на место опасного практикума. Как поняла Демира, неизвестный мастер-маг увезёт студента домой.

Глава пятая

Больше о Гарме не вспоминали. Все с нетерпением смотрели, как студенты, вложив несколько полудрагоценных камней в готовые артефакты, установили их примерно в полуметре от края аномального пятна. Ох, и злилась Демира, что ничего не видит магически! Увы, только знала, что край пятна поблёк, а что именно это означает — для неё, "слепой", непроходимые дебри. О происходящем могла судить только по внезапным улыбкам одногруппников и довольному лицу барона Дэланея. Выходило, что Гарм оказался прав и что выбор им камней защиты оказался чуть ли не идеальным. Хотя какой ценой ему это далось... Артефакты начали работать — правда, медленно, но взрослые уже пообещали, что найдёт возможность ускорить уничтожение аномалии.

А потом дядя, как и обещал, повёз её домой. Она только-только распрощалась с парнями и даже уловила сожаление в глазах Кристофера, чему почему-то очень обрадовалась... И теперь, глядя в окно и не видя города, сидела и слабо улыбалась.

Правда, был один момент, который её кольнул. Любопытством. Маме лорд сказал, что он не возьмёт Демиру в свою группу. Но он был рядом всё время практикума.

Странно. Проверял племянницу?

— Рассказывала ли тебе Наида о семье? О твоих родителях? — едва машина тронулась с места, спросил дядя.

— Да. Она говорила, что Дэланеи — из лучших магов-артефакторов в государстве. А ещё сказала, что наша семья... — произнесённое вслух "наша семья" странно легло на язык. — Всегда занимала высокое положение в обществе.

— Историю Дэланеев нам с тобой придётся писать заново, — задумчиво сказал дядя и после паузы спросил: — Как тебе жилось в том мире?

— Я и сейчас в нём живу, — напомнила Демира. И улыбнулась. — Наверное, хорошо, что я не знала, кто я на самом деле. Так... легче было. Наш дом находится между старой кондитерской фабрикой и заводом металлоизделий. Район, скажем так, не слишком благополучный. Школу закончила — до отличницы чуть-чуть не дотянула. Жаль — недобрала баллов для поступления. С другой стороны, жалеть нечего, особенно если вспомнить, что я поступила в здешнюю академию. Что ещё... Мне всегда нравилась лепка, и мама отвела меня в дом культуры — в кружок "Юный скульптор". Там преподавали азы художественной лепки. Пока у мамы была работа, она мне покупала полимерную глину для домашних уроков. Потом маму сократили, и я собрала все кусочки и неудачные фигурки, которые никогда не выбрасывала. — Она решила промолчать, что не выкидывала пластику из-за предвидения. — И начала лепить на продажу. Не знаю пока, есть ли в этом мире такое понятие, как знаки зодиака. Это созвездия со своими названиями. Если человек родился в определённом месяце или в году, то он рождён под определённым знаком. Я лепила эти знаки, и мама однажды отнесла их в художественную галерею, где выставляли свои картины и поделки художники и другие мастера. Мы очень удивились, когда маме позвонили на следующий же день и попросили прийти за деньгами. Суток не прошло, как зодиакальные фигурки первой коллекции были раскуплены. К делу пришлось подключать сестрёнку, Эльмиру. У меня руки очень уставали, пока я разминала эту глину. Нет, мне уже сказали, что мои фигурки быстро расходились, потому что я интуитивно вкладывала в фигурки магию — с большим желанием, чтобы они понравились и распродались. Но хочется верить, что и сами фигурки хороши. А в нашей семье кто-то увлекался лепкой?

— Твоя мать. Только лепила она из обычной гончарной глины. И не на продажу — в этом не было никакой необходимости.

— Ну вот... — вздохнула Демира. — Когда маму с завода сократили, она начала искать подработку. Мы с Элей брали половину её подъездов и мыли. Сначала мыли — каждая в своём подъезде. Потом пришлось объединиться: Эля однажды из своего подъезда вернулась ревущей так, что заикалась.

Сама того не заметив, Демира надолго замолчала. Едва она только возвращалась мыслью к тому, прошлому случаю, как "жвачка" воспоминаний, всё с тем же ярким, до сих пор неутолённым привкусом мести, вновь начинала представать перед глазами.

Да. Там была месть, тогда неосознанная, но даже сейчас, понимая всё, Демира ни о чём не сожалела. Возможно, слово "месть" кому-то покажется слишком благородным применительно к той ситуации, но... В прошлом году. Поделив подъезды и условившись, что каждая берёт по два соседних, они, мама и её две дочери-выпускницы, разбежались по дому. По понятным причинам мыли подъезды вечером. Демира домывала последний, тот есть первый, этаж — с распахнутой дверью, придержанной кирпичным обломком. И неожиданно выпрямилась: слишком резко хлопнула дверь соседнего подъезда. Прямо через газон, чья уже подмерзающая в октябре трава скрыта опавшей листвой, к ней помчалась узнаваемая фигурка.

— Мира! Мира-а! — рыдала сестра в такой истерике, что Демира, обняв, только сильней прижимала её к себе.

— Я здесь! — приговаривала она. — Я рядом, Элечка!

На восьмом этаже, отмывая подъездную площадку, Эля столкнулась с алкашами. Договорённость на этот случай у сестёр была: если что — бросаем ведро, швабру — и драпаем. Но ситуация ситуации рознь. Алкашей привечала хозяйка квартиры на том самом этаже — женщина лет за пятьдесят. Возможно, у неё, пьющей наравне с мужиками, был такой подлый характер; возможно, мозги размякли и поехали... Но, выйдя на площадку покурить, пьяная баба не нашли ничего лучше, как втолкнуть в свою квартиру безобидную девчонку-уборщицу, которую с радостно-издевательским рёвом начали лапать алкаши. Трое. Пусть уже пьяные в стельку, но ведь руки у них всё же покрепче девчоночьих будут... Для Эли всё как в тумане... Очнулась бегущей по лестницам. О лифте и не вспомнилось...

— Какой этаж, говоришь? — раздувая ноздри, переспросила Демира.

— Ой, у меня там ведро и тряпки... — всхлипнула сестра и снова разревелась в полный голос.

Демира довела её до подъезда, где работала мама, передала ей с рук на руки сестрёнку, а сама, внутренне клокоча от ярости, ринулась искать квартиру, где так легко решили поизгаляться над беспомощной девчонкой — всегда думала о себе, как о более сильной, как о защитнице.

Дверь искать не пришлось. Дура-алкашка пьяно заливалась визгливым смехом, громко, с матерками вспоминая, как "побл...шка" тикала из её квартиры.

Появление Демиры из лифта встретили безумным хихиканьем:

— Вернулась?! Понравилось... сучке?

Объяснять, что на крутые разборки явилась сестра-близнец униженной девушки, Демира, естественно, не стала.

Взгляд на сволочную бабу, которая потеряла человеческий облик и представление о том, что в этом мире хорошо, а что — плохо. На троих мужиков, уже настолько поплывших, что еле стояли на ногах...

Шаг в сторону — к ведру, наполовину полному грязной водой...

Алкаши, мерзко осклабившись и цепляясь за стены, двинулись к ней, раскрыв похотливые объятия...

Дужка у ведра хорошая. Купили-то недавно.

Придержав ведро за край донышка, парой мощных движений Демира выплеснула чёрную воду в алкашей с рычащим кратким:

— Чтоб вам пусто было!

Вся кодла завопила, отряхиваясь и отплёвываясь от грязи. Один было, с воздетыми для драки ручищами, угрожающе набычился в сторону Демиры, но та перехватила швабру за черен так, что от неожиданности тот, икая, попятился.

А потом, злобно ворча, что девка охамела и когда-нибудь доиграется, ушли все в квартиру.

Дождавшись, когда замок проскрежещет, Демира медленно опустила швабру.

А выплеснула она грязную воду — так уж получилось — не столько щедро облив пьяниц, сколько... Достаточно большая часть воды угодила в квартиру — дверь-то открыта была. Мокрый пол в прихожей, с лужами, она видела.

— ... Сгорели? — спокойно спросил барон Дэланей, выслушав краткую версию прошлогодних событий.

— Откуда вы... — изумлённо начала Демира и осеклась.

Магическую подоплёку тех событий она поняла, как её показалось, вчера, слушая и жадно записывая свою первую лекцию. Но дядя-то понимал глубже. Поэтому она собралась с силами и ответила:

— Или в том мире магия плохо работает. Или я слишком слабая. Квартира выгорела дотла. Эти — остались живы. Но почему пожар? Я же воду вылила!

Глядя на дорогу, барон Дэланей, покачал головой:

— Ты вылила на то место сильнейший артефакт, готовый к действию. Пуском же к действию стали твои довольно странные для пожелания слова: "Чтоб вам пусто стало". Судя по странности этого выражения, оно довольно давнее, не так ли?

— Так, — насторожённо ответила Демира.

— Ну и судя по всему, это выражение является старинным проклятием. Если основная часть воды попала в квартиру, то проклятие сбылось. Квартира стала пустой. Если бы основная часть пришлась на человека, он бы опустел сам. Точней сказать не могу, но внутренняя пустота — это тоже страшно. Итак. Почему вода стала артефактом. Сколько в том доме этажей?

— Восемнадцать.

— Твоя приёмная сестра мыла уже на восьмом. Сколько на той лестничной площадке квартир? Я помню по вашей, что люди... среднего достатка живут в небольших квартирах. Так сколько на лестничной площадке того дома квартир?

— Четыре.

— Если те люди часто устраивали свои пьянки, они забывали о правилах приличия и мешали другим жильцам. Сколько раз в месяц вы мыли эти подъезды?

— Два раза. Но первые этажи чаще.

— Первые нас не интересуют. В тот вечер они не были задействованы. Получается следующее: больше всего доставалось от пьяных трём этажам. Одиннадцать квартир. И всем людям, которые живут в них. Все они негодовали, злились на этих пьяных, наверняка пытались хоть как-то утихомирить их, взывали к их совести — и наверняка же натыкались на ответ в виде злобы. И уходили с отчаянием. Твоя приёмная сестра собрала в своё ведро столько эмоций!.. А ты добавила той магии, которая хоть и слабо, но действовала в том мире. Ведь старинное выражение тоже несло свою негативную силу. Отсюда пожар.

Демира призналась себе, что не до конца поняла рассуждения дяди — в том смысле, почему именно пожар. Но решила положиться на его опыт.

Он как будто понял её недоумение.

— Два камня чиркнули друг о дружку и высекли огонь, — так и не оборачиваясь к племяннице, добавил барон Дэланей.

Метафора немного прояснила пожар. Хот и смутно... Однако Демира решила не заморачиваться подробностями. Она только-только начинает познавать магический мир и жизнь в нём, что значит — разберётся во всём вскоре и сама... Тем более хочется узнать и о своих родителях.

— Как... погибли мои родители?

— Враги напали внезапно. И никто не знал численности войска. По первым дням войны думали, что демоны будут рваться к столице, а они растеклись линией по всей площади государства. Тогда никто не думал, что это — отвлекающий маневр. Поэтому пригороды столицы не эвакуировали. Вражеский рывок стал неожиданностью.

И замолчал.

Остальное Демира в общих чертах знала от Наиды. Пока младший брат барона Дэланея воевал на позициях, старший готовил магические артефакты для всего города, оставаясь в основном в лаборатории-мастерской своего поместья. И — да. Никто не ожидал. Никто... Что часть демонов была замаскирована от магов-ясновидцев и рванула в назначенный час к городу — в его самом слабом оборонном месте. А следом объединились вроде как разрозненные части. И вражеский клин врезался в мирный город, уничтожая всё живое на своём пути...

Задумавшись, девушка сидела в машине, не замечая, что они давно стоят у ворот в поместье. Родители, которых она не знала. Довольно молодые люди, которым не дали прожить уготованную по мирной судьбе жизнь... И она, заброшенная их волей в чужой мир. Пока ещё чуждая этому миру, но... заинтересованная в нём.

Барон Дэланей наконец заговорил.

— Выходи, Демира. Тебе надо и отдохнуть, и подготовиться к завтрашнему учебному дню.

— Да, спасибо, — чуть бесстрастно ответила она и вышла из машины. И вдруг спохватилась, снова заглянув в салон. — Лорд Дэланей! Вы не считаете, что я излишне вспыльчивая?

— Не считаю, — ровно ответил тот. — Я знаю, что ты вспыльчивая. И вижу в тебе своего старшего брата. До свидания, Демира.

Дверь мягко хлопнула, и машина отъехала от ворот.

А девушка стояла в подступающем вечернем сумраке. Рассеянно подумала: "Я забыла спросить, будет ли завтра этот "полевой" практикум. Или завтра в академии сами всё скажут?" Машинально подставила ладонь, ловя на неё, раскрытую, последние опадающие листья, съёжившиеся, скукоженные от утреннего морозца... "Неужели всё так и было — и мама, которую я знаю, не моя мама?.. До сих пор поверить сложно..."