Дым, понимающийся из кузова фуры хорошо видно с заправки, и фургон мы поставили за час до прибытия конвоя так, чтобы удаляющийся ванькин грузовик, заправка и латанный-перелатанный Фольксваген находились на одной линии.

Двести килограммов взрывчатки рванули за спиной очень сильно! Даже за триста метров нас тряхнуло так, что мы с Иваном обалдели. А скрежет осколков разорванного в клочья 'Фолькса' по контейнеру почти не услышали, оглушённые взрывами.

— Что это было?

— Взрывчатка! Много взрывчатки! Чтобы у твоих нанимателей создалось впечатление, что рванули именно ракеты, которые ты везёшь! Так что теперь, Иван, тебе тем более нельзя останавливаться, чтобы мы могли удрать до того момента, когда они обнаружат, что это не тебя по ветру развеяло.

— Какие ещё ракеты? Я оборудование везу! А ты меня в какой-то блуд втравил!

— Противотанковые ракеты в одном контейнере и зенитные в другом! Которыми твои наниматели собирались жечь танки и сбивать самолёты и вертолёты Русской Армии, когда будут захватывать территорию под бандеровскую 'Украинскую Самостийную Соборную Державу'. Они специально нашли для их перевозки того, кого никто искать не будет, когда он им эти ракеты доставит. Тебя, Ваня!

Иван н время замолчал, переваривая услышанное.

— Теперь левее возьми! Нормальная дорожка, я проверял!

— А это что?

— Где?

— В зеркале! Дым какой-то. И огонь. И моя машина гореть перестала.

— А! Это ребята степь подожгли, чтобы твои бандеровцы ещё какое-то время не смогли сунуться к месту взрыва и разобраться, что это не ты взорвался! А твоя машина и не горела! Это была дымовая шашка, которую у тебя в кузове ещё в Порто-Франко заложили.

Я, наклонившись вперёд, тоже глянул в зеркало. Высохшая к середине сухого сезона саванна пылала славно! Ветер, дующий здесь со стороны моря, гнал огонь от дороги, так что на наш след бандерлоги не скоро обнаружат, даже дождавшись, когда на месте взорванного фургончика погаснет пламя. А пожар... Пожар дойдёт до русла ручейка, текущего всего в полутора километрах к северу, и погаснет сам. Зелень, бурно растущую у воды, ему не сжечь.

Иван матюкнулся.

— Так вы это ещё тогда планировали? И вообще: кто ты такой? Почему я должен тебе верить?

— Верить — потому что я жизнь тебе спас. Тебя бы просто грохнули, когда ты довёз бы этот груз. Кстати, запрещённый для ввоза на Новую Землю всем, кроме армий существующих анклавов. Потому так и охраняли в пути, как британскую королеву. Планировали мы не позволить боевикам 'УПА' получить эти контейнеры. И если бы не удалось захватить твою машину, то её бы просто взорвали. Извини, но вместе с тобой.

— Тоже ещё в Порто-Франко заложили? — хмуро пожевав губы, севшим голосов спросил 'старый'.

— Тоже. И не только взрывчатку. Как видишь, я тебе всё откровенно рассказываю... Ты ещё часа четыре выдержишь за рулём, или тебе подмена нужна будет?

— А что будет через четыре часа?

— Место, где твоё 'оборудование' разгрузим. Там и убедишься, что я не врал про ракеты.

— А потом?

— А потом наш человек отгонит твою машину куда-нибудь в саванну и взорвёт. Её стоимость тебе выплатят по здешним ценам, как за новую, пять тысяч, обещанные бандеровцами, тоже. Но уж извини: в Порто-Франко тебе возвращаться нельзя, придётся ехать в Протекторат Русской Армии, где тебя 'УПА' не достанет...

— За стоимость ракет мне что-то причитается?

— Слушай, не наглей! Если ты на сп*зженных изоляторах неплохо заработал, то в этом полностью твоя заслуга! А ракеты ты даже не крал. Никто их ни у кого покупать не будет: мы не на свой карман работает, а на государство.

— Это успокаивает, — вздохнул водитель. — То, что золотых гор не обещаете... Слушай, а сколько на самом деле стоит такой рейс, на который меня эти подрядили?

— Полторы-две тысячи, не больше, если с надбавкой за опасный груз...

Киев, 20.09.2011, вторник, 12:30

Не знаю почему, но этот диалог о деньгах и 'золотых горах' напомнил мне давнюю историю о том, насколько по-разному люди понимают, что такое 'нормальные деньги'.

Осенний политический сезон 2011 года начался бурно. И причиной тому стал законопроект, предусматривающий снижение социальных выплат ветеранам войны в Афганистане и 'чернобыльцам'. Украина едва-едва начала 'излечивать' последствия мирового экономического кризиса и премьерства Юлии Тимошенко, поэтому вице-премьер по экономике и министр социальной политики Сергей Тигипко избрал курс экономии на 'ненужных' социальных расходах. При этом размер выплат должен был не фиксироваться законом, а ежегодно определяться правительством, исходя из финансового положения государства. И соответствующий законопроект, внесённый на рассмотрение парламента, буквально 'поднял на уши' тех, чьи льготы и выплаты подлежали урезанию.

Разумеется, из-за спины протестных групп торчали уши оппозиционных 'регионалам' политических сил. Свою лепту в подзуживание населения страны внесли и 'юлькаши', и яценюковский 'Фронт перемен', и более мелкие националистические и неонацистские группировки. Но явно, под своими флагами, они на протесты не выходили, предпочитая плакать о судьбе обездоленного народа с высоких трибун.

В результате 20 сентября под стенами Верховной Рады собралась большая, несколько тысяч человек, толпа протестующих. Но, в отличие от прочих протестов, значительное число вышедших протестовать составили бывшие военные. Люди решительные, зачастую не обделённые физической силой. О том, кто был инициатором дальнейших событий, говорит лозунг, часто звучавший с трибуны мероприятия — 'Банду — геть!'. Именно он всегда звучал рефреном на митингах 'оранжевых', начиная с 2004 года. И когда, подзуживаемые провокаторами-политиками, они дошли до 'нужной кондиции', кто-то дал команду на штурм здания парламента. Но это точно были не руководители ветеранских организаций, которые пытались остановить штурм!

Невысокий, немногим более метра, заборчик из полированной 'нержавейки', которым была обнесена площадка перед входом в парламент, рухнул в течение нескольких секунд. Прорвав жидкую цепочку милиционеров, стоявших внутри ограждения, 'афганцы' понеслись к 'парадному' подъезду 'здания под куполом'. Входные двери успели заблокировать изнутри, но из них полетели стёкла.

В тот день я как раз находился в парламенте и наблюдал эту эпопею из окон второго этажа. Это была первая из попыток силового захвата парламента, которую мне довелось наблюдать, будучи внутри 'здания под куполом'.

Корреспондент 'неполживой' и 'рукопожатной' газеты 'Коммерсантъ' Валерий Кучерук стал автором вранья, мгновенно подхваченного не менее 'неполживыми' и 'рукопожатными' СМИ, подконтрольными оппозиции, а впоследствии поддержавшими неонацистский государственный переворот. Якобы депутаты 'регионалы' и коммунисты, сидевшие в парламентской курилке, с перепугу бросились срывать с себя депутатские значки. Увы, но корреспондент 'Коммерсанта' врал, как сивый мерин. Когда поступило известие о начале штурма, я сам находился в этой курилке, и могу свидетельствовать, что никакой паники не возникло. Оболгал Кучерук и коммуниста Спиридона Килинкарова, которого он привёл в пример, никогда принципиально не носившего депутатского значка ни до этого дня, ни после него. Мы с ним как раз беседовали в этот момент и вместе пошли на второй этаж, чтобы посмотреть на происходящее. Выдумал Кучерук и фразу бютовца Романа Забзалюка 'Поздно, это вам не поможет', спокойно курившего рядом и тоже пошедшего полюбопытствовать следом за нами.

Тем временем, руководителям ветеранских организаций худо-бедно удалось остудить эмоции своих соратников, а из парламента к митингующим вышел глава фракции ПР Александр Ефремов. Всегда спокойный и уравновешенный, он остался верен себе и в столь острой ситуации, когда в него летел мусор, монеты и сыпались оскорбления. Ефремов сообщил, что 'регионалы' готовы к обсуждению с протестующими возникших противоречий, созданию соответствующей рабочей группы и представительству 'афганцев' в ней. Пообещал он и пригласить к митингующим автора законопроекта Сергея Тигипко.

Разумеется, столь скандальной ситуацией не преминули воспользоваться и депутаты-оппозиционеры, тут же принявшиеся ещё больше подзуживать толпу. В частности, засветился перед 'афганцами' 'вротбравый' Олег Ляшко, гламурненько восхитившейся формой ветеранов и посланный за это на три известные буквы.

Верховная Рада не работала, её входы оставались заблокированы, даже несмотря на то, что представители митингующих ушли на переговоры с Тигипко в Кабмин. А всех присутствующих в 'здании под куполом' выпускали 'на свободу' через подземный переход, соединяющий зал заседаний с находящимся через улицу Грушевского комплексом зданий парламентских комитетов. Это был первый раз, когда я воспользовался этим обычно тщательно охраняемым фрагментом подземных ходов под правительственным кварталом украинской столицы. Первый, но не последний. Поскольку были после этого и другие штурмы, да и пару раз я просто внаглую, пользуясь своим солидным видом, дурил госохрану, чтобы пройти на работу к Ларисе. Впрочем, рассказ о тотальном пофигизме охраны украинского парламента и дырах, через которые мог проникнуть в комитеты Верховной Рады практически любой желающий, ещё впереди.

День закончился приглашением Тигипко протестующих собраться на следующее утро и обсудить их требования уже под Кабмином. А для меня фоторепортажем о небывалом в истории независимости Украины событии — штурме парламента.

На следующее утро я, разумеется, уже был под зданием правительства Украины, где собрались те же самые, усиленные 'активистами' оппозиционных партий. И стал свидетелем диалога министра соцполитики, вице-премьера по экономике, долларового миллиардера Сергея Леонидовича Тигипко, доказывавшего людям, многие из которых жили на пенсии и социальные пособия, что 1800 гривен (на тот момент — около 225 долларов) — это отличная зарплата, на которую можно достойно прожить.

Тигипко на тот момент не состоял в Партии регионов, но поскольку он с возглавляемой им партией 'Сильная Украина' выступал союзником 'регионалов', Янукович и предложил ему пост вице-премьера. Да только получилось всё, как и в предыдущий раз, в 2004 году, когда Тигипко возглавлял его избирательный штаб. Ситуация, хорошо описываемая фразой 'с такими друзьями и врагов не нужно', ведь инициатива вице-премьера по урезанию социальных выплат привела к участникам 'Евромайдана' многих из 'афганцев'.

После этого снос забора, ограждающего Верховную Раду, и штурм парламента стал 'национальной забавой' Украины. Только в 2011 году это случалось трижды. 3 ноября нескольким представителям 'Свободы' даже удалось ворваться внутрь здания, где их тут же заблокировали. Несмотря на то, что после самого первого штурма 'афганцев' 'игрушечный' заборчик снесли, а вместо него поставили новый, трёхметровый, ломали и его. А спустя ещё две недели депутат Андрей Парубий со товарищи покрасовался перед телекамерами, спилив пару секций и этого ограждения, добиваясь 'свободы перемещения для граждан Украины'.

Американская Конфедерация, окрестности Билокси, 02.08.30, вторник, 00:30

Да и было бы странно, если бы бандерлоги так легко распрощались с потерей 'Корнетов' и 'Стрел', каким-то образом полученных 'из-за ленточки'.

Как рассказывал наш человек, остававшийся в форте-заправке, 'конвойные' укрылись за зданием заправочного офиса и выглядывали, пока не рванула наша 'обманка'.

— Ну, всё! П*здец нам! Генерал Мыкола с нас шкуру спустит, когда узнает, что мы груз прое*али! — сел на землю командир конвоя.

— Да кто же знал, что эти раке... что в контейнере самовозгорание случится? Что, кстати, там могло загореться?

— А хрен его знает! Может, какие источники питания! Замкнуло что-нибудь от тряски, и вот...

— Там пожар начался! Степь горит. У этого лоха в баке почти тонна солярки была! И даже не подъедешь, чтобы посмотреть, что там уцелело после этого взрыва...

— Один контейнер точно должен уцелеть!

— С чего ты решил, Сокира!

— Контейнеров два, а взрыв один! Если бы и второй контейнер жахнул, то взрыв сдвоенный получился бы!

— Может, ещё рванёт? От пожара... Съездить бы, глянуть.

— Куда? Там трава пластает! Вон, уже на вершине холма пламя! Не хватало ещё машины спалить!

Высунулись они лишь после того, как пожар, дойдя до дорожного полотна, погас. И довольно быстро разобрались, что это была вовсе не фура. И тогда радиоэфир взорвался воплями. С полдороги в Билокси вызвали прикрытие, сопровождавшее конвой до форта-заправки, из города — всех оставшихся там боевиков, из Форта Ли подкрепление с требованием перехватить фуру Ивана, если она попадётся по дороге.

Администратор форта-заправки, после взрыва вызвавший из города полицию, потребовал, чтобы 'упашники', одетые в камуфляж без опознавательных знаков, оставались на месте до приезда полицейских. Но кто-о из бандерлогов сообразил, что у представителей властей Американской Конфедерации возникнет нездоровый интерес к тому, что именно перевозилось в машине Ивана, раз столь мощная охрана попряталась в ожидании этого взрыва. Дошло до стрельбы. Правда, в воздух, но и её было достаточно, чтобы прибывшая полиция заподозрила боевиков в противозаконных действиях и объявила их машины в розыск. Как, впрочем, и угнанный нами МАН, поскольку полицейские тоже определили, что взорвался отнюдь не тот грузовик, который описали свидетели.

Благодаря этой суете, мы выиграли около часа времени. А вскоре и вовсе, как это всегда случается в южных широтах, практически мгновенно наступила темнота.

На три машины, нагнавшие нас на просёлке, соединяющем дороги Билокси — Форт Ли и Форт Ли — Алабама-Сити, Иван отреагировал с нервно, но я успокоил его. А когда мы остановились на пару минут, чтобы 'сбегать в кустики', к нему подошёл и Сармат, ехавший в китайском внедорожнике местной сборки, разъяснивший, что нужно держаться за машиной, которая и приведёт нас в нужное место.

На ферме, куда мы держали путь, нас уже ждали. Ящики с противотанковыми ракетными комплексами 'Корнет' украинского производства быстро перетаскали в сарай, а вот с разгрузкой советских ПЗРК 'Стрела' пришлось повозиться: контейнеры были установлены вплотную друг к другу, и задний пришлось наполовину стянуть с кузова, чтобы можно было открыть контейнерные дверцы.

Иван, вымотавшийся после двадцати часов за рулём, молча наблюдал за разгрузкой 'производственного оборудования', наконец-то, окончательно поверив в то, что его 'развели'.

— Забери личные вещи из машины, — велел ему Сармат. — Только сильно не увлекайся: тебе же их на себе тащить, когда до места доберёшься.

— Это теперь тоже твоё, — передал я житомирскому 'дальнебою' брошенный 'экспедитором' автомат.

— Зачем мне два? У меня и свой есть.

— Продашь один в какой-нибудь оружейный магазин! Я бы посоветовал оставить как раз 'трофей', — кивнул я на 'сто третий' Калашников.

Бойцы 'Прокофьева' ломиками подтянули сдвинутый контейнер на прежнее место, за руль 'Мана' уселся новый водитель, и фура в сопровождении джипа двинулась в сторону трассы Форт Ли — Алабама-Сити.