Три фальшивых цветка Нереальности

Что это? Телепортатор? Наверняка какое-то устройство. Или нет? А если устройство, то как оно работает? От того, ответим ли мы на эти вопросы, зависела судьба... Я постарался не думать о "судьбе мира". Когда я не думаю, у меня всё получается само собой. До сих пор мне удавалось спасать мир. Что будет на этот раз? Чего гадать — посмотрим.

И я сосредоточил внимание на вещичке.

Я испытывал то же чувство, что и Он. Меня непреодолимо тянуло к этой штуке. Мне хотелось рассмотреть её, понять, что она собой представляет. По словам Вельза, у него были те же ощущения.

...— Если это устройство, — размышлял я в тот же день, сидя на башне танка, — у него должен быть пусковой механизм.

— Осталось найти его.

Над Полем Нейтральности сгустились сумерки.

— Ты позвонил своему знакомому? Тому профессору сверхчудной филологии.

— Ага. Он развёл стрекалами, хотя видов письменности знает больше, чем мой фон.

— Самое смешное в таких ситуациях, что ответ — у нас перед глазами. И существо, которое запустило эту штуковину, рассказало нам всё, что мы должны знать. — Я повертел вещичку в пальцах. — Похоже на кольцо, правда?..

И тут меня осенило.

— Я всё-таки сомневаюсь, что это устройство, — говорил Вельзевул. — Наверное, просто так совпало: цветки исчезли, а в реальности...

— Вельз.

— ...появились дыры, и...

— Вельз!

Дьявол повернулся ко мне. Я поднял руку, на которую была надета вещичка, и приблизил к его лицу.

— Угрожаешь? — Вельз улыбнулся.

— Смотри, — сказал я, — надписи изменились.

— "Чтобы активировать автопоиск, снимите кольцо, — прочитал дьявол. — Пожалуйста, дождитесь Помощника и верните кольцо ему. Заранее спасибо". Так это кольцо!

— Ага. Практически кольцо всевластия.

С того момента, как я надел его, прошло секунд десять. И вместо каракулей на его поверхности появилось обращение, которое зачитал Вельз. Выходит, в каракулях не было никакого смысла — они просто изменяются, превращаясь в надпись на каком-нибудь языке.

— Надо полагать, вещичка настроилась на мои мысли, поняла, на каком языке я говорю, и обратилась ко мне.

— Обратилась?

— Старина, ну, представь. Ты теряешь в каком-нибудь мире три цветка, обладающих ужасающей силой. Ты не знаешь, где они, но тебе непременно надо их вернуть. И ты раскидываешь по мирам маячки — вот эти колечки. Они притягивают к себе существ, чуть ли не заставляют поднять себя, изучить, разглядеть. Поразмыслив немного, существо понимает, что вещь, которая выглядит как кольцо, кольцом и является! И надевает его на палец. Смотри, эта прорезь для существ, похожих на нас. Эта — для рыб. А вот эта...

— ...для тягучих субстанций! — радостно продолжил Вельз. — А это для существ света и тьмы! А это для колоний гигантских молекул!..

— Вот именно. Видов — бесчисленное множество. Но все существа похожи друг на друга. Если кольцо подошло мне, то подойдёт и тебе, и вампиру, и троллю, и гумафлору...

— Значит, кольцо может надеть любое... или почти любое существо, которое его найдёт.

— В точку. Найдёт, поднимет, привлечённое испускаемыми им волнами, наденет, прочтёт надпись, снимет, и...

— Дец, Вельз.

Вы там до чего-то додумались?

Кашпир стоял у подножия танка и смотрел на нас наивными глазами.

— Ещё бы! — крикнул в ответ Вельз. — Это кольцо...

— Это кольцо?

— Да! Как же мы не догадались! Ведь Он говорил нам, что примерял эту штуковину. Надел, потом снял — и этим активировал автопоиск!

— Ага!

Но, наверное, Он его надел и сразу снял.

И обращение не успело появиться.

Иначе он бы его непременно заметил.

— Ребята.

— Слушай, Кашп, а что это за Помощник, которому надо вернуть кольцо?

— Не знаю.

Может...

— Ребята!

Вдалеке что-то двигалось. Что-то большое, сливавшееся с Полем.

У Вельза на шее висел бинокль. Я посмотрел в окуляры.

— Вот они.

— Тартарцы? — в один голос спросили Вельз и Кашпир.

— Они самые.

Я спрыгнул с танка.

— А что там с этим кольцом?

— Потом, Кашп. Скоро ты сам всё увидишь. Павел!

— Вижу. — Повелитель повернулся к своей армии. — Занять боевые позиции! Приготовиться к отражению атаки!

Солдаты, роботы, наделённые искусственным интеллектом машины и все остальные рассредоточились по Полю. Дула пушек, стволы винтовок, бомбы и ракеты нацелились на неприятеля.

Армада, возглавляемая мастером Хаосом, уже чётко вырисовывалась на фоне вечернего неба. Тартарцы были вооружены ничуть не хуже нашего и количеством нам не уступали.

— Надеюсь, обойдётся без стрельбы.

На этот раз, — сказал Кашпир.

— Может, снимешь кольцо? — Вельзевул почему-то шептал. — Активируешь автопоиск?

— Думаешь, пора?

— Не знаю. Но как бы нам не опоздать.

— Не волнуйся, эта война — Бесконечная, а значит, она никогда не прекратится. Даже с нашей смертью.

Вельз покосился на меня.

— Заряд оптимизма?

— Встретим их смело, с высоко поднятыми головами, вот что я хочу сказать. Надо довести дело до конца. А кольцо я использую... в более подходящий момент.

— То есть, как всегда, в самый последний?

Я положил руку на плечо дьявола.

— Если у меня ничего не получится, можешь считать меня неудачником.

"Мёртвым неудачником", — подумал я, глядя на приближающихся тартарцев.

Их армия впечатляла, наша — тоже. Пока все думали над вопросом "Кто кого?", я вытащил сигары, закурил и стал пускать дым в вечернее небо...

...Прожекторы отклонились назад и выстрелили. Пучки света взмыли к Куполу и закружили над Полем, разгоняя сгущающийся мрак.

Вперёд выехал плазмотанк, развернулся и встал во главе тартарской процессии. Зажужжал механизм, крышка отъехала в сторону, и Мастер Хаос по пояс вылез из люка.

— Идущие на смерть, приветствую вас! — громко крикнул демон, скаля большие белые зубы.

— Приветствую, — спокойно произнёс Повелитель.

— Сразу приступим к самому весёлому или немного потреплемся? — спросил Мастер Хаос, кивком указывая на мобиль, в котором сидел Колбинсон.

— Немного потреплемся, конечно, — сказал Повелитель и сдержанно улыбнулся, показывая длинные острые зубы, похожие на клыки.

— А что тут рассусоливать... Мои условия ты знаешь. Ведь так? Цветок за доктора.

— Он профессор.

— Вот как?.. А, чёрт с тобой! Я сегодня добрый, согласен даже профессора отдать. — Глаза Мастера Хаоса злобно сверкнули. — Цветок у тебя?

— У нас, — ответил Повелитель. — Я хочу поговорить с Колбинсоном.

— Как всегда берёт быка за рога... Ой, извини. Не стоило говорить про рога. Я ни на кого не намекал, честное слово.

Не обращая внимания на болтологию Мастера Хаоса, Повелитель громко спросил:

— Профессор, как вы там?

— Спина затекла! — прокричал полтергейст. — А в общем, ничего! Спасибо, что интересуетесь!

— Ну как, твоя душенька спокойна? — спросил Мастер Хаос.

— Начнём обмен, — коротко сказал Повелитель и сделал мне знак рукой.

Я подошёл к нему.

— Ну и чудесно.

Мастер Хаос всё время улыбался. Но так он вёл себя только на публике: оставаясь с кем-нибудь наедине, он сразу становился тем, кем был на самом деле, — беспощадным садистом, страдающим манией величия.

— Пусть Колбинсон выйдет из мобиля, — сказал Повелитель.

Затем владыка Ада протянул мне стеклянную ёмкость, в которой, окружённый жёлто-белыми искрами, плавал цветок. Я взял её и с видимой неохотой отдал Мастеру Хаосу.

— Надеюсь, он принесёт счастье в ваш дом, — сказал я и улыбнулся.

— Чего скалишься? — Подмигнув мне, Мастер Хаос забрал цветок. — Теперь он в нужных руках.

— Это точно.

Мастеру Хаосу стали надоедать мои замечания.

— А почему бы мне не расстрелять тебя? — спросил владыка Тартара.

— Радуйся, демонёнок. Пока он, — я кивком указал на цветок, — не превратился в тыкву.

Глаза Мастера Хаоса налились злобой, источали жар и напоминали два красных карлика.

— Слышь, ты, пёсик... Во-первых, это карета должна превратиться в тыкву...

— Не волнуйся, карета твоя тоже превратится в тыкву. И все остальные кареты. — Я охватил рукой его вооружённую до зубов армию. — Так что поспеши.

Уголок рта Мастера Хаоса дёрнулся. Демон задрожал. Он должен был вот-вот потерять над собой контроль.

Тогда я отвернулся от него.

И в то же мгновение рука Мастера Хаоса взлетела вверх. Когда она опустится, его войска откроют огонь и разнесут нас на кусочки, на винтики, на шмотки эктоплазмы и ожившей мертвечины.

Но я уже успел тихо сказать:

"Давай".

И Повелитель нажал на кнопку пульта, который лежал у него в кармане.

И рука Мастера Хаоса почти опустилась.

Когда в другой его в руке вместо вожделенного цветка появилось гигантское растение. Большую его часть составлял рот, а большую часть рта — зубы. Потому его и называли зубатикой. За миллиардную долю секунды произошло это превращение: ёмкость с цветком исчезла, а на её месте появился Гарри. Его лиана обвилась вокруг тела Мастера Хаоса, так и не опустившего руки, и подняла демона в воздух.

Воины Тартара замерли, не зная, что делать.

Гарри улыбнулся Мастеру Хаосу — одними глазами, — раззявил пасть и поднял к ней владыку Тартара. Теперь тот мог почувствовать дыхание, от которого вяли незабудки, и хорошенько рассмотреть зубы размером с плавники китовой акулы.

Все пялились на Гарри и Мастера Хаоса. Надо было этим воспользоваться.

Я бросился к пушке, вскочил на её основание. Подпрыгнул, схватился за ствол, подтянулся и ещё до того, как встал, вытащил из-за пазухи стеклянную ёмкость. Ёмкость с настоящим цветком.

— Цветок! — закричал Мастер Хаос. — У него цветок!

— Любитель прописных истин, это и так все поняли.

Я показал Мастеру Хаосу язык. Ухмыльнулся. Подумал, что никогда ещё не был так близок к смерти или к обмертвячиванию. Снял кольцо. И поднял вверх цветок — как символ надежды, как факел, способный разогнать даже самую злую и сильную тьму.

Повелитель, который знал, что это должно было случиться, молчал. Все остальные тоже молчали. Но достаточно было одного слова, одного чиха, чтобы началась бойня. Резня, в которой я наверняка не выживу.

Две ощерившиеся технологическим и магическим оружием армии окружили "пятна". Они появились внезапно. Наверное, поглотили столько живых существ, что у них хватало сил на телепортацию. "Пятна" выросли до двух метров, а некоторые — до трёх. Они стали толще, плотнее. Злее. В каждой руке они держали по кинжалу. И их были тысячи.

Они взяли обе армии в кольцо, плотное, нерушимое, и готовились наслать первую волну страха. Выдержим ли мы её? Хватит ли внутренних сил? А может, она сметёт нас так же, как ураганный ветер сметает деревянный заборчик? Или всё кончится ещё раньше, под залпы орудий Тартара и Ада?

Я подумал, что бессмысленно пытаться предсказать будущее, к тому же его могли придумать заранее, а значит — ничего не попишешь.

Я поднял головы к небу. Уже почти стемнело. Купол тёмно-серой массой нависал над нами, мелкими фигурками разных цветов, крошечными и смешными.

Я уже снял кольцо и активировал автопоиск.

Никаких разрывов не появилось. И вообще ничего не происходило. Но так ведь не может продолжаться вечно...

И я ждал, когда всё изменится. Секунду или вечность? Сложно сказать: они ведь так похожи.

Время готовилось возобновить движение. А я стоял на вершине трёхметровой лазерной пушки и смотрел на картины, проносившиеся у меня в голове. На события последних четырёх дней.

С Купола падает лучик света — единственный, не сгинувший ещё в пучине мрака, — и разбивается вдребезги. Поле Нейтральности окутывает тьма...

Track 21 "Gods of War"

...Кто-то говорит, что нет ничего хуже ожидания. Ну не знаю. Ведь всё самое плохое случается уже после того, как ожидание заканчивается.

Вот вам пример.

Ступор и смятение, охватившие две армии, проходят. Судьба своей пламенной рукой растапливает замороженное время. Оно, как громадный пёс, стряхивает воду забытья и обнажает клыки.

Я по-прежнему жду неизвестно чего, а солдаты Тартара делают то, что и должны делать. Чему их прекрасно обучили. Для чего они рождены.

Тартарцы вскидывают винтовки и ручные пулемёты. Их руки-щупальца-ложноножки-светощупы тянутся к кнопкам, куркам, сенсорам. Пулемёты, бластеры, излучатели магии готовы выстрелить. Живые существа, их оружие и боевые машины сливаются в едином порыве и превращаются в кулак. В этом кулаке, как в громадном резервуаре, копится энергия, копятся ярость и ненависть, гнев и желание победить — и даже страх и безумие. Сейчас пальцы разожмутся и обрушат на адцев неисчерпаемый, непреодолимый, непрекращающийся поток. Поток огня, лавы, плазмы, радиации.

Но произойдёт это не раньше, чем воины Ада разрядят свои пушки в тартарцев. В такие моменты армия становится цельной, нерушимой. Исчезают расовые и возрастные различия, разногласия. Нет больше бесов, леших, огнежуев, бибуратов. Их сущности плавятся, растекаются по мирозданию, перемешиваются, преобразуются во что-то иное. Сила каждого удесятеряется, но, когда он перестаёт быть собой и вливается в единую систему, мощь всей армии возрастает тысячекратно.

Когда две таких переполненных энергией субстанции сталкиваются, обычно и начинается Конец Света.

А если прибавить к ним чуждых, неестественных "пятен". Чёрных, как мокрая зола, бесстрастных и безжалостных "пятен"...

Лучше от такой компании держаться подальше. Но я уже нырнул на дно водоворота. Сейчас я узнаю, что ждёт меня там, на другой стороне. Прозвучат ли оглушительные выстрелы и залпы, родится ли на свет самая сильная, несокрушимая волна страха. Или...

Вначале я подумал, что мне померещилось, — я вижу то, что хочу видеть. Но есть доказательства, против которых не попрёшь. Одним из таких стал ураганный порыв ветра, разметавший солдат двух армий, точно шахматные фигурки. Кони, ферзи, ладьи и короли разлетелись по доске, кувыркаясь и переворачиваясь. Со всех сторон слышались крики, ругань. Потом начались стенания и мольбы.

— Ай! Пятку танком придавило!

— Кто-нибудь, вытащите мой хобот отсюда!

— Мой глаз! Ничего не вижу!

— Конечно, ведь ты на нём лежишь. И на мне!..

И так далее. Голоса, голоса, голоса. Словно бесплотные ингредиенты, брошенные в миксер реальности. Изгибающейся, растягивающейся, нервно дрожащей реальности. Голоса смешали. А потом миксер начали встряхивать. Без конца, без остановки. Даже "пятна" разбросало по полю, как беспомощных чёрных котят.

Все барахтались и кричали. Видел ли кто-нибудь то же, что и я? Или все были слишком заняты? Сложно сказать. Но я это видел. Я был единственным на Поле, кого не тронул неизвестно откуда взявшийся ветер. Не ветер — сошедший с ума ураган. Я просто смотрел вверх, забыв обо всём и обо всех. О, это было чудесное зрелище.