Потерянное одиночество. (р.н. Поздний вечер вторника)

— Клянусь Светом и Тенью что не замышляю зла, а желаю вернуть долг благодарности, — он прошептал клятву мне в ушко, как изысканный комплимент.

Я улыбнулась и расслабилась, Шон сел на диван, а я оседлала его, подставляя щеку и шейку под поцелуи-подарки, его руки ласково и нежно исследовали мое тело, незаметно освобождая от одежды. Вскоре мне самой захотелось узнать его силу на вкус, я нашла его губы и взглядом спросила разрешения, он открылся, предлагая всего себя.

— Ты... часто так открываешься? — не удержалась я от вопроса, в предвкушении принюхиваясь к его силе.

— Я хочу, чтобы ты мне доверяла, и я знаю, что ты не навредишь мне.

— Не боишься, что я вдруг захочу иметь такого вкусного раба? — его сила пахла корицей и ванилью, наверняка она будет вкусной.

Его не напугал мой вопрос.

— Нет, не боюсь...Ну же...возьми... — и он подался ко мне. Я впилась поцелуем, выпивая предложенный подарок. Его сила оказалась горячей и пьянящей как вино, мягкой, сладкой, даже чуть приторной. Она дарила калейдоскоп образов, в них трудно было разобраться, но я видела Шона другим: смуглым жгучим брюнетом средних лет в просторных восточных одеждах, а он оказывается, не молод, ему под тысячу, если не больше. Я выпила все, что он дал, и отстранилась, распределяя и конвертируя. Я опьянела, опьянела как человек, вроде бы я все понимала, но соображала с трудом.

— У... глазки разбежались..., ничего, это быстро пройдет.

Его губы нашли мою грудь и я сладко мерцала красным от нежных ласк, когда же он разобрался с тесными джинсами и дал волю рукам, я стала вспыхивать и кажется, стонать в голос. Он действительно знал, что делал, и опыта у него было предостаточно — в считанные минуты я переполнилась, но он и не думал останавливаться. Тогда я вжала его плечи в спинку дивана, отстраняя от себя, и влила в поцелуе излишек, стараясь при этом еще как-то остановить его умелые руки, но не тут то было, он лишь сменил тактику на более мягкую и нежную, и я повинуясь его ласкам продолжала уже не так ярко вспыхивать, отдавая ему лишнее, наполняя его. Так длилось недолго, он тоже быстро наполнился и, наконец, угомонился. Мы расслабились, глядя друг на друга. Генерируя, я протрезвела, он же наоборот опьянел, на его лице блуждала улыбка, а глаза не желали фокусироваться.

— Я твой... Я весь твой, — прошептал он, закрывая глаза, продолжая поглаживать мои ноги.

Я не обратила на эти слова внимания, спеша переработать силу.

— Что-то не так? — озабоченно спросил он.

— В смысле? — удивилась я.

— Тебе что-то не понравилось? Я слишком спешил? Просто я не знал, что ты сможешь так мощно генерировать.

— Шон, Шон, успокойся, все отлично.

— Тогда почему?

— Что почему?

— Почему ты не хочешь меня?

Я что называется 'зависла' в попытке осмыслить.

— Почему ты не хочешь меня 'взять'?

Я потеряла дар речи, 'взять' имеет для нас только одно значение — лишить свободы, сделать своим.

— Ты хочешь, чтобы я поставила на тебя печать принадлежности? — уточнила я.

— Ну да...

— Шон... Зачем? Ты настолько не ценишь свою свободу? — я не могла понять.

— Какую свободу, Пати? Свободу собирать силу по крохам и жить впроголодь? Я не припомню, когда в последний раз пьянел от силы, а сейчас... не прошло и десяти минут, а мы оба полны под завязку. Ну неужели я тебе не нужен? Пати... От тебя бы я принял и рабскую печать, но ты ведь не настолько жестока, чтобы поставить ее.

Я в шоке обдумывала услышанное.

— Я бы приехал к тебе, — продолжил он, — даже если б не нужно было просить за Венди и ее друзей. Я мечтал о возможности пригодиться тебе, возможности доказать что я полезен...

— Волки приехали! — с этим криком Ники вбежала в комнату, — Вы только начали или уже...

— Уже, — я встала и застегнула джинсы — Позже, Шон, сейчас я никакого решения принять не могу.

Голова шла кругом, то ли от остатков чужой силы, то ли от всех этих приключений и предложений.

— Хорошо, я буду ждать.

— И наши! Наши приехали, — крикнула Венди.

— Ну, что? Придется выходить из укрытия, — сама себе сказала я.

— Да, — поддержал меня Шон, — им все равно не дадут так легко зайти сюда, а лорда Седрика и его волков еще и защита не пустит.

Точно, я напрочь забыла об этом. Бегом забрав из флерсной саблю и жалея, что оставила пистолет на работе, я подошла к выходу. Девчонки и Шон уже были глуповато-смешливы.

— О, сабля! — среагировал Шон, — Отдайте, леди, еще порежетесь.

— А ты умеешь с ней обращаться?

— Конечно.

Я без колебаний вручила ему клинок.

— Серебро? Отлично.

— Так, я первая, девчонки в середине, Шон, ты охраняешь тыл. Все ясно?

— Да! А то! Чего ж не ясно то! — на три голоса отозвалась моя команда. Мама дорогая, веселье и энтузиазм как в трешевом фильме для детей, только вот монстры за дверью настоящие, а не статисты в резиновых масках.

Я приготовилась, собирая белую силу в лучики-стилеты, и открыла дверь — никого. Нам дали спокойно выйти, Шон захлопнул дверь, и мы побежали вниз по лестнице.

Девчонки были на каблуках...

Зачем вампам атаковать нас? Еще пару секунд и мы кубарем скатимся к их ногам. То одна то другая застревала в ступеньках или подворачивала ногу, все это сопровождалось визгами и хихиканьем, в какой-то момент мне тоже стало смешно. Розовые — самые жестокие бойцы, они расправляются с врагами мучительно удушая их смехом.

Оставалось два пролета, и я чуть не пропустила атаку вампа, эти твари все же очень быстры. Он спрыгнул откуда-то сверху оказавшись на несколько ступеней ниже и бросился на меня, я запустила лучики-стилеты ему в рацио и с визгом присела сжавшись в комок, это было равносильно бросанию под ноги, вамп не найдя жертвы в нужном месте, споткнулся об меня, девчонки, предупрежденные моим визгом, разметались в стороны и Шону ничего не оставалось как рубануть саблей дезориентированного моей силой вампа.

Шон и рубанул... по шее. Серебро резало плоть вампов как вязкий студень, даже физически слабое существо, имея серебряное оружие, могло убить вампа, если успевало, конечно. Мы успели — голова упала на землю и с противным чваканьем раскололась, разрушающееся тело стало крениться вниз, и Ники столкнула его.

— Идем, девочки, идем, — успел сказать Шон и мы продолжили спускаться, когда раздался леденящий душу вой, полный тоски и ненависти. Убили любимого птенчика. Сейчас папашка в атаку пойдет...

Мы наконец сошли с лестницы и тут перед нами загораживая дорогу к Седрику и розовым, устрашающе медленно спланировал вамп. В черном кожаном плаще до пят, каскад смоляных волос до пояса, иссиня белое лицо с непропорциональными чертами героя аниме. Короче, видок такой, что всем срочно надо упасть в обморок, от восторга или страха — решите потом.

— Вы! Вы убили его! Вы все умрете! — прорычал вамп, стараясь напугать. Мы сейчас были слишком светлы и радостны, к нам нельзя было подступиться.

— Ты кто такой, трупак? — поинтересовалась я без должного пиетета, держась на грани боевого транса — не время тупеть.

— Я Алехандро!

— Ты Алехандро... Ага, буду знать, буду знать... — сама себе сказала я. — А скажи мне Алехандро, какого рожна вы все тут делаете?

— Ты убила вампов, ты развязала войну!

— Я не убивала вампа Грегори и не приказывала его убивать. Ты слышишь ложь, трупак? Или тебе это не доступно?

— Ты убила моего Рони, — прошипел он, — И ты умрешь!

— Это была самооборона. И если кто-то еще кинется на нас, то сдохнет также.

Вамп, видя что слова на нас особо не действуют, и мы все так же светимся, решил устроить представление. Черные волосы превратились в шипящих змей, глаза вспыхнули багровым, а рот оскалился клыками — зрелищно, ему бы еще полы плаща ветром поднять вверх и будет точно как в мультике. О чем я ему и сообщила. В ответ он распахнул клыкастый рот и мерзко завизжал, генерируя черноту и посылая ее в нас вместе со звуком. Такого я еще не встречала. Мы вчетвером инстинктивно сбились в кучку и закрыли уши, но звук проникал все равно, он бил в тело, пытаясь повредить что-то внутри.

Долго Алехандро так визжать не смог, он выдохся и замолчал. Вэнди и Ники стояли закрыв глаза и уши, Шон тоже зажмурился и что-то шептал одними губами, вдруг Вэнди не раскрывая глаз, начала напевать какую-то тарабарщину, Ники услышав ее по ментальной связи подхватила мотив и они запели уже вдвоем — девчонки засветились как два солнышка. Я с удивлением узнала финскую польку и засмеялась, слегка истерически. Алехандро глядя на нас бесился, шипя и капая слюной, и его волосы-змеи вторили ему, но подойти к нам он не мог ни на шаг — мы сияли. Шон мягко подтолкнул девчонок к вампу, нам надо дойти до своих, до Седрика и розовых. Я направляла девчонок, они медленно шли с закрытыми глазами и ушами, при этом громко напевая и ухитряясь крутить попками в такт. С каждым нашим шагом вамп отступал, он попытался было опять завизжать, но я была наготове — как только он набрал воздуху в грудь я метнула несколько лучиков-стилетов в горло и рацио. Получив такой подарочек, он закашлялся, и змеи опять стали волосами, а когда мы приблизились, то вообще убрался с дороги. Я поскорее потащила девчонок вперед.

Мгновения... мгновения... Я вижу 'Хаммер' Седрика, вижу его, Румана и Тони, они демонстративно держат пистолеты, показывая, что готовы открыть стрельбу в любой момент. Вот машина розовых, их четверо или пятеро и они перепуганы, это видно по лицам и позам. Плохо — нельзя бояться, отсутствие страха их единственная защита, а силы в качестве оружия у розовых нет и не может быть — они слишком слабы.

Вампы потому и захватывают один город за другим, что их практически невозможно атаковать силой: и красную и зеленую они переварят, а насобирать белую для атаки могут лишь единицы, да и немногие способны, даже просто отпугивать их, как Венди и Ники. Filii numinis, дети богов, стали слабее, чем игрушки их всесильных предков.

Все! Дошли.

Седрик и волки вышли из машины.

— Алехандро-вампир, вызываю тебя на разговор, — крикнул Седрик.

Шон тем временем отвел по прежнему горланящих девчонок к их друзьям в машине, и запихнул на заднее сиденье к кому-то на колени, затем вернулся и встал за моей спиной.

— Шон, ты можешь уйти, — тихо сказала я.

— Даже, если прикажете, я ослушаюсь, — также тихо ответил он и прижал меня к себе как щит или как заложницу, выставляя вперед руку с саблей. Меня это не напугало и не обеспокоило, наша вассальная связь не давала конкретной информации, но я точно знала, что он будет защищать меня и знает, что делает.

— Бьете белым, он замедляется, я бью оружием, — тихо инструктировал он меня в самое ухо, — если меня ранят, выпейте моей крови, если вцепятся в вас, постарайтесь не испугаться и подумать о чем-то хорошем, о 'белом'.

— Я знаю... Мне не впервой...

Он молча кивнул.

— Алехандро! — зло выкрикнул Седрик.

— Я здесь! — гадский вамп как будто материализовался из воздуха.

— Я требую объяснений, почему ты напал на мой дом и Пати Росео?

— Вы развязали войну, убив моих птенцов, — прошипел вамп.

— Которого? — встряла я.

— Грегори и Рони!!!

— Повторю для мертвецки тупых. Я не убивала вампа Грегори и не отдавала приказа его убить. Пару минут назад на нас напал вамп, и нам пришлось убить его — это была самооборона. А теперь скажи, почему ты напал на нас!

Алехандро молча переводил взгляд с меня на Седрика, не давая ответа.

Он тянет время... Для чего? Что он ждет? Или кого?

Оказывается, мертвяк отдал беззвучный приказ, и вампы окружали нас, их было много, слишком много, пришли все, кто был в городе. Их бесшумное появление пугало до дрожи — то там, то сям проступала белолицая фигура. Их так много, что они смогут расправиться со всеми: и с нами и со свидетелями — розовыми...

Шон сильнее прижал меня к себе и страх, который я допустила в сердце, ушел. Как бы много их ни было, у нас есть шанс.

— Будешь свергать главу? Да, вамп? — рычаще спросил Седрик.

Вместо ответа Алехандро зашипел, оскалив клыки.

И тут раздался рев мотора и на ночную тихую улицу выкатил черный спортивный автомобиль, увидав его, Седрик скривился как от боли.

— Вот оно что... — сам себе сказал он.

Из авто вышли Эдалтери и Пасьон.

Мда... Теперь все ясно. Эдалтери договорилась с Алехандро, и он или она станет главой города. Если это будет Алехандро, то Эдалтери гарантирует, что он может спать днем спокойно, если она, то Алехандро со своим войском ночью устранит любого, кто будет ей противостоять.

Просто прекрасно. Для них двоих.

— Что, волк, думал ты самый крутой здесь? — грязная сучка спешила насладиться победой, — А ты, пахучая розочка, после того как ты сдохнешь, я отдам твоих слуг и источников Руфусу, твоему любимому кузену, а этим замаскированным инкубом займусь лично!

От этих слов Шон вздрогнул, и я почувствовала его отчаяние, теперь настал мой черед его успокаивать — я погладила его по руке, даря каплю силы, этого хватило.

— Кончай их, Алехандро!

И тут опять раздался шум мотора, мы все уставились на приближающееся такси, оно остановилось возле нас, и из машины вышел Фрешит с какой-то старухой-индуской. Таксист оглядел на наше сборище круглыми глазами и поспешил убраться.

Мы с Седриком затаили дыхание. Если Фрешит на стороне Эдалтери и вампов — это конец, если же нет — то наши шансы резко возрастают.

— У нас тут что, внеплановое заседание Совета? — как всегда неторопливо произнес он. Фрешит, сильный зеленый условно черный, конкурент Седрика, не дающий нашему главе расслабиться и обнаглеть. Фрешит всегда был некрасив, потому что не любил людей и не пытался им понравиться, он очень напоминал английского бульдога, такое же крепкое, приземистое телосложение, плоское лицо и круглые широко-расставленные глаза.

— Шел бы ты отсюда, — негромко ответила ему Эдалтери.

— Решу свои дела и уйду, — как ни в чем не бывало ответил Фрешит, — Глава города лорд Седрик, — официально обратился он, — примите жалобу на вампиров подчиненных князю Алехандро. Они напали на кровных родственников моего вассала Чатхи Сатары.

Индуска еле заметно кивнула.

— Фрешит, ты что совсем малахольный? — завелась Эдалтери, — Какая жалоба?

Фрешит уставился на нее своими круглыми глазами.

— Порядок надо соблюдать, леди, — обращение он выплюнул, а не сказал, — очень жаль, что вы этого не понимаете.

— Думаешь, что сможешь мне противостоять, болотник?

Тот лишь фыркнул...

И опять звук мотора... Мы с Седриком переглянулись в робкой надежде. Две машины одна за другой подъехали и стали чуть в стороне, из первой вышли Отамнел и Саббиа. Из второй — Арденте сильный красный условно белый, вообще он вел себя очень тихо, как и я, никуда не вмешиваясь, но поговаривали, что в последнее время у него какие-то стычки с Эдалтери. Учитывая, что Ауэ и Форесталь сейчас вообще отошли от дел, то можно сказать что сильнейшие города в сборе, и Совет можно считать открытым.

Все трое, когда подошли вежливо кивками поздоровались со мной, Седриком и Фрешитом, а потом изучающе уставились на Эдалтери и Алехандро.