Участок. День и ночь

Ирина устроилась напротив Кирилла, и оборотень протянул ей... пачку презервативов.

— Серьезно?

— Не-а, — рассмеялся оборотень. — Просто пошутить захотелось. А вот это подойдет?

Галстук выглядел более прилично. Ирина дотронулась кончиками пальцев — и кивнула.

— Ваш человек пропал недавно?

— Как раз сутки назад.

— И вы его уже ищете?

— Он важен для нас. Тебе рассказать о нем что-то? Имя, возраст...?

— Нет, не надо, — Ирина коснулась одной рукой галстука, второй воды — и застыла.

Минута, две...

Женщина сгорбилась, волосы упали на лицо, скрыли его, но отвести их в сторону оборотень не решился. Кирилл молча сидел и ждал. Потом ведьма выпрямилась и покачала головой.

— Нет.

— Что с ним?

— Живой.

— И...?

— Найти не получается. Меня что-то не пускает, как в резиновую стену ломишься, а тебя отбрасывает и отбрасывает...

Кирилл вздохнул.

— Ириш... расскажи, пожалуйста, все, что сможешь. Что, как... ну хоть какая-то зацепка! Очень надо, правда!

Ирина задумалась.

Да уж... а вот что рассказать? Как сформулировать то, что она видит? Это же не документ с указаниями, не пиратская карта клада, не кадастровый паспорт...

Это невнятные картинки, образы...

Иногда чуть более четкие, а сейчас — вообще темнота.

— Он жив, — медленно заговорила Ирина. — Точно жив... и где бы ни находился, он там находится по своей воле.

— По своей?

— Иначе у меня были бы другие ощущения. Куда бы ни пропал этот человек, силком его там не удерживают.

— Ясно, — на глазах помрачнел Кирилл.

— Его кто-то прикрывает. Так я это понимаю.

— Прикрывает?

— Да. Кто-то сильный... очень сильный.

Кирилл помрачнел еще сильнее.

— Ты уверена?

— Я не могу это определить иначе. Только так... он ушел добровольно, он жив, он прячется добровольно. И прячется... не знаю, как лучше сказать. Это — не святое место, скорее, нечто полярное.

— Не понял?

— Не церковь, не храм, не монастырь. Не светлое намоленное место. Это явно город, много людей, шум, гам... но не обязательно даже этот город.

— А полярное?

— Места с плохой энергетикой. Это как кокон, словно человек в нем сидит... но кокон кто-то должен был создать.

— Ясно. Ириш, спасибо тебе.

— Было бы за что.

— Даже это — лучше, чем ничего.

Ирина вздохнула.

— Да... и у меня еще одно ощущение.

— Какое?

— Он один. Но этому человеку отчего-то больно.

— Физически?

— Душевно. Боль от потери. Близкого человека, любимой... тоже не знаю точнее. Но ему больно.

— Ясненько. А можно попробовать узнать что-то еще?

Ирина покачала головой.

— Пока — нет. Будь у меня побольше опыта, я бы попробовала. Но с ребенком... ладно уж, чего отрицать. Там ее никто и ничто не закрывало. Хоть и был рядом этот упырь... ну, тварь эта педофильская, но способностей у него не было вообще. Пробиться было раз плюнуть. А тут я лбом в стену упираюсь, и прорваться... не знаю. Может, и можно попробовать, но во что мне это выльется?

— Ты не знаешь?

— А ты бы полез мордой в колючую проволоку?

— Нет. Понял, извини...

— Нет у меня виртуальных кусачек, или чего там надо... пока — нету.

Об одной возможности только Ирина умолчала. И Кирилл, слава богу, не спросил. А вариант был.

Ирина не могла найти человека. Но могла сделать так, что он сам найдется.

Навести порчу. Проклятье.

Чтобы он помчался к врачу вперед своего визга.

Вот это она сделать смогла бы, она это чувствовала. Если ты прячешься в черноте, не обессудь. Тебя через нее и достать можно будет. И достанут с большим удовольствием.

Надо просто поменять полярность кокона. То он защищал, а то пожирать начнет.

Это она сделать могла.

Но!

Во что это выльется ей?

И сколько сил займет, и как отреагирует тот, кто поставил защиту, и чем ей потом помогут хозяева Кирилла?

Ох, вряд ли тут скажут что-то утешительное.

Безусловно, вы нам помогли, спасибо. Теперь мы вам поможем, но уже не за спасибо. Вот это — очень вероятно.

Прикрыть?

А кто она — хозяевам Кирилла? Не будут они ради нее попу рвать на британский флаг. Нет, не будут. Получается, опять идти под них...

Это Ирине не нравилось.

Да и просто...

Сколько сил она затратит и какой откат пойдет? Она уже поняла, что сила не дается безвозмездно, и что за все в ведьмовстве приходится платить.

Своей силой, своей энергией, иногда и кусочком своей жизни, если что...

А если она попробует сделать то, что обдумывает сейчас... это — черное дело. Недоброе. И за него плата будет больше.

Нет, никакой религии, голое равновесие.

Сделать человеку добро проще, он не сопротивляется. Сделать ему зло сложнее.

У каждого человека есть внутренняя защита.

Кто-то считает, что это крест на шее. Кто-то — что это пейсы. Кто-то просто верит, и это действует ничуть не хуже. Необязательно в бога, иногда веры в себя, в добро, в любовь за глаза хватает. Недаром говорят, что к чистому грязь не липнет.

Прилипла?

А настолько ли ты чист, дорогой мой?

Так вот, человек неосознанно начинает сопротивляться при попытке причинить ему вред. А ты тратишь силу и на действие, и на преодоление его защиты. Это больше.

— Ирина?

— А? — отвлеклась от невеселых мыслей девушка.

— Телефон...

— Тьфу, черт!

Ирина достала сотовый и автоматом нажала 'ответить'.

Тьфу ты, знала б...

— Ируся! Умоляю, спаси меня!!!

Женя?

Да какого черта?

Раздражение, копившееся в душе Ирины еще с момента встречи с веселой семейкой (это ж надо! Да потеряй мой муж ребенка, и папой он мог бы стать только Римским!) вскипело и выплеснулось наружу.

— С какой стати?

— Ирочка! Я же тебя люблю!!!

Вот это Женя сказал совершенно зря. Ирина просто взбеленилась.

— Любишь? Ах ты ж...

Короткая характеристика вышла очень емкой. И кажется, доходчивой. На том конце волны сменился голос.

— Девушка, неужели вам не дорог этот придурок?

Ирина вдохнула. Выдохнула.

— Пусть он вам расскажет, как прошла его свадьба?

— Свадьба? — растерялся голос.

— А потом вы подумаете, насколько он мне будет дорог. Хоть на колбасу пустите это сокровище, только мне не скармливайте! — зло рявкнула Ирина. И выключила телефон.

— Что случилось?

Кирилл смотрел, как девушка выковыривает сим-карту дрожащими от злости пальцами.

— Ничего.

— А если не врать?

— А если не лезть?

— Ириш... я и не лезу. Но может, тебе легче станет? Я же тебе не соврал...

Ирина вздохнула.

Ладно, если честно, Кирилл ей тоже о себе рассказал. Так что...

— Ты знаешь, что сестра увела у меня жениха?

— Да.

— А что меня пригласили на свадьбу?

— Да.

— Что я отказалась?

— Н-нет...

Ирина вздохнула.

— Так вот. Я — отказалась.

— Понятно. Но...

— Родители приехали ко мне. Поговорить, пригласить в кафе... помирить с сестрой. Я даже не знала, что свадьбу перенесли, понимаешь? И согласилась поехать... дура!

Кирилл прищурился.

— Ты хочешь сказать...

— Ну да. Привозят меня к ЗАГСу, высаживают из машины, и оказываюсь я прямиком на свадьбе. Вот какая есть, в джинсах и майке, рядом с Викушей, такой всей очаровательной... оценил?

— Уроды.

— И сбежать нельзя, родители за обе руки держат, не драться ж с ними?

— М-да... я бы в морду дал.

— А меня дед с бабушкой учили, что нельзя сор из избы выносить. И что мне оставалось делать?

— Угадать?

— Давай.

— Ты оставалась, пока за тобой следили, а потом исчезла.

— Именно, кивнула Ирина. — А вместе со мной треть гостей. Отец с матерью всех дедушкиных знакомых позвали, бабушкиных... те и меня хорошо знали. Не ситуацию, нет, но... когда родители такое выкинули... Дед участковым был, у него половина знакомых в той же структуре, для них разобраться было делом трех минут.

— Понятно...

— Отец мне потом звонил, отчитывал, как я посмела уйти, да что люди подумают...

— Хм... Ириш, а твои родители к тебе не собираются? Или этот... Женя?

— Нет, надеюсь. А что?

— Да ничего.

И почему Ирине казалось, что это — ничего хорошего для известных лиц?

Очень ей отчетливо тот день помнился.

Чувство растерянности, унижения, отчаяния, а тут еще Вика щебечет, и в глазах злорадные искорки, и Женя, растерянный, но такой снисходительный, и ей что-то говорят, а она отвечает.

Хорошо помнились глаза дяди Миши — дедушкиного друга.

Он подошел, кажется, о чем-то спрашивал... тетя Катя, бабушкина знакомая, еще кто-то...

А потом побег через заднюю дверь ресторана. Туда-то ее еще довезли под родительским присмотром.

И звонок родителей. Ты что себе позволяешь, дрянь такая!? Как ты смеешь язык распускать?!

Только потом она все узнала.

Дедушкины-бабушкины знакомые дураками не были, окружение-то подбиралось по общности интересов, по уму, по порядочности...

И легко 'расколов' что Ирину, что родителей, старые милиционеры и учителя поделились своими соображениями с друзьями. А потом решили, что им с такими личностями не по пути.

Нет-с, мы вас не одобрям-с.

Что и выразили самым простым образом — исчезнув со свадьбы.

Треть мест в ресторане осталась пустой.

Вика была очень расстроена.

Стоит ли говорить, что Ирине было на это глубоко наплевать?

И именно этот случай стал последней каплей, когда она решилась уехать из родного города?

Кто-то мог бы и иначе решить, а она вот так. Неправа? Может, и неправа, но это ее решение и ее выбор. А кто окажется в такой ситуации, пусть выберет для себя.

Вот и все расклады.

* * *

Кирилл проводил девушку до общежития.

А на вахте...

— Ириш, тут тебе звонят и звонят.

— Мне? — искренне удивилась Ирина. — У меня же сотовый?

— Настаивают, что ты не отвечаешь.

Ирина с сомнением посмотрела на свой аппаратик, потом предъявила вахтерше список звонков.

Ни одного пропущенного.

— Ну... не знаю. Но и трезвонят, и трезвонят...

Словно подтверждая ее слова, телефон опять взорвался мелким дребезгом.

— Да?

И тетя Зина сделала Ирине знак подождать.

— Сейчас я ее позову, подождите пару минут.

И уже Ирине, тихо:

— Не знаю, стоит ли тебе разговаривать... судя по визгу, там свинью режут.

Ирина уже догадывалась, кто мог ее осчастливить, а потому только тяжело вздохнула.

— Не стоит. Но и отказаться вряд ли получится.

И мужественно взяла трубку.

— ЭТО ТЫ!!! ЭТО ВСЕ ТЫ!!! ТЫ ВСЕГДА МНЕ ЗАВИДОВАЛА!!!

Мембрана чудом не разлетелась на составляющие. Барабанные перепонки вогнулись внутрь так, что едва в мозг не влетели.

Ирина некуртуазно отняла трубку от уха и поковыряла в нем пальцем.

Цело?

Вроде как да.

Вахтерша тетя Зина смотрела с сочувствием, а из трубки неслись вовсе уж нечленораздельные истерические визги. Ирина плюнула и протянула трубку обратно.

— Сделайте одолжение, говорите, что я выехала?

— Куда-нибудь в солнечную Замбезию?

— Да хоть Родезию, — хмыкнула Ирина. — лишь бы эта компания кретинов мне не дозванивалась.

— Родственники?

Ирина вздохнула.

Если она сейчас не прояснит ситуацию, назавтра тут еще интереснее версии придумают. Или попросту копать начнут. И ведь докопаются, полное общежитие специалистов, и хороших. Проще самой объяснить.

— Это моя младшая сестра. Она у меня парня увела, вышла за него замуж, а сейчас ее саму бросили. Вот и верещит.

— А ты-то в чем виновата? Или он обратно к тебе ушел?

Ирина посмотрела с таким священным ужасом, что устыдилась даже почтенная сплетница. Или почетная?

— Никогда.

Сказано было увесисто. Без аффектации, без клятв, но верить стоило. Это вам не битье кулаком в грудь с последующим разрыванием на себе трусов и носков.

— Понятно...

— А что я могу сделать? Могу на любой священной книге поклясться чем угодно, что я его не уводила, не думала и вообще постаралась не вспоминать. И с чего я крайней оказалась?

— А родители ваши на это... как?

— Молча. Их все устроило, перспективный казался парень. А оказался — другое дело.

Тетя Зина фыркнула.

— Ладно. Иди, отдыхай. А я этих умников налажу... в Уругвай.

— Спасибо.

— Да не за что.

И Ирина поползла вверх по лестнице.

* * *

— Ир, все же стоит...

— Люся!

— Ириш, ты меня послушай, а?

— Мне-то это на кой черт?

— А чтобы не вляпаться. Вот хочешь верь, хочешь не верь, попой чувствую, что дело нехорошее.

Ирина это тоже понимала. Потому и с Люсей поделилась, чтобы избавиться от сомнений, но вышло как бы не хуже.

— Ладно... делаю!

— Нет уж. Ты мне свой телефон дай и покажи, куда тыкать, а я сделаю.

— Думаешь, стоит так?

— Так и стоит. Или у тебя пара ушей лишние?

— Ага. Тройка...

— Третий глаз знаю. На лбу. А третье ухо?

— На затылке, для максимального круго...слуха, — нашлась Ирина, вставляя в телефоон симку и протягиваю Люсе.

Та молча кивнула и набрала номер Ирининого отца. Долго ждать ответа не пришлось.

— Ах ты...

— Любезнейший, спокойствие, как завещал великий учитель.

— А...

На том конце задушено квакнули. Подумали.

— Вы кто?!

— Я — адвокат, представляющий интересы вашей старшей дочери.

Квак повторился.

— Вы знаете, что бывает за клевету, за распространение порочащей человека информации... да ваша вторая дочка уже на целый букет статей себе наговорила. Еще и при свидетелях.

— Как вы...

— Поэтому моя клиентка желает узнать, чем все это обусловлено.

— Передайте ей...

— Нет уж. Еще одна истерика — и общаться вы будете в суде. Сколько можно травить человека? Извольте излагать только факты.

Ирина беззвучно поаплодировала.

Люся показала ей кулак, и продолжила трясти отца, требуя только фактов.

Оказалось — интересно, даже очень. А именно, недавно Вике позвонили. И сказали, что могут вернуть ей мужа, если ее сестра вернет то, что ей не принадлежит.

Такой вот размен.

На вопль Вики — мол, КАК?! Ответили, что это их касается менее всего. Хочешь получить мужа назад — старайся. Нет?

Не наши проблемы.

Что именно вернуть?

Ирина знает, а тебе это вовсе ни к чему.

Вот Вика и поняла, кто во всем виноват. Конечно, Ирина. И родители это убеждение полностью разделяли.

Люся ненаигранно застонала.

— А мысль, что это провокация, подстава, телефонное хулиганство... Это вам в голову не приходило?

Ага, как же. К нему в голову заглянула мысль, испугалась вакуума и удрала. Виновный был уже назначен всем коллективом. И никаких отступлений от линии партии не предусматривалось.

Но была еще одна проблема.

Пока Ирине не сказали четко — что и как, она могла считать все происходящее дурным розыгрышем. Ладно, не верила, но успешно себя обманывала.

А вот сейчас...

Если этого кретина Женечку кто-то похитил, да еще угрожает вернуть назад...

Похищение людей — уголовное дело. Ирина о нем знает.