Гарри Поттер. Второй шанс.

— Годы, — перевел Дарэй. Друзья кивнули. Женщина нарисовала, как она и три её компаньона находят руны. Затем изобразила, как они просматривают свитки, а потом — несколько сконфуженных лиц.

— Значит, кто-то другой выгравировал те руны. Они их нашли. Попытались выяснить, что это. Подумали, что это руны для транспортировки, — вслух размышлял Ракеш. Женщина показала, как они убирают с рун грязь и пробуют их активировать. Потом нарисовала, как одна из рун начала сиять. Затем сияние прекратилось, начался дождь, они ушли, вернулись и нашли их.

— Значит, они попросту понятия не имели, что делают, — наконец, сказал Дарэй. Троица обменялась взглядами.

— И как же нам вернуться? — спросил Сайлас. Дарэй обернулся и проговорил несколько слов, которых Шараак практически не понял. Дарэй попробовал вновь, до того дошло, в чем дело, и он быстро перевел остальным.

— Я спросил "дом" и, собственно говоря, "можем ли мы?", а он перевел, — изложил Дарэй. Четверо завели разговор между собой, а потом посоветовались с парой других людей. Наконец, лысый мужчина пожал плечами и медленно кивнул. Шараак что-то сказал; Дарэй покачал головой, и Шараак жестом показал, что это возможно.

— Полагаю, это означает "может быть", — заметил Сайлас. Светловолосая женщина нарисовала ещё парочку картинок, как они проглядывают свитки, а потом с рунами и тремя фигурами-палочками. — Что ж, они хотят попытаться.

Дверь отворилась, и вошли несколько человек с большими серебряными блюдами с едой. Они раздали глиняные тарелки и поставили блюда там, где все могли до них дотянуться. Женщина жестом показала, чтобы они поели.

Еда была неплохой, хотя Ракеш был уверен, что в ней хватает каких-то очень странных существ. Он в основном ел нечто похожее на сушеную рыбу и парочку растений, которые выглядели не столь уж экзотично. Будет не слишком приятно, если выяснится, что у него на что-то аллергия.

После еды большая часть народа вышла, оставив их наедине с четверкой, которая, как полагал Ракеш, и активировала руны, и Шарааком. Друзьям показали город, пятеро провожатых делали все, что в их силах, чтобы объяснить некоторые вещи. Нередко Дарэй понятия не имел, что старается описать Шараак, и именно тогда вампиры додумались до телепатии, пытаясь мысленно передавать простейшие образы. Открыв свой разум и ужасно поразив этим Шараака, Ракеш попробовал прочувствовать то, что пытается объяснить вампир. Будучи смертным, он ощущал телепатию совершенно иначе и иногда ему удавались вещи, которые не удавались остальным. Они воспользовались сланцем, чтобы задать ему вопросы с помощью рисунков.

Напоследок им показали несколько комнат для гостей. Дверей в комнатах не оказалось, вместо них в проеме висели тысячи нитей с раковинами и бусинами, а за ними — толстые занавески из какой-то ткани. Кровати были деревянными, с толстыми, набитыми перьями матрацами из нескольких слоев шелка. После того, как хозяева оставили их, троица собралась поговорить у Дарэя.

— Итак, на некоторое время мы здесь застряли. Нам придется выучить язык, — вслух подумал Сайлас.

— Для этого есть зелья, — заметил Дарэй. — Интересно, сможем ли мы найти нужные ингредиенты или приличную замену им.

— Возможно, — ответил Ракеш. У него в серьге имелся сундук с неплохим набором ингредиентов для зелий. Его друзья пока ещё понятия не имели о возможностях крошечного обсидианового гвоздика.

— Так что мы знаем об этом месте? — поинтересовался Сайлас.

— Ну, мы задавали много вопросов об их культуре. Удивительно, но, если я правильно понял, всё общество у них грамотное. И все умеют сражаться в случае нападения. Детей учат до четырнадцати лет, а потом те проводят два года, обучаясь драться и делать разные необходимые вещи. Затем они возвращаются в школу ещё на четыре года для специализации. Что объясняет, почему мы видели по дороге лишь ребят четырнадцати-пятнадцати лет. С тринадцати до двадцати подростки живут в общежитиях — коллективное воспитание.

В горах разбросано около двадцати таких городов, все примерно одинакового размера. Число населения строго контролируется; чтобы завести детей, необходимо разрешение, но это, очевидно, не проблема, потому что все они учатся до двадцати лет и не вступают в брак до тридцати-сорока. У людей с лучшим интеллектом или какими-то способностями гораздо больше шансов получить разрешение на следующего ребенка. Всех больных и уродцев убивают при рождении. У них нет денежной системы, все работают сообща и никто не берет больше, чем ему требуется.

Они бережно относятся к земле, у них есть лесные фермы для дерева, они высаживают зерновые на крышах и очень осторожны с эрозиями на склоне гор. Они используют несколько рек с измененными руслами, чтобы привести в действие машины, когда им требуется поднять вещи на вершину здания — очень продвинуты в плане механики.

Каждый город содержит около шестидесяти постоянных воинов, но все должны изучить основы боевых искусств. В двух городах в глубине гор применяется только рабский труд — там живут одни воины. В случае необходимости каждый из них способен выставить полторы тысячи воинов. Рабов берут только при нападении на патрули, а так они совершенно неагрессивны. Если им не вредить, то сами они вреда не причинят. Если существует логический резон для атаки, тогда они простят нападающего. Однако очевидно, что они устраивают налеты на некоторые воинственные племена, которые им порой угрожают. И у них имеются колдуны для защиты. О, и они все способны на какой-то минимум в магии.

Не такой уж плохой образ жизни — в сущности, они кажутся весьма довольными. Они не посчитали нас угрозой, потому что их собственные бойцы, очевидно, лучшее, что им известно. Им довольно нравится их жизнь — у них нет политических споров и вообще никакой религии — ну, насколько мы можем сказать. Я не был уверен, как об этом спросить. Они крайне осторожно воздействуют на окружающую среду; кажется, они знают, что если будут слишком грубы с землей, то им придется переезжать. Несмотря на готовность сражаться, они на самом деле не милитаристическая культура.

И они предложили нам пожить среди учеников, пока мы не найдем путь домой, — закончил Дарэй.

— Вы не находите это странным? Целиком волшебный социум, ориентированный на минимальный контакт с внешним миром. Очевидно, у них имеются различия в уровне силы, однако они все поголовно маги, — заметил Ракеш.

— Да, это странно. И внешность у них тоже странная. Цвет их кожи не похож на чей-то ещё, чересчур уж золотистая; это несколько ненормально. И у них все вообразимые цвета волос, причем естественные. И я никогда не видел людей с такими глазами, как у них; слишком уж большое разнообразие. Я бы подумал, что это — смесь нескольких разных рас, если бы не факт, что у них одинаковое строение тела и лица, — сказал Сайлас. — И в то время как я уверен, что Дарэю и мне не из-за чего волноваться, есть шанс, что здесь существуют болезни, которые их не волнуют, но могли бы убить тебя, Ракеш.

Ракеш не слишком об этом беспокоился; он заметил, что они все выглядят на удивление здоровыми — ни у кого не было даже ни единого выпавшего зуба.

— Единственное, что меня беспокоит, это время. Ведь в нашем времени нет ни одной похожей культуры, верно? Я не слишком озабочен тем, где мы. Но вот когда мы — другое дело, — высказался Ракеш. Вампиры взглянули друг на друга.

— Один из них назвал дату, но я не думаю, что их календарь совпадает с нашим, — отметил Сайлас.

— Можем спросить, есть ли у них астрономы. И просмотреть карты звездного неба, — предложил Ракеш. Дарэй поднял голову от своих записей на каком-то запасном пергаменте, который нашел в рюкзаке.

— Они сказали, что их называют чачапойаро — волшебная родня чачапойа; по крайней мере, я полагаю, что именно это означают их рисунки. Культура чачапойа существовала довольно долго и начала приходить в упадок примерно около восьмисотого года нашей эры. Бабушка рассказала нам о своем путешествии в Южную Америку во времена своей юности, она встречала их тогда.

— Да, но она ничего не говорила о волшебной культуре. Вообще-то она сказала, что они не имеют к магии отношения, — напомнил ему Сайлас.

— Значит, те, у кого имелась магия, ушли. И мы нашли, куда именно. Но если бабушка никогда о них не слышала, значит, все произошло либо гораздо раньше, либо намного позже времени её посещения. И поскольку чачапойа ничего не сказали, имеется неплохой шанс, что это место — очередная часть мира, которую скопировали и отрезали, как Акрен, — заметил Дарэй.

— Сколько же таких мест, как это? — спросил Ракеш.

— Тысячи. Каждый раз, когда ты строишь что-то большее внутри, чем снаружи, ты просто многократно копируешь пространство внутри. В Горной Школе Волшебства Акрен они не просто скопировали всё, но фактически скопировали, а потом навсегда убрали целую горную цепь. Всю Австралию скопировали целиком, а потом полностью отрезали от магловского мира. В Северной Америке есть несколько штатов, где викинги сделали копии нескольких участков земли, а после покинули их. Моя тётя рассказывала мне: самые последние отчеты говорят, что в период с 800 года нашей эры до настоящего момента скопировали половину Европы — возможно, даже больше половины, так как до некоторых мест невозможно добраться, если не знаешь пароля или не являешься близким родственником первоначального владельца. Да и приличный кусок Азии тоже скопировали. Это вовсе не редкость; необычна лишь величина территории, как здесь — или в Австралии, или в Акрен, — ответил Сайлас.

— Завтра мы выясним больше. И я хочу узнать название города, — решил Ракеш; он забыл спросить об этом вчера.

— И посмотрим завтра, как они тут тренируются, — сказал Дарэй, когда остальные покидали его комнату. — Если нам придется здесь остаться на некоторое время, следует воспользоваться возможностью.

* * *

На следующее утро Ракеш проснулся рано и провел полчаса, зарисовывая запомненное им расположение звезд своего времени — в надежде, что сможет найти каких-нибудь приличных астрономов, чтобы помочь сравнить, так как не был уверен, как вычислить течение времени по звездам. Их хозяева вставали не особенно рано, и прошел целый час после рассвета до того, как он услышал просыпающихся людей.

— Хозяин, я думаю, кто-то идет. Можно я пойду с тобой?

— Конечно. Только не кусай никого, ладно?

— Если кто-нибудь наступит на меня, то укушу.

— Без яда.

— Хорошо.

От двери послышался вежливый кашель, и через мгновение в комнату вошли два человека.

Первый оказался парнем примерно на год моложе Ракеша, с коротко стриженными светлыми волосами, перехваченными сзади ниткой с маленькими золотыми перьями. Он был одет в кожаные шорты с поясом из какой-то рептилии, с которого свисали около дюжины мешочков. Второй была девушка примерно того же возраста, что и парень; Ракеш подумал, что её можно было бы назвать потрясающе красивой, если бы не довольно интересные шрамы с левой стороны лица — шрамы, вероятно, от когтей какого-то зверя из джунглей. Она носила шорты из такого же материала и шелковый топ без рукавов. У неё тоже свисало с пояса из кожи рептилии несколько мешочков, а также комплект ножей. Оба вошедших были босыми. Выше локтя у девушки виднелись три золотых браслета, один из которых напоминал маленькую золотую змейку, а на шее — ожерелье из серебряных звеньев с крошечными зелеными раковинами в серебре. На парне красовались серебряные и медные браслеты на лодыжках и запястьях.

Оба с любопытством наблюдали за Ракешем. Ракеш, гладивший Сигру, обернул змею вокруг шеи и улыбнулся им. Девушка показала на себя:

— Ксеритиари, — улыбнулась она и добавила: — Ксери. — Ракеш уже предположил, что эти люди, вероятно, не называли друг друга своими довольно длинными и сложными именами, используя вместо этого прозвища. Она показала на своего компаньона, который пристально изучал Сигру.

— Никодемус. Ник. — Ракеш кивнул и представился сам, однако не дал им краткого варианта своего имени. Потом представил змею. Ксери вышла, а Ник позвал его за собой. Ракеш пошел следом, когда они отправились за двумя вампирами. Через несколько минут к ним присоединился Шараак, и трое хозяев повели их завтракать. Нури неслышно бежал рядом с Сайласом.

— Я попросил Шараака помочь нам с элементарным словарным запасом. Проблема в том, что сначала всё нужно перевести с их языка на древнеегипетский, а потом уже на английский, однако подобное работает не слишком-то хорошо. Думаю, нам придется научиться их языку сложным путем, — оповестил их Дарэй. — Мы с Сайласом могли бы выучить его быстрее, если попьем от кого-то из них крови. Вампиры способны образовывать ментальную связь с тем, от кого пьют — мы часто используем нашу способность, чтобы изменить воспоминания или найти информацию.

— Или мы могли бы сварить какое-нибудь зелье для изучения языка. Полагаю, у меня хватит ингредиентов, — сказал Ракеш, игнорируя брошенный на него Дарэем взгляд. Вообще-то, у него имелись все необходимые ингредиенты, он проверил это предыдущей ночью. Он собирался рассказать им о серьге. Но это сейчас могло и подождать.

Завтрак проходил в одном из двух больших залов между общежитиями; вместе с ними завтракали около пятидесяти других подростков с шестнадцати до девятнадцати. Детям помладше отдали второй зал.

Помещение было прямоугольным и ничего особенного из себя не представляло; его проектировали как место приема пищи для подростков и не приложили больших усилий, чтобы оно выглядело особо уютно. Однако все дверные проемы представляли собой арки, а стены украшала мозаика из цветов и растений. Основное здесь, очевидно, было сделано руками самих детей. С помощью жестов и рисунков Ник показал, что все старше двенадцати лет готовили по очереди.

При их приходе наступила резкая тишина, потом зал взорвался возбужденной болтовней, и несколько человек встали, чтобы получше рассмотреть Нури. Ник и Ксери отвели их на кухню, где каждый взял большую тарелку и набрал себе завтрак на своеобразном шведском столе. Еда оказалась на удивление хорошей, даже если никто из них и понятия не имел, что это. Какие-то зерна, орехи и фрукты с сухим мясом и чем-то похожим на вареное яйцо, хоть и не куриное.

Они сели за стол и быстро поели. Никто не вышел из помещения, наоборот, к концу завтрака в зал вошли несколько взрослых. В конечном итоге люди начали выкрикивать вопросы, и Ксери наконец встала и взмахом руки призвала всех к тишине. Аборигенам, видимо, было очень любопытно, потому что тишина наступила мгновенно. Ксери с жаром принялась о чём-то быстро рассказывать своим ровесникам. Шараак шепнул пару фраз Дарэю, который через несколько минут всё-таки выяснил, что тот имел в виду.

— Она объясняет им, как мы сюда попали. И что мы вынуждены остаться здесь на некоторое время, — перевел Дарэй друзьям. Ксери остановилась и велела им встать и представиться. Когда они назвали имена, люди вновь начали переговариваться. Наконец, Ксери заставила их угомониться и показала на пантеру. Нури увидел её жест и прыгнул на стол, всех поразив. Сайлас назвал имя котенка и снял пантеру вниз.