Пока ты веришь

Подобрав полы пышного платья, она опустилась на колени и принялась собирать битое стекло.

— Оставьте, — махнул рукой Найлс.

"И выметайтесь отсюда", — добавил он про себя. Но дама оставалась глуха и к словам, и к мысленным воззваниям.

— Это я виновата, — продолжала оправдываться она. — Не стоило говорить ему... А потом эти слухи, и Дориан вбил себе в голову, будто вы причастны к смерти Дориана. Дориан такой впечатлительный, и пить ему совсем нельзя... Дориан таким не был. Я узнала из газет, и подумала, что теперь можно сказать Дориану, мы приехали, чтобы побывать на могиле... Понимаете? Дориан до этого не знал, что мой покойный муж не был ему отцом. А Дориан не знал, что у него есть сын, я не хотела разрушать ни его, ни свою жизнь...

Госпожа Найлс слушала бессвязное бормотание с упоением, едва ли не открыв рот. А супруг ее, правду сказать, запутался совершенно в этих Дорианах, и, наверное, нелишним было бы расспросить обо всем, раз уж незнакомка так разоткровенничалась. Заодно узнать, кто навел мальчишку на мысль, будто мэтр Герберт виновен в смерти Лленаса. Какие такие слухи заставили его прибежать сюда спозаранку?

— Оставьте, — повторил он. — И поднимитесь, прошу.

В носу свербело от резкого запаха, заполнившего кабинет. И не избавиться никак, пока не переоденешься: мерзкое пойло обляпало рукав и брюки. Еще и дамочка, уронив на пол только-только собранные осколки, вскочила и вцепилась в руки мага мокрыми пальцами.

— Мне так неловко, так стыдно, — бормотала она, нервными пожатиями втирая отвратительно пахнущую жидкость в его кожу. — Вся эта история... Я думала, будет лучше, если Дориан узнает. Сможет гордиться... Моего мужа свела в могилу дурная болезнь — гордиться нечем. А Дориан был совсем другим... Правда?

— Правда, — признал мэтр Найлс и безуспешно попытался вырваться.

— Не держите зла на Дориана, — попросила сквозь слезы женщина. — На него так внезапно все обрушилось, а он еще молод, несдержан... Вы же понимаете? У вас ведь есть дети? Если есть, вы поймете...

Маг непроизвольно вздохнул и бросил быстрый взгляд на жену.

— Принеси воды, — попросил он. — А вы присядьте, прошу.

Чуть ли не силой усадив незнакомку в кресло, над которым нависал белесый конский череп, мэтр с силой отер руки о полы сюртука.

— Простите, — выдавила женщина. — Вы не должны выслушивать все это. Но я хотела объяснить, почему Дориан пришел. Он так хотел докопаться до правды, а все эти слухи...

— Расскажите, пожалуйста, о каких слухах речь? — осторожно, чтобы не вызвать новый всплеск рыданий поинтересовался маг.

Что же такое болтают за его спиной? И не следует ли укротить этому болтуну язык?

"Попался", — мысленно улыбнулась Адалинда.

Зелье действовало медленно, куда быстрее было бы, если бы получилось добавить его в еду или каким-то образом ввести внутривенно, зато запах и причины его возникновения не вызвали подозрений. Нужно лишь подождать немного. Ключевые установки даны: Дориан Лленас, убийство, причастен. Найлс при всем желании не сможет теперь избавиться от этих мыслей, и заговорит в конце концов, а она, для лучшего эффекта, еще не раз повторит имя Дориана.

Расчет был верным. Огорошить, сбить с толку, заинтересовать, насторожить, но не так, чтобы подозреваемый встревожился всерьез. Перебравший мальчишка — не спецслужбы. И история вырисовывается давняя, но пикантная весьма, не из тех, что жаждут вытянуть на свет. Однако слухи — это проблема, а мэтр всеми силами старается сохранить остатки былой репутации.

Отчего родился именно такой план, Адалинда сама не знала. Интуиция. Фантазия. У Дориана действительно мог быть сын, а, возможно, и был... Но у Найлса сын точно имелся. Единственное слабое место мэтра Герберта — человека, по многочисленным свидетельствам сильного, резкого, высокомерного и, невзирая на скромную специализацию, амбициозного.

— Слухи? — пробормотала магиня, отвечая на вопрос. — Разве можно им верить?

Молва в самом деле не обошла господина Найлса, но его взаимоотношений с Дорианом Лленасом это никоим образом не касалось. Поговаривали, что он потерял немало денег из-за последней выходки наследника, и, оказавшись в его доме, Адалинда поняла, что слухи ничуть не преувеличены — скорее, даже наоборот.

— Но все-таки? — мягко настаивал маг.

Женщина отрешенно покачала головой: ей сейчас не до того — она взволнована, расстроена... Пусть хоть обещанной водой напоят! А там и зелье подействует.

Торопиться нельзя.

Это вначале она спешила. Промедли еще несколько минут, и Найлс мог почувствовать что-то не совсем человеческое в своем юном госте. Адалинда хорошо подготовилась, физическую трансформацию, бывшую куда надежнее иллюзии, они с Роксэн использовали не в первый раз, к тому же магиня отдала фамильяру свой браслет, чтобы эхо чар на "Дориане" казалось отражением его собственного дара (а заодно избавилась от тянущегося за ней самой шлейфа силы). Но имп остается импом, а маг — магом, и рано или поздно обман раскрылся бы. Потому дебют был разыгран быстро. Теперь же надо было потянуть время.

Она растерла виски и тяжело и печально вздохнула: уставшая, разбитая обрушившимися на нее неприятностями женщина с бурным прошлым, внезапно раскрывшимся здесь, перед чужими, совершенно незнакомыми ей людьми. Разве ей есть дело до досужих сплетен вокруг мэтра Найлса, когда сама она в волнении сболтнула лишнего, и теперь ее старые грешки станут предметом для обсуждения?

— Простите, я...

Адалинда сделала вид, что хочет уйти, но, попытавшись подняться, тут же упала обессиленно в кресло. По щекам побежали слезы.

— Выпейте, — маг взял у возвратившейся супруги стакан с водой и протянул гостье.

— Бл... гадарю... — выдавила она со всхлипываниями. — Мне так жаль, что... вам пришлось узнать... такое. Я...

— Ох, оставьте, дорогая! — махнула пухлой ручкой госпожа Маргарет, с трудом протиснувшаяся между столом и лошадиным скелетом. — Все мы были молоды. А Дориан Лленас — видный мужчина... был. И к дамам подход имел. Он и мне некогда внимание оказывал...

Услыхав это, мэтр Герберт тихонько, но весьма злобно рыкнул, а Адалинда от неожиданности поперхнулась водой и закашлялась.

— Без взаимности, конечно, — ничуть не смущаясь, закончила хозяйка. — Но я знаю немало красавиц, не устоявших перед его обаянием. Не то, чтобы он как-то по-особенному ухаживал или умел красиво говорить, но... Ах, он просто плавил тебя глазами и так многозначительно молчал при этом!

Наверняка размышлял о работе. Как всегда. Схемы, формулы, новые заклинания. Лицо его в такие минуты становилось задумчивым и одухотворенным, во взгляде мешались мечтательность и азарт. А впечатлительные дамочки принимали это на свой счет. Женщины — существа слабые... И "эликсир правды" на них действует быстрее и сильнее, нежели на мужчин. Госпожа Маргарет уже готова.

Жаль, разговор свернул не туда.

Или туда?

Неужели мэтр Герберт не воспользуется случаем, чтобы сказать о Дориане какую-нибудь гадость, просто назло томно вздыхающей супруге? А там — слово за слово...

Но маг хранил сердитое молчание.

— Да-да, Дориан был именно таким. Не верится, что его уже нет, — сокрушенно покачала головой Адалинда, возвращая беседу в нужное русло. — И в то, что его смерть — несчастный случай, тоже не верится.

При последних словах она будто невзначай поглядела на Найлса.

Непробиваем.

Либо не чувствует за собой никакой вины, либо зелье не подействовало.

При том, что рецептура была ее собственная (вот, где пригодилось знание химии!) и не раз проверенная, Адалинда не исключала возможности того, что эликсир не окажет нужного воздействия. Индивидуальная невосприимчивость, прием неких лекарственных средств, блокирующих действие отдельных компонентов зелья — мало ли причин? Однажды она впустую растратила целый флакон на барышню, слишком рьяно следившую за фигурой: подлила эликсир ей в чай, а та, оказалось, пользовалась специальной магической формулой, препятствующей расщеплению пищи и ускоряющей ее вывод из организма.

Но если и с Найлсом выйдет что-то подобное, у магини имелся запасной план.

— Мне тоже не верится, что взрыв — всего лишь случайность, — заговорил вдруг господин Герберт. — Лленас был весьма щепетилен в вопросах безопасности и, насколько мне известно, не использовал в работе горючих и взрывоопасных материалов.

Адалинда вздохнула, облегченно и вместе с тем разочаровано: зелье все-таки подействовало, но маг слишком легко поддержал заданную ею тему. Был бы тут Фредерик, наверняка сразу же определил бы: невиновен. Но она, не будучи эмпатом, все-таки сомневалась. Да и эликсир уже задействован — значит, нужно выжать из Найлса как можно больше информации в ближайшие полчаса, пока действие препарата не пойдет на спад.

— Вы хорошо его знали? — спросила она, приложив кружевной платочек к глазам. Ткань была щедро пропитана настоем перечной мяты, и стоило лишь мазнуть ею по векам, как слезы исправно лились в два ручья. — Говорят...

Неуверенная пауза вновь заставила мага насторожиться: что же такое о нем говорят?

— Говорят, вы... не слишком дружили...

— Не дружили, — проворчал мэтр Герберт. — Но общались порой достаточно тесно.

— Дориан прежде часто у нас бывал, — вклинилась госпожа Маргарет, перемежая слова мечтательными придыханиями. — Всегда приносил цветы или конфеты.

— Не говори ерунды, — мрачно осадил ее муж. — Такое было лишь раз: кто-то из студентов поздравил его с окончанием семестра, и Лленас прямо из Академии притащился к нам с розами и шоколадом и всучил тебе за ненадобностью.

Адалинда невольно улыбнулась. В каких бы отношениях ни был мэтр Герберт с Дорианом, он его неплохо знал. Лишь испорченная легковесным дамским чтивом женщина вроде госпожи Маргарет могла усмотреть романтические порывы там, где их и в помине не было. А самое интересное, продолжала выдавать желаемое за действительное даже под воздействием зелья.

Магиня отметила на будущее, что не стоит использовать подобные снадобья с людьми, обладающими слишком живым воображением, и вернулась к ненавязчивому допросу.

— Мне говорили, он не работал в Академии в последние годы, — проговорила она, продолжая тереть платком покрасневшие веки. — Вроде бы занимался самостоятельными исследованиями.

— Вы наводили справки? — отметил Найлс. Впрочем, без подозрительности.

— Мне хотелось, чтобы Дориан узнал как можно больше о своем настоящем отце.

— И что же такое он узнал обо мне, что примчался сюда с первыми лучами солнца? — не забывал о собственных целях мэтр Найлс.

— Ох, это такая глупость. Один человек сказал... сказал, будто вы часто вздорили с ним...

— Что за человек?

— Какая разница? — горестно вздохнула Адалинда. — Это ведь все неправда. Не могу представить, чтобы вы могли быть героем подобных россказней. Вы ведь не из тех, кто устроил бы скандал в клубе, или плеснул собеседнику кофе в лицо. И не стали бы ничего поджигать в его доме...

Она могла припомнить еще несколько эпизодов из тех, которыми, не объясняя причин, делился когда-то Дориан, но и уже сказанного оказалось достаточно.

— Почему же? — с вызовом приосанился господин Найлс. — Я на многое способен, если мне дадут повод.

— Герберт! — госпожа Маргарет более с восторгом, чем с испугом прижала руки к высоко вздымающейся груди и глядела на мужа, широко распахнув горящие глаза: очевидно видела себя первопричиной вражды двух магов. Все же зелье действовало на нее престранным образом.

— Лленас был невероятным... занудой, — продолжил Найлс, пропустив мимо ушей возглас супруги. "Зануду" он вставил в последний момент, заменив этим словом другое, которое отчего-то не хотел произносить. Возможно, оно было не из тех, которыми бросаются в присутствии дам. — И скрягой в придачу!

— Дориан? — искренне удивилась Адалинда.

Зануда — пожалуй, да. Но скряга?

— Считал каждый рейл! — распалялся между тем Найлс. — Записывал все сделки!

— Записывал? — снова изумилась магиня: Дориан не имел подобных привычек, не доверял бумаге ни в делах, ни в быту. Но удивление не мешало отмечать главное: — Сделки?

— Он нуждался в деньгах, чтобы продолжать свои эксперименты. Я взялся помочь ему их раздобыть. Лленас не имел полезных связей и совершенно не обладал, как это называют, коммерческой жилкой. А мне удалось выгодно продать кое-что из его технических штучек.

— Кому? — Сердце вздрогнуло в предвкушении ответа, но Адалинда постаралась, чтобы вопрос прозвучал отрешенно и недоверчиво: мол, кто же захочет купить бесполезные механические игрушки.

— Кому-кому, — криво усмехнулся мэтр Герберт. — Уж точно не гилешским лазутчикам, как считали ни разу мною не уважаемые господа из ВРО.

Женщина, которой не полагалось знать о существовании внутренней разведки одаренных, недоуменно нахмурилась, услыхав "незнакомое" сокращение, но Найлс без пояснений досадливо отмахнулся. Видимо, беседа с одним из бывших коллег Адалинды надолго останется для него неприятным воспоминанием.

— Как специалист по бытовой магии я нередко принимаю частные заказы, и кое-кто из моих постоянных клиентов заинтересовался изобретениями Лленаса, — пояснил маг. — Небольшие и не слишком дорогие безделушки — я не вхож в дома, хозяева которых могут легко позволить себе потратить тысячи на механические игрушки. Однако музыкальные шкатулки и замки с секретом они приобретали охотно.

История оказалась довольно проста. Однажды Дориан Лленас пожаловался давнему знакомцу Найлсу на то, что вынужден остановить работу из-за нехватки средств. Он-де рассчитывал, что удастся выручить хоть сколько-то на продаже своих изобретений, но производители оказались в них не заинтересованы. Мэтр Герберт, к тому времени на себе испытавший все тяготы безденежья, в которое семью вверг склонный к азартным играм и сомнительным финансовым вложениям наследник, предложил товарищу решение. Что если продавать его устройства не в производство, как мечталось Лленасу, а штучно? Пусть общество в целом не слишком заинтересовано в технических новшествах, отдельные чудаки, по мнению магистра бытовой магии, не отказались бы заиметь себе в коллекцию парочку механических диковинок. И они не отказались. А мэтр Герберт не отказался от некоего процента за свои услуги посредника.

Процент этот был не слишком велик, а господин Найлс нуждался в средствах куда сильнее товарища-изобретателя. И исключительно ввиду этой нужды решился однажды на небольшой обман. Нет, он не перепродал игрушку Лленаса по завышенной цене, не присвоил вырученных денег... Вернее присвоил, но лишь на несколько дней, в течение которых рассчитался с кредиторами и оформил очередной заем в банке, а затем собирался вернуть все Дориану... Кто же знал, что Лленас окажется лично знаком с покупателем, и тот пришлет ему письмо с благодарностью, присовокупив к нему небольшой презент "в довесок к скромной сумме, что уже была уплачена"? Когда Найлс пришел, чтобы отдать долг, его встретили как вора и буквально выставили за дверь вместе с деньгами. Лленас припомнил все предыдущие сделки, откопал — "в записях", как полагал мэтр Герберт, не знавший о феноменальной памяти изобретателя, хранившей точнейшие цифры, — какой-то старый случай, когда Найлс округлил сумму до рейла в свою пользу, и тот рейл — всего один рейл! — тоже вменил ему в вину... В общем, они не на шутку разругались, и оскорбленный бытовик еще месяц пытался вернуть "чванливому технарю" выручку от последней сделки: тот неизменно отказывался, и вспыхивала новая ссора. Но в итоге Лленас все-таки принял деньги, и добрые взаимоотношения худо-бедно возобновились.