— Ай! Мамочки! — изумлённо вскрикнул парень и тут же, от греха подальше (читай от меня подальше) взбежал по ступенькам вверх. 'Вот всегда бы так!', — подумала я, провожая фигуру брюнета довольным взглядом. Через несколько секунд я последовала его примеру и аккуратно начала подниматься вверх. А то, не дай Мерлин, заклятье привязки опять утянет меня за Поттером, как собачку на поводке за хозяином!
По мере приближения к нашим спальням, я уловила некоторые изменения в поведении Поттера. Такой весёлый и нахальный ещё минуту назад, он теперь как-то подозрительно притих и следил за мной искоса. Это мне не нравилось. Неужели, он устроил мне ещё один сюрприз? Надеюсь, что нет, иначе в этот раз ему точно не выжить.
Дотронувшись до ручки двери, я заметила, что Поттер остановился сзади и упёрся спиной в стену, со стороны наблюдая за мной. На его лице играла нескрываемая предвкушающая улыбочка, а меня не покидало ощущение, что это гадёныш устроил мне фееричную подляну. И, как я и думала, моя интуиция меня не обманывала. Открыв дверь и взглянув на свой осиротевший шкаф и одиноко висевшие в нём вешалки, я почувствовала, что ещё немного и меня просто хватит удар.
— ПОТТЕР! — рявкнула я на ржущего за моей спиной парня, что было силы. — КАКОГО ХРЕНА? — я обернулась к нему, ожидая вразумительного объяснения. — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ С МОЕЙ ДОРОГОЙ ОДЕЖДОЙ?! — заорала я несколькими секундами позже, когда немного отошла от первого шока.
— Сжёг! — осведомил меня парень, радостно заулыбавшись. Я ощутила, как у меня начинает дёргаться левый глаз. Это было плохим предзнаменованием. Для Поттера...
— Вот теперь я точно убью тебя, Поттер! — произнесла я слишком хладнокровно для человека, пребывавшего в состоянии близком к тотальной потере контроля над своими действиями. Кажется, у магглов это состояние называется аффектом? Вроде, да. Хотя, какая к дементору разница? Поттеру однозначно конец!
— Как? У тебя ведь даже нет палочки, дорогая! — напомнил он мне ещё раз слащавым голосом, для полной убедительности перекатывая её между пальцами.
— И ты, правда, веришь в то, что это меня остановит? — спросила я у него, нагнувшись за своей туфелькой, валявшейся в паре-тройке дюймов от порога. Зонтик я, к сожалению, оставила внизу. Но ничего! Моя обувь была разбросана во всей комнате. Видимо, Кричер (А через кого ещё мог действовать мой дражайший супруг, если у него не было возможности подняться наверх?) не посчитал нужным забирать туфли. Обожаю этого домовика!
Поттер, впечатлённый кровожадным блеском в моих глазах, осторожно отступил от меня на шаг. И очень вовремя. Если бы он этого не сделал, то чёрная, изящная босоножка, вероятно, врезалась бы ему прямо в плечо. Я, не теряя времени, схватила в руки ещё одну туфлю и запустила ею в Поттера. Дементор подери, он слишком легко уходит от снаряда!
— Паркинсон, не смей! — Поттер в надежде защититься выставил вперёд обе руки, в которых держал по волшебной палочке. Знал бы он, как забавно выглядит со стороны. Он — великий Спаситель волшебного мира, Золотой мальчик, победивший Волдеморта и единственный выживший после Авада Кедавры, и т. д. и т. п., он, имея при себе две палочки и домовика на посылках... Опасается МЕНЯ?! Меня? Слабой обнажённой и невооружённой ничем, кроме сподручных средств и мозгов, девушки?!
Это было настолько смешно, что я остановилась посреди коридора с туфлёй в руке и начала смеяться так сильно, что из моих глаз брызнули слёзы. Мне даже пришлось привалиться к стене, чтобы не сползти на пол. Поттер смотрел на меня с недоумением и опасением.
— В чём дело? — наконец, спросил он, подойдя чуть ближе.
— Поттер, уйди, скройся с глаз. Я не могу смотреть на тебя без смеха! — простонала я сквозь слёзы.
— Да, в чём дело?! — докапывался до истины парень, напустив на себя оскорблённый вид. Я не выдержала и расхохоталась ещё громче. — Эй-эй, Паркинсон! Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — заволновался гриффиндорец. — Слушай, если это всё из-за одежды... Не волнуйся... Я пошутил. Я попрошу Кричера и он всё вернёт на свои места. — его предложение вызвало во мне новый взрыв хохота.
— Почему ты ржёшь, не переставая? — допытывался Поттер, теряя терпение.
— Поттер, — я, с великим трудом подавив в себе желание вновь рассмеяться, повернулась к парню, точно так же привалившемуся к стене возле меня. — Взгляни на свои руки. — Начала я издалека.
— Ну? — он упёрся непонимающим взглядом в свои руки, в которых до сих пор были зажаты наши палочки.
— Что ты видишь? — спросила я насмешливо.
— Мои руки, наши волшебные палочки. А что я должен видеть? — на полном серьёзе интересуется Поттер. Я опять не выдерживаю и начинаю уже то ли повизгивать, то ли похрюкивать от беспощадного хохота.
— Поттер, — пытаюсь выговорить я сквозь смех, — ты... У тебя ДВЕ... Пойми... ДВЕ палочки! И ты сильнее меня. При желании ты можешь скрутить меня за считанные секунды, но при этом.... При этом ты испугался, когда увидел в моих руках простую босоножку на высоком каблу.... — конец слова потонул в новой волне необузданного хохота.
— Я не испугался, просто... — пробормотал он, а потом, поняв, насколько комично это выглядело со стороны, рассмеялся вместе со мной.
Мы не могли совладать с собой и прекратить ржать на протяжении двух минут. Когда мы, наконец, успокоились, Поттер без слов стянул с себя серую футболку и прикрыл меня ею. Я взглянула на него с нескрываемым удивлением.
— Но почему? — задала я ему этот глупый вопрос. Может, больше не стоит спрашивать. Может, это нужно принять как данность. Поттер такой и ничто не в силах изменить его. Да и не надо. Он такой, каким и должен быть Человек.
— Забудем обо всём. Мир? — спросил он у меня, чуть склонив голову в бок и скривив смешную гримасу. Он не переставал меня удивлять. После всего, что я сделала утром, он должен был как минимум стереть меня в порошок. — Просто меня реально приводит в ужас один лишь вид туфли на высокой шпильке в твоих руках. — Ответил он на вопрос в моих глазах, и мы вновь рассмеялись.
— Ок. Я согласна. Только верни мне одежду. Я не собираюсь весь день ходить в твоей футболке. — Предупредила я Поттера.
— Можешь ходить голой. Я не против. — Не остался в долгу парень.
— И не надейся, Поттер! — разрушила я мечты юного извращенца, входя в свою комнату и плотно запирая за собой дверь.
ОН
Что ж, не всё так плохо! Оказывается и с собственной женой можно договориться, если очень постараться. Паркинсон обещала вести себя более-менее сносно, а я обещал ей больше не красть её одежду, пока она в душе. На что она заметила, что гриффиндорцы избирают очень странные и извращённые методы мщения. Я не стал противоречить. Лишь подумал про себя, что вспыльчивых гриффиндорцев лучше не доводить до ручки. В своём стремлении отомстить, чтобы тем самым восстановить справедливость, они могли переплюнуть даже коварных слизеринцев.
Через полчаса мы уже спокойно, словно и не было утренних инцидентов, сидели за столом и завтракали, перекидываясь привычными шутливыми и колкими фразочками типа 'Я тебя обожаю, дорогая!' и 'Взаимно, милый!'. Причём всё это произносилось тоном, весьма далёким от тёплых и любящих интонаций.
Когда трапеза и наш спор с Паркинсон по поводу сегодняшней пробежки был в самом разгаре, на пороге кухни появился хмурый и недовольный Кричер и холодным тоном известил меня о том, что совы доставили утреннюю почту. Косясь на девушку глазами полными укора и обиды (Он всё ещё не мог простить ей того, что она связала его верёвками при помощи Инкарцеро), он подошёл к столу и положил на его край 'Утренний Пророк' и пару-тройку писем. Одно из них было адресовано Паркинсон.
Подхватив его со стола, девушка сообщила, что ей пишет Забини и углубилась в чтение, предоставив меня самому себе. Я последовал её примеру и распечатал одно из двух писем, которые были присланы на моё имя. Я сразу узнал почерк Гермионы. Она писала о том, как они с Роном проводят лето в 'Норе', упомянула о том, что им весело и для полного счастья не хватает лишь меня. Потом в присущей ей встревоженной манере интересовалась, как у меня дела и как поживает Паркинсон. В принципе, всё как всегда. Гермиона, ты не меняешься! Лишь последние строки её письма заставили меня жутко вздрогнуть. Она напомнила мне о том, что сегодня пятый день с момента заключения нашего с Паркинсон фиктивного брака. По её расчётам сокращение длины связывающей нас магической цепи до двух ярдов, которое нам предвещала Марта Сандерс, должно было произойти сегодня в полночь, сразу после того как начнётся отсчёт шестого дня нашего двухнедельного наказания.
'Ты уже поговорил об этом с Паркинсон? Как она отнеслась к этой новости? Надеюсь, она не прибьёт тебя на месте. Удачи тебе, Гарри! Мы с Роном заглянем к вам в эти выходные. С любовью, Гермиона!', — прочитал я и, отложив письмо, с сомнением взглянул на слизеринку. Я до сих пор считал, что это очень плохая мысль — говорить ей о том, что вскоре (конечно, не точно, но всё же) нам с ней придётся поселиться в одной комнате, так как мы не сможем отойти друг от друга более чем на 3-4 шага.
Паркинсон, не замечая, что я наблюдаю за ней, внимательно читала письмо своего друга, то сдвигая брови, отчего у неё в области переносицы появлялась маленькая складочка, то усмехаясь, отчего в уголках её рта возникали, а потом так же быстро исчезали, забавные ямочки. Я судорожно сглотнул, представив себе реакцию, которую, несомненно, вызовет в ней эта 'прекрасная' новость. Сначала она порвёт меня на мелкие ленточки для Герба Гриффиндора, а потом отправится в Хогсмид, чтобы найти того чокнутого священника и порвать его на такие же мелкие ленточки, только на этот раз уже для Государственного флага Англии. Мда, не слишком приятная перспектива.
Пообещав себе поговорить с ней об этом чуть позже, я протянул руку за вторым конвертом. Он был скреплён незнакомой мне гербовой печатью, да и бумага, из которой сделан конверт, была явно высшего качества. Гадая, кто бы это мог быть, я раскрыл пакет и извлёк из него послание.
Писал Малфой. Младший. И этим всё сказано. Первые пару строк я прочёл за несколько секунд. В них он с язвительным сарказмом и насмешкой, которые легко ощутить даже в его неодушевлённых закорючках, интересовался, как складываются наши с Паркинсон семейные отношения.
'Надеюсь, пташки уже вовсю воркуют?', — спрашивал Малфой и, если бы хорёк в этот момент каким-то образом оказался в пределах моей досягаемости, я бы собственными руками свернул ему шею.
'Но я пишу не за тем, чтобы поиздеваться, Поттер', — продолжал он, хотя в подтексте читалось 'Я бы только и делал, что издевался над тобой все 24 часа в сутки, если бы ты мне это позволил'.
'Всё дело в том, что просматривая сегодняшний номер 'Ведьмополитена', я наткнулся на одну презабавнейшую вещицу, написанную каким-то магглом в маггловской газетёнке, а уже позже опубликованной здесь, чтобы посмешить магов. Прочитав содержимое этой статьи, я задумался о тебе и Панси. Думаю, тебе непременно пригодятся советы автора в процессе укрощения строптивой жёнушки. Текст статьи прилагается. Приятного прочтения, Поттер! С уважением, твой верный враг, Драко Люциус Малфой'. Скомкав письмо, я выкинул его в мусорную корзину и достал из конверта обещанную статью.
'КАК РАСПОЗНАТЬ В ЖЕНЩИНЕ ВЕДЬМУ?',* — гласил громкий и интригующий заголовок. Решив, что статья отнимет у меня не более пяти минут, я начал вчитываться в подзаголовок.
'Как распознать присутствие дьявола в привлекательной, сексапильной, волнующей воображение молодой женщине?', — задавался автор вопросом, ответ на который становился очевиден лишь женатому мужчине. А не нужно распознавать присутствие Дьявола в женщине после брака. Потому, что для этого бывает слишком поздно. Муж сразу понимает, в какой пожизненный ад он себя загнал, произнеся пресловутое 'Я согласен!'. Ведь жена — это ничто иное как злобное и кровожадное порождение ада. Я скользнул насмешливым взглядом по слизеринке, увлечённо отвечавшей на письмо бывшего однокурсника и продолжил чтение.
Далее автор излагал приметы, по которым, по его мнению, 'современный инквизитор' (то есть я, либо любой другой мужчина) мог отличить ведьму от обычной женщины. Ну, пожалуй, в одном Малфой был прав — статья обещала быть забавной.
Итак, если верить автору и его описаниям внешности ведьмы, то 'сосуд диавольский' (то есть ведьма) должен был быть одет во всё чёрное. Я покосился на Паркинсон. Пока она подходила под это описание. По крайней мере, чёрная обтягивающая кофта и чёрные джинсы предательски выдавали в ней настоящую ведьму.
Автор описывал ведьму, как юную и весьма привлекательную, сексуальную молодую девушку, брюнетку с короткой стрижкой и... сделаю акцент... 'Верный знак — зелёные глаза'. И здесь он опять попадает в десятку. Паркинсон самое настоящее порождение зла и жрица Дьявола. Читать дальше я не стал. И идиоту было понятно, что внешность Паркинсон полностью соответствует ведьминскому обличию.
Во втором пункте автор описывал психологию ведьмы, и во многом Паркинсон вновь была идентифицирована мною как ведьма. Ну, хотя бы потому, что являлась ею на самом деле. 'ГЛАВНОЕ: современная ведьма не осознает в себе присутствие дьявола', — автор был чертовски прав. Паркинсон ни за что и никогда не призналась бы, что она конченная стерва. Она будет строить из себя невинного ангелочка до последнего.
Я с содроганием прочёл пункт третий, в котором вскользь описывались средневековые методы пыток. Бедные маги и ведьмы! И поскорее перешёл к четвёртому пункту, из которого выцепил особо понравившиеся мне, правдивые обвинения в адрес современных ведьм: 'Эти женщины не портят скот, не вызывают бурь, даже не наводят сглаз. Но они манипулируют людьми. И это удается им дьявольски хорошо. Они попросту сводят с ума. Мужчины выборочно теряют потенцию, разрушаются семьи'. Полностью согласен! Паркинсон точно ведьма!
В пятом пункте автор сокрушается, что современное общество запретило многие жестокие методы распознавания ведьм (по его словам видно, что он явно соскучился по крикам страдания женщины, растянутой на дыбе), но с огромной радостью сообщает, что остался один легальный способ....
И тут мой взгляд натыкнулся на слово, которое я совершенно не ожидал увидеть в контексте данной заметки... СЕКС. Да, да. Именно СЕКС. Автор даже добавляет 'сокрушительный SEXXX'.
'Этот человек явно ПСИХ!', — подумал я, гадая, не отправить ли мне эту статью в мусорную корзину вслед за письмом Малфоя. Но любопытство победило. И я продолжил жадно глотать строчки, в которых этот ненормальный описывал ТАКОЕ.
Дочитав эту бредятину, я обратил внимание на приписку Малфоя: 'Ну, Поттер? Не хочешь заняться распознаванием ведьмы в Паркинсон?'. Я убью этого проклятого гада, как только мне представится счастливый случай!
Скорчив на лице гримасу отвращения, я отбросил листок в сторону и постарался быстрее забыть всё, о чём писал этот ненормальный. Но это было не так-то просто. Мой взгляд упёрся в тёмную макушку слизеринки, всё ещё писавшую послание.
