— Эй, Хоук!
— Да? — невыразительным тоном отозвался маг. После Истязания мысли ворочались медленно. К нему целеустремленно летел по коридору Йован, не обращая внимания на привычно-подозрительные лица патрульных.
"Ученик Йован" мысленно поправил себя он и также мысленно скривился, не позволив ни единой эмоции отразиться на лице. Но факт есть факт. После Истязания его статус стал гораздо выше по сравнению с теми, кто с ним делил общую спальню до этой судьбоносной ночи. У него появилась личная комната, личная купальня, личный посох.... До Истязания магу личного посоха не полагается. Пользуются только общими под неусыпным присмотром храмовников и преподавателей. В первые полчаса Хоук постоянно отводил левую ладонь назад, чтобы ощутить теплую на ощупь деревянную поверхность и отогнать от себя ощущение, что ему показалось.
— Чародей — уважительно, хотя и с ноткой зависти, усмехнулся черноволосый подросток, тоже заметив торчащий за левым плечом посох. Он был низкого роста, болезненно бледный и даже, по определенным меркам, не особенно красивый. Большой хищный нос заметно выделялся на худом лице и со стороны напоминал клюв. Волосы постоянно были сальными и спутанными, обрамляя его лицо. За полными губами скрывались кривые, желтые зубы. Глаза были маленькие и всегда чуть подслеповато прищуренные.
Впрочем, плохим зрением здесь страдают почти все, кто всерьез увлечен учебой и готов сутками просиживать в библиотеке среди пыльных книг и свитков, пытаясь что-то прочесть благодаря чадящему в каменный потолок факелу. Хоук не исключение. Ему тоже приходится щуриться, чтобы что-то рассмотреть дальше 30 шагов. И в темноте он почти ничего не видит, ориентируясь на тактильные ощущения. Разве что.... Да, кажется старшие маги после Истязания находят способ исправить проблемы со зрением. Спросить, что ли?
Мысли вяло текли куда-то далеко, пришлось всерьез напрячься, чтобы сосредоточиться. Да и какое ему дело до внешности Йована? По честному, Хоук и себя не считал особенно привлекательным, хотя ему не раз говорили, что через год-другой он будет интересен девушкам. Год.... Год — это долго, и он не уверен, что ему это нужно.
— Ты что-то хотел? — обронил Хоук, направившись дальше по коридору, не позволяя себе снова увязнуть в водовороте этих странных мыслей.
— Да, я тут.... Услышал кое-что. — Йован явно нервничает. Нет, здесь все нервничают, но сейчас это как-то особенно заметно. Слишком уж часто он кусает нижнюю губу, сплетает за спиной пальцы и жестко сжимает, чтобы успокоиться. — В общем, тебе нужно кое-с-кем поговорить. Мне они ничего не сказали, но ты.... Идём в трапезную. Нас ждут. — путано протараторил ученик, а потом и вовсе ухватил его за рукав, увлекая за собой.
Хоук нетерпеливо выдернул руку. Прикосновений от посторонних людей он не терпел. Никогда не знаешь, что у них на уме. Даже если к тебе прикасаются члены семьи.
Семьи.... Светлая улыбка Бетани, такие же, как у него, янтарные глаза. Когда она улыбается, у неё появляются забавные ямочки на щеках. И межбровная морщинка, стоит ей только о чем-то сосредоточенно задуматься. Мама.... У мамы точно такая же улыбка. Только улыбалась она всегда как-то устало. А ещё у неё черные волосы и поразительные голубые глаза. В детстве он думал, что они напоминают безбрежный, глубокий океан. Затянутый холодным штормом, когда Лиандра сердилась. И бесконечно теплый, искрящийся, в тот момент когда она трепала ему волосы на макушке и что-то пела. Красиво пела.
Из всей семьи такие же глаза унаследовал только младший брат. Карвер. Но Карвер редко улыбался, а если и улыбался, то улыбка обычно выходила с какой-то ноткой затаенной обиды и превосходства. По крайней мере, когда он смотрел в глаза Хоуку или когда возвышался над ним. О да. Именно возвышался. Младший брат был аж на две головы выше. И не упускал случая это упоминать. Выше. Физически сильнее. В детстве Хоук злился.... Сейчас злости не было, её заменило усталое равнодушие. Равнодушие.... Да. Именно с этим словом у него ассоциировался Мальком Хоук, его отец. Мальком всегда смотрел равнодушно, устало. Всегда язвил и щурил янтарные глаза, когда ему бывало впадать в ярость. Мальком был его отцом, и Хоук его почти не помнит. Вернее, помнит, но гораздо хуже, чем всех остальных.
— Всё-таки пришли — констатировал неизвестный голос, безжалостно выдергивая воспаленный разум из размышлений. Хоук моргнул. Трое незнакомых учеников стояли в дальнем тёмном углу, Йован нерешительно мялся за спиной и приглушенно сопел.
— Йован сказал, я должен что-то услышать — перешел к делу маг, скрещивая руки на груди.
— Да вот даже не знаю, стоит ли.... — с издевкой протянул тот, что сидел слева. Рыжий, рябой и крайне неприятный.
— Да ладно вам. Он должен знать. — неожиданно решительно выступил вперед Йован. Рыжий ученик отчетливо скрипнул зубами, неприязненно глядя на посох за спиной Гарриета.
— Хватит, Грег.... — лениво вмешался ученик, стоящий по центру. По всем повадкам было понятно, что он среди них за лидера. "Шакалы. А этот самый сильный" — подумал про себя Хоук. Лидер был довольно высоким и крепко сложенным, имел ничем не примечательное лицо, из тех, что легко сливаются в толпе, и такие же невыразительные, почти рыбьи глаза. — Мы слышали, ты опекаешь Благочестивого — обронил лидер, небрежно откидываясь к стене.
Коул. Впервые с окончания Истязания в сознании что-то зажглось. Коула называли Благочестивым, потому что он любил читать стансы из молитвенника. Вслух, путаясь в словах с абсолютно искренним восхищением. Прозвище мальчику дали собратья-маги, что до скрипа зубов бесило храмовников. Храмовники.... Коул и храмовники, обеспокоенный Йован....
— Где Коул? — предельно спокойным тоном спросил Хоук. Оцепенение частично спало, уступив место неприятному напряжению, а где-то и страху.
— А нам почем знать — оскалился рыжий Грег, ковыряя в зубах зубочисткой.
— Слушай ты.... — Хоук начинал злиться. Злиться от неприятного ощущения паники, моментально сдавившей желудок.
— Спокойно. Мы расскажем. Если придумаешь, что можешь нам предложить. — заступил ему дорогу лидер, бросив выразительный взгляд на посох.
— Что вам нужно? — почти спокойно спросил Гарриет. Сейчас нельзя было медлить, но если они что-то сделали с Коулом....
— Лириум. В течение месяца. — ухмыльнулся Грег, внимательно разглядывая Хоука. — Ты ведь боишься за своего маленького приятеля, а времени не так много.
Вдох-выдох. Вдох. Досчитать до десяти. Выдох. Положение Чародея и ученика отличалось не только наличием личных комнат. Чародеи получали лириумный эликсир под предписание Преподобной Матери. Определенное количество — для исследований или личного употребления.
— Согласен — отрывисто сказал Хоук, всё-таки пропустив вдох сквозь сжатые зубы. Трое учеников переглянулись.
— Надо же, какой сознательный.... — сплюнул рябой, похоже, втайне надеясь на драку. Хоук скрипнул зубами.
— Грег, хватит! — резко взмахнул рукой лидер компании и дружелюбно улыбнулся. Только вот от этого дружелюбия к горлу отчетливо подступала тошнота. — Я слышал разговор двух стражников. Похоже, твой приятель не внушает им доверия, больше чем обычно. Они говорили о северном крыле, больше я ничего не знаю.
— Кто-нибудь видел его? — вставил свое слово Йован, видя, что Чародей отвечать не собирается. Хоук на секунду закрыл глаза, стараясь унять внутреннюю дрожь. Северное крыло. Обитель Храмовников. И отвести туда маленького мага могли только по одной причине.
— Нет. Мы только хотели предупредить — равнодушно пожал плечами лидер компании. — Ну и, извлечь свою выгоду, разумеется. — рыжий Грег за его спиной гоготнул.
— Йован, на пару слов. — принял решение Чародей, разворачиваясь и целеустремленно направляясь по коридору.
— Что ты задумал? — с трудом поспевая за ним, поинтересовался Йован. Хоук остановился посреди коридора и быстро сунул ему в руки тяжелый бронзовый ключ.
— Вторая дверь налево от секции по целительским чарам библиотеки. Иди прямо по коридору, не ошибешься. Лириум в верхнем ящике стола в склянке. Когда отдашь, найди Ирвинга. Постарайся объяснить ему ситуацию, он мне нужен в северном крыле. Вопросы?
— Хоук, это безумие! — у Йована нервно дернулся кадык — Ты не можешь один идти к храмовникам, пусть ты и прошёл Истязание. Ты же….
— Йован. — впервые за последнее время Хоук позволил эмоциям отразиться на лице. Младший ученик испуганно отшатнулся. — Я сделаю то, что должен. Независимо от того, поможешь ты мне или нет. Но если поможешь, в будущем я этого не забуду.
— Ты псих…. — покачал головой Йован, тяжело нахмурившись. — Но я всё сделаю. В конце концов, на месте мальчика может оказаться любой. Неблагонадежный маг. — губы ученика искривила желчная усмешка. Хоук отрывисто кивнул и, не сбавляя шаг, направился дальше. Успеть. Он должен успеть. То, каким взглядом его проводил Йован, он уже не видел.
Лестницы. Ему никогда не нравилось такое количество лестниц и запертых тяжелых дверей, на которые приходилось тратить время. Стоящие в коридорах храмовники привычно-настороженно проводили его взглядами. Но в крыло пропустили. Потому что Чародей. Пять ступенек, десять, пятнадцать, тридцать, сорок пять…. Вдох и выдох, разом восстановить ускорившийся пульс.
— Гарриет! — просветлел лицом мальчишка с соломенными волосами, слетая с жесткой кровати и с разбегу врезаясь ему в живот лбом. Для восьми лет он был очень хрупким, по крайней мере, на вид. Тонкие руки неожиданно крепко сжали Чародея в объятьях. — Храмовники меня напугали — обиженно пожаловался мальчишка, задрав голову вверх. — Они привели меня сюда и ничего не объяснили. Ещё я упал…. — с этими словами Коул хмуро продемонстрировал отбитый локоть. — А им стало смешно.
— Им не стоило смеяться — чуть улыбнулся Гарриет, глядя в светлые, честные глаза, полные праведного возмущения. Взмахом ладони он аккуратно убрал с руки мальчика все последствия падения и опустился рядом с ним на корточки. — Ты давно здесь?
— День…. Может два. — Коул неопределенно дернул худым плечом — Меня забрали из спальни после ужина, а потом заперли здесь. Почему? Я что-то сделал?
— Мы это выясним — пообещал Хоук, аккуратно убрав светлую челку с глаз мальчика. — А сам что скажешь? Тебе что-нибудь снилось?
— Я осторожен — мотнул головой Коул с интересом глядя на посох за его спиной. — Я делал упражнения, о которых ты говорил, снов стало меньше. Правда, голоса…. Их я всё ещё слышу.
— Не всё сразу, Чародей — взъерошил ему волосы Хоук, давая волю хорошему настроению. — Ты станешь хорошим магом, но для этого….
— Подготовка — ключ к успеху — важно процитировал мальчик, старательно копируя его интонацию. Гарриет отреагировал легким смешком. — А это настоящий посох? Ты теперь совсем как Ирвинг, да?
— Чтобы стать, как Ирвинг, мне нужно многому научиться — с улыбкой качнул головой Хоук, поднимаясь на ноги. — Но посох да, настоящий. Идём. — с этими словами маг направился по коридору, Коул привычно уцепился за его ладонь.
— А у меня тоже будет такой, да? Свой собственный.
— Обязательно будет — серьезно кивнул головой Хоук, не обращая внимания на колючие взгляды храмовников. Коул неосознанно, крепче сжал его руку. — Но ты должен помнить….
— Маг всегда отвечает за свои действия — с готовностью продолжил мальчик, кивая головой. — Я понимаю. Посох — это ответственность, магия — дар Создателя, который нужно контролировать. Он должен служить во благо.
— Эй! Что вы здесь делаете?
Хоук одними губами обозначил ругательство. Северное крыло башни Круга было не очень популярным местом для магов, ведь здесь обитала большая часть гарнизона храмовников. И риск нажить себе неприятности возрастал многократно. Обернувшись, он увидел двоих караульных. Явно подвыпивших, что неудивительно. В Круге довольно мало развлечений.
— Чародею Ирвингу нужно поговорить с учеником — сухо отозвался Хоук, Коул испуганно затих, отчаянно сжав пальцами его ладонь.
— Нам распоряжений не давали — нахмурился один из храмовников, ощутимо дохнув перегаром. Маг сдержал себя и не скривился.
— Сами Ирвингу скажете, что меня развернули? — процедил Хоук, стоящий слева храмовник зло прищурился. На несколько минут воцарилось тягостное молчание, маг развернулся, увлекая подопечного дальше по коридору. Спиной он отчетливо чувствовал прожигающие взгляды, но сейчас это меньшая из возможных неприятностей.
— Прости…. — тихо подал голос мальчик, как только они покинули крыло.
— За что?
— Из-за меня у тебя проблемы — Хоук устало вздохнул, покосившись на подопечного. Вид тот имел на редкость несчастный и шел, не отрывая взгляда от собственной обуви. — Я не хотел.
— Ты не виноват. Идём, поговорим с Первым Чародеем. Ему будет интересно послушать обо всём, что с тобой произошло.
— В этом вы правы, молодые люди — раздался знакомый голос, Хоук вскинул голову, столкнувшись взглядом с застывшим посреди коридора Ирвингом. Коул нервно выдохнул. — Следуйте за мной.
* * *
— Я не хотел, Первый Чародей. Я ничего не сделал…. — пролепетал Коул, невольно отступая от старшего мага.
— Учитель, может, если дать ему немного времени…. — у мальчика проснулась надежда, когда знакомая теплая ладонь легла ему на плечо. — Я мог бы помочь, если бы вы позволили.
— Помолчи, Хоук. Ты сделал достаточно. — старый маг на секунду закрыл глаза.
— Но Учитель….
— Ирвинг, что происходит? Почему мои караульные мне рапортуют о побеге из камер? — Грегор вошел без стука, буквально полыхая негодованием. При виде Хоука он неодобрительно скривил губы в усмешке. Ирвинг тяжело вздохнул.
— Никто никуда не сбегал. Хоук привел ко мне ученика для разговора.
— Это могли сделать и мои люди — нахмурился командующий, очевидно, не поверив.
— Я не успел тебя предупредить. Так сложились обстоятельства.
— Что ж. Вы закончили? — Грегор выжидающе поднял бровь, не обращая внимания на побелевшего от злости Хоука. — У меня нет времени и лишних людей устраивать каждому эскорт в этой башне, знаешь ли.
— Полагаю, мы закончили — принял решение Ирвинг, смерив окружающих хмурым взглядом. — Но я надеюсь увидеть мальчика за ужином.
— Мы не звери, Ирвинг — качнул головой старший храмовник, увлекая за собой мальчика. — На твоем месте я бы обеспокоился дисциплиной. — напоследок добавил он, неприязненно окинув острым взглядом Хоука. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась.
Ирвинг тяжело вздохнул, укоризненно глядя поверх сцепленных пальцев на новоявленного Чародея. Впрочем, сам Хоук, похоже, мук совести не испытывал. Упрямо сжав губы в тонкую линию, он хмуро сверлил взглядом гобелен на противоположной стене.
— Я надеюсь, что впредь ты воздержишься от опрометчивых поступков — после нескольких минут напряженной тишины, проговорил Первый Чародей.
— Он ещё ребенок.
— Это не оправдание — устало взлохнул Ирвинг, проведя рукой по лицу.
— Вот как? А как оправдать ритуал Усмирения?
