1000 и 1 жизнь

— Мы ждем Барри, — пояснил он коротко.

Пэгги кивнула, во взгляде ее, устремленном на Сергея, читалась материнская любовь и нежность. Похоже, даже смена внешности (пускай и не слишком сильная), цвета глаз, прически и одежды не помогли. Впрочем, чему было удивляться, когда сам Сергей — стоило ему обратиться к воспоминаниям Парри — начинал воспринимать мир, словно он Парри Тук.

— Милорд?! — появился Барри, с оружием в руках, взъерошенный, готовый ринуться в схватку.

— Нет-нет, все спокойно, никто не нападает, — заверил его Сергей с улыбкой. — Садись, бери чай и сладости.

Барри так и сделал, попутно бросив вопрошающий взгляд на маму. Та лишь прикрыла глаза.

— Понимаете, — начал Сергей.

Остановился и помассировал виски, отстраняясь от воспоминаний Парри. Помогло, сидевшие перед ним люди сразу перестали восприниматься как родственники. Скорее, как соратники по квесту — "доберись до мэнора и получи левел-ап" — но это не мешало.

— Вы — моя семья, — заговорил он медленно, — и ничто этого не изменит. Вы вырастили меня, вытирали мне нос, помогали, утешали, поддерживали, кормили, да что там говорить, вы и сами все знаете! От того, что спала печать с Гарольда Чоппера, воспоминания и жизнь Парри Тука никуда не делись. Я по-прежнему люблю вас.

Вспышкой мелькнула картинка — голая Пэгги — и Сергей мысленно проклял это молодое тело, кипящее энергией. Имелась связь — не прямая, но имелась — между магическим потенциалом и либидо, и выплески гормонов Гарольда были связаны в том числе и с этим. Магическая печать спала и гормоны полезли из ушей, попросту говоря.

— Но вы должны понимать, что здесь все по-другому.

Порномысли удалось оборвать воспоминанием о чьих-то словах, что Курсы пролезли в телохранители через постель с родителями Гарольда. После лекции Саманты и жеребцов с полуметровым хером вполне могло быть и такое. Сергей не стал вникать в детали, но сейчас мысль о том, что Пэгги действительно может оказаться его мамой, а Барри братом, остудила ненужный мысленный пыл.

— Мы понимаем, милорд, — тихо сказала Пэгги.

— Да?

— На вас устремлены сотни глаз, — ответила она, — магов священных и просто Родов. От вас ждут поведения Главы Священного Рода и если вы начнете выказывать родственные чувства к нам, вместо Чопперов, то маги этого просто не поймут. Ваша репутация, а вместе с ней и репутация всего Рода, пострадает. Пускай и считается, что маг — сам себе хозяин, может делать, что хочет, но обычаи, традиции и особенно родственные узы связывают его с ног до головы. Маги придают особое значение крови и родственным узам, и даже ваша попытка приблизить нас к Роду Чоппер, вызвала сильное возмущение.

Сергей припомнил свою попытку ввести их в Род Чоппер через кровь, а также результаты этой попытки, и помрачнел. Неужели дело было в этом, а не в том, что враги шестнадцатилетней давности решили вылезти наружу? Конечно, он не мог выучить все в магмире за неделю, но пропуск такой очевидной причины слегка расстроил его.

— Нет, я все сделал правильно, — мотнул он головой. — Вы вырастили меня, спасли, защищали, не боялись отдать свою жизнь. Такой пример служения заслуживает соответствующего вознаграждения, дабы и остальные вдохновлялись им. Если остальные Чопперы этого не понимают — их проблемы.

Барри и Пэгги сидели вроде бы невозмутимо, но теперь от них исходили волны признательности и гордости такой оценкой.

— Поэтому знайте, что Парри с вами, но на людях он показаться не может, — закончил Сергей, возвращаясь к начальной теме.

— Да, милорд! — выпятил грудь Барри.

Он похоже и так все понимал, молчаливой тенью следуя за Гарольдом и никак не показывая, что тот его брат, пускай и не по крови.

— Да, милорд, — тихо отозвалась Пэгги.

Сергей кивнул и допил уже остывший отвар, заел его огромной мармеладкой.

— Тогда поговорим о делах. Во-первых, расследование убийства моих родителей.

Он извлек папку с материалами.

— Ваших показаний там нет, так как вы сразу же сбежали и скорее всего, правильно сделали. Иначе мы все сейчас лежали бы в могилах или трудились где-нибудь в виде оживших мертвецов.

Некромантия и химерология здесь были не особо развиты, так как самых талантливых исследователей, занимающихся экспериментами, регулярно пожирали оживленные или созданные ими же создания. Но все же они имелись и тот, кто решился убить родителей Гарольда, вполне мог потом оживить их, поднять в качестве зомби, в порядке мести. Или ненависти, здесь Сергей не мог сказать наверняка. Но подобное преступление точно требовало массы личных чувств, готовности рискнуть всем, включая возможность навлечь на свою голову гнев остальных Священных Родов.

— Скорее всего, конечно, убийца не стал бы рисковать, но кто знает?

Последние защиты спали с папки и Сергей протянул ее Пэгги.

— Барри был тогда слишком мал, но вы должны помнить

— О да, милорд, я помню все так, словно это было вчера, — прошептала Пэгги, с каким-то страхом глядя на папку, не решаясь ее открыть.

— И вы помните рассказы Бёртона о случившемся?

— То, что он счел нужным рассказать, да.

— Тогда прочтите — внимательно и вдумчиво. Бояться нечего, все защиты я снял. Из кабинета его выносить нельзя, но здесь можно работать смело. Так вот, прочтите, внимательно и вдумчиво. Отметьте все, где события исказили. Запишите все, что помните, особенно из рассказов па... Бёртона.

— Да, милорд, — кивнула Пэгги и тут же добавила. — Стоит ли ворошить прошлое?

— Стоит! — отрезал Сергей. — Убийца так и не был найден, возможно, он придет и за мной. Если это был заговор других Родов, то об этом надо знать, чтобы понимать, чего от них ждать. Если это была работа изнутри, то надо понять, кто из Чопперов предал, чтобы не получить удара в спину.

— Ваш дядя, милорд? — не слишком уверенно предположил Барри.

— Да, он первым приходит на ум, но, — Сергей выдержал паузу, посмотрел многозначительно.

Все же это было намного веселее скучной зубрёжки каких-то неведомых людей, которых Сергей никогда в жизни не видел, того, чем они владеют и в каких отношениях состоят с частями клана Чоппер, о которых Сергей также по большей части никогда в жизни не слышал.

— Но я много общался с ним и смотрел материалы службы безопасности. Пост Главы Рода он занял из необходимости, дабы прекратить внутреннюю свару, которая едва не закончилась войной внутри рода. Интересы Рода для него всегда на первом месте, ради них он не щадит себя.

И это было бы полностью прекрасно, не действуй он при этом в ущерб миссии Сергея.

— Убийство Главы Рода никак не отвечает этим интересам. Наоборот, все уверены, что Джонатан и Роза Чопперы вели Род к новым высотам, собирались взяться за проекты, благодаря которым Род и клан расцвели бы просто невообразимо.

— Милорд, может дело именно в этом? — заметил Барри. — В проектах?

Сергей задумчиво потер подбородок, пробежал взглядом по кабинету. Тут хватало различных книг, каких-то рабочих записей Джонатана, но были ли среди них записи о проектах? Не бегал же он за ними каждый раз в хранилище? Или просил Дживса доставить?

— Может быть, — признал он. — Только их надо вначале найти, посмотреть и понять. И не думаю, что где-то там на полях будет пометка "из-за этого проекта нас хотят убить". Но мысль очень хорошая. В любом случае, Альфарда Чоппера можно пока что условно исключить из числа подозреваемых.

— Условно? — переспросила Пэгги.

— И это подводит нас ко второй проблеме, — вздохнул Сергей. — Допустим, мы что-то заподозрили в Альфарде Чоппере. Как его проверять?

— СБ? — опять неуверенно предположил Барри.

— Это хорошая мысль, — кивнул Сергей, — и она тоже пришла мне в голову первой. Глава СБ приносит клятву на верность Роду, клянется защищать его, но разве Альфард Чоппер представляет угрозу Роду? Нет. Убрать Квентина? А кого ставить взамен? Кому можно безоговорочно доверять, кроме вас?

— Тем, кто принес вам личные клятвы? — предположила Пэгги.

— Таких нет. Чопперы принесли общую клятву, как Главе Рода, но она очень расплывчатая. Личных младших семей и вассалов у меня нет. Остальные Рода клялись другим Чопперам и требовать от них личных клятв мне... да проще прямо заявить самим Чопперам, что я им не доверяю и считаю угрозой Роду. Но такие заявления должны подкрепляться доказательствами, даже как Глава-по-Праву я не могу просто взять и казнить или изгнать из Рода, отрезав силу крови.

Виноваты в этом, надо полагать, неожиданно подумал Сергей, все те же родственные узы и кровные отношения. И отголоски тех времен, когда магов было мало и они прятались. Был только один, крайне шаткий и опасный вариант: взывать к Мать-Магии, дабы та проверила родственников. Проблема заключалась в том, что ритуал был публичным — првоодился в присутствии всего Рода — и одиночным. Станет Мать-Магия отзываться на тридцать шесть просьб Сергея? После того, как она швырнула его в тело Гарольда, навстречу смертям от рук Лагранжей, показав, что не собирается подтирать ему сопельки, а если он хочет приза, то нужно трудиться самому? Сомнительно, крайне сомнительно

Но даже если предположить, что Магия откликнется и проверит всех — каким-то неведомым образом — и окажется, что Чопперы чисты, что тогда? Им можно доверять, да, но будут ли они доверять самому Гарольду? В результате из желания сделать лучше станет только хуже, намного хуже. Либо придется всем объяснять свою высокую миссию и сколько Чопперов сбежит, узнав, что Сергей подрядился убить самого Альфреда Гамильтона?

— Поэтому мы будем вести свое расследование и работать с Альфардом Чоппером, — подытожил Сергей, после чего усмехнулся. — На благо клана, конечно же.

Глава 33

Дункан смотрел на нее опечаленно, а Дэбби злилась. На саму себя.

— Уверен, у вас все получится, — сказал он сочувствующе. — Надо всего лишь немного потренироваться и...

— Да сколько можно-то? — вспылила Дэбби.

Села, закрыв глаза, ощущая, как из глаз вот-вот потекут слёзы. Ну почему она такая неумёха?! Мама и папа отдали за нее жизни, а она... она даже даром своим толком воспользоваться не может! И вот он, убийца мамы и папы, сидит напротив нее, а у нее даже, даже злиться на него не получается. Потому что она неумёха. Потому что Дункан ей нравится. Она должна обдумывать, как бы вонзить кинжал в спину Дункана, а вместо этого мечтает, чтобы он вонзил в нее кое-что другое!

Как ж она жалка.

— Я неумё-ё-ё-ё-ёха, — разрыдалась Дэбби.

Она ожидала, что Дункан будет ее успокаивать, и тогда она на эмоциях вырвалась бы и убежала, но Дункан лишь смотрел сочувствующе, с состраданием, явно ожидая, пока она наплачется. Дэбби попыталась вызвать в себе ненависть к нему за это, но не смогла. Даже не из-за влюбленности. Дункан был вежлив и предупредителен (и чертовски обаятелен), он не пытался вымолить прощения или надавить с позиции силы. Нет, он просто объяснил все, и самое страшное, что Дэбби его поняла.

Долг и необходимость — не личная злоба вели руку Дункана. Последний шанс, добыть свободу или пасть в сражении, вместо позорной казни. Это не отменяло содеянного им, не отменяло того, что он убил бы и Дэбби, и остальных, не вмешайся Гарольд Чоппер. Не отменяло, но не давало ей ненавидеть его. Понимание вело к состраданию, а сострадание к любви. Может быть не той любви, которую воспевают в стихах и балладах, но желание хорошенько поиметь Дункана определенно присутствовало.

— Жизнь мага полна неудач и разочарований, — тихо заговорил Дункан. — Обычным людям кажется, что все мы рождаемся с золотой ложкой во рту, вытащив счастливый лотерейный билет. В чем-то оно так и есть, если сравнивать магию с отсутствием таковой.

Он словно размышлял, с оттенком горечи, приложив руку к голове, частично закрыв ей лицо и глядя куда-то вдаль. Словно он... вспоминал? Дэбби утерла слёзы, еще раз посмотрела на Дункана. Ей даже стало немного стыдно, хотелось сказать, что она продолжит занятия, попытки предвидеть, что внесут через двери. Но Дункан еще не закончил говорить, и Дэбби притихла, слушая.

— Но в остальном? На нас с детства... нет, у нас просто нет детства. Учись магии, сынок. Учи этикет. Улыбайся дядям и тетям, так нужно Роду. Тренируйся. Мало. Почему ты плохо учишься? Ты маг. Наследник Рода. Ты должен. Сквозь боль. Забудь о чувствах. Ты должен. Не хочешь убивать? Ты должен. Должен. Должен.

К концу речи голос Дункана звучал так, словно он сейчас расплачется. Впечатление усиливалось тем, что он закрыл лицо руками. Затем он убрал руки и улыбнулся через силу Дэбби.

— Извините, дорогая Дэбби, я что-то немного увлекся, — произнес он. — Рядом с вами так легко и уютно, а я все испортил.

— Нет, это я все испортила!

— Может, это и хорошо, что ваш дар так слаб, дорогая Дэбби? — опять вымученно улыбнулся Дункан. — Не поймите меня неправильно, я желаю вам только добра, но иногда сильный дар может стать... проклятием.

— Я верю, что вы желаете мне только добра, милый Дункан, — глухо отозвалась Дэбби, — но я бы все же хотела сильный дар, сильную магию! Тогда!

Она сжала кулаки, не в силах толком сформулировать, что тогда. Ее бы не тронули? Она была бы равна Дункану? Смогла бы оживить родителей? Вести такую жизнь, какую захочет?

— Если не касаться способов, связанных с пролитием крови, — вздохнул Дункан.

— Нет, — замотала Дэбби головой.

— С противозаконной и темной магией, пожирающей душу...

— Нет и нет! — еще энергичнее затряслась она, уже всем телом.

— То выход только один, — сказал Дункан и замолчал.

Пауза тянулась, тишина в комнате, казалось, звенела. Наконец, Дэбби не выдержала.

— Каков же он, скажите?!

Дункан повернул голову, посмотрел на нее ясным взором. Открыл рот, но тут же закрыл.

— Извините, милая Дэбби, я не могу этого сказать.

— Просто не можете или не можете из-за клятвы?!

Дункан помолчал немного.

— Не могу, потому что не хочу причинять вам лишней боли, милая Дэбби. Я дал слово помогать вам...

— Вот и помогайте! — топнула ногой Дэбби, неожиданно вошедшая в раж. — Разве стать сильнее это не помощь?

Дункан выдержал паузу, тяжело вздохнул.

— Хорошо, — произнес он, — слушайте. Вы можете получить силы через магический брак.

— Но...

— И непростой брак! — вскинул предостерегающе указательный палец Дункан. — А магический брак, заключенный перед Родовым Алтарем и подтвержденный на нём же!

Дэбби задумалась на мгновение, потом посмотрела удивленно на Дункана, полностью осознав смысл слов.

— Так вы предлагаете..., — прошептала она.

— Не предлагаю, — Дункан снова закрыл лицо руками.

Дэбби вскинулась, но наследник Малькольмов заговорил глухо, с тоской.

— Как я могу предлагать вам такое? Я, убийца ваших родителей... жизни не хватит, чтобы загладить мою вину! Я был глуп и эгоистичен, думал только о себе, думал, что я выполняю свой долг перед Родом, но вы, вы, милая Дэбби, вы раскрыли мне глаза! Пробудили меня! Я просто недостоин вас! Поэтому я не хотел говорить вам, зная, что вы еще больше возненавидите меня...