Невезучая или эльфы как они есть

Однако, ни просьбы, ни уговоры, на Алуну не действовали, богиня была непреклонна — она не станет помогать сёстрам, тем более что Алуна не отвечает за чувства эльфов — этим занимается Шиа Рийли. Тогда Салнара схитрила, сказав, что разочарована в ней, что, оказывается, не так она и могущественна, раз не способна влюбить в них одного единственно эльфа. Подобное заявление могло показаться смехотворным, если бы богиня в тот момент не соседствовала с душой своей любимицы, которая после праздника вернулась в тело, и оказалась задвинута на задворки созания, тем не менее, она прекрасно всё слышала.

Алуна была очень недовольна. С большой неохотой богиня согласилась помочь сёстрам Салистис и дала каждой из них по две карамельки. Два красных глянцевых кругляшка со светящейся серединкой. На вопрос Моранны: "Как это действует?", богиня потребовала освободить её, тогда она расскажет, что нужно делать с дарами. Салнара попыталась остановить сестру, но Моранна решила, что получила, что хотела и больше не намеревалась держать богиню в теле сметной — она сняла печать. В тот же миг Алуна покинула тело девушки и сёстры испытали сильнейшую головную боль. Через боль сёстры едва разобрали слова богини: "Одна конфета подарит неземную любовь, другая — невероятную удачу. Но вы скверно со мной поступили, поэтому ни то, ни другое не принесёт вам удовлетворения. Вы уже прокляты. Вы встали на пути друг у друга и сами, своими руками разрушаете то, что создаёте". Тем не менее, сёстры добились своего — орудие мести было у них в руках, осталось только скормить кофеты Дариалису.

К несчастью для эльфа, он вызвался вести переговоры с Архимагом и направился в Брандор, не подозревая, что его ждёт. Дальше последовала карусель образов, как в анонсе сериала, где я видела споры и ссоры сестёр друг с другом, а так же со своим отцом, и я, конечно, слышала, что они говорят, но не понимала, слишком быстро проносились видения перед моими глазами. Я увидела, как Моранна подкараулила Дариалиса у гостиницы, и попросила встретиться, но немного позже это сделала и Салнара, причём Я — Моранна это видела и потребовала, чтобы сестра не вмешивалась. Салнара напомнила, что их план заключался в том, чтобы Дариалис влюбился в них обеих. Одним словом, они снова поссорились.

Дариалис согласился встретиться только с Моранной, и сам выбрал место и время, но девушка подготовилась и магией оглушила эльфа сзади. Мужчина оказался в уже знакомом месте — в доме без окон и дверей. Так как бабушка с удовлетворением смотрела на пол, я смогла рассмотреть узор и символы, нарисованные на нём, и откровенно ужаснулась — это была печать на высшую нежить или демона, что долгое время держала Большую Зазу в пещере.

Эльф наконец-то очнулся и посмотрел на Моранну. Он совсем не был напуган, или, по крайней мере, делал вид, что ничего особенного не произошло. Однако, что-то в его поведении показалось мне подозрительно знакомым, это напомнило то чувство, когда я точно знала, что за мной скоро придут и поведут в дом "бабули", поэтому ничему не удивлялась, и с крайне вялым интересом наблюдала за происходящим вокруг себя. Так же и Дариалис, эльф будто предвидел, что его похитят. Он хотел заговорить с Моранной, но при взгляде на него, внутри у девушки всё вскипело, и она, прошипев проклятье на эльфийском, швырнула ему то злополучное письмо. Естественно, Дариалис сказал, что ничего о нём не знает, но Моранну это разозлило ещё сильнее. Она сплела огненную сеть и...

"Нет, нет, нет! Только не это!" — мысленно закричала я, помня ожог на плече Аеллира, и попробовала вырваться из плена чужих воспоминаний. Не сразу, но мне это удалось, вот только заклинание уже сорвалась с моих пальцев и всё, что я могла предпринять, это дёрнуть рукой в сторону, чтобы направить сеть в бок, а не прямо на ректора. Его знатно бы зацепило, если бы я была в форме, и всё же мужчину обожгло моей тонкой огненной паутиной. Эльф вскрикнул и упал на колени. Я смотрела на него, и не понимала, почему ректор не поставил щит, или хотя бы не развеял заклинание, но начала подозревать, что с ним что-то не так.

Тем временем, зарывшись в песок, маска ждала своего шанса, и, отряхнувшись, легко завладела им. Аеллир поднял голову, и я услышала голос Дариалиса, который, несмотря на ожоги спокойно и рассудительно объяснял Моранне, в чём она не права. Он успокаивал её, втолковывал, что её обманули, что никаких писем он не получал, и сам ничего не писал, но девушка его не слушала и магистра Аеллира то и дело кидало на песок как от "огненных ударов", а я со слезами на глазах смотрела, как его мучают.

Дариалис же это совсем не волновало, его не беспокоила физическая боль, как будто он её не чувствовал, и спокойно говорил с Моранной, спрашивая её снова и снова, что она от него хочет, но девушка продолжала истязать эльфа, добиваясь своего ответа. Уверена, она не понимала, что с ней происходит, что её злость и ярость это последствие пережитого кошмара, который стёрли из её головы, но не из её сердца.

Наконец, Дариалису удалось получить ответ на свой вопрос, и в моей голове всплыли образы прошлого. "Я хочу причинить тебе боль, — сказала Моранна, смотря на израненного пленника, на котором не осталось ни одного живого места: — такую же, которую, испытываю я прямо сейчас, просто смотря на тебя. Я хочу, чтобы ты почувствовал, что меня переполняет и осознал, что для меня значила наша встреча". "Ты хочешь, чтобы я почувствовал?", — заинтересованно поднял голову Дариалис. — "Как"? "Что значит "как"? — удивилась Моранна, и это сбило её с мысли. "Я родился в необычной семье. Я только выгляжу как эльф, но во мне есть сила высших демонов, она преобладает над силой эльфов, поэтому я не понимаю, что тебя расстроило и как мне на это реагировать. Всё, что я чувствую, это чувства моих родителей, сестёр и брата, только через эти связи я могу анализировать и интерпретировать то, что испытывают другие. Сам я на это не способен".

Моранна была обескуражена и смущена, как, впрочем, и я. Очень сомневаюсь, что она понимала насколько серьёзно это признание. У меня, например, от него волосы на голове зашевелились, Получается, не родись Дариалис эльфом, и не имей крепких духовно-магических связей со своей семьёй, которые позволяли ему "понимать" других, на этой планете было бы на одного темноволосого маньяка больше?!

Моранна же решила сделать перерыв и сказала, что ей нужно подумать, хотя думала она не больше минуты, девушка, покинула дом, оставив пленнику только воду. Утром она собиралась вернуться, но что-то её отвлекло, и к пленнику заглянула Салнара. Она принесла хорошей еды и вина, но Дариалис сидя на полу скрестив ноги словно дремал, он даже не пошевелился, но только девушка начала пододвигать тарелки, открыл глаза и сказал: "Она скоро вернётся. Говори, что хотела или уходи". Странное поведение эльфа напугало Салнару, планируя проникнуть в дом и поговорить с ним, пока Моранна занята, девушка ожидала, что он будет рад обществу, но глаза Дариалиса были холодны, а слова резки. Она попыталась убедить эльфа, что пришла помочь ему, однако быстро поняла, что это бесполезно и начала убеждать Дариалиса, что Моранна обезумела от мысли, что он не полюбит её, и задумала использовать дары Алуны, чтобы привязать мужчину к себе. На вопрос: "Что это за дары?", Салнара замямлила, что это может заставить полюбить даже его, но Дариалас отметил, что это очень обтекаемая форма ответа, а он хотел бы услышать что-то конкретное, например, как это выглядит. Девушка не придумала ничего умнее как сделать вид, что ей нужно уходить пока её не поймали. Этим она не только хотела уйти от ответа, но и вызвать у мужчины интерес. Расчёт был неверный, Дариалис не окликнул её, тогда Салнара протянула ему конфету, сказав, что она восстановит его силы, но нужно действовать прямо сейчас, пока Моранна не пришла и всё не испортила.

Дариалис поднялся с пола и оказался у границы печати быстрее, чем Салнара испугалась и отдёрнула руку. Посмотрев ей в глаза, он до боли сжал тонкие девичьи пальцы и дёрнул на себя, показывая девушке, что барьер печати ему не преграда, после чего забрал леденец.

"Если не хочешь встретиться со своей сестрой прямо сейчас — уходи", — сказал он и вернулся на место — в центр печати. Позже Аеллир рассказал, что Дариалис мог выбраться из дома в любой момент, так как импульсивная Моранна рисуя внутреннюю структуру печати, сделала в ней несколько грубых ошибок. Удержал его от убийства девушки только холодный интерес, зачем его похитили и как с этим связан его беловолосый собрат.

Моранна вернулась, разминувшись с сестрой на какие-то жалкие секунды, принеся пленнику миску с ярко-зелёной жижей в жёлтую крапинку, которую Самайя с нежностью называет укрепляющий супчик. Как по мне, на вкус он напоминает щавелевый суп. После него действительно быстро восстанавливаешься, и появляется чувство бодрости. В нём много ингредиентов, но в основном это травы, которые растут в эльфийских землях, а в нашем случае в дядином подвале.

Девушка презрительно посмотрела на нетронутую еду, что могло значить одно из двух: либо она сообразила, кто её принёс, либо сестра и была причиной её задержки. Хотя это неточно, ведь видела я всё со стороны, как в оазисе. Озадычивала только подробность, с которой раскрывалось это воспоминание. Видимо неспроста.

Сквозь образы я видела, как Аеллир в маске Дариалиса снова поднялся и подошёл очень близко, от чего моё сердце трусливо ухнуло в желудок, но я не отступила, заворожённая его холодным пронизывающим взглядом. "Ты вернулась", — сказал он голосом другого эльфа. Дариалис обращался к Моранне. "Я подумала", — сказала она и в этот раз интонации в её голосе были другие, более вдумчивые. — "Не прошло и половины дня, а ты уже восстановился. Я могу отрезать тебе волосы, и начать морить тебя голодом, истязая день за днём, но, как и любой эльф, ты и без накопленной магии невероятно вынослив, а может даже выносливее, чем другие, однако я не настолько терпелива. Ты сказал, что сам ничего не испытываешь, значит, говорить с тобой о том, что я чувствую бессмысленно, поэтому у меня есть к тебе предложение". Моранна поставила миску на пол и достала из кармана куртки два одинаковых леденца. "Вот, — продолжила она, — Это дары богини любви. Одна конфета дарует любовь, другая удачу, но они одинаковые, поэтому я не знаю, какая из них может заставить тебя полюбить. Моя сестра уже использовала одну, — да у нее тоже такие есть — и теперь она невероятно удачлива, иначе бы она никогда не смогла выиграть в керг столько денег, и ей бы не удалось найти то место, где отец держал твоего светловолосого друга и освободить его". "Я не люблю неточностей. Он не мой друг, — сказал эльф и продемонстрировал Моранне отобранную у Салнары конфету. Задумчиво покатал её на ладони: — Если твоя сестра получила удачу, значит, у неё осталась "любовь" Но если я сейчас съем эту конфету, какова вероятность, что я полюблю именно тебя?"

Хороший вопрос. Очень хороший. Если бы Моранна умела немного слушать! Мать моя женщина, о чём она думала?! Она просто взяла одну из конфет и кинула себе в рот! Послышался хруст ломающейся карамели. Девушка попыталась быстро проглатить её, но подавилась. В результате огненный овар в виде несформировавшегося сгустка появился, чтобы спасти непутёвую хозяйку, но из-за неправельной структуры печати резко притянулся к барьеру, а потом отскочил и начал бешено скакать по комнате, как чёкнутый мячик, расплавляя своим жаром многочисленные свечи и оставляя подкопчёные следы по полу и стенах.

Моранне становилось всё хуже, и в любой момент она могла умереть от удушья, однако случилось чудо, и Дариалис бросился к девушке на помощь. Он действовал спокойно, даже отстранённо, но при этом эльф действительно спасал её! Как объяснил потом Аеллир вся ситуация с конфетой была настолько нелепой, и в то же время обыденной для старшего брата, что в нём включилась программа заботы о младших сёстрах, которую родители искусственно внедрили в его голову. Он не видел перед собой Моранну, он видел одну из своих сестёр.

Кстати, мне тоже пришлось побыть сестричкой Дариалиса, так как я не успела отскочить, и частично непереваренный пирог покинул мой желудок быстрее, чем туда попал. Не эстетично, да, болезненно, да, неловко — ещё как, но вырваться из захвата эльфа было нереально. Впрочем, длилось это недолго. После меня как маленького ребёнка погладили и похлопали по спине, заботливо вытерли рот.

Отдышавшись, Моранна смотрела на мужчину во все глаза. Она была испугана и крайне смущена, и я могла её понять, так как испытывала тоже самое. Тем временем Дариалис, зажав конфету между зубами, и, ухватив "нас" за подбородок, поцеловал, пропихнув в приоткрытые губы раскушенную половинку леденца.

В этот момент я потерялась. Меня словно затянуло в водоворот вспыхнувших между ними эмоций, обжигающих и практически причиняющих физическую боль. Мир вокруг исчез, и не осталось ничего, кроме громкого биения двух сердец.

Запястье стянуло, появилось лёгкое покалывание, только тогда реальность начала возвращаться ко мне. Первая мысль была: "Как же хорошо". Эта мысль дублировалась и снова прозвучала эхом в моей голове. Вторая: Кто я? Моранна, которую жадно целует Дариалис, или Анна, которую, о боги, целует магистр Аеллир?! Ответ пришёл с тихим стоном, сорвавшимся с моих губ. Мгновенно я испытала жгучий стыд.

— Анна, — хрипло прошептал магистр уже своим голосом.

Я вздрогнула и хотела отступить, но через нашу связь, которая каким-то неведомым образом восстановилась, узнала, что скрывал от меня эльф. Его магия — её не было!! Из-за ожогов его кожа горела огнём, щека болела, а от пережитого эмоционального урагана темнело в глазах, ему было нужно остудиться, причём срочно. Он смотрел на воду, но ноги не двигались, настолько вымучили его маски чужих воспоминаний.

Разделив с ним эту нагрузку, я почувствовала, как сырая магия, которую я подкопила за неделю в доме Салнары, отозвалась и нитями оплела руку мужчины.

— Не надо, — вяло запротестовал эльф.

— Надо, — сурово свела я брови. — Я помогу вам дойти до воды.

Дотянув мужчину до водопада, точнее найдя место, где можно было лечь на камни, чтобы самой не лезть в воду, я дождалась, когда эльф снимет обувь. В этом он был непреклонен. Аеллир погрузился в воду по плечи. Я крепко держала его за руку, хотя и не была уверена, что удержу мужчину, если он начнёт тонуть. Аеллир кисло усмехнулся и попросил говорить с ним, чтобы не потерять сознание. Через связь я услышала, что он боится "застыть" на продолжительное время и оставить меня одну, это беспокоило его больше, чем его плачевное состояние.

Моё сердце трепетало, но когда я начала говорить, всё, что смогла выдавить из себя это извинения, причём не самые внятные. Мутные глаза сосредоточились на моём лице, и Аеллир предложил собрать историю воедино, так как каждый из нас видел её только от лица маски, на что я фыркнула, и напомнила, что благодаря богине и воде из озера Ришалис иногда вижу несколько больше. Я начала рассказывать, что видела в масках, а что без них, Аеллир подхватывал, когда подходила его очередь и так мы добрались до сцены в доме.