Невезучая или эльфы как они есть

Аеллир был готов ко всему. К тому, что его поймают, как только он перелезет через стену. К тому, что за годы спокойного ректорства он в значительной степени растерял свои навыки, и, возможно, не сможет бесшумно проникнуть в дом. К тому, что у него не получится открыть дверь, ведущую из тюрьмы в погреб с первого раза, и что придётся искать Анну по всему дому, таким образом, рискуя столкнуться с кем-нибудь из слуг или с самой Салнарой. Но он не был готов к тому, что тем, кто поймает его в неловкий момент влезания в узкое окно, окажется именно Анна!

Вырвавшееся в тот момент ругательство свидетельствовало о том, насколько он был смущён. По этой причине и не заговорил сразу — был слишком взволнован, к тому же подзабытые инстинкты придворного следящего требовали устранить свидетеля, а привычки ректора требовали отругать "студента", оказавшегося не в том месте, а главное не в тот момент.

Снова способности вестника перемен заставили девочку заняться бессмысленными поисками скрытой лаборатории Рейнхара, которая, скорей всего, существовала на другом уровне реальности или даже в лабиринте Смерти, но именно эти поиски привели ее туда, где он меньше всего ожидал её увидеть. Впрочем, как и она его. К тому же Анна его не узнала, бросила в лицо сноп искр и вспыхивающих огненных шариков, и побежала к закрытой двери.

Со стороны опытного мага, тем более эльфа, смотрелось это неуклюже и нелепо, но для Анны и такая детская атака сейчас была прогрессом. Аеллир поймал её, напугав ещё сильнее, и ему очень повезло, что Элис и Тираель обучили девочку понимать эльфийскийскую речь хотя бы на элементарном уровне, так как он забылся и заговорил с ней на родном языке, не сразу перейдя на анталит, который она знала лучше.

Продолжая испытывать непривычное для него чувство смущения, Аеллир постарался вести себя так, как если бы всё шло по плану, но вспоминая сейчас, с каким раздражением он отвечал на её вопросы, ректор не мог не признаться себе в том, что был груб, особенно когда зашёл разговор о студенте Элисе. Её слёзы стали для него хлёсткой пощёчиной, напомнившей, что, прежде всего, перед ним хрупкая девушка, которой находится в сложной ситуации, и которой не нужны его едкие замечания, а нужна его поддержка. И пусть не Аеллир был причиной её слёз, сердце мужчины сжалось от сострадания, и руки сами потянулись обнять поникшие плечи.

Тут же всколыхнулись воспоминания, которые Аеллир спрятал настолько глубоко в своём сердце, что практически забыл о них. Он держал девушку в объятьях, а яркие образы плыли перед его мысленным взором, зарождая в нём беспокойство и даже страх. Но Анна быстро успокоилась. Как и говорил о ней Тираель, его подруга не любит показывать свои слабости, и она так же осторожно подбирала слова, когда рассказывала, что с ней произошло, зато Аеллир не смог сдержать своего гнева. Удар и... Под укоризненно-испуганное: "Тише, он может вернуться", снова сделал вид, что ничего не произошло.

В стенах тюрьмы их разговор о родственных связях не был уместен, но он помог сосредоточиться на главном, наконец, сдёрнув занавесу тайны, почему Салнара не стала действовать открыто — она не мать Диридис. Об этом ему не раз намекал Алисей, но сама Дира называла Салнару мамой, и отказывалась говорить правду. Аеллиру всегда казалось это странным, и он пытался выяснить детали у отца, но всё что касалось семьи Салистис у тайного советника Первого Повелителя было под грифом — совершенно секретно, поэтому Аеллир ничего не узнал.

Когда Аня привела его в свои покои, первым делом мужчина перепроверил все следилки, но ей удалось удивить его. Вместе с Архи, они нашли все скрытые заклинания, так что необычная печать, которую эльф не мог увидеть из-за своей отторгающей смерть сущности, осталась последней, но и тут не обошлось без сюрприза. Аеллир увидел огонь и сразу почувствовал, что с печатью что-то происходит, поэтому среагировал быстрее, чем подумал, перенося Анну в безопасное место.

Позже, когда магические волны из комнаты прекратились, он, перекатываясь вместе с Анной на спину, отстранённо подумал, что для её защиты им с Анроем либо придётся её серьёзно учить, либо кому-то приплачивать. Всё потому что Аеллир, вернувшись в Брандор, принял неверное решение, настояв на том, чтобы Элис отказался от своей затеи стать некромантом и стал магистром теней. Именно по этой причине он спешно покинул дом Вэлдари, переселившись в преподавательское крыло, чтобы не поползли слухи, что он живёт под одной крышей со своей студенткой.

У ректора был расчёт на то, что он последит за парнем, особенно за его тенями, а Элисавиель возьмёт на себя обязанность курировать очень необычную группу магов, которая вскоре должна была собраться в стенах академии Семи Вершин. В неё должна была войти и его подопечная, но Аеллиру даже в голову не приходило, что Анну ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра. Это был его промах.

Появление Мальфора и беспечная уверенность Анны в нём, встревожили Аеллира, и его не успокоило даже то, что в словах хранителя не было лжи, и они действительно нашли закрытую часть библиотеки. Однако откаты необычной силы повлияли на эльфа и, поначалу, Аеллир почувствовал жжение и боль, затем накатившую на него эйфорию, из-за которой мужчина стал вести себя развязано — его потянуло на флирт.

В комнате Анна нашла то, зачем пришла в дом Салнары — мамин дневник. Она хотела взять его, но Аеллир указал ей на красивый пейзаж над столом, и попросил подойти поближе, так как изображённая местность показалась ему знакомой. Анна согласилась и создала огненный шарик, чтобы осветить картину. "Красиво", — сказала она. "Это эльфийские земли" — узнал место Аеллир, хотя видел его всего раз в жизни. "Вы уверены?" — нахмурилась девочка, рассматривая водопад и две крохотные фигуры у костра. "Да. Это неподалёку от гор, где спрятан каменный сад" "Смотрите! Здесь в углу что-то написано". Уже тогда нужно было насторожиться, но Аеллир всё ещё прибывал в эйфории и без запинки прочёт надпись, которая в переводе с древнего эльфийского не раскрывала даже крохотной части заложенного в ней смысла. Однако перевести её Анне мужчина не успел — яркий свет ослепил их, и когда оба смогли нормально видеть, то оказались в самом красивейшем, но жутком месте, где неприятная правда о сестрах Салистис открылась Аеллиру и Анне в самой отвратительной форме — они прочувствовали её на себе.

Их перенесло на узкую извилистую тропу, ведущую вниз к водопаду, чуть ближе, чем было изображено на картине. Анна удивлённо хлопала глазами, но на вопрос Аеллира "Испугалась?", ответила со смешком: "Если только немного". Начав спуск, эльфу показалось, что он услышал в лесу шорохи чьих-то шагов и остановился. "Что там?" — прижалась девушка к его руке, чуть ли не встав на цыпочки, чтобы рассмотреть, что он увидел в кустах. "Ничего. Показалось", — отозвался мужчина, так как звук не повторился, но позже сообразил, что это был не звук, а ощущение на уровне инстинктов. О том, что заклинание демонической ловушки превратило его в магического инвалида, Аеллир понял не сразу. Его сила и острый слух осталась при нём, но когда они с Анной вышли к стоянке, он попытался создать ищущее заклинание... и не смог. Аеллир очень не хотел пугать девушку напрасно, но, чтобы он ни делал, магия не отзывалась. Это было невозможно -эльф без магии практически труп! И, тем не менее, магия жизни, которая являлась сутью всех эльфов, здесь просто испарилась. Чем не серьёзная причина, чтобы начать паниковать, но когда Анна сжала его пальцы и взглянула ему в глаза, эльф беспощадно задавил в себе зарождающееся чувство тревоги. Он не может её подвести, поэтому ни слова не сказал о своём состоянии.

Они направились к потухшему костру, и чем ближе подходили, тем настороженнее выглядела Анна. Она хмурилась и недовольно поджимала губы, пока не остановилась, смотря на что-то у горки прогоревшего костра. "Здесь что-то не так", — заговорила она глухо. — "Я слышу треск костра и чувствую запах еды, но ничего из этого не вижу, как будто это..." И замолчав на полуслове, посмотрела в сторону леса. Аеллир прислушался, но отражённый звук падающей воды поглощал другие звуки. "Я проверю" — сказал он, разжимая пальцы. "Нет, — встревожилась Анна, — Мальфор сказал..." "Ты всё еще веришь ему?! — раздражённо перебил девушку Аеллир. — Картина была ловушкой, Аня! И мы в ней заперты". "Всё равно я думаю, что нам лучше не разделяться!" Прокричала она ему в спину.

Как же она была права. Вернувшись из леса, где он безуспешно пытался призвать силу, Аеллир увидел как Анна, переходя с одной стороны потухшего костра на другую, громко разговаривала сама с собой. Прислушавшись, эльф в недоумении не признал её голос. Он настолько менялся в зависимости от места, где она стояла, что возникало ощущение, что это не Анна вовсе. Впрочем, когда мужчина услышал разговор, утвердился в этом — спор шёл между Моранной и Салнарой.

Он медленно подходил, чтобы запомнить детали разговора, но диалог резко оборвался и Анна, испуганно заморгав, посмотрела на него. Глаза её округлились, она хотела о чём-то предупредить, но не успела. За то, что произошло в следующие провалы памяти, Аеллиру будет стыдно до скончания эльфийского века. Пусть даже всё это делал не он, а вселившиеся в мужчину чужие воспоминания, последствия всегда будут стоять перед его мысленным взором, мукой отзываясь в его сердце.

Как и этот тихий всхлипывающий вздох, с которым девочка проснулась и, открыв заплаканные глаза, с беспокойством посмотрела на него.

— Магистр Аеллир? — выдохнула она, ища в его лице признаки вселения.

— Я, — подтвердил Аеллир. — Это я.

Анна

Липкий, мучительный сон никак не хотел отпускать меня, — первый за время, проведенное в дома "бабули" — но почувствовав, как рука эльфа дёрнулась, я тут же открыла глаза. Крупная слеза скатилась у меня по щеке, за ней вторая. Эти слёзы никак не относились к тому, что произошло в этом месте, а были отголоском сна, точнее воспоминания, печального и тревожного, где магистр Аеллир выглядел не лучше чем сейчас — он лежал на постели, его тело покрывали сильные ожоги, а бабушка и отец колдовали над ним, в смысле лечили, чем могли. Я же собственной персоной пряталась под столом в другой комнате, и видела всё в приоткрытую дверь, испытывая стыд и боль, из-за того, что знала, чья это вина.

Затем накатило осознание, где нахожусь, и я настороженно всмотрелась в лицо эльфа — не вселилось ли в него что-нибудь, пока я спала? Прозрачной маски вроде не видно, но лучше спросить:

— Магистр Аеллир?

— Я, — хрипло подтвердил магистр. — Это я.

"Ну, слава богам!" — мысленно простонала, и не мысленно тоже, но не так громко: — Наконец-то это безумие закончилось". Несмотря на потрёпано-обожжённый вид эльфа и свою прямую причастность к этому, я сурово свела брови и пожурила мужчину:

— Вам следовало меня послушаться.

— Ты была права. Я сожалею об этом.

Во взгляде эльфа прочла глубокое раскаянье, но именно в том, о чём Аеллир сейчас сожалел — я его не винила. Не ректор был моральным уродом, а другой эльф, чья маска воспоминаний завладела мужчиной. К тому же артефакт остановил Аеллира прежде, чем случилось непоправимое, оставив напоминание о мужской жестокости в виде треснутой кровоточащей губы, синяков и крайне болезненного укуса у основания шеи. Но, если честно, было и еще кое-что, что заставило моё сердце затрепетать.

От долгого лежания в напряжённом состоянии правая рука немного занемела и я застонала, когда начала приподниматься, чтобы изменить позу. Это движение отозвалось резкой болью в шее. "Как бы снова кровь не потекла", — мелькнула неприятная мысль, на которую тут же отреагировал Аеллир.

— Аня! — встревожился он.

— Всё в порядке, — соврала я, но не смогла сдержаться и вскрикнула, когда резко поменяла руку, и боль в шее стала просто невыносимой. — Вот чёрт!

Громкий всплеск и Аеллир выскочил из воды, как есть в одних штанах, так как его сапоги остались в стороне, а плащ и рубашка были на мне.

— Ты позволишь мне посмотреть?

В его голосе было море горечи, хотя он сам выглядел так, как будто побывал в мясорубке. Хотя почему как будто?! Сначала в мясорубке эмоциональной и физической, а потом его словно немецкую сосиску ещё и пожарили местами на гриле. Смотреть на его раны и ожоги было жутко и больно — физически больно. Как в детстве, честное слово! И снова я в этом виновата, хотя и частично. Ненавижу это место!

— Позволишь? — повторил магистр.

Я кивнула, всё равно самой укус мне не увидеть, а наклоняться над водой не хотелось — вдруг голова закружится. Аеллир убрал ткань плаща, потом медленно отогнул край рубашки, отклеивая её от раны. Послышался свистящий звук — мужчина втянул воздух сквозь зубы, чтобы не начать материться.

— Нужно промыть.

— Но ваши...

— Аня, эльфы выносливее, чем люди. Раны уже не болят.

Я едва заметно качнула головой. Если говорить о физической выносливости тут без вопросов, а с эмоциональной нагрузкой, как я уже выяснила, в одиночку они не справляются. Поэтому очень переживала за Аеллира, хотя и себя не обделяла.

— Можешь подойти ближе к воде? Я помогу.

— Могу, — буркнула и привстала, косясь по сторонам — не видать ли поблизости масок.

Эти прозрачные субстанции напоминали медуз плавающих в воздухе. Они имели форму маски и нападали настолько стремительно, что уклониться не было возможности. По крайней мере, у меня это ни разу не получилось, магистр же их вовсе не видел. Так что когда к одному из нас прилипала маска и вселялось воспоминание — я могла точно сказать, что говорит со мной не Аеллир, а эльфу приходилось угадывать — кто перед ним на этот раз — Моранна или Салнара?

Первое слияние произошло, когда магистр ушёл в лес и оставил меня у прогоревшего костра, как ему показалось, одну. Мне, кстати, тоже так казалось, но две маски парили над местом стоянки, и я их не замечала, пока они не повернулись ко мне лицом. Не зная как реагировать, я замерла, и совсем невовремя накатило воспоминание, которое принадлежало кому-то, кто был мал ростом и наблюдал за детьми со стороны. Девочки лет семи сидели за столом и ели пирожки из плетёной корзинки. Они полушёпотом строили планы на завтрашний день, когда родители надолго уйдут в город по делам. Гостиничные слуги, несмотря на предупреждение, всё равно не будут настолько внимательны как домашний хранитель, и, скорей всего, не заметят подмену, так что у них будет пять часов, чтобы собраться и пойти посмотреть кладку крылатого клисса, парочка которых обосновалась в местных горах. Две малолетние авантюристки не собирались предупреждать родителей, или оставлять записку, наивно веря, что благополучно доберутся до места гнездования клисса и вернутся обратно. Сборы были пропущены и меня сразу перекинуло в заснеженные горы, где девочки нашли кладку с вылупившимся клиссом точь в точь похожим на моего овара только с одной головой. Девочки уже собирались уходить, как второе яйцо начало проклёвываться и дети решили ему помочь, но вернувшиеся родители малышей не были рады непрошеным гостям, и напали на них. Огромные птице-ящеры гнали детей по горной дороге. Они жутко кричали и кидались на детей. Девочки были напуганы, тем не менее, побежали к лесу, помня, что туда клиссы за ними не последуют. У самой кромки Моранна споткнулась. На неё налетела самка. Почуяв в ней мага, она открыла клюв, чтобы начать поглощать силу. Салнара спасла сестру, кинув в самку ускоренный магией камень. Когда клисса замотала головой, девочка призвала своего небольшого крылатого овара и огненной цепью закрыла ей клюв, чтобы та не могла поглотить магию сестры. Однако на Салнару напал подоспевший на подмогу своей подруге самец клиссы, и, подняв девочку высоко-высоко, разжал лапы, выдохнув на нее ядовитое облако. Салнара упала в снег. Магия защитила ребёнка от удара, но яд клисса уже проник в дыхательные пути, и девочку мгновенно парализовало. Детей спас маг-лесничий. Отравленная ядом клисса, Салнара заболела. Год девочка пролежала в постели в бреду, а поправившись, больше не могла иметь детей. Однако это обстоятельство не расстроило её так сильно, как поведение Моранны, которая неожиданно всё забыла, и вела себя как раньше.