Невезучая или эльфы как они есть

— Элисавиель, — строго посмотрела на него Шэриадис, — не строй из себя мученика. Сейчас ты смотришь на себя в зеркало.

Элис в ужасе округлил глаза.

— Да-да. Вы двое связаны, и Аня в большей степени поступает так, как поступил бы ты, если бы был на её месте.

По лицу мага пробежала тень сомнения, и он с подозрением посмотрел на меня, а Наставница продолжила говорить:

— Аня не сделала ничего предосудительного. И, нет, Элисавиель, — моментально отреагировала Шэриадис на приглушённое ворчание мага, — не надо думать, что это связано исключительно с божественно связью — это не так. Я долго за вами наблюдала, так что могу сказать, что это ваш личный способ взаимодействовать друг с другом. Когда вы двое вместе и делаете одно дело вы постоянно провоцируете друг друга, подталкивая на какие-либо действия, и сейчас божественная связь вам в этом усиленно помогает, подкидывая нужные мысли.

— Но я..., — попыталась вставить хоть слово, но не преуспела.

— Молчи, ученица, я еще не договорила, — шикнула на меня Шэриадис. — М-м? На чём я остановилась? Ах, да! Эта ваша связь ничего за вас двоих не делает, она не думает за вас, она лишь усиливает ваш эмоциональный посыл. Таким образом, всё, что вы делаете — делаете вы сами, а значит, и за последствия вы тоже отвечаете сами. Я понятно объяснила?

Прибывая в шоке от столь глубокомысленной речи, мы с Элисом переглянулись, затем синхронно уставились на горделиво выпятившую плоскую грудь Шэриадис.

— Наставница, — осторожно начала я, — с вами всё в порядке?

— Всё прекрасно! — клыкасто улыбнулась не совсем мёртвая эльфийка-демон, откидывая назад свои роскошные призрачные волосы. — Я в ударе!

— Оно и заметно, — отклеив липучку, съязвил Элис, за что ему и прилетело, а конкретнее подлетела сама призрак и дунула ему прямо в лицо.

Лицо куратора моментально покрылось коркой льда. Однако продержалась ледяная маска недолго, так как на горячем воздухе начала таять и сначала сползла, а потом с глухим звуком упала на землю. Но, что удивительно — она не разбилась!

— Еще раз съязвишь, — хищно сощурилась Шэриадис и указала пальцем на ледяную маску, — и проходишь в ней целый день.

Глаза куратора потемнели. Мне почудилось, что внутри у Элиса начала закручиваться тугая черная спираль, и я окликнула Наставницу, чтобы отвлечь ее внимание на себя.

— А как насчёт символов? Вы расскажите нам о них?

Шэриадис тут же забыла об Элисавиеле и, тряхнув головой, снова продолжила играть роль Наставницы.

— Символы. Конечно! Это очень древние заклинания людей-магов. Ими пользовались на заре человеческих времен, когда некромантия еще не существовала как отдельное направление и магия смерти просто вплеталась в символы четырёх основных стихий: воды, воздуха, земли и огня. В те время люди еще не знали об уровнях бытия и считали, что магия способна проявляться только в их осязаемом мире, то есть в материальном проявлении того, что они видят, щупают или пробуют на вкус.

— Но их пять!

— Пятый, как вы уже выяснили, всего лишь вариант усмиряющего заклинания. Однако изолировать его придётся самым первым. Магия тени для этого идеально подходит. Все остальные деактивируются по принципу подобия.

— Подобия с чем? — уточнил Элис.

— Эти охранки созданы на основе первобытной магии. Подобное к подобному, поэтому вам понадобится элементы воды, воздуха, земли и огня.

— И где нам их взять?

На гладком призрачном лбу появилась первая неглубокая морщинка.

— Элисавиель, ты разочаровываешь меня.

— Я не силен в первобытной магии, — с неохотой признался маг. — На лекциях по истории магистр Орис за всё время моего обучения ни разу не углублялся в раскрытии этой темы дальше рассказов о ее несовершенстве, так что я не был в ней заинтересован.

— А зря, — вздёрнула носик бывшая Повелительница. — В этом ее несовершенстве кроется настоящая сила. Первобытная магия естественна, она ближе к природе, как и магия эльфов. Ты ведь не видел символов?

Элис покачал головой.

— Нет. Их видела только Аня.

— Так и должно быть, — кивнула Шэриадис, — это магия людей, она была создана для людей — для их защиты. В первую очередь от эльфов. Поэтому эльфы и не видят ее. Но и люди, отказавшиеся от использования непредсказуемой сырой маги, перестают видеть символы-охранки. Именно поэтому ни ты, ни Аеллир, ни Низандр не смогли найти печать-заклинание. Только Анины глаза и ее способности, позволили ей найти печать.

— Хорошо, я признаю, что знания первобытной магии нам бы сейчас пригодились, но у меня их нет, поэтому прошу вас объяснить: где, в каком месте нам с Аней искать эти элементы?

— В отличие от тебя, Элисавиель, Аня уже догадалась, — улыбнулась Шэриадис, видя, как я тянусь за самым крупным фиолетово-розовым листом в форме сердечка, скручиваю его в кулёк и ладонью загребаю в него землю. — Всё правильно, для символа земли вам понадобится использовать землю. Для огня — огонь, но только не созданный магией.

— А если я подожгу что-нибудь? — приподняла я брови. — Или обязательно из искры?

— Этого я не знаю. — Призрак едва заметно пожала плечами.

— А воздух, что нам делать с воздухом? — начал действовать Элис, срывая еще один фиолетовый лист в разы больше моего, скручивая его в кулёк и, помогая себе тенями, быстро наполнил его землей.

— Дуть, — буркнула Шэриадис. — Что еще можно с ним придумать?

— Как сильно?

Бывшая Повелительница театрально всплеснула руками.

— Откуда я могу это знать?! Пробуйте! И... — выражение лица эльфийки стало мрачно-серьёзным. — ...поторопитесь. Терпение у джинны на исходе.

Элис помог мне подняться.

— У нас было время до утра, — напомнил он.

Шэриадис медленно покачала головой.

— Она передумала. У вас времени до полуночи. Не ждите Аеллира — действуйте сами.

Подписав символы-охранки, чтобы их не перепутать, мы с Элисом вернувшись в пещеру.

— Ты знал? — тихо спросила я.

С тяжёлым вздохом маг присел на корточки рядом с ярко сияющей кругом печати. Теперь она горела настолько ярко, что освещала половину пещеры.

— Знал что?

— Что джинна передумала. Ты даже не удивился.

Элис посмотрел в сторону двух крепко спящих Заз и кивнул.

— Я понял это, когда выбежал вместе с тобой из пещеры. Ее там не было, и она не вернулась, пока мы разговаривали с Шэриадис.

— Думаешь, у нас получится? — дернула головой в сторону печати.

Глаза Элиса по-эльфийски засветились.

— А у нас есть варианты?

— Нет. Но я боюсь. Что если мы сделаем что-то не так?

— Только что ты этого не боялась, — хмыкнул он, но усмешка быстро сбежала с лица мага, а взгляд стал тяжёлым.

Я занервничала и опустила голову.

— Я рассчитывала, что придёт Аеллир, и мы всё ему расскажем. Покажем символы и инструкции.

— И он всё за нас сделает?

— Ну-у, в общем, да.

Ни один мускул не дрогнул на лице куратора, но наша связь передала мне, что Элису стало смешно.

— Магистр Аеллир не пришёл, — напомнил он, затем натянуто улыбнулся. — Так что, как и сказала Шэриадис, рассчитывать нам придётся только на себя.

Думаю, магу показалось абсурдным возлагать на кого-то такие надежды, когда я сама способна справиться с этой задачей, причём куратор даже не подозревал, что он сам подспудно возлагал на меня большие надежды, от чего мне становилось не по себе. Мне не хотелось его разочаровывать.

Глава 5

Танцуют все!

Шатор

Аеллир

Эльф прикрыл глаза в тщетной попытке усмирить свой гнев. Происходящее напоминало бред сумасшедшего. Чувство беспомощности раздражало и заставляло Аеллира искать способы избежать участи мальчика для битья. В отличие от Ани он не был ни избранным, ни отмеченным с рождения, и неожиданное известие, что его имя назвал старший жрец храма богини Шиа Рийли, вызывало у него приступ паники.

После долгого и гнетущего разговора с отцом, Аеллир практически уничтожил зал связи вместе с переговорным кристаллом. Вырвавшиеся из-под контроля боевые молнии, резали каменные плиты как бумагу, а Аеллир стоял и смотрел на это, освобождая голову от мыслей. Немного успокоившись, ректор вышел через дыру в стене и пообещал подбежавшему к нему побелевшему служащему и горстке охраны полностью оплатить восстановление зала и сооружения, которое так же пострадало от его гнева. Стараясь держать себя в руках, он направился к гостинице.

В гостинице, ректор вытряхнул содержимое своей сумки на большой стол, нашёл рулон специально замагиченых от копирования листов, смахнул все ненужные со стола вещи на пол, взял карандаш, и начал думать. Через десять минут его немного отпустило. Листы были исписаны вдоль и поперёк, но главное, у Аеллира появились идеи. Он оценил положительные стороны нового статуса, взвесил риски и начал мысленно накидывать новые пункты своего тщательно продуманного плана. Он не собирался отказываться от намеченных целей ни в отношении Ани, ни в отношении своего ректорства, однако в связи со сложившейся ситуацией нужно было срочно вносить коррективы.

Самой большой дырой в его плане с самого начала являлась Анина безымянность. Сколько бы ни старался Аеллир спрятать ее у всех на виду, всё равно находились те, кто начинал видеть в ней какую-то загадку и пытался ее разгадать, причём смутные подозрения начали высказывать не заядлые сплетники, которых Аеллир хорошо знал и мог с лёгкостью заткнуть им рты, а вполне достойные граждане Брандора. Одной из них оказалась сама госпожа Рэя, ищущая способ забрать Аню из дома семьи Вэлдари. Недавно ему передали, что на собрании малого совета она настаивала, что девочку обманом выдали замуж за самого ветреного некроманта Брандора и насильно заставляют жить в его мрачном доме. И это было бы смешно — Аня подписала обычный договор на год, где все прописанные обязанности жены крайне формальны и ни к чему не обязывают — если бы столь громкое заявление не сделала сама Настоятельница храма Света — всеми уважаемая особа. Это её заявление тут же вызвало резонанс в обществе магов давно накопивших массу претензий к указу короля об обязательных договорных браках. С ее лёгкой руки немыслимые слухи разлетались по городу быстрее тысячи заклинаний, так что Анина личность начала вызывать нехороший интерес у реакционеров, любителей перчинки, и тех, кто по какой-то причине недолюбливал некромантов. К тому же, насколько бы ни была сильна защита магистра Анроя и лирдис, нечто неуловимое и до боли знакомое всё равно присутствовало в манере Ани держаться, вести разговор и выражать свои мысли. Даже если это только проскальзывало, тем не менее, заставляло задержать на ней взгляд, остановиться и вслушаться в то, что она говорит. Так же у многих вызывал интерес её возраст, в котором, как полагали маги-люди, магия уже не пробуждается, а у этой девушки взяла и проснулась.

Однако обо всём этом Аня ничего не знала. Все окружающие её мужчины старательно оберегали возвращенку от тревог. Для этого магистр Анрой сделал всё, чтобы Ане в его доме жилось легко и свободно: приструнил прислугу; позволил читать его записи и свободно приводить в дом гостей; открыл все двери, и старался по-своему развлекать, обучая некромантии. Аеллир перекидывал девочку с одной подработки на другую, не позволяя ей задерживаться в одной части города дольше, чем на несколько часов. Заинтересованный в благополучии своей подруги Тираель со своей тайной охраной реагировал не менее быстро, чем сам Аеллир, незаметно для девушки пресекая любые ее контакты с недоброжелателями или с теми, кто по недалёкости ума поверил словам Настоятельницы храма Света. Элис так же перебрался к Учителю только с одной определённой целью — изучить поведение подопечной и выработать стратегию для ее эффективной защиты. Однако в этом случае что-то пошло не так.

Всё, что касалось Ани, превращалось для Элиса в неразрешимую головоломку. И не один Аеллир начал замечать, что рядом с Аней Элис начинал резко тупеть и превращаться в только что вышедшего из пещеры тролля. И это Элисавиель — умнейший студент, чьими заслугами с гордостью похвалялся самый несговорчивый Настоятель храма бога Тени, тот, у кого за плечами был небольшой, но всё же опыт работы телохранителем, оказался неспособен уберечь непутёвые девчонку, причем ни от монстров или врагов, а от собственной непроходимой глупости.

Впрочем, после того, как Ришалис назвала Аню вестником перемен, всё встало на свои места, ведь другого от вестников ждать не приходилось. Сами они ничего вроде бы не делают — живут мирно и от обычных жителей планеты не отличаются, но стоит богам решить, что нужно что-то поменять или встряхнуть народ и напомнить о своём существовании — они тут как тут. То книгу с древним проклятьем с полки снимут, то знакомство заведут, а знакомый окажется опальным принцем, то сами голову в петлю по глупости сунут, а их потом всем миром спасают.

Аеллир знал об этом, но лично с вестниками ни разу не встречался. Теперь он убедился в том, что любой человек и даже не человек, находясь рядом с Аней, будет прямо или либо косвенно вовлечен в водоворот, казалось бы, не связанных друг с другом событий, и чем ближе он будет к эпицентру, тем труднее ему будет.

Так "застрявший" Тираель, ухитрявшийся десятилетиями тянуть со своим назначением, отказывающийся расти и признавать тот факт, что является единственным приемником своего отца, лишь раз встретив девочку Аню, осознал, что как бы ни была привлекательна мысль навсегда остаться ребёнком — в таком виде он ей не нужен. Впрочем, как истинный эльф, Тираель не собирался легко сдаваться и не стал взрослеть сразу, а покинул Землю в понимании людей незрелым подростком, и уже вторая встреча с ней открыла ему глаза на то, что взрослеть ему всё же придётся. Что и произошло в тот момент, когда Аня в очередной раз попала в беду.

У забравшего её с Земли студента Шэндара проклюнулась тщательно скрываемая им неприязнь к некромантам, которая грозила вскоре перерасти в ненависть, а его дружеские отношения со студентом Элисом дали глубокую трещину. Но не Аня была тому виной, а его собственное эго и тайна, которую Элис хранил от своего мнимого друга долгие годы.

Тем не менее, это мелочи по сравнению с тем, как изменилась жизнь самого студента Элиса после встречи с Аней. Аеллир припомнил, в каких немыслимых передрягах его студент уже успел побывать благодаря своей подопечной и искренне ему посочувствовал, твёрдо решив, что до последнего не станет сообщать ему, кого тот охраняет, и чем это грозит. Неведение в этом случае только во благо, хотя, если подумать, он и так знает больше чем кто либо.

Кстати влюбчивому, но непостоянному супругу Ани в этом плане повезло больше. Как сказала Ришалис: ветряная богиня снова его уберегла. Артур Вэлдари Рэн, которого в большей степени привлекла в девушке ее симпатичная мордашка, чем ее необычная сила, оказался заложником самоуправства верной прислуги и собственных договорённостей, и вместе с желанной женой получил в придачу еще и вторую — эльфиистую и не менее проблемную. Так что он практически сразу столкнулся с тем, что неожиданный подарок небес оказался ему не по зубам. К тому же из лабиринта Смерти вернулся его отец — магистр Анрой, которого не ждали еще как минимум лет десять.