Чуйка

— Ты надолго?

— На всю ночь и, скорее всего, первую половину завтрашнего дня. Освобожусь только ближе к обеду и смогу, наконец, отоспаться.

— Больше не станешь ни во что ввязываться?

— Постараюсь. Дальше должны справиться без меня. А мне нужно всего лишь получить из первых рук информацию для завтрашней пресс конференции.

— Стёпа, не рискуй так больше. И не старайся всё взваливать на себя. Нельзя быть затычкой в каждой бочке. И не пей завтра много.

— Вот тут ничего не могу обещать. Меня будет провожать руководство банка. А они из мелкой посуды не пьют и маленьких доз на дух не переносят. Но ты ведь меня знаешь, я лишнего не выпью.

— Давай я, на всякий случай, заеду за тобой.

— Хорошо, я позвоню.

В городе внешне всё было спокойно. По улицам катились куда-то спешащие машины, на тротуарах ни на миг не прекращалось броуновское движение пешеходов, призывно светились вывески магазинов, колыхались рекламные баннеры. Потоки людей устремлялись в вестибюли метрополитена и с не меньшим энтузиазмом выплёскивались из них с другой стороны. Город жил своей обычной жизнью, не обращая внимания на снующие по его улицам чёрные минивэны, а также фургоны с надписями "Хлеб" или "Овощи" на борту, ничего не зная про скоротечные штурмы ничем не примечательных подвалов, обыски и задержания в ночных клубах, подпольных казино и загородных особняках. Задержанных свозили в следственные изоляторы МВД и ФСБ.

После медикаментозного допроса киллера, пограничниками, под чутким руководством полковника Трофимова, были оперативно проведены задержания Чумакова и ещё нескольких руководителей преступной организации. С ними никто не церемонился: инъекция амитала натрия, подробный допрос, в процессе которого основное внимание уделялось распределению обязанностей между членами ОПГ, их установочным данным, адресам нарколабораторий, притонов, подпольных казино. Потом информация предоставлялась подполковнику Зарецкому, возглавившему операцию "Невод", и тот вёл дела в полном соответствии с действующим в стране законодательством. Единственным исключением было то, что должностные лица Управления по контролю за оборотом наркотиков по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ставились в известность об оперативных мероприятиях постфактум, чтобы избежать утечек, от ещё не выявленных кротов, работавших одновременно на два фронта.

Чумаков, как депутат ЗакСа, обладал депутатской неприкосновенностью, не позволявшей привлекать его к уголовной ответственности, проводить задержание и арест без согласия Законодательного собрания. Вот только в статье о неприкосновенности имелась маленькая оговорка "кроме случаев задержания на месте преступления". А место преступления можно трактовать по-разному. В данном случае им был признан особняк депутата, из которого он давал устную команду киллеру. По телефону, теоретически защищённому от любых видов прослушивания. Ну, в рекламных проспектах много чего обещают. Если всему верить...

За ночь были ликвидированы три промышленные нарколаборатории, занимавшиеся производством синтетических наркотиков, изъято более тонны мефедрона, полторы тонны метамфетамина и восемнадцать тонн реактивов, раскрыта целая сеть оптовых распространителей. Обнаружено два тайника с оружием, восемь подпольных казино, десятки наркопритонов. Количество задержанных превысило полторы сотни человек. Ещё около ста было объявлено в розыск.

Утром в одном из неприметных кабинетов Большого дома на Литейном проспекте с председателем ЗакСа Санкт-Петербурга была проведена неформальная беседа, в ходе которой ему доходчиво объяснили необходимость постановки на сегодняшнем заседании Законодательного собрания вопроса о лишении депутатской неприкосновенности Чумакова. Ему представили все необходимые документы, включая представление, заверенное прокурором СПб, и тонко намекнули, что это решение уже получило одобрение на самом верху. Список прегрешений был вполне стандартный: руководство ОПГ, производство и реализация наркотических средств в особо крупных размерах, рэкет, покушение на убийство, в общем — ничего экстраординарного. Никого не съел, даже расчленёнкой не увлекался. Для лишения депутатской неприкосновенности достаточно, но имидж городу испортить не должно.

Председатель ЗакСа заверил, что представление будет сегодня же рассмотрено в порядке, установленном регламентом Законодательного собрания, и по нему будет принято мотивированное положительное решение.

Ни в одном из оперативных мероприятий Степан лично не участвовал. Он сидел в кабинете генерала, куда стекалась вся информация, пил кофе, в некоторых случаях высказывал свои соображения по тому или иному поводу, но на рожон не лез, прекрасно понимая, что недостаточно компетентен в особенностях взаимодействия задействованных в операции структур. Тут Степану следовало многому поучиться, и генерал великодушно предоставил ему такую возможность.

Под утро они, вместе с освободившимся Трофимовым, выработали сценарий дальнейших действий, и Степан поехал в банк, чтобы до конца отыграть роль, которая ему была отведена в срежиссированном генералом спектакле.

Разбудил сначала секретаршу, потом, с её помощью, мирно дрыхнувшего Большого Босса. Вкратце рассказал ему о ночных событиях, умолчав, разумеется, об участии в них пограничников — официально руководящая роль и, соответственно, все лавры принадлежали ФСБ.

Вскоре приехали представители Следственного комитета во главе с важняком Зарецким. Большой Босс подробно рассказал им о попытке рейдерского захвата банка и покушении, представив всё таким образом, как будто он сам принимал все основные решения, лишь советуясь со Степаном. Подписав необходимые бумаги, невзначай поинтересовался, что можно говорить репортёрам, а о чём следует умолчать, и получил необходимые рекомендации.

Пришло время для пресс-конференции. В актовый зал набилось несколько десятков корреспондентов всевозможных СМИ, включая телевизионщиков с двух местных и одного центрального канала. Пресс-конференцию Большой Босс провёл самостоятельно, почти не прибегая к помощи своего референта, организовавшего это мероприятие. Тут он был в своей стихии. Красуясь перед камерами, толстяк расточал комплименты Федеральной службе безопасности, которая не оставила его в трудной ситуации и предотвратила покушение на его жизнь. Не забыл похвалить департамент безопасности банка, ни словом не упомянув Степана, в полном соответствии с его настоятельной просьбой. Тому абсолютно не нужно было засвечиваться на телеэкранах, поэтому он даже не заходил в зал, наблюдая за происходящим из коридора. Вот по Чумакову Большой Босс прошёлся мощно, признавшись, что и раньше не доверял этому человеку, а события последних дней ему полностью открыли глаза на его гнусную сущность. И выразил надежду, что такие люди никогда больше не попадут в число представителей депутатского корпуса.

Напоследок он, разумеется, воспользовался случаем и обстоятельно прорекламировал свой банк, рассказав о текущих и предстоящих программах. Потом долго отвечал на многочисленные вопросы, умудрившись не сказать при этом ничего лишнего.

После окончания пресс-конференции они вдвоём прошли в кабинет Большого Босса.

— Ты твёрдо решил уходить? Не передумаешь?

— Нет, я же объяснял вам.

— Жаль, заявление об уходе написал?

— Да, вот оно.

Большой Босс размашисто расписался и поставил дату. Вызвав секретаршу, продиктовал ей формулировку приказа.

— Теперь дуй в отдел кадров, забирай свою трудовую книжку и бери бегунок. В последнюю очередь зайдёшь в бухгалтерию за расчётом и премией. А вот это тебе от меня, — Большой Босс толкнул по столу пухлый конверт. — У тебя на всё сорок минут. Потом поднимайся в ресторан, будем тебя провожать. И запомни — если что-нибудь понадобится — звони мне. Я для тебя всё, что угодно сделаю.

Выйдя в приёмную, Степан заглянул в конверт. Там лежали две нераспечатанные пачки стодолларовых купюр. Однако! Свою жизнь Большой Босс оценил в два раза дороже, чем пятьдесят миллионов долларов, которые Степан в прошлый раз сохранил для банка. В бухгалтерии его кроме расчёта ждала премия в двести тысяч рублей. Зайдя в свой кабинет, Степан собрал в сумку немногочисленные пожитки и запустил процесс полного стирания жёсткого диска компьютера. Этот процесс был небыстрым, но Степан никуда не торопился. Новый хозяин в этом кабинете появится не ранее завтрашнего утра. Прихватив сумку, он оглядел в последний раз комнату, которая на протяжении трёх лет являлась его вторым домом, закрыл дверь и направился в ресторан.

Там, разумеется, собрался не весь коллектив. Руководство, департамент безопасности, несколько представителей от других департаментов. Столы ломились от яств, коньяк, как и обещал Большой Босс, оказался божественным. Может быть и не нектар, но определённо стоял где-то поблизости. В многочисленных тостах пожелания соседствовали с сожалениями об уходе такого ценного сотрудника. Было сказано много тёплых слов. Степан старался пить поменьше, в основном налегая на еду, но тостов было много, и наступил момент, когда он почувствовал, что уже хватит. И тут зазвонил его телефон.

Извинившись, Степан вышел из помещения. Разумеется, это была Ольга.

— Ты как, ещё не созрел?

— Как ты догадалась?!

— Почувствовала, что тебе уже хватит.

— Это фантастика! Ладно, бери такси и подъезжай. Поведёшь мою машину.

— Хорошо, через десять минут буду.

Вернувшись в зал, он ещё раз извинился, на этот раз за то, что вынужден покинуть такую хорошую компанию, обнялся с Большим Боссом, попрощался с остальными и, прихватив сумку, спустился на подземную стоянку.

Можно было, конечно, забрать машину завтра. Ничего бы с ней до утра не сделалось. Но он не любил долгих прощаний. Рвать надо сразу и уходить не оглядываясь. Эта страница его жизни уже закончилась и её надо перелистнуть. Тогда начнётся другая жизнь, и ей можно будет отдаться полностью. А если тянуть, возвращаться назад, чего-то ждать... Ничего хорошего из этого не выйдет. Сидеть на двух стульях одновременно некоторое время можно, но очень неудобно. А ещё они в любой момент могут разъехаться.

— И долго ты ещё тут стоять будешь? — спросила неслышно подошедшая Ольга. — Может, поедем уже.

— Конечно, поедем. Это я так, задумался. Вот ключи, заводи. Кинув сумку назад, он сел на пассажирское сидение. Ольга выехала со стоянки и погнала машину к дому. Решётка на здании ВМА уже стояла на прежнем месте. Как будто ничего и не происходило. Но теперь она была чистой.

Добравшись до дома, Степан помылся и сразу завалился спать, попросив разбудить его к вечерним новостям на "Первом". Уснул мгновенно, едва коснувшись щекой подушки. Не слышал, как Ольга выходила в магазин, готовила ужин. Когда она его вечером разбудила, Степану показалось, что он проспал всего несколько минут. И только умывшись, почувствовал, что усталость несколько отступила.

Включил телевизор. На этот раз почти половина новостного выпуска была посвящена Санкт-Петербургу. Вначале прошёл сюжет о борьбе ФСБ с вконец обнаглевшими наркодельцами. Показывали оборудование подпольных цехов по производству синтетических наркотиков, назывались цифры, характеризующие объём изъятой продукции, количество арестованных распространителей, демонстрировались загаженные наркопритоны и их потерявшие человеческий облик обитатели.

Сразу после этого показали откормленного деятеля наркоконтроля, привольно развалившегося в громадном кресле за девственно чистым письменным столом в уютном кабинете. Тот на голубом глазу вещал, что нарколаборатории никто не крышует, более того, о них вообще не поступало никаких сигналов, а значит, они ещё только открылись. В следующем сюжете показали старушек у подъезда, жалующихся, что в доме уже месяц не продохнуть от идущих из подвала запахов. И абсолютно никому нет до этого никакого дела. Куда только жильцы не жаловались — везде им отвечали, что разберутся и примут меры. Уже собирались президенту писать, но приехали фээсбэшники и прекратили это безобразие.

После этого диктор задал риторический вопрос, до каких пор у нас проблемы будут решаться только после обращения к президенту и вмешательства ФСБ?

Дальше пошёл сюжет о неудавшемся покушении на председателя совета акционеров одного из Санкт-Петербургских банков, почти целиком состоящий из двух фрагментов его выступления на пресс-конференции. В первом он живописал наезд и чудесное спасение, а во втором рекламировал услуги банка.

Сразу после этого пошёл репортаж из ЗакСа о заседании, на котором решался вопрос о снятии депутатской неприкосновенности с Чумакова. Вопрос был решён положительно, но голосование было далеко не единогласным. Решающим оказался голос председателя.

Как только диктор перешёл к блоку международных новостей, телевизор выключили.

— А почему про подпольные казино ничего не сказали? — спросила Ольга.

— Наверно там засветилось слишком много известных личностей, вот и не стали показывать, — предположил Степан.

Следующая неделя прошла без происшествий. Утро начиналось с пробежки, потом Степан учился в Академии и сам обучал пограничников на организованных Половцевым курсах повышения квалификации, а вечером они с Ольгой отрабатывали "Каменную рубашку" и "Железный кулак". Постепенно начал появляться автоматизм.

Вроде бы всё было хорошо. Но эта размеренная жизнь уже начала приедаться Степану. За последнее время его организм серьёзно подсел на адреналин, и теперь ему этого не хватало. Учебные бои, в которых Степан участвовал практически ежедневно, почти не способствовали выплеску адреналина, так как серьёзных противников ему взять было неоткуда. Пограничники и, тем более, инструкторы имели очень хорошую физическую подготовку, обладали навыками рукопашного боя, были знакомы с различными его системами, умели их применять на практике, но потолок их возможностей, находился существенно ниже его уровня. И ему не требовалось особенно напрягаться и разыгрывать сложные комбинации. Обычно для нейтрализации противника ему хватало двух-трёх ударов или одного броска. И это без использования "Железного кулака", который он применял, только работая с Дженом.

А ему хотелось чего-то большего. Поэтому утренний вызов к генералу Степан воспринял с большим воодушевлением — наконец-то новое задание. Оказалось, что его догадка была верной лишь частично. Потому что это было не просто задание. Его ждал экзамен.

В кабинете генерала присутствовало три офицера: подполковник Половцев и два полковника — Трофимов и Казанцев.

— Садитесь, Степанов, — предложил ему генерал. — Мы тут посовещались и решили допустить вас к сдаче экзамена уже сегодня. Вот ваши пропуска для входа в мир, о котором мы почти ничего не знаем, и последующего возвращения из него. Заходить будете через северный тамбур, представляющий собой безлюдную замёрзшую пустошь. Задача у вас следующая: собрать такое количество информации, на основании которого можно будет определить, есть ли необходимость в дальнейшем исследовании этого мира, и представляет ли он угрозу для Земли. Контрольный срок возвращения — семь дней, начиная с завтрашнего. Но постарайтесь управиться быстрее. Вопросы?