Не будите спящую собаку

"То ли дело ловить на горячем женатиков!" — в этом деле Роб был сама справедливость: он принимал заказы, не делая никаких гендерных различий, и от мужчин, и от женщин, хотя пару раз и влипал в странные, можно даже сказать, неоднозначные с моральной точки зрения ситуации. Следовало ли считать изменой любовь замужней сорокадвухлетней служащей муниципалитета — и, между прочим, матери троих детей — к молоденькой пигалице из подтанцовки в варьете "Арктур-Нова"? Трудно сказать, и Роб не взял тогда на себя право решать, кто прав, а кто виноват. Доложил мужу, что все в порядке, так как, факт измены не зафиксирован, и поспешил умыть руки. Еще круче был инцидент с известным в городе врачом-гинекологом. Его заподозрила жена, и не без оснований. Вот только сам врач супруге не изменял, являясь убежденным семьянином и глубоко-верующим человеком. Изменяло, если так можно выразиться, его "Альтер эго" — нагловатый, но, в целом, приличный, как человек, поэт-песенник, чьи шлягеры можно было услышать буквально из каждой дыры. Да и не изменял он, по сути, так как считал себя холостым, и с той блондинкой было у поэта не лишь бы как, а крайне серьезно. Большое светлое чувство, как говорится. Его Роб тоже не сдал, хотя и "настучал" в городской центр психического здоровья. Все-таки шизофрения — не триппер, с ней следует быть предельно осторожным.

Однако все это лирика, а суть дела в том, что денег нет и взять их, получается, неоткуда.

"Нет, — решил Роб, ополовинив кружку с черным пивом , — К Киршу я не пойду. Уж лучше покер..." — но игра в карты представляла собой чистой воды жульничество. Сидя так близко к соперникам, как это случается за карточным столом, Роб "видел" не только то, что у тех "на руках", он мог узнать даже избранную игроками тактику, включая сюда и быстро меняющееся и не поддающееся никаким прогнозам настроение. Похоже на стрельбу в упор, никакого интереса, одни угрызения совести. И все же "пару раз" в жизни игра в Стад, Разз или Холдем выручала Роба из крайне затруднительных положений. Однако именно вследствие того, что способ этот представлялся легким и соблазнительным, Роб старался держать себя в узде. Тут, как с наркотиками, попробовал, понравилось, и все — считай, что слышишь, как заколачивают гвозди в твой гроб. И это еще в лучшем случае, а о худших Роб, имея в виду сферу его трудовой деятельности, мог бы рассказать много такого, отчего и небрезгливых людей вывернет наизнанку.

К тому же последний раз Роб играл совсем недавно, каких-то две недели назад. Тогда деньги понадобились Йоргу Ретлеру, причем нужны они были срочно — на еще одну не субсидируемую министерством обороны операцию, — то есть, "прямо сейчас". Сбросились с парнями по-быстрому, кто сколько мог, но у Роба и две недели назад с деньгами было туго, вот он и пошел в "Феникс".

Играли в "Фениксе" почти в открытую. Семилегально , как выражается Изи, морща при этом нос, как от плохого запаха. И она права, разумеется. Репутация у клуба неоднозначная, и не зря: вроде бы и ничего из ряда вон выходящего, но с нехорошим душком. Однако если вам приспичило поиграть в карты на деньги и не хочется при этом, чтобы выигрыш отняли силой, тем более, вместе с жизнью, лучшего места в городе не найдешь. Процент со ставок, правда, высокий, но зато в меру безопасно и откровенных шулеров отсекают.

Роб появлялся там уже лет пять или шесть, но вел себя аккуратно: иногда проигрывал, иногда выигрывал, считаясь сильным, но сдержанным игроком. С "акулами" не связывался, объясняя, что у него нет таких денег, чтобы поддерживать их уровень ставок, а в "кредит" он не играет принципиально. Играл же он обычно с "чистой" публикой, позволявшей себе просадить за ночь от пяти до десяти тысяч. Но за этими столами и выигрыши были соразмерны. В прошлый раз Роб выиграл тридцать тысяч, практически достигнув своего предела, и благоразумно вышел из игры, сказавшись пьяным. Тем не менее, как вспоминалось теперь, кое-кто все же посматривал на него той ночью со слишком очевидным интересом, чтобы счесть это "ненавязчивое" внимание случайным. По-хорошему, наблюдателя следовало "разъяснить" еще тогда, сразу же, по горячим следам. Но игра шла напряженная, партнеры, включая Роба, сильно выпили, и у него едва хватало сил держать в "поле зрения" хотя бы соперников, не то, чтобы заниматься кем-нибудь еще. Однако, припомнив теперь тот пристальный интерес, с которым смотрел на него полноватый мужчина в сером костюме-тройке, Роб решил не искушать судьбу. Бог его знает, что это за деятель. Может быть, охотник на шулеров или коллега — частный детектив, или бери выше, полицейский под прикрытием. В любом случае, идти в "Феникс" всего через две недели после столь высокого выигрыша не стоило, а значит, и о покере следовало забыть.

"Ладно, — подвел итог своим рассуждениям Роб и одним глотком допил то немногое, что еще оставалось в кружке, — остается одно — поужинать с тетей Гердой".

Вариант не самый приятный — вполне сопоставимый с долгим и скучным сидением в засаде, — но не смертельный. Всего-то и дел, что выдержать ужин со старушкой, вежливо и вовремя отвечая на нудные нравоучения и абстрагируясь от того, что именно "написано" на лице старшей сестры покойного отца. Герда — тетка вредная, но не злобная, и деньги, в разумных пределах, разумеется, давала взаймы всегда, и проценты брала божеские — ровно столько, сколько получила бы от банка.

* * *

Из "Консула" Лиза поехала прямиком в офис "Лиги" и часов до четырех работала с документами по выбросу нефти во время аварии на морской буровой платформе "Линда-3". Исходя из чисто формальных соображений, иск следовало предъявить Государственной Нефтегазовой Компании, но судиться с министерством энергетики та еще головная боль. И Лиза хотела попробовать подкопаться под Линду Эйх — владелицу двадцати семи процентов акций консорциума "Морские нефтяные платформы Севера", именем которой, и не случайно, назывались одиннадцать из семнадцати платформ: от "Линды — 1" до "Линды — 11".

"Ну-ну, — думала Лиза, просматривая документы и, время от времени, делая пометки в блокноте, — вы просто не знаете, госпожа Эйх, с кем вы связались! Но у вас есть шанс это узнать!"

Работа, что замечательно, помогала отвлечься от мыслей о Робе, и не позволяла впасть в уныние. Но не думать об этом вообще, Лиза, конечно же, не могла. Нет-нет да и всплывало в памяти то лицо Роба, то какой-нибудь привычный его жест, но хуже всего были воспоминания о прошедшей ночи. Воспоминания эти, то заставляли Лизу краснеть от удовольствия, то сгорать со стыда. Но проблема, разумеется, была не в этом, а в том, что в результате ее сумасбродства их дружба с Робом была поставлена под вопрос, и Лиза просто не знала, что можно теперь сделать, чтобы вернуть их отношения "на круги своя". Повернуть время вспять она не могла, значит, следовало искать способ минимизировать "потери".

"Минимизировать потери! О, господи! Я что, даже об этом теперь должна думать в обтекаемых формулировках?!" — Лиза поймала себя на том, что тупо смотрит в текст отчета, ничего на самом деле в нем не разбирая, а только твердя про себя с ожесточением пресловутое "Черт! Черт! Черт!"

— Лиза! — голос Анны Меркайнд вернул "адвоката Веллерт" к реальности, и она подняла взгляд от бумаг, пытаясь изобразить рассеянное внимание, вызванное полной сосредоточенностью на содержании документов.

— Да, Анни?

— Звонил этот тип, — Анна покрутила пальцами в воздухе, словно пыталась таким образом охарактеризовать того, о ком рассказывала, — ну, этот, который пудрит мозги по поводу продажи государственных земель в пойме Ладжера.

— И что он от нас хочет? — начиная вникать в ситуацию, спросила Лиза.

— Он готов встретиться и передать копии документов, — пожала плечами Анна.

— Вот как...

Анна всего лишь секретарь и делопроизводитель в их маленьком офисе, что она может знать о серьезности дела и его характере, тем более, что она может посоветовать? А "тип", связавшийся с представительством Лиги еще третьего дня, все крутил да юлил. То ли хотел срубить денег за эксклюзивную информацию — но это он не по адресу, поскольку Лига, отродясь, не платила своим источникам, — то ли боялся тех, кого собирался сдать, и это было более чем похоже на правду.

— Ну, и где он готов со мной встретиться? — спросила Лиза, все еще не переключившаяся окончательно с мыслей о Робе на "дело о незаконной продаже природоохранных территорий под коммерческую застройку".

— В баре "Сильвер Лайн" сегодня в десять...

— И как же я его там узнаю? Или он думает, я буду опрашивать всех мужиков подряд?

— Он сказал, что будет сидеть за стойкой, положив рядом с собой путеводитель по Лондону.

— Он сумасшедший? — ужаснулась Лиза.

— Не знаю, — пожала плечами Анна, — но говорил со мной вежливо.

5.

От тетушки Герды Роб вышел в половине восьмого и сразу же направился в бар, чтобы "прополоскать рот". Возможно, у тети Герды — особенно в ее молодые годы, которых Роб уже не застал, — было множество замечательных достоинств. Можно даже предположить, что характер ее в те годы был мягче, а внешность соответствовала принятым в то время стандартам. Все-таки она дважды побывала замужем, а это о чем-нибудь, да говорит. Но вот в чем Роб был абсолютно уверен, так это в том, что причина преждевременной кончины обоих ее супругов крылась в особенностях ее кулинарии. Готовить тетушка не умела и не любила, она просто выполняла свой гражданский долг.

К сожалению, до ближайшего бара пришлось ехать едва ли не четверть часа, но, добравшись до пива, Роб выпил первую кружку так быстро, как только сумел, прямо сразу, не отходя от барной стойки ни на шаг. За столик он сел чуть позже — со второй кружкой.

Итак, "честь фирмы" была спасена, но, тем не менее, обольщаться не следовало. Во-первых, взятое взаймы все равно надо возвращать, а, во-вторых, его "контора", переживающая перманентный кризис заказов, обречена на прозябание, и значит, пора браться за ум и расширять "сферу интересов". Возможностей в этом смысле было несколько. Можно было начать принимать заказы у настоящей службы судебных исполнителей. Поиск должников и беглецов дело хлопотное и небыстрое, не говоря уже о том, что рискованное, но платит государство без дураков, а это во всех смыслах дорогого стоит. Причина, по которой Роб, имевший знакомых в управлении Окружного Суда, не брался до сих пор за такого рода дела, была весьма проста, хотя и не столь очевидна для большинства его сокурсников по юридической школе: ему смертельно надоело воевать еще во время службы в армии. По этой же причине Роб не поддавался на уговоры Абе Гнома. Гномом сержант Кройтер стал не за низкий рост, а за упрямство и "живучесть". И да, Абе еще не настрелялся. Напротив, ему "это дело" понравилось настолько, что, возвратившись домой, и честно отслушав пару профильных курсов во Франции и Швеции, он сколотил из ветеранов охранную фирму, и, судя по последним данным, процветал. Разумеется, и речи идти не могло, чтобы перейти к Абе Кройтеру насовсем, но подработать, взяв несколько дежурств, можно было неплохо. Ну и еще, имело смысл попробовать ловить "заказных", то есть тех, за чью поимку объявлялась премия. "Охотник за головами" — если подумать, нормальная специализация для молодого частного детектива, имеющего к тому же подготовку парашютиста и боевой опыт.

Мысли за второй кружкой ирландского стаута приобрели вполне деловую направленность, что не могло не радовать после целого дня душевных драм по поводу отношений с Изи, которые, то ли безвозвратно испорчены, то ли все же поддаются "лечению", знать бы только как...

Роб вздохнул, глянул на покрытое остатками пены дно кружки и, рассудив, что еще не вечер, а пиво — не виски, кивнул длинноногой светловолосой официантке, одновременно показывая на пустую ёмкость.

"Повторим!" — ну, а мысли девушки на свой счет он решил пока игнорировать.

Но зато, кое-что в тональности ее "медленных" размышлений на вечную тему — "все они козлы", натолкнуло Роба на интересную идею.

"И как это мне сразу в голову не пришло!"

В самом деле, не знаешь, что делать — спроси друга. Ну, если бы дело происходило вчера и не касалось Изи, он позвонил бы именно ей. Но поскольку вопрос назрел сегодня, и дело было именно в Изи, среди немногих кандидатур на роль "исповедника" Роб без колебаний выбрал Дюка, вернее, его подругу.

"Женщины должны разбираться в таких делах лучше мужчин!"

— Бабс! — сказал он в трубку, едва она ответила. — Привет! Это Роберт...

— Ты опознан! — хихикнула в ответ Барбара. — Привет, привет!

— Ты, случайно, не у Дюка?

— Нет, я, случайно, на работе.

Чем точно занималась Барбара, Роб так и не понял. Очень много тумана, и невероятно мало заслуживающих доверия фактов, но не расспрашивать же об этом Дюка?

— Следовательно, ты занята.

— Да, но... — мурлыкнула Барбара, — пять минут, я думаю, у тебя есть. Что-то серьезное?

— Я, кажется, поссорился с Изи, — признался Роб.

— Поссорился или кажется? — уточнила Барбара.

— Я... мы... — но что он мог сказать Барбаре? Рассказать ей, что переспал с Изи? Бред, какой-то.

— Ну, в общем, я сказал лишнее, — это была неправда, разумеется, но это была такая ложь, которая могла сойти за правду. — Я был пьян, она отволокла меня домой, там я протрезвел...

— И у вас случился секс, — нежно выдохнула ему в ухо Барбара.

— С чего ты взяла! — встрепенулся Роб.

"Она что, тоже мысли читает?!"

— Ну, когда-нибудь же это должно было случиться, — рассудительным тоном ответила на его недоумение Барбара. — Ты уже взрослый парень Роб! Пора бы понять, мальчики с девочками не дружат. Во всяком случае, так долго!

— Мы дружим восемь лет! — возразил Роб.

— Вот я и говорю — перебор! И, знаешь, Роб, я должна закругляться, а то могут возникнуть осложнения... профессиональные... — она явно что-то делала, разговаривая с ним, какую-то работу, что-то сложное. — Но если хочешь совета, позвони ей, пригласи в кабак, или в бар к "моему"... И поговори начистоту. Не думай о том, что хочет услышать от тебя она, скажи правду. Отбой! — и Барбара действительно прервала контакт.

"Поговорить? Хороший совет, нечего сказать!" — Роб взял кружку прямо с подноса, и, кисло улыбнувшись, официантке, отхлебнул. — Разговор начистоту, а?!"

Но додумать мысль не удалось, зазвонил телефон.

— Да? — честно говоря, Роб был даже рад, что кому-то вдруг понадобился.

— Привет, Роб! — голос был знакомый, и даже более того.

— Здравствуй, Гном! А я как раз о тебе вспоминал!

— Это хорошо! — громыхнул в трубку Абе. — Друзей забывать нельзя. Я вот тут тоже про тебя вспомнил. Ты где?

— Сижу в баре, пью пиво.

— Один?

— Абе, что за вопросы? — удивился Роб.

— Так ты один или в компании? — настаивал Гном.

— Один, и что с того?

— Назови место, — вместо ответа сказал Абе, — я подъеду.

— А что случилось-то? — Все это выглядело более чем странно, но, с другой стороны...

— Вот приеду и расскажу! — отрезал Гном. — Название бара?