01. Бал тысячелетия. Часы с боем

— Никогда не произноси это слово! Тем более, здесь! Смотри, что ты наделала!

Стена выросла чуть ли не вдвое.

— Прости, — буркнула Элис. — Может, все-таки в обход?

Не дожидаясь его ответа, она пошла, как водится, вправо.

Лазейка, обнаруженная в стене, была так узка, что Элис смогла протиснуться в нее только с третьей попытки. Куда более тощий и плоский Валентайн проскользнул, цепляясь за плющ, и отряхнул ладони.

— Наконец-то удача. Нам нужно поспешить, пока Джарет не обратил на нас свое внимание.

— Где эта твоя дверь? — спросила Элис, чувствуя весьма неожиданный прилив острого недоверия.

— На самом краю королевства, — Валентайн махнул рукой. — Это не так далеко и страшно, как звучит, поверь мне. Каких-нибудь два часа, и мы будем на месте.

Впереди были только камни, образующие, вероятно, какой-то рисунок. По крайней мере, если бы Элис устраивала подобное место, она не стала бы разбрасывать валуны как попало. Ни о каком крае королевства пока что и речи не шло, отсюда его точно видно не было, несмотря на то, что стена располагалась на возвышенности. Элис на всякий случай обернулась. Препятствие было на месте. Очевидно, Джарет решил не тратить лишних сил.

— Веди, — вздохнула Элис, перекидывая зонт из правой руки, уставшей, в левую.

Идти пришлось по дорожке между камнями, усыпанной совсем мелкой галькой и песком. Ноги вязли, шагов через двадцать-двадцать пять Элис подвернула щиколотку, рухнула на самый крупный камень и заявила, что без продолжительного отдыха дальше не пойдет. Валентайн испуганно огляделся по сторонам, но спорить не стал.

— Я отойду, — буркнул он. — Это, огляжусь.

Прекратив обращать на него внимание, Элис занялась своей ногой, тем более, что боль только усиливалась. Не мешало бы приложить к щиколотке мокрое полотенце, по крайней мере, всякий раз получая подобную травму (это бывало раз в пару месяцев), Элис первым делом прыгала на одной ноге за полотенцем.

— Слушай, а ты действительно доверяешь этому типу, а? — услышала она голос.

Медленно разогнувшись, Элис уставилась на гусеницу, размером с хорошего питона. Если бы она еще курила кальян, тогда было бы совсем... прекрасно. Гусеница широко улыбнулась.

— Чего пялишься? Гусениц никогда не видела? Я вообще-то задала вопрос.

— Нет, — ответила Элис. — В смысле, да — видела, нет — не доверяю.

— Хорошо, что уточнила, — фыркнула гусеница. — Я знаю, тебя зовут Элис. Можешь звать меня — Раупе(4).

— Но ведь по-немецки это...

— А как бы ты меня назвала? — поинтересовалась Раупе с ухмылкой садового шланга.

— Гусеницей... — пробормотала Элис.

— Ну вот видишь! — улыбка стала еще шире. — Так что насчет этого парниши? Не нравиться он мне, как-то не так от него пахнет...

— Это как?

Раупе наморщила лоб.

— Ну... не так. А, не бери в голову. Кстати, совет: если что случиться, зови короля.

— Ну уж нет! — фыркнула Элис. — Сама справлюсь.

— Как знаешь, — гусеница дернула кончиком "хвоста", что видимо заменяло ей пожатие плечами. — Просто учти, он тут единственный, кто может оказаться в нужном месте в нужный момент.

Элис поднялась на ноги, пользуясь зонтом, как тростью.

— Спасибо, конечно, но я пожалуй пойду...

Она поковыляла в ту сторону, в которой скрылся Валентайн. Раупе покачала головой и крикнула ей в след.

— Я бы на твоем месте учитывала, что это местечко находится достаточно глубоко и не стоит пользоваться лестницами, ведущими вниз.

Элис с трудом нагнала Валентайна, идущего в общем-то достаточно медленно и внимательно изучающего камни.

— Мы ходим по кругу, — мрачно сообщил он. — Я бы предпочел какую угодно дорогу, но только не через сад камней, но выбора, похоже, нет. Ступай за мной след в след и постарайся не отстать.

Элис недоумевающе изучила валуны. В них не было ничего загадочного, обычные серые камни, обкатанные ледником и им же причудливо разбросанные. Она хотела сказать это Валентайну, и обнаружила его шагах в двадцати в стороне. Попытавшись доковылять до него, Элис только увеличила разрыв. Дорожка между камнями изгибалась, и впрямь водя по кругу. Спустя какое-то время Элис вновь оказалась там, где беседовала с Раупе. Гусеницы не было, зато на песке валялся недовязанный носок на четырех спицах, пятую кто-то подсунул под камень. Элис тряхнула головой. Носок был ярко-розовый, и размерами подходил великану. Даже думать не хотелось, кто тут может такое вязать. Аккуратно, бочком Элис перебралась на другую дорожку. Теперь она оказалась у крохотного источника, вода стекала по камням и уходила в песок. Огромная бабочка с темно-бордовыми крыльями сидела на самом крупном камне, вонзив в него хоботок. Элис решила перестать удивляться, потому что "все страньше и страньше" могло здесь, видимо, продолжаться часами. Не без труда разглядев Валентайна далеко впереди, она побежала, стараясь забыть о боли в щиколотке.

Первым делом Элис попробовала быстро бегать, но это не помогло выбраться из лабиринта песчаных дорожек, упорно подводивших то к камню, то к источнику. Тогда она начала перепрыгивать через валуны, что тоже не слишком помогло, зато Элис еще раз подвернула ногу. Разозлившись, она закрыла глаза и просто пошла вперед, как слепая нащупывая зонтиком дорогу.

— Знаешь, это не слишком-то честно, — заметил рядом тихий голос.

— А мне-то какое дело? — проворчала Элис, не открывая глаз. — То, что я вынуждена здесь находиться, просто фатально нечестно!

Она все ж таки открыла глаза, но рядом никого не обнаружилось.

— Можешь не искать, — вздохнул тот же голос.

— Э-э-э... а кто ты? — после говорящей гусеницы и розового носка Элис была готова практически ко всему. Ну, почти.

— Голос совести? — предположил незнакомец. — Ну, это вроде так называется. Брожу тут и взываю ко всем, совершенно без толку. Джарет меня вообще не слушает, зачем ему совесть? Этот вон Валентайн запустил камнем, хотя это суметь надо, в голос попасть. Ты бы не размахивала так зонтиком, знаешь, еще ушибешь кого, потом стыдно будет...

— Стыдно? Мне? — Элис хмыкнула. — Да ни в жизнь! Прости, ты не подскажешь, как мне выбраться из этого... сада?

— Покаешься? — оживился Голос. — Облегчишь душу? Ну, совесть чистая будет...

— И тогда я выберусь отсюда?

— Эм... ну, не совсем... — признался Голос.

— Нет! — отрезала Элис. — Переходим к следующему пункту: пытки. Сейчас я буду делать что-нибудь совершенно неприемлемое, и мне будет ну нисколечко не стыдно.

Голос икнул. Очевидно, он счел эту угрозу достаточно сильной.

— Ладно. Ладно! На самом деле никакого сада нет, это только...

— ...происходит у тебя в голове(5), — перебила его Элис. — Плавали, знаем. Дальше-то что?

— Иди, — Голос умудрился "пожать плечами" ничуть не хуже гусеницы. — Просто иди и ничего больше.

— Спасибо большое, — Элис сунула зонт подмышку и просто пошла, ворча себе под нос: "Советнички!".

Самое неприятное было в том, что все эти советы могли быть на самом деле на пользу одному человеку: Джарету.

— Никому нельзя верить, — посетовала Элис.

"Просто идя" и старательно убеждая себя, что окружающий мир не более, чем плод ее богатого и нездорового воображения, Элис минут за семь нашла совершенно выдохшегося Валентайна. Завидев ее часовщик подпрыгнул на месте и радостно взвизгнул:

— Ты в порядке! Я беспокоился! Я думал, ты заблудилась!

— Нет, я просто солипсизмом(6) балуюсь, отмахнулась Элис. — Далеко еще?

— Ну, мы вообще-то дошли, — Валентайн смущенно улыбнулся. — Я пытался срезать через сад камней, не очень удачно, наверное.

— И где же две... — начала Элис, а потом увидела дверь.

Она висела в воздухе, вместе с косяком, но напрочь лишенная стены. У порога лежал тростниковый коврик, с надписью "Добро пожаловать". Отполированная многими прикосновениями шарообразная деревянная ручка призывно поблескивала. Правильная дверь? Был только один способ убедиться в этом.

— Я открою? — спросила Элис.

Валентайн неуверенно кивнул, открыл рот, но сразу же захлопнул его. "Какой нелепый парень..." — подумала Элис, обхватывая ладонью ручку двери. Не было зловещего скрипа и свиста ветра, за дверь просто оказалась уже знакомая чернота. Элис сделала шаг вперед и нащупала ступени, ведущие круто вниз.

— Эм... — буркнул Валентайн у нее за спиной. — Ты это, просто меня...

Толчок в лопатку заставил Элис, вместе с зонтиком, покатиться по лестнице. Дверь, на этот раз с отменным шумовым эффектом, захлопнулась, и падающая весьма неудобно, отбивая локти и колени, Элис оказалась в полной темноте.

— Валентайн! Я убью тебя! — визгливо пообещала она.

Впрочем, падения это не остановило.

Стоило последовать ценным советам, — подумала Элис, в очередной раз стукнувшись лбом о ребро ступени. Пожалуй, самое время было воспользоваться самым мудрым из всех их. Только вот, очень не хотелось.

— Убью! — еще раз пообещала Элис, ни к кому уже конкретно не обращаясь.

Глава пятая,

о том, что произошло в темноте, о том, что снилось Джарету и о старухе со свалки

Daddy, daddy, get me out of here

I, I'm underground

David Bowie (7)

Ступенек было много, очень много, и Элис пересчитала их все своей спиной. Наконец, то ли лестница кончилась, то ли ее решили разнообразить площадками: Элис рухнула на каменную плиту, с трудом переводя дух. Темно было, хоть глаз выколи, пахло пылью и старым засохшим печеньем. Нащупав стену, Элис поднялась, цепляясь за нее, и попыталась успокоиться. Кажется, самое время было плакать и звать на помощь, чего она, конечно, делать не собиралась. Нужно было просто выбраться отсюда и вырвать Валентайну все волосы. И руки. И ноги. И проще всего, конечно же, было подняться по лестнице.

Элис осторожно развернулась, выставила перед собой зонтик и сделала несколько медленных шагов. Никакой лестницы позади нее не было. Также, как ее не было ни справа, ни слева — от чего эти направления не отсчитывай. Вообще никакой лестницы. Элис чертыхнулась.

— Я так погляжу, не успела ты пройти и пары шагов, как угодила в неприятности, — тоненько хихикнул смутно знакомый голос. — Ну, чего башкой вертишь, это я, Кошмар.

— Здравствуйте, — сухо ответила Элис. — Не подскажете, как пройти к табличке "Выход"?

Смешки посыпались со всех сторон.

— Я бы посоветовал тебе идти только прямо,— шепнул кошмар. — Прямо и прямо, никуда не сворачивая.

— Это приведет меня к выходу? — насторожилась Элис.

— Понятия не имею, — темнота, как оказалось, тоже превосходно умеет пожимать плечами. — Я бы просто так посоветовал.

Элис махнула рукой. Добиться от здешних обитателей внятного ответа на четко поставленный вопрос было невозможно. Может, стоило задавать более расплывчатые вопросы?

— Хорошая идея, — согласился кошмар.

Самым общим вопросом, который могла придумать Элис, было: "Куда?". Это был настолько общий, расплывчатый и всеобъемлющий вопрос, что она даже не надеялась получить на него ответ.

— Туда, — хихикнул кошмар, подталкивая Элис под левый локоть.

— А свет будет? — поинтересовалась приободренная девушка, но кошмар уже исчез.

Идти пришлось наощупь, простукивая дорогу впереди зонтиком. Подземелья, судя по всему, были обширны, по крайней мере, не возникало ощущения, что на тебя давит толща камня. С другой стороны, ее могли и не быть. Уже однажды спустившись по лестнице, Элис угодила в весьма сумрачный мир, так что логично было предположить, что если спуститься еще ниже, свет пропадет вовсе. К сожалению, "логично" почти никогда не означает "приятно".

Элис шла уже долго и в полном одиночестве. Кроме забежавшего, не иначе, чтобы посмеяться над ней, кошмара здесь больше никого не было. Эта пустынность ощущалась почти физически, отчего становилось довольно-таки страшно. К тому же, начала ныть подвернутая дважды щиколотка. Решив отдохнуть, Элис опустилась на землю, бывшую к ее удивлению теплой и мягкой, как одеяло. Это почему-то вызывало чувство брезгливости.

— Может, я все-таки сплю? — с надеждой спросила она.

— Плюнь-плюнь-плюнь-плюнь! — отозвалось эхо.

— Тьфу на все! — покладисто сказала Элис.

Она сунула руку в карман, нащупала пакетик с лакрицей, так кстати купленный в торговом центре страшно давно и уж точно в совершенно другом мире, и — что-то еще. Что-то гладкое и круглое.

— Шарик! — Элис вытащила его из кармана, с наслаждением любуясь тем, какой он красивый, а главное — светящийся.

Прежде всего стало видно, что сидит Элис действительно на одеяле, сером и очень плотном. Наверное, из верблюжьей шерсти. В отдалении валялась лошадь-качалка со сломанным ухом, раскрашенная предприимчивой детской рукой в розово-зелено-желто-оранжево-красный цвет карандашами. Элис моргнула. Именно такая лошадь была у нее в детстве: сначала она была белой, но Джим, а потом и сама Элис постарались придать ей оригинальную расцветку. По крайней мере можно было сказать, что другой такой коняги в природе не существует. Осторожно держа светящийся шарик кончиками пальцев, Элис подползла к качалке. Лошадь посмотрела на нее влажным карим глазом — второй был ярко-синим, потому что Джиму удалось стянуть у отца банку первоклассной туши. Припомнилось, что лошадку по какой-то совершенно непонятной ни взрослым, ни самим детям причине назвали Муреной.

Поднявшись на все четыре копыта (и закругленных полоза) Мурена уставилась на Элис укоризненным взглядом. Очевидно, ей не нравилось быть единственной в мире кричаще-пестрой лошадью.

— Ум, — Элис сглотнула. — Извини, старуха, мы не подумали.

Мурена благосклонно кивнула. Подобравшись поближе, она качнула кожаной уздечкой. Вдруг вспомнилось, что ее сплела тетушка Августа, веселая вдова, приходящаяся семье Найтшед невесть кем, нежно любимая всеми окрестными детьми. Элис не вспоминала ее лет десять. Ухватившись за уздечку, она поднялась и села в седло. Мурена издала что-то отдаленно напоминающее ржание и "поскакала", плавно раскачиваясь, вперед. Довольно быстро лошадь перешла в галоп, и ветер засвистел в ушах.

— Куда ты меня везешь? — спросила Элис, пытаясь одновременно удержаться в седле, не уронить зонтик и застегнуть пальто.

Мурена не удостоила ее ответом. Можно было, конечно предположить, что она не умеет разговаривать, и все же в молчании лошади было что-то зловещее.

Повелитель всего отсюда и до ближайшей двери спал, потому что даже ему порой требовался отдых. Спал Джарет на свое несчастье со сновидениями, в которых его мотало по таким местам, куда бы наяву он не сунулся ни под каким предлогом. Лестницы уводили все ниже и ниже, становилось все темнее, и темнота эта была совершенно неуправляемой. А еще ему снились крысы, подтачивающие острыми зубами ножки его трона. Оставалось разобраться, метафора ли это, или реальная угроза. А потом появилась мерзкая старуха с тяжелым деревянным молотком. Так далеко — до снов Джарета — она еще не заходила.

— Кха! Кого я вижу! — ощерилась карга. — Далековато ты что-то забрался, ясный мой.