| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Пока, милая! — услышала она. — Еще увидимся, поболтаем. Ты заходи.
Открыв глаза, Элис увидела Трот. Глаза же Трот, летая по зале, придирчиво изучали спящие тела. Кажется, они что-то им нашептывали, отчего лица людей приобретали кислое выражение. Глупость, конечно, глазам совершенно нечем нашептывать.
А еще нигде не было...
— А где Джарет? — спросила Элис.
— Полагаю, он бросил тебя, Элис, и сбежал, — покачала головой Трот. — Но я здесь, и могу помочь тебе.
— Слушайте, а что вы ко мне привязались, — поинтересовалась девушка, закладывая за щеку лакричную конфету. — Сначала вы мне подсунули маску, потом...
— Потом я подкупила этого дурака Валентайна, — сказала Трот. — Видишь, я очень честная.
— Я так и поняла, что это были вы, — вздохнула Элис. — На что я вас сдалась?
— Да ни на что! — Трот всплеснула руками. В левой был недовязанный розовый носок. Он выглядел до отвращения прозаично и совершенно не вписывался в окружающий мир.
Вот, что не так, — поняла наконец Элис. — Эта карга ужасно унылая, обыкновенная и скучная по сравнению со всем, что я здесь видела.
— И — совершенно настоящая, — сказала Трот. — То, что ты видишь, только плод чьего-либо больного воображения.
— И что в этом плохого? Мне нравиться.
— Ну как может девят...
— Вы это уже говорили, — сказала Элис, медленно опуская руку в карман. Шарик — последний момент — начал разогреваться. — Где Джарет?
Глава девятая,
о том, как пригодился зонтик, о правильных дверях, последнем моменте, и, наконец — о торжестве любви
Как говорится в одной извсетной сказке, однажды злобный-презлобный тролль создал зеркало, в котором добро виделось крошечным и непривлекательным. Зеркало, в которое глядел сейчас Джарет, было немногим лучше. Картина его королевства, его путешествия все ниже и ниже, и, наконец — его спутница выглядели просто отвратительно. Больше всего зеркало возмущалось почему-то лиловым зонтиком Элис. Досталось и детской в общем-то пижаме с ежиком на воротнике, и своеобразному пальто, и тапочкам и даже подкрашенным в рыжие волосам, лежащим в живописном — то есть, просто отвратительном — беспорядке.
— Хорошо, что мне не придется ждать до бала, — сказала Трот. — Не так уж долго, конечно, но все ж таки...
Она покачала головой.
— Я отправлю девочку домой, пускай себе живет потихонечку. Твое королевство ее больше не побеспокоит.
Джарет потянулся, поудобнее устроился в вольтеровском кресле, обитом пыльным малиновым бархатом. Весь вид короля выказывал безмятежность и спокойствие, просто воскресный полдень какой-то.
— Ты думаешь, это поможет? Нельзя побывать среди нас однажды и забыть сюда дорогу, тем более, если тебя зовут Алисой.
— Ты забываешь о времени, дорогой мой, — улыбнулась Трот и разжала пальцы. Горсть стеклянных шариков запрыгала по полу.
— Где Джарет? — спросила Элис.
— Не о чем беспокоиться, — Трот выдавила дружелюбную улыбку. — У тебя за спиной дверь, которая выведет домой. Иди, поднимайся. Навещай родственников сколько хочешь, только бодрствующих родственников.
Шарик в кармане разогрелся настолько, что начал обжигать ладонь.
— Знаете, мне и тут неплохо, — сказала Элис, подумывая, хорошо ли это будет: огреть пожилую женщину зонтиком по голове.
— Ты ведь так хотела попасть домой, — удивилась Трот. — Ты прекрасно можешь сейчас это сделать. Ну же!
Элис обернулась. Дверь. И лестница действительно ведет наверх. Искушение было огромным. Я просто сплю, — сказала рациональная часть Элис. — И мне пора просыпаться, звонить куда-то запропастившейся Кимберли, ехать на чай к маме. Трот подобралась, рот растянулся в улыбке до ушей, пролетевший мимо Элис глаз подмигнул.
— Хорошо, — сказала Элис. — Мне, наверное, действительно пора. Всего хорошего.
Безмятежно засунув зонтик подмышку, Элис поднялась на несколько ступенек. Нормальная лестница, которая действительно ведет вверх, возможно, в реальный мир. В чем же подлость? В том, что эта подлость есть, Элис не сомневалась ни секунды, уж больно мерзкой была улыбка Трот, и особенно, эти ее блуждающие глаза.
— Как говорит моя мамуля: людям с такими глазами верить нельзя, — хмыкнула Элис и побежала.
Ступеньки были отличные: достаточно широкие, не слишком высокие, в довершение всего они не скрипели. Это были просто идеальные ступеньки, так что когда они посыпались под ногами, Элис совершенно не удивилась. Она просто страшно испугалась. Ее детские сны заканчивались до того, как она оказывалась погребена под обломками эскалаторов, но сейчас у нее были все шансы досмотреть окончание. Шарик в кармане нагрелся до предела. Да уж, момент был — последнее не придумаешь. А еще, был зонтик.
Резко раскрыв его — о чудесный, никогда почти не ломающийся, быстро раскрывающийся зонт-трость! — Элис повисла над черной пропастью, мерно покачиваясь.
— Никогда не знаешь, когда ветер вздумает перемениться, — сказала она окружающей ее черноте. — Ведь верно.
Медленно дрейфуя на неощутимых потоках ветра, Элис как никогда ощущала себя своей приснопамятной тезкой, падающей в кроличью нору. Вот бы сюда парочку банок с вареньем... или чудесный садик за маленькой дверцей. Впрочем, общение с гусеницей уже состоялось.
Ветер относил Элис все дальше и дальше, оставалось только понять, от чего.
— В любом случае, это была неправильная дверь, — утешила она себя. — И кстати, где все-таки Джарет?
Не то, чтобы местонахождение короля гоблинов (или бук, или — как пожелаете) беспокоило Элис, он ведь ей действительно нисколечко не нравился. Однако Трот нравилась Элис еще на порядок меньше. На ум приходил только один способ поиска: просто позвать.
— Джарет! — крикнула Элис в черноту. — Джа-арет!
Ветер усилился, мотнул ее из стороны в сторону, пихнул в спину. Приземлившись на пол, Элис с ненавистью оглядела унылые больничные стены. Это изрядно походило на морг; гладкий, чисто вымытый пол, пустое пространство комнаты, и все равно, походит именно на морг. У дальней стены на полу сидел Джарет, жонглируя светящимися шарами. Кажется, он был вполне доволен своим положением.
— А, Элис! — он махнул ей левой рукой, в правую поймав все шары одновременно. — Рад видеть тебя невредимой.
— Взаимно, — буркнула Элис, делая шаг вперед.
У ее ног разверзлась пропасть, поглубже и пострашнее той, предыдущей. Зонтик дернулся в руке, явно давая понять, что он больше летать не намерен.
— Увы, — сказал Джарет. — Она очень глубокая.
— Насколько? — поинтересовалась Элис, осторожненько отодвигаясь подальше от провала.
— Ужасно глубокая, — с улыбкой уточнил Джарет. — Вся загвоздка в том, что где-то здесь есть дверь, ведущая наверх.
— Правда? — Элис быстро огляделась, но ничего не обнаружила кроме голых стен.
— Конечно. Трот всегда играет по правилам.
— Хороши правила, — проворчала Элис. — А дверь на той, или все-таки на этой стороне пропасти?
— Ты хочешь спросить, на этой, или на той? — поинтересовался Джарет и подкинул шары в воздух. Они закружились над его головой, подкрашивая волосы золотом.
Здесь что, все — солипсисты? — с отчаяньем подумала Элис. Она вновь посмотрела на пропасть. Возможно, это нельзя было разглядеть сразу, но — та была перекрыта куском стекла. Очень непрочный мост, если подумать. На глаз прикинув расстояние, Элис окончательно поникла. На какой бы стороне не была чертова дверь, никакое стекло не выдержит пробежку Элис от одного края до другого.
Ты совершенно неверно мыслишь, — одновременно сказали в голове Элис множество разных голосов. Послав всех своих советчиков подальше, она осторожно тронула стекло ногой. Оно отозвалось приятным звоном.
Неверно? Элис осмотрела стены, изучила потолок, пол, перевела взгляд на пропасть.
— Можно узнать, а дверь, это всегда — дверь? — спросила она, ни к кому особенно не обращаясь.
Джарет протянул руку.
— Прыгать? — вздрогнула Элис. — Мда...
Перехватив поудобнее зонт, она впервые по доброй воле и спокойно взяла джаретову руку (опять с расстояниями творилась какая-то чертовщина) и сделала шаг вперед.
Падение было в общем-то приятной штукой. В первый раз оно понравилось, во второй привело почти в восторг. Особенно, когда внизу показались зеленые просторы нежно любимого четвергового королевства. Элис с трудом подавила победный клич. Тем более, что внизу происходило что-то неладное. Приземлившись на подоконник и отпустив руку Джарета, она глянула вниз. Определенно, что-то было не так. Обернувшись, она увидела, что Джарет стоит перед высокими часами, хмурясь и потирая подбородок. Часы показывали странное время, словно не могли решить для себя, какое именно. Стянув перчатку, король просунул руку через зыбкий циферблат и достал крошечный, тусклый шарик, таящий буквально на глазах. Элис перевесилась через подоконник.
Трава была зеленой, деревья были коричневыми, небо было уныло-серым и накрапывал мелкий осенний дождик. Элис впервые пришло в голову, что уже десятое сентября, а от такого дня нечего ждать хорошего, еще двадцать дней, и октябрь, а там и до мерзкого промозглого ноября рукой подать. Сунув руку в карман, она нащупала сначала три лакричные пастилки, которые незамедлительно положила в рот, а затем нагревшийся шарик.
— У меня... у меня есть последний момент, — сказала она, поворачиваясь к Джарету. — Не уверена, что он поможет...
Шарик на ладони Джарета превратился почти в песчинку.
— Последний момент? — уточнил король. — Настоящий последний момент?
— Вероятно, — пожала плечами Элис. — Он выручал меня несколько раз.
Она вытащила шарик.
— Могу отдать его.
— А взамен ты потребуешь, чтобы я отпустил тебя? — с невинным выражением лица полюбопытствовал Джарет.
— Нет. Я отдам его безо всяких условий. А уйду отсюда просто так. Сама. Сама по себе, — Элис широко улыбнулась и вложила шарик в руку короля.
Ощущение было то еще: горячее стекло и прохладная кожа руки. Нетушки! Элис выпрямила спину, что всегда давалось ей с большим трудом, и даже гордо вскинула голову. По лицу Джарета невозможно было понять, что он думает, но вот улыбка в кои-то веки вышла действительно приятной.
— Дверь там, — махнул он в сторону, оборачиваясь к часам. — Только не хлопай.
Элис взялась за ручку. Правильная дверь. Или, очередная дверь, ведущая невесть куда. Одно из двух. Довольно неприятным было открытие, что ей, в общем-то, все равно. Джарет вложил последний момент в часы, отряхнул ладони, снял вторую перчатку и улыбнулся с обычным немного агрессивным очарованием, показывая свои опасные древние зубы.
— Прощевайте, — хмыкнула Элис, распахивая дверь. Лестница вела наверх, определенно наверх, в полумрак.
— До свиданья, — возразил Джарет. — У меня есть прощальный подарок.
— Какой? — немного нервно спросила Элис.
— Узнаешь, — пообещал король, элегантным движением запястья выхватывая из воздуха стеклянный шар.
Миниатюрная сфера поплыла вверх, освещая обшитые деревом стены. Элис еще раз оглянулась назад, на светлую фигуру Джарета, уже отошедшего к окну, вздохнула, сама не знала чему, и начала подниматься. Дверью она все-таки хлопнула, от души, и из чистой природной вредности. Сначала одной, а потом и второй, и оказалась на площадке, прямо перед своей квартирой, чувствуя себя ужасно глупо в пижаме, тапочках и пальто. Хорошо еще, что без шляпки. С некоторым недоверием, Элис шагнула в прихожую.
Кимберли и Джим с грохотом и топаньем вылетели из кухни. Элис с недоумением посмотрела сначала на брата, потом на подругу, потом снова на брата.
— Мы тебя уже двадцать минут ждем! — возмутилась Кимберли. — Где ты была?!
— На чердаке, — сказала Элис, часто моргая. — А чего вы...
— Мы хотели, чтобы ты первая узнала, — накрашенный коралловой помадой рот Кимберли расплылся в блаженной улыбке. — А потом мы поедем к моей маме.
— Что узнала-то? — тупо спросила Элис.
— Джим сделал мне предложение! — выкрикнула Кимберли, что ей, в общем-то, было не свойственно. Ожидаемых прыжков на одной ножке к счастью для соседей снизу не последовало.
— Предложение чего? — еще более тупо спросила Элис, чувствуя, как в голове гуляет ветер.
— Я выхожу замуж за твоего брата! — рявкнула Кимберли.
— Да, — подтвердил еще более молчаливый, чем обычно, Джим.
Боже! — взмолилась Элис. — Только бы это не было проклятущим прощальным подарком проклятущего Джарета из моих проклятущих галлюцинаций!
— Поздравляю, — сказала она. — Джим, раз уж ты здесь, помоги мне оттащить эти часы на чердак.
4-11 июля 2006 года
Примечания:
1. Найтшед (от англ. Nightshad) — ночная тень. Фамилия Джима, одного из героев повести Р. Бредбери "Надвигается беда"
2. Баута — одна из самых популярных венецианских масок. Она появилась в 17 столетии и служила эффективным прикрытием для представителей любого сословия и пола. Несмотря на свой жутковатый вид, пользовалась особой любовью народа, который носил ее в сочетании с длинным черным плащом, скрывающим фигуру, и треугольной шляпой — tricorno . Происхождение названия неизвестно (по одной из версий, оно связано с итальянским словом " bau " или " babau ", обозначающим вымышленное чудище, которым пугали маленьких детей (что-то вроде нашего Бабая или Буки). Баута считалась идеальной маской и для высокопоставленных особ, которые любили анонимно ходить "в народ". Интересно, что нижняя часть ее была устроена таким образом, что человек мог есть и пить, не обнажая лица. (взято с сайта http://www.carnevale.ru)
3. Л. Кэролл "Охота на Снарка"
4. Раупе (от нем. Die Raupe) — гусеница
5. It's only your imagination (Это только твое воображение. Это происходит у тебя в голове) — любимая фраза Джорджа в мультфильме "Yellow submarine"
6. Соллипсизм - краяняя степень субъективного идеализма, при которой несомненной реальностью признается только мыслящий индивид, а все остальное считается существующим только в его воображении.
7. "Отец, отец, забери меня отсюда. Я, я под землей" (англ.)
8. Джанк (от англ. Junk) — тряпье
9. Сальвадор Дали, Жорж де Кирико, Рене Магритт — знаменитые художники-сюрреалисты
10. "Зеркальная маска" — фильм Джима Хэнсона по сценарию Нила Геймана
11. Трот (от англ. Trot) — старуха, карга
12. Спиричуэл (от англ. Spiritual) — духовный. Кроме того, род духовной музыки
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
