Теоретик

— А в морду? Кстати, Грек тебя видел?

— А вот в морду, уважаемый Янис Ромуальдович, точно не надо. И Грек меня видел. Он и разрешил немного расслабиться. Ибо Георгич человек неглупый, и отлично понимает, что человеку с такой тонкой душевной организацией, как у меня, иногда необходимо. И вообще, иди себе, Янис Ромуальдович, мы и без тебя разберемся. Хотя, если сюда приперся, мог бы и влажную уборку сделать.

Янис, выразительно посмотрев на меня, лишь развел руками. Мол, такой он и есть, наш Гриша Сноуден. После чего, погрозив ему кулаком, вышел.

-Теперь слушай меня внимательно, Игореха, — самым назидательным тоном начал Гриша, усаживаясь на верстак. Предварительно сдвинув часть железок в сторону. — Вначале я введу тебя в курс дела. Даже если ты все уже слышал, лишним не будет. По большей части местная живность в этом проклятом всеми богами мире, ведет себя по отношению к человеку крайне агрессивно. Даже та, что едва размером с кролика. Каждая так и норовит кусок мяса отхватить. И потому здесь ценится калибр не меньше семерки. Желательно не какой-нибудь там автоматной, а полноценной — винтовочной. Которая одинаково хороша и для зверя, и для людей. Те кстати, тоже при встрече где-нибудь в глухом местечке обниматься не лезут: господи, как приятно встретить одноземельца! Нет, практически любой из них постарается поприветствовать тебя выстрелом. А затем с удовольствием обшмонает. Внемлешь?

— Внемлю, — кивнул я.

— И правильно делаешь! А поскольку времени чаще всего будет только миг, ты должен всегда держать наготове нечто вроде этого, — тут Сноуден хлопнул себя ладонью по бедру.

Вернее, по открытой кобуре, из которой торчала рукоять револьвера Кольт Питон с восьмидюймовым стволом. Крупнокалиберного револьвера, который вполне подходит для охоты на буйволов. Или даже на гризли. Впрочем, именно для таких целей он и создавался.

— Но это, так сказать, оружие последнего шанса, — продолжил Гриша развивать свою мысль. — Когда времени на перезарядку основного ствола уже нет, подстраховать тебя некому, а сам ты сделал такую глупость, как подпустить зверя или человека вплотную. Следуя моим словам, должен быть и основной ствол. Мощный и надежный.

— И что ты можешь мне предложить?

Вместо ответа Гриша полез в карман разгрузки, вынул плоскую фляжку из нержавейки, и пару раз из нее глотнул. Мгновение поколебался, после чего предложил.

— Будешь?

— Спасибо, нет, — отказаться стоило только из-за того облегчения, которое выступило на Гришином лице.

— Ну, как знаешь. Что я могу тебе предложить? А что ты сам хотел бы иметь?

Хороший вопрос, на который у меня точно нет ответа.

— А из чего можно выбрать?

— Вот.

Гриша указал туда же, что и Янис — в левый угол. Продолжая сидеть на верстаке, и с интересом за мной наблюдал. Я, сразу отложив в сторону все гладкоствольное, начал перебирать то оружие, которое оказалось под ним. По очереди перекладывая его уже в противоположную. АКМ, АКСУ, СКС, СВТ, кавалерийскую модель винтовки Мосина.

Затем, мгновенье подумав, положил СВТ отдельно. Все-таки винтовочный патрон, но в отличие от карабина Мосина — самозарядная, и магазин на десять патронов. Если не окажется ничего лучшего, придется брать ее. Затем, подумав еще, добавил туда же и АКМ. Пусть патрон и не винтовочный, но тоже семерка, а емкость магазина в три раза больше, чем у СВТ. И если у Гриши найдутся для него экспансивные патроны, то выбор можно будет остановить и на нем. После пулемета Дегтярева, который был откинут мною без малейшего размышления, пошли пистолеты-пулеметы — ППС, ППД, ППШ. И их современная версия — Вектор, где магазин вставляется в рукоятку управления огнем.

— И зря ты ППШ так небрежно откинул, — услышал я за спиной Гришин голос. — Недаром же их когда-то называли "окопной метлой". Окопов здесь днем с огнем не отыщешь, но при зачистке помещений, а такое у нас изредка тоже случается, самое оно! С его-то скорострельностью и емкостью магазина — вещь в себе!

Ну да: и скорострельность, и емкость дискового магазина множеству других моделям на зависть, и все же хотелось бы что-нибудь более универсального.

Я, больше из любопытства, взял в руки изделие Томпсона. Пистолет-пулемет, который прочно и сразу же ассоциируется с американскими гангстерами тридцатых годов.

— Неплохая вещь, — кивнул Гриша. — Обрати внимание — этот экземпляр с граненым стволом, и передней рукояткой. Что говорит — оружие довольно редкое. Такие выпускались до той поры, пока их не упростили для нужд армии. Что в свою очередь, не могло не повлиять на качество. Вероятно, оно из той партии, которую закупили в СССР для борьбы с басмачеством. Но тебе этот раритет точно брать не стоит: патронов к нему вообще нет.

Далее в сторону легли винтовки Маузера, Спрингфилда, и еще Винчестера, с рычажным взводом. Та ее модификация, которая была разработана специально для Русской императорской армии под тот же патрон, что и наша трехлинейка. Брать себе я ее не собирался, но не удержался от того, чтобы не повертеть: как и в случае с Томпсоном, ни разу в руки брать не приходилось.

Гриша мой к ней интерес не прокомментировал никак. И я все чаще посматривал в сторону АКМ и СВТ, размышляя, какой именно из них выбрать, когда на глаза мне попался бельгийский ФН ФАЛ.

Он лежал под всей этой грудой оружия. Еще и прикрытый промасленной холстиной так, что из-под нее виднелся довольно обшарпанный деревянный приклад. С первого взгляда становилось, что век у него был тяжелым. Что вполне могло сказаться на изношенности ствола, практически главном факторе. И все же было в нем нечто такое, что заставило взять его в руки.

"Тяжеловат, но ухватист, — размышлял я, баюкая его в руках. — И патрон самый подходящий, винтовочный. К тому же диоптрический прицел".

— Вот этот, наверное, выберу.

— Точно этот?

— Точно.

Сомнения оставались. Но все, что мне удалось узнать об этом мире, убеждало: из того, что здесь имеется, лучшего выбора не сделать. По крайней мере, на первых порах. Отстрелять бы из него еще пару сотен патронов на пробу, чтобы окончательно убедиться в правильности выбора, но это уже как получится.

Гриша почему-то оживился. Он даже спрыгнул с верстака, по-прежнему держа в руках фляжку, правда, уже пустую.

— А я все гадал: откинешь его в сторону, нет? С виду-то он не очень.

Ну да, та же СВТ смотрится совсем новой.

— А с патронами к нему как? — в глубине души все еще сомневаясь, поинтересовался я. Если патронов мало, возьму все-таки СВТ. Или АКМ.

— С винтовочными патронами НАТО на удивление все хорошо. Можно даже сказать, отлично. Не так, как с отечественными, но и не бедствуем.

— Тогда беру.

— Тогда слушай. Дай-ка мне его, — язык у Гриши немного заплетался, но говорил он внятно. И доходчиво. — Как и у любого другого образца, — начал он, — имеется у ФАЛа несколько недостатков. Прежде всего, он требователен к чистоте и нуждается в регулярном обслуживании. Не Калашников: повалял тот в болоте, и очередями от пуза, пока боекомплект не закончится. Тяжеловат, габаритен, и приклад не складывается. А этот экземпляр еще и огражданен. То есть, лишенный возможности вести автоматический огонь. К тому же магазины к нему у меня только на двадцать патронов. Так, с недостатками, пожалуй, все.

"Куда уж больше!", — кисло подумал я, вновь охваченный желанием заполучить АКМ. Или СВТ.

— Теперь о его достоинствах. Прежде всего, — это замечательный бой при стрельбе одиночными. Действительно замечательный. Тут старине АКМу до него далековато. Ну и мощный патрон. Слышал я, что однажды из ФАЛа в одиночку гвайзела положили. Представляешь, даже магазин при этом не расстреляли! Хотя как тебе это факт оценить?

— А что ты себе его не возьмешь, если он весь такой особенный?

— Э-э-э, парень! У моего АК при стрельбе с отсечкой на три патрона, скорострельность до тысячи увеличивается. А учитывая сблансированную автоматику, я все три пули в точку кладу. Хотя было время, и с Сайгой побегал. Причем гладкоствольной. Кстати, знаешь, как твой ФАЛ называют? — спросил он, хотя ФАЛ совсем еще не был моим, и я сомневался, что он им станет.

— Как?

— "Правая рука демократии" — во как!

И что, от этого он стал легче, короче и надежней?

— Ты даже не сомневайся, стоящая вещь!

— Беру, — наконец-то принял решение я, в тот момент сам себе противный тем, что никак не могу сделать выбор.

— И правильно! Все-таки с таким боем и патроном, равных ему мало. Тогда слушай сюды. Газоотвод у ФАЛа регулируемый. Впрочем, как и у СВТ, на которую ты все время поглядываешь.

"Насчет СВТ знаю. У нее, в зависимости от температуры окружающей среды регулировки разные. И если выйти с теплого помещения на мороз, могут случиться казусы. А могут и не случиться, если газоотводная трубка именно на мороз и отрегулирована", — но промолчал.

— Так вот, отвод газов на ФАЛе можно перекрыть полностью. И тогда после каждого выстрела придется дергать затвор, но на бое этот факт отразится в лучшую сторону. Сейчас я тебе еще разборку покажу, где и что чистить, и прочие тонкости.

— Ну и что тут у нас? — раздалось за нашими спинами, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Грек, ну что ты людей пугаешь?! Не мог чем-нибудь скрипнуть? Или споткнуться, например? До инфаркта доведешь!

— Это тебя-то до инфаркта? — Грек усмехнулся. — Для этого как минимум пару гвайзелов необходимо сюда загнать, да и то не факт. Так, Гриша, — обратил он внимание на флягу, которую тот и не подумал спрятать. — Через день выход. То есть, сегодняшний вечер последний, когда можно расслабиться. С завтрашнего дня — ни-ни! Все понятно?

— Георгич, ты даже не сомневайся! — заверил его Гриша.

— Тогда о насущном. Что наш новый боец себе подобрал?

— А вот его, — продемонстрировал он ФН ФАЛ, который продолжал держать в руках. — Говорит: и как я раньше-то без него жил?!

Грек взглянул на меня. Пришлось утвердительно кивнуть.

— Разумный выбор. По крайней мере, для того, что нам предстоит в ближайшие дни. А там уже будет видно.

Перед тем, как уйти, он еще раз посмотрел на Гришу, но тот его взгляд выдержал.

— Георгич, я же сказал: все будет пучком!

— Каску выдать ему не забудь.

— Не забуду.

* * *

— Ну что, разобрался с его устройством? — некоторое время спустя поинтересовался Гриша.

— Да.

Не сказать, чтобы оружие было моими первыми игрушками, но подержать его я успел достаточно, пусть по большей части и спортивное.

— Ну коли так, ставь его вон в тот шкафчик, он теперь твой. Почистишь потом, постреляешь тоже. У нас сегодня мероприятие в "Кафе-Шантане". Заодно и познакомишься со всеми поближе.

В оружейном шкафчике прежний владелец оставил масленку, ветошь, и шомпол непонятно от чего именно. И еще фото. Молодая симпатичная девушка загадочно улыбалась, глядя куда-то за плечо фотографа. Обратная сторона была чистой, без всякой надписи.

— Шкафчик раньше кому-нибудь принадлежал?

— Пашке Козырю.

— И что с ним стало?

— То, что станет с любым, кто перестанет вскидывать оружие на каждый подозрительный шорох. В общем, нет его больше, и шкафчик теперь твой. Пользуйся.

"Как нет и всего того, что у него здесь хранилось. Под конкретные задачи. Растащили. Ну что ж — это их право".

— Вот патроны, и оба запасных магазина. Закрывай и пошли. Нас ждать не станут.

— А замок есть? — на всех остальных шкафчиках он имелся.

— Замка нет. Но ты не боись, никто ничего не тронет.

Я не боялся, но и оставить шкаф вот так не мог. И потому поступил просто, завязав на петлях веревочный узел. Вот только сам узел был не из простых: не знаешь секрета, ни за что его не развяжешь — только резать. Замки на остальных шкафах больше всего походили на декоративные, для видимости. Сломать такие легко, но основная их задача заключалась в том, чтобы дать хозяину знать — в шкафчике кто-то побывал. А с ней и моя хитрая завязочка справится.

— Диковинный у тебя какой-то узел,— заметил Гриша. — Ни разу такого не видел.

— Диковинный, — кивнул я. — И надежный.

Сосед по лестничной площадке всю жизнь по морям боцманом отходил. Он-то меня ему и научил.

— Это еще со времен парусного флота,— рассказывал сосед. — У каждого моряка имелся свой рундучок, в котором он хранил вещи, деньги и так далее. Но какие тогда замки? Да и толку-то с них? Амбарный не повесишь, а маленький той же свайкой сломать в два мгновения. Тогда-то такие узелки и применялись. Причем у каждого был свой секрет, иначе, какой в них смысл? Много с той поры воды утекло, сейчас они как будто бы и без надобности. Но глядишь, и пригодится.

Пригодилось. Откуда-то из глубины дома донесся гул оживленных голосов, который прекратился со стуком закрываемых входных дверей.

— Ну все, пошли, — Гриша пританцовывал от нетерпения. — Не поторопимся, точно придем к шапочному разбору.

— Ты иди, я чуть позже. Где "Кафе-Шантан" знаю, не заблужусь. Кстати, вон оттуда гаечку взять можно?

На самом краю верстака стояла металлическая банка из-под пресервов, доверху наполненная всякими болтиками, шайбочками и гайками.

— Тебе-то она зачем?

— Спуск у нагана тяжеловатый, — пояснил я. — В рукоятке под пружину гаечку подложу, он полегче станет, почти со шнеллером.

— Откуда знаешь? Приходилось уже?

— Нет. Читал где-то. Так что знаю чисто теоретически, — отвечая, одновременно скручивал щечки на рукоятке нагана.

— Получается, ты у нас теоретик? Профессор уже есть, а теперь и теоретик объявился. Подлинник, — заглядывая мне через плечо, сказал Гриша.

— Кто подлинник?

— Да наган твой.

А когда я недоуменно на него покосился, пояснил.

— В последние время укороченные наганы среди коллекционеров нарасхват. Но их не так уж и много было выпущено, и потому нашлись умельцы, которые из обычных переделывают. Репликой называется. Но этот с завода такой.

— А как их различить, реплика он или подлинный?

— Легко! По форме боевой пружины, под которую ты гаечку и подложил. По ее креплению. По гнезду в рамке под соединительный винт над верхним ее пером. Достаточно?

— Да.

— Ну и как? — поинтересовался он, когда я, завершив свои нехитрые манипуляции, прикрутил щечки рукоятки на место.

— Действительно работает, — при нажатии на спуск, курок срывался со своего места после куда меньшего усилия пальцем.

-Ну тогда пойдем, наконец.

— Каска.

— Что — каска?

— Грек сказал, что мне еще каску должен выдать.

— О-о-о Господи! — Гриша едва не взвыл. После чего сунул в руку в стоявший в углу мешок. — На, держи свою каску, замотал уже!

Я с недоумением на него воззрился: он что, издевается?! Тот протягивал мне самую обычную строительную каску. Затем усмехнулся, представив, что, в камуфляже и разгрузке, с перечеркнутым для маскировки толстыми черными линиями лицом, держа наперевес штурмовую винтовку, ломлюсь сквозь густые заросли джунглей в оранжевой строительной каске.

— Что лыбишься, держи давай! Тут больше половины в них ходит. И половине она точно жизнь спасала. Не от пули, конечно, но той и стальная каска не помеха — от живности. У всех наших, кроме Славы Профа, именно такие и есть, так что даже не сомневайся. Знаешь, какая она крепкая?