Убедилась, что способна бежать на такой скорости очень долго. Температура ног больше не растёт. На прямой сделала снимок экрана телефона с цифрой скорости — чтобы отчитаться Димочке. Продолжая бежать, выключила генератор. Тут же споткнулась и полетела кувырком.

* * *

Когда Надя упала — сама рванула к ней, как на стометровке. Или даже быстрее.

— Ты не ушиблась?! Где болит?!

Она растягивается прямо на краю беговой дорожки.

— Я в порядке.

И тут заметила, что футболка на ней немного задралась, приоткрыв живот и левый бок. То, что там увидела — ужаснуло. Следы разрезов. Ровный, будто по линейке, на животе. И ещё один — с неровными краями, на левом боку. Будто был вырван кусок кожи, а потом его вставили на место. Осторожно поправила на ней футболку и наклонилась пониже.

— Надь, я буду очень хорошо учиться. Обещаю.

* * *

Выкупавшись, приоткрыла дверь и впустила Потеряшку. Осмотрела себя его камерой. На голове была шапка, а вот остальное при падении могла и повредить. Но кажется — новых заметных царапин не появилось. Оделась в домашнее и вышла в комнату. Соседка сидит на своей кровати, обхватив ноги. Глядя в пол, она тихо произносит:

— Я увидела то, что ты прячешь. Это было очень больно?

Пожала плечом.

— А как ты думаешь?

— Надь, я никогда не смогу быть такой, как ты.

— И не надо.

Подошла ближе и присела перед ней, придерживаясь рукой за кровать.

— Необязательно быть такой, как я, чтобы служить в полиции. Другие ведь служат.

— Мне всегда казалось, что в полиции служат какие-то особенные. Ты мне это доказала.

— Нин, я действительно особенная. Но все остальные — обыкновенные. И служат. Я тебя не уговариваю и не отговариваю. Просто не равняйся по мне.

— Так ты правда — необыкновенная? — оживляется Нина. Ответила ей кивком. Она резко спустила ноги с кровати, наклонилась и обняла за шею.

— Надь, я тоже буду стараться. Чтобы быть не хуже тебя.

— Только не перестарайся.

* * *

Голова трещит от учёбы, но соседкин Потеряшка не даёт расслабиться. Убедилась, что он следит — когда Надя впустила его в ванную после падения на стадионе. Наверняка она хотела, чтобы её осмотрели со спины. У неё и так слишком много шрамов. Оглянулась на Надю. Она, как обычно, вяжет. Только теперь — чёрными нитками. Понаблюдала немного за пляшущими в её руках спицами, клюнула носом. Взяла планшет и перебралась с ним на кровать. Попыталась читать лёжа. Кончилось это тем, что планшет упал из рук и больно ударил. Стараясь не показать, что больно, прикусила губу и снова села за стол. Надя вяжет. Потеряшка светит глазком. Подпёрла голову руками. Буквы на экране расплываются. "В обращении Президента основным приоритетом, как необходимое для выживания государства в новых условиях, было объявлено развитие образования и науки. После этого Государственной думой...".

— Нина, вставай.

Открыла глаза и удивлённо захлопала ими. Потому что вместо стола и планшета перед глазами потолок. А себя обнаружила лежащей в кровати под одеялом. Надя уже проснулась и сидит, почёсывая ногу.

— Надь, это ты меня перенесла?

— Нет, Потеряшка.

— Надь, а можно — Потеряшка не будет смотреть, как я одеваюсь?

— Стесняешься? Потеряшка — девочка.

— Ты же меня стесняешься.

— Я тебе не хотела показывать, чтобы не напугать.

— Покажи мне ещё раз.

Она удивляется:

— Зачем?

— Чтобы мы друг дружку больше не стеснялись.

Подумав, она встаёт, нехотя стаскивает домашнюю майку и остаётся в трусиках, прикрывая грудь рукой. У неё на теле несколько странных шрамов — длинных и будто проведенных по линейке. Это даже не совсем шрамы — будто аккуратные тёмные порезы или глубокие морщинки. Но если не обращать на них внимание — она очень красивая. Даже слишком. Будто смотришь не на живую девушку, а на статую в музее. Не выдержала и отвернулась.

— На меня неприятно смотреть?

— Завидно.

— Тут нечему завидовать. Я сама тебе завидую.

От такого признания выронила майку.

* * *

— Игорёк, чем сегодня будешь доставать? — интересуется Надя с улыбкой.

— Своей любимой историей, чем же ещё? — насмехается Венерка. Она явно недолюбливает Надю, но почему-то всё время оказывается поблизости от неё.

— Дай угадаю! — предлагает Надина соседка. — Ты пришел поговорить про ноябрьскую революцию.

Покачал головой отрицательно.

— Два раза не угадала. Во-первых — она октябрьская, а во-вторых — празднуем мы не её.

— Нин, от тебя не ожидала такого прокола, — осуждающе поворачивается к соседке Надя.

— Да какая разница. Главное — чтобы на праздники тепло было, — подключается Шайба.

— Ну тебе разницы нет. А меня дядька обещал в Москву с собой взять.

— И что там делать по холоду? Если бы на курорты... — мечтательно перебивает Венерка.

— На курортах можно со скуки помереть. А в Москве будет реконструкция сражения с поляками.

— А когда это с поляками воевали? — тупит Шайба.

— Надь, поясни ему.

Надя подпирает щеку кулачком.

— В одна тысяча шестьсот двенадцатом году ополчение Минина и Пожарского изгнало польских захватчиков из Москвы. После этого на Руси закончилось смутное время и был выбран новый царь. Михаил Фёдорович Романов.

— Блин. А чо — царей выбирали? Типа — как президента? — делает круглые глаза Шайба.

— Иногда выбирали, если предыдущий не оставил наследника. А ты не знал?

— Деревня, — припечатывает Надя.

— Игорёк, а ты что там будешь делать? — спрашивает Нина. — Просто смотреть?

— Ага — смотреть. С пикой и шпагой. Я пикинёром еду — за поляков. А дядька — мушкетёром.

— Типа за врагов? — бычится Шайба.

— Ну кто-то же должен врагов изображать. А у нас с дядькой и фамилия не очень русская — Вальтер.

— Прикольно. Как пистолет, — сообщает Нина.

— Или как Шелленберг, — добавляет Надя.

— На валета похоже, — ухмыляется Шайба.

— Раз уж заговорили о смутном времени, — подключается профессор, — Давайте вспомним ещё одно смутное время, которое закончилось гораздо печальнее. Кто мне может назвать главную причину краха Византийской империи?

— Нашествие турок? — предполагает Нина. Надя готовится её поправить, но успел опередить:

— Разложение власти, коррупция и предательство.

— Вальтер, Вы с немецкой точностью свалили всё в одну кучу. Но Вы правы — причин поражения было много. И если бы не то, что Вы назвали — турки могли бы и не взять Константинополь. Кругликов, озвучьте нам основные события, предшествовавшие падению Второго Рима. Мы не на экзамене, так что можете воспользоваться планшетом.

Шайба торопливо тычет в экран.

* * *

С тех пор, как Нина увидела стыки оболочки и приняла их за шрамы — жизнь стала немного проще. Больше не нужно прятать их хотя бы от соседки по комнате. Гораздо сложнее будет ей объяснить, если она наконец-то обратит внимание на еженочные подключения к розетке. Но пока зарядное удаётся прятать под одеялом.

А ещё Нина стала чаще вертеться перед зеркалом. Вот и опять — она разглядывает себя и интересуется:

— Надь, а что тебе во мне нравится?

— Ты к чему это?

— Ты же сказала, что завидуешь. А чему?

— Тебе не надо шрамы скрывать.

— И всё? — огорченно надувает она губу.

— Ещё ты можешь нормально есть. А я не могу.

— Зато у тебя красивая талия.

— Зато ты поправилась. А я не могу.

— Ну вот. А я думала, что мне кажется, — окончательно расстраивается Нина. — Это всё из-за тебя.

— А я тут чем виновата?

— Я слишком старательно питаюсь. Но как гляну на твою бутылку с питанием...

— А ты двигайся больше.

— Когда мне двигаться?! Я пытаюсь тебя по знаниям догнать!

— Круто ты себе установила планку. Не надорвёшься?

— Ты же не надорвалась!

— Надорвалась. Вот спроси меня что-нибудь. Любое.

Нина хватается за планшет, несколько минут ищет что-то и требует:

— Тогда скажи: что написано в начале третьей главы "Берега удачи"?

Нашла книгу в электронной библиотеке. Переспросила на всякий случай:

— Это ты про детектив Агаты Кристи?

— Да.

— Деньги! — сказала Лин. Роули Клоуд кивнул. Это был коренастый молодой человек, загорелый, с задумчивыми голубыми глазами и очень светлыми волосами. Он отличался крайней медлительностью, которая казалась не врожденной, а нарочитой. — Да, — сказал он. — Сейчас, кажется, все сводится к деньгам.

По мере чтения Нина всё шире разевает рот от удивления. Продолжая читать, встала и прошлась по комнате, стараясь менять голос — будто читая в лицах.

— А я думала, что у фермеров во время войны дела шли превосходно. — Да, конечно, но этого не хватит надолго. Через год мы сползем на прежний уровень. Рабочих не найти, платить надо больше, все недовольны, никто не знает, чего, собственно, хочет. Только если ведешь хозяйство на широкую ногу — тогда, конечно, ничто не страшно. Старый Гордон это понимал. Именно так он хотел поставить дело, когда собирался в нем участвовать.

Соседка роняет планшет на колени. Наклонилась перед ней и подмигнула:

— Всё ещё думаешь, что сможешь меня догнать?

Она качает головой и выдавливает:

— Ваще...

* * *

Глава 4

На улице быстро холодает, дни становятся всё короче, но в торговом центре всегда тепло и людно. Пристроились с Надей на лавочке, она держит за руку и положила голову на плечо. Люди идут мимо. Сегодня Надя немногословна. Кажется — ей хочется просто помолчать, но её улыбка говорит без слов. Вообще это немного странно — ходить по торговому центру без всякой цели. Иногда Надя останавливалась у какой-нибудь витрины и поглядывала вопросительно. Но во время этих остановок так ни разу и не заметил ничего, что могло бы быть ей нужно. Поэтому так ничего и не купили. Просто сели на лавочку и она нежно прильнула. Кажется, самое важное для Нади — это чувствовать себя живой.

* * *

— Надь, я всё поняла. Ты — робот.

Соседкино признание заставило отбросить вязание и сесть на кровати.

— Чего?

— Ты ведь робот, Надя?

— Почему ты так решила?

— Ты не ешь, как человек.

— У меня проблемы с...

— Тем, у кого проблемы с желудком — нужно гораздо больше энергогеля. Я узнала. Но это не всё.

— Ну-ну. Излагай.

— У тебя шрамы не похожи на шрамы. Это швы искусственной кожи. Потому ты и моешься автошампунем. Я права?

— Предположим. Вид у меня — действительно — странный. Что ещё?

— Ты слишком сильная, ты никогда не устаёшь, ты знаешь всё, что можно скачать из Сети. Ты — робот!

— Тогда зачем я ношу тёплый свитер?

— Для маскировки!

— Вот фигу ты угадала! — заявила торжествующе, снова заваливаясь и возвращаясь к вязанию. Но соседка хватает за руку.

— Вот! У тебя ещё и рука холодная и твёрдая!

Поморщилась, снова откладывая вязание.

— Ладно. Ты почти угадала. Только я не робот. Я — живой человек.

— Не верю.

— Не хочешь — не верь. А то, что ты щупаешь — это протезы.

— Уп-с... Извини. Я не подумала, — смущается Нина, присаживаясь на край кровати. — А откуда тогда такие знания? Ты ведь не могла выучить все книги на свете.

Встала и прошлась по комнате, собираясь с мыслями.

— Нин, я действительно не робот. Но в мои протезы встроен телефон с доступом к Сети. Когда кажется, что я задумываюсь над ответом — я копаюсь в телефоне. Поэтому мне и планшет не нужен.

— Круто. А преподаватели знают?

— Да.

— И как ты собираешься сдавать экзамены? У тебя ведь потребуют выключить телефон.

— Вообще-то его невозможно выключить. Только если у меня сядет батарея, но тогда я сама умру.

— Батарея? Ты всё-таки робот?

— Говорю же — нет! Мои протезы работают от электричества! Но без них я не могу жить!

— Надь, тогда как же быть? Мне будет жалко, если ты из за этого вылетишь на первых же экзаменах.

Хлопнулась рядом с соседкой на свою кровать.

— Об этом я не думала. Когда узнали, что я — киборг, меня приняли без экзаменов. Может быть и дальше прокатит?

Нина осторожно трогает пальцем щеку.

— И правда — тёплая. Надь, а почему ты мне раньше не сказала? Хотела, чтобы я сама догадалась?

Пожала плечом.

— Я не люблю об этом говорить. И ты не трезвонь об этом в группе. Хорошо?

— Надь, это будет наш с тобой секрет.

Поглядела на неё и молча улыбнулась.

* * *

Осень загнала тренироваться в зале. Чтобы не метаться со всеми, как загнанный заяц, перемотала щиколотку эластичным бинтом и приспособилась слегка прихрамывать. Теперь можно спокойно сидеть, вытянув ноги, и наблюдать — как остальные скачут. А курносая корова — кажется — нашла себе новое развлечение. Гоняет свою рыжую подружку. В жизни бы не позволила никому так над собой издеваться. А рыжее недоразумение терпит. Совсем никакой гордости. Особенно смешно смотрится — когда Лопата пытается влезть по канату. Лопата на верёвочке. Корова сперва забралась на одних руках. Потом показала ей — как влезать, цепляясь ногами. Тоже — тренер выискалась. Корова с Лопатой. Смех и пошутилки.

* * *

— Надя, я устала... — ноет соседка по комнате, лёжа пластом на своей кровати.

— Это с непривычки.

— Да — тебе легко так говорить. Ты электрическая. А у меня теперь ножки болят.

— Сама виновата. Могла бы сказать, что устала.

— Как я теперь заниматься буду?

— Лежи и занимайся. Кто мешает? Я всегда так и делаю.

— Ты только и делаешь, что вяжешь. Зачем тебе заниматься, если ты и так всё знаешь?

— Вообще-то я вяжу и читаю одновременно.

— Это как? — приподнимает голову Нина. Приходится пояснить:

— Экран телефона... Ну то есть там на самом деле нет никакого экрана. Но картинка мне зрение не загораживает. Я могу делать, что хочу, и в это же время читать с телефона учебник. Или кино смотреть.

— Я тебе ещё больше завидую.

— Не подлизывайся. Быть киборгом не так-то приятно.

— Зато ты не растолстеешь.

Прервала вязание и задумчиво ущипнула себя за бок.

— Зато и не похудею.

— Тебе-то зачем? Ты и так красивая.

Повернулась на бок и подтвердила:

— Во всяком случае — своему парню нравлюсь.

— У тебя действительно парень есть? — вскакивает та, которая только что лежала без сил. — Он такой же? Железный?

— Нет, нормальный. — буркнула, отворачиваясь.

— Надь, ты что обиделась? Ну Надь. Просто я подумала, что для такой необыкновенной и парень должен быть особенный.

— Да — он особенный. Он любит меня и понимает.

— Ой — я бы тоже так хотела... — мечтательно вздыхает Нина.

* * *

Утром поглядела, лёжа на боку, как соседка отлепляет от своего бока зарядное и задумалась. Раньше всё гадала — почему у её телефона такая большая зарядка. Сама привыкла класть телефон на ночь рядом с собой, так что даже не приходило в голову, что она заряжает сама себя. Отметила это, как собственный прокол. И хотя теперь эта загадка разрешилась, но вопросов стало ещё больше. Главный из них — как теперь себя вести? Она больше не скрывается, но наблюдение-то осталось. Больше того — наверняка и она сама, без своего дрона, может вести запись. Так что нужно быть ещё более внимательной к собственному поведению. А к такому жизнь не подготовила. Как быть, когда не знаешь — чего от тебя ждут? Откуда она вообще? Она может говорить что угодно, но как узнать — что из этого правда, а что — легенда для прикрытия? Когда она одевается — почти невозможно отличить её от обычной девушки. Да — у неё гладкая кожа без единого волоска. Но такого модницы добиваются с помощью косметических процедур. Она вообще очень красивая. Заметила — с каким интересом многие мальчики в группе смотрят на Надю. Неудивительно, что у неё есть парень. Или это тоже — только прикрытие?