Ко(с)мическая Опера, том 2 (незавершенный)

Равнодушный взгляд неподвижно лежащей на койке немолодой коротко стриженной женщины остановился сначала на мне, но уже через секунду отправился в странствие по направлению к моему напарнику — устало и так медленно, что я буквально ощущал его как луч бледного разреженного воздуха. Наконец, Морган попал в его поле, и тут зрачки пострадавшей расширились:

— Ты?! Что с моими детьми? Как они?

Морган не ответил, видимо, потрясённый не меньше меня; тогда больная попыталась резко принять сидячее положение, сделала рывок, но бессильно обмякла на кровати. Странно — это анальгетики у них такие стойкие или наркоз? Оно, конечно, к лучшему, но...

— Ты же обещал о них позаботиться! Ты же обещал!!!

От крика у меня заложило уши, и я едва услышал слова Моргана:

— С ними... всё в порядке, успокойтесь. С вашими детьми всё в порядке.

Вот ведь умница! Быстро сообразил, я уж испугался, что придётся вмешаться. Бедная женщина! Обозналась, хотя... стоп! Какие дети? У неё их отродясь не было — по крайней мере, в Архиве ни собственных, ни приёмных не зафиксировано.

— Точно? — её лицо доверчиво посветлело.

— Да, леди. — подтвердил и я.

Взгляд женщины теперь уже буквально перепрыгнул с места на место, и она пристально уставилась в моё лицо. В слегка замутнённых карих глазах появилось недоверие. Хм, кажется, я зря встрял.

— А вы откуда знаете?

— Он нам помогает, — спокойным тоном сообщил Кейн. Лицевые мускулы госпожи Миллер тотчас же расслабились.

— Хороший мальчик, дай тебе бог здоровьичка! — она попыталась поднять руку — наверно, чтобы перекрестить кого-то из нас, и, похоже, не меня, но шевельнулась только кисть. Уж не паралич ли у неё?

— Всё хорошо, — снова успокаивающе произнёс Морган. — Я ведь пообещал.

Я обернулся к нему, и тут до меня начало доходить, что ситуация — сложнее, чем я предполагал. Не похоже, что это целиком и полностью — импровизация со стороны моего напарника. Если бы только знать, что их связывает, откуда Морган знает эту женщину и что за обещание ей дал — я чувствовал, что нахожусь вне фокуса событий, и это мне не нравилось. Ну уж нет — если Морган в курсе чего-то, неизвестного мне — то пусть берет инициативу в свои руки, в конце-то концов! А не выжидающе смотрит на меня. Сейчас как ляпну что-нибудь... Ладно, я предупредил!

— Знаете, — я слегка улыбнулся, — мы пришли вас навестить и уточнить ряд вопросов, чисто формальных. Но сначала — как вы себя чувствуете?

Лицо Екатерины Миллер вновь приобрело отстранённое выражение. Да что же это такое?! Я, конечно, не столь самоуверен, и не считаю себя верхом обаяния — но почему мои невинные поползновения к вежливости воспринимаются так негативно?

— Да, как вы себя чувствуете? — продублировал реплику мой друг, и лицо женщины словно преобразилось, в глазах загорелись надежда и мольба.

— Я не могу пошевельнуться, миленький! Скажи мне, что со мной? Ты ведь знаешь, скажи мне правду. Я парализована? Совсем?

Морган, наконец, преодолел расстояние от входной двери, на которую опирался в процессе всего диалога, и пристроился рядом со мной.

— Я уверен, — осторожно начал он, — это пройдёт. Обычный наркоз.

— Правда? — больная снова взглянула на него, как на святого, исцеляющего одним лишь присутствием.

— Конечно!

— Дай-то бог... — она вздохнула, но, кажется, уже облегчённо. Ну надо же! Почему она ему так доверяет?

— А пока я хочу, — продолжал тем временем мой напарник, — чтобы вы попытались вспомнить, что произошло с вами три дня назад.

— Три дня? — недоумённо поднятые брови. Можно подумать, её тогда и на свете не существовало...

— Именно. Что такое с вами стряслось, что вы оказались здесь?

Мо, ты рискуешь! А если она считает, что ты и сам должен это знать?

— Три дня назад... — повторила госпожа Миллер. — Я не могу припомнить.

— Но... позвольте! Когда вы пришли в сознание, то первым делом сообщили медсестре, что вас пытались убить!

Чёрт, Морган, ну кто так снимает свидетельские показания?!?

— Правда? — наверно, это её любимое словечко. — Я не помню. Убить? Да кому я нужна?

И действительно — кому нужна одинокая женщина средних лет, заводская рабочая? Вот только...

— Морган, — шепнул я, намеренно избегая обращаться к потерпевшей напрямую, — Может быть, удастся восстановить последние события?

— Мисс Миллер, — послушно транслировал мой партнёр, — перед тем, как вы попали сюда — что вы помните, последнее?

— Я... — женщина сосредоточенно наморщила лоб, и даже прикрыла веки. — помню, была на работе... да, точно, работала сверхурочно... Поговорила с Тамаркой, та была только за...

Я мысленно присвистнул. Ох, и накроем мы этот завод, если данный факт подтвердится и не будет иметь под собой достойных оснований! На такого рода предприятиях, наоборот, руководство призвано следить за рабочим графиком трудящихся, не покладая рук, если можно так выразиться! Да и какая может быть работа сверх нормы для одного-единственного человека, управляющего, скажем, конвейером? Нет, это либо весь цех по авралу надо выгонять, либо не затеваться с глупостями. В любом случае, интересная история.

— И что было, когда вы закончили работу? — спросил Морган.

— Ой, я вспомнила! — вдруг вскрикнула наша собеседница. — Я же её не закончила, со мной произошёл несчастный случай!

Мы вопросительно воззрились на говорящую. Та, видимо, перебирала в памяти происшедшее, причём скорее с интересом и радостью, нежели с более мрачными переживаниями, более соответствующими, на мой взгляд, случаю. Впрочем, удивляться тут нечему — классический стресс. Трясти её потом начнёт — может быть, даже не сегодня. Хотя, что-то меня в том, как она излагает свою историю, нервирует.

— Я... неверную команду задала, да, точно. Ошиблась, и задела манипулятором пластиковый контейнер, тот при падении меня и накрыл — пустой, наверно, был. Но всё равно, он же тяжеленный! И как не раздавил, слава те, Господи!

Ладно, всё проверим. Хотя в истории болезни внешних повреждений не значилось, только сердечный приступ и это самое нервное расстройство. Наверно, контейнер при падении на неё опрокинулся и даже не задел — а вот перепугаться она успела. Но почему несчастная тогда не может шевелиться, неужели ещё и инсульт? В истории про это не упомянуто.

Ладно, на завод всё равно ехать, проверим и обстоятельства получения производственной травмы, и многое другое.

— Вот как... — похоже, мой напарник пришёл к той же мысли. — Значит, ваши слова о том, что кто-то на вас покушался..?

— Не знаю, и откуда у меня в голове такое взялось! Наверно, всё эти детективы, будь они неладны — больше всего люблю смотреть про убийства, кражу драгоценностей — вот, видимо, в мозгах что-то и повернулось. Хорошо, хоть сейчас опомнилась — а то и не представляю, что со мной бы сталось! Наверно, так люди с ума и сходят...

Да-да, и на таких вот людей детективы с триллерами и рассчитаны, это точно. Потому что, если у тебя самого жизнь — сплошной триллер, то на ночь будешь смотреть исключительно школьные комедии, ей-ей!

— Видите, не зря мы вас навестили, — не удержался я, попытавшись тоже внести свою лепту в расследование. В ответ собеседница нахмурилась. Нет, над этим определённо стоит поразмыслить. Потом.

— Пожалуй, мне пора откланяться, — я поднялся. — Желаю вам скорейшего выздоровления, мисс Миллер, от всей души!

Дождавшись аж целого кивка, я вышел в коридор, и, буквально через полминуты, ко мне присоединился Мо.

— Чем сердце успокоилось?

— А? Да собственно, мы тоже попрощались... она просила меня прийти ещё... ну, и про детей снова вспоминала.

— Я тоже о них вовек не забуду, — пробормотал я. — Какие дети, Мо? Я часом решил, что ты вознамерился не останавливаться на достигнутом и открыть детский дом...

Ирония моя произвела на напарничка удручающее впечатление — впрочем, как и всегда. Тем не менее, событиями трёхдневной давности он со мной поделился без долгих уговоров — сказывалось наше с ним примирение накануне. Вот, что значит хорошо поскандалить! Выволочка на обед — спокойствие на ужин, надо запомнить. Если после такого обеда будет, чем и из чего ужинать, конечно....

— Странная всё же история, правда? — я дослушал повествование Моргана до конца. — Такое совпадение, конечно, в твоём амплуа — но как-то чересчур. И дети эти... несуществующие.

— И завод, — добавил Кейн.

— Что... завод? — я почувствовал подвох. Завод не мог не существовать, я лично его видел и, что гораздо хуже, обонял! Это совсем недалеко от Моргана, между прочим. Как и больница. Что, в общем-то, вполне естественно.

— Выходной у них в тот день был, вот что. Это только у нас суббота рабочая, мы же — не нормальные люди.

— Действительно. — Какой же я тупой сегодня! Правда, речь шла о сверхурочной работе — но я ведь наивно полагал, что она попросту задержалась в один из рабочих дней. А в субботу... А вахта, а кто ради одного человека цех открывать будет, да и зачем? А на массовые нарушения трудового кодекса — это ж какое хамство надо иметь? Хотя, всякие могли быть обстоятельства...

— Посетим завод? — вздохнул я.

— Знаешь, езжай-ка ты домой, я сам. — неожиданно предложил Морган.

— Ты чего?

— А ты лицо своё давно видел? Бледное, как у вампира с абстинентным синдромом. И такое же доброе...

Недолгий экскурс в глубины собственного воображения ввёл меня в слегка истерический смех, а посему на том и порешили. Ну да, какое уж тут обаяние, вон и пациентка при взгляде на меня как-то терялась, а я-то думал... Хотя, меня можно было бы извлечь, например, как козырный туз, с целью запугивания руководящего состава завода сложных полимеров. Тем не менее, на моё великодушное предложение воспоследовал лаконичный совет — валить лесом пить кровь молоденьких девственниц. Совет я нарушил. Конечно же, я пошёл спать. А девицы... что девицы? Их и так мало.

И вообще, зачем мне какие-то там девственницы сомнительной репутации, да к тому же из лесу, когда у меня есть такой внимательный напарник? Вот, из кого кровушки-то попью, вволю... ха-ха-ха..!Глава 2

(Морган Кейн)

— Предъявите пропуск!

Строгий окрик заставил меня остановиться чуть резче, чем это происходит в спокойной обстановке, и шедший сзади и чуть справа человек со всей дури съездил своим плечом по моему. Треснувшая кость словно ждала этого момента: только-только утихшее нытье разгорелось с новой силой. А мой невольный "обидчик" тем временем совершенно спокойно миновал заводскую проходную. Собственно, я мог бы рвануть следом и, если бы повезло, успеть до застопоривания турникета в положении "закрыто". Если бы повезло... Хм. Нет, это не мой случай, а потому все, что остается — выдохнуть негодование вместе с парой-тройкой тихих ругательств и вступить в переговоры с террори... С вахтером.

Любопытный профессиональный клан, между прочим. Да, именно клан, поскольку неважно, из какой местности ты родом, чем убивали время твои далекие и не очень предки, на что по цвету похожа твоя кожа... в общем, биометрика и прочее не имеют ровным счетом никакого значения: если по состоянию души ты вахтер, то рано или поздно окажешься на упомянутой должности. Далеко ходить не будем: у нас в Управлении вахта положена, как обязательная составляющая структуры организации с многоступенчатыми уровнями секретности, но при этом администрация, не желая раскошеливаться на привлечение профессиональных охранников, придумала чудный ход: назначать на дежурства офицеров из Отдела Внешней Безопасности. Проще говоря, тех, кто обеспечивает безопасность стратегически важных объектов. Хотя... Последним из таковых оказался почему-то торгово-развлекательный центр, в который любит наведываться треть руководящего состава Управления со своим чадами и женами. Парни из ОВБ отрывались по полной программе в течение месяца, занимаясь обучением тамошних охранников, точнее, охранниц, а мы все вздохнули свободно, пока на проходной дежурили по жребию представители всех остальных Отделов. Нет, лично я в "вытягивании соломинок" не участвовал. Потому, что организатор затеи — начальник Общего Отдела, чернокожий майор с трудно произносимой фамилией Нгемвамбва сказал сразу: "Я работаю в Управлении. Я с удовольствием работаю в Управлении. Я люблю свою работу в Управлении. И я хочу приходить на свою работу и работать, а не ждать каждую минуту, что потолок обрушится на мою седую голову!" Выслушав столь трагическую тираду, Барбара не стала настаивать, и я был освобожден от трудовой повинности на вахте. Разумеется, счастливее всех оказался Амано, который автоматически тоже избежал суточного бдения на проходной. А вот Паркер одну из "соломинок" все же вытащил и... Ой, лучше даже не вспоминать его дежурство: клоун, он и есть клоун. Причем, если учесть, что пошутить он норовил в основном со "своими" — ну, не пропускать, например, на ходу придумывая нелепые, но выполняющиеся причины (а как не придумать, если он прекрасно знает, что мы не всегда успеваем сдать табельное оружие в Арсенал?). Так вот, что касается служебного "мармона": с неразряженной обоймой он считается оружием, а с разряженной получает статус "предмета, участвующего в производственном процессе". И Джей, зараза, заявил, что не пропустит в здание Управления вооруженного человека — есть такое правило, не скажу, что глупое, но, как видите, временами доставляющее значительные неудобства. Обычно никто не обращает внимания, но прицепиться можно, чем блондин и воспользовался. А у меня в то утро было настроение... Точнее, настроения не было вовсе. Поэтому я достал "мармон" и произвел быстрый и точный расстрел огромной люстры, висящей в парадном холле (она готовилась по бухгалтерии к списанию, и за ее порчу платить уж точно не понадобилось бы). Было весело. Всем. Кроме меня и Джея, который потом лично сметал в совочек осколки хрусталя. Я, в свою очередь, получил нагоняй от тетушки... вместе с досрочным зачетом по стрельбе. Так что, не бывает худа без добра.

К чему это я? Ах да, к тому, что Паркер в глубине своей проказливой души оказался одним из клана вахтеров, главная задача жизни которых состоит вовсе не в том, чтобы не пропускать кого-то куда-то, а в том, чтобы доказать, что они могут это сделать. Не пропустить.

— Пропуск! — грозно повторила выдающаяся дама. То есть, дама, выдающаяся вперед массивной грудью.

— Простите, но человек передо мной прошел без предъявления, и вы...

— Его-то я знаю, а тебя, парень, впервые вижу!

Гениальный ответ, верно? "Знает". И не допускает мысли, что внешность, как и другие параметры биометрики, легко поддается подделке, обманывающей даже электронику. Впрочем, возможно, у этой женщины нюх, как у собаки, и она... Ой, не туда мои мысли повело, не туда.

— Мне необходимо поговорить с кем-нибудь из руководства. Это возможно?

— По поводу?

— Простите, но причина моего визита вас не касается.

Маленькие глазки сощурились, полностью исчезая в складках век:

— А я вот сейчас полицию вызову!

— Не надо.

Женщина торжествующе подалась вперед, ожидая стать хранительницей тайны моего пришествия на завод комплексных полимеров, но триумф был недолгим, потому что я продолжил фразу: