| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ой, мамочки...
Только и смогла я выдохнуть, всё сильнее бледнея с каждой минутой.
— Василиса, я тебя в обиду не дам. Я тебя защищу. Только слушайся. Сиди, ничего не делай, никого не трогай, а как скажу — побежишь.
— Угу, — кивнула я.
Водитель подъехал вплотную к компании, заглушил двигатель и вышел из машины, хлопнув дверью. Я вздрогнула. Нервы натянулись стальными тросами, и 'сидеть и ничего не делать' оказалось почти невыносимо. Мой похититель перекинулся с приятелями парой слов, и направился обратно к машине. Сквозь закрытые окна послышался смех и одобрительное улюлюканье.
Он рывком распахнул мою дверь, я же инстинктивно дернулась в сторону, попыталась отодвинуться в глубь салона.
— А ну-ка иди сюда, — оскалился ублюдок, и вцепился в мою руку.
А у меня будто шоры на глаза упали. Кроваво красные шоры. И мир вокруг дернулся и запульсировал. Меня шквалом захлестнула волна злости. Твари! Скоты, весь мужской род, и этот тоже скотина! Вспышка. Я зажмурилась, и крепко прижала к себе теплое кошачье тельце.
— Василиса, ну я же просил... — сокрушенно выдал Иннокентий, даже не пытаясь вырваться из стальной хватки. Всё равно не отпустила бы. Сердце бешено колотилось.
— Ладно. Глубоко вдохни, медленно выдохни и посмотри на меня.
Открыть глаза я смогла только после трёх вдохов.
— Что ты там крикнула? Скотина?
Спросил Иннокентий, внимательно рассматривая четырех висящих в воздухе мужиков.
— А что вслух крикнула?
Переспросила я, разглядывая странных существ, которыми теперь стали мужчины.
— Угу, — задумчиво подтвердил мой собеседник. — Частичная трансформация, замершая во времени. Давай-ка мы их освободим, моя хорошая, иначе эту четверку к утру тонким слоем размажет по близстоящим гаражам.
Мозг вернулся из коматозного состояния, и теперь пытался сообразить, что от него хотят.
— А что делать-то?
— Сейчас по одному их подтянем, ну и усыпим до утра. А утром проснутся, и ничего не вспомнят. Подумают, что перепили.
— Как это ничего не вспомнят?! — взбеленилась я, — Да эти гады меня до смертного одра не забудут! Я им такое сейчас устрою.. такое...
Нервно выговаривая всё, что думаю о таких 'не джентельменских' поступках, и размышляя о том, в результате каких извращенных сексуальных отношений могли появиться на свет такие ни разу не мужчины, я ходила вокруг висящих в воздухе жертв, и надеялась с помощью такой 'прогулки' успокоиться. Но не успокаивалась: душа требовала отмщения.
— Вот этого я и опасался. — признался Иннокентий, — Я не за твою сохранность всё это время беспокоился, Василисушка, а за жизнь этих идиотов. Я-то уже эту стадию перерос, а у тебя чудо-молодость в самом разгаре. Вы ж ведьмы, пока отмщены не будете, покой не находите. Даже с того света возвращаетесь за справедливостью. Тьфу на вас.
Совсем приуныл Иннокентий. А я тем временем пришла к решению.
— Каждый из них получит от меня индивидуальный презент. — и, кивнув своим мыслям, посмотрела на кота, — Иннокентий ты ведь не откажешься мне посодействовать?
— Да что я, сам себе враг что ли?
— Как думаешь, на кого этот похож?
— По-моему на свинью, — с сомнением произнес кошак, подходя ближе и приглядываясь.
— Мне тоже так кажется. Но пятачок ему оставлять — это слишком, а вот хвост крючком совсем не жаль.
— Ммммм, странно. Обычно ведьмочки в таком состоянии стараются наоборот кое-что оторвать обидчикам, а не лишнее приращивать.
Идея с отрыванием хоть и показалась мне соблазнительной, но была отвергнута из-за не вовремя проснувшейся брезгливости.
— Считай, что я — ведьма-пацифист. А этот похож на козла.
Вынесла я вердикт, переходя к следующему 'экспонату' кунсткамеры.
— Что ему хочешь подарить?
— Как насчет рожек?
— Ты что?! Рога — это гордость! Он их не достоин!!!
— Ладно-ладно, как скажешь. — улыбнулась я, — Тогда волосатую спину. И волосы на этой самой спине будут козлиные.
— Хорошо. А этому?
— А этот на кота похож. — разочарованно констатировала я.
— Чего скисла?
— Мне коты нравятся... Даже и не знаю, чем его от таких прекрасных животных можно наградить...
Иннокентий тоже задумался.
— Придумала! — воскликнула я, крутанувшись на пятках. — У котов восемь сосков! Вот пусть этот урод в восьмью сосками и ходит!
— Я прямо даже как-то комплексовать начинаю. — тихо проговорил Иннокентий, переступая с лапы на лапу.
— Не вздумай, котикам эта физиологическая особенность очень даже к лицу. Это она человеку не к морде будет.
— Ладно, — вновь тяжко вздохнул Иннокентий, — с вами ведьмами...
Не договорил он, и прошествовал к последнему мужику.
— О, Петя! — возрадовалась я.
— Вы что, знакомы?!
— Нет, слава Богу. Ты на него посмотри: Петя, Петя, петушок, позолоченный что-то-там.
Попыталась я продекламировать детский стишок, но так и не вспомнила, какую часть Пети можно отколупывать и сдавать в цветмет.
— А этому гаду мы оставим шпоры. В сапогах незаметно будет. И всех остальных: волосы, хвост и соски — под одеждой скрыть очень легко. Сложности у них начнутся, когда придется одежду снимать. Посмотрим, как у них теперь с интимом дела сложатся.
— А то они от обилия интима тебя в гаражи завезли. Одну на четверых.
— Иннокентий ты что их защищаешь?
— Ни в коем случае. Поверь, во мне даже мужская солидарность не проснулась. Потому что это — не мужчины.
— Ну расскажи тогда, как этим 'не мужчинам' состряпать памятные презенты?
— Да просто: глаза закрывай, и желай. У вас, ведьмочек, канал напрямую с Источником связан, не то что у магов: они аккумулируют остаточную магию из окружающей действительности. По крупицам собирают. А вы можете её хоть ведрами черпать, тут всё только от потенциала ведьмы зависит. У кого-то ведро, а у кого-то ложка чайная. У тебя точно не ложка, иначе бы тебя в Северные земли не подтянуло... Ну давай, закрывай глаза. Так, а теперь представь, как должны выглядеть эти мужчины, каждый из них, во всех подробностях. Умничка, а теперь хлопни в ладоши.
Звук резанул по ушам, и я резко распахнула глаза. Мужчины кулями повалились на пыльную дорогу. Голые, они с трудом дышали, так и не приходя в сознание. Осмотрев дело рук своих, и вполне удовлетворившись результатом, я взяла Иннокентия, и отправилась домой.
Красная пелена с глаз моих спадала незаметно, и когда через полчаса я начала трезво мыслить, меня прошиб холодный пот от осознания того, что же я натворила.
К оглавлению
ГЛАВА 3
До дома добрались без приключений. Я находилась в какой-то фрустрации, и никак не могла собраться. Всё вокруг казалось неважным и глупым, хотелось забраться под одеяло и просто лежать, чтобы никто не трогал. Войдя в квартиру, мы прямиком отправились на кухню.
Походя зажгла свет, и не оборачиваясь спросила:
— Иннокентий, уху будете?
— Да, пожалуй, — усмехнулся своим мыслям черный кот, и запрыгнул на стул. До стола он мордой, конечно, доставал, но съесть что-то был бы не в состоянии: над столешницей высовывались лишь уши да кончик мокрого носа.
— Ммммм... может вы примите человеческую форму? — неуверенно предложила я, доставая из холодильника кастрюлю, и ставя её на плиту разогреваться.
— А откуда ты про человеческую форму знаешь? — недобро прищурился киса.
— Ну вы же в больнице сами сказали, — залепетала я.
— Аааааа, ты об этом. Так я пошутил. — заявило это нечто, пристально глядя мне в глаза.
— Врёте? — после недолгого изучения подрагивающих усов спросила я.
— Вру, — расцвел в улыбке Иннокентий, — Так приятно поговорить с ведьмочкой. Я уже и забыл, что вы ложь распознаёте на энергетическом уровне.
— А зачем соврали? — продолжила я допрос.
— Потому что ты пока не готова. Слишком много потрясений за эти дни. Тебе нужно передохнуть, свыкнуться со своим новым 'я', а потом уже с другими 'я' знакомиться. Тебе некомфортно, когда я кот?
— Нет, что Вы! Комфортно. Вы очень красивый, Вас так и хочется погладить... Просто я подумала, что Вам буде неудобно есть за столом.
— Есть на полу мне будет еще неудобнее, поверь.
— Да я даже не думала... — совсем смутилась я, и щеки зааллели.
Отвернувшись к кастрюле, я принялась помешивать суп, чтобы чем-то занять руки. Атмосфера на кухне вроде не изменилась, но мне теперь здесь было предельно неуютно находиться.
— Значит рога и копыта, — задумчиво произнесла я после долгого молчания.
— Слишком давно не общался с ведьмочками, — сокрушенно покачал головой Иннокентий. — Василиса, сегодня я перекидываться не буду. — не терпящим возражений тоном заявил кот. — Я обязательно покажу тебе, как я выгляжу в каждом из трёх свои 'образов', но позже. Если хочешь, давай заключим сделку: я покажу тебе своё истинное лицо через десять дней, а ты в эти десять дней будешь внимательно меня слушать. Не слушаться, а слушать. Я не требую исполнения приказов, мне нужны только твои уши.
— Как-то пугающе звучит: мне нужны твои уши. Не находите? — тихо проговорила я, выуживая половником со дна кусочки семги.
— Василиса, ты прекрасно поняла. Что я имел ввиду.
— Рога, копыта, 'давай заключим сделку' и 'мне нужны твои уши', — погрузившись в совсем невеселые мысли проговорила я, подхватила тарелки, и направилась к столу.
— Василиса, пожалуйста, не надо. — почти заскулил Иннокентий, осознавая, в какие дебри заводят меня мои тяжкие думы под ручку с больным воображением. — Василисушка, я не причиню тебе вреда. Клянусь.
— А клятва эрота дорогого стоит, — продолжил кот, когда я сфокусировала на нем взгляд.
— Эрота?
— Да, так зовется наша раса за гранями.
— То есть Вы не черт и не дьявол? — с надеждой спросила я.
— Нет, — честно ответил Иннокентий, и не менее честно добавил, — хотя в вашем мире именно так нас и называют.
А мне как-то после этого уточнения резко поплохело, и есть расхотелось окончательно.
— Василиса, — кот встал передними лапами на стол, и чуть высокопарно заявил, — Я дал тебе слово, Василиса. Я поклялся, что не причиню тебе вреда. И через десять дней я покажу тебе, как выгляжу. Просто для того, чтобы без ущерба для этого мира принять свой истинный облик, нам придется посетить управление. Там я могу быть сам собой, не разрушая энергетические связи местности и не разрывая потоки. Я же для этого мира существо инородное, да, к тому же, слишком сильное, насквозь пропитанное магией. А здесь, на Земле карантин уже шесть веков. После вашей долбаной инквизиции, чтоб этим инквизиторам с базгулами бухать. Ведьм тогда осталось всего шестеро. Это нарушило равновесие. Сюда вообще чуть путь не закрылся! Потоки истончились, магия затухала и, если бы не девочки, все порталы бы схлопнулись. Грани раньше не так часто контактировали. Каждый мир варился, так сказать, в своем соку, и пересекались мы, дай Бог, раз в полсотни лет. Но девочки продержались. А когда мы пришли, и увидели весь этот бардак, то приняли решение открыть тут пару министерств. Чтобы предотвратить вторую волну инквизиции, мы находили и обучали новых ведьмочек. И, до поры до времени, такая стратегия 'тихого партизанства' спасала. Но когда ваша, уж прости за термин, популяция достигла половины прежнего уровня, то есть перевалила за две тысячи, магия начала крепнуть и проявляться. Инквизиторы, заметив первые признаки ведьмовской активности подняли головы от своих теоретических трактатов типа пресловутого 'Молота', ну и пошли применять знания на практике. Вас опять начали истреблять, а правители нашего мира не смогли на это смотреть сквозь пальцы... В общем, вас дружно перетащили за грани, почти всех, а на Земле теперь остаётся стабильный костяк из полутора тысяч опытных ведьм. Не достаточно, чтобы магия возродилась и привлекла внимание инквизиторов, но достаточно чтобы поддерживать эту самую магию в живом, пусть и коматозном состоянии.
— Страшное было время. — глухо произнесла я, без интереса помешивая ложкой в тарелке.
— Да, страшное, и, надеюсь, это больше не повторится. Ты всё-таки покушай, Василиса, да пойдем спать. Утро вечера мудренее.
Я покорно кивнула. Силы, откуда-то взявшиеся во время моих вечерних 'развлечений', теперь вернулись 'куда-то' по-английски, не прощаясь. Апатия навалилась с новой силой, и кровать сейчас виделась единственным и самым верным выходом из всего этого сумасшествия.
Когда я начала клевать носом в ополовиненную тарелку, Иннокентий заявил:
— Так, всё. Хватит. Давай-ка спать. Многовато событий на один короткий день для одной маленькой ведьмочки, — и подавая пример, засеменил по коридору в сторону комнаты.
Я сгрузила тарелки в раковину, и, даже не вытерев со стола, поплелась следом.
— Очень уютное кресло! Прямо для меня тут стояло. — мурлыкнул Иннокентий, — Василиса, могу я от тебя позвонить?
— Да. Только домашнего нет, мобильной в сумке возьмите.
Ответила я бессовестно широко зевая. За день я действительно утомилась.
— Василис, ну как я его, по-твоему, оттуда достану? — скривился собеседник.
— Угу, — кивнула я, и спотыкаясь дошла до пуфа возле двери.
Вернувшись в комнату, положила телефон на кресло прямо перед котом и разблокировала сенсорный экран. Только я повернулась, чтобы наконец лечь, как услышала.
— Василииис, ну я же не смогу номер набрать.
— Угу, — как разбуженная в полдень сова, вновь ухнула я, и принялась тыкать в озвучиваемые Иннокентием цифры.
— Спасибо.
— Угу.
Вряд ли кот услышит от меня сегодня что-то более вразумительное.
Иннокентий с кем-то поздоровался, и принялся степенно рассказывать что-то собеседнику.
На словах сконцентрироваться не получалось, да я и не особо старалась, но голос слышала: приятный тембр, низкий, очень мягкий, обволакивающий. Таким голосом говорят обычно надежные и сильные мужчины. Самое то на сон грядущий.
Только моя голова коснулась подушки, как я сразу провалилась в темноту и спокойствие. И в этих темноте и спокойствии я бы и дальше с удовольствием прибывала, если бы солнце не начало нещадно слепить глаза. Я зажмурилась, сморгнула выступившие слёзы и, чуть привыкнув к яркому свету, огляделась по сторонам: мой любимый сквер, моя любимая аллея, моя любимая лавочка... ранее любимая, теперь же я с нее вскочила как ошпаренная. Я начала нервно озираться, пусто, только воробьи чирикают в ветвях высокого кустарника. Я крутила головой на все триста шестьдесят градусов, вот чувствовала моя пятая точка, что где-то готовится гадость. И чутьё не подвело.
Из-за поворота появился ОН. Господин 'ты-ничего-даже-не-вспомнишь'. Неспешно шагая в мою сторону из другого конца аллеи, он, кажется даже не смотрел на меня.
Бежать! Срочно бежать пока не заметил! Но ноги будто приросли к земле, и сколько я не дергалась, даже на миллиметр не смогла сдвинуться, а этот урод всё приближался.
Прекрасный полубог был уже совсем близко, но так и не смотрел в мою сторону: он грелся в лучах, подставляя лицо светилу. Щурился, улыбался, и не было ему до меня никакого дела.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
