| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ГЛАВА 2
— Ты совсем офонарел?!?!?!?!?! — бушевал шеф. — Проверять потенциальную ведающую в парке на первой минуте знакомства. 'Раздевайся'?! 'Ты ничего не вспомнишь'?! Стахановец, твою мать!!! Полгода он не хотел возиться. Поздравляю, новатор! Первый случай дара за тридцать лет ты прошляпил!!!
За окном сгустились тучи, далёкие раскаты грома аккомпанировали взбешенному Иннокентию Павловичу.
— Дегенерат!!! — раскат грома, — Идиот!!! — раскат грома, — Имбицил!!! — два раската, переходящих один в другой.
В управлении стояла мертвая тишина, служащие сидели за своими столами и боялись лишний раз вздохнуть.
— Что мне теперь с ней делать?! Она же еще и девственница! Руку покажи.
Валерий вытянул вперед руку. Он сидел молча, с того самого момента, как вдруг оказался в кабинете шефа. Пространственные перемещения для него были не новы, но раньше они происходили исключительно по его желанию и после заклинания, а не вот так... Валерий вновь сжал зубы. Не девственница она. Гадина... Маленькая аппетитная гадина. Ты мне за это поплатишься. И я даже знаю, что я в качестве платы потребую.
Шеф перегнулся над столом, громко втянул ноздрями воздух и кивнул:
— Точно девственница.
Безусловно поплатишься, Василиса. К черту, значит, да?
Шеф устало опустился в кресло, массируя виски и небольшие рожки. Вид у него был потрепанный. Еще бы! Такой энерговыброс устроил: гроза на половину Ульяновской области легла!
Иннокентий Павлович в шестой раз запустил 'запись'. Крышка стола пошла рябью и вновь на ней отобразился зацикленный временной отрезок. Всего несколько минут. Как же быстро это произошло.
— Думаю спрашивать девственница ли ты нет смысла?
— Правильно думаешь, не стоит спрашивать.
Вновь зазвучал в кабинете голос необращенной ведьмочки. И что-то в нем зацепило.
— Я всё улажу, шеф. Она будет в управлении...
— Даже подходить не смей к девочке. Я сам займусь её обращением. Увижу возле моей подопечной, отправлю за грань с печатью на полсотни лет, будешь с лесовиками куковать.
Я не кивнул и ничего не сказал. Для себя я решение уже принял.
* * *
— Василис, ты чего?
Обеспокоенно начала меня рассматривать Алёна.
— Ты такая бледная...
— Нормально всё, Алён, просто немного мутит.
И тебя бы мутило, если бы весь мир вокруг пульсировал второй день подряд! Открывая глаза утром, я так надеялась, что этот кошмар закончится, но даже не подняв голову с подушки поняла, что надеждам моим сбыться не суждено.
— Может отравилась? Ты что вчера ела?
— Ну за обедом ты сама видела, а больше ничего.
— По-моему, твой организм просто против диеты, — скривилась блондинка.
— Да я не на диете, просто вчера как-то есть не хотелось...
— Правильно-правильно, Василисушка. Давно тебе на диету пора сесть. Если вот эта твоя замечательная часть станет поменьше, то я перестану сдерживаться и соглашусь-таки поужинать с тобой. Всегда больше любил биться о скалы, нежели качаться на волнах.
Пятая точка горела под взглядом заместителя руководителя отдела внутренней безопасности.
— Сергей, советую Вам вспомнить правила этики в нашей компании, и прикусить язык.
Сказала я, оборачиваясь, и вперилась в нахала взглядом. Сергей задумался, глядя в потолок, а потом охнул, и поднес руку к губам. На пальцах краснела капелька крови.
Да что ж за чертовщина творится? Мир вокруг стал пульсировать еще сильнее, и я покачнулась, опираясь на стол. Алёнка подскочила, поддерживая меня за плечи.
— Василис, а давай ты в больницу сходишь, а?
— Алён, ну какая больница? Я просто устала. Мне нужно лечь.
Проговорила я, оседая прямо на пол.
— Василиса! Сергей, скорую вызывайте.
А потом мне всё-таки вызвали скорую, и в карету меня запихнули, несмотря на все возражения. И в больницу привезли, и в стационаре закрыли 'на денек, другой'. Потому что не понятно, что со мной происходит: давление в норме, а сердцебиение как у спринтера, после пятисотметровки. Вот и лежу я теперь в больничной палате в ожидании завтрашних забав: утренних анализов (всего, чего только можно, на всё что только удалось придумать), ЭКГ, МРТ и ещё чего-то там... вон список на тумбочке валяется.
Палата моя на первом этаже. Окна выходят на небольшую парковую территорию для прогулок 'болезных'. Как раз на прогулку и ушли две моих соседки. Из приоткрытой форточки доносился многоголосый птичий щебет и веял легкий теплый ветерок. Но было очень сложно сконцентрироваться на этих приятных мелочах, так как мир вокруг до сих пор пульсировал, а головная боль всё нарастала.
На подоконник с той стороны запрыгнул пушистый черный кот. Красивый, шерстка так и переливается в лучах весеннего солнца. Немного потоптавшись на месте примериваясь, кот запрыгнул в форточку, толкнул её мордочкой, открывая во всю ширь, и уверенно приземлился на пол в палате. Гордо задрав хвост, он прошествовал через всю комнату, запрыгнул ко мне на одеяло, уселся в ногах, и глядя на меня сказал:
— Ну здравствуй, Василиса.
Ой, не в ту клинику меня привезли. Вчера исчезающие полубоги. Сегодня говорящие коты... И почему-то булгаковские 'Мастер и Маргарита' вспомнились.
— Здравствуйте, — проблеяла я.
— Василиса, я знаю, что у тебя сейчас очень сильно голова болит, и я тебе постараюсь помочь, но потом нам сразу надо из больницы выбираться. У тебя кровь еще не брали?
— Нет, господин Бегемот, на завтра на утро назначили.
— Вообще меня Иннокентий зовут. — хохотнул большой черный и красивый представитель кошачьих.
— Приятно познакомиться. А вы случайно не знаете при обращении в психиатрическую клинику по поводу исчезающих незнакомцев и говорящих котов, там сразу закрывают, или оставляют на амбулаторном лечении?
— Сразу, Василисушка, сразу. А еще там сразу начинают давать веселые таблетки, но нам с тобой туда никак нельзя. Давай-ка ты сядь, откинься на подушку и попробуем тебя вытянуть. Почти сутки уже в межгранье висишь, конечно тебе плохо...
Причитал кот, пока топал поверх одеяла по моим ногам к животу. Дойдя, оперся передними лапами мне на грудь. Я дернулась.
— Тише, Василисушка, тише. Сейчас помогу. В глаза мне смотри и не бойся. Смотри в глаза, Василиса.
Кошачий зрачок начал пульсировать, то сужаясь до точки, то расширяясь во всю радужку. Но его пульсация, и пульсация всего окружающего мира шли вразнобой и от этого начало тошнить еще сильнее.
— Василиса, смотри, не отводи глаз. Мне надо понять, на какой грани ты зависла. Сравни, что ты видишь, и скажи, быстрее или медленнее?
— Вам нужно быстрее, Вы отстаёте.
Борясь с позывами, ответила я, и в ту же секунду кошачий зрачок ускорился.
— Так?
— Быстрее.
— Теперь? Василиса, не молчи.
— Быстрее.
— Эк тебя занесло. Так и в Северные Земли переместиться можно было... Ага, нашел, — радостно мявкнул Иннокентий, — точно, путь к Северным Землям. У тебя там что родня?
Мотнула головой.
— Василиса, на меня смотри, глаз не отводи и не моргай.
Я чуть не закричала, когда из зеленых кошачьих глаз полыхнули разряды.
— Хорошо, еще чуть-чуть.
Пульсация зрачков ускорилась, а вслед за ней и пульсация всего вокруг.
— Умница. Теперь за мной...
И кот начал замедляться. Постепенно, сначала почти незаметно, но вскоре стало ясно, что окружающее пространство так же пульсирует медленнее. Через пять минут зрачки кошачьих глаз замерли вертикальными щелками-лепестками.
-Хорошо, Василисушка. А теперь к главврачу, писать отказную от обследования и стационара.
— Иннокентий, а у вас рожки выросли.
Вежливо уточнила я, глядя на два отростка на лбу.
— Был бы я 'человеком', у меня сейчас и копытца бы появились. — констатировал кот, — Вытягивать из граней — это тебе не два пальца...об асфальт. Давай к главврачу, я тут тебя подожду.
— Спасибо большое.
Искренне поблагодарила я, поняв, что голова больше не раскалывается, да и мутит не так сильно.
* * *
Сказать, что главврач был недоволен моим решением — это ничего не сказать. По мою душу (а точнее на мою бестолковую голову) созвали целый консилиум, и в течение полутора часов самозабвенно доказывали мне, что уходить мне ни в коем случае нельзя, обследование нужно обязательно провести, нужно лечиться.
Во мне же поселилась странная уверенность, что я поступаю правильно, что Иннокентию можно довериться и мне обязательно, во что бы то ни стало и как можно скорее нужно выбраться из этого муниципального заведения.
От главврача меня выпустили только в восемь вечера. Вернувшись в палату, я переоделась, взяла сумочку и налегке отправилась домой. Иннокентий шмыгнул в форточку, бросив 'Встречаемся у главных ворот'.
А у главных ворот уже ждало такси. Иннокентий заверил, что мотаться в таком состоянии по темному городу (пусть даже такому тихому, как Ульяновск) не стоит.
Открыв дверь Logan и пропустив вперед кота, я забралась в прокуренный и не слишком чистый салон такси.
— А с кошками ваще нэльзя...
С сильным акцентом выдал мой (как минимум на ближайшие минут сорок) собеседник. Причем, что это будет именно "собеседник" я не сомневалась — очень уж характерный типаж, пока не довезет, не заткнется.
— Извините, я переноску забыла, но кот у меня смирный, он мешать не будет. Иннокентий, посидите, пожалуйста, у меня на коленях пока не доедем. — обратилась я к коту, призывно похлопав по означенной части тела.
Иннокентий с самым независимым видом подошел и забрался мне на ноги. Потоптался, устраиваясь поудобнее, и лег.
— Эээ, Куклачёва, да?
Выдало это чудо в кепи, внимательно разглядывая черного красавца. Хотя, судя по лицу, вот сейчас он смотрит далеко не на кота, а на длину моей юбки. А что? Юбка как юбка, как раз до колен (т.е. очень даже приличная, и нечего так пялиться!)
— Поехали, красавица. — подмигнул мне горец, и завел машину.
Пристегнувшись, и аккуратно придерживая Иннокентия, я прислонилась лбом к стеклу. Усталость последних двух дней как-то разом навалилась.
— Василиса, ты только не засыпай, пожалуйста — попросил Иннокентий шепотом.
На темных улицах уже зажглись фонари, и желтыми маячками подмигивали проносящемуся мимо авто. С водительского сидения не прекращался стрекот про стоимость бензина, шашлыки и курс доллара.
— Василиса, — выпустив когти потребовал моего внимания Иннокентий, и тихо, только для меня сказал — если уснешь, я с ним, конечно справлюсь, но я тоже очень устал, пока тебя вытаскивал, поэтому не провоцируй его. Не засыпай.
— Да, я поняла, простите.
— Чего? — удивились с водительского сиденья.
— Да, — говорю громче, — полностью с вами согласна.
Окрыленный моим таким внезапным воскрешением, водитель начал говорить в два раза громче и быстрее. А потом замолчал, и лукаво глядя в зеркало заднего вида заявил:
— Вот такой жэна мне и нужна.
Удивленно глянула на него.
— Это на основании чего же вы сделали сейчас выводы?
— Ну как, — расплылся в улыбке сын гор, — смотри какая красивая и молчит, а как рот открыла, так соглашается.
И глазки мне строит... Я скептически хмыкнула. Да, не знаешь ты еще как я "соглашаюсь". Иной раз вся дирекция на собрании воет, если я проект от экономического департамента вместо Алексея Геннадьевича защищать иду.
— Вы не первый оценили эти качества.
Иннокентий, до этого прислушивающийся к разговору скрыто, теперь строил мне грозные рожицы.
— Я замужем уже.
— И кто муж? — хохотнул водила.
— Боксер.
— Василиса, ну что за бесталанная ложь?! Аж слушать стыдно. И это юная ведьмочка? — прошипел кот, стукнувшись лбом мне в коленки — Хорошо, что у вас два курса будут преподавать азы теории и практики обмана от вербально-невербальных способов, до магического отвода глаз. Рекомендую тебе потом спецкурс по иллюзиям взять. Преподаватель там просто золото, больше сорока лет его по граням ловили, иллюзиониста хренова, пока не заякорили на здание министерства.
Пока я удивленно таращилась на кота, таксист, кажется, задал мне какой-то вопрос.
— Что, простите?
— Кольцо, говорю, гдэ? — совсем развеселился горец, — Кто ж такую дэвочку на улицу бэз кальца пустит?
— Не, Василис, так дело не пойдет. Давай-ка обработай его, а то не довезет он нас до дома.
— Как обработать-то? — прошептала я, наклонившись якобы поправить замочек на балетке (ага, декоративный)
— Ну ты же двоих уже направила.
— Направила?
— Отдала приказ, они исполнили. Направила, ведьмочка, направила — чуть раздраженно пояснил Иннокентий, — Смотришь в глаза и отдаешь четкий приказ. Вот и всего делов. Местные непосвященные, к Источнику не подключены, сопротивляться не могут.
Я всё так же озадаченно моргнула.
— Просто прикажи ему, — нетерпеливо шикнул Иннокентий.
— Немедленно отвезите меня домой! — взвизгнула я, когда кошачьи когти впились в колени.
— Ты чего верещишь, э? — в голосе горца завибрировало раздражение, — Я ей тут про её красоту, про жизнь. Почти жениться предлагаю. Все вы бабы дуры и суки.
Злость, с которой были выплюнуты последние слова, меня откровенно напугала. Мы свернули с главной улицы во дворы, и начали петлять темными проулками. Атмосфера в машине становилась всё менее и менее дружелюбной, а я истерично просчитывала, какую часть тела мне не жалко, ибо прекрасно понимала, что если я, как и планирую, выпрыгну сейчас на полном ходу, то остаться в целости и сохранности мне вряд ли поможет даже чудо.
— Если через две минуты не разомкнет, то придется тебя опять в грани утягивать, похоже ты пока только из них работать можешь.
Ничего хорошего за следующие две минуты не произошло. Logan, в очередной раз свернув, выехал к гаражному массиву, проехал вдоль до ворот, и посигналил сторожу.
— Вы не забыли, что должны отвезти меня домой? Мне кажется, Вы несколько отклонились от маршру...
— Заткнись, сука. — рявкнул водитель, и вцепился в руль побелевшими пальцами.
— Не разомкнуло, — невесело констатировал кот, качая головой.
А у меня просто сердце в пятки ушло. Зарывшись похолодевшими пальцами в густую шерсть Иннокентия, я судорожно соображала, как теперь выпутываться.
— Василисушка, нам нужно, чтобы он нас в гаражи подальше завез. Чтоб посторонних глаз не было.
— Думаю в этом ваши желания как раз совпадают, — перебила я, истерично хихикнув.
— Ты выйдешь, я перекинусь, и всё с этим господином обсужу.
Шерсть вдоль хребта Иннокентия совсем по кошачьи встала дыбом, а пушистый хвост с силой хлестал мне по ноге.
— Что-то я сомневаюсь, что он мне выйти позволит. — скептически произнесла я, — Может ты при мне перекинешься?
— Нет, — жестко отрезал Иннокентий, — рано. Просто сиди и не двигайся, а как скажу — побежишь.
Мы проехали две гаражных линии и свернули в третью, в самом конце виднелся разведенный мангал. Когда подъехали ближе, удалось среди неясных пляшущих теней различить двоих мужиков с пивными бутылками, сидящих на раскладных стульях. Третий сын Адама самозабвенно нанизывал мясо на шампуры.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
