Египет. Легенда затерянной пирамиды

Глубокий вдох. Сила перетекает в руки. Солнце обнимает ее, проходит по жилам. К разорванной вене устремляется сила — любовь и солнечный свет. Закрыв глаза, жрица представляет себя очень маленькой. Эта малышка стягивает, сшивает, сживляет края разрыва, разглаживая рубцы. Губы шепчут заклятье.

— Нет! Сначала голову!

"Кто это? — Она убирает руки со сросшейся вены, перетягивает бинтом рану.

— А голова как же? Он же умрет!

"Кто это? Ах, да! Маруд! Младший помощник Имхотепа.... Разве он?.. Нет! Плотник, кажется!.."

— Может быть, скопление крови внутри черепа. — Тоном девочки, отвечающей урок, она давала пояснения, не переставая работать, — кровь, если ей не дать выбежать, останется внутри пузырем. Будет давить на мозг и человек сойдет с ума. Или умрет. Пусть бежит!

"Ноги! Теперь — ноги!" И снова: вправить. Пальцы скользят по острым краям кости, разрезая кожу. Мысленно вытолкнуть чужую кровь своей. Немного силы туда.... Стянуть порез. Хорошо! Дальше!

Свет льется сквозь нее. Кровь останавливается.

— Теперь голову? — Маруд смотрит на девушку, чувствуя внутреннюю дрожь. Ему не показалось! Каждый раз, когда эта красавица останавливает кровь или снимает боль, сквозь черты ее лица проглядывает львиная морда! Надо спросить у чати, что же это значит? Ее благословили боги? Или она одержима духами зла?

Жрица кивает, обмывает голову водой из фляжки, смывая остатки грязи. Клок кожи уже не прирастить назад. Он — мертв! Что ж! Придется ему ходить со страшным шрамом на затылке.

Вспоминая о позвоночнике, Нефрет ощущает прилив сострадания. Из ладоней брызжет яркий свет. На глазах у изумленного Маруда, кровь останавливается, края раны вздрагивают и начинают тянуться друг к другу. разрыв соединяется! Стягивает кожу к затылку, разглаживая морщинки на лице, делая мужчину моложе его лет...

— О, дает! — Только и смог прошептать Маруд.

Имхотеп разогнулся. Этого он спасти не смог. Перед глазами все плыло — силы отдал, а результат...

— Господин? — Возле него склонился Маруд, — там...

— Что?

— Его высочество, принц Сехемхет... Он желает видеть вас. Я проводил его к вашей палатке, приказал принести вина и фруктов. Но... он сейчас один. Али занят, да и я.... А вы... как же?

— Понятно! С этим — все. Здесь есть еще кто-нибудь?

— Нет. Двое умерли. С последним, что отлетел дальше всех, работала госпожа Нефрет.

— Где она?

— В храме Запада. Она пошла с тем, последним. Боялась, что его не донесут, если она отойдет. Она... Странная! — Он испуганно выдохнул, чуть отстраняясь от чати.

— Странная? — Патрон, быстрым шагом направлявшийся к своей палатке, остановился, внимательно глядя на испуганно человека, — в смысле странная?

— У нее, сквозь лицо... Морда львиная видится!

— Ах, это.... Это, брат, такая штука.... В общем, это Сахмет через нее благословляет раненных.

— Так ведь у вас этого нет!

— Это бывает только у тех, в ком течет чистая царская кровь...

— А! Понятно! — Маруд закивал, шагая рядом. И вдруг споткнулся, — чистая царская кровь, чати? Но, ведь.... Ведь это значит...

— Знаю! Никому о том ни слова! Я сам разберусь. Пошли!

* * *

Все утро его было пронизано ожиданием. Сегодня Имхотеп должен дать ему совет, где искать его прекрасную спасительницу. Все внутри дрожало от нетерпения, он отказался от завтрака и с трудом высидел церемонию завтрака фараона, нервничая оттого, что отец не разрешил ему удалиться и ведет глупые и пустые разговоры о погоде и новом разливе Нила.

Когда он, наконец-то, смог встать из-за стола, то отправился к Имхотепу, который в это время находился в Саккаре, наблюдая за возведением ограды вокруг пирамиды Джосера и росписью комнаты мумификации. Отец милостиво отпустил его, полагая, что сын, наконец-то, заинтересовался чем-то, касающимся власти и страны.

Сехемхет так торопился, что чуть не перевернул колесницу на пути в Город Мертвых. Он сильно обогнал своих телохранителей, которые двигались вслед за принцем, ориентируясь на пыльное облако впереди и с ужасом думая, что с ними сделает фараон и командир, если мальчишка перевернется на такой скорости. Утешало только то, что рядом несся Кенна, их начальник и брат принца. Хотя.... Эти двое здорово разогнались, пытаясь выяснить: чьи же кони быстрее. Так, что — какое уж тут утешение! Одна головная боль!

На главных дорогах Мемфиса всегда было тесно от медлительных ослов, повозок, процессий паломников и рабов — носильщиков, до отказа нагруженных корзинами. Множество купцов стекалось сюда со всех концов страны. Сюда же шли и те, кто мечтал увидеть фараона Джосера, воплощение Гора на земле.

Охрана чуть расслабилась, когда Сехемхет свернул с главной дороги и направился на Запад. Здесь шла дорога на Саккару, в целом довольно хорошая, сейчас она была лишь в нескольких местах занесена песком.

Этой дорогой часто пользовались, и она пребывала в хорошем состоянии, ведь за этим следил сам чати Имхотеп! На дороге было мало повозок, что значительно упрощало продвижение по ней и к тому же делало работу телохранителей менее напряженной.

На чистых участках, протяженностью в сотни стадий, можно было беспрепятственно разгоняться, и юный наследник наслаждался быстрой ездой. Это успокаивало его кровь и нервы, хотя и портило их охране. Он радовался, как ребенок в ожидании праздника. Еще больше он радовался, когда умудрялся заставить друга глотнуть пыли из-под своих колес. Кенна в ответ только рычал...

Зная Имхотепа, как мудрого учителя и сильного мага, принц искренне верил, что чати, который не раз подтверждал свое хорошее к нему отношение, выручал его в детстве из разных передряг, и сейчас поможет ему с решением проблемы.

В крайнем случае, решил Сехемхет, он уговорит Имхотепа просить помощи у Пта и Ашторет напрямую, в обход жрецов. А уж собрать все необходимое для древнего заклинания исполнения желаний, если кто и сможет, так это принц, известный своим упорством в достижении поставленной цели.

Выполнить обряд под силу только Имхотепу, уже сейчас признанному одним из величайших мудрецов своего времени. О нем, уже более двадцати лет, люди слагают легенды. Так кто же может помочь, если не он? Сехемхет счастливо рассмеялся, круто заложив вправо, почти чиркнул ободом колеса по ногам лошадей брата, останавливаясь возле высокой ограды и, кинув поводья подоспевшей охране, пошел искать чати фараона.

* * *

Внутренний двор, предназначенный для проведения праздника Хеб-Сед, был готов. Осматривая результаты работы Имхотепа, принц удовлетворенно вздохнул.

Все фараоны, через тридцать лет своего правления должны были проводить ритуал омоложения, чтобы навсегда остаться молодыми. Имхотеп не очень-то верил в то, что ритуал сможет омолодить его друга и господина, фараона Джосера, но не смел высказывать вслух свои сомнения, дабы не нарушить искренней веры царя в то, что ритуал вернет ему уходящую молодость. Сделает его зубы целыми, сердце — здоровым, а кости вдруг перестанут ныть на погоду в местах переломов. Сехемхет знал об этом, но считал, что будущее рассудит — кто из них прав.

Увы! Имхотеп не верил, но он не считал себя в праве лишать друга надежды на помощь древнего ритуала, который, по легендам, всегда срабатывал. В конце — концов, кому, как не ему — чати фараона, первосвященнику Гелиополя было знать, что способна сотворить древняя магия, если ее правильно применять и не отклоняться от обряда! И кому, как не фараону, богу на земле, получать помощь древних сил? Хотя Имхотепа очень сильно смущал тот факт, что Джосер планировал свое проведение Хеб-Сед в несколько вольной форме и, возможно, что будут допущены отступления от древнего ритуала. Народ он, конечно же, сможет убедить в чем угодно, власть фараона очень велика и сильна в стране, но вот как быть с надеждами царя на чудо? Впрочем, он — Имхотеп, сделал все возможное и невозможное для успешности предстоящего ритуала.

Для этой магической процедуры внутри ограды пирамиды соорудили особую площадку, вокруг были возведены святилища и храмы, в них фараон будет просить у богов дозволения на повторную коронацию. А когда фараона не станет, да будет он здрав, силен и могуч, его душа здесь получит благословение богов на новое возрождение.

Именно здесь побежит Джосер, демонстрируя народу и богам, свою силу и энергию. Взор Сехемхета передвинулся южнее, на еще одну мастабу. Она предназначена для Ка — души фараона, которая должна совершить паломничество на юг, где сподобится стать ближе Великому божеству. Кроме того, здесь планировалось захоронить канопические сосуды с внутренними органами фараона.

На северной стороне пирамиды Имхотеп построил заупокойный храм, когда фараон уйдет на Запад, жрецы станут ежедневно совершать в нем жертвоприношения ради благополучия Ка Джосера. Рядом с этим храмом, по решению царя, построили небольшую комнату — сердаб, где вскоре поставят статую фараона в натуральную величину. Она будет восседать на троне, в белом плаще. Все это имело прямое отношение к предстоящему ритуалу.

Чати окружил все это десятиметровой стеной. Все вместе было великим городом — крепостью, личным городом фараона. В стене было четырнадцать ложных дверей, саму стену облицевали белым известняком. О нахождении единственной настоящей двери в стене, окружающей пирамиду, кроме центральных ворот, знали лишь чати, несколько жрецов и сам фараон. Сехемхет не стал никому докладывать, что тоже был в курсе этой тайны, заметив однажды, как туда входил отец. Впрочем, юноша искренне считал, что это знание ему никогда не понадобится.

Этот город в точности повторял дворец фараона, его храмы и молельни, в котором он сможет с удобствами жить вечно. Все здесь было построено с одной целью и выражено в одной фразе: "Да отпразднует царь миллион празднеств Сед!".

ГЛАВА 14.

Сехемхет в нетерпении ходил по палатке. Метался, как лев в клетке, только что не рычал! Спокойно сидевший на небольшом удобном стуле Кенна следил за ним взглядом, но не комментировал, потягивая отличное вино, что распорядился принести младший помощник Имхотепа, перед тем, как убежал его искать.

— Где же он? Где? Где? Он обещал! Сегодня!

— Перестань мельтешить! ты ведешь себя, как истеричная девица, у которой любовник позабыл о свидании, а она решила, что мир рухнул и скачет верхом на ком-то другом. Сядь! Выпей вина. Отличное, между прочим, вино!

— Ты не понимаешь! Сегодня все решится! Сегодня я узнаю ответ! Сегодня все станет ясно! Я узнаю — кто она! Быть может, даже увижу ее. Наконец-то!

— Тем более, нет причин для паники. Сядь, расслабься, насладись последними минутами спокойствия. Ты же знаешь этих женщин! если нам предстоит встреча после долгой разлуки, значит — жди истерики! так отдохни душой и телом. Подготовься к испытанию нервов на прочность...

— Отстань ты от меня со своими глупостями! Я тебе уже тысячу раз говорил — она не такая!

— Не такая, не такая! Я же тебе говорю...

— Заткнись! Мне надо подумать! — принц навис над ухмыляющимся другом, — я не шучу, Кенна! Мне и, правда, надо побыть в тишине. — Осознав, что брат не шутит, телохранитель с глубокомысленным видом уставился в кубок. И кто сказал, что "Истина в вине"? Ни хрена там нету!

"Сегодня все станет ясно! — Сехемхет снова заметался из угла в угол — Сегодня он узнает кто она! Почему покинула его? Неужели (О, боги!), она действительно спутница одного из вас? но, тогда зачем весь этот маскарад с именами? Сегодня! Сегодня! Сегодня я все узнаю! Сегодня все решится! Или Кенна все же прав? Нет, нет! Об этом не стоит даже думать. Где же Имхотеп? Ах, да! Крестьяне... Скорей, скорей!"

Он метался под молчаливое неодобрение брата. То он представлял себе, как чати взмахнет рукой и она появится прямо из воздуха. Видел ее руки, протянутые ему навстречу. Ее глаза сияли. Он слышал ее нежный голос: "Сехемхет! Любимый! Ты нашел меня! Я люблю тебя! Я — твоя!". И мысли, и образы, один другого слаще, опьяняли, кружили голову, заставляя сладко вздыхать. Вызывая насмешливое фырканье Кенны.

То он останавливался, представляя, как Имхотеп вызывает богов и с одним из них появляется Она....

Ее глаза полны слез. Она протягивает к нему руки. Но грозный бог (на месте которого всегда, почему-то, виделся Сет с головой барана), ее спутник, заслоняет ее, оскалив клыки, рычит: "Она — моя!". И Сехемхет представлял, как воззовет к Осирису и Амон-Ра, прося справедливости. И видел он мысленным взором, как падает он на колени перед троном светлого бога и шепчет: "Мы любим друг друга!".

И взвешивает Осирис их сердца. И видит, что это — Правда! И боги отдают ему его Эхереш, одетую в прекрасные одежды. Она обвивает нежными руками его шею, целует его сладко в губы. При всех, не таясь! А потом говорит ему: "О, мой герой! Ты победил всех и устранил все преграды! Теперь мы будем вместе до конца времен! Люблю тебя! Я — твоя!"...

Принц вздрагивал. Тряс головой, отгоняя постоянно возникающий перед глазами, один на все истории финал — он любит ее всю ночь, а утром просыпается рядом с ней. И вновь они предаются безумным ласкам...

А, если все же, она — богиня? И снова воображение рисовало картины: одна трагичнее и романтичнее другой! Фантазия уносила его в невообразимые дали... Правда заканчивалось все (опять же!) экзотической любовью, где-нибудь на облаках.... В подводном мире.... Или ... Нет! В Ра-Сетау! В стране Мертвых!..

— Сехемхет! Сехемхет? С тобой все в порядке? — голос Имхотепа донесся издалека. И следом ехидный голос Кенны:

— Увы, учитель! Влюбленные сродни сумасшедшим! Не видят, не слышат, не пьют, не едят.... Опять же — не трах... Я хотел сказать, не любят они с женщинами наяву! Все больше в мечтах.... В мечтах... — гад закатил глазки "эротично" постанывая.

Принц вздрогнул, выныривая из мира и впрямь эротичных мечтаний в грешную реальность. Чати тряс его за плечо под насмешливым взглядом брата, который увидев, что он очнулся, высунул язык и состроил похотливую рожу.

— Ну, мальчик! Ты меня напугал! У тебя что, видение было? Кенна! Прекрати кривляться! Сехемхет! Ты не реагировал ни на слова, ни на прикосновения.

— Прости, Имхотеп. Мне надо было подумать. А тут Это.

— Это?

— Кенна!

— А! Все в порядке?

— Да.

— Что ж. Здравствуй! Знаю, зачем ты приехал и сразу же отвечу тебе — прости, нет! Я не говорил с богами о твоей красавице. С утра думал, разберусь с делами быстренько, тогда возьмусь! Опять же, ученица у меня появилась способная. Думал, я ей покажу, как вызывать богов, а она в процессе поддержит меня силой. И видишь, что! Эти болваны сломали рычаг! Народу покалечилось — уйма! У нас уже 5 трупов! Так это я еще не оперировал! Сколько еще умрет от ран, заражения и болевого шока...

— Но, как же... Ты хочешь отложить?

— Нет. Я обещал тебе. Хм — м — м. Дела... Что ж, — он хлопнул принца по плечу. — Ты у нас царского рода. Значит, магия у тебя в крови. Боги, по сути, и так должны откликаться на твой зов. Но, все же, не будем рисковать. Сделаем следующее. Я вызову духов. С богами ритуал сложный и длинный. Сейчас у меня на него просто не хватит сил. Вызову, да пойду к раненным. А ты побеседуешь с ним. Спросишь, все, что тебе нужно и, я покажу как, прервешь контакт. Они уйдут! Идет?