Упавшая Звезда

Поднявшись с колен и торопливо стряхнув пыль, чародейка быстро обходит три треножника, поправляя и вымеряя их расположение на символах меньшего круга внутри гектограммы, понятных лишь ей одной. Девушка волнуется — это сразу заметно, и оттого три диковинно отшлифованных кристалла встают на свои места в треножниках куда дольше положенного. Ещё больше времени уходит на то, чтобы всё тщательно проверить. Ошибки быть не должно — риск слишком велик.

В тишине подвала, где-то в дальнем углу, заваленном трухлявыми бочками и старой рухлядью раздаётся возмущённый крысиный писк. Девушка ощутимо вздрагивает, оборачиваясь. Но ничего не происходит.

— Ненавижу крыс, — сквозь зубы выдыхает рыжеволосая красавица.

Отойдя на пару шагов, она быстро поправляет причёску, и, сетуя на забытое наверху карманное зеркальце, быстро приводит себя и одежду в порядок. Не хватало ещё предстать перед ней пыльной, растрёпанной, да с паутиной в волосах. Зная её откровенно ядовитый нрав, сомневаться в том, что на эту тему последует целый ворох ехидных насмешек и подколок не приходилось. Внезапно девушка поймала себя на мысли, что немного волнуется. Да, та, что была заточена в этой нефритовой статуэтке, была её хорошей подругой, и они не раз делили между собой и радости и горести и… Гхм, одного мужчину. Вот только артефактной компрессии ту подвергли при не самых приятных обстоятельствах, и времени на то, чтобы объяснить ей куда делась её воспитанница и её любимый, если повезёт, будет совсем немного. А если не повезёт, освобождённая сразу начнёт метать молнии. Собственно, для этого и требовалась защитная гектограмма. Долго в ней конечно пленницу не продержишь, да чародейка и не хотела этого, но немного успокоиться и взять себя в руки той должно хватить. А иначе натворит делов…

Резко тряхнув своей огненно-рыжей шевелюрой, безнадёжно портя столь тщательно уложенную причёску, девушка подошла к столу, ещё раз глянула помятый листок, исписанный малопонятными любому непосвящённому символами, горько вздохнула, силясь подавить излишнее волнение, и произнесла заклинание.

Свечи вспыхнули ярким пламенем, в кристаллах разгорелось призрачное сияние, принявшее форму лучей, что выстрелили прямо в нефритовую фигурку. Нефритово-зелёный тут же перетёк в золотой, а ещё через мгновение статуэтка стала прозрачной. Длинные тени от свечей заплясали неведомый танец, а символы на полу, словно ожив, принялись хаотично меняться, преображаясь. Трисс и не думала опускать руки — правильные жесты при таких чарах были очень важны.

Фигурка, окутавшись лёгкой дымкой, стала стремительно расти, меняя свою форму и структуру. Лучи света, прорываясь сквозь блестящий туман, освещали малейшие движения и изменения материи. Ещё одно мгновение, и в центре гектограммы появилась человеческая фигура молодой черноволосой женщины, неподвижно замершей на грубом каменном полу.

Свечи затухли, сиявшие доселе кристаллы помутнели и потрескались. Чародейка с облегчением опустила руки, шевеля затёкшими пальцами. Но всё явно пошло не по плану — фигура на полу не двигалась.

— Йен, — негромко, с лёгкой опаской позвала девушка. Однако вместо того, чтобы приняться метать молнии, черноволосая свернулась в клубок и дико закричала. Рыжая от неожиданности едва не подскочила на месте, но тут же кинулась к своей подруге, подхватив её голову на руки, спасая от ударов о холодный камень. Женщина заходилась криком, прижимая руки к низу живота. Чародейка шептала лечебные и диагностические чары, водя над её телом, мерцающими ярким белым светом ладонями. Постепенно та затихла, судорожно, с хрипом глотая воздух.

— Йен, Йеннифэр, ответь, ты меня слышишь?

— Т-Трисс? — подслеповато щурясь, пробормотала черноловосая, сжимая руку девушки.

— Уф, — облегчённо вздохнула та, — кажется мозг в порядке.

— Воды… — сдавленно просипела женщина, хотя на вид, скорее такая же девушка — ровесница рыжеволосой.

— Сейчас, сейчас, — мигом засуетилась Трисс, одним жестом призвав со стола здоровенный медный кувшин с водой. Бережно придерживая голову подруги, девушка принялась аккуратно поить её, словно маленького ребёнка. Йеннифэр пила жадно, едва не захлёбываясь, наплевав на всякие приличия.

— Ещё! — уже более уверенно потребовала черноволосая. Молодая чародейка, призвав следующий кувшин, мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Про артефактную компрессию ей было известно немного — уж очень редкое заклинание, но и того что знала, ей хватило чтобы заранее подготовить четыре крупных кувшина с водой, да не простой, а насыщенной целой прорвой солей и добавок, столь необходимых ослабленному обезвоживанием организму.

— Йеннифэр, — видя, что её подруга немножко пришла в себя, заговорила Трисс, — что последнее ты помнишь?

— Гарштанг… Дьявольщина, — женщина закашлялась, рыжеволосая же, не теряя времени, тут же принялась за новые лечебные и поддерживающие чары. Девушка не была мастером в области целительства, да и опыта ей порой не хватало, но уж хоть чем-то помочь она была способна.

— Францеска! Она меня упаковала! Там были эльфы… Цири…

— Память в норме, это хорошо, — в перерыве между очередными зубодробительными формулами заклятий, заключила Трисс.

— Где я? — морщась от боли во всём теле, поинтересовалась Йеннифэр.

— В Ард-Каррайге, не двигайся, пожалуйста. Сбиваешь. Так, почки в порядке, это радует.

— Только лишь почки? — осторожно вздохнула женщина. — кажется будто во мне вообще ни одного целого органа.

— Не двигайся, я же прошу — ты мешаешь! Это последствия дегидратации. Это…

— Деградация! Degrengolada! Какого дьявола, Трисс? — хрипло рявкнула Йеннифэр, пытаясь отодвинуться от рыжеволосой.

— Йен, ты ведёшь себя, как маленький ребёнок.

— Драка на Танедде закончилась?

— Да, — раздражённо мотнула головой девушка. — Уже месяц как. Дай мне закончить, прошу — тогда поговорим обо всём.

— Для начала, ответь — где Цири? Что с ней?

— Для начала, тебе стоит привести себя в порядок!

— Трисс! — угрожающе нахмурилась черноволосая.

— Йеннифэр! — не столь угрожающе, но всё равно решительно прищурилась рыжая.

Женщина хотела сказать что-то ещё, но перевела взгляд вниз, сдавленно ойкнула, разом растеряв весь настрой, и смущённо произнесла вовсе не то, что собиралась:

— Да, пожалуй, стоит. А то я… Эхе, кажется, не удержала.

* * *

Развалившись в мягком удобном кресле в светлой горнице, черноволосая чародейка потихоньку, с изрядной долей отвращения попивала смесь глюкозы с морковным соком. Приняв ванную, как следует расчесав непослушные кудри цвета воронова крыла и переодевшись в свежее платье, она чувствовала себя уже значительно лучше, чем утром. К сожалению, от необходимости соблюдать строгий лечебный режим, это её не избавило. Трисс после короткого и отнюдь не дружелюбного разговора через мегаскоп, чётко следовала рекомендациям Францески Финдабаир, не собираясь отступать от них ни на йоту. Даже принимая во внимание недовольство подруги. В конце концов, Йеннифэр смирилась с мыслью, что в своём нынешнем состоянии она мало на что способна, а, следовательно, и предпринимать что-то, пока её здоровье не придёт в норму было бы глупо.

— Давай подведём итог, — отставив на столик стакан с опротивевшим соком, проговорила чародейка, когда Трисс закончила свой рассказ, — Нильфгаард занял Лирию, вдвоём с Каэдвеном разделил Аэдирн по Дыфне, сжёг Венгерберг, заглотил Содден и отчего-то застрял в Бругге. Вильгефорц сбежал, Тиссая де Врие покончила с собой, подпалённый ублюдок Риенс искал меня по всему Танедду и разумеется не нашёл. Ты больше не на побегушках у королей, меня упаковала в нефритовую фигурку Францеска, месяц прятала в коробке, но внезапно, наполнившись бескорыстным альтруизмом, передала тебе. Цири исчезла, а Геральт отдыхает в Брокилоне. Ах да, и, разумеется, как я могла забыть — старик Гедымгейт наконец-то испустил дух. По злой иронии судьбы — от сердечного приступа. Я ничего не упустила?

— В общих чертах.

— В «общих чертах», — скривилась женщина, — мне следовало бы при следующей встрече повыдёргивать Францеске все волосы. Или сотворить что похуже. Я ещё не решила. Что с Геральтом? Рассказывай подробно, а не… В «общих чертах».

— Что бы ты знала, ведьмак дорог не одной тебе, — зло сверкнула зелёными глазами Трисс.

— Знаю. И мне кажется, мы уже расставили все точки в этом вопросе. Там, на Танедде.

Чародейки принялись мериться откровенно неприязненными взглядами, но в конце концов, младшая решила не обострять и без того излишне натянутые отношения.

— Ох, Геральт натворил делов, — вздохнула, отведя взгляд рыжеволосая девушка, — иным и за всю жизнь столько не приснится. Если в порядке очереди, то: сломал ногу глав-шпику Дийкстре, снёс голову толстячку Терранове, после чего походя прикончил несколько десятков скоя’таэлей. Ну и конечно же привёл в неистовое возбуждение Кейру Мец.

— Какой кошмар, — Йеннифэр подпёрла пальчиками висок, — Кейра, надеюсь, уже в порядке? Это так бескультурно с его стороны. Передай ей, что если он не разложил её там же, то виновата в этом лишь нехватка времени, а вовсе не желание оскорбить её. Заверь от моего имени, что всё обстоит именно так.

— Это не смешно, Йен! — возмущённо пыхтя, воскликнула Трисс. — Геральт чуть не погиб! Вильгефорц едва не убил его, когда он пытался спасти Цири! Изуродовал! И чтоб ты знала — это я перенесла ведьмака в Брокилон! Дриады вылечат его.

— Вот как? Неужели на Танедде не оказалось ни одного нормального целителя?

— На Танедде оказался переизбыток шпиков всех Королевств Севера и, подозреваю, не их одних. И все они, а Дийкстра в особенности, испытывают к Геральту очень нездоровое влечение.

— Сначала Кейра, потом шпики… Да, очень похоже на Геральта. Потыкать палкой в осиный улей, чтобы посмотреть, что будет — как раз в его духе.

— Их интересует Цири, Йеннифэр, — решив попросту игнорировать пропитанные ядом замечания подруги, холодно проговорила Трисс, — Цири и ты.

— А я-то чем обязана такому вниманию? С Дийкстрой наши пути не пересекались. Хотя, позволь догадаться — испарилась с Танедда, не оставив никакой весточки. Теперь все убеждены, будто я заодно с Нильфгаардом. О том, что всё это время я провела в виде нефритовой статуэтки у запасливой Францески никто и не догадывается. Ну а сами заговорщики конечно же не спешат в этом никого разубеждать. Дезинформация на войне — прекрасное оружие. Чудно. Мой дом разрушен, меня разыскивают и, похоже, Францеска и остальные из этой вашей, как ты там её называла — «ложи», решили меня использовать. Не понимаю, почему Ард-Каррайг — вы разместили здесь свой бабский интернационал из-за нейтралитета Каэдвена?

— Нет, — поморщилась терпеливо молчавшая рыжая чародейка, — нейтралитет Каэдвена здесь не при чём. И наши собрания проходят в другом месте.

— Тогда зачем… Хотя нет, к дьяволу, меня это не волнует. Что с Цири — она у Эмгыра? Отвечай, как есть и перестань прикрываться общими словами. Я не в том настроении, чтобы по новому кругу выслушивать твои недомолвки.

— Я не желаю ей зла, Йеннифэр! Я хочу о ней позаботиться…

— Да, ты всего-то хочешь передать её вашей ложе, — скрестив на груди руки, резко перебила Трисс черноволосая чародейка, — кто там кроме тебя? Филиппа, Маргарита, Францеска с Эмеан, Шеала, Сабрина с Кейрой и две нильфгаардки — просто потрясающая компания. Сплошь бессребреницы и почти жрицы Мелитэле. Уж они-то позаботятся о девочке, я даже не сомневаюсь.

— Давай ты воздержишься от резких суждений, — примиряюще вскинула руки уже порядком выведенная из равновесия девушка, — по крайней мере пока сама с ними не поговоришь? Согласна? Хорошо. Если говорить без недомолвок, то, — молодая чародейка нерешительно пожевала губы, представляя себе реакцию Йеннифэр, когда та услышит нелицеприятную правду. Что уж говорить — реакция ожидалась весьма бурной, — то я не знаю, где Цири. И никто из ложи не знает. Ассирэ Вар Анагыд — одна из нильфгаардок, утверждает, что и Эмгыр остался с носом. Известно лишь одно — Цири вбежала в Тор Лару и исчезла.

— В Тор Лару… — Йеннифэр побледнела, вцепившись пальцами в тёмный подлокотник, — это невозможно — он заблокирован, — зашептала женщина, — никаких сил не хватит, чтобы его активировать…

— Я тоже думаю, что это был портал, — мрачно кивнула Трисс, хоть в чём-то согласная с подругой, — что же до активации… Не забывай, Цири — Дитя Старшей Крови. Возможно портал как-то среагировал на это и…

Прикрыв лицо руками, черноволосая чародейка откинулась в кресле. Из неё словно вынули стальной стержень, всё это время, помогавший беспристрастно выносить удары судьбы. По её щекам не скатилось ни слезинки, но фиалковые глаза вмиг потускнели, бессмысленно уставившись куда-то в пустоту.

— Йен, Йен, — принялась тормошить её не на шутку перепугавшаяся рыжеволосая, — Йен, Цири жива, слышишь?

Мутный холодный взгляд фиолетовых глаз молча впился в Трисс.

— Она жива — я проверяла. Я провела поиск — нашла в её комнате в Аретузе несколько волос. Отклик слабый, но стабильный. Цири где-то далеко на юге, я даже направление определила лишь приблизительно. Но она жива и здорова!

— Я должна отправиться за ней, — ледяным, не терпящим возражений тоном, произнесла Йеннифэр, — это не обсуждается, — добавила она, заметив, как рыжая хочет что-то сказать.

Трисс потерянно молчала. Она уже трижды прокляла себя за то, что ввязалась во всё это. И в первую очередь потому, что и сама испытывала противоречие между чувствами и долгом. И видит магия, каких ей сил стоило не наплевать на все договорённости и обязанности, и не отправиться на поиски Цири вместе с Йеннифэр. Но она не могла, не могла так просто отвернуться от взятых на себя обязательств. Просто потому, что больше некому. А ещё у неё из всех чародеек больше всего шансов заставить свою подругу трудиться ради общего дела, не прибегая к угрозам и шантажу. Всё было бы куда проще, побывай Йеннифэр на одном из собраний ложи, к сожалению, ближайшая встреча запланирована на конец следующего месяца, когда все закончат работу по своим направлениям и соберутся для отчётов и выработки общих решений.