Упавшая Звезда

— Слушай меня народ. Ситуация — дерьмо, поэтому разворот на 180, новая цель — «Матадор». Бьём, как подставит корму. Приоритет — сопла маршевых двигателей.

— Принято, — раздался по сети слитный хор из девяти голосов. Что ж, они тоже всё понимали.

Щиты «Конкордии» выдержали, и она проскочила мимо врага буквально в паре десятков тысяч километров. Никто не ожидал, что крейсер пойдёт на прорыв. Дестроер с корветом, у которых фактически перед носом проскочил корабль, принялась разворачиваться, заходя в циркуляцию и невольно замедляясь. Большие корабли резко менять вектор движения, да ещё при таком ускорении просто не способны — их разорвет на части, потому приходится временно прекращать разгон, да закладывать виражи в чём-то схожие с маневрированием в атмосфере. Правда радиус таких циркуляций может достигать сотен тысяч, а то и миллионов километров, ну да и скорости здесь на порядки выше атмосферных. Обмен залпами и торпедами продолжался, но теперь расстояние между кораблями стремительно увеличивалось, да к тому же новый противник шёл с постоянным смещением, что тоже вносило свои коррективы в точность огня. А мы, между тем, на всех парах приближались к дестроеру, пока временно «забыв» о фрегатах и истребителях, медленно, но верно догонявших нас.

Признаться, до самого конца я не был уверен, что мы сможем нанести хоть какой-то урон вражескому кораблю, однако реальность превзошла все ожидания…

После манёвра «Матадора» с корветом, мы оказались в их нижней кормовой полусфере, условно немного левее вектора движения. Наши действия там были попросту проигнорированы и игнорировались до тех пор, пока мы не выпустили все десять торпед по двум целям с поистине микроскопической дистанции — меньше пяти тысяч километров. И лишь после пуска на дестроере хоть как-то прореагировали на наше присутствие. К идущим полным ходом торпедам потянулись редкие трассы автоматических пушек ПРО и ПВО, да стартовали немногочисленные противоракеты. Но было уже слишком поздно. Четыре торпеды, несмотря на весь огонь, и манёвры уклонения на грани возможного нашли свои цели.

Первые две досталась «Свордфишу» — преодолев тоненький силовой щит они в мгновение ока буквально испарили корвет в пространстве, превратив в облако раскалённых осколков, пыли и газов. Две другие достались «Матадору». Щит дестроера не преодолела ни одна — обе сработали на нём, однако и этого более чем хватило, чтобы перегрузить и отрубить его, а всю кормовую часть корабля превратить в кучу изорванного, измятого и расплавленного металлолома. Да уж, в таком состоянии он представлял опасность разве что для своего экипажа, ещё удивительно как реактор от такого не рванул — чистая удача. Впрочем, всем уцелевшим в любом случае не остаётся уже ничего иного, кроме как спасаться с неуправляемого корабля, всю изувеченную кормовую часть которого к тому же затопила чудовищная радиация.

После такого удачного начала я хотел успеть укрыться в атмосфере третьей планеты и уже оттуда наносить точечные удары по противнику, пользуясь тем, что их самолёты для такого боя слабо приспособлены. И нам это почти удалось. К сожалению эскадра противника поняв, что мы больше не представляем для неё опасности, ускорилась, оставляя свои самолёты позади и буквально в считанные минуты вышла на дистанцию открытия огня по удирающей на всех парах «Конкордии». Что-то сделать мы здесь уже просто не успевали, да и не могли по сути. Всё что у нас оставалось не несло для фрегатов и корветов противника ровным счётом никакой опасности. Разве что для эрзац-авианосца, но он предусмотрительно держался позади строя своих самолётов. Мы могли бы уйти от них — спрятаться в атмосфере, но тогда они наверняка примутся за наш связанный боем с целой эскадрой крейсер, а ему и так было мягко говоря не легко. Придётся брать самолёты на себя. Только так мы сможем помочь.

Противник в зоне поражения.

— Распределить цели. Три ракеты на цель. Полный залп, пуск! — дождавшись общего распределения, вжимаю кнопку пуска и шестьдесят злобных космических смертей, сорвавшись из-под плоскостей истребителей, обгоняя нас рванули к врагу. Но ещё до того, как они достигли цели, наши сенсоры засекают ответный ракетный залп. Фу, старость какая — еле тащатся, а засветка уступает разве что сигнальным. Впрочем, нам же лучше.

— Установить помехи, расходимся в стороны! Противоракетный манёвр. Если хоть один дебил убьётся об эту древность — найду на том свете и лично выебу!

Сенсоры засекают точки взрывов — наш залп достиг цели, отметки противников на экране начинают гаснуть. Две, пять, семь, восемь, одиннадцать… И на этом всё, мда, а там умелые ребята сидят, я надеялся на куда лучший результат. Ну что ж, значит придётся вспоминать навыки БКБ*. А вот и их залп на подходе… Хм, что-то маловато от них «приветов» прилетело. Всего пятьдесят две ракеты. Решили подойти для пуска поближе?

Эскадрилья ставит помехи вражеским системам наведения и организованно отрабатывает противоракетный манёвр — красиво, прям как на полигоне — ожидаемо ни одна вражеская ракета цели не достигла.

Сближение продолжалось недолго, довольно быстро самолёты сошлись на встречных курсах и закрутилась стремительная круговерть ближнего боя. Всего меня полностью захватила эта смертоносная карусель. Я действовал на автомате, приказы, манёвры уклонения, выстрелы, отчёты систем, вновь приказы ведомому, звеньям, всей эскадрилье… Давно, очень давно у меня не было такого напряжённого сражения.

Вот компьютер выхватывает в пяти сотнях километров передо мной силуэт вражеской «Сабли» — близко ты, однако подобрался, приятель — ещё секунда и он входит в точку упреждения. Огонь. Короткая очередь. Неслышно отправляют в беззвучный вакуум снаряд за снарядом две скорострельные магнитки. Полсекунды и вот — «сабля» разлетается по космосу грудой обломков. Вокруг мелькают подсвеченные бортовым компьютером трассы вражеских и союзных очередей. Главное не попасть ни под одну из них, а то будет плачевно. От самолётов противника то и дело срываются к цели всё новые и новые одиночные ракеты. Пока все уходят в пустоту… О чёрт, накаркал! Одна разорвалась поблизости от одного из наших. Кто там?

— Яксли, что у тебя? — бросаю мысленный вопрос по связи. Ответ приходит незамедлительно.

— Правое крыло в труху.

— Уходи к планете. Пытайся сесть.

— Я ещё могу драться!

— Ни хера ты не можешь, даже я вижу, твой «Фантом» влево еле доворачивает. Это приказ!

— Принял. Ухожу, — ответ буквально пропитан так и сквозящим недовольством, и это по мысленной связи, где эмоции вообще-то не передаются.

Весь диалог занимает не больше секунды, вот оно преимущество связи через импланты прямо в головном мозге, и я вновь оглядываю схему боя, услужливо отображаемую бортовым компьютером. Противников осталось двадцать два — трое сбиты, один уходит в сторону своего авианосца. Неплохо. Но тут же мысленно морщусь. У нас тоже один ушедший и ещё у двоих иконки самолётов горят жёлтым — некритичные повреждения. Пришло время немного отступить.

— Внимание эскадрилья! Смещаемся к планете, оттягиваем их на себя.

Постепенно приближаемся к планете, бой уже кипит вблизи геостационарной орбиты. У нас ещё минус один, к счастью пока вроде тоже живой, но бой вести больше не сможет. У них минус два. Оба насмерть. Один из этих «арканзасцев» решает рискнуть, сильно сближаясь и непозволительно долго не меняя курс — больше пяти секунд — садится на хвост одному из наших. Наглый — на этот раз не «Сабля», а «Баньши». Ловлю в прицел, вжимаю спуск. От сволочь! В последнее мгновение что-то почувствовал, как результат его лишь слегка задело. Но нет, я тебя мил-человек так просто не отпущу! Доворачиваю корпус и даю три коротких очереди по рассеивающему вектору, хоть в одну да попадёт. Не прогадал. Попал — на месте «Баньши» маленькая яркая вспышка — реактор сдетонировал.

От суки! Слишком увлёкся я, приходится уходить сразу от двух противников. К счастью ведомый на подхвате — мы все прикрываем здесь друг друга. Ближайшего преследователя он забирает, второй решает не рисковать и отходит.

Твою мать! Да чтоб вас! Вспыхивают красным и тут же гаснут сразу две иконки моих парней из оставшихся семи. Да как их так? Но времени смотреть, как и кто их сбил нет — враг, ободрённый столь явным успехом с удвоенным упорством, кидается в бой. Их тоже значительно меньше чем было — всего четырнадцать. Но ведь и нас осталось только шестеро! И вновь продолжается бой…

Действую почти как робот — уклониться, ещё раз уклониться, очередь, очередь, уклониться, разворот, вверх, оборот, очередь в преследователя. Минус один. Мыслю чётко, каждый шаг логичен, но я на пределе. Слишком большая нагрузка, слишком много информации нужно обработать слишком быстро. А я даже со всеми имплантами в теле далеко не киборг. Наверное, к счастью. Вот только киборги не умеют бояться, а я сейчас… Нет, мне сейчас тоже не до страха.

В который раз орёт система предупреждения — в меня летит ракета. А нет, уже две. Три. Четыре, да вы издеваетесь? От одной из них уйти не успею! Почти успел. Слева сзади беззвучно расцветает маленький шарик взрыва. Инстинктивно вжимаюсь в ложемент, хотя и понимаю — если удар придётся в кабину — это меня не спасёт. Самолёт вздрагивает и кажется даже воет раненным зверем. Бросаю короткий взгляд на табло состояния — но оно абсолютно пустое. Вот наконец с большим запозданием по нему начинают бежать первые данные. Блять! Основной компьютер накрылся. И что-то там с энергомагистралями, ну да это пока не важно. Плохо что без основного компьютера и его просчёта трасс вражеских залпов меня прихлопнут через минуту. Катапультироваться?

Но катапультироваться я не успел. Примерно в двенадцати тысячах километров, немного в стороне от нас на орбите планеты вспыхнула маленькая звёздочка, которая тут же принялась расти и расширяться, превращаясь в десятикилометровый огненный шар. И тут же исчезла связь с «Конкордией». Ну что ж, похоже реактор таки взорвали. Остался правда один вопрос — с крейсером вместе, или отдельно?

Внезапно понимаю, что и связи с остатками эскадрильи нет. Ну правильно, компьютер же основной накрылся, поэтому мысленная и не работает. А простая голосовая? Странно, тоже тишина, неужто я остался в одиночестве? А может просто передатчик накрылся? Хочется верить в последнее. Противника на удивление тоже не наблюдается. Понятное дело, что вспомогательный компьютер далеко не такой резвый как основной, особенно на «Фантоме», здесь его вообще затупнем назвать можно, но всё же даже он, с трудом переваривая входящую информацию с сенсоров, противника не видит. Неужто мы их уделали? Да быть не может, перед потерей связи, я точно помню, их оставалось ещё семь, а против четверо нас…

Наконец туповатенький комп выводит более актуальную информацию с сенсоров. В радиусе примерно пяти тысяч километров от меня болтается целая куча обломков от отгремевшего сражения и несколько аварийных капсул, что хреново — ни одной нашей. Боеспособных машин, как своих, так и противника вокруг не замечено, зато неподалёку от постепенно развеивающегося огненного шара на месте взрыва реактора «Конкордии» или… Самой «Конкордии»… Нет, к чёрту такие мысли, они сделали всё как я сказал, я уверен — отстрелили реактор и под прикрытием его детонации ушли в атмосферу. Я верю. В общем там было целое поле обломков и судя по сигнатурам и активному радиообмену лишь один корабль противника, из четырёх преследовавших «Конкордию», остался в строю. Хорошо, однако, их там ребята перестреляли…

Примечание к части

Как и обещано — новая глава. Скоро, совсем скоро события "упадут" на планету))) Кстати, тут задумался, может стоит добавить в жанры "Попаданцы"? Правда не уверен, можно ли моего ГГ считать "попаданцем", когда он скорее "Упаданец"))) Примечания: *Motley Crue — Kickstart My Heart — кому интересно, есть вариант на русском — https://www.youtube.com/watch?v=DasB9YFo2ac *РУС и РУД — ручка управления самолётом и ручка управления двигателем соответственно. *БКБ — ближний космический бой — сражение между самолётами, как правило на дистанциях меньше 10000 километров.

>

"Фантом"

Мой Фантом не слушает руля, с рёвом приближается земля.

Чиж & Co — "Фантом"

Лёгкие касания аварийных РУДов и РУСов — вот и пригодились упражнения с отключённым основным компьютером, когда аппарат управляется вручную, а не посредством мысленных приказов. Ещё три слабых импульса, буквально на пределе чувствительности, и самолёт начинает постепенно уходить с орбиты, мучительно медленно приближаясь к голубой планете. С такой высоты она удивительно похожа на Землю. Признаться, в живую Родину человечества я и видел-то всего раз, в сейчас уже таком далёком детстве, но всё равно, впечатления она оставила незабываемые, даже не знаю почему, ведь и других похожих планет в исследованной галактике хватает. Может потому, что похожих много, а Земля для всех нас одна?

Самолёт продолжал вращаться, гасить паразитный дрейф я пока не собирался, благо ускорение не велико, да и скорость вращения в допустимых пределах. Пока что оно мне не мешает, а наоборот помогает оставаться похожим на множество других обломков, раскиданных по всей орбите третьей планеты. По крайней мере до тех пор, пока не скроюсь за планетой от сенсоров вражеской эскадры. Ну или того, что от неё осталось. Сильно сомневаюсь конечно, что им сейчас есть дело до усиленного сканирования всего и вся, но уж лучше перебздеть, чем потом удирать с пылающим задом.

И только когда удалось наконец уйти за горизонт, я позволил себе серией коротких импульсов выровнять самолёт. Обстановка того уже более чем требовала — машина начала входить в верхние слои атмосферы, медленно накатывала сила тяжести и оставалось совсем недолго до момента, когда мой дрейф стал бы по-настоящему опасным. К счастью, за минувшие годы я не забыл, как это делать вручную, тогда, за неделю скитаний в поле обломков на орбите Нордхольма, я научился управлять микроманёврами самолёта без всяких компьютеров в совершенстве.

Планета медленно приближалась, «Фантом» всё больше отдалялся с геостационарной орбиты, постепенно углубляясь в стратосферу. Уже были сложены консоли крыльев, выпущены дополнительные стабилизаторы, а нос и брюхо машины начали постепенно раскаляться от трения об атмосферу. Скорость была порядка двадцати тысяч, когда я включил слабый реверс тяги, вернее попытался это сделать, а в следующий момент я буквально похолодел внутри. Реверс не запускался. Самолёт не хотел тормозить! Передние движки не отзывались, а выпускать тормозные щитки для задних было ещё слишком рано — их просто оторвёт набегающим потоком воздуха. Тоже самое касалось и воздушного тормоза. Но это было ещё не самое плохое. Тяга, пусть и всего в одну пятую от расчётной атмосферной мощности, на кормовых движках не желала падать! Ну всё, долетался…