Пятая (и последняя) охотничья команда оказалась наиболее неудачливой — вместо добычи сами чуть ею не стали! Напоролись на свинскую лежку, драпанули вовремя (свинок не всполошив), но пришлось здорово пробежаться; попытка натрофеить чего-нибудь на бегу привела к конфликту с семейкой волков, причем еще до убиения вкусняшки — эти охотнички, во главе с Рыжим, и сами ничего не прибили, и волчекам ужин обломали! Те, разумеется, обиделись, но в драку с толпой неадекватных после всех этих шараханий курсантов не полезли, так, шуганули громким рыком и зубоклацаньем… Чуть поразмышляв, Рыжий сделал совершенно правильный вывод «…сегодня явно не наш день, так что ну его нахрен, вертаемся взад!», и вкладом в ужин со стороны пятой группы стали только рассказы о жутких и суровых испытаниях, в совершенно дикой и полной неожиданностей и непреодолимых опасностей местности… Впрочем, пошло нормально!
Ужинали в удовольствие. Шуметь особо подопечным мы не давали, да и курсанты, после выматывающего дня, сильно бузить были уже не в состоянии. Зато вкус запеченного на костре мяса, с разнообразными приправами, с гарниром из обжаренных на жире газели кусочков маниока, да еще и протушенных после поджарки с не менее сочным мясом бразов... не зря мы на перспективных местах стоянок котлы припрятали, чтоб на горбу каждый раз не таскать… пусть и на курсантском! Да один запах вызывал у молодежи бурчание в животах! Впрочем, даже процесс готовки мы старались сопровождать еще и пояснениями/советами — в конце концов, именно обучение было целью как всего выхода «в поле», таки и конкретно этого «пикника». Закуска в виде ягод «малибицы» и вовсе привела народ в крайне счастливое состояние, по себе знаю, как иногда тянет на сладкое… На ночь первый караул оказался за мной — стояли курсанты взвода, но двое наших страховали, обходя часовых и отслеживая как их состояние, так и обстановку в целом. Так что, когда я все же добрался до спальника, сил хватило только проверить правильность установки москитной сетки, после чего я вырубился до самого рассвета. А утром разбудил нас очередной визг!
Женское верещание, пускай и очень недолгое — не самый приятный будильник, а если это верещание становится традицией! Так что проснулся я уже с раздражением, тем более встал не полностью выспавшимся, а учитывая, что до побудки оставалось, судя по наручным часам, всего минут сорок, доспать уже не выйдет. Ненавижу ранние подъемы, особенно когда такие подъемы случайные, да к тому же вот такие «предутренние» — самая благодать последние минуты сна, лично мне проще проспать на пару часов меньше («отбиться» позже), но «до упора»… Несколько утешало, что проснулся не один я — вокруг большинство бойцов тоже вяло копошились, большей частью тоскливо матерясь в процессе, поскольку на этот раз никто не пострадал… исключая общий недосып. Ну, хоть не мне одному досталось!
В этот раз отличилась Лена Беран. Именно отличилась — я, например, затруднялся с решением, наказывать эту… эту, за раннюю побудку; или наоборот — понять, простить и даже похвалить… хоть и не за что особо. Короче, утречком нашей «Елене прекрасной» потребовалось… ну, куда всем с утречка обычно нужно. Она, как честный соратник, решила тихонько, не беспокоя товарищей, обуться и сходить в кустики, строго в назначенном месте и под охраной. Но, начав обуваться, вспомнила наши уроки, поэтому, внутренне замирая от ужаса (это я уже додумываю, но не так чтоб сильно фантазирую!), специально приготовленной с вечера(!) палочкой полезла проверить, не завелись ли в ее ботинках нештатные жильцы. И, к глубочайшему своему изумлению, нашла! В левый (правый, когда мы к ней подбежали, был надет и даже слегка зашнурован) берц за ночь успел вселиться крупный сверчок, с длинными лапами, острыми жвалами и прочным панцирем, сантиметра три в длину. И все бы ничего — ну жук и жук, вытряхни его из башмака да топай по своим делам, какие проблемы? Даже яд у этого насекомого условный, на человека действует, но максимум с образованием мелкой язвы в месте укуса, вот запах от таких ран весьма мерзкий, тухлятиной несет… Но это же Беран! Увидев «чудовище», она совершенно естественно (для нее) отреагировала — а именно, отшвырнула от себя ботинок подальше в произвольном направлении, и истерически заорала! То, что своевременно обнаруженный агрессор ей уже ничем не угрожает, в расчет не шло…
В общем, зарядили эту пугливую завтраком заниматься, хоть чем-то ее напрячь надо было, в благодарность за побудку? Кто-то попытался обратно заснуть, может, и получилось — я так не люблю, тогда подъем еще тяжелее, а потому спокойно собрал свои вещи, прошелся по постам, послушал саванну… Взвод собирался уже почти без нареканий, я вообще почти все время молчал — угавкался за предыдущие пару суток. К девяти утра ровно двигались на место постоянной дислокации. Навейко, чуть прихрамывая, честно топала на своих двоих, причем почему-то была просто неприлично довольна жизнью, вокруг бабочками порхали лопоухий тощий Маранок и кряжистый Медведь (фамилия у парня — Мишкин, так что без вариантов), хотя вели себя оба довольно дружелюбно — уж не знаю, какие там у них отношения, но явно не постельные… Впрочем, их личное дело, вот уж куда нос совать не собираюсь! Мы, «инструкторская» группа, двигались практически самостоятельно, приглядывая за «раз-разами», но теперь уже не мешая им наставлениями. Курсанты почти не нервничали, причем построились и поддерживали построение грамотно, отслеживая векторы возможных атак и не мешая друг другу… почти… Когда наша слегка потертая, ароматная (а вы погуляйте по жаркой степи пару-тройку дней, без купания и вообще с минимумом удобств — я посмотрю, чем вы пахнуть будете) компания, почти у всех оружие «на боевом», форма одежды… ну, можно сказать, в основном уставная… подошла к КПП, дежурный наряд и остальные присутствующие смотрели на нас, как на каких-то варваров-кочевников, пришедших за данью (возможно, даже более чем за двенадцать лет) к утонченным и просвещенным жителям цивилизованного рабовладельческого общества!
Учитывая текущее время — около пяти часов вечера, мы особо не торопились — отряд, после доклада дежурному части (сегодня, как нарочно, стоял капитан Чермис), распустили по казармам для приведения себя в «человеческий вид». При движении по территории на нас откровенно пялились, как на пришельцев-инопланетян, даже вроде пальцами тыкали… Чего-то слишком уж нездоровая реакция, я же сам слышал, как Золин каждое утро и каждый вечер связывался с дежурным, докладывал обстановку — зачем из рядового учебного рейда делать эпический поход? Да и черт с ним, пускай у лейта голова болит, меня больше душ и ужин интересуют, ну и стволы надо обслужить-почистить, это обязаловка…
Когда мы собирались на ужин в столовую, в двери казармы «влетел» посыльный с КПП:
— Товарищ сержант, вас вызывают к дежурному части!
Поужинал, похоже. Чего сейчас-то от меня надо?! Все живы, все здоровы, отчеты пусть Золин рисует, ему по званию положено… и по должности тоже. А я на отдыхе, человек я или не совсем?! Хотя — у начальства свое мнение, вряд ли совпадающее с моим… К моему глубочайшему удивлению, в виде исключения, наверное, в это раз новость оказалась приятной — ко мне приехали гости! За КПП стоял родительский «ранглер», возле которого переминался с ноги на ногу мой отец!
27-е число 6-го месяца, казарма, вечер.
Ох, как оно все… грустно. Вот пока крутился в делах-заботах, как-то бодренько себя чувствовал, а сейчас сижу — тоскую… И мысль вертится в голове — вся эта фигня еще как минимум на год! И ничего с этим не сделать, а мне уже башню рвет от постоянных «никак-нет», «так-точно», «разрешите-обратиться», «разрешите-идти», «разрешите…»… Такое чувство, что к концу срока службы я и в туалете буду, у стульчака, спрашивать — «разрешите присесть»?! На-сто-е-ло-зи-ло!!! Вчера и позавчера вечером как на крыльях летал — здорово меня порадовал неожиданный визит отца. Как в прошлый раз, когда на присягу мои ко мне в часть приезжали, еще на Старой Земле… Эх, было время! Я тогда тоже радовался до слез, причем, почему-то, во второй (и последний) день общения тое, прямо с утра, минор как накатил… Н-да-а… В этот раз как-то спокойнее было что мне, что родителю. Оформил увольнительную (надо признать — всего часа полтора просуетился, не так уж и долго, учитывая, что «с бухты-барахты»), шокировал своими лычками — оказывается, отца уже просветили на тему присвоения званий в РА вообще и «учебных сержантов» в частности — посидели в ресторане, слегка тяпнули вишневки, но аккуратно, особенно я, с отвычки… Утром покатались по городу, половили рыбку с причала (это такой аттракцион местный — отец предлагал пострелять сходить, но я отказался, и так настрелялся до тошноты на полигонах), ее же и слопали на обед, готовят на… ну, не набережная, скорее пирсы… нормально, для забегаловки… Вечером попрощались на КПП, я проводил взглядом машину, ушел в казарму — и тут накатило! Да еще почему-то хотелось кошаков моих увидеть аж до боли, но Арта вся в котятах, заботливая мамаша оказалась, а Арес и вовсе, батя сказал, одичал, дома по неделе и более не появляется, как бы не удрал совсем…
Короче, я в депрессии. Грусть-тоска меня зажрала, одолела и достала… Да еще и проблемы, кажется, начались, те самые, ожидаемые. Вышел это я вечор, после развода, в столовую; не то чтоб уже оголодал после увольнительной, а так — чайку с компанией попить (не настоящий чай, конечно, местный травяной сбор, на вкус похоже на липовый взвар), ужин как раз по времени — вижу: какой-то хмырь одного из наших, «махновцев», пытается «строить». Звание у хмыря — младший сержант, в смысле полноценный младш ой, то есть со мной равен; по возрасту, внешне — лет на пятнадцать старше, за тридцатник заметно, тощенький такой глист с мордочкой, смахивающей на аквариумную рыбку, «телескопа»… Но черноротый — аж уши в трубочки сворачиваются! А самое главное — причина наезда! Не понравился мудаку внешний вид бойца — чересчур, понимаешь, неуставной, пара верхних пуговиц кителя расстёгнута, на голове бандана вместо кепки с козырьком, рукава завернуты по самые плечи… В принципе, ничего особенного, вон, пара ефрейторов и старший сержант из «кадровых» практически в таком же виде (у одного на голове панама широкополая, зато куртки вообще нет; второй куртку полностью расстегнул, а на голову и вовсе шляпу с полями напялил, ковбой недоделанный!.. старш ой вроде как и по форме, но ремень фаберже поддерживает, на шее шемах, ярко-зелененький, куртка вообще западного образца, с коротким рукавом…), в курилке торчат, ждут кого-то. И ручаюсь — никто из них даже не подумает как-то поправлять форму, когда таки дождутся и двинут… ну, куда им там надо. А вот бандана на башке моего бойца — прям оскорбление приличий… с-с-с-сука!
— Рядовой Хромко, почему вы задерживаете выполнение приказа? — я, подойдя сзади к набравшему очередную порцию воздуха в легкие для воплей козлу с сержантскими лычками, смотрю в глаза Денису, после секундного непонимания в глазах у бойца появляется злорадство:
— Тарщ-сержант, разршите-далажть! Во время движения к месту выполнения поставленного задания был задержан неизвестным мне товарищем младшимсержантом, для выслушивания его претензий к моей форме одежды. Вследствие вышеупомянутого был лишен возможности выполнить приказ своевременно. Попытки объясниться с товарищем младшимсержантом оказались безуспешными, вследствие его абсолютного нежелания выслушать ответ на высказанные претензии. Разрешите продолжить движение по прежнему назначению!
Подавившийся воздухом из-за неожиданности моего появления, а потому на некоторое время заткнувшийся, «кадровый» наконец продышался и попытался снова начать «строить», включая уже и меня самого:
— Младшийсер-ржант, почему ваши люди в таком виде по терр-р-ритории части шарахаются?! Вы вообще за пор-р-рядком в вашей… подр-р-разделении, следите, как командир-р-р?! Или вы считаете, что, один р-р-раз удачно выслужившись и… махом пер-рескочив из р-рядовых в младшие командир-ры, можете себе позволять игнор-рировать общие пр-равила и тр-р-р-ребования?!?!
Вот такой вот р-р-расклад! Сходу мне «объяснили», что в глазах «кадр-р-ровых» я никто и звать меня никак, выскочка-самозванец, и в таковом качестве любое чмо со стажем имеет пр-р-раво меня др-р-рюкать и шпынять… Хлебало тр-р-реснет!
— А встать смир-р-р-рно, когда со мной подпор-р-ручик р-р-разговар-ривает, не надо?! — я «вспыхнул» сразу, без раскачки! Понятия не имею, что происходит, но если прогнусь — буду и дальше прогибаться, в армии иерархические заморочки работают так же, как и в любой другой стае, или я людей не знаю?! Под разнообразнейшими лозунгами, девизами и призывами всегда одно и то же — самоутвердиться за счет окружающих, и чем громче крики, тем примитивнее и бездарнее крикун!
— Что-о-о?! Да как ты, сопляк, смеешь стар-ршему по... — тут у козла, похоже, случился разрыв шаблона, поскольку видел он перед собой пацана-срочника, а вот на плечах у пацана находились вполне себе настоящие лычки, и заявить, что он, такой же младший сержант, старше по званию… не комильфо. Хотя быстро выкрутился хмырь, в смысле, он так думал:
— …Старшему, гр-рубить?! Вообще бер-рега потерял?! Р-решил, бога за бор-р-роду дер-ржишь?! Да я таких как ты им…л когда ты еще в пеленки ссался, понял?!
А я пытался придумать метод, при помощи коего этого мудозвона можно отпинать так, чтобы меня же и виноватым не сделали! Судя по ожидающим рожам в курилке, они искренне рассчитывают на молодецкий удар по зубам оборзевшему чмырю, после чего хватают меня под белы рученьки и волокут как минимум на «губу», за проявленную агрессию в отношении этого провокатора. Ну, попробуем иначе… Я взмахом руки отправляю Дениса в казарму, тот отмахивает мне «честь» и топает куда приказано, косясь за спину и не слишком спеша. Сам же, демонстративно зевая, пожимаю плечами — мол, что с тебя, тормоза, возьмешь — сплевываю накапливаемой уже с полминуты слюной (предварительно пару раз шморгнув носом) куда-то в сторону курилки, стараясь попасть так, чтобы ни в коем случае не зацепить урода, и, спокойно поворачиваясь к нему спиной, делаю пару шагов в направлении только что покинутой столовой — там еще трое моих бойцов доедают, не хватало, чтобы и к ним этот ублюдок прицепился. Возле столовой уже человек десять-двенадцать, из разных взводов первого учбата (мы питаемся по распорядку перед ними, так что видим их чаще прочих), внимательно смотрят представление.
