Аврора

Когда функции браслета были приведены в обычное для них состояние, солнце уже начало робко заглядывать в окна, и хозяйка коттеджа и её вынужденная гостья, откинувшись на спинки своих кресел, молча наблюдали, как в помещении становится всё светлей и по ощущениям, теплей.

— Почему ты помогла мне с браслетом? — неожиданно спросила Аврора, не глядя на подругу.

— Чтобы ты была уверенней в себе, — нимало не колеблясь, ответила Елена.

А потом открылась после стука входная дверь, и в комнату вошёл Михаил. Он слегка поклонился Елене, словно сменяя её на посту часового (так показалось Авроре), и проводил её до коридора, где её уже ждал Андрей. В открытом проёме двери Аврора заметила своих охранников и Ренату, но не сделала ни одного движения, чтобы встать. Ждала, объяснит ли Михаил своё отсутствие ночью. Или скажет что-то другое, не желая оправдываться.

Глава двадцатая

А Михаил взял — и вообще промолчал о личной ночи. Повёл себя так, как будто вообще из дома не выходил. Или как будто это в порядке вещей, что он может позволить себе без предупреждения не приходить ночевать домой.

Что ж... Третий вариант, которого она не могла предусмотреть. Правда, позже сообразила, что и могла бы предугадать его молчание, но время было упущено.

По дороге в столовую залу она всё приглядывалась к Михаилу: рассказали ли ему, что у неё был ночной кошмар? Спросил ли он Андрея, по какой причине он и Елена появились так рано в его поместье? И... Поинтересуется ли вернувшийся на рассвете муж, почему его жена не спит, хотя время слишком раннее для неё?

Не спросил.

За завтраком Аврора пару раз осмелилась всмотреться в его лицо. Спокойное. Невозмутимое. Но не настроение она пыталась вычислить. Она страшно боялась другого — увидеть на лице Михаила какие-нибудь пятна или порезы, которые бы объяснили её сон. Она отчётливо помнила, что в тот прошлый раз его лицо было травмировано мелкими порезами, быстро заживающими, и всё же... Но лицо тоже было в порядке. Словно он и в самом деле остался у старого друга всего лишь переночевать, не желая беспокоить её сон, возвращаясь поздней ночью.

За завтраком прозвучал лишь один и совершенно другой вопрос:

— Если ты встала рано, готова ли ты со своей группой выйти в город вместе с моей?

— Готова, — ответила Аврора.

— Хорошо. Тогда я пошлю к Григорию предупредить его.

— Спасибо.

Доедая свою порцию, Аврора грустно подумала: "Мы даже за столом говорим не так, как муж и жена, а как два руководителя перед началом трудового дня. Неужели мне никогда не добиться, чтобы он взглянул на меня, как на любимую женщину? Как сделать так, чтобы он разговаривал со мной, как... с женой?"

Но в голову ничего интересного не приходило. Только раз Аврора поймала себя на горячем всплеске обиды. И, испугавшись, принялась мысленно повторять: "Я спокойна! Я спокойна!" А вспомнив, когда впервые эта мантра прозвучала, мысленно же заткнула себе рот. Но из-за стола встала, копируя мужнино выражение лица. Бесстрастное. Когда поняла это, поневоле вырвалось:

— Ты похож на Григория!

— Что? — опешил муж, который только-только повернулся к двери из столовой залы.

— Ты похож на Григория, — повторила она и, поморщившись, добавила: — У вас у обоих равнодушные лица.

Она думала — он высокомерно промолчит или скажет что-то... ужасное, но, к её удивлению, Михаил ответил:

— Как и я, Григорий — один из лучших охотников на големов. Такие, как я и он, оперируют огромными силами, которые, тем не менее, приходится экономить. Любая эмоция — это напрасная трата сил. Поэтому у нас такое выражение лица.

— Но Елена очень эмоциональна! — напомнила она.

— Это так. Но Елена — всего лишь организатор и руководитель группы. Лучший охотник в её группе — Андрей.

Он открыл ей дверь, и она молча прошла мимо, с удивлением думая, что ей-то Андрей показался достаточно эмоциональным человеком. Или он такой только в посёлке?

Зато теперь и на Григория начала смотреть иначе: его высокомерное безразличие и снисходительное равнодушие к младшим — ведь это, как оказалось, не издержки принадлежности к аристократам той, пока неведомой Авроре страны Эвисцентии, которая является настоящей родиной для неё. Не потому ли и младшие спокойно воспринимали эту отстранённость Григория?

Прошло две недели не тяжёлой, но утомительно нудной работы в городе. В первую неделю, к концу рабочего дня, Аврора еле могла поднять руки. Ведь в течение восьми-девяти часов с минутными перерывами ей приходилось держать их постоянно на весу. Но уже к началу второй недели мышцы, не привыкшие к таким, вроде бы отнюдь не сложным нагрузкам, окрепли, и Аврора больше не вспоминала, как руки ныли к вечеру. А значит — больше не нуждалась в болеутоляющих мазях поварихи Нины.

Муж за эти две недели больше не оставался ночевать у старого мага.

Но приходил домой строго в то время, когда Аврора уже спала. Подловить его ночью не удавалось, как она ни старалась устроить новый мини-спектакль, чтобы ему понравилось её обнимать. Нет, он обнимал. Когда во сне она прижималась к нему. Но более ничем не обнаруживал своё желание быть ближе к ней.

Но и Аврора не зря вызнала у Елены секрет магического браслета, лично для Михаила контролирующего её перемещения.

В полном одиночестве посреди работы в городе она оставалась не часто. Но были редкие минуты, когда младшие забирали вёдра, полные воды, и уходили на отобранные участки; когда Рената только-только начинала набирать воду в опустевшие сосуды; когда Григорий чуть вдалеке обходил "их" территорию — Аврора знала теперь ещё и то, что он, ко всему прочему, ещё и охраняет их.

И в эти минуты было иногда достаточно заглядеться на пустынные, молчаливые каменные дома, на безлюдные улицы, чтобы сердце беспокойно забилось от впечатления абсолютного одиночества. И тогда Аврора снимала с запястья браслет и проводила подсказанный Еленой махонький ритуал, всего лишь трогая пальцем поверхность маленького металлического обруча. А потом, застыв и с невольной слабой улыбкой, которой даже не замечала, стояла и наслаждалась полным впечатлением, что Михаил — вот он, рядом, за спиной, что надо всего лишь повернуться — и сразу увидеть его...

Порой она задумывалась: а муж? Он постоянно наблюдает за ней, используя браслет? Или же только тогда, когда она, например, сбегает?

Ответ получила неожиданно.

Однажды, сняв браслет и привычно переориентировав его функции, Аврора приготовилась прочувствовать близкое присутствие Михаила. Но вместо этого привычного, приносящего тихую радость ощущения, она насторожилась, ощутив тревогу: не появилось впечатления, что Михаил за спиной. Но почему-то почудилось, что он... приближается?

На всякий случай оглядевшись, Аврора заметила бегущего к ней Григория, который одновременно подгонял перед собой младших — причём бегущих без вёдер. Кажется, они не успели полить участки и оставили вёдра с водой возле них. Удивлённая и встревоженная Аврора вернула назначение браслета и, быстро надев его, зашагала навстречу бегущим, кинув по дороге:

— Рената! Идём!

Девушка мгновенно отставила наполняемое ведро, которое приходилось придерживать полубоком, и быстро догнала хозяйку. Спрашивать, что случилось, Рената не стала: сама видела приближающихся мужчин.

Словно сторожевой пёс, при опасности сгоняющий разбредшихся в стороны овец, Григорий скоро собрал группу и, всё так же оглядываясь по сторонам, замер рядом, держа перед собой наготове арбалет. Впрочем, как это сделали и Никита с Виктором.

Ещё пара минут — и мужчины обернулись к одному из переулков, нацелив на него своё оружие.

Несмотря на тесное знакомство с миром, в котором выросла Аврора, маги предпочитали не современное этому миру оружие. Елена, частенько забегающая в коттедж на правах подруги, как-то объяснила, что против хаоситов и их големов может быть эффективным только оружие, выкованное в кузницах Эвисцентии.

Ещё минута — и в переулке появились трое бегущих — Михаил в сопровождении арбалетчиков же.

Уже только удивлённый Григорий и младшие опустили оружие. А когда те очутились рядом, маг воды с недоумением спросил:

— Нужна помощь?

— Нам показалось... — начал Михаил и оборвал себя на полуслове, в очередной раз, кажется, пересчитав группу Авроры по головам. Далее он потратил ещё какое-то время, чтобы привести дыхание в порядок. Как и его маги.

Затаившаяся среди "своих", Аврора начала подозревать, что причиной Михаиловой тревоги стал её браслет. Естественно, пришлось промолчать, на всякий случай тоже осматривая окрестности.

На жену Михаил бросил лишь один взгляд. Она даже со вздохом усмехнулась, оценив этот взгляд просто: типа, жива — и ладно. Бросил взгляд и кивнул магам, сопровождающим его, возвращаться.

Анализируя потом этот эпизод, Аврора догадалась: она слишком долго держала браслет с обратной функцией, прежде чем вернуть её "на место", в обычное состояние.

Итак, Михаил всё-таки контролировал её.

Жаль, что нельзя в лоб спросить его, кого именно он контролирует: необходимого ему мага стабильности — или жену? Впрочем, наверное, для него это одно и то же.

Вечером того же дня Михаил ничем не показал, что странное "поведение" браслета его волнует. Так же, как ничем не показал, что ему вообще интересен этот эпизод с внезапной тревогой.

И Аврора опять-таки про себя решила: магические артефакты, как обычные земные устройства — на электричестве, например — тоже могут давать сбои. Видимо, Михаил подумал именно так. На браслет он даже не взглянул, даже не потребовал его показать ему, чтобы проверить.

Елена... Соседка стала единственной отдушиной, когда Аврора могла говорить с ней обо всём, что хочется узнать. Вопрос с мужем, правда, она обходила стороной. И не потому, что не хотелось узнавать о нём. Нет, кое-что Елена рассказала — о его отце-наместнике в Эвисцентии, о его старшем брате. Причём рассказала так, что Авроре казалось — она сразу узнает их при встрече. Но сам Михаил был под запретом. Не из-за желания Елены. Из-за желания Авроры. Это личное — настойчиво стучало в голове, когда она хотела что-то узнать о нём в связи с собой. И молчала.

— Как я тебе завидую! — искренне как-то раз сказала Елена, глядя в окно, на сад.

— Зеленеет, — гордо кивнула Аврора. И тут же засмеялась. — А ведь я тебе предлагала помощь в восстановлении... Теперь — поздно. Меня уже... заняли.

Они посмеялись и перевели разговор на другое.

... К концу этих двух недель произошло несколько событий.

Рубин-"самоучитель" Камиллы объяснил Авроре основные функции крови человека, а в особенности — мага. Учебники Михаила подтвердили эту информацию, слегка расширив её.

В тот же день Аврора поймала мгновение, когда она думала о своём, но машинально произносимые фразы из заклинания Даниила, всё равно давали наполнение воды магией стабильности. А поймала она это мгновение утром и сумела закрепить опыт. Так что у неё оказался в распоряжении целый день, чтобы практически усвоить основные принципы магии крови — без вреда сиюминутной работе.

Усвоить, а потом...

Прежняя Аврора — сознавала она, на такое не решилась бы.

Но нынешняя была решительней и... кажется, авантюристкой. Причём довольно-таки изобретательной. Так что вела она себя весь день, как обычно, затем вернулась домой — тоже не удивляя ничем выдающимся в своём поведении. Муж со своей группой придёт позже, так что между его возвращением и совместным с ним ужином у Авроры появилось свободных полтора часа. И она использовала их на всю катушку, благо успела обдумать необходимое на обратном пути из города.

Григорий ушёл к себе. Пока младшие умывались и приводили себя в порядок, Аврора предупредила Нину, что немного подремлет — до прихода мужа. Поскольку такое уже бывало, никто в коттедже не решился побеспокоить хозяйку.

Браслет она сняла заранее. Естественно, чтобы никто не думал её искать, если что. Просто положила его на постель в личной спальне, а затем навалила сверху подушки. И укрыла тонким пуховым одеялом. Отошла, полюбовалась. Да, похоже, что хозяйка коттеджа и в самом деле утомилась и прилегла отдохнуть.

Переодеваться не стала. Если всё пройдёт так, как задумано, она должна будет вернуться за минуты до возвращения Михаила домой.

То, что сделала новая Аврора, заставило ахнуть прежнюю, всё ещё робко ютившуюся где-то в глубинах души. Для начала хозяйка коттеджа прикрыла шторами окна своей комнаты, оставив лишь одно не до конца закрытым. Затем влезла на подоконник плотно закрытого окна, открыла его и смело выпрыгнула в сад. Створки окна закрыла так, чтобы потом можно было легко открыть их... Если кто-то и заглянет в её комнату до возвращения Михаила, он увидит обычную картину, после чего на цыпочках удалится, чтобы не разбудить её.

Приземлившись на ноги, Аврора быстро осмотрелась. В саду никого. В последнее время появилась традиция: после прихода домой все обязательно спешили в сад, чтобы налюбоваться на чудо — на воскресшие растения, и на то, что ещё изменилось в саду.

Сейчас младшие уже полюбовались травой, цветами и кустами и теперь со спокойной душой отправились приводить себя в порядок, чтобы приступить к своим домашним обязанностям. Значит, в саду и правда никого.

Пригибаясь и стараясь попасть в тень кустов, она краткими перебежками добежала до той линии, что скрывала бы её от внимательных глаз из коттеджа. Пересекла линию — и оглянулась. Да, теперь её не видно. И можно использовать те практические советы Камиллы (матерью её Авроре пока было трудно называть даже про себя), которые тоже оказались в магическом рубине. И, пригнувшись, постояв в тёмных тенях высокого кустарника, Аврора осторожно и действуя очень аккуратно, чтобы не ошибиться, скрыла все свои магические следы. На тот случай, если её всё-таки хватятся в коттедже.

Убедившись, что следов она не будет оставлять, Аврора ринулась вперёд — до металлического забора с красивыми завитушками. Ничуть не сомневаясь, а только боясь, как бы не порвать одежду, она влезла на него и спустилась с другой стороны. Перед её глазами оказалась довольно широкая тропка, по которой соседи ходили, общаясь между собой. Аврора глубоко вздохнула, вспоминая путь и расстояние, и со всех ног помчалась к коттеджу Даниила.

Да, обычной дорогой между коттеджными поместьями было бы легче и быстрей доехать. А здесь ей ещё пришлось вспоминать, как можно пройти сообщающимися садами. И пока тревожило только одно: правильно ли она рассчитала путь?

Несмотря на то что бежала изо всех сил, признательная всем и мужу в особенности, что приходилось в течение многих дней ходить пешком из посёлка в город, Аврора то и дело всматривалась в такие же красивые заборы и на бегу ёжилась от видимой разрухи за ними. Пока она восстанавливала свой сад, соседи только и могли, что убрать из своих засохшие растения, перекорёженные хаосом... После буйствующей зелени в личном саду тяжко было смотреть на серые земли, отмеченные вычищенными мелким сором и дорожками из плит, кое-где тоже взломанными... Успокаивала себя одним: вот привыкнет работать в городе совсем машинально, вот окрепнут ещё больше руки — и она сама пойдёт по садам, помогая не только соседям, но и всем поселковцам. Это утешение помогало ей самой: сердце больше не сжималось от жалости.